CЕРАФИМ ВЫРИЦКИЙ

Также: критика монографии о Серафиме.

Милостью Божией вот уже несколько лет я занимаюсь сбором и изучением архивных материалов, встречаюсь с родственниками и духовными чадами о. Серафима Вырицкого, записываю их свидетельства. Все это помогло уточнить биографию великого старца, собрать бесценные документальные свидетельства о его духовническом служении и подвигах. (В развернутом виде материал представлен в книгах "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа" и "Жизнь, подвиги и чудотворения старца Серафима Вырицкого", С.-Петербург, Сатисъ, 1999). Именно на основании этих исторически достоверных сведений работала Синодальная Комиссия по канонизации святых, рассматривая вопрос о причислении о. Серафима Вырицкого к лику святых. Познакомлю читателя с основными вехами его удивительной жизни. 

Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий (в миру Василий Николаевич Муравьев) родился 31 марта 1866 г. в деревне Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. 1 апреля 1866 г. во святом крещении он был наречен Василием в честь прп. Василия Нового Исповедника. 

В десятилетнем возрасте, после внезапной кончины отца, Василий прибыл в Санкт-Петербург, где работал рассыльным, подручным приказчика, приказчиком и старшим приказчиком в торговых предприятиях Гостиного и Апраксина Дворов. 

С ранних лет жило в отроке стремление к монашеской жизни. В 14 лет он получил от одного из старцев Александро-Невской Лавры пророческое благословение: до поры оставаться в миру, творить богоугодные дела, создать благочестивую семью, воспитать детей, а затем, по обоюдному согласию с супругой, принять монашество. Так была явлена Василию воля Божия. Вся дальнейшая жизнь в миру стала для него подготовкой к жизни иноческой. Это был подвиг послушания, который длился более 40 лет... 

Почти двадцать из них Василий Муравьев находился под окормлением преподобного старца Гефсиманского скита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры иеромонаха Варнавы (Меркулова), что позволило заложить неколебимый фундамент, на котором происходило дальнейшее возрастание Василия Николаевича как великого подвижника благочестия. 

Около 1890 г. он вступил в брак с Ольгой Ивановной (девичья фамилия пока не установлена), 1872 г. р. 

В 1892 г. Василий Николаевич открыл собственное дело и стал 2-й гильдии купцом. Со временем его контора по заготовке и продаже пушнины вышла на международный рынок. Помощь Божия была со всеми начинаниями Василия Муравьева, и вскоре его предприятие стало широко известным не только в России, но и во многих европейских столицах. Молодой купец всего за несколько лет вышел в число крупнейших мехоторговцев Петербурга. 

В 1895 г. Василий Муравьев стал действительным членом Общества по распространению коммерческих знаний в России, целью которого служило всемерное содействие Государю Императору и правительству в области национального экономического развития. В 1897 г. Василий Николаевич закончил Высшие Коммерческие курсы, организованные при Обществе. 

По долгу христианского милосердия в течение многих лет В.Н. Муравьев оказывал помощь ряду храмов, обителей и богаделен, самоотверженно служил неимущим и страждущим. 

В одной из описей архива Святейшего Синода обнаружена запись от 4 января 1905 г. о представлении к награждению В.Н.Муравьева за богоугодные дела. В этом же году благочестивый коммерсант стал действительным членом известного на всю Россию Ярославского благотворительного общества, в состав которого входили многие замечательные пастыри и общественные деятели того времени - св. прав. Иоанн Кронштадтский, председатель Учебного комитета при Святейшем Синоде протоиерей П. А. Смирнов, архиепископ Тихон (Беллавин), будущий Патриарх Московский и всея России, премьер-министр Б. В. Штюрмер и др. 

Многочисленные пожертвования на храмы и монастыри, а также неимущим творил Василий Николаевич пред лицем Господа втайне от окружающих. При весьма напряженных земных трудах он проводил жизнь истинного молитвенника. После кончины старца Варнавы духовными наставниками В.Н. Муравьева стали ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, епископ Ямбургский Феофан (Быстров) и будущий священномученик, епископ Гдовский Вениамин (Казанский). Близилось время Василию Николаевичу выйти на служение людям мудрыми пастырскими советами и словами любви и сострадания... 

И вот грозный 1917 год. Многие знакомые Муравьевых из числа состоятельных людей в то время перевели свои капиталы за границу и покинули Россию, надеясь пережить смутные времена за рубежом. Василий Николаевич решил иначе: он пожертвовал значительную часть своего состояния на нужды ряда петроградских обителей, Иверского-Выксунского и Свято-Успенского Пюхтицкого монастырей и стал готовить себя к принятию монашества... 

12 сентября 1920 г. В.Н. Муравьев передал еще одно крупное пожертвование на нужды Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, а еще через день подал в Духовный Собор Лавры заявление с просьбой принять его в число братии, на что получил положительный ответ и первое послушание - пономарское. 

Уже 26 октября митр. Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) благословил постричь в монашество послушника Василия Муравьева одновременно с его женой, поступившей в Воскресенский Новодевичий монастырь. 29 октября в церкви Святого Духа Василий был пострижен в иноки с наречением ему имени Варнава. 

Вскоре он был рукоположен в иеродиакона, а 11 сентября 1921 г. митр. Вениамин рукоположил отца Варнаву в сан иеромонаха. 

В течение 1920-1926 гг. о.Варнава нес ряд ответственных и трудных послушаний: заведующего кладбищенской конторой Лавры, главного свечника, а затем казначея обители. Вконце 1926 г. он принял великую схиму с именем Серафим и был избран братией духовником Лавры. Под его пастырское окормление собралось великое множество духовных чад-мирян, иноков, священников и архиереев Русской Православной Церкви, среди которых были такие выдающиеся иерархи, как еп. Шлиссельбургский Григорий (Лебедев), митр. Ленинградский Серафим (Чичагов), еп.Петергофский Николай (Ярушевич), архиеп. Хутынский Алексий (Симанский). 

Около трех лет пребывал о. Серафим на поприще духовника Лавры. В начале 1930 г. он тяжело заболел и, согласно рекомендации врачей и настоянию владыки Серафима (Чичагова), переехал в поселок Вырица неподалеку от Петербурга. 

Здесь, на одре тяжелой болезни, в течение почти 20 лет он нес подвиг старческого окормления, принимая в отдельные дни по нескольку сотен посетителей. Время старческого служения вырицкого подвижника пришлось на период кровавого богоборчества, Великой Отечественной войны, послевоенной разрухи и возрождения, и все эти годы своей жизнью о. Серафим свидетельствовал о Христе. Каким-то чудом гонения на Церковь обошли стороной о. Серафима. Чекисты неоднократно приходили арестовывать старца, но так и не посмели тронуть его. В этом несомненный Промысел Божий, оставивший праведника утешать и наставлять верующих, приводить к Богу заблудшие души. 

Отец Серафим на деле исполнил святоотеческий завет: "Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи". Многие из его деяний ознаменованы явными чудотворениями, чему есть свидетельства очевидцев. К ним относятся случаи видения происходившего вдали; прозрения в область прошлого и будущего посетителей; прочитывания мыслей собеседников; исцеления больных от неизлечимых телесных недугов; изгнания лукавых духов; предсказаний и пророчеств, а также высшие благодатные дарования - молитвенных созерцаний, духовного утешения и любви к людям. В годы Великой Отечественной о. Серафим по примеру своего небесного покровителя прп. Серафима Саровского молился в саду на камне о спасении России. Несколько десятков самых ярких свидетельств о подвигах, благодатных дарах и чудотворениях батюшки собраны в книгах "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа" и "Жизнь, подвиги и чудотворения старца Серафима Вырицкого". 

Старец отошел ко Господу 3 апреля 1949 г., но и по сей день не оставляет помощью скорбящих и страждущих, во множестве притекающих к месту его упокоения. Могила о.Серафима находится на небольшом погосте близ Вырицкой церкви в честь иконы Божией Матери "Казанская". В течение почти 50 лет со дня блаженной кончины старца не прекращается его широкое народное почитание... 

Синодальной Комиссией по канонизации Святых и Священным Синодом Русской Православной Церкви подготовлены документы к прославлению отца Серафима Вырицкого на предстоящем в августе 2000 года Освященном Архиерейском Соборе.

Как указано в предисловии книги, она построена на рассказах устного предания (кроме достоверных свидетельств, перепечатанных из книги В.П. Филимонова "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа", СПб. 1999; но измененных и помещенных без указания подлинных имен свидетелей и ссылок на источник). 

Хорошо известно, что отличительной чертой рассказов анонимного устного предания является ревность не по разуму. Более того, со временем они обрастают совершенно нелепыми выдумками, способными ввести читателя в состояние духовной прелести. "Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину, - пишет святитель Игнатий Брянчанинов, - Одна ложная мысль может свести в ад". Несомненно, отец Серафим Вырицкий является одним из величайших подвижников и молитвенников, дарованных России Господом. Тем не менее, неуместной гиперболой является утверждение, что старец во время войны "тысячу ночей стоял на камне и молился..." (с.с. II, 43). При этом составители публикуют на с.с. 44-45, заимствованное из книги В.П. Филимонова, точное описание подвига моления на камне, сделанное родственниками отца Серафима. Там ясно сказано, что во время войны батюшка молился на камне насколько хватало сил - один, два, а иногда несколько часов в дневное время, добираясь до камня с помощью ближних. Посему лишен всякого здравого смысла рассказ, публикуемый на с. 44 от лица келейницы старца матушки Серафимы "Посуши валенки и халат..." Здесь следует также отметить, что отец Серафим от соседей не прятался, а матушка Серафима стала его келейницей только после войны, в 1945 году... 

Не убавит святости от отца Серафима, если мы узнаем, что сообщение, посвященное митрополиту Гор Ливанских Илии, не более, чем надуманная легенда (с.с. 10-11). Где, когда и кому называл он имя Серафима Вырицкого? Все речи митрополита Илии публиковались в Журнале Московской Патриархии, есть и живые свидетели его выступлений. Нигде не говорил он ничего подобного. Зачем эти натяжки? 

Абсолютным вымыслом является утверждение составителей о том, что Василий Николаевич Муравьев нес подвиг старческого служения еще задолго до 1917 года. Все рассказы, относящиеся к этому периоду времени (с.с. 16-21, 81-83, 154-158 и др.) можно мягко говоря, назвать мифами, возникшими в воображении их сочинителей. В них, в частности, говорится, что "Василий Николаевич принимал людей" и "у старца в приемной было много народа". Где находилась эта приемная? Вероятно, в доме N 20 по Апраксину переулку, где у купца Василия Муравьева до 1917 года находился оптовый склад и магазин по продаже пушнины и меховых изделий... 

Недопустимыми выдумками являются рассказы о несостоявшемся покушении парикмахера и ограблении квартиры Василия Николаевича (с.с. 17-18), после чего петербургский купец в одночасье становится старцем. В доме, где жили Муравьевы, находилась главная контора Апраксина Двора. Он усиленно охранялся, а до квартир его жильцов посетителей сопровождал сотрудник охраны. 

На самом же деле о Василии Николаевиче Муравьеве достоверно известно, что он в течение нескольких десятилетий, будучи известным купцом, сознательно готовил себя к принятию монашества под руководством опытных духовных наставников, сверяя каждый свой шаг с заповедями Евангелия. Основой тому служили внутренний подвиг в миру, дела милосердия и благотворительности (см. книгу "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа"). Старцами в одну ночь не становятся. 

Как мог Василий Николаевич раздавать благословения известным фабрикантам и прочим людям (с.с. 21, 158 и др.) за много лет до принятия им священного сана? 

На кого рассчитана сказка о том, что находившаяся в Петербурге семья знатного генерала голодала после начала первой Мировой войны? Издатели, видимо, не знают, как жили в 1914 году генеральские семьи, имевшие счета в банках, управляющих домами, прекрасные кухни и пр. Не менее глупой выдумкой является и последующий рассказ о том, что купец Василий Муравьев благословляет генеральскую дочь идти работать кондуктором трамвая, при этом она называет его "батюшкой" (с.с. 157, 158). Плохо знают историю и сословное состояние российского общества господа-составители. Подобная неграмотность присуща и всему дальнейшему повествованию... 

Недопустимым искажением святоотеческого учения о послушании (см. прп. Иоанн Лествичник, прп. авва Дорофей и др.) является сообщение о том, что духовник Александро-Невской Лавры иеросхимонах Серафим, окормлявший будущих первоиерархов Русской Православной Церкви, сам имел послушание у некого иеродиакона и бегал по Петрограду искать для него какую-то "ясную пуговицу" (с.с. 25, 26). Следовало бы назвать имя этого иеродиакона и сослаться на выписку из журнала Духовного Собора Лавры о назначении иеродиакона "N" духовным руководителем духовника Лавры иеросхимонаха Серафима (Муравьева). В книге же А. Трофимова говорится: "Вот иеродиакон идет в Лавре, а ему духовник (отец Серафим) имеет послушание..." (с. 25). 

Кто бы мог представить, что сегодня архимандриты Кирилл (Павлов) и Иоанн (Крестьянкин) находятся в послушании у каких-то, вчера рукоположенных, иеродиаконов, выполняя их прихоти... Неужели неизвестно издателям, что духовным руководителем может быть только опытный наставник, прошедший многолетнюю школу монашеского делания... 

На с. 29 помещен короткий рассказ об исцелении одержимой злым духом, содержание которого заимствовано из аналогичного, но полного рассказа из книги "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа". Составители убрали из него самое главное - прежде, чем помазать лоб страждущей маслом из лампады, горевшей пред иконой Пресвятой Богородицы, старец долго коленопреклоненно молился с болящей перед иконой, а затем, наложив на голову страждущей епитрахиль, читал молитвы от злых духов. Таких, наспех выхваченных из чужого труда и поэтому искажающих факты и выхолащивающих смысл православного делания фрагментов в книге, небрежно составленной А. Трофимовым, немалое количество. (По А. Трофимову выходит, что женщина зашла к отцу Серафиму, словно в поликлинику - батюшка помазал ей лоб, и она исцелилась... Только Господу известно, чего стоила батюшке одна молитва за такую одержимую...) 

Вновь навязывается читателю мысль о пребывании отца Серафима в заключении (с. 30). Согласно имеющимся архивным свидетельствам, 18 февраля 1932 года было арестовано 40 иноков Александро-Невской Лавры. В этом списке нет имени иеросхимонаха Серафима (Муравьева), так же, как в списке насельниц Воскресенского Новодевичьего монастыря, арестованных в тот же день, нет имен схимонахини Серафимы (Муравьевой) и внучки отца Серафима, послушницы Маргариты Муравьевой, жившей в монастыре при бабушке, ибо еще за 2 года до ареста монашествующих, они вместе со старцем отбыли в Вырицу. 

11 апреля 1932 года состоялся суд, и в обвинительном заключении вновь указаны имена всех монахов и инокинь, осужденных на различные сроки. Среди них нет имен отца Серафима и его родных. В книге "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа" указано, что проверка по линии архивных служб ФСБ в отношении отца Серафима и его родных проводилась дважды. Никаких документов по поводу его ареста и заключения не обнаружено. Причем, имеются дела на всех его сподвижников по Александро-Невской Лавре... Чудо милости Божией к отцу Серафиму как раз то и заключалось в том, что в годы кровавых гонений на Церковь старец ни разу не был арестован. 

На с. 33 и 57 говорится, что батюшка служил в вырицком Казанском храме и совершал требы. Доподлинно известно из свидетельств его родственников и близких духовных чад, что отец Серафим, пребывая в Вырице на одре болезни, никаких треб, а тем более богослужений в храме, не совершал. Ему был дан иной подвиг. 

Хотелось бы также узнать, из каких источников берут издатели сообщение о том, что старец устраивал многолюдные общие трапезы. По свидетельствам очевидцев жизни отца Серафима, ничего подобного не было, тем более, при том подвиге поста, который наложил на себя старец. 

Известно, что батюшка был более чем тактичным человеком, поэтому никак не мог он сделать из матушки Серафимы "ангела смерти". Родственники старца категорически отрицают сообщение составителей о том, что он, якобы, посылал келейницу предупреждать людей об их предстоящей кончине (с. 37-38)... 

Понимают ли издатели, к какому разряду явлений относятся чувственные видения людей, находившихся на далеком расстоянии от Вырицы, к которым, якобы, воочию являлся отец Серафим и разговаривал с ними (с.с. 60, 87-88 и др.), в то время как старец находился на одре болезни и Вырицу не покидал? 

Полнейшим вымыслом являются рассказы о том, что батюшка кого-то заставлял снимать с поезда не попавших к нему людей, и о том, что старец перед кончиной спал 12 суток подряд (с. 63)... 

Следует еще раз напомнить издателям, что, по свидетельствам родственников отца Серафима, у старца всегда были запасные Святые Дары, и он самостоятельно причащался по мере необходимости. Поэтому странным является сообщение о том, что его причащали непосредственно ангелы (с. 64). 

Зачем составители приписывают отцу Серафиму слова, содержащие в себе элементы древних еретических учений гностиков и манихеев: "Старец говорил, что душу нам дал Господь, но тело наше - от прародителей наших" (с. 71)? Священное Писание и святоотеческое учение совершенно определенно говорят, что Господь даровал человеку и тело, и душу, а от прародителей мы унаследовали только грех. 

В книге А. Трофимова неоднократно описываются явления плотским человекам ангелов, святых угодников Божиих, Пресвятой Богородицы и Самого Господа Иисуса Христа (с.с. 156-164, 163-164, 167 и др.). Во все времена святые отцы со всей твердостью назидали, что плотским человекам несвойственно общение со святыми, находящимися в небесном состоянии; что духи, чувственно являющиеся людям, суть демоны, а никак не святые ангелы. Они являются с целью обольстить и погубить неопытных и любопытных. У них истина перемешана с ложью: "Сатана преобразуется во Ангела светла и служители его преобразуются, яко служители правды" (2 Кор. 11, 14, 15). Полную характеристику всем подобным явлениям любой желающий может найти в книге святителя Игнатия Брянчанинова "Слово о смерти", где святой настоятельно предостерегает: "... единственное средство к избежанию обмана, повреждения и погибели заключается в решительном отречении от всякого видения, явления и гласа, по совершенной неспособности к правильному суждению о них"... Таким образом издатели толкают множество читателей на неправильный путь познания духовных вещей! 

В книге имеется множество, казалось бы, мелких упущений, которые создают определенный фон. Скажем, на с. 88 можно прочесть: "Во время войны духовная дочь старца по имени Пелагея работала в столовой на раздаче супа. Она хотела уйти из столовой и пришла за благословением к отцу Серафиму..." Пусть найдется хоть один человек, который засвидетельствует, что в Вырице в годы оккупации была общественная столовая. Кажется, мелкая неправда, но ведь неправда! А может, неправда всегда неправда? Для случаев, подобных вышеуказанному, издатели изобрели удобное название - "неточности". Подобными неточностями книга просто пестрит. Но можно ли допускать неточности в жизнеописании великого святого?! 

Отец Серафим был живым воплощением неизреченного смирения и детского незлобия. Нравственные недуги своих посетителей врачевал он духом кротости и любви. Ни одним словом он не мог никого огорчить, никогда не оттолкнул от себя ни единого человека. Он воистину был земным ангелом. Видимо, не задумывались об этом составители книги. О полном непонимании духа старца говорит хотя бы такой эпизод: "В усадьбе около дома, где жил отец Серафим, было много людей. Время от времени на крыльце появлялась матушка Серафима... Перед нами стояло несколько человек, которым матушка говорила: "Отец Серафим вас принять не может, вы пришли не с чистым сердцем" (с. 93). 

Хорошо известно, что чем грешнее был человек, тем больше жалел его и молился за него отец Серафим, молился с искренними слезами и воздыханиями. Старец всегда в первую очередь принимал людей, за спасение которых он переживал, с любовью наставляя заблудших на путь истины. 

На с.с. 55-57 помещен рассказ, в котором отец Серафим в присутствии множества народа обличает человека, страдавшего пристрастием к спиртному. Никогда не позволял себе старец ничего подобного. Правильнее сказать - он не мог позволить себе такого... 

В книге А. Трофимова неоднократно попирается правда о кровавых гонениях, постигших Русскую Православную Церковь в годы правления большевистского режима. Описывая время, когда десятками тысяч уничтожались священнослужители и миллионами - простые верующие, издатели попросту извращают историческую действительность. Яркий тому пример - рассказ "Евдокия" (с. 161): "... Десять лет пробыла она в лагерях... У нее было с собой Евангелие - все десять лет хранилось". Или не знают составители, какие обыски бывали на "пересылках", да и в самих лагерях? 

Лагеря строились с одной целью - уничтожение людей. Больных тяжелыми болезнями часто расстреливали, а в лучшем случае, бросали на произвол судьбы. Тем не менее, далее читаем: "Однажды у нее образовалась опухоль на щеке: врачи признали рак... Предлагали операцию..." Неистощима фантазия составителей - в лагере каторжного режима начальство борется за жизнь онкологических больных-заключенных! Далее одной из близких Евдокии является Спаситель и велит составить смесь для лечения из семи компонентов: святой воды, сливочного масла, яичного белка и других веществ, о которых тогда уже на воле забывать стали. В лагере сразу все находится. Евдокия исцеляется и делится опытом лечения с врачом лагерного госпиталя... На кого рассчитаны подобные истории? Рассказали бы издатели такую легенду хотя бы одному из оставшихся в живых узников ГУЛАГа! 

Из издания в издание сочинения А. Трофимова кочует рассказ о том, как в 1955 году узники ГУЛАГа, в целом составе одного из лагерей, справляют праздник Пасхи. И вновь все начинается с "маленьких неточностей", а попросту лжи. На с. 147 читаем: "... появились священники в белых ризах, сшитых из простыней и покрывал". Кто еще не знает, что узникам ГУЛАГа постельное белье никогда не выдавали? Далее по тексту: "... явилось знамение - прошла огромная волна, ударила с шумом о берег, так, что брызги окропили людей..." В 1955 году день Святой Пасхи наступил 4/17 апреля. В это время в регионе, где находился описываемый лагерь ("трасса смерти" Тайшет-Братск), еще стоят трескучие морозы и все водоемы покрыты метровой коркой льда, а зима 1955 года была особенно суровой - стояли морозы ниже 40 С. Откуда же взялась волна? Откуда появилось множество птиц, которые "летали над лагерем, ликовали, радовались вместе с людьми". Те места птицы, за исключением очень редких особей, на зиму покидают. Можно также задуматься, откуда в лагере строгого режима, затерянном вдали от всякого жилья на сотни километров в дремучей сибирской тайге, взялось все потребное для совершения Литургии, яйца, куличи и пасхи... 

Необходимо также напомнить, что узников строем выгоняли на лесоповал и также строем загоняли после работы в бараки, закрывая последние на амбарные замки. После этого из бараков никто выйти не мог. О каком ночном богослужении может идти речь!? Если даже представить себе теоретически, что начальник лагеря решился бы выпустить около десяти тысяч заключенных в ночную тайгу, то он, в лучшем случае, тут же сменил бы полковничью форму на арестантский костюм. Скорее же всего его бы поставили к стенке... 

Составители книги относят празднование Пасхи в ГУЛАГе к категории чуда. Им, видимо, не известно, что самым большим чудом являлись те редкие случаи, когда человек живым возвращался из лагеря... 

В книге В.П. Филимонова "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа" представлен подлинный документальный материал об истинном положении дел в лагерях, в которых нес исповеднический крест отец Алексий Кибардин. Там же даны выдержки из его писем к родственникам, которые красноречиво свидетельствует о том, что никакого празднования Пасхи в системе Озерлага и быть не могло -- там процветало доносительство, а в числе лагерного начальства и охраны находились самые лютые богоборцы. 

Измышления А. Трофимова и его соработников вполне можно считать оскорблением памяти исповедников и новомучеников Российских. Похоже, что кому-то очень угодно, чтобы изгладились в памяти народной ужасы гонений того времени. А их забывать нельзя - в истории все повторяется! 

Очень обидно, что россказни издателей из Братства святителя Алексия, не задумываясь, подхватили "Русь Державная" и радио "Радонеж". А ведь это не просто празднословие, а духовный яд, вводящий людей в состояние прелести! 

Подробно об ужасах, которые происходили в лагере, где находился отец Алексий Кибардин, можно прочесть в книгах: "Озерлаг: как это было. Документальные данные и воспоминания узников 50-х - 60-х годов. Иркутск. 1992 год" и "Озерлаг. Стихи узников. Братск. 1992 год". В этих книгах - подлинная правда о лагерях смерти, объединенных одним условным названием: Озерлаг. Богоборцы уничтожили в них несколько миллионов человек. В первой из указанных книг приведены циничные высказывания бывшего начальника Озерлага, который, называя себя "верным сыном партии", рассказывает, как "трудились" заплечных дел мастера в его учреждениях... 

Известно, что индуизм провозглашает корову священным животным, но А. Трофимов и иже с ним трудившиеся превзошли представителей восточных религий. На с. 167 описывается, как коровы целым стадом созерцают Господа Иисуса Христа с апостолами и пророками и целый день слезно молятся, стоя на коленях. О подобном только мечтал автор известной еретической книги "Роза мира" Даниил Андреев, поклонник Рерихов, Будды, Кришны и Магомета. В своем сочинении он высказал предположение, что со временем души животных достигнут уровня душ человеческих... 

В первых двух изданиях книги Братства святителя Алексия был помещен рассказ о том, как отец Серафим в лагерях и тюрьмах проходил сквозь стены и запертые двери. Слава Богу, из третьего издания книги составители этот вымысел убрали. Но в ней появляется рассказ о рабе Божией Наталии, которую издатели вновь наделяют свойствами бесплотных духов - она неоднократно проходит сквозь запертые двери. Не прикасаясь к ее памяти, можно лишь отметить, что, согласно Евангелию, подобным образом являлся Своим ученикам Господь наш Иисус Христос, но только после Своего Воскресения. Святые угодники Божии, находясь еще в земных телах, подобными свойствами не обладали... 

Завершает книгу апокрифическое сочинение, которое составители выдают за духовное завещание отца Серафима, якобы отправленное им некому епископу, находившемуся в заключении. Здесь возникают законные вопросы. Почему не названо имя епископа? В каком лагере он находился? Как сложилась его судьба? Если этот епископ выжил в годы гонений, то где находится первоисточник или хотя бы копия с него, снятая рукой этого епископа с пометкой, что это сочинение принадлежит перу отца Серафима Вырицкого? Есть ли люди, лично знавшие упомянутого епископа и слышавшие от него утверждение о том, что это завещание вырицкого старца? 

Можно сразу сказать, что издатели из Братства святителя Алексия ответов на эти вопросы не дадут. Точный и однозначный ответ по поводу вышеуказанного сочинения дают родственники отца Серафима и ныне здравствующие его духовные чада - никогда ничего подобного старец не говорил и не писал. 

Прежде всего, по своим неизреченным смирению и кротости, почитая себя грешнейшим паче всех человек, батюшка Серафим никогда не позволил бы себе говорить от имени Бога. По меткому выражению одного из святых отцов -- попытка что-либо говорить от имени Бога есть ни что иное, как литературный папизм. 

Во-вторых, батюшка был высокодуховным и глубокоэрудированным человеком, а приводимый в книге А. Трофимова апокриф написан полуграмотным, совершенно не свойственным отцу Серафиму языком и несет в себе ряд весьма сомнительных утверждений. 

Подробный разбор неканонического текста под названием "От Меня это было", напоминающего по форме своей некое заклинание, могут сделать ученые-богословы. 

Читатель же не видит в нем ни слова о покаянии, ни слова о необходимости хранения человеком евангельских заповедей, ни слова о проистекающей от этого любви человека к Богу. 

По слову так называемого завещания, Бог - это, прежде всего, суровый воспитатель, использующий различные методы наказания, ибо Он другими способами вразумить человека и "привлечь мысли его к Себе не может". Человек же, будучи "слепым орудием", только через ниспосылаемые ему наказания должен познать, что он находится "в зависимости от Бога" и "безропотно и покорно преклонить свою главу..." (с.с. 230-234). 

Святой апостол Иоанн Богослов говорит: "Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем... В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх..." (1 Ин. 4, 16, 18). Человек сотворен по образу Божию - свободным и ответственным. Образ Божий в человеке выражается в его душе, в его свободной, творческой личности. Личное существо - это венец творения. Душа человеческая, в своем устремлении к высотам христианского совершенства, способна восприять в дар, по благодати, то, что Бог имеет по Своему естеству. Но способность любви всегда предполагает и возможный отказ от любви - в противном случае человек был бы лишен возможности стать существом совершеннейшим. Господь наш Иисус Христос никого не призывает к Себе насильно. 

Истинное послушание Единому Богу - это дар Божий человеку, обладающему свободой воли, свободой выбора. Это не смирение забитой овцы, а, основанное на взаимной любви, добровольное стремление человека к богоуподоблению. 

Человеческое произволение всегда испытывается скорбями и искушениями, которые являются средством нравственного совершенствования христиан. Сам Сын Человеческий, Господь наш Иисус Христос "возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола" (Мф. 4, 1). 

Скорби и искушения, попускаемые Промыслом Божиим от мира, плоти и диавола, признаются Священным Писанием, святыми отцами величайшим даром Божиим. Они попускаются не только через то, что бедственно и болезненно, но и через то, по-земному весьма радостно и приятно. Причем последние, о которых не упомянуто в так называемом завещании, являются наиболее тяжкими и опасными. При этом всегда надо помнить слова святого апостола Иакова: "В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого" (Иак. 1, 13). Не вяжется со словами Святого Евангелия словосочетание "От Меня это было"... 

По мнению составителей книги, изданной Братством святителя Алексия, неканонический текст, выдаваемый ими за духовное завещание старца иеросхимонаха Серафима Вырицкого, "должен стать постоянным чтением для каждого православного". По учению Матери Церкви, постоянным чтением для каждого православного должны стать Святое Евангелие, Псалтирь и святоотеческие творения. 

К сожалению, некоторые издательства начали публиковать неканонический текст "От меня это было" массовыми тиражами, не задумываясь о его смысле и происхождении. (В частности, издательский отдел Сретенского монастыря выпустил календарь на 2000 год, где поместил данный апокриф). 

Необходимо также отметить, что у книги А. Трофимова есть еще одна странная особенность. Кроме двух фрагментов, заимствованных составителями из книги "Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа" (наставление отца Серафима о Иисусовой молитве - с. 70 и рассказ о крещении атеиста - с. 119), в ней нигде нет даже упоминания имени Господа нашего Иисуса Христа, без Которого нет спасения. Нет Христа и в завершающем книгу А. Трофимова неканоническом тексте. Есть в книге Бог, есть Господь, но нет Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа - Подвигоположника и Зиждителя Церкви. Понимать это можно по-разному... 

В целом же книга искажает духовный облик старца иеросхимонаха Серафима Вырицкого и не дает истинных понятий о вере и благочестии. Она составлена с расчетом на читателей, ищущих не духовных, а чувственных ощущений. Таких, к сожалению, среди верующих сегодня немало. С жадностью набрасываются они на подобные сочинения, не понимая, что через такие книги действует лукавый дух обольщения. 

По справедливому замечанию Председателя Издательского Совета Московского Патриархата, архиепископа Бронницкого Тихона - в таких книгах скорее изображены некие народные целители и предсказатели типа Ванги, а не святые подвижники (Соборная Весть. СПб. 1999). 

Сегодня крайне необходимо скорейшее введение института духовной цензуры. 

В изучении любой науки требуется, чтобы оно было правильным. Православие - это наука наук, наука о спасении души человеческой для жизни вечной. При неправильном изучении Православия человек непременно уклонится в многообразные заблуждения. В деле спасения мелочей не бывает - говорит святоотеческое учение. 

Книг, подобных книге А. Трофимова, ныне выходит немало. Их герои, как правило, находятся на короткой ноге с ангелами и святыми, им ничего не стоит пригласить на чай Пресвятую Богородицу, а то и Самого Господа Иисуса Христа. Чудеса следуют за чудесами, исцеления за исцелениями, аж дух захватывает! Только вот о православном делании, о подлинной жизни во Христе в таких книгах почти ничего не говорится. А жаль! 

В предисловии к третьему изданию книги А. Трофимова, изданной Братством святителя Алексия, архиепископ Симбирский и Мелекесский Прокл пишет: "После выхода в свет первого издания книги... появились "ревнители", критикующие ее. Согласен: в книге есть недостатки и неточности, но это поправимо. Не время и не место сейчас для полемики. Я ознакомился с замечаниями и согласен с некоторыми из них" (с. 6). 

Очень печально, что по сей день многие существенные замечания составителями не учтены и в книгу не внесены соответствующие исправления. Ведь великое множество людей может принять ложные мысли за истинные и легко уклониться от спасительного пути, а общий тираж книги А. Трофимова достиг уже 124 тысяч экземпляров! 

И последнее: книга о великом святом земли Русской должна быть еще и литературным памятником русской православной культуры. Об этом деятели из Братства святителя Алексия явно не задумывались. Баечно-фольклорный стиль и разговорно-лабазный язык никак не соответствуют традиции русской классической агиографии. 

Ревнители памяти старца иеросхимонаха Серафима