Олеся НиколаеваСм. персоналии. 2006 год: 50 000 долларов получит от РАО "ЕЭС России" поэтесса и доцент Литинститута Олеся Николаева. Почти неизвестный на поэтической ниве автор заработал дешевую славу пафосными выступлениями, направленными на борьбу с "пороком гомосексуализма" и массовой культурой. Жюри премии возглавлял прошлогодний поэт лауреат Александр Кушнер, никогда не замеченный в гомофобии. Выбор Николаевой некоторые уже назвали результатом "скрытых интриг". "Во всяком случае, объявляя имя лауреата, председатель жюри Александр Кушнер был демонстративно скуп на комплименты - и даже посчитал нужным сообщить присутствовавшим на пресс-конференции, что не считает Николаеву "первым" поэтом, но лишь одним из многих "замечательных поэтов", пишет критик Глеб Морев на сайте Рolit.Ru. Почти никому неизвестная Олеся Николаева (р. 1955) - член СП СССР (1988), Русского ПЕН-центра (1993), работает в Литературном институте им. М. Горького. За мужем за критиком, священником Владимиром Вигилянским. Вигилянский - публицист, близкий к высокопоставленным "чиновникам" РПЦ, возглавляет пресс-службу Московского Патриархата. Он неоднократно выступал с гомофобными заявлениями и готовил недавнее письмо поддержки Патриарха Алексия II, в котором глава РПЦ одобрил желание мэра Москвы Юрия Лужкова запретить публичные акции геев и лесбиянок в Москве. Недавно на сайте православных гомофобов Pravaya.Ru госпожа Николаева также выступила против права "сотен и тысячи лесбиянок и мужеложников" пройти по Москве. Борьбу гомосексуалов за свои права Николаева призвала "остановить со всей категоричностью гражданского и религиозного сознания", назвав сопротивление "содомитам" "выбором нашей собственной судьбы - судьбы народа, общества и государства". * http://www.pravaya.ru/leftright/472/6767 (февраль 2006): "Речь идет о коллективной ответственности. Священное Писание не раз указывает нам на нее. Например, у горы Синай Господь дает народу заповедь не делать себе идолов для поклонения: в противном случае Он накажет «детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня». Да, но при этом Он творит «милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20, 5-6). Или — Моисей в пустыне утверждал, что Господь, хоть и долготерпелив, но не оставляет без наказания и наказывает «беззаконие отцов в детях до третьего и четвертого рода» (Чис. 14, 18). Или Ахан у стен Иерихона не только сам понес ответственность за свое преступление, но и все члены его семьи (Нав. 7, 24-25). И, наверняка, не все жители Иерусалима кричали Пилату: «Распни, распни Его!», когда он спрашивал: «Царя ли вашего распну?». Наверняка кто-то и не знал, что там происходит — больные лежали по своим домам, матери кормили младенцев, дети играли, женщины готовились к субботе, рабы трудились, торговцы торговали... Но какие ужасные бедствия вскоре обрушились на Иерусалим, может быть, не только застигнув еще кого-то из этого поколения людей, хотя не все были распинателями, не все гонителями, не все предателями невинной крови, но и прихватив как бы вовсе не причастных, вообще не присутствовавших тогда, а даже и родившихся позже... И вот — если посмотреть на готовящийся у нас парад геев именно в эту оптику, которую дает нам Священное Писание, то наш выбор, позволить это или остановить со всей категоричностью гражданского и религиозного сознания, становится выбором нашей собственной судьбы — судьбы народа, общества и государства. И тогда на все лозунги радикального либерализма, требующего себе права на безграничное самовыражение, в частности, на права сексуальных меньшинств, и тем самым накладывающего на нас бремя коллективной ответственности за причастность к этим извращенным игрищам, мы тоже можем заявить свои права — права российских граждан на свободу от этого агрессивно вторгающегося в нашу жизнь постыдного порока, от этого идола похцоти, от этой Вавилона мерзости (ср: От. 17, 5), знаменующего собой крайнюю степень отвержения Бога. Но всякое отвержение Бога чревато и богоотверженностью. Не придется ли нам потом искать хотя бы десятерых своих праведников, дабы миновало нас всех возмездье Божье, да и найдутся ли они у нас, если уподобимся жителям Содомским и Гоморрским хотя бы в своем политкорректном отношении к беззаконию и «сраму» (Рим. 1, 27), бесстыдно заполоняющему столицу когда-то Святой Руси." * Анна Генина (“Знамя”, 1999, №7) мягко выговаривает Олесе Николаевой за “инструментальный” подход к культуре: “Культура как что-то вроде суррогата церкви или промежуточной станции на пути к ней — вот что здеь должно задеть людей, которые и в 70-е, и сейчас относились и относятся к культуре серьезно и “профессионально”. Увы, профессионально культурные люди могли бы и более основательно квалифицировать действия бывших интеллигентов, подавшихся в инквизиторы, могли бы и “повыступать” в защиту свободы слова и совести, но, видимо, как-то некогда. Это у инквизиторов всегда есть время. |
