АРТЕМИЙ ВЕДЕЛЬ

Ср. музыка.

НГ РЕЛИГИИ. 5 июня 2002 г.

Вл. Ковальджи.

«Я получил сей дом от Господа"

Церковная музыка -один из важнейших элементов богослужения наряду с самим зданием храма, иконами, облачениями, утварью и т.д. Но храм строится единожды и надолго; так же -икона и все остальное. И только пение каждый день звучит заново. Оно - не место, антураж или объект молитвы, но сама молитва. Не случайно поэтому, что оно вызывает горячие споры между приверженцами разных стилей и школ.

Одним из типичных обвинений в адрес церковной музыки конца XVIII - начала XIX в. является то, что тогдашний стиль, мол, был принесен извне - итальянскими музыкантами, работавшими при дворе, а самыми известными авторами песнопений были люди, далекие от истинно подвижнического духа.

Так ли это?

Если и так, то только отчасти. Во-первых, и среди распевщиков старейшего времени люди бывали самые разные, вплоть до таких, о которых современники писали: «Мнози бо от сих учителей славнии во дни наша на кабаках валяющаяся померли странными смертьми...» (инок Евфросин, XVII в.). Во-вторых, и среди церковных композиторов времен господства «итальянского» стиля было немало и священников, и просто глубоко благочестивых верующих.

Например, Артемий Ведель.

Музыка Веделя отличается, пусть и при полном подчинении господствовавшему тогда «итальянскому» стилю, глубокой искренностью, вниманием к молитвенному тексту и возвышенной сентиментальностью. Несмотря на многочисленные запреты свыше и очень долгое - до конца XIX в. - полное отсутствие публикаций, некоторые его сочинения (прежде всего «Покаяния отверзи ми двери» и ирмосы Пасхи) стали едва ли не обязательной частью репертуара многих церковных хоров и остаются таковыми поныне.

Что же это был за человек, творения которого, с одной стороны, являются объектами чуть ли не самой яростной критики, а с другой - так любимы церковным народом и практически стали частью певческого обихода?

Артемий Лукьянович Ведель родился в Киеве примерно в 1767 г. в мещанской семье. С детства он имел замечательный, удивительно красивого тембра и полетности голос. Ведель поступил в академический хор, а позже и в саму Киевскую духовную академию, где учился в философском классе. Будучине только обладателем прекр ного голоса, но и чрезвычайно способным музыкантом-caмоучкой, он вскоре стал регенг академического хора, а также первым скрипачом-солисто студенческом оркестре.

Слава о чудесном теноре и музыкальных талантах Веделя шла далеко за пределами Киева. Московский генерал-губнатор Еропкин, который был большим любителем музыки и церковного пения, выписал его в Москву и поручил управление своим хором.

Известно, что в эти годы в Москве не раз бывал Джузеппе Сарти, возглавлявший «императорскую музыку» при дворе Екатерины II, и хотя о какой-либо систематической школе говорить не приходится, но все же не исключено, что капельмейстер генерал-губернатора мог встречаться с прославленным маэстро, а может быть, и пользоваться его уроками.

В 1794 г. после смерти Еропкина Ведель вернулся в Киев. Юный Петр Турчанинов (будущий протоиерей, преподаватель Придворной певческой капеллы, известнейший церковный композитор и гармо-низатор), который пел тогда в хоре генерала Леванидова, так вспоминает о своем первом знакомстве с Веделем: «Мы спели старинный концерт Рачинского «Возлюблю Тя, Господи», в котором есть соло тенору. И как Ведель запел, то генерал и все присутствовавшие восхищены были до небес. Я же забыл, где нахожусь, а только слушал и восхищался небесным пением Веделя».

Генерал Леванидов пригласил его управлять хором, произвел в поручика, затем в капитана и сделал своим адъютантом. Хор в короткое время стал лучшим в Киеве и, по отзывам современников, «достиг мистических вершин». Это период шумного успеха и расцвета композиторского таланта Веделя. Малороссийские помещики дорого платили за каждую его пьесу, переписанную для их капелл. А однажды, после исполнения концерта «Доколе, Господи», потрясенный князь Дашков снял с себя расшитый золотом шарф и, положив в него 50 червонцев, подарил автору.

В 1795 г. Леванидова назначили в Харьков, и Ведель переехал туда. Петр Турчанинов, бывший его любимым учеником и живший несколько лет с ним вместе, в своих мемуарах изображает Веделя как человека высокорелигиозного, совершенно целомудренного, истинного постника и аскета в условиях мирской жизни -практически «монаха в миру». Состоя на военной службе, Ведель вел, однако, замкнутый и созерцательный образ жизни, избегал светского общества и каких-либо развлечений. Дома он занимался только сочинением музыки, чтением и молитвой. Почти ежедневно ходил в церковь, часто причащался, мяса не ел вообще, спал на грубом войлоке. Одновременно он старался по возможности скрывать свой образ жизни от товарищей (но Леванидов однажды подглядел в полуоткрытую дверь, что делает Ведель в свободное время -он стоял на коленях перед иконами и пел...).

В 1798 г. Ведель уволился со службы, бросил все аттестаты и чины, раздал имущество, вернулся в Киев и начал юродствовать. Многие считали его помешанным. Ходили также слухи, что он присоединился к какой-то секте вроде «иллюминатов». Но давно и близко знавшие его люди (например, Петр Турчанинов и киевский протоиерей И.Леванда) были уверены, что это юродство -добровольно и сознательно взятый на себя подвиг.

Вскоре Ведель поступил послушником в Киево-Печерскую лавру, продолжая и здесь вести себя странно. Турчанинов так вспоминает об одном своем посещении учителя: «Я нашел его в малой келье лежащим на каменном полу. Когда я вошел, то он долго лежал без всякого движения, и это меня так смутило, что я поколебался мыслями и подумал: не в самом ли деле он помешался? Как я это помыслил, он вдруг, вскочив, начал меня крестить и целовать и сказал: «Неужели, мой добрый Петр, и ты во мне усумнился?» Посадил меня на окошко, ибо ни скамейки, ни стула не было, и начал говорить такие видения и откровения, коих я и понять не мог. Только сказал, что скоро оставляет Лавру».

А вскоре произошли странные события, многие обстоятельства которых так и остаются до конца неясными. Ожидали приезда Великого князя Константина Павловича. Киевский митрополит Ме-фодий попросил Веделя написать кантату на его встречу. Тот согласился, но когда подошел срок, вместо партитуры принес нечто совершенно иное - конверт на имя самого императора Павла. А затем исчез из Киева.

Записка, содержание которой остается неизвестным, была передана государю. Веделя стали разыскивать и вскоре задержали в Ахтырке, переправили в Киев и заключили в Инвалидный (сумасшедший) дом с тем, чтобы, согласно Высочайшему повелению, содержали его «пристойным образом, но не давали ему ни пера, ни бумаги, ни чернил»...

Ведель говорил посетившему его здесь Турчанинову, что он «рад, достиг цели» и ничего
уже не хочет, ибо «получил сей дом от Господа».

Многие киевляне, в том числе губернатор, заботились о нем и старались помочь материально, но он все раздавал бедным и солдатам.

В начале марта 1801 г. Турчанинов по поручению губернатора пришел спросить Веделя, не желает ли он ходатайствовать , перед императором Павлом об освобождении из Инвалидного дома. Увидев Турчанинова, Ведель неожиданно стал убегать от него по коридорам, а когда наконец был настигнут, обернулся и закричал: «Ура! Александр на троне!» Через несколько дней из Петербурга дошло известие, что так оно и есть... Турчанинов вспоминал: «Это еще более укрепило меня и о. И.Леванду, что он юродствует добровольно и обладает даром прозорливости».

В некоторых источниках можно встретить утверждение, что Ведель умер в 1806 г. в Инвалидном доме. Однако наибольшего доверия заслуживает информация Турчанинова, который, хотя и жил к тому времени в Петербурге, наверняка поддерживал переписку со старыми знакомыми в Киеве и опирался на свидетельства очевидцев. Согласно Турчанинову, Артемий Ведель скончался в 1810 г. в родительском доме, куда вернулся за несколько дней до смерти, тихо отошел во время молитвы, стоя на коленях в садике у дома. Погребение было весьма многолюдным и торжественным. Однако спустя четверть века Турчанинов, побывавший проездом в Киеве, уже не смог отыскать его могилу.

http://www.seminaria.ru/compozers/vedel.htm: (2002)

Артемий Лукьянович Ведель — по месту своего рождения (г. Киев) Ведель считается теперь многими украинским композитором; по своей духовно-музыкальной культуре он сочетал итальянскую музыкальную хоровую культуру с типичными чертами украинской народной музыкальности. Возможно, он родился в 1767 году, а скончался в 1808 или даже в 1811 году. По предположению Соневицкого, родители Веделя был не украинского, а скорее немецкого происхождения. Существует мнение, что Ведель получил музыкальное образование у Джузеппе Сарти, но это не подтвердилось подробным и очень добросовестным исследованием Соневицкого. Соневицкий приводит мнение В.Петрушевского: «Из самих музыкальных произведений Веделя, бедности их гармонии, можно заключить, что он был самоучка. Возможно, что Ведель был знаком с сочинениями Сарти и подражал ему; но несомненно, что лично он не знал Сарти и уроками его не пользовался». Все же Соневицкий полагает, что Ведель мог одно время пользоваться уроками Сарти. Как бы то ни было, итальянский стиль, и именно форма концерта, оказала особенно большое влияние на творчество Веделя. Уже потому, что он стоял во главе некоторых хоров, пользовавшихся тогда большой славой и, понятно, следовавших тогда в церковном пении стилю модной и при Дворе принятой итальянской музыки. Ведель неизбежно должен был находиться под сильным влиянием этой музыки. Еще когда он, учась в киевском духовном училище, пел в архиерейском хоре, он должен был хорошо практически узнать господствовавший стиль, так властно и мощно захвативший русское хоровое церковное пение. В 1791 году в Москве появился перевод с немецкого руководства Давида Кельнера «Верное наставление в сочинении генерал-баса», которым мог пользоваться Ведель. Одно время Ведель учился в Киевской Духовной Академии, славившейся тогда своим хором. Ведель обладал превосходным тенором. Среди студентов академии особенно были любимы разные канты и псальмы, и Ведель во все время своего учения в академии увлекался этим родом религиозного пения, находившегося под сильным влиянием западной, польской, музыки, и сочетавшегося с народной украинской песней. По рекомендации киевского митрополита Самуила (1783–1796) генерал Еропкин, будучи генерал-губернатором в Москве и имевший свой хор, поставил во главе этого хора Веделя. Еропкин был большой любитель музыки и церковного пения и даже сам немного компонировал. А в это время Сарти был в Москве, так что не исключается возможность, что Ведель мог брать уроки композиции у Сарти. В 1794 году Ведель быль назначен регентом хора генерала Леванидова в Киеве. Этот хор под управлением Веделя «достиг мистических вершин». Ведель вообще отличался чрезвычайной религиозностью. Генерал Леванидов, услышав раз, что Ведель поет у себя в комнате, подошел к его двери, и в полуотворенную дверь увидел Веделя стоящим перед иконами на коленях и поющего. Получив (вероятно, в 1798 году) отставку с мундиром, Ведель поступил в Киево-Печерскую Лавру послушником. Это как раз совпало со строгим указом Синода о том, «чтобы никаких выдуманных стихов неупотребляли» при богослужении, и с указом императора Павла I, 1797 года, которым предписывалось архиереям следить за тем, чтобы пение церковное не противоречило православному духу. В Лавре Ведель стал проявлять признаки душевного расстройства, ушел из Лавры и начал бродяжничать, чем навлек на себя подозрение в неблагонадежности. Поэтому Ведель подвергся аресту, и есть мнение, что он присоединился к секте иллюминатов. Из других источников известно, что Ведель, не чувствуя склонности к светским удовольствиям жизни решил окончательно порвать с этим. Вскоре по возвращении в Киев, он испросил себе отставку от службы, раздал все свое имущество и принял на себя юродство, понимавшееся им, как высший подвиг самоотречения, добровольного мученичества. Вскоре по кончине своего отца Ведель поступает послушником в Киево-Печерскую лавру, но через некоторое время тайно ушел от туда и странствовал по соседним губерням, пока не был задержан и заключен в Киевский инвалидный дом, где он, по одним известиям и скончался, но по словам Турчанинова он скончался в родительском доме в 1810 году, куда за несколько недель до кончины переехал, скончался тихо, на молитве в садике своего дома. Произведений Веделя в печати почти не встречается. Собственноручные рукописи его духовно-музыкальных сочинений хранились до революции в Киевской Духовной Академии; где они находятся теперь — не имеется сведений. Самой большой популярностью пользуется концерт Веделя (для мужского трио) «Покаяния отверзи ми двери» (стихира на Слава, после Евангелия на утрени от недели Мытаря и Фарисея до 5-й недели Великого Поста включительно, глас 8). Это сочинение неоднократно редактировалось разными композиторами, аранжировалось для смешанного хора, и в этом последнем виде прочно вошло в репертуар почти всех русских церковных хоров, даже самых скромных, в русской эмиграции после 1920 сода, и напето на граммофонных пластинках. Хотя это песнопение является стихирой и занимает в богослужении строго определенное, предназначенное для стихиры место, Ведель написал его как концерт. Из других произведений Артемия Веделя до наших дней в практике церковных хоров осталось очень немного (например, ирмосы пасхального канона, характерные по своему немного наивному, аффектированно-торжественному, но очень мелодичному, характеру). Протоиерей Василий Металлов так характеризует творчество Веделя: «В духовно- музыкальных сочинениях Веделя как непосредственного преемника итальянской школы преобладает элемент мелодический, ариозный, где поочередно выдаются и блещут своей красотой отдельные голосовые партии и ходы, отдельные мелодические фигуры и обороты, в ущерб гармонической полноте, самостоятельности и разнообразию ведения других, сопровождающих мелодию голосов. Его собственная заслуга, в сравнении с предшественниками, та, что он стремится согласовать музыку с текстом, его религиозному молитвенному содержанию стремился подыскать соответствующие движения мелодии, — описать или иллюстрировать текст музыкою. Ведель, как человек глубоко религиозный, имел духовную потребность выразить самые сокровенные движения души и нередко не находил соответствующих им звуков и музыкальных форм, что могло зависеть от односторонности его музыкального образования и бессодержательности воспитавшей его музыки, и от недостаточной самодеятельности в направлении своего природного дарования». К этому нужно прибавить, что у Веделя очень чувствуется сильное (почти что до заимствования) влияние светской музыки конца XVIII века. Например, в его «Покаяниях», на словах «но яко щедр очисти» слышится почти точно одна из модных в то время французских бержереток-пасторалей. Вполне возможно, что Ведель бессознательно распел слова стихиры по напеву слышанной им где-либо или от кого-либо музыки бержеретки (быть может, даже в исполнении какого-либо оркестра). Иногда Ведель бьет на эффектность, и притом довольно наивную, дешевыми средствами (например, на словах «окаянный трепещу» в его «Покаяниях»). Это место при исполнении часто вызывает солиста- исполнителя на утрированный, неприятный и противоречащий благоговейному настроению молящихся театральный вопль. Вообще же в музыке Веделя преобладает лиризм, часто наивный, но искренний. Фактура духовно-музыкальных сочинений Веделя отвечала и настроению, и требованию того общества, которое за богослужением слушало произведения Веделя. Мастерское же исполнение их под управлением автора, который сам был превосходным певцом, способствовало прославлению этих произведений и их популярности. Так как сочинения Веделя не были в свое время напечатаны, но пользовались известностью и популярностью, то переписывались регентами и певчими друг у друга; понятно, что при этом бывали грубые описки. А некоторые из этих сочинений, переписанные от других, иногда даже без указания имени композитора, могли попадать в разряд сочинений «неизвестного автора» и, возможно, оставались в хоровой церковной практике под таким написанием у провинциальных и невзыскательных, большей частью любительских, хоров до самой революции. Только в самом начале XX века было издано несколько духовно-музыкальных сочинений Веделя, как концертов, так и отдельных песнопений. Изданы они были под редакцией священника М.Лисицына, В.Петрушевского, М.Гольтисона: при этом редакторами нередко бывали допущены некоторые изменения, делавшие сочинения Веделя более приемлемыми для русских православных людей начала XX века. Так, например, были выпущены разные украшения, модные в церковном пении итальянского стиля, как форшлаги, группето (хотя эти украшения характерны для композиций итальянской школы), исправлены были встречающиеся иногда ошибки против просодии текста, который, очевидно, приносился в таких случаях в жертву музыке. А такие редакционные поправки иногда совершенно меняют характер сочинения и не согласуются ни с музыкальной мыслью автора, ни с эпохой, в которой автор жил и творил. По своему характеру, сочинения Веделя служат как бы переходом от безудержного «концертизма» и увлечения чисто внешним блеском «музыки» к южнорусскому лиризму, в котором музыка все же до некоторой степени согласуется со смыслом текста. Уставные напевы не привлекали к себе музыкального творческого внимания Веделя. Но тексты некоторых строго гласовых песнопений (например, догматиков) служили Веделю иногда для музыкальной обработки этого текста как «концерта». Много сочинений Веделя пропало неизвестно как и куда. Более или менее подробный список духовно-музыкальных сочинений Веделя приведен в цитированной нами монографии Соневицкого о Веделе. В настоящее время сочинения Веделя, кроме его «Покаяния» (и очень редко, и очень немногими хорами исполняемых его пасхальных ирмосов), нигде больше не исполняются и забыты.