I

   1. Те из эллинов, которые говорят, что Пелопоннес делится на пять частей, а не на большее число, должны согласиться, что элейцы и аркадяне живут совместно на той земле, которая составляет удел аркадян, и что вторую часть Пелопоннеса занимают ахейцы, три же остальные — доряне. Из этих племен, которые населяют Пелопоннес, аркадяне и ахейцы являются исконными обитателями (автохтонами). Последние были изгнаны дорянами из своей страны, но не ушли из Пелопоннеса, а, в свою очередь изгнав ионян, занимают область, в древности называвшуюся Эгиалом ("Прибрежьем"), ныне же получившую название по их имени Ахеи. Аркадяне же с древности вплоть до настоящего времени неизменно занимают всю страну. Все остальное население — пришлое. Так, нынешние коринфяне — самые последние из жителей Пелопоннеса, и с того момента, как они получили себе эту область от римского императора (Цезаря), до моего времени прошло всего двести семнадцать лет. Что касается дриопов и дорян, то первые пришли в Пелопоннес из-под Парнаса, а доряне — из-под Эты.

   2. Относительно элейцев мы знаем, что они перешли сюда из Калидона и других мест Этолии. По моим разысканиям, их древнейшая история была такова. Говорят, что первым царем в этой стране был Аефлий, сын Зевса и Протогенеи, дочери Девкалиона. У Аефлия был сын Эндимион; передают, что в этого Эндимиона влюбилась Селена (Луна) и что от этой богини у него родилось пятьдесят дочерей. Те, которые передают более правдоподобные сведения, сообщают, что Эндимион женился на смертной женщине по словам одних, на Астеродии, по словам других, на Хромии, дочери Итона, Амфиктионова сына, по словам третьих, на Гипериппе, дочери Аркада; но все согласны в том, что у него было три сына: Пэон, Эпей и Этол, и кроме них еще дочь Эврикида.

   3. Чтобы решить вопрос о власти, Эндимион устроил своим сыновьям состязание в беге в Олимпии, победу одержал Эпей и получил царскую власть, и те, которыми он стал править, тогда стали называться эпеями. Из его братьев один (Этол), говорят, остался с ним (в этой стране), а Пэон, огорченный поражением, удалился, насколько он мог, дальше, и страна, лежавшая по ту сторону реки Аксия, была названа по его имени Пэонией. 4. Об обстоятельствах смерти Эндимиона гераклеоты, живущие около Милета, и элейцы говорят различно: элейцы показывают у себя могилу и памятник Эндимиона, а гераклеоты говорят, что он удалился на гору Латм (там они воздают ему почести), и на Латме есть святилище Эндимиона. У Эпея, женившегося на Анаксирое, дочери Корона, была только дочь Гирмина, мужского же потомства у него не было. 5. В царствование Эпея произошли еще вот какие события. Эномай, сын Алксиона, или сын Ареса, как прославили его поэты и как об этом гласит предание народов, был царем так называемой Писейской области. Когда Пелоп Лидиец на кораблях переправился сюда из Азии, Эномай потерял власть. По смерти Эномая Пелоп захватил Писею и Олимпию, отрезав ее от страны Эпея, которая была соседней с Писеей. Элейцы рассказывали, что Пелоп первый воздвиг в Пелопоннесе храм Гермесу и почтил его жертвами с целью отвратить гнев бога за смерть Миртила.

   6. Этолу, которому удалось стать царем после Эпея, вскоре пришлось бежать из Пелопоннеса, потому что сыновья Апида добились его осуждения за убийство, правда, непредумышленное: наехав колесницей на Апида, сына Ясона, из аркадского Паллантия, во время погребальных игр, справлявшихся в честь Азана, Этол причинил ему смерть. От имени Этола, сына Эндимиона, живущие вдоль реки Ахелоя были названы этолийцами, так как Этол бежал в эту страну. Тогда власть над эпеями принял Элей, матерью которого была Эврикида, дочь Эндимиона, а отцом, если можно верить, — Посейдон. И от имени Элея жители этой страны, переменив свое старое название, стали называться элейцами, как называются и теперь.

   7. Сыном Элея был Авгий; те, кто хотел дать Авгию больше славы, немного изменив имя Элея, говорят, что он был сыном Гелиоса. У этого Авгия было такое огромное количество стад быков и коз, что большая часть страны у него оставалась невозделанной из-за куч навоза. Тогда он попросил Геракла за часть ли элейской земли или за какую-либо иную награду очистить ему от навоза страну. Геракл совершил и этот трудный подвиг, направив на этот навоз течение реки Мения; но Авгий, под предлогом, что это дело выполнено Гераклом не трудом, а скорее при помощи хитрой уловки, отказался заплатить ему условленную плату и даже старшего из своих сыновей, Филея, прогнал от себя за то, что тот возражал ему, указывая, что отец несправедливо поступает с человеком, оказавшим ему такую услугу. Сам Авгий стал готовиться к защите против Геракла на случай, если бы он пошел войной на Элиду, и, между прочим, он заключил союз и дружбу с сыновьями Актора и с Амаринкеем. 8. Этот Амаринкей был храбрым воином; его отец Питтий был родом фессалиец и в Элиду прибыл из Фессалии. Авгий дал ему даже участие во власти над Элидой; Актор же и его дети были местные уроженцы и тоже были участниками в правлении над этой страной. Отцом Актора был Форбант, сын Лапифа, а матерью — Гирмина, дочь Эпея; в честь ее Актор основал город Гирмину в Элиде, назвав его по имени (своей матери).

II

   1. В войне с Авгием Гераклу не удалось прославить себя никакими подвигами: так как дети Актора были в цветущем возрасте и отличались смелостью, то союзники Геракла не раз обращались ими в бегство, пока наконец Геракл не убил сыновей Актора, устроив засаду в Клеонах, когда они, полагаясь на провозглашенное коринфянами перемирие по поводу Истмийских игр, отправились на эти игры в качестве феоров (священного посольства). 2. Так как было неизвестно, кто совершил это убийство, то Молина (жена Актора) прилагала огромные усилия к тому, чтобы найти убийцу ее детей. Когда же она это узнала, тогда элейцы потребовали от аргивян удовлетворения за убийство, так как в то время Геракл жил в Тиринфе. Когда аргивяне не согласились на это, элейцы вторично обратились к коринфянам с просьбой наложить на весь аргосский народ отлучение от участия в Истмийских играх. 3. Когда они получили отказ и здесь, то, как говорят, Молина наложила проклятие на всех своих сограждан, если они не захотят отказаться от участия в Истмийских играх. Элейцы и доныне свято помнят и чтут это проклятие Молины, и тем из элейцев, которые являются атлетами, не дозволено участвовать в Истмийских состязаниях. 4. Но есть два других рассказа совершенно иного рода. Один из них таков: говорят, когда Кипсел, коринфский тиран, посвятил Зевсу в Олимпии золотую статую, но умер раньше, чем успел сделать надпись со своим именем на посвящении, то коринфяне просили элейцев позволить им надписать имя их родного города, как будто бы приношение было сделано от имени государства; элейцы им в этом отказали, и тогда коринфяне в гневе на элейцев запретили им участие в Истмийских играх. Но если элейцы отстранены от Истмийских игр против своего желания, то так же коринфяне в свою очередь могут участвовать в Олимпийских состязаниях? Другой рассказ следующий. У Пролая, человека среди элийцев очень видного, и у его жены Лисиппы было двое сыновей — Филанф и Ламп; когда они пришли на Истмийский праздник, один, чтобы участвовать в панкратии (многоборье) для мальчиков, а другой для состязания в борьбе, то, прежде чем начались состязания, они были задушены или погублены каким-либо иным способом своими соперниками. За это Лисиппа наложила проклятие на элейцев, если они добровольно не откажутся от участия в Истмийских состязаниях. Но этот рассказ тоже явно нелеп.

   У Тимона, родом элейца, были победы, одержанные им в пентатле (пятиборье) на всех эллинских играх (кроме Истмийских); ему поставлена и статуя в Олимпии, а на ней в стихах указано, сколько венков получил Тимон, также и та причина, почему он не имеет побед на Истмийских состязаниях; вот эти слова из этой элегии:

 

Но посетить помешали ему Сизифову землю

Распря за гибель и смерть славных Молины сынов.

Но довольно об этих изысканиях.

 

III

   1. Впоследствии Геракл захватил и опустошил Элиду, собрав войско из аргивян, фиванцев и аркадян. Но и элейцы помогали жителям Пилоса, того, что в Элиде, и писейцы. Одних из них, а именно пилосцев, Геракл впоследствии наказал; от похода же на писейцев его удержало вещание из Дельф, которое гласило:

   Пису отец возлюбил, а я — пещеры Пифона.

   Это пророчество было спасением для писейцев. 2. Страну Элиды и все остальное Геракл отдал Филею скорее из чувства признательности и уважения к нему, чем по доброй воле, а также позволил ему распорядиться пленными и не наказывать Авгия. 3. Так как страна потеряла всех мужчин в зрелом возрасте, то элейские женщины, говорят, молились Афине, чтобы забеременеть им тотчас же, как только они сойдутся с мужчинами. Их молитва была исполнена, и они воздвигли храм в честь Афины, дав ей наименование Матери. И мужчины и женщины были так восхищены своею связью, что то место, где они сошлись, они назвали на своем наречии Бади (сладкое), и реку, которая там течет, и ее воду они назвали также Бади (сладкой).

   4. Устроив все в Элиде, Филей вновь вернулся на Дулихий; Авгия неизбежная судьба (смерть) постигла уже в преклонных годах. Тогда царство над элейцами получили Агасфен, сын Авгия, и Амфимах и Фалпий: дело в том, что сыновья Актора взяли себе в супружество двух сестер-близнецов, дочерей Дексамена, царствовавшего в Олене, и от них у одного, Ктеата, родился Антимах от Фероники, у другого, Эврита, — Фалпий от Ферефоны. Но и Амаринкей не остался частным человеком, равно как и Диор, сын Амаринкея. Это же ясно показал и Гомер в «Каталоге» при перечислении элейских кораблей; весь их отряд, по его описанию, состоял из сорока кораблей: половина их была поставлена под начальство Амфимаха и Фалпия, из остальных же двадцати кораблей десятью командовал Диор, сын Амаринкея, а другими десятью — Поликсен, сын Агасфена. У Поликсена, вернувшегося невредимо из-под Трои, родился сын Амфимах: это имя Поликсен дал своему сыну, думаю, по дружбе к Амфимаху, сыну Ктеата, умершему под Илионом; сыном Амфимаха был Элей. 5. Когда этот Элей царствовал над Элидой, собралось войско дорян, под начальством Аристомаха, для возвращения в Пелопоннес. Их царям было указание от бога — взять себе руководителем в этом походе «трехглазого». Когда они недоумевали, что хочет сказать это вещание, им случайно встретился человек, ехавший на муле, и у этого мула не было одного глаза. Тогда Кресфонт, сделав вероятное заключение о правильном смысле предсказания, решил, что предсказание бога касается этого человека, и доряне постарались привлечь его на свою сторону. Он предложил им вернуться в Пелопоннес на кораблях, а не пытаться пробиться пешим строем через Истм. Он посоветовал им это сделать и был также им руководителем при переезде из Навпакта в Моликрий. За это они, по его просьбе, согласились дать ему Элейскую землю. А этот человек был Оксил, сын Гемона и внук Фоанта; Фоант же был тот самый, который вместе с сыновьями Атрея принял участие в разрушении царства Приама. От Фоанта до этолийца Эндимиона прошло шесть поколений. Гераклиды были родственны царям Этолии; в частности, матери Фоанта, сына Андремона, и Гилла, сына Геракла, были сестрами. Случай заставил тогда Оксила бежать из Этолии: говорят, что, бросая диск, он бросил его неверно и совершил непредумышленное убийство; убитого диском одни называют Фермием, братом Оксила, другие — Алкидоком, сыном Скопия.

IV

   1. Но есть и другой рассказ об Оксиде, будто он опасался, что, увидав плодородие Элиды и видя, что она вся хорошо обработана, сыновья Аристомаха не захотят больше отдавать ему этой земли и что поэтому он повел дорян через пределы аркадян, а не через Элиду. Оксил очень хотел завладеть Элидой без боя, но Дий не уступал ему. Поэтому он послал вызов и предложил решить спор, не подвергая опасности боя все войско, но выбрать с каждой стороны по одному воину для единоборства; это предложение было одобрено с обеих сторон. Выбранными для этого боя были Дегмен из Элиды, стрелок из лука, а от этолийцев — Пирехм, искусный пращник. Так как победил Пирехм, то царскую власть получил Оксил; старым эпеям он позволил оставаться на своих прежних местах, он только велел им поделить землю с его этолийцами и поселил их вместе с ними. Дию он предоставил особо почетные права, сохранил почести, воздаваемые по древнему обычаю всем другим героям, и, в частности, установленное для Авгия жертвоприношение и поминовение, которые совершаются и до нашего времени. Говорят, что он же убедил тех, которые жили по поселкам, отстоявшим недалеко от городских стен, переселиться в город, тем самым сделав город Элиду более населенным и во всех других отношениях более цветущим. 2. Кроме того, было ему еще предсказание из Дельф, чтобы он предложил Пелопиду (потомку Пелопа) поселиться вместе с ним в Элиде. Оксил стал ревностно искать такого человека и после долгих розысков нашел его в лице Агория, сына Дамасия, внука Пенфила, правнука Ореста, и привлек его в свою страну из ахейского города Гелики, а вместе с ним и небольшую часть ахейцев. Жене Оксила, как говорят, было имя Пиерия, а больше этого о ней не упоминается. Рассказывают, что у Оксила было двое сыновей — Этол и Лаиас. Так как Этол умер раньше своего отца и матери, то родители похоронили его, сделав ему могилу в самых воротах, которые ведут в Олимпию и к храму Зевса. Его похоронили так согласно вещанию бога, повелевшего, чтобы его тело не лежало ни внутри города, ни вне его. И еще до моего времени каждый год гимнасиарх приносит поминальную жертву Этолу, как герою.

   3. После смерти Оксила власть принял Лаиас, сын Оксила. По моим разысканиям, потомки Лаиаса не были царями, и хотя я знаю, кто они были, тем не менее я сознательно не буду говорить о них: я не хочу, чтобы в данном своем рассказе я спускался до частных лиц. 4. Впоследствии Ифит, происходивший из рода Оксила, по времени современник Ликурга, давшего лакедемонянам законы, вновь устроил состязания в Олимпии, восстановил древние Олимпийские праздники и установил священное перемирие на это время. Все это было приостановлено на некоторое время, на какое — я этого не скажу. О причине же, почему были приостановлены Олимпийские игры, я объясню там, где я буду говорить об Олимпии. Так как Эллада тогда особенно страдала от гражданских войн и от болезни, вроде моровой язвы, то Ифит отправился в Дельфы спросить бога, как найти избавление от этих бедствий. И говорят, что Пифией было ему предписано, чтобы он сам и элийцы восстановили Олимпийское состязание. Ифит убедил элейцев приносить жертвы и Гераклу: до этого времени они считали Геракла себе враждебным. Надпись в Олимпии называет Ифита сыном Гемона, многие из эллинов говорят, что его отцом был Праксонид, а не Гемон; древние же документы элейцев приписывают Ифиту отца с тем же именем.

   5. Элейцы участвовали в войне против Илиона, участвовали и в битвах против мидян, когда они шли походом на Элладу. Минуя все те споры и войны, которые у них были с писейцами и аркадянами за право устройства и распоряжения играми в Олимпии, упомяну лишь о том, что они, хотя и против собственной воли, нападали вместе с лакедемонянами на землю афинян; немного времени спустя они собрались против лакедемонян в союзе с мантинейцами и аргивянами, пригласив к своему союзу и афинян. Во время нападения Агиса на их землю и предательства Ксения элейцы победили лакедемонян в открытом бою в самой Олимпии и, обратив их в бегство, выгнали лакедемонян из ограды святилища. Впоследствии у них прекратилась война с лакедемонянами на тех условиях, о которых я говорил еще раньше, когда рассказывал о Лакедемоне. Когда Филипп, сын Аминты, не хотел отказаться от посягательств на Элладу, элейцы заключили союз с македонянами, измученные внутренними междоусобицами, но в битве при Херонее они не приняли участия, не желая сражаться с эллинами. В походе Филиппа против лакедемонян они участвовали вследствие старинной ненависти к ним. После же смерти Александра они вместе со всеми другими эллинами воевали с македонянами и Антипатром.

V

   Впоследствии тираном в Элиде сделался Аристотим, сын Дамарета и внук Этимона. В этом захвате ему помогал и даже поощрял его к этому царствовавший в Македонии Антигон, сын Деметрия. Через шесть месяцев тирании Аристотим был низвергнут восставшими против него Хилоном, Геллаником, Лампидом и Килоном. Этот Килон собственноручно убил тирана, бежавшего к алтарю Зевса Спасителя с мольбой о защите. Таково краткое перечисление войн, которые были у элейцев, если уж приходится упомянуть о них в настоящем рассказе.

   2. Есть две достопримечательности в области Элиды: это, во-первых, виссон (тонкий лен), который растет только здесь и нигде в другом месте Эллады, и, во-вторых, то, что их кобылицы могут быть оплодотворены ослами только за пределами их страны, а не в ее границах. Говорят, что причиною этого было какое-то проклятие. Виссон же в Элиде по своей тонкости не уступает еврейскому, но он не такой золотистый. 3. Если идти от Элеи, то встречается местность, простирающаяся до моря, которая называется Самик, а за нею направо — так называемая Трифилия, и в этой Трифилии есть город Лепрей. Лепреаты хотят считаться частью аркадян, но, по-видимому, они были подчинены элейцами с древних времен; и о тех из них, которые одерживали в Олимпии победы, глашатай возвещал, называя их элейцами из Лепрея. И Аристофан в своих стихах называет Лепрей городом Элиды. Три дороги ведут в Лепрей: первая из Самика, если оставить налево реку Анигр, вторая из Олимпии, третья из Гереи; по самой длинной из них — день пути. 4. Говорят, название этому городу дано по имени его основателя Лепрея, сына Пиргея. Рассказывают также, будто Лепрей заспорил с Гераклом, что в еде он ни в чем ему не уступит; тогда оба они убили одновременно по быку и приготовили их себе на обед; действительно, Лепрей, как и обещал, оказался по еде ничуть не хуже Геракла. Но когда он осмелился после этого вызвать Геракла на состязание оружием, то, как говорят, Лепрей был побежден и убит в этом сражении и похоронен в Фигалейской области; однако фигалейцы не могут показать могилы Лепрея. Я слышал также, что некоторые приписывают заселение этого места Лепрее, дочери Пиргея. А некоторые передают, что на первых поселившихся в этой земле напала болезнь «лепра» (проказа). Таким образом, город получил имя вследствие несчастья, постигшего жителей. Лепреаты говорили, что у них в городе был храм Зевса Левкея (бог белого тополя), была могила Ликурга, сына Алея, и другая могила Кавкона; памятник последнего изображал человека с лирою в руках. Но в мое время не было уже ни памятников на могиле, ни храма кому бы то ни было из богов, кроме Деметры. Но и он сделан из необожженного сырого кирпича и не имеет никакой статуи. Недалеко от города лепреатов находится так называемый источник Арена, и говорят, что название этому источнику дано по имени жены Афарея.

   5. Если вернуться опять к Самику и пройти всю эту местность, то придем к впадению реки Анигра в море. Сильно дующие встречные ветры часто задерживают течение этой реки: нанося с моря к устью кучи песка, они не позволяют воде из реки течь дальше. Когда этот песок пропитывается водою с обеих сторон — со стороны моря и с внутренней стороны реки, — то вьючным животным и, особенно, пешеходам грозит опасность потонуть в нем. Эта река Анигр вытекает из горы Лапифа в Аркадии, и вода ее с самых истоков не очень благовонная: напротив, она обладает крайне неприятным запахом. Ясно что до впадения в нее речки, называемой Акидантом, в ней искони не могла водиться рыба; после же ее впадения те рыбы, которые водятся в ней, вместе с ее водой попадают в Анигр; но люди все-таки считают их несъедобными, хотя, если бы они были пойманы раньше в самом Акиданте, они были бы съедобными. Что Акидант в древности назывался Иарданом, лично у меня нет никакого основания, чтобы сделать такое заключение, но я передаю это известие так, как я его слышал от одного жителя Эфеса. У Анигра, по-моему убеждению, странный запах воды происходит от той земли, через которую течет его вода, подобно тому, как та же причина влияет на действие воды внутренних областей за Ионией: их испарения гибельны для людей. Одни из эллинов рассказывают, что Хирон, другие же — что кентавр Пиленор, пораженный стрелою Геракла и бежавший сюда, омыл в этой воде свою рану, и от яда Гидры воды Анигра получили свой отвратительный запах. Иные считают виною этой неприятной особенности реки то, что Мелампод, сын Амитаона, совершив очищение дочерей Прета, бросил сюда очистительные снадобья.

   6. В Самике есть пещера недалеко от реки; ее называют пещерой анигридских нимф. Всякий, кто, имея белый лишай или струпья, входит в эту пещеру, то прежде всего он должен помолиться нимфам и обещать им какую бы то ни было жертву, а затем, очистив больные части тела, он переплывает реку и оставляет в ее водах всю старую нечистоту своей болезни, сам же выходит из реки здоровым и с гладкой и чистой кожей.

VI

   1. Если перейти Анигр и идти прямой дорогой в Олимпию, то на небольшом расстоянии направо от дороги находится возвышенное место и на нем древний город Самик. Говорят, что этолиец Полисперхонт воспользовался этим городом как передовым укреплением против аркадян.

   2. Развалины Арены ясно указать мне не мог никто ни из мессенцев, ни из элейцев; их рассказы о ней противоположны, и каждый желающий может составлять себе об этом самые разнообразные предположения. Мне кажется, что наиболее убедительные доводы приводят те, которые считают, что в самые древние времена и во времена героев Самик назывался Ареной. Они приводят также и следующие стихи из "Илиады":

 

Был там поток Минией, близ Арены вливавшийся

в море.

 

   А эти развалины находятся очень близко от Анигра. И если можно было бы еще спорить, что Самик не назывался Ареной, то относительно реки Анигра все аркадяне согласны в том, что в древности она называлась Минией. Можно предположить, что со времени возвращения Гераклидов в Пелопоннес приморская часть Неды была границей элейцев и мессенцев.

   3. Оставив позади себя Анигр и пройдя довольно большое расстояние по стране, по большей части песчаной, с дикорастущими соснами, увидишь налево развалины Скиллунта. Скиллунт принадлежал также к числу городов Трифилии; но во время войны Писеи против Элиды жители Скиллунта открыто выступили союзниками писейцев и врагами элейцев, и за это элейцы изгнали их и разрушили их города. 4. Впоследствии лакедемоняне отделили Скил лунт от Элиды и отдали его Ксенофонту, сыну Грила, когда он был изгнан из Афин. Изгнан же был Ксенофонт афинянами за то, что принял участие в походе Кира, человека, наиболее враждебно относившегося к афинскому народу, против персидского царя, бывшего к ним расположенным. Находясь в Сардах, Кир давал деньги Лисандру, сыну Аристокрита, и лакедемонянам на постройку кораблей. За это Ксенофонт и подвергся изгнанию. Поселившись в Скиллунте, Ксенофонт отвел священный участок и выстроил храм со святилищем в честь Артемиды Эфесской. В Скиллунте есть хорошая охота на диких животных, на диких свиней и оленей. Скиллунтскую область пересекает речка Селинунт.

   Элидские проводники рассказывали, что элейцы вновь вернули себе Скиллунт и что Ксенофонт подвергся суду в совете Олимпии за то, что получил землю от лакедемонян, но получил от элейцев прощение и разрешение спокойно жить в Скиллунте. Кроме того, немного в стороне от храма показывают могилу и изображение на могиле, сделанное из мрамора пентеликонских каменоломен; местные жители говорят, что это могила Ксенофонта.

   5. По дороге в Олимпию, не переходя Алфея, есть гора, представляющаяся для идущего из Скиллунта в виде отвесных высоких скал; эта гора называется Типейоном. Есть закон у элейцев — сталкивать с этой горы женщин, если они будут уличены в том, что они пришли на Олимпийские игры или даже только что они в неуказанные для них дни перешли Алфей. Но говорят, что на самом деле ни одна из женщин не была поймана, кроме одной Каллипатеры; но есть и такие, которые ту же женщину называют Ференикой, а не Каллипатерой. Так как ее муж умер еще раньше, то она, приняв во всем вид настоящего учителя гимнастики, привела на состязания в Олимпию своего сына. Когда Пейсирод, ее сын, оказался победителем, то Каллипатера перескочила тот барьер, который отделял учителей гимнастики от арены, и при этом обнаружила свой пол. Хотя было открыто, что она женщина, но ее отпустили без наказания из уважения к ее отцу, братьям, сыну: они все были победителями на Олимпийских играх; но они установили закон, чтобы на будущее время учителя гимнастики присутствовали на состязаниях обнаженными.

VII

   1. Дойдя до Олимпии, мы встречаем здесь, наконец, воды реки Алфея, полноводной и прекрасной, так как в Алфей впадает много других рек, из них семь заслуживают особого упоминания. Пройдя мимо Мегалополя, в Алфей впадает река Гелиссон; другая река, Бренфеат, течет из Мегалополитанской области; мимо самого города Гортины, где храм Асклепия, течет река Гортиний; из области Мелайнейской, между границами области Мегалополя и Гереи, течет Буфаг, из страны клиторцев — Ладон, из горы Эриманфа — река, одноименная с горою. Все эти реки текут из Аркадии и впадают в Алфей; только Кладей смешивает с ним свои воды, начинаясь в Элиде. Самого же Алфея истоки находятся в Аркадии, а не в Элиде.

   2. Относительно Алфея имеется предание, будто Алфей в человеческом образе был охотником и что он был влюблен в Аретузу, которая также была охотницей; Аретуза, не желая выходить замуж, как говорят, переселилась на остров, находящийся у Сиракуз и называемый Ортигией, и там из человека превратилась в источник, и что с Алфеем произошло такое же превращение в реку тоже вследствие любви. Таков рассказ об Алфее; (он не вполне правдоподобен). Но то, что Алфей, протекая через море, там сливает свои воды с водою источника, этому я не могу не верить, зная, что этот факт подтверждает и бог в Дельфах. Он, посылая коринфянина Архия вывести колонию в землю сиракузян, между прочим сказал в стихах следующее:

 

Остров некий лежит, Ортигия, в море широком,

Против страны Фринакийской, где устье Алфея

сливает

Воды свои с прекрасно текущим ручьем Аретузы.

 

   Именно потому, что с Аретузой сливаются воды Алфея, я убежден, и создалась легенда о любви этой реки. 3. Те из эллинов или египтян, которые через Сиену поднимались до города эфиопов Мерой, рассказывают, что Нил входит в какое-то озеро, протекает через него, как по руслу на суше, затем течет по нижней Эфиопии и по Египту до Фароса и здесь, наконец, впадает в море. Я лично видал и знаю, что в земле евреев есть река Иордан, что она протекает через так называемое Тибериадское озеро и затем впадает в другое озеро, так называемое Мертвое море, и этим озером она и поглощается. Свойства воды Мертвого моря совершенно другие, чем какой-либо другой: в ней все живые существа, даже не умеющие плавать, держатся на поверхности, а все мертвые тела опускаются на дно. Поэтому это озеро бесплодно, и в нем не водится рыб, так как они, видя явную опасность, уплывают назад в родную воду. То же самое, что с Алфеем, происходит и с другой рекой в Ионии: ее истоки находятся на горе Микале, затем она, пройдя через море, лежащее между двумя странами, вновь появляется на свет около Бранхид у пристани, называемой Панормом. И это так на самом деле.

   4. Относительно Олимпийских состязаний элейские знатоки древностей рассказывают, что вначале на небе царствовал Кронос и что в Олимпии был сооружен Кроносу храм тогдашними людьми, которые назывались золотым поколением. Когда родился Зевс, то Рея поручила охрану ребенка Идейским дактилям, которых также называли и Куретами; они пришли из критской Иды, и их имена были — Геракл, Пеоней, Эпимед, Иасий и Идас. Во время шуток и игр Геракл, как старший из них по возрасту, вызвал их на состязание в беге и победившего из них увенчал ветвью дикой маслины; у них было такое количество дикой маслины, что они спали на ней, подостлав под себя зеленые ветки. Говорят, что дикую маслину Геракл привез к эллинам из страны гипербореев и что это те люди, которые живут за пределами (северного) ветра Борея. О них первый упоминал в гимне к Ахейе Олен из Ликии; говорят, что Ахейя прибыла на остров Делос из страны этих гипербореев. Затем Меланоп из Ким в гимне к Опиде и Гекаэрге сказал, что и эти девушки прибыли на Делос: из страны гипербореев еще раньше, чем Ахейя. Аристей же из Проконнеса, который тоже упоминает о них, может быть, смог получить о них более точные сведения от исседонян, до которых, как он говорит в своих поэмах, он доходил. Итак, Идейскому Гераклу первому принадлежит честь установления этих игр, и он первый дал им название Олимпийских. Было установлено совершать их каждые пять лет, так как их братьев было числом пять. Есть и такие, которые говорят, что здесь Зевс боролся за власть с самим Кроносом; иные же считают, что он установил эти игры после победы над ним. Победителями называют и других (богов), так, например, Аполлона, который победил в беге Гермеса, а Ареса одолел в кулачном: бою. Ради этого-то будто бы и введена игра на пифийских флейтах во время прыганья борющихся в пентатле, так как флейта посвящена Аполлону, а сам Аполлон был победителем в Олимпийских играх.

VIII

   1. После этого, приблизительно лет пятьдесят спустя после бывшего при Девкалионе у эллинов потопа, пришел с острова Крита Климен, сын Кардиса, родом от Идейского Геракла; он, говорят, устроил состязания в Олимпии и соорудил Куретам и в частности своему предку Гераклу жертвенник, дав наименование Гераклу Парастат (Защитник). Эндимион, сын Аефлия, лишил Климена власти и своим сыновьям назначил наградой за победу в беге в Олимпии царскую власть. Затем, спустя приблизительно одно поколение после Эндимиона, Пелоп устроил в честь Зевса Олимпийского состязания более блестящие, чем кто-либо до него. Когда же сыновья Пелопа разошлись из Элиды по всему Пелопоннесу, Олимпийские игры устроил Амитаон, сын Крефея, по отцовской линии племянник Эндимиона. Говорят, что и Аефлий был сыном Эола, но назывался сыном Зевса, а после него эти состязания устроили сообща Пелий и Нелей. Устраивал их и Авгий и Геракл, сын Амфитриона, после того как он взял Элиду. В числе тех, кого он увенчал, как победителей, был Иолай, ехавший на кобылах Геракла. Отсюда ясно, что издревле было дозволено состязаться и на чужих лошадях. Так и Гомер при описании погребальных состязаний в честь Патрокла в своих поэмах говорит, что Менелай воспользовался Эфой, кобылой Агамемнона, другой же конь был из его собственных. Иолай всегда был возницей у Геракла. Так вот, этот Иолай победил в состязании колесниц, аркадянин Иасий — в скачках верхом, дети Тиндарея — один в беге, другой, Полидевк, — в кулачном бою. И о самом Геракле говорят, что он одержал победу в борьбе и панкратии.

   2. После Оксида, — а эти состязания устраивал и Оксил, — после его царствования Олимпийские состязания приостановились до эпохи Ифита. Когда Ифит вновь восстановил эти состязания, как я уже говорил раньше, люди успели уже забыть старинные обычаи и только понемногу начинали вспоминать о них, и всякий раз, как вспоминали что-нибудь из них, прибавляли это к состязаниям. 3. Это ясно вот из чего. С того времени как пошел непрерывный счет и началась запись по олимпиадам, прежде всего были назначены награды за бег, и первую победу одержал элеец Кореб. Но изображения Кореба в Олимпии нет, и могила его — за пределами Элиды. Позднее, в 14-ю олимпиаду, был прибавлен двойной бег (туда и обратно); Гипен из Писеи получил за двойной бег венок из дикой маслины. В следующую олимпиаду был прибавлен (длинный) бег, и победу одержал (лакедемонянин) Аканф. Во время 18-й олимпиады вспомнили о пентатле и борьбе; и в первом состязании одержал победу Лампид, а победа в борьбе досталась Эврибату; они оба были тоже лакедемоняне. В 23-ю олимпиаду прибавили состязание в кулачном бою; победу одержал Ономаст из Смирны, которая была тогда включена в Ионию. В 25-ю олимпиаду прибавили бег на полной запряжке коней (четверкой), и победителем на такой колеснице был провозглашен фиванец Пагонда. Спустя восемь олимпиад после этого они приняли еще состязание в панкратии и скачку верхом на конях; первым оказался конь Кравксида из Краннона (в Фессалии), а из выступавших в панкратии победил Лигдамид из Сиракуз. Ему был поставлен надгробный памятник в Сиракузах, около каменоломен. Был ли Лигдамид ростом и силой равен Гераклу из Фив — я лично этого не знаю, но так утверждают сиракузяне. Что касается состязания мальчиков, то об этом нет упоминания в более древних преданиях, но его ввели сами элейцы, так как оно им понравилось. В 37-ю олимпиаду было введено для мальчиков состязание в беге и борьбе, и лакедемонянин Гиппосфен одержал победу в борьбе, а в беге победил элеец Полиник. В 41-ю олимпиаду вызвали мальчиков на кулачный бой, и из выступивших одолел (всех) Филет из Сибариса. Бег гоплитов (с тяжелым оружием) был признан в 65-ю олимпиаду, как мне кажется, ради поощрения в военных упражнениях; из числа бежавших со щитами первым победителем был гереец Дамарет. Скачка, так называемая синорида, (на колеснице, запряженной) двумя взрослыми конями, была введена в 93-ю олимпиаду, и победителем был элеец Эвагор. В 99-ю олимпиаду решено было ввести состязания на колесницах, запряженных молодыми жеребцами; победный венок в этом состязании получил лакедемонянин Сибариад. Впоследствии прибавили к синориде с запряжкой жеребят и скачку на жеребятах; в синориде была, говорят, провозглашена победительницей Белистиха из приморской Македонии, а в скачке на жеребятах — ликиец Тлеполем; последний в 131-ю олимпиаду, а победа в синориде Белистихи была тремя олимпиадами раньше. В 145-ю олимпиаду был введен панкратий для мальчиков; победил эолянин Федим из города Троады.

IX

   1. Но, с другой стороны, некоторые состязания в Олимпии были отменены, так как элейцы решили их больше не устраивать. Так, пентатл для мальчиков был введен в 38-ю олимпиаду, а затем, когда венок из дикой маслины получил спартанец Эвтелид, элейцы не захотели, чтобы в дальнейшем устраивались пентатлы для мальчиков. Что касается бега апены и кальпы, то первый был введен в 70-ю олимпиаду, а кальпа — в следующую. В 84-ю олимпиаду было объявлено относительно обоих постановление, что в дальнейшем не будет ни кальпы, ни бега апены. Когда они были впервые установлены, то в апене одержал победу фессалиец Ферсий, а ахеец Патек из Димы — в кальпе. 2. Эта последняя состоит в скачке на кобылах; в конце состязания всадники, соскочив с них, бегут рядом с лошадьми, держась за узду, как в мое время делают так называемые анабаты; у анабатов и участников бега кальпы разница в том, что они носят различные значки и ездят на жеребцах (вместо кобыл). Что касается апены, то в ней нет ничего древнего, ни какой-либо особой красоты, и, кроме того, издревле у элейцев наложено проклятие (на мулов) и решительно запрещено, чтобы в их стране водилось это животное; апена — это та же синорида, только запряженная мулами вместо лошадей.

   3. Существующий еще и теперь порядок состязаний, в силу которого полагается приносить богу жертвы перед началом пентатла и бега лошадей в последующие дни, (а для остальных состязаний раньше, в первый день), — этот порядок был у них установлен в 77-ю олимпиаду. До этого времени у них проводилось состязание и людей и лошадей в один и тот же день. Но тогда состязание затянулось до ночи, так как соревнующихся в панкратии вызвали не в надлежащее время, виною же этому было состязание лошадей, а еще больше состязание пентатлов. Тогда в панкратии победил афинянин Каллий; но на будущее решили, чтобы панкратию не мешали ни пентатл, ни состязание лошадей.

   4. Что касается агонофетов (распорядителей состязаний), то установления, существующие в наше время, не соответствуют тому, что было установлено вначале. Прежде этими состязаниями распоряжался один Ифит лично; после Ифита действовали точно так же и все потомки Оксила; но в 50-ю олимпиаду распоряжение Олимпийскими играми было поручено двум лицам, выбранным по жребию из всего числа элейцев, и с этих пор в течение долгого времени число агонофетов оставалось два. В 95-ю олимпиаду было выбрано девять гелланодиков (третейских судей): трое из них ведало бегом лошадей, другим трем поручено наблюдение за пентатлом, остальные трое должны были наблюдать за остальными состязаниями. Олимпиаду спустя был прибавлен десятый атлотет (судья). В 103-ю олимпиаду из двенадцати элейских фил было выбрано по одному гелланодику от каждой. Но затем сильно утесненные аркадянами, начавшими с ними войну, они потеряли часть своей земли и то население, которое занимало отрезанную у них часть страны; таким образом, в 104-ю олимпиаду число их фил свелось к восьми и гелланодиков было выбрано столько же, сколько было и фил. Но к 108-й олимпиаде их число вновь дошло до десяти человек, и с того времени уже и до наших дней это число остается неизменным.

X

   1. Много чудесного можно увидеть в Элладе, о многом удивительном здесь можно услышать, но ни над чем в большей мере нет божьего покровительства, как над Элевсинскими таинствами и над Олимпийскими состязаниями. Священную рощу (альсос) Зевса они, переделав слово, издревле называют Альтис. И у Пиндара, который написал свою оду в честь победителя на Олимпийских играх, эта местность называется Альтис. 2. Храм и статуя Зевса сооружены из той добычи, которую элейцы получили, когда они на войне захватили Пису и те окружные поселения, которые вместе с писейцами отпали от них. Что Фидий был создателем этой статуи, этому служит доказательством также и надпись, сделанная в ногах Зевса:

 

Фидий, сын Хармида, афинянин, создал меня.

 

   Храм выстроен в дорическом стиле и снаружи имеет перистиль (окружающую его колоннаду). Сооружен он из местного камня — пороса. Высотой он до фронтона — 68 футов, шириной — 95, длиной — 230. Строителем его был местный житель Либон. Черепица (на крыше) сделана не из обожженной глины, но из пентеликонского мрамора, обработанного в виде черепицы. Передают, что это изобретение наксосца Бизея, статуи которого, как говорят, есть на (острове) Наксосе и на которых есть надпись: Чаду Латоны воздвиг наксосец Эверг, сын Бизея.

 

Первый из мрамора он стал черепицу пилить.

 

   Этот Бизей был современником Алиатта, царя лидийского, и Астиага, сына Киаксара, царствовавшего у мидян. С обеих сторон крыши храма в Олимпии стоят позолоченные чаши; статуя Победы, также позолоченная, стоит по самой середине фронтона; под статуей Победы прикреплен золотой щит с рельефным изображением Медузы Горгоны. Надпись на щите указывает на тех, кто его посвятил и по какому поводу он посвящен. Она гласит следующее:

 

В храм сей щит золотой спартанцы после Танагры

Вместе с союзным своим войском его принесли

В дар, победив аргивян, афинян, а также ионян.

Взятой добычи врагов — это десятая часть.

 

   Об этой битве я упоминал уже при описании Аттики, перечисляя могилы в Афинах. По наружной стороне фриза, который идет вокруг всего храма в Олимпии, висят золоченые щиты, числом двадцать один, посвящение римского полководца Муммия, который победил на войне ахеян, взял Коринф и изгнал оттуда живших там дорийцев. Что касается фронтонов, то на переднем изображено готовящееся еще состязание Пелопа с Эномаем на колесницах и приготовления с обеих сторон к этому бегу. Изображение Зевса сделано как раз посредине фронтона; направо от Зевса — Эномай; его голова прикрыта шлемом; рядом с ним его жена Стеропа, она была также одной из дочерей Атланта: перед лошадьми сидит Миртил, который был возницей у Эномая; лошадей числом четыре; за Миртилом двое людей; имена их неизвестны, но, конечно, это те, которым Эномай тоже приказал ухаживать за лошадьми. На этой стороне у самого края лежит (бог реки) Кладей; он и во всех других отношениях почитается элейцами больше всех других рек, кроме Алфея. Налево от Зевса изображены Пелоп и Гипподамия, затем возница Пелопа и его кони и двое людей; это тоже конюхи у Пелопа. И здесь фронтон к концу суживается, и поэтому здесь также изображен на нем Алфей. Человеку, который был возницей у Пелопа, по сказанию трезенцев, было имя Сфер, а эксегет в Олимпии называл его Киллас. Все изображения на переднем фронтоне храма работы Пэония, родом из Менды во Фракии, а на заднем фронтоне — Алкамена, человека, жившего в одно время с Фидием и считавшегося вторым после него в ваянии. На фронтонах ему принадлежит изображение битвы лапифов с кентаврами на свадьбе Перифоя. Посредине фронтона изображен Перифой; с одной стороны у него — Эвритион, тот, который старается похитить жену Перифоя, и Кеней, поднявшийся на защиту Перифоя; по другую сторону — Тесей, отбивающийся секирой от кентавров. Один из кентавров похищает девушку, другой же — красивого мальчика. Алкамен, как мне кажется, взял этот сюжет потому, что из поэм Гомера он знал, что Перифой был сыном Зевса, а о Тесее известно, что он потомок Пелопа в четвертом колене.

   В Олимпии изображена и большая часть подвигов Геракла. Над (передними) дверями храма изображены охота на аркадского кабана, расправа Геракла с Диомедом Фракийским и с Герионом в Эрифии; изображен Геракл также в тот момент, когда он собирается взять на себя от Атланта тяготу (неба), когда он очищает от навоза Элейскую землю; над воротами заднего входа храма изображено, как он отнимает пояс у амазонки, его охота за ланью и в Кносе на быка, как он избивает птиц стимфалийских, как убивает гидру и льва в Аргосской земле. 3. Если войти через медные двери, то направо перед колонной — статуя Ифита; его украшает венком женщина, Экехейрия (Перемирие), как гласит надпись на них в форме дистиха. И внутри храма также есть колонны; а по верху их внутри (по обеим сторонам храма) идут галереи, и через них можно приблизиться к статуе. Здесь же и витая лестница для подъема на крышу.

XI

   1. Бог сидит на троне; его фигура сделана из золота и слоновой кости; на его голове венок как будто бы из ветки маслины. В правой руке он держит Нику (Победу), тоже сделанную из золота и слоновой кости; у нее повязка и венок на голове. В левой руке бога скипетр, изящно расцвеченный различными металлами, а птица, сидящая на скипетре, — это орел. Из золота же у бога его обувь и плащ; на этом плаще изображены животные, а из цветов — полевые лилии. 2. Трон украшен золотом, драгоценными камнями, эбеновым (черным) деревом и слоновой костью. На нем сделаны изображения животных: и в виде рисунка, и в виде рельефа. У каждой ножки трона изображены четыре Ники (Победы) в виде танцующих фигур и две другие внизу у каждой из ножек. У каждой из передних ножек лежат фиванские дети, похищенные сфинксами, а под сфинксами Аполлон и Артемида поражают стрелами детей Ниобы. Между ножками трона проходят четыре бруска, каждый из них проходит из одной ножки в другую. На той перекладине, которая обращена прямо к входу, семь изображений: восьмое из них, неизвестно каким путем, исчезло. Это все — изображения древних состязаний; во времена Фидия еще не были введены состязания мальчиков; тот, кто повязывает себе голову лентой, говорят, похож лицом на Пантарка; этот Пантарк был подросток из Элеи и любимец Фидия. В состязании мальчиков Пантарк одержал победу в борьбе во время 86-й олимпиады. На остальных перекладинах изображен отряд Геракла, сражающийся с амазонками. Число людей и с той, и с другой стороны доходит до 29-ти; в числе сражающихся вместе с Гераклом изображен и Тесей. Этот трон поддерживают не только ножки, но и равное число колонок, стоящих между ножками. Подойти под трон, подобно тому как мы входим в Амиклах во внутреннюю часть трона, в Олимпии нельзя; здесь народ не может приблизиться из-за барьеров, сделанных в виде стенок. Из этих барьеров тот, который находится против дверей, окрашен только темно-голубой краской, на остальных же находятся картины Панэна. На них изображен Атлант, поддерживающий землю и небо; рядом с ним стоит Геракл, желая принять на себя эту тяготу Атланта, затем Тесей и Перифой, Эллада и Саламин, держащие в руках украшения корабельных носов; из подвигов Геракла его борьба с немейским львом, а также беззаконный поступок Аякса по отношению к Кассандре; Гипподамия, дочь Эномая, с матерью и Прометей, еще закованный в цепи. К нему поднимается Геракл; одно из преданий о Геракле рассказывает, что он убил орла, который на Кавказе терзал Прометея, и самого Прометея спас от цепей. Наконец, последняя картина изображает Пентесилею, испускающую дух, и Ахилла, держащего ее на своих руках; тут же две Геспериды, несущие в руках яблоки, сторожить которые, говорят, они были приставлены. Этот Панэн был братом Фидия, и в Афинах в Расписной галерее им нарисована картина Марафонского сражения. На самой вершине трона над головою статуи Фидий изобразил с одной стороны Харит, с другой — Гор, по три с каждой стороны. В поэмах и они названы дочерьми Зевса. Гомер в «Илиаде» передает, что Горам было вверено небо, как будто неким стражам царского дворца. Скамья, или, как ее называют жители Аттики, франион, под ногами Зевса стоит на золотых львах и имеет рельефное изображение битвы Тесея с амазонками — первый подвиг афинян против иноплеменников. 3. На пьедестале постамента, на котором стоит трон и который поддерживает другие украшения статуи Зевса, на этом пьедестале следующие золотые изображения: Гелиос, садящийся на свою колесницу, Зевс и Гера, (Гефест) и около него Харита; рядом с ней Гермес, а за ним Гестия; за Гестией Эрот принимает выходящую из моря Афродиту, а Пейто (богиня убеждения) венчает ее венком. Вычеканены здесь и Аполлон с Артемидой, Афина и Геракл, и на самом краю пьедестала — Амфитрита, Посейдон и Селена (Луна), едущая, как мне кажется, верхом. У некоторых есть рассказ, будто богиня едет не на коне, а на муле, и при этом прибавляют глупый рассказ об этом муле.

   4. Я знаю цифры измерения статуи Зевса в Олимпии и в вышину, и в ширину; но восхвалять измерявших я не буду, так как указанные у них размеры совершенно не соответствуют тому впечатлению, которое статуя эта производит на зрителя. Свидетелем великого искусства Фидия, говорят, явился сам бог: когда статуя была окончена, то Фидий обратился к богу с молитвой — дать знамение, угодно ли ему его произведение, и тотчас же, говорят, бог бросил свою молнию в то самое место пола, где и до моего времени стояла на земле медная чаша.

   5. Пол перед статуей выстлан не белым, а черным мрамором. Это черное пространство окаймляет несколько приподнятая полоса из паросского мрамора, чтобы задерживать сливающееся сюда масло. Масло очень полезно для статуи в Олимпии: это масло служит средством предохранить слоновую кость от той порчи, которую может принести болотистый воздух Альтиса. На афинском же Акрополе для статуи Афины, так называемой Парфенос (Девы), полезно не масло, а вода: вследствие высокого расположения Акрополя воздух там сухой, и статуя, сделанная из слоновой кости, требует воды и испарений от воды. В Эпидавре же на мой вопрос, почему на статую Асклепия не льют ни воды, ни масла, служители храма сказали мне, что статуя бога и его трон сооружены над колодцем.

XII

   1. Те люди, которые считают, что у слонов изо рта выдаются наружу зубы этих животных, а не рога, этим людям надо посмотреть на лосей (это дикие животные в стране кельтов) и на эфиопских быков (носорогов). Рога у лосей-самцов растут над бровями, а у самок их совсем не бывает; а у эфиопских быков рога растут на носу. Чему же тут так удивляться, если у животного рога растут изо рта? Кроме того, они могут понять свою ошибку вот из чего еще: рога у животных через известный период времени спадают и затем снова вырастают; это бывает у оленей, у косуль, то же случается и со слонами. А чтобы зубы вновь выросли у какого-нибудь уже взрослого животного, этого никогда не бывает. Если бы у слонов это были не рога, а выдающиеся изо рта зубы, как бы они могли вторично вырасти? Кроме того, по своей природе зубы не поддаются огню; рога же как и быков, так и слонов можно сделать из круглых плоскими и придать им любую форму при помощи огня. (У гиппопотамов и кабанов бивни растут из нижней челюсти; рогов же, которые бы росли из нижних челюстей, мы не видим). Да будет всякому известно, что у слона рога, начинаясь у висков, растут сверху вниз и затем уже выходят наружу. Это я пишу не на основании слухов, но сам видел череп слона в Кампании в храме Артемиды; храм находится от Капуи на расстоянии тридцати стадий, а эта Капуя является столицей Кампании. Конечно, рога слона не похожи на рога других животных и по природе своей различны, так же как и слон по величине и виду не похож ни на одно животное. И мне кажется, это является доказательством большого честолюбия эллинов и их щедрости при почитании богов, если они, не жалея денег, ввозили: слоновую кость от индийцев и из Эфиопии, чтобы делать из нее статуи.

   2. Занавес в Олимпии — шерстяной, украшенный пышными ассирийскими узорами и окрашенный финикийским пурпуром — дар Антиоха, того самого, который посвятил также и золотую эгиду, находящуюся над афинским театром, с головой Горгоны. Но этот занавес поднимается не кверху, на потолок, как в храме Артемиды Эфесской, но на тонких шнурах опускается на пол. 3. Приношения, которые находятся внутри храма или в передней его части, следующие: трон Аримнеста, царя тирренцев, который первый из варваров стал делать дары и посвящения Зевсу в Олимпии, и медные кони Киниски, памятник ее олимпийской победы; они меньше натуральной величины и стоят в притворе храма направо. Там же и треножник, обложенный медными листами, на котором лежали венки для победителей, пока для этого не был сделан особый стол. 4. Статуи императоров, сделанные из паросского мрамора, воздвигнуты: Адриану — городами, входящими в Ахейский союз, Траяну — всеми эллинами. Этот император присоединил к своим владениям гетов, живших севернее Фракии, вел войну с Хозроем, потомком Арсака, и с парфянами. Из произведенных им построек самыми замечательными являются бани, носящие его имя, большой театр, совершенно круглый, сооружение для конных скачек длиною в два стадия и форум в Риме; последний заслуживает особенного осмотра как вследствие своей красоты вообще, так в особенности благодаря своей крыше, сделанной из меди. 5. Из статуй, выставленных здесь в круглых нишах, одна, из янтаря (греч. электрон), изображает римского императора Августа, вторая, из слоновой кости, как говорили, — вифинского царя Никомеда. В честь его переименован самый большой город в Вифинии Астак, носивший это имя до него; в древности же основателем этого города был Зипойта, фракиец, насколько можно судить по имени. 6. Тот янтарь, из которого сделана статуя Августа, поскольку он самородный, находится в песках реки Эридана; он очень редок и для человека ценен во многих отношениях; другой же электрон — это смесь серебра с золотом. 7. В храме Олимпии есть посвящения и дары Нерона: три венка, сделанные наподобие листьев оливы, и четвертый — наподобие листьев дуба. Там же лежат двадцать пять медных щитов; их носят во время бега те, которые состязаются в тяжелом вооружении. Среди посвятительных стел тут находится одна, содержащая клятву элейцев афинянам, аргивянам и мантинейцам о сохранении мира в течение ста лет.

XIII

   1. Внутри Альтиса отведен священный участок и Пелопу: из всех геров, находящихся в Олимпии, элейцы чтут Пелопа настолько же больше других, насколько Зевс для них выше других богов. Пелопион (святилище Пелопа) находится направо от входа в храм Зевса, по направлению к северу; он отстоит от храма на таком расстоянии, что между ними можно поместить и статуи, и другие приношения; начинаясь как раз против середины храма, он по величине равен заднему помещению храма; он окружен каменной оградой, внутри которой растут деревья и стоят статуи. Вход в него находится с западной стороны. Говорят, что этот участок отвел Пелопу еще Геракл, сын Амфитриона: он был потомком Пелопа в четвертом поколении; и говорят еще, что он принес ему жертву над ямой. 2. И теперь ему приносят жертву ежегодно сменяющиеся должностные лица при вступлении в должность: жертвенным животным является черный баран. От этой жертвы жрецу не отделяется никакой части, но полагается давать только шею барана так называемому дровосеку. Этот дровосек — один из прислужников в храме Зевса, и его обязанность заключается в том, чтобы доставлять дрова для жертвоприношений за установленную плату как городам, так и частным лицам. Эти дрова должны быть из белого тополя; никакое другое дерево не допускается. Кто из элейцев или иностранцев вкусит при принесении жертвы Пелопу от жертвенного мяса, тот не имеет уже права входить в храм Зевса. То же бывает и с теми, кто приносит жертвы Телефу в Пергаме, за рекой Каиком: до омовения им запрещено входить в храм Асклепия. 3. Существует следующий рассказ: когда война под Илионом затянулась (и эллины не знали, что им делать), прорицатели сказали им, что они возьмут город не раньше, чем привезут сюда лук и стрелы Геракла и кость Пелопа. Поэтому, как говорят, они послали за Филоктетом и привезли его в лагерь, а из Писы была доставлена плечевая кость Пелопа. Когда же они возвращались домой, то у Эвбеи от бури погибло (много их кораблей, в том числе и) тот, на котором везли кость Пелопа. Много лет спустя после взятия Илиона рыбак Дамармен из Эретрии, закинув в море сети, извлек оттуда кость и, пораженный ее величиной, зарыл ее в песок. В конце концов он отправился в Дельфы, с тем чтобы просить указать ему, какому мужу принадлежала эта кость и что ему делать с ней. Как раз в это время по божьему соизволению явилось туда элейское посольство, прося исцеления от постигшей их болезни, вроде моровой язвы. И Пифия дала им ответ: элейцам — свято сохранить кости Пелопа, Дамармену же — отдать свою находку элейцам. Когда Дамармен это сделал, то элейцы в свою очередь одарили его всякими дарами и назначили его самого и его потомков хранителями этой кости. Но при мне плечевой кости Пелопа уже не было, потому что, как мне кажется, она истлела вследствие того, что долгое время пролежала в глубине моря и сильно пострадала от соленой морской воды. 4. Памятники пребывания Пелопа и Тантала на моей родине сохраняются еще и до сих пор; там есть озеро Тантала, названное так по его имени, и очень известная его могила, а на вершине горы Сипила, за храмом Пластены Матери, находится трон Пелопа, а если перейти реку Герм, то в Темне есть изображение Афродиты, сделанное из ствола растущего еще миртового дерева: у нас в памяти народа сохранилось предание, что Пелоп посвятил его Афродите, стараясь снискать милость богини и прося ее согласиться на его брак с Гипподамией.

   5. Жертвенник Зевса в Олимпии находится почти на равном расстоянии от Пелопиона и храма Геры, но расположен впереди обоих. Одни говорят, что он сооружен Гераклом Идейским, другие — что местными героями, жившими двумя поколениями позднее Геракла. Сделан он из пепла бедренных костей тех жертв, которые приносились Зевсу. Точно так же и в Пергаме, где жертвенник Гере Самосской тоже сделан из пепла и не представляет ничего особенного сравнительно с теми обычными очагами, которые афиняне наскоро сооружают в Аттике для жертвоприношений. Первая ступень жертвенника в Олимпии, называемая профисис (преджертвием), имеет в окружности 125 футов, а окружность ступени над преджертвием… 32 фута; высота же всего жертвенника достигает 22-х футов. Самые жертвы у них установлено приносить в самом низу, на преджертвии; бедра же они поднимают кверху, на самый верх жертвенника, и там их сжигают. С каждой стороны на преджертвие ведут мраморные ступени, а с преджертвия до верхней части жертвенника ведут ступени из пепла, (как и сам алтарь). До преджертвия разрешено подниматься и девушкам и женщинам, когда им не воспрещается вход в Олимпию, с преджертвия же до самой вершины алтаря разрешено всходить только мужчинам. Жертвы приносятся и тогда, когда нет праздника, приносятся и частными лицами, элейцами же приносятся каждый день. Каждый год приставленные к этому жрецы ровно в 19-й день месяца Элафиона приносят собранный пепел из Пританея (государственного совета) и, смешав его с водой реки Алфея, намазывают его на жертвенник. Смачивать пепел другой водой ни в коем случае не разрешается, и поэтому считается, что река Алфей из всех рек является наиболее приятной сердцу Зевса Олимпийского. 6. Есть и в Дидимах, Милетской области, жертвенник, соорудил его Геракл Фиванский, как рассказывают милетяне, из крови жертвенных животных. Однако в позднейшие времена кровь приносимых в жертву животных не очень прибавила к его величине и не сделала ее чрезвычайной.

XIV

   1. Жертвенник в Олимпии представляет и другое чудо: коршуны, наиболее хищные из всех птиц, ни в чем не обижают приносящих жертву в Олимпии. Если же случится, что коршун похитит внутренности жертвенных животных или кусок мяса, то это считается неблагоприятным знамением для приносящего жертву. 2. Говорят, когда Геракл, сын Алкмены, приносил жертву в Олимпии, ему страшно надоедали мухи; сам ли он нашел это средство или кто его научил, но он принес жертву Зевсу Апомию (Отвратителю мух) и таким образом прогнал мух за Алфей. Говорят, что по этой самой причине элейцы приносят жертвы Зевсу Апомию, когда изгоняют мух из Олимпии.

   3. Элейцы считают нужным употреблять при жертвоприношениях Зевсу дрова только белого тополя, а не какого-либо другого дерева, по той причине предпочитая белый тополь, как мне кажется, всем другим деревьям, что Геракл принес его в Элладу из страны феспротов. Я лично думаю, что и Геракл, когда приносил жертву Зевсу в Олимпии, сжег бедра жертвенных животных на дровах из белого тополя. Геракл нашел его растущим у реки Ахеронта в стране феспротов, и поэтому, говорят, Гомер назвал его ахеронтовым деревом. 4. Мы знаем, что в древности, как и теперь, реки не все в одинаковой степени благоприятны для роста трав и деревьев: по реке Меандру очень много тамариска — нигде он не растет такой густой и высокий, как там; нигде камыш не растет так пышно, как по беотийскому Асопу, а дерево персея больше всего любит воды реки Нила. Так что нет ничего удивительного, что белый тополь прежде всего вырос у Ахеронта, дикая маслина — на Алфее, а черный тополь — это родное детище кельтской земли и кельтского Эридана.

   5. Ну, теперь мы окончили говорить о самом большом жертвеннике; вернемся же ко всем другим алтарям Олимпии. В своем рассказе я прослежу их в том порядке, в каком элеицы считают своим долгом приносить жертвы на этих алтарях. Прежде всего приносят жертву Гестии, затем Зевсу Олимпийскому, при этом они направляются к алтарю, находящемуся внутри храма. Третья жертва, и при этом на одном алтаре, установлена в честь (3евса Лаэта и Посейдона Лаэта); четвертую и пятую жертву они приносят Артемиде и Афине Леитиде (Дающей добычу), шестую — (Афине) Эргане (Богине труда). Этой Эргане приносят жертву и потомки Фидия, так называемые чистильщики, получившие от элейцев почетную обязанность-привилегию — чистить статую Зевса от всей оседающей грязи; они приносят ей жертву прежде, чем начинают чистить статую. Есть и другой алтарь Афины, недалеко от храма, и рядом с ним алтарь Артемиды, четырехугольный, чуть-чуть суживающийся кверху. После указанных мною богов они приносят жертвы Алфею и Артемиде на одном жертвеннике. Причину этого объяснил и Пиндар в своей оде, и я об этом буду писать, рассказывая о летринейцах. Недалеко от него находится и другой алтарь Алфею, а рядом с ним жертвенник Гефесту. Есть элейцы, которые называют жертвенник Гефеста жертвенником Зевса Арея (Воителя). Они же говорят, будто Эномай на этом алтаре приносил жертву Зевсу Арею всякий раз, когда он собирался состязаться с тем или другим из женихов Гипподамии на колесницах. За этим жертвенником идет жертвенник Гераклу, именуемому Парастатом (Защитником); поставлены жертвенники и братьям Геракла: Эпимеду, Идасу, Пеонею и Иасию. Жертвенник Идаса, я знаю, другими называется жертвенником Акесида. Затем идет фундамент дома Эномая, и здесь стоят два алтаря: один из них Зевсу Геркею (Хранителю клятвы), кажется, воздвиг сам Эномай, а алтарь Зевсу Керавнию (Мечущему молнии) они воздвигли позднее, после того как в дом Эномая ударила молния. Что касается большого жертвенника, то о нем я говорил немного раньше, и называется он жертвенником Зевса Олимпийского. 6. Рядом с ним находится жертвенник Неведомых богов, а за ним Зевсу Катарсию (Очистителю) и Нике, а затем опять Зевсу, именуемому Хтонием (Подземным). Есть жертвенники и всем богам, и Гере, именуемой Олимпийской, тоже сделанный из пепла; говорят, что это посвящение Климена. За ним общий жертвенник Аполлону и Гермесу, потому что у эллинов есть о них сказание, что Гермес был изобретателем лиры, а Аполлон — кифары. Далее идет алтарь Гомонойи (Согласия) и вновь Афины, и еще Матери богов. 7. Рядом с самым входом на стадион находятся два жертвенника: один из них называется жертвенником Гермеса Покровителя в состязаниях, другой жертвенник Кайросу (Счастливому случаю); я знаю гимн о нем, сочиненный Ионом Хиосским. В этом гимне он изображает Кайроса как младшего сына Зевса. Рядом с сокровищницей сикионцев находится жертвенник Куретов, или Геракла, сына Алкмены: называют его двояко. 8. На так называемом Гайосе (Расщелине земли) стоит алтарь Геи (Земли), тоже сделанный из пепла: в более древние времена был здесь, говорят, и оракул Матери земли. У так называемого Стомиона (Зев, Отверстие) поставлен жертвенник Фемиде. Алтарь Зевса Катебата (Мечущего молнии) окружен со всех сторон идущей перед жертвенником оградой; он находится у большого жертвенника из пепла. Опять напоминаю, что я перечисляю жертвенники не в том порядке, какони стоят, а рассказываю, переходя от одного к другому в той очереди, как элейцы приносят на них жертвы. У Пелопиона (священного участка Пелопа) — общий жертвенник Диониса и Харит, а между ними жертвенник Муз и следом за ним — жертвенник нимф.

XV

   1. Вне Альтиса есть здание, и называется оно мастерская Фидия; Фидий здесь творил свои статуи одну за другой. В этом здании есть общий жертвенник всем богам. Если повернуть опять назад к Альтису, то это напротив Леонидеона. 2. Леонидеон находится вне священной ограды и построен вдоль дороги для шествий у (главного) входа в Альтис; для тех, кто совершает торжественные шествия, это единственная дорога. Это здание — посвятительный дар одного местного жителя Леонида; при мне в нем жили римские прокураторы Эллады; оно отделяется от входа для торжественных шествий улицей; то, что афиняне называют переулками, то элийцы называют улицами. 3. Так вот, если кто захочет миновать Леонидеон и войти в Альтис, то налево находится алтарь Афродиты, а за ним алтарь Гор (Времен года). Как раз позади заднего помещения (храма Зевса) направо растет дикая маслина; она называется Каллистефанос (Маслиной прекрасных венков), и установлено из этого дерева делать венки, раздаваемые победителям на Олимпийских играх. Недалеко от этой дикой оливы сооружен памятник нимфам; и их называют Нимфами прекрасных венков. За пределами Альтиса, но направо от Леонидеона, сооружен алтарь Артемиды Агореи (Покровительницы рынков), сооружен алтарь и Деспойнам (Владычицам); об этой богине, которую называют Деспойной, объяснит та часть моего рассказа, где я буду говорить об Аркадии. За ним находится жертвенник Зевса Агорея (Покровителя рынков), а перед так называемой Проэдрией — жертвенник Аполлона, именуемого Пифийским, а за ним — Диониса. Этот жертвенник, говорят, посвящен не так давно, и при этом частными лицами. 4. Если идти туда, где выпускают лошадей на состязание, то увидим жертвенник и на нем надпись: Мойрагету (Вершителю судеб); ясно, что это эпитет Зевса, который знает человеческие дела и все то, что назначили Мойры (богини судеб), и все, в чем они им отказали. Тут же длинный жертвенник Мойр, а за ним алтарь Гермеса и подряд два жертвенника Зевса Гипсиста (Высочайшего). На месте старта лошадей под открытым небом, как раз посредине (старта) — жертвенники Посейдону Гиппию (Покровителю коней) и Гере Гиппии, а около колонны — алтарь Диоскурам. При входе в так называемый Корабельный нос с одной стороны находится алтарь Ареса Гиппия, с другой — Афины Гиппии. А если войти в самый Корабельный нос, то там есть жертвенник доброй Тихи, Пана и Афродиты, а в самой внутренней части Корабельного носа — жертвенник нимфам, которых называют Акменами (Цветущими). Если подниматься от той галереи, которую элейцы называют галереей Агнапта, в названии здания сохраняя имя архитектора, наверх от этой галереи направо будет жертвенник Артемиде; а если идти обратно по улице шествий в Альтис, то позади Герейона (храма Геры) будут жертвенники реки Кладея и Артемиды, после них алтарь Аполлона, четвертый — Артемиды, именуемой Коккока (Дарующая плодородие), и пятый — Аполлона Фермия. Что касается слова «Фермий»; то я и сам мог догадаться, что на элейском наречии это обозначает то же, что на языке афинян «Фесмий» (Хранящий законы); а почему Артемиду называют Коккока, никто мне этого объяснить не мог. Перед так называемым Фееколеоном (Дом жрецов) находится здание; на углу этого здания сооружен жертвенник Пану. 5. Пританей у элейцев находится внутри Альтиса; он выстроен у того входа, который против гимнасия. В этом гимнасии устраивают упражнения в беге и состязания для атлетов. Перед дверями Пританея находится жертвенник Артемиды Агротеры (Охотницы). В самом же Пританее, минуя то помещение, где у них очаг, направо от входа стоит жертвенник Пану; и этот очаг у них сделан из пепла, и на нем постоянно, день и ночь, горит огонь. С этого очага, как я уже сказал, золу несут на (большой) Олимпийский жертвенник, и этот пепел, доставляемый с данного очага, немало способствует увеличению его размеров.

   6. Один раз в месяц элейцы приносят жертвы на всех названных алтарях. Они приносят их по старинному обычаю: жгут на алтарях ладан вместе с пшеницей, смешанной с медом. На них они кладут ветки маслины, а для возлияния употребляют вино. Одним только нимфам и Деспойнам, считают они, нельзя делать возлияния вином, и на алтаре, общем для всех богов. Забота об этих жертвоприношениях лежит на жреце, который в продолжение месяца выполняет эту почетную должность, на прорицателях и на подающих возлияние, кроме того, на эксегете (толкователе), флейтисте и дровосеке. Что полагается говорить при этих возлияниях в Пританее или о гимнах, которые там поются, мне не следует передавать всего этого в своем рассказе. 7. Там делаются возлияния не только эллинским богам, но и богу ливийскому, и Гере Амонии, и Параммону, Параммон — это прозвище Гермеса. По-видимому, элейцы издревле обращались к оракулу в Ливии, и в храме Аммона есть жертвенники, посвященные элейцами. На них написано, о чем спрашивали бога элейцы, и ответы бога, и имена тех людей, которые приходили к Аммону из Элиды. Все это находится в храме Аммона. Элейцы приносят жертвы и героям и женом героев, как тем, которые находятся в Элиде, так и тем, которым воздается почет у этолийцев. 8. Те гимны, которые поются в Пританее, написаны на дорийском наречии, но кто составил эти гимны и песнопения, они не говорят. Есть у элейцев и Гестиаторий (Зал пиршеств); и он также находится внутри Пританея, против помещения с очагом; в этом помещении угощают победителей на Олимпийских состязаниях.

XVI

   1. Остается мне теперь описать храм Геры и все то, что есть в этом храме заслуживающего упоминания. Элейцы рассказывают, что воздвигли этот храм скиллунтцы, жители одного из городов Трифилии, приблизительно лет через восемь после того, как царскую власть в Элиде получил Оксил. Стиль постройки этого храма — дорический; вокруг всего храма стоят колонны; в заднем помещении храма одна из двух стоящих там колонн — дубовая. Длина храма — 163 фута, ширина — 63, высота — не меньше 50. А кто был его строителем, этого не помнят. 2. Через каждые четыре года на пятый шестнадцать женщин ткут Гере пеплос (одеяние); они же устраивают и игры, называемые Гереи. Эти игры состоят из состязания девушек в беге; эти девушки не все одинакового возраста, поэтому первыми бегут самые молодые, за ними те, которые несколько старше их возрастом, и, наконец, бегут самые старшие из девушек. Бегут они так: волосы у них распущены, хитон немного не доходит до колен, правое плечо открыто до груди. И для их состязания предоставляется Олимпийский стадион, но для бега им уменьшают пространство стадиона приблизительно на одну шестую. Победительницам дают венки из маслины и часть коровы, приносимой в жертву Гере. Им разрешено ставить свои статуи с надписанными на них своими именами, и прислужницы этих шестнадцати распорядительниц игр подобно им являются пожилыми женщинами. 3. Начало этих состязаний девушек, (как и состязаний мужчин), возводят тоже к древним временам, рассказывая, что ввела их Гипподамия, воздавая благодарность Гере за свой брак с Пелопом; она собрала для этого шестнадцать женщин и с ними устроила первые Гереи; сохраняется воспоминание, будто победительницей оказалась Хлорида, дочь Амфиона, единственная оставшаяся в живых из всего дома; говорят, что вместе с ней уцелел и один из ее братьев. Те выводы, к которым я пришел относительно детей Ниобы, я уже высказал при рассказе об Аргосе. 4. Относительно шестнадцати женщин — о них, кроме этого рассказа, имеется еще следующий. Рассказывают, что Дамофонт, будучи тираном в Писе, причинил много неприятностей элейцам; когда Дамофонт умер, то писейцы, как государство, не захотели взять на себя ответственность за ошибочные действия тирана, да и элейцам в некотором отношении хотелось окончить миром возникшие между ними несогласия. Поэтому они выбрали из всех шестнадцати городов, которые они тогда еще заселяли в Элиде, разрешить все несогласия по одной женщине, которая была старше годами и от всех женщин отличалась как достоинством, так и добрым именем. Города, из которых были выбраны женщины, были следующие: Элида…; выбранные из этих городов женщины уладили споры элейцев с писейцами; впоследствии им же было поручено устройство состязаний Герей и тканье пеплоса для Геры. 5. Эти же шестнадцать женщин устроили и два хора; один из этих хоров называют хором Фискои, другой — Гипподамии. Говорят, что Фискоя была родом из долины Элиды и что имя того дема (области), где она жила, было Ортия. Рассказывают, что с этой Фискоей сочетался Дионис и она родила от Диониса сына Наркея; когда он вырос, то он стал воевать с соседями и достиг огромной власти; говорят, что и храм Афины, именуемой Наркеей, основал он же. Сохранилось предание, что поклонение Дионису первыми ввели Наркей и Фискоя. Среди других почетных даров Фискоя получила от этих шестнадцати женщин также и это название хора по своему имени. Хотя много городов было уже разрушено, тем не менее элейцы сохранили это число: будучи разделены на восемь фил (колен), они от каждой филы избирают по две женщины. Но все то, что установлено делать этим шестнадцати женщинам, или назовем их гелланодиками, к выполнению чего бы то ни было из этого они не могут приступить раньше, чем не очистятся жертвоприношением предназначенного для этого поросенка и водою. Это очищение совершается ими у источника Пиеры. Если идти из Олимпии в Элиду равнинной дорогой, можно прийти к источнику Пиере. Так вот как обстояло дело со всем этим.

XVII

   1. В храме Геры есть (изображение) Зевса…; Гера же изображена сидящей на троне, рядом с ней стоит (3евс) с бородой, со шлемом на голове: грубая работа. Далее за этими изображениями — статуи Гор, сидящих на тронах, работы Смилида из Эгины, а рядом с ними стоит изображение Фемиды, матери Гор, произведение Дорикледа, родом лакедемонянина, ученика Дипойна и Скиллида. Статуи же Гесперид, числом пять, сделаны Феоклом, тоже лакедемонянином, сыном Гегила, который, как говорят, тоже был из школы Скиллида и Дипойна. Афина же со шлемом и копьем, держащая щит, говорят, произведение тоже лакедемонянина Медонта, который был братом Дорикпеда и учился у тех же мастеров. Там же Кора и Деметра, Аполлон и Артемида; первые сидят одна против другой, а Аполлон стоит против стоящей Артемиды. Там находятся и Латона, Тиха и Дионис, а также крылатая Ника (Победа); но художников, которые их сделали, я назвать не могу, но мне и они кажутся очень древними. Все названные статуи из слоновой кости и золота; позднее они посвятили в Герейон мраморного Гермеса, который держит в руках младенца Диониса, творение Праксителя. Там же медная статуя Афродиты, работы Клеона из Сикиона. Учитель этого Клеона, по имени Антифан, был из школы Периклита, а Периклит был учеником Поликлета из Аргоса. Далее перед Афродитой сидит маленький позолоченный мальчик; его изваял Боет из Карфагена. Перенесены сюда и из так называемого Филиппейона сделанные из золота и слоновой кости (статуи): Эвридика, (жена Аридея, и Олимпиада, жена) Филиппа.

   2. …ларец сделан из кедра; на нем изображения из слоновой кости, золота, а некоторые из того же кедра. В этот ларец мать положила Кипсела, будущего коринфского тирана, когда Бакхиады старались найти его после рождения. В память спасения Кипсела его потомки, так называемые Кипселиды, посвятили этот ларчик в Олимпию, а ларцы коринфяне называли тогда кипселами; от этого, говорят, и мальчику дали имя Кипсела. 3. Надписи над изображениями на ларце по большей части сделаны древними письменами; одни из них идут прямыми строчками, другой же вид надписей эллины называют бустрофедон; он состоит в следующем: в конце одна строка поворачивает на вторую так же, как это бывает при двойном беге. И вообще надписи на ларце написаны извилистыми и переплетающимися одна с другой линиями, так что их трудно разобрать. 4. Если начать осмотр этого ларца снизу, то на первом его поле изображены следующие сцены: Эномай преследует Пелопа, держащего Гипподамию; у каждого из них по паре лошадей, но у коней Пелопа есть крылья. Следом за этим изображен дом Амфиарая, и какая-то старуха держит на руках Амфилоха, еще грудного ребенка; перед домом стоит Эрифила, держа ожерелье, а рядом с ней — ее дочери Эвридика и Демонасса и совсем нагой ее сын Алкмеон. Асий в своей поэме написал, что и Алкмена была дочерью Амфиарая и Эрифилы. Батон, возница Амфиарая, держит в одной руке вожжи от лошадей, а в другой руке у него копье. Амфиарай одной ногой уже встал на колесницу, он держит обнаженный меч; он обратился к Эрифиле в исступлении гнева, (по-видимому, едва) удерживаясь, чтобы не убить ее. За этим домом Амфиарая происходит состязание в честь погребения Пелия и стоят зрители, наблюдая за состязанием. Дальше изображен Геракл, сидящий на троне, а позади него женщина; у этой женщины нет надписи, кто она такая, играет же она на фригийской, а не на эллинской флейте. Правящие парой лошадей, запряженных в колесницы, — это Пис, сын Периера, и Астерион, сын Комета, о нем говорят, что и он плавал на корабле Арго, Полидевк и Адмет, вместе с ними Эвфем, по сказанию поэтов, сын Посейдона, вместе с Ясоном — участник похода в Колхиду. Он был победителем и в этой синориде (скачке на парной колеснице). Решившиеся выступить в кулачном бою были Адмет и Мопс, сын Ампика; посреди между ними стоит человек, то играющий на флейте, подобно тому как еще и в наше время считается необходимым играть на флейте при прыжках состязающихся в пентатле. У Ясона и Пелея борьба идет с равными силами. Изображен здесь и Эврибота, бросивший диск; конечно, это кто-то из числа известных метателей диска. Состязающиеся в беге — Меланион, Неофей, Фалареи, четвертый — Аргей и Ификл — пятый; этому последнему, как победителю, Акаст протягивает венок; возможно, что Ификл был отцом Протесилая, ходившего походом на Илион. Лежат и треножники — награда победителям; стоят дочери Пелия; имя написано над одной Алкестидой. Иолай, который добровольно принял участие в трудах Геракла, получил награду за состязания на колесницах. На этом оканчивается изображение состязаний в честь Пелия. Далее, около Геракла, поражающего стрелами гидру-чудовище, жившее в реке Амимоне, стоит Афина; так как Геракла нельзя не узнать, хотя бы по этому подвигу, а равно и по его внешнему виду, то возле него нет надписи с его именем. Наконец, изображены фракиец Финей и сыновья Борея, отгоняющие от него Гарпий.

XVIII

   1. Осмотр второго поля на ларце начнем с левой стороны; там вначале изображена женщина, держащая на правой руке белого мальчика, спящего, а на другой, левой руке, мальчика черного, похожего на того, который спит; (ступни) ног у обоих обращены в разные стороны. Объяснение дает и надпись, хотя это можно понять и без надписи, что это Танатос (Смерть) и Гипнос (Сон); вскормившей их обоих является Никта (Ночь). Далее женщина красивого вида наказывает другую, отталкивающего вида; одной рукой она ее душит, в другой у нее трость, которою она ее бьет; это Дика (Правда) так обращается с Адикией (Кривдой). Затем две другие женщины, толкущие в ступах пестами; считается, что это сведущие в снадобьях (заклинательницы), тем более, что над ними нет никакой надписи. Далее мужчина, а за ним следует женщина; значение этих фигур объясняют стихи, написанные гекзаметром; они гласят:

 

Идас Марпессу ведет, прекрасную дочерь Эваноса;

Силой похитил ее Аполлон, и охотно она

возвращалась.

 

   Муж, одетый в хитон; в правой руке у него кубок, в левой — ожерелье; их берет себе Алкмена. Это иллюстрация к сказанию эллинов, что Зевс сочетался с Алкменой, приняв образ Амфитриона. Затем Менелай, одетый в панцирь и с мечом в руке, стремится убить Елену; ясно, что это сцена после взятия Илиона. Затем Медея сидит на троне, Ясон стоит направо от нее, рядом Афродита, и над ними надпись:

 

В жены Медею берет Ясон: Афродита согласна.

 

   Дальше представлены поющие Музы и Аполлон, зачинающий песню. При них надпись:

 

Это Латоны сын, царь Аполлон далекоразящий;

Музы его окружают;

он — вождь прекрасного хора.

 

   Атлант, который, по преданию, держит на плечах небо и землю; в руках у него яблоки Гесперид. А кто тот муж, который держит меч и идет на Атланта? Этого специально при нем не написано, но для всех ясно, что это Геракл. Над ними сделана такая надпись:

 

Небо Атлант тут несет, а яблоки скоро оставит.

 

   Здесь же и Арес в оружии, ведущий Афродиту. При нем надпись: «Эниалий». Изображена здесь и Фетида, девушкой еще; Пелей хочет ею овладеть, а из руки Фетиды устремляется на Пелея змея. Далее сестры Медузы на крыльях преследуют улетающего Персея; имя написано только над одним Персеем.

   6. Военные сцены заполняют третье поле ларца; большая часть там пеших воинов, но есть изображения и парных конных запряжек. По тому, как держат себя воины, можно заключить, что хотя они и собираются вступить в сражение, но они готовы признать друг друга и приветствовать как друзей. Эксегеты предлагают два объяснения. Одни говорят, что это этолийцы с Оксидом и древние элейцы, что они (дружески) встретились тут друг с другом в память древнего родства и выражают друг другу свое расположение; другие же говорят, что это встретились для битвы два войска, что это пилосцы и аркадяне, собирающиеся сражаться у города Фейи и реки Иардана. Но никто не мог бы поверить, будто предок Кипсела, будучи коринфянином и делавший ларец для своего личного употребления, все исторические события, которые для коринфян были родными, сознательно оставил без внимания, а чужеземные и к тому же вовсе не славные велел изобразить на ларце. Мне самому представляется следующее соображение. Род Кипсела и его предков первоначально был из Гонуссы, что за Сикионом, и родоначальником их был Мелан, сын Антаса. Как я уже раньше указывал при описании Коринфской области, Мелану и бывшему с ним войску Алет не позволил войти и поселиться в своей стране, пугаемый вещанием, полученным из Дельф; но Мелан при помощи всякого рода лести, прибегая вновь к просьбам, когда его отсылали от себя, добился того, что Алет, хотя и против воли, принял его. И можно предположить, что это и есть то самое войско, которое изображено в виде фигур на ларце.

XIX

   1. На четвертом поле ларца, если начинать осматривать его с левой стороны, изображены: Борей, похищающий Орифию; у него вместо ног змеиные хвосты, затем борьба Геракла с Герионом, а Герион — это три человека, сросшиеся друг с другом. Далее Тесей с лирой и около него Ариадна, держащая венок. Рядом со сражающимися Ахиллом и Мемноном стоят их матери. Тут же изображен Меланион и около него Аталанта с молодым оленем. Затем единоборство Аякса с Гектором, который сам вызвал на бой "греческих героев), а между ними стоит Эрида (Распря), отвратительная видом; наподобие этой и Каллифонт с Самоса в храме Артемиды Эфесской создал свою Эриду, нарисовав картину битвы у кораблей эллинов. На ларце изображены и Диоскуры, один из них еще безбородый; между ними — Елена. В ногах у Елены поверженная на землю Эфра, дочь Питфея, в черной одежде; тут же надпись гекзаметром с прибавлением одного слова к гекзаметру:

 

Вот Тиндариды Елену ведут, из Афин похищая

Эфру.

 

   Так написан там стих (дословно); дальше на земле распростерт Ифидамант, сын Антенора, а за него с Агамемноном сражается Коонт. На щите Агамемнона изображен Фобос (Ужас) с головою льва. Над трупом Ифидаманта такая надпись:

 

Ифидамант здесь лежит. Коонт же его отбивает.

 

   А у щита Агамемнона написано:

 

Ужас это для смертных, владеет же им Агамемнон.

 

   Далее Гермес ведет к Александру, сыну Приама, на суд о красоте (трех) богинь. При них такая надпись:

 

Это Гермес к Александру ведет с Афродитою Геру,

С ними Афину, о их красоте чтоб он вынес решенье.

 

   Далее, не знаю, на каком основании, Артемида представлена с крыльями на плечах; правой рукой она держит барса, а другой рукой — льва. Есть тут изображение и того, как Аякс оттаскивает Кассандру от статуи Афины; при нем есть надпись:

 

Локров владыка Аякс Кассандру влечет от Афины.

 

   Дальше — сыновья Эдипа; Полиник упал на колено, и на него наступает Этеокл; позади Полиника стоит женщина с зубами, ничуть не менее кровожадными, чем у дикого животного, и на руках у нее загнутые когти. Находящаяся при ней надпись гласит, что это Кера (Гибель), тем обозначая, что Полиника уносит неизбежная участь, а Этеокл по всей справедливости и принял кончину. Далее Дионис, лежащий в пещере, с бородой; он держит золотую чашу; на нем надет хитон, спускающийся до самых пят; около него (различные) деревья: виноградные лозы, яблони и гранатовые деревья.

   2. Верхнее поле, пятое по счету, не дает никаких надписей, так что приходится догадываться, что здесь изображено. В пещере лежит на ложе женщина с мужчиной; что это Одиссей и Кирка, я вывел заключение из числа прислужниц, которые находятся перед пещерой, и из того, что они делают; это четыре женщины, и заняты они той работой, о которой Гомер говорит в своих песнях. Дальше идет кентавр; у него не все ноги лошадиные, но передние у него, как у человека. Далее изображены пароконные запряжки колесниц, а на колесницах стоят женщины; у коней золотые крылья, и какой-то мужчина дает оружие одной из женщин. Все это предположительно указывает на смерть Патрокла: на колесницах стоят нереиды и Фетида берет оружие от Гефеста. Дело в том, что у того, кто дает оружие, ноги не очень крепкие, а позади него стоит слуга со щипцами для углей. А о кентавре говорят, что это Хирон, уже удалившийся от людей и удостоенный быть в общении с богами; он пришел сюда, чтобы принести какое-нибудь утешение в горе Ахиллу. Затем две девушки едут на колеснице, запряженной мулами; одна держит вожжи, у другой голова покрыта покрывалом; считают, что это Навсикая, дочь Алкиноя, со служанкой едут полоскать белье. А в муже, стреляющем по кентаврам из лука, причем некоторых из них он уже убил, мы ясно узнаем Геракла, пускающего свои стрелы, и вся эта сцена представляет один из его подвигов.

   Кто был творцом этого ларца, мне никак не удалось выяснить, а надписи на нем, конечно, мог сделать и кто-либо другой, и в общем у меня больше всего предположений, что сделал их коринфянин Эвмел, особенно на основании гимна, который он написал в честь Делоса.

XX

   1. В храме Геры есть и другие посвящения: ложе не очень большое, но богато украшенное слоновой костью; диск Ифита и стол, на котором заранее заготовлялись и клались венки для победителей. Говорят, что это ложе было игрушкой Гипподамии. На диске Ифита написан текст того перемирия, которое элейцы объявляют на время Олимпийских игр; он написан не прямыми строчками, но слова идут по диску в виде круга. Стол же, сделанный из слоновой кости и золота, является творением Колота; говорят, что он был родом из Гераклеи, но те, кто много и старательно изучал историю скульптуры, заявляют, что он был с острова Пароса и учеником Пасителя, сам же Паситель научился… Там же находятся и Гера, и Зевс, и Матерь богов, и Гермес, и Аполлон с Артемидой; а сзади представлен весь порядок состязаний. С обеих сторон стоят: с одной — Асклепий и одна из дочерей Асклепия, Гигиея (Здоровье), а также Арес и рядом с ним Агон (Состязание), с другой — Плутон и Дионис, Персефона и нимфы, из которых одна несет мяч; что же касается ключа, — а Плутон держит в руках ключ, — то говорят, что им Плутон запирает так называемый Аид и что никто не возвращается из него обратно на землю.

   2. Я не должен обойти молчанием тот рассказ, который передавал Аристарх, один из эксегетов в Олимпии. Он говорил, что в его время, когда элейцы поправляли обрушившуюся крышу храма Геры, между двумя перекрытиями, между потолком, служащим для украшения, и крышей, поддерживающей черепицу, был найден (цельный) труп гоплита, имевшего на теле раны; этот человек участвовал со стороны элейцев в битве, которую они вели против лакедемонян в Альтисе; ведь элейцы защищались против них, поднимаясь на храмы богов, а также и на все другие высокие здания. И, по всей вероятности, этот человек, обессиленный своими ранами, забрался сюда. Когда же он умер, то ни летняя жара, ни зимний холод не могли причинить вреда его телу, так как он лежал в совершенно закрытом и защищенном (от непогоды) помещении. Аристарх при этом еще рассказывал, что элейцы вынесли этот труп за пределы Альтиса и похоронили в земле со всем его вооружением.

   3. Тот столб, который называют столбом Эномая — так называют его и элейцы, — находится по дороге от большого жертвенника к храму Зевса; там налево стоят четыре колонны, а на них покоится крыша. Это прикрытие сделано с целью охранить деревянный столб, сильно поврежденный от времени и во многих местах связанный обручами. Как говорят, этот столб стоял в доме Эномая; когда бог ударил молнией в его дом, то огонь поглотил весь дом, и всего-навсего остался один только этот столб. Перед ним прикреплена медная дощечка, и на ней элегическим размером сделана надпись: О чужеземец! Остаток я некогда славного дома;

 

Прежде опорою был я в Эномая дворце.

Ныне стою я у храма Кронида, оковами связан,

Чтимый: губящий огонь все же меня пощадил.

 

   4. А при мне случилось вот еще что. Один из римских сенаторов одержал победу в Олимпии; желая в воспоминание своей победы оставить славным памятником свое изображение из меди и надпись на нем, он велел копать яму, и так как яма была очень близко от столба Эномая, то копавшие нашли здесь обломки оружия, уздечек и цепочек для мундштуков. Я сам видел, как все это извлекали оттуда.

   5. Есть здесь еще (не)большой храм, в дорическом стиле; его и в мое время называют Метроон (храм Матери), сохраняя его старинное название. Но в нем не находится уже изображение Матери богов, а стоят статуи римских императоров. Он находится в Альтисе, равно как и круглое здание, называемое Филиппейон; на верхушке Филиппейона медная маковка связывает балки. Это здание стоит налево от выхода из Пританея и сделано из обожженного кирпича; вокруг него стоят колонны. Оно было выстроено в честь Филиппа, когда после битвы при Херонее погибла Эллада. В нем стоят статуи Филиппа и Александра, а с ними и статуя Аминты, отца Филиппа. Это тоже творения Леохара, из слоновой кости и золота, так же как и статуи Олимпиады и Эвридики.

XXI

   1. Теперь я начинаю рассказ и описание статуй и приношений; соединять рассказ о тех и других вместе я считал неудобным. На афинском Акрополе все статуи и все то, что там находится, все это в одинаковой мере является приношениями; не то в Альтисе: часть вещей тут является воздвигнутой в честь бога, статуи же победителей поставлены им в качестве награды за одержанную победу. О статуях я буду говорить и после; теперь же я прежде всего обращусь к рассказу о приношениях и опишу самые замечательные из них.

   2. По дороге от Метроона к стадиону, на левой стороне, у подошвы горы Крония, там, где начинается ее склон, находятся каменная терраса и ступеньки, ведущие на нее; перед этой террасой стоят медные статуи Зевса. Они сделаны на деньги из того штрафа, который налагался на атлетов, нарушивших правила состязания, и местными жителями называются Занами. Первые шесть они поставили в 98-ю олимпиаду; дело в том, что фессалиец Эвпол подкупил деньгами выступивших вместе с ним кулачных бойцов, Агетора из Аркадии и Пританида из Кизика, а вместе с ними и Формиона, родом из Галикарнаса, победителя в предшествующей олимпиаде. Говорят, что это было первое преступление, совершенное атлетами против правил о состязании, и первыми, на кого элейцы наложили денежный штраф, были Эвпол и те, которые получили подарки от Эвпола. Из них две статуи — работы Клеона из Сикиона; кто же сделал остальные четыре, я не знаю. Эти статуи, кроме третьей и четвертой, все снабжены надписями, сделанными элегическим размером. Первое стихотворение хочет показать, что победу в Олимпии можно получить не деньгами, а быстротой ног и крепостью тела. Надпись на второй статуе гласит, что она поставлена в честь бога и благодаря богобоязненности элейцев должна служить устрашением для нарушающих законы атлетов. В пятой и шестой надписях выражаются похвалы элейцам, особенно за то, что они наказали этих кулачных бойцов, а шестая подчеркивает, что эти статуи должны быть поучением для эллинов, чтобы никто не давал денег, желая добыть себе победу в Олимпийских состязаниях.

   3. Говорят, что после Эвпола афинянин Каллипп, собираясь выступить в состязании пентатла, подкупил своих соперников; это было в 112-ю олимпиаду. Когда элейцы наложили штраф на Каллиппа и на его сотоварищей по состязанию, то афиняне послали Гиперида, чтобы он убедил элейцев сложить с афинян штраф. Когда элейцы отказали им в этом снисхождении, афиняне отнеслись к ним с большим пренебрежением, заявив, что они не будут платить денег и не будут являться на Олимпийские состязания. Но тогда дельфийский бог им сказал, что он ни о чем не будет давать им вещаний, пока они не заплатят элейцам штрафа. Таким образом, им пришлось заплатить, и на эти деньги были сделаны другие шесть статуй в честь Зевса, и на них были написаны стихи элегическим размером, по поэтическому достоинству ничуть не выше тех, которые были написаны относительно наказания Эвпола. Смысл этих надписей таков. Первая надпись гласит, что статуи эти поставлены в силу вещания бога, почтившего тем решение элейцев по поводу этих пентатлов. Во второй, а равно и в третьей восхваляются элейцы за то, что они наложили наказание на пентатлов. Четвертая хочет сказать, что состязание в Олимпии — это состязание в доблести, а не в богатстве. Что касается пятой и шестой, то одна из них объясняет, по какой причине поставлены статуи, а другая напоминает о вещании, пришедшем к афинянам из Дельф.

   4. Вслед за названными мною статуями стоят еще две; они поставлены на те деньги, которые в виде штрафа были наложены на борцов. Как они назывались, не знаю ни я, ни элейские эксегеты. Надписи есть и на этих статуях, и первая из них гласит, что родосцы заплатили деньги Зевсу Олимпийскому за нарушение правил со стороны одного из их борцов, а вторая — что статуя эта поставлена на штрафные деньги, которые наложены на борцов, боровшихся при помощи подкупа и бравших на этих условиях взятки. 5. Кроме того, что касается этих атлетов, то эксегеты из элейцев говорят, что в 178-ю олимпиаду Эвдел взял деньги с Филострата, а что этот Филострат был с Родоса. Но я нашел, что этому рассказу противоречат элейские списки олимпийских победителей: по этим спискам в 178-ю олимпиаду победил в один день и в панкратии и в борьбе Стратон из Александрии. Основатель этой Александрии, лежащей у Канопского устья Нила, был Александр, сын Филиппа; говорят, что и раньше еще был там небольшой египетский городок по имени Ракотида. Известно, что трое до времени Стратона и столько же после него получили в награду за панкратии и борьбу венок из оливы; первый был Капр из самой Элиды, а из эллинов, живших за пределами Эгейского моря, — Аристомен из Родоса и Протофан из магнетов на Летее. Трое же после Стратона были Марион, из одного с ним города, и Аристей из Стратоникеи; в более древние времена эта страна и город назывались Хрисаоридой; наконец, седьмой — Никострат из прибрежной Киликии; но с киликийцами у него не было ничего общего, кроме названия. Когда этот Никострат был еще грудным ребенком, морские разбойники похитили его из Примнесса фригийского; он был там знатного рода. Они привезли его в Эгеи, где некий гражданин купил его. С течением времени этому человеку было видение: ему приснилось, что под постелью, где спал Никострат, лежал львенок. Когда Никострат вырос, то он одержал много других побед, и в Олимпии он оказался победителем в панкратии и борьбе.

   И впоследствии элейцы накладывали денежные штрафы; между прочим, в 218-ю олимпиаду на кулачного бойца из Александрии; имя этому оштрафованному было Аполлоний, а прозвище — Рантес: у египтян, по-видимому, является местным обычаем давать прозвища. Это был первый из египтян, кого элейцы осудили за неправильный образ действия. Он был признан виновным не в том, что дал взятку или получил ее, но в другом проступке и нарушении правил состязания. Он прибыл не в назначенный срок, и элейцы, на основании своего закона, не внесли его в списки и не допустили до состязаний, а его оправдание, будто в Кикладских островах он был задержан встречными ветрами, было уличено как обманное Гераклидом, тоже родом из Александрии, который показал, что Аполлоний опоздал потому, что останавливался, зарабатывая деньги на состязаниях в Ионии. Таким образом, элейцы отстранили от состязаний как Аполлония, так и других кулачных бойцов, которые не прибыли к назначенному сроку, и отдали венок победы Гераклиду без состязания, "без пыли". Тогда Аполлоний надел (на руки) ремни как бы для боя и, напав на Гераклида, стал его колотить, хотя на нем был уже надет масличный венок и он был уже под защитой гелланодиков. Это легкомыслие ему стоило дорого. 6. Есть там еще две статуи современной мне работы. В 226-ю олимпиаду двое кулачных бойцов, когда они уже бились за (окончательную) победу, были уличены в том что они заключили между собой (секретный) договор о денежной уплате. За это они были подвергнуты наказанию. Из двух сделанных (на эти деньги) статуй Зевса одна стоит налево от входа на стадион, а другая — направо. Имена этих кулачных бойцов были Дидас — (это тот, что взял взятку), а тот, кто из них давал деньги, — Сарапаммон; они оба были из одного и того же, недавно образованного египетского нома (области), названного Арсиноитой. 7. Во всяком случае странно, что эти люди проявили так мало почтения к Зевсу Олимпийскому и приняли или дали подарки за (победу на) состязании; но еще большее удивление вызывает то обстоятельство, что на это решился даже один из элейцев. Говорят, что в 192-ю олимпиаду решился на это элеец Дамоник; предстояло состязание за победный венок в борьбе между сыном Дамоника Поликтором и Сосандром, родом из Смирны, носившим одно имя с отцом. Так как Дамоник страшно хотел, чтобы победа досталась его сыну, он дал взятку Сосандру-отцу. Когда эта сделка разгласилась, то гелланодики наложили наказание, но они наложили его не на сыновей, а обратили свой гнев на отцов: ведь это были они, совершившие несправедливость. На этот штраф были поставлены статуи: одна стоит в гимнасии элейцев, другая же в Альтисе, перед так называемой Расписной галереей; (она так называлась) потому, что в древности на ее стенах были нарисованы картины. Некоторые называют эту галерею Галереей Эхо: если крикнуть, то эхо повторяет голос семь и более раз.

   Говорят, что панкратиаст из Александрии — имя ему было Сарапион — в 201-ю олимпиаду настолько испугался своих соперников, что за день до объявления о начале панкратия собирался обратиться в бегство. Это был единственный человек из всех, не говоря уже, что он был единственный из египтян, о ком сохранилась память, что он был оштрафован за трусость. Таковы были, по моим расследованиям, причины, вследствие чего были воздвигнуты перечисленные мною статуи.

XXII

   1. Есть статуи Зевса, посвященные от имени государств или частными лицами. В Альтисе есть алтарь — возвышение, — недалеко от входа, ведущего на стадион; на нем элейцы не приносят жертв никакому богу, но установлено, что на него становятся трубачи и глашатаи, когда состязаются между собою. Около этого жертвенника воздвигнут медный пьедестал, а на нем — статуя Зевса, величиной приблизительно в шесть локтей, держащего в каждой руке молнии. Эту статую воздвигли граждане Кинефы (в Аркадии). Другая же статуя (3евса) в возрасте мальчика, с ожерельем, — приношение гражданина Флиунта, Клеола.

   2. Около так называемого Гипподамеона есть каменный пьедестал в виде полукруга и на нем статуи: Зевс, Фетида и Гемера (День), и та и другая умоляющие Зевса о (спасении) своих сыновей. Эти статуи находятся в середине пьедестала; на краях же этого пьедестала с каждой стороны в позе уже выступающих друг против друга противников поставлены на одном Ахилл, на другом — Мемнон. Равным образом стоят и другие пары друг против друга — варвар против эллина. Одиссей поставлен против Гелена, потому что они, каждый в своем войске, заслужили особую славу, как хитрейшие и умнейшие; против Менелая стоит Александр ввиду их исконной вражды; против Диомеда — Эней, а против Аякса, сына Теламона, — Деифоб. Все они — творения Ликия, сына Мирона, а пожертвовали их граждане Аполлонии в Ионии. В ногах Зевса написано стихотворение элегическим размером, старинными письменами: Памятным даром стоим Аполлонии; пышноволосый

 

Феб ее там основал, у Ионийских брегов.

Землю абантов заняв, десятину добычи Фронийской,

Нас поставили здесь, славя за помощь богов.

 

   3. Область, называемая Абантидой, и городок в ней, Фронион, находятся в Феспротиде, около Керавнийских гор. Когда корабли эллинов при их возвращении из Илиона были раскиданы (бурей), то локры из Фрониона, городка на реке Боагрии, и абанты из Эвбеи на восьми кораблях вместе и те и другие были занесены к горам Керавнии. Они поселились тут и основали город Фронион; той земле, которой они завладели, они дали по общему согласию имя Абантиды; впоследствии, побежденные на войне, они были изгнаны своими соседями, жителями Аполлонии. Аполлония была колонией Коркиры, (другие же говорят, что она была колонией Коринфа; поэтому) и коринфяне приняли участие (в разделе) этой добычи.

   4. Если пройти немного дальше, то встретим статую Зевса, лицом обращенного на восток; в одной руке у него орел, в другой — молния; на голове у него венок из цветов лилии. Это приношение метапонтинцев работы Аристона из Эгины. Кто был учителем этого Аристона или когда он жил, этого я не знаю. И флиасийцы посвятили (в Олимпию) статуи Зевса, дочерей Асопа и самого Асопа. Эти статуи расположены в таком порядке. Первой из сестер стоит Немея, за нею Зевс, обнимающий Эгину; около Эгины стоит Гарпина; с нею, по сказаниям элейцев и флиасийцев, сочетался Арес, и эта Гарпина была матерью Эномая, царствовавшего в Писейской области. За ней стоит Коркира, а далее Фива; последним — Асоп. Относительно Коркиры рассказывают, что с ней сочетался Посейдон; подобную же историю относительно Фивы и Зевса передает в своих гимнах Пиндар.

   Леонтинцы, но не целая община, а частные лица, поставили здесь статую Зевса. Величина этой статуи семь локтей; в руках у Зевса — орел и, как выражаются поэты, "Зевсова стрела". Эту статую посвятили Гиппагор, Фринон и Энесидем; я думаю, что это какой-то другой Энесидем, а не тот, что был тираном в Леонтинах.

XXIII

   1. Если пройти мимо входа в здание Совета, то здесь стоит статуя Зевса, не имеющая никакой надписи; если вновь повернуть к северу, то придем ко второй статуе Зевса; она обращена к востоку, а воздвигли ее те эллины, которые сразились с Мардонием и мидийцами под Платеями. На правой стороне пьедестала записаны имена тех государств, которые принимали участие в этой славной битве, прежде всего лакедемоняне, за ними афиняне, на третьем и четвертом местах записаны коринфяне и сикионцы, на пятом — эгинеты, за эгинетами мегарцы и эпидаврийцы, из аркадян жители Тегеи и Орхомена, а за ними те, которые живут во Флиунте, Трезене и Гермионе, из Арголиды жители Тиринфа, одни только платейцы из беотян, из аргивян — жители Микен и островитяне с Кеоса и Мелоса, амбракиоты из Феспротидского Эпира, тенийцы и лепреаты; лепреаты были единственные из жителей Трифилии, а из области Эгейского моря и Киклад не одни только жители Теноса, но и жители Наксоса, и кифнийцы, с Эвбеи же стирейцы, за ними элейцы, жители Потидеи и Анактории, и, наконец, халкидяне с Эврипа. 2. Из этих городов в мое время были покинуты и необитаемы следующие: жители Микен и Тиринфа немного спустя после индийских войн были выселены аргивянами; амбракиотов и анакториев, бывших колонистами Коринфа, римский император (Август) перевел и поселил вместе с другими в Никополе у Актия; жителям Потидеи пришлось дважды потерять свою родину; их выселил из страны Филипп, сын Аминты, а еще раньше афиняне; впоследствии Кассандр вернул потидейцев на их родину, но имя этому городу было уже не прежнее: он стал называться Кассандрией, по имени своего основателя. Статуя же, поставленная в Олимпии греками, — творение Анаксагора из Эгины. Но те, кто писал о битве при Платеях и об их истории, в своих рассказах пропускают это имя.

   3. Перед этой статуей Зевса стоит медная доска, на которой написаны условия тридцатилетнего мира между лакедемонянами и афинянами. Этот мир афиняне заключили, второй раз покорив Эвбею, в третий год (83-й) олимпиады, когда в беге победил Крисон из Гимеры. В этом договоре сказано даже, что эти мирные условия между афинянами и лакедемонянами не касаются аргивян, но что если они захотят, то афиняне и аргивяне могут частным образом установить миролюбивые отношения между собою. Вот что гласили эти мирные условия. 4. Другое изображение Зевса стоит около колесницы Клеосфена — о ней мне еще придется упоминать дальше. Эта статуя Зевса является посвящением мегарцев, и сделали ее Филак, Онеф и их дети; ни времени их жизни, ни их родины, ни у кого они учились, я указать не могу. 5. Около колесницы Гелона стоит древнее изображение Зевса со скипетром в руке. Говорят, это дар гиблейцев. В Сицилии было два города с именем Гибла: один с прозвищем Гереатис, другой называли Большим, каким он и был на самом деле. И еще в мое время в области Катаны сохраняются эти имена; один из этих городов окончательно опустел, другой же, Гереатис, стал простой деревней в Катанской области, в которой находится храм гиблейской богини, весьма чтимой сицилийцами. Я думаю, что они-то и привезли изображение (3евса) в Олимпию. Филист, сын Архоменида, говорит, что они были истолкователями чудес и сновидений и из всех сицилийских варваров особенно отличались своим благочестием. 6. Недалеко от посвятительного дара гиблейцев находится медный пьедестал и на нем статуя Зевса; я так считаю, что она (высотой) приблизительно футов в 18. Кто эту статую посвятил богу и чье это творение, это показывает надпись в виде элегического стиха:

 

Статую эту клиторцы поставили здесь, десятина

Это от тех городов, силой их рук что взяты.

Выпили статую эту в честь бога Телест и Аристон,

Братья родные, к тому же были лаконцы они.

 

   Думаю, что они были известны не во всем эллинском мире, иначе и элейцы могли бы рассказать о них кое-что больше, да и лакедемоняне, поскольку они были их согражданами, знали бы о них больше.

XXIV

   1. Около жертвенника Зевса Лаэта и Посейдона Лаэта стоит Зевс на медном пьедестале — дар коринфского народа; это — творение Муса, кто бы ни был этот Мус. Если идти от здания Совета к большому храму, то налево стоит статуя Зевса с венком на голове, как будто из цветов. В правой руке у него изображена молния. Это — произведение Аскара из Фив, учившегося у сикионца (Канаха; надпись над этим произведением говорит, что это десятина от войны с фокейцами) и фессалийцами. Если они действительно воевали с фокейцами и этот дар ими поставлен из фокейской добычи, то это, конечно, не так называемая Священная война, но та, которую они вели еще раньше, чем имел место поход мидийцев и их царя на Элладу. Недалеко отсюда — статуя Зевса, которую воздвигли псофидийцы, как гласит на ней надпись в стихах, в благодарность за успех на войне. Направо от большого храма стоит статуя Зевса, лицом обращенная к востоку; высота ее 12 футов; говорят, это посвящение лакедемонян, когда они вторично победили на войне отпавших от них мессенцев. На ней сделана и надпись в стихах:

 

Зевс Олимпийский, владыка, сын Кроноса, ты, от

спартанцев

Статую эту приняв, милостив будь к ним всегда.

 

   Насколько мы знаем, до Муммия никто из римлян — ни частный человек, и никто из сенаторов — не совершал посвящений ни в одно эллинское святилище; Муммий первый из ахейской добычи посвятил в Олимпию медную статую Зевса. Она стоит налево от посвящения лакедемонян, у первой колонны храма с этой стороны. Из медных статуй Зевса самая большая находится в Альтисе; она воздвигнута самими элейцами после их войны с аркадянами, и высота ее 27 футов. Около Пелопиона стоит невысокая колонна, и на ней небольшая статуя Зевса с протянутой рукой. Против нее стоят прямой линией другие пожертвования, так, например, статуи Зевса и Ганимеда; Гомер в своих поэмах описывает, как Ганимед был похищен богами, чтобы служить виночерпием Зевсу, и как Тросу были подарены кони в возмещение (потери Ганимеда) Эту группу пожертвовал фессалиец Гнафис, а изваял ее Аристокл, ученик и сын Клеэта. Есть еще другой Зевс, без бороды; он находится среди пожертвований Микифа. Что касается Микифа, какого он был рода и почему он сделал так много пожертвований в Олимпию, об этом я буду говорить дальше. Если пройти немного вперед по прямой дороге от этой статуи, есть еще статуя Зевса, тоже без бороды; это посвящение элаитов, которые, если спускаться с Каикской равнины к морю, первыми живут в Эолиде. Рядом с ним находится другое изображение Зевса; надпись на нем гласит, что его посвятили жители Книда с Херсонеса из военной добычи, взятой у их врагов. И с той и с другой стороны этого Зевса стоят статуи Пелопа и реки Алфея. У книдян большая часть их города расположена на Карийском материке, где у них находятся самые главные достопримечательности. Так называемый Херсонес — это лежащий около материка остров, попасть с которого на материк можно по мосту. Посвящения Зевсу в Олимпии воздвигли живущие в этой части города, все равно как если бы живущие в Эфесе, в той части, которая называется Коресом, сделав приношение сказали бы, что это приношение они сделали лично от себя, а не от имени всего Эфеса. У стены Альтиса есть еще статуя Зевса, обращенная лицом к западу и не имеющая никакой надписи; говорят, что и она — дар Муммия из той же ахейской добычи. 2. В Булевтерионе (здании Совета) тоже стоит изображение Зевса; из всех изображений Зевса, какие только есть, оно (предназначено) внушать наибольший страх нарушителям закона. Эпитет этого Зевса — Горкий (Хранитель клятв), и поэтому в каждой руке он держит молнию. Установлено, чтобы у этой статуи атлеты, их отцы и братья, а также учителя гимнастики клялись над разрезанными частями кабана, что с их стороны не будет совершено никакого преступления против обычаев и законов Олимпийских состязаний, сами же атлеты приносят еще дополнительно следующую клятву, что они в течение десяти месяцев подряд старательно выполняли все правила тренировки. Приносят клятву и те, которые отбирают для состязаний мальчиков и жеребят; они клянутся, что делают этот отбор по всей справедливости и без подкупа и что все касающееся испытуемого, почему он принят или не принят, они будут хранить в тайне. Что постановлено делать с мясом кабана после клятвы атлетов, я забыл спросить; в более древние времена было установлено при жертвоприношениях, при которых кто-либо приносил клятву, чтобы это жертвенное мясо человек уже не употреблял в пищу. Совершенно ясно указывает на это Гомер: того кабана, над разрезанными частями которого Агамемнон поклялся, что Брисеида была чужда его ложа, глашатай, по словам Гомера, бросил в море:

 

Рек, и гортань кабана отсекает суровою медью.

Жертву Талфибий в пучину глубокую моря седого

Рыбам на снедь, размахавши, поверг.

 

   Таков был древний обычай. В ногах у Зевса Горкия есть медная дощечка, и на ней сделана надпись в элегических стихах, желающая внушить страх приносящим ложную клятву.

   Я возможно точно перечислил все многочисленные статуи Зевса, находящиеся внутри Альтиса, так как та статуя, которую около большого храма посвятил какой-то коринфянин, — не из числа древних коринфян, но из числа тех, которые занимают город теперь, получив его от римского императора, — эта статуя на самом деле изображает Александра, сына Филиппа, представленного в образе Зевса.

XXV

   1. Теперь я упомяну о других приношениях, тех, которые не являются изображениями Зевса. О тех статуях, которые были воздвигнуты не в честь божества, а из уважения к самим людям, я буду говорить наряду с рассказом о статуях атлетов. Однажды у мессенцев, живущих у (Сицилийского) пролива, которые по древнему обычаю (каждый год) посылали в Регий на местный праздник регийцев хор из 35-ти мальчиков, а вместе с ними учителя этого хора и флейтиста, с этими детьми произошло несчастие: из посланных ими никто не возвратился, так как корабль, который вез детей, пошел вместе с ними ко дну. Действительно, море в этом проливе является самым бурным, более чем в каком бы то ни было другом месте. Ветры поднимают здесь сильное волнение, гоня волны с двух сторон: из Адриатического и из так называемого Тирренского моря; даже когда не бывает ветра, (нет этих "дыханий бурного ветра"), даже тогда пролив сам по себе находится в сильнейшем волнении и образует опасные обратные течения; и столько кишит в нем морских чудовищ, что самый воздух над этим морем наполнен зловонием, исходящим от этих диких животных, так что для потерпевшего крушение нет никакого спасения или надежды уйти целым из этого пролива; и если бы Одиссею пришлось здесь потерять свой корабль, едва ли можно было бы поверить, что он живым достиг Италии, хотя милость богов делает все легким. Тогда, потеряв своих детей, мессенцы очень горевали, и в память о них они многое устроили; между прочим, поставили в Олимпии их медные изображения, а также вместе с ними и изображения учителя хора и флейтиста. Древняя надпись гласила, что это посвящение мессенцев, живущих у пролива; впоследствии Гиппий, называемый эллинами мудрым, написал в их честь элегические стихи. Эти статуи — творение элейца Калонна.

   2. На выступе Сицилии, обращенном к Ливии и к югу, на так называемом Пахине находится город Мотия: в нем живут ливийцы и финикийцы. Поднявшись войной на этих варваров в Мотии и после победы ограбив их и взяв у них добычу, жители Акраганта посвятили в Олимпию медные изображения детей с поднятыми кверху правыми руками, наподобие молящихся богам. Они стоят вдоль по стене Альтиса; я и сам полагал, что это произведение Каламида, да и рассказы (знатоков Олимпии) согласны с моими предположениями. 3. Сицилию занимают следующие племена: сиканы, сикелы и фригийцы; первые два племени перешли сюда из Италии, а фригийцы прибыли с берегов реки Скамандра и из Троадской области. Финикийцы и ливийцы пришли на этот остров совместным военным походом и являются колонистами карфагенян. Такие-то варварские племена живут в Сицилии. Из эллинов тут находятся доряне, ионяне и небольшая часть племен фокидского и аттического.

   4. На той же самой стене, где стоят пожертвования жителей Акраганта, находятся и два изображения нагого Геракла еще в юношеском возрасте. Одно изображает Геракла, стреляющего в немейского льва. Этого Геракла, а вместе с Гераклом и льва, посвятил Гиппотион из Тарента, а творцом его был Никодам из Менала. Второе изображение — дар Анаксиппа из Менды; его элейцы перенесли сюда из другого места. До этого времени оно стояло на краю дороги, которая ведет из Элиды в Олимпию и называется Священной. 5. Есть тут и общее приношение всего ахейского племени; это те, которые после вызова Гектором на единоборство кого-либо из эллинов смело бросили жребий для этого состязания. Эти статуи стоят рядом с большим храмом; (герои) вооружены копьями и щитами; прямо против них на особом пьедестале стоит статуя Нестора; он изображен в тот момент, когда бросает их жребий в шлем. Число тех, что бросают жребий для единоборства с Гектором, восемь, так как девятого из них, статую Одиссея, говорят, Нерон увез в Рим. Из этих восьми имя написано только на статуе Агамемнона, надпись и в этом случае идет справа налево. Тот, на щите которого гербом является петух, это Идоменей, потомок Миноса; род Идоменея идет от Гелиоса, отца Пасифаи; и говорят, что эта птица посвящена богу солнца Гелиосу и (своим пением) возвещает наступающий восход солнца. На пьедестале сделана и надпись:

 

Зевсу ахейцы, потомки Пелопа, подобного богу

Сына Тантала, сюда статуи в дар принесли.

 

   Вот что здесь написано, а кто был художником, это написано на щите Идоменея:

 

Множество создал творений Онат из Эгины

мудрейший,

Также и это; отцом был его славный Микон.

 

   6. Недалеко от приношения ахейцев есть также статуя Геракла, сражающегося с амазонкой, женщиной, сидящей верхом на лошади, из-за ее пояса. Эту статую посвятил Эвагор, родом из Занклы, а ваятелем был Аристокл из Кидонии; этого Аристокла надо причислить к самым древним художникам; точно никто не может определить времени его жизни, но ясно, что жил он еще раньше, чем Занкла получила свое нынешнее наименование Мессены.

   7. Фасосцы были по происхождению финикийцы; отплыв из (города) Тира вместе с Фасосом, сыном Агенора, и покинув остальную Финикию в поисках Европы, они посвятили в Олимпию статую Геракла; и постамент и сама статуя были из меди. Высота этой статуи — восемь локтей; в правой руке Геракл держит дубину, в левой — лук. Я слыхал, что в Фасосе почитают того же самого Геракла, что и в Тире, но впоследствии, когда их стали считать эллинами, они стали воздавать почет и поклонение и Гераклу, сыну Амфитриона. И на этом посвящении фасосцев в Олимпию стоит следующее элегическое двустишие:

 

Сын меня создал Микона Онат в своих творческих

мыслях;

Сам он в Эгине живет, в доме прекрасном своем.

 

   Этого Оната, хотя он принадлежит к эгинской школе скульпторов, я не считаю возможным поставить ниже учеников Дедала или художников аттической школы.

XXVI

   1. Из дорийских мессенцев те, которые некогда занимали Навпакт, получив его от афинян, посвятили в Олимпию изображение Ники (Победы), стоящей на колонне. Это творение Пэония из Менды, а сделано оно на средства из военной добычи, полученной, думается мне, когда они воевали с акарнанцами и эниадами. Сами мессенцы говорят, что это посвящение сделано ими после славной победы на Сфактерии, (одержанной совместно с афинянами), и что они не написали имени своих врагов из-за страха перед лакедемонянами, а что жителей Эниад и акарнанцев им нечего было бы бояться.

   2. Посвящений Микифа я нашел много, но они стоят не вместе. Таким образом, за группой Ифита из Элей и венчающей его, Экехейрии (Перемирием), стоят следующие приношения Микифа: Амфитрита, Посейдон и Гестия, работы Главка из Аргоса. Около большого храма, на левой его стороне, стоят другие статуи: Коры, дочери Деметры, и Афродиты, Ганимеда и Артемиды, из поэтов — Гомера и Гесиода, и опять статуи богов — Асклепия и Гигиеи. 3. Между пожертвованиями Микифа есть статуя Агона (Состязания) с гирями для прыганья в руках. Эти гири имеют такой вид: посредине они представляют несколько удлиненный, не совсем правильный круг — диск; он сделан так, что через него можно пропустить пальцы рук так же, как через ручку щита. Таков их внешний вид. Около изображения Агона стоят Дионис, фракиец Орфей и статуя Зевса, о которой я упоминал немного выше. Они все — творения Дионисия из Аргоса. Говорят, что вместе с этими были воздвигнуты Микифом и другие, но, как передают, Нерон увез и их. Кто был учителем создателей этих статуй, Дионисия и Главка, родом бывших из Аргоса, никто никого назвать не может; время их жизни можно определить по Микифу, посвятившему эти произведения в Олимпию. 4. В своем повествовании Геродот рассказывает об этом Микифе, что он был рабом Анаксила, тирана Регия, и казначеем его сокровищ; что затем, после смерти Анаксила, он удалился в Тегею. Надписи на его пожертвованиях называют отцом Микифа Хойра, родиной дают ему эллинские города Регий и Мессену у (Сицилийского) пролива; те же надписи говорят, что жил он в Тегее, а эти приношения он посвятил в Олимпию, выполняя обет за спасение своего сына, заболевшего чахоткой.

   5. Около этих больших пожертвований Микифа, работы Главка из Аргоса, стоит изображение Афины со шлемом на голове, с эгидой на груди; ее создал Никодам из Менала, а в дар принесли элейцы. Около Афины поставлена Ника; ее посвятили мантинейцы: в надписи они не указывают, за какую войну они ее посвятили. Говорят, что Каламид сделал ее бескрылой, подражая деревянной статуе, так называемой Нике Аптерос (Бескрылой победе) в Афинах. 6. Возле меньших пожертвований Микифа, работы Дионисия, стоят изображения некоторых подвигов Геракла: борьбы с немейским львом, с гидрой, с адским псом и с кабаном у реки Эриманфа. Доставили их в Олимпию гераклеоты, сделав набег на землю соседних с ними варваров, мариандинов. Город Гераклея расположен у Эвксинского понта (Черного моря) и является колонией Мегар. В ее основании и заселении приняли участие из беотийцев жители Танагры. Против этих мною перечисленных названий стоит ряд других приношений, обращенных лицом к югу; они находятся совсем рядом с участком, который посвящен Пелопу.

XXVII

   1. В числе их находятся и пожертвования Формида из Менала; переселившись из Менала в Сицилию ко двору Гелона, сына Дейномена, он так отличился своими блестящими подвигами во время походов как самого Гелона, так и брата его Гиерона и достиг такого богатства, что мог делать эти приношения в Олимпию, мог делать, кроме того, и другие посвящения Аполлону в Дельфы. В Олимпию им посвящены двое коней и двое возниц, при каждом коне свой возница. Первый конь и его возница — творение Дионисия из Аргоса, вторая группа — Симона из Эгины. На первом коне на боку есть надпись, первые слова который не в стихах; она гласит следующее:

 

Формид аркадянин посвятил.

Родиной был Менал, ныне ж он — из Сиракуз.

 

   2. Это та самая лошадь, в которой, по рассказам элейцев, заключено нечто внушающее коням бешеную страсть. Ясно, что и все другие подобные случаи — дело искусства какого-либо колдуна-мага, как и то, что происходит в связи с этим конем. По величине и красоте он немного уступает другим лошадям, статуи которых стоят внутри Альтиса; кроме того, он без хвоста, и вследствие этого он кажется еще безобразнее. А тем не менее жеребцы не только весною, но и во всякое время ярятся на него; они бросаются в Альтис, разорвав свои поводья или вырываясь из рук ведущих их (конюхов), и стараются вскочить на эту статую с большей горячностью, чем они кроют самую красивую, живую и молодую кобылу. Копыта у них скользят, но тем не менее они не прекращают своих попыток, ржут и скачут на нее все с большей горячностью, пока их насильно, стегая кнутми, не уведут отсюда; раньше же нет никаких сил заставить уйти их от этой медной статуи. 3. В Лидии есть другое чудо — я сам его видел, — правда, несколько отличное от этого чуда с конем Формида, но тоже не чуждое колдовства магов. У лидийцев, которых называют персидскими, есть храмы: один в городе, так называемом Гиерокесарии, другой в Гипепах; в каждом из этих храмов есть особое помещение, а в этом помещении есть на алтаре зола; цвет этой золы не такой, как бывает обыкновенно. Войдя в это помещение и положив на алтарь сухие дрова, маг прежде всего надевает на голову тиару, а затем совершает призывание богов, причем он это поет на языке варварском и совершенно непонятном для эллинов; а заклинание это он читает по книге. И обязательно эти дрова всегда загораются без всякого соприкосновения с огнем и горят ярким пламенем. Вот все, что скажу я об этом.

   4. Среди этих посвящений есть и сам Формид, сражающийся с неприятелем, а рядом стоят две другие статуи, где он же сражается со вторым и с третьим врагом. На них сделана надпись, что сражающийся воин — Формид из Менала; а тот, кто посвятил эти статуи, — сиракузянин Ликорта. Ясно, что этот Ликорта сделал такое приношение из любви к Формиду; но эти приношения Ликорты греками называются тоже приношениями Формида. 5. Статуя Гермеса, несущего барана под мышкой, с шапочкой на голове, в хитоне и хламиде, это уже не принадлежит к числу посвящений Формида, но это дар богу от аркадян из Фенея. Надпись гласит, что творцами этой статуи были Онат из Эгины, а вместе с ним Каллител; думаю, что этот Каллител был ученик или сын Оната. Недалеко от дара фенеатов есть другая статуя Гермеса с жезлом. Надпись на ней указывает, что в дар богу она принесена Главкием, родом из Регия, а создал ее Калонн из Элей. 6. Из медных быков один — приношение керкирцев, другой — жителей Эретрии, работы Филесия из Эретрии. Почему керкирцы одного быка посвятили в Олимпию, а другого в Дельфы, я объясню при рассказе о Фокее. А вот с посвященным ими в Олимпию быком, я слыхал, произошел следующий случай: маленький мальчик сидел под этим быком, наклонившись вперед, и играл; внезапно подняв голову кверху, он сильно ударился об эту медную статую, и немного дней спустя он умер от полученного ранения. Этого быка, как "повинного в крови", элейцы решили вынести из Альтиса; но дельфийский бог дал им повеление, (позволяя оставить дар) на месте, но совершить над ним очистительные обряды, какие эллины считают нужным совершать при непредумышленном убийстве.

   7. Под платанами Альтиса, в самой середине ограды, стоит медный трофей. Надпись на щите этого трофея гласит, что элейцы поставили его после победы над лакедемонянами. В этой битве суждено было испустить дух и тому воину, который был найден в полном вооружении лежащим на потолке храма Геры, когда его стали поправлять в мое уже время. 8. Что касается приношения фракийских мендейцев, то оно едва не заставило меня ошибиться и подумать, не статуя ли это какого-нибудь пентатла; да и стоит оно около элейца Анавхида; в руках у этой статуи старинные гири для прыганья. На бедре у нее сделана надпись — элегическое двустишие:

 

Зевсу, владыке богов, как начатки добычи, мендейцы

Здесь поместили меня, Сипту себе покорив.

 

   Сипта — кажется, город или крепость во Фракии; мендейцы же по происхождению эллины и родом из Ионии, живут они в глубине страны, если подниматься вверх от приморского города Эна.