Епископ Гермоген
(“лазаревская ветвь” РПЦЗ(В))

КОНЧИНА СХИИГУМЕНИИ МАКАРИИ (ЧЕБОТАРЕВОЙ) И ЕЕ ПОДВИГ СЛУЖЕНИЯ КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ

Опубликовано на сайте “Церковные ведомости” Русской Истинно-Православной Церкви (“лазаревской ветви” РПЦЗ(В))

В первом часу ночи 4 марта (20 февраля) 2004 года на 94-м году жизни отошла ко Господу, Которому послужила от юности своей, Схиигумения Макария, в мiру Мария Ивановна Чеботарева 1911 г.р., в иночестве Максимила, в мантии Маргарита.

В последние два-три года Матушка заметно ослабла силами, но службу в Храме продолжала посещать. Она долго поднималась по крутой высокой лестнице еще сама год с небольшим назад, когда ее и постригли в схиму в честь Свт. Митрофана Воронежского, в схиме Макария. Благая и спокойная кончина сей большой праведницы, подвижницы и исповедницы (хотя ее уже и ожидали, т.к. Матушка в последние недели уже не поднималась со своего монашеского ложа), вызвала сокрушение и печаль расставания у ее многочисленных духовных чад.

Отпевание матушки я совершил по благословению правящего в Воронеже Председателя Синода Русской Истинно-Православной Церкви Архиепископа Лазаря в сослужении с настоятелем прихода О. Алексием Парло и Секретарем Епархии Иером. Мефодием (Герб) - в Храме в честь Иверской иконы Божией Матери после Божественной Литургии в первую Поминальную Субботу Поста, как раз на третий день ее кончины (а сороковой день придется на второй день Святой Пасхи). При отпевании нас охватило чувство светлой торжественности, знакомое при отпеваниях уже многих исповедников Катакомбной Церкви.

Погребение Схиигумении Макарии было совершено на кладбище пос. Гремячее, около 25 километров от Воронежа, где захоронены многие подвижники и исповедники Катакомбной Церкви, в т.ч. Схиеп. Савватий, Еп. Досифей, и члены ее семьи, в роду которых было еще шестеро монашествующих катакомбников.

Здесь, в Гремячьем, она и родилась в большой семье благочестивого молитвенника, грамотного крестьянина Чеботарева Ивана Михайловича и Анны Стефановны Воротниковой, в детстве и юности воспитывавшейся в монастыре. В семье хранилось предание о том, что когда отец забирал Анну из монастыря в возрасте уже 22 лет для ухода за заболевшей матерью, и она горько плакала, то Священник утешил ее предсказанием: "Не плачь Анюта - у тебя в семье будет свой монастырь". В семье же Чеботаревых родилось восемь детей, Мария была пятой. Двое детей умерло, и Мария стала третьей по старшинству. В 1919 году Иван Михайлович был арестован большевиками, и в том же году скончался в Рязани от тифа, семья успела получить лишь недописанное им письмо с припиской о его смерти. Приходской Священник благословил Анну Стефановну сочетаться браком с благочестивым вдовцом Алексеем. Время было очень голодное и тяжелое, потому и благословил батюшка вдовца сего идти в семью Чеботаревых, жившую в большой нужде, и воспитывать сирот. В колхоз не пошли. По воспоминаниям Анны, жили они со вторым мужем только как брат и сестра, и впоследствии приняли иночество, она - с именем Анастасия, он - Андрей. Мать воспитывала детей при Церкви, с детства пели они на клиросе. Училась Мария в церковно-приходской школе до прихода большевиков только один год.

В конце 20-хгодов Мария вместе со старшей сестрой Наталией получили возможность и родительское благословение идти служить Церкви. Наталия умерла в 2000 году катакомбной Схимонахиней Улианией. Мария по совету благочестивых людей стала смотреть двух калечек изгнанниц из монастыря монахинь Триену и Иегудиилу. Иегудиила не могла ходить, Триена ходила на костылях. Напуганные событиями гражданской разрухи и церковной смуты, обнажившимися человеческими пороками, не сразу монахини поверили чистоте и безсребрянности помышлений девушки. Испрашивали о ней даже у почитаемого старцем и получили ответ, что ее к ним "Бог прислал". Жили матушки на квартире, в домике у хозяев в тяжелых условиях, так что Марии приходилось пролезать к ним через окно. Мария устроилась подрабатывать уборкой ночью городского сада. Анна Стефановна, с детства сердобольная к монахиням, присылала на подмогу младших сестер Марии. Они караулили в саду, когда Мария убирала или в изнеможении спала стоя, прислонившись к дереву, да так, что и не разбудить. Дети спрашивали монахинь: "Почему она такая слабая? – Вы наверно ее совсем плохо кормите, почему?". "Чтобы замуж не вышла" – шутили монахини. Из них только Иегудиила получала небольшую пайку хлеба. С квартиры пришлось уйти, и они жили сначала в землянке, затем смогли приобрести пристройку с участком. Двадцать лет смотрела Мария монахинь и вместе с ними сама утверждалась в равноангельском служении и глубокой церковности. Из воспоминаний Матушки: "В 1933 году меня облек в подрясник и благословил четками Иеромонах Иероним. Его и еще несколько человек арестовали в 1935 году за веру, потом над ними был суд, их сослали, и пропали они где-то без вести. По этому поводу и меня вызывали в НКВД. Также была арестована и монахиня Триена из Покровского монастыря, у которой я была на послушании. Мне пришлось прятаться, так как я жила нелегально, и меня привлекали власти за то, что я нигде не работаю. В 1937 году приняла иночество от Иеромонаха Антония из Толшевского монастыря. Он много пострадал от безбожной власти, и был замучен ею".

В 20-х годах земля воронежская приняла кровь сонма православных мучеников. По воспоминаниям Матушки, после революции ужасные мучения претерпевали православные христиане: их катали в набитых гвоздями бочках, обливали кипятком, сдирали ногти. Все это обнаружилось, когда пришли казаки. Из пострадавших в то время она помнила иереев Георгия и Митрофана. Свящмуч. Архиепископ Тихон и с ним около 160 священнослужителей пострадали, как сейчас известно, в 1919г.

Огромное духовное влияние на воспитание Матушки и исповедническое формирование ее христианской личности, как и у очень многих катакомбников, оказал Протоиерей Иоанн Ардалионович Андриевский. Он прослужил многие годы при Православных Архиереях. В 1925г. Свящмуч. Архиеп. Петр Зверев поставил его духовником в Воронеже и он явил себя активнейшим борцом с обновленчеством. Вот отрывок воспоминаний матушки о нем, записанных духовной дочерью Монахиней Миропией: "О. Иоанн с 1900 по 1913 год был секретарем у Архиеп. Анастасия, он был и миссионером, а в 1913г. Архиепископ скончался. После него прислан был из Калуги Архиеп. Тихон, которого умучили в 1919г. Вот у этих двух Архиереев он и вел все дела. Впоследствии он был арестован и пробыл в заключении, в тюрьмах, лагерях и инвалидном доме всего 28 лет, но не сразу, а с перерывами. Временами, когда он возвращался из заключения, он служил в подполье: в Мичуринске и в других местах, но за ним была постоянная слежка, и когда замечали что- то, сразу брали в заключение. А когда освобождался, ездил по православным Епископам: Прокопию и Серафиму, Епископам Дамаскину, Парфению и Митрофану, и последнему – Епископу Иоасафу в гор. Камышин, где он жил под домашним арестом. В 1936 Вл. Иоасаф уполномочил его хранить и оберегать Православие, как сможет, и принимать из любого раскола и священников присоединять, и наградил его митрой…, но он уже в Храмах не служил, а лишь в катакомбах. Потом его арестовали, и вернулся он в 1956 г.".

По воспоминаниям многих, Протоиерей Иоанн Андриевский поддерживал особую духовную связь с Протоиереем Свящмуч. Павлом Левашевым, расстрелянном в Гомеле в 1938 году и Архим. Александром из Мичуринска. Они образовали духовный центр руководства для тайных катакомбных общин ИПЦ.

Были и еще воронежские Священнослужители, возглавившие православных исповедников, а затем катакомбников. Из воспоминаний матушки: "После ареста Археп. Петра был у нас Епископ Алексий Буй, но на малое время. После него были в Алексеево-Акатовом монастыре Архим. Тихон, Архим. Игнатий, Иереи – Александр, Феодор, Георгий, Сергий. Их всех, кроме О. Александра замучили и во рве закопали. И еще много верующих большевики казнили. Еще был у нас Архим. Никандр в Задонском монастыре. Он бывал лично у Патриарха Тихона. Его арестовали, и он пробыл 18 лет в ссылке. Вернулся в 1943г. по вызову как родного дяди матушками, которые были с ним в ссылке, тогда без вызова не отпускали. В 1945 он переехал в Воронеж. Старый, немощной, согбенный, но иногда мог служить Литургию и окормлял верующих как мог. Монахинь постригал, но мало. Последние 3 года сидел, не вставал и скончался 29 дек. 1955 г. Еще в 30-х годах по районам, в церквях служили православные священники: - Иереи Пантелеимон и Емелиан, О. Иоанн, Иером. Иероним. В 1933г. в одну ночь арестовали их и несколько монашек. Всех осудили. О. Пантелеимону дали 10 лет, а остальным - по 8. Вернулся только О. Иоанн Скляров, а остальные без вести пропали. Еще был Иером. Вассиан, он Диаконом убежал из Митрофановского монастыря при обновленцах и пристал к Отцу Иоанну Андриевскому, после принял Иеромонашество. Ходил по людям, всеми ночами молился. В 1931г. его арестовали, говорили о нем, что его замучили. Еще был у нас во время немецкой оккупации Иером. Антоний в с. Углянка. У одних монашек пристроили сарай, выкопали в нем подвал, устроили Святой Престол и служили Литургию. О. Антоний много желающих постригал в монашество. Но жили они все по своим уголкам, посреди мiра. Вот так 5 лет продолжалось, а 1946 г. в ночь на Праздник Обрезания всю братию и многих монахинь арестовали. Нашелся Иуда, ходил к ним молиться, все выслушивал, а потом предал их. Из них О. Антония замучили, слышно было, - гнали лошадь, а его сзади привязали, чтобы он бежал, издевались всячески, и он скончался 30 апреля 1946г. Из братии мало вернулось, остальные там умерли. Вот так все эти лютые годы мы и жили в постоянном страхе, за нами всеми строго следили, и если появится какой православный Священник, мы его оберегали, ходили на молитву и по церковным делам только ночью, носили исповеди и причащались Святых Тайн. Их по благословению Священника сами монахини передавали верующим. А было время, когда не было на воле ни одного Священника, так что по нескольку лет и совсем не причащались, молились сами по уголкам".

В годы войны немцы изгоняли население Воронежа с правого берега реки, а домик, где жила Матушка с Игудиилой и Триеной разрушился от бомбежки. Потянулись и они со всеми изгнанниками в близ лежащие деревни. Матушка, тогда еще инокиня Максимила, изнемогая, тащила на санках Иегудиилу, а рядом на костылях еле-еле ковыляла Триена. Кажется, даже немцы, посадили монахинь на чьи-то сани, и их быстро увезли вперед. Потеряв матушек, Максимила горько плакала не чая уже их и увидеть. Но вот, через два-три дня она неожиданно встречает их и были плачь и радость у этих сросшихся во Христе душ. Приняла их жить некая страннолюбивая вдова Наталия Трепалина с пятью сиротами и поселила их в половине своего дома. Матушка ходила читать по усопшим и тем зарабатывала продукты им на скудное пропитание. Здесь, в с. Девица Хахольского р-на, может быть в годы войны, до 1952года, матушки Игудиила и Триена отошли ко Господу, исполненные надежды, верности и смирения.

Выполнив свой подвиг смотрения матушек, сестра Максимила пошла в послушание к Схимонахине Максимиле, духовому чаду О. Иоанна Андриевского и проживала с ней. Это была подвижница очень высокой духовной жизни, родом из Москвы, в мiру Мария Сергеевна, фамилия пока невыяснена. Высокообразованная девица знатного происхождения, она избрала путь христианского подвига, вступив в духовный брак с вдовцом, воспитала его дочку и затем вместе с братом-мужем, определив дочку в монастырь, ушли они спасаться подвигом: - он принял монашество, а она с двумя своими последовательницами ушла в Новый Иерусалим. Оттуда они перешли под духовное руководство Вл. Тихона Никанорова в Калугу и затем последовали за ним при назначении его на Воронежскую кафедру, молясь в Соборе и убирая в нем. Последовательница Свящмуч. Архиеп. Тихона, она затем стала духовным чадом Свщмуч. Архиеп. Петра (Зверева), который и совершил над ней и одной из ее спутниц постриг сразу в мантию, как рассказывала сама Матушка Марионила. Третья же с ними была юродивая. После ареста Вл. Петра она руководилась О. Иоанном Андриевским. Последние 25 лет жизни она уже не владела ногами и сидела, живя в строгом подвиге, наставляя, утешая катакомбных монахинь и мiрян, обличая сергианскую церковь и богоборческую власть, помогая бедным, прозирая и в глубину душ людских. Схиму она приняла от Священномученика Иеромонаха Антония.

Вместе со старицей Схим. Марионилой проживала ее послушница Анастасия, в последствии Схим. Агния, которая и сменила ее затем в подвиге старчества и руководства жизни монахинь. В 1943г. вернулся из ссылки Архим. Никандр, он и постриг в 1952 г., на Праздник Введения во Храм, сестру Максимилу в мантию с именем Маргарита, с которым она и стала хорошо известна за многие годы в РПЦЗ. А Схим. Марианила отошла ко Господу в том же 1952-м году, предсказав, что скоро вернется О. Иоанн Андриевский и будут его встречать с иконой Святой Троицы. По воспоминаниям, тогда все недоумевали, как такое может случиться, но когда все предсказанное сбылось в 1956 г., то с особым умилением почтили память сей угодницы Божией.

В 1955 – 1956 гг. в Воронежской области вернулась из ссылок и заключений большая группа исповеднического Тихоновского духовенства. Митрофорный Протоиерей Иоанн Андриевский, облеченный Епископским Благословлением Новомученников и Исповедников Российских, восстановил в эти годы Воронежский Центр Управления ИПЦ. В разбитом насилием теле, в немощи его телесной – Божия сила свершалась. Им были приняты в общение Иером. Анувий (Андрей Антонович Капинус), рукоположенный Свщмуч. Дмитрием Гдовским, О. Иоанн Скляров, О. Иоанн из Тулы, О. Иоанн из Касторной, О. Феодор Гончаров из Гомеля. Отец Иоанн Андриевский принял монашеский постриг от Иером. Анувия с именем Иллариона, а затем сам постриг в схиму О. Анувия с именем Амвросия. Приняли постриг в мантию О. Иоанн из Тулы также с именем Иллариона и Отец Иоанн Скляров с именем Игнатия. В молитвенном общении с ними находился широко известный О. Михаил Рождественский, проживавший с 1957 г. под надзором в Брянской области, хотя лично встретиться с О. Илларионом не смог. Какое-то время О. Михаил от последствий пережитой им ленинградской блокады даже ослеп, но потом после операции исцелился. В общении с воронежцами пребывал и киевский катакомбный священник о. Владимiр, умерший в 1960-е гг. О. Никита Лехан из Харькова приезжал в Воронеж уже только после смерти О. Иллариона. Возможно, в молитвенном общении с Воронежским Центром был Иеромонах Филарет из Хорола Полтавской обл., проживавший там после войны под домашним арестом и строгим надзором, но умудрявшийся служить и передавать Св. Тайны многим катакомбным группам. До войны он был в общении и с Прот. Павлом Левашевым и с мичуринской группой, хорошо знавшей О. Иоанна Андриевского. Были еще Тихоновские священники, о которых мне мало известно. Со временем память об их подвиге будет, по Евангелькому слову Господнему о Светильнике, открыта всем, не помрачившим свое духовное око.

Хотя и закрываются сейчас перед нами одна за другой последние Живые Страницы истории Церкви Катакомбной – сердца Ее Исповедников, но Господь наш, Который Сама Истина, откроет Своим Промыслом все в меру нам потребную, что бы мы наставились, исправились заблуждения, рассеялась клевета и явились подлинные Его избранники.

После 1955г. к О. Иллариону Андриевскому стекалось со всех сторон очень много выпущенных из ссылок и лагерей православных, искавших истинное Священство, сохранившее каноническое преемство. О. Илларион не признал канонично и православно действующим Еп. Антония Голынского- Михайловского из-за ставших известными многих допускаемых им нарушений, а от предлагаемой ему неоднократно встречи сам Еп. А. Голынский всякий раз уклонялся. Поэтому, с рукоположенными Еп. А. Голынским воронежцы никогда общения не имели. Хотя сейчас известно, что он имел рукоположение от православных Архиереев, но, все-таки, по многочисленным свидетельствам, умер Голынский сергианином, примирившись с Московской патриархией. Феодосий Бахметьев не был известен О. Иллариону и О. Амвросию. К нему обращались воронежцы уже после смерти О. Иллариона, когда он работал сторожем в г. Красноярске, в итоге не признали его. Не признали его и многие другие катакомбные группы, например на Алтае, как мне рассказывала родственница Свящмуч. Архиеп. Амфилохия, проживавшая в начале 1990-х гг. под Барнаулом. Сведения о рукоположении его в Архиерея противоречивы и даже его духовные чада спорят между собой, кто его рукополагал и кто из них его погубил. Самое достоверное свидетельство, как мне представляется, что он умер в г. Витебске в семье единственного рукоположенного им священника Александра Колюжного, оказавшегося двоеженцем. Умер он от сильной простуды после того, как его прикрыл во время мороза в холодном строении на длительное время душевно больной человек, проживавший в этой семье.

О. Илларион был под постоянным надзором властей, именовавших его "крутолобым". В 1961г. 26 июня (13 июня ст. ст.) после тяжелой болезни, полученной в заключении, О. Илларион отошел ко Господу. Умирая, он сказал: "Всем я грешен, но ни на йоту не отошел от православия". По воспоминаниям Матушки, за неделю до смерти он призвал Схиархим. Амвросия и сказал ему, что со времени Церковного разделения каноническая нить управления не была прервана, но преемственно передалась ему: "…а что со мной случится - оставляю на Вас до появления Православного Епископа, а искать надо!" - и надел на него свой Крест.

Схиархим. Амвросий прожил после этого 5 лет, постоянно преследуемый властями, и внезапно скончался на Праздник Покрова Божией Матери в 1966г.

На воронежском кладбище в одной ограде похоронены Архимандрит Никандр, Иеромонах Илларион, Схииеромонах Амвросий. Истинные православные не забывают их могилы.

С 1952 г. женской монашеской общиной руководила по благословению сначала О. Никандра, а затем О. Иллариона воспитанница Схим. Марионилы старица Схим. Агния. Она проживала в с. Усмань со своими основными послушницами Мат. Маргаритой и Мон. Ольгой. После кончины О. Амвросия все им известные православные Священники стали вымирать, и им пришлось затем ездить к О. Федору Гончарову в Гомель. М. Ольга стала проявлять недовольство О. Феодором. Между Матушкой Маргаритой, которую отличала глубокая церковность, и М.Ольгой стали возникать трения. Заметив это и предвидя будущие несогласия, перед своей кончиной в 1971г. 28 апреля, Схимон. Агния разделила управление общиной на две группы: Матушки Маргариты и М. Ольги.

В Гомель к О. Феодору Матушка со чадами ездила до его кончины в 1973 году. Затем ездили к Иерм. Филарету в Хорол, затем к О. Никите в Харьков, после него к О. Михаилу в С.-Петербург.

После кончины О. Михаила в 1988г. Матушка принимает решение присоединиться к РПЦЗ Митр Виталия через Археп. Лазаря Журбенко. Здесь надо немного сказать о совершенной нетрезвости тех, кто принимает сознательную клевету (начатую от духовно поврежденных лиц) о том, что Вл. Лазарь принял Епископство, будто бы обманом отстранив других кандидатов от катакомб. Ни О. Михаил, ни О. Никита из-за позиции своей паствы не решались принять Епископство от РПЦЗ, которое у них якобы восхитил Вл. Лазарь, да и по большой своей к тому времени физической немощи уже и не могли бы понести этот тогда тяжелейший Крест. Более того, О. Михаил лично хорошо знал Вл. Лазаря еще Федюшкой Журбенко, и очень хотел к нему присоединиться. Мне свидетельствовала об этом большая подвижница, старая катакомбница и очень близкое к О. Михаилу чадо, дева Улиания из пос. Столбун Гомельского р-на, с которой он постоянно объезжал своих белорусских и брянских чад. Препятствием было только сопротивление известной Александры Федоровны Пантюшиной, недавно представшей ко Господу, опасавшейся более всего, что за приезжавшими в Россию представителями РПЦЗ, могли установить слежку и раскрыть их тайную общину, и О. Михаил не сделал этого, желая мира в С.-Петербургской общине, поминая на проскомидии Епископат РПЦЗ. А после смерти О. Михаила она сама же, осознав наступление некоторой свободы и отсутствие угрозы ареста, присоединилась с общиной к Вл. Лазарю.

Интересно тут еще рассказать мало известные даже многим катакомбникам, но очень полезные сейчас для трезвых умом и смиренных сердцем факты и подробности сокровеннейшей жизни Катакомбной Церкви. Отец Михаил Рождественский, Отец Никита Лехан и другие имели некоторое время общение по переписке с Архиеп. РПЦЗ Леонтием Чилийским (Филлиповичем). Отсылали ему исповеди, получали Разрешительные молитвы и епитимии, запрашивали сведения о некоторых русских Архиереях и рукоположенных ими в России Священниках. Эту связь по благословению установил и осуществлял зашифрованной перепиской через Афон Федор Журбенко. Тогда же была предпринята попытка О. Михаила и О. Никиты присоединиться к РПЦЗ, не состоявшаяся из-за обрыва связи при переводе Архиеп. Леонтия в Аргентину.

Промыслом Божиим Федор Журбенко, с юности в тайном иночестве Феодосий, на Кубани близко и доверительно был знаком с единомышленником и сотаинником своего духовного отца катакомбного старца Иеросхимонаха Феодосия (Кашина) – греческим Афонским Архимандритом Евгением, который был застигнут революцией и не смог вернуться на Афон, откуда прибыл в Россию для сбора средств, и угодил в советские лагеря. Но впоследствии, воспользовавшись тем, что Советы меняли греков на каких-то политических деятелей, смог вернуться на Афон. Со временем мы постараемся опубликовать документы, освящающие эти и многие другие события.

Именно глубокая церковность Матушки Схиигумении Макарии, обретенная ею в подвиге служения Катакомбной Церкви, преподанное ей наставничество Отцов и монашеского чина, которые были плоть от плоти Русской Поместной Церкви, благодатно руководили ею и вверенными ей Промыслом Божиим духовными чадами во все смутные периоды жизни Церкви Христовой в России.

По благословению Археп. Лазаря и Синода РПЦЗ в 90-х годах Матушка легализировала свое положение и на участке земли, принадлежавшей ей, община построила церковный дом с Храмом в честь Иверской иконы Божией Матери на втором этаже. Храмовая икона, помещенная в иконостасе Алтаря в качестве местной, с дореволюционных времен уже была особо почитаемой. И само место это принадлежало тогда Воронежскому подворью Оптинского Монастыря. Из числа братии помнят Мон. Косьму. Жила здесь и Мон. Александра, которая и заказала написать икону Иверской Божией Матери в Пантелеимонском Афонском Монастыре. В последствии икона, часть дома и земли на этом участке стала принадлежать Мон. Евпраксии, завещавшей свое достояние Матушке. В годы войны при бомбежке дом разрушался, икона же пребыла совершенно неповрежденной между обвалившимися стенами, как в нише. По молитвам перед этой иконой были явлены многие случаи чудесной благодатной помощи.

Один последний ночной час земной жизни Матушки отделил 40-й день частного суда и Господнего определения о ней от Первого Дня Пасхи и поставил его перед днем Празднования Иверской иконы Божией Матери, подавая надежду на особое предстательство о ней Царицы Небесной.

Последние годы Матушка очень ослабела силами, но была совершенно трезва умом и прекрасно владела памятью, что в ее годы является признаком Божьего благоволения. И Господь сохранял ее как Свой Светильник до момента утверждения прочной Церковной ограды вернувшегося в Россию канонического управления Синодом Русской Истинной Православной Церкви, верность которому она завещала своим духовным чадам.

У Праведников Божиих даже смерть является словом Господа к нам.