Евгений КомаровCм. персоналии. Сайт http://www.rusglobus.net/komar/index.htm - в 2006 действовал, но нет материалов после закрытия "Новых Известий" (2003). Комаров Евгений Викторович, русский, родился в Москве 29 декабря 1964 года. В 1986 году окончил факультет журналистики Московского государственного университета. В процессе учебы подрабатывал журналистом в газетах на Дальнем Востоке: "Камчатская правда", "Социалистическая Якутия", "Магаданская правда" и в журнале "Химия и жизнь". Затем работал в Агентстве печати Новости , а с 1988 по 1995 год - на разных должностях в Московской Патриархии. (Сначала заведующим отделом в Журнале Московской Патриархии и газете Московский церковный вестник, затем личным журналистом Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и и.о. главного редактора Издательства Московской Патриархии.) В процессе работы окончил Московскую духовную семинарию. В 1996 - 1998 годах работал директором PR-агентства и затем - пресс-секретарем в московском областном штабе партии Яблоко , в Госдуме.
С 1998 - политобозревателем газеты Новые Известия , заведующим отдела политики газеты "Русский курьер", ответственным секретарем Агентства федеральных расследований ("Компромат.Ру"). Участвовал во многих предвыборных кампаниях: Якутия, Сахалин, Екатеринбург, далее, как говорится, везде...
Женат. Его интервью с Харчевым. *
Московский патриархат пошел по «югославскому пути». Интервью пресс-секретаря УПЦ КП с бывшим руководителем пресс-группы главы РПЦ МП Евгением Комаровым
"Украинское православие", 24 ноября 2006 г. — Уважаемый Евгений Викторович! Разрешите поблагодарить Вас за то, что нашли возможность дать это интервью. Вас знают в церковных кругах России, но на Украине Вы, вероятно, мало известны. Поэтому расскажите нашим читателям о себе. — В 1987 году я пришел в Издательский отдел Московского Патриархата и к 90-му году я работал заведующим отделом церковной жизни в "Журнале Московской Патриархии". Когда избрали патриарха Алексия ІІ, то примерно через год, к 1991-му, я еще возглавил и его мобильную пресс-группу. Я фактически выполнял часть функций пресс-секретаря, но в штате у патриарха как не было, как и нет должности пресс-секретаря, и моя должность так не называлось. Я за патриархом везде ездил, ходил, и мои подчинённые потом обрабатывали по факту те речи, которые он произносил без подготовки. А то, что он готовил заранее, концептуальные выступления – это было под Кириллом (митрополит, глава Отдела внешних церковных связей (ОВЦС), второе лицо в РПЦ – ред.), этим его ведомство занималось, там была своя пресс-служба. Потом, с конца 1991 г., мы начали выпускать журнал "Официальная хроника", как отдельное издание. Сева Чаплин (Всеволод Чаплин, протоиерей, один из заместителей митрополита Кирилла – ред.) и Кирилл (со слов Севы) называли это издание "Журнал патриарших мод" – потому, что там патриарх так, патриарх сяк, и всё про него, а про Кирилла и про его заслуги ничего, да еще и выпускал не он. Они всегда ревностно относились к нашей работе. Потом я был генеральным директором Издательского дома Московского Патриархата "Хроника". Это было закрытое акционерное общество с одним учредителем – Московской патриархией, и я там был назначенным директором. В 90-м году было мне 26 лет. Был я молодой, наивный и глупый. Никуда я не лез, да и никуда меня особо не пускали. Про движение денег, про то, как кто ворует, сколько что стоит – я про это не знал, меня к этому не допускали, а сам я искренне не догадывался. Поэтому мои наблюдения – это скорее со стороны. И документов серьёзных у меня не могло быть, потому что я на совершенно другом уровне находился. Поэтому то, чем я могу поделиться – это, скорее воспоминания, какие-то эмоциональные впечатления. — Как руководство патриархии относилось к вопросу автокефалии Украинской Православной Церкви? — Я изложу вам умозаключения, само собой разумеющиеся для любого политолога, и то, что я говорю – мнение гражданина, некая средняя, результирующяя линия, которая сформировалась из различных впечатлений, общения и бесед. Патриархия к автокефалии УПЦ относились отрицательно, точно так же, как многие в правительстве, в руководстве России, отрицательно относились к независимости Украины и других бывших республик СССР. В России Церковь никакой самостоятельной роли не играла. Всегда в этой стране Церковь была абсолютно не самостоятельной – при всех царях, генсеках и так далее. С одной стороны, одна часть политиков отпустила Украину в свободное независимое плавание, – а это естественный демократический процесс развития национально-освободительных движений, это полностью закономерно. С другой стороны, другая часть – в первую очередь КГБ, ФСБ и люди, связанные этим мышлением, – они, конечно же, были против разделения и государства, и всех других структур, в том числе и Церкви. Это, второе, крыло всегда рассматривало Церковь, как своё орудие – начиная с пресловутой "борьбы за мир" и кончая "построением работы" в бывших советских республиках. В данном случае линия, которую осуществлял патриарх Алексий и его идеологи в отношении церковной политики, являлась отражением одного из течений в государственной политике России, связанного с мышлением гебистского типа. Задачей этого течения была нейтрализация последствий распада Союза. Будучи не в силах не отпустить Украину от себя, как самостоятельное государство, это крыло пыталось компенсировать свои потери контролем на неформальном, на общественном, на религиозном уровне. — Что, по Вашему мнению, побудило митрополита Филарета добиваться автокефалии УПЦ? — Я думаю, что Филарет стал добиваться автокефалии Украинской Церкви, уловив исторический вектор развития общества, страны, Церкви. Ведь создание независимой Поместной Церкви в независимом государстве является исторической закономерностью. Церковь состоит из души и из тела. С одной стороны она – Тело Христово, с другой стороны она – общественная организация, зарегистрированная в Минюсте. Поэтому её развитие в рамках общества происходит одновременно в силу законов двух видов – небесных и земных. Они причудливым образом переплетаются. В данном случае всё сводится к следующему – вслед за возникновением независимого государства рано или поздно, так или иначе, возникает независимая Поместная Церковь. Это всегда так, это нормально. И нет ничего страшного, если патриарх Филарет внес что-то своё, личное, эмоциональное, в принятие решений по этому поводу. В конце концов, он же живой человек. Важно то, что он шел вместе с ходом истории общества, народа, людей. Он стал, если можно так сказать, орудием в руках Господа. И если Господь его выбрал орудием, Он его выбрал не за то, что он очень хороший, а потому, что Ему, Господу, нужно некое орудие. — А в чём видел свою миссию патриарх Алексий? — Патриарх Алексий часто говорил в те годы, что Церковь – единственный структура бывшего Советского Союза, которая не распалась на 15 независимых государств и 15 удельных княжеств. И так гордо поднимал голову и всех взглядом обводил. Я уж не знаю, как это может греть душу христианину, да и любому нормальному человеку. Ну какая разница: распался Союз, не распался, сохранилось единство РПЦ или нет. Людям то простым, верующим, какая разница – они ничего хорошего от борьбы за сохранение структуры РПЦ не получили. Стало только хуже, потому что попытки провести это имперское сознание привели к расколу на Украине, к расколу в Эстонии. Лозунгом такой политики стало: "Ни пяди родной земли врагу". Советский Союз распался бескровно. И слава Богу! Я считаю, что Господь указал людям, подписавшим Беловежское соглашение, что это нужно было сделать. А Югославия является примером того, как союзу не дали распасться. И чем это кончилось? – кровью и войной. Советский Союз распался безболезненно, но Церковь пошла по югославскому пути – ни пяди родной земли заклятому врагу. Всё равно национально-освободительный процесс всегда во всех странах ведёт к возникновению Поместных Церквей. Это азбука истории. И всё равно так будет, и будет своя Церковь в каждом из этих отделившихся государств. Но сколько при этом крови и слёз прольётся – я думаю, что на сегодня это ещё не всё, что пролилось. Если покопаться – можно, конечно, найти документы, какие-то телефонные звонки, разговоры. Я думаю, что со временем всё это откроется. Что касается патриарха Алексия, то он – известный старый советский такой человек, и конечно он воплощал чью-то политику. Для самостоятельных действий у него не хватило бы ресурсов. В 1990-м силы, олицетворявшие имперское прошлое, пытались сыграть на упреждение – Патриарх Алексий приезжал в Киев, даровал так называемую "самостоятельность во внутреннем управлении". Слава Богу, что народ Украины это не обмануло, эта совершенно дутая самостоятельность. В Москве говорили: "Мы денег с Украины не берём". Так дело то не в деньгах! Кроме денег есть другие какие-то ценности. — Но официально в автокефалии Украинской Церкви не отказали, а перенесли решение этого вопроса на Поместный собор РПЦ. — Поместный собор никто никогда не собирался готовить. Вы прекрасно знаете, что патриарх Алексий, когда он избрался, говорил в первой же своей речи о возрождении соборности. Реально он её полностью ликвидировал. Поместный собор 1990-го года его избрал – и больше Поместных соборов не было и не будет, уже по новому Уставу, – пока жив нынешний Патриарх. Хотя по Уставу 1988 г. Поместные соборы должны были созываться не реже одного раза в пять лет. А со времени последнего прошло уже 16… Когда был Архиерейский собор по вопросу автокефалии Украинской Церкви (весной 1992 г. – ред.), то в кулуарах патриарх Алексий радостно так говорил: "Знаете что? Мы по этому делу не будем им говорить "нет". Мы отложи это до Поместного собора. А Поместный собор у нас в 1995 году!!!". Как замечательно! Такое соломоново, византийское решение. И "нет" не сказали, и в долгий ящик отложили. В 95-м это отложилось, в 2000-м это отложилось насовсем. Вот такие были настроения. — И как проходил этот Архиерейский собор? — Подготовкой документов занимался Кирилл. Как там провели работу с епископатом, с архиереями, чтобы они правильно голосовали – это я видел уже только как результат. Я сидел на соборе в ложе в дальнем углу зала. Из не-епископов там сидело только трое – Сева Чаплин от Кирилла, я как бы от пресс-службы Святейшего и иеромонах Никон (Белавинец), мой друг и коллега, мы с ним вместе работали. Я видел, что всё было разыграно, как по нотам, всё чётко работало. Ну, они же все люди послушные. Сначала пригласили батюшку из Питера, который полностью провалился. Ему дали письма с Украины обработать, – в Патриархии несколько чемоданов писем было, я их видел. Там были и настоящие серьёзные письма, но множество было писем, написанных по команде епархиального архиерея под копирку: вот, все приходы стройными рядами, мы против автокефалии, мы за единство с канонической Матерью-Церковью… Ну и другая подобная фразеология. Ему дали это обработать, чтобы он статистику дал, но он выступил неудачно, не убедительно. Как результат того, что я видел на соборе, я могу сказать, что Филарет проявил максимум выдержки. Впрочем, не только он. Там и Кирилл проявил выдержку и талант. Там вообще интересно было с точки зрения человеческой психологии. Было много замечательных, с точки зрения ораторского искусства, выступлений. Замечательно говорили и Лазарь (в 1992 г. – архиепископ Одесский – ред.), и Агафангел (в 1992 г. – на покое, ныне – митрополит Одесский, последовательный противник независимости и Украинской Церкви, и Украины – ред.), и особенно Ювеналий Поярков (митрополит Крутицкий и Коломенский, управляющей епархией Московской области – ред.). "Я по себе знаю, владыка, как непросто уходить" – сказал он, намекая на свой уход с поста главы ОВЦС. Многим очень запомнилась "защитительная речь" (как мы ее дружно прозвали) митрополита Филарета. В первый день он ее закончил так: "Умру, но не уйду!" Эту фразу ему потом многие злобно припоминали. Но в его речи было и много чего другого интересного: например, суровые слова о проблеме сексуальных меньшинств в Церкви. Когда же появилось предложение лишить Украинскую Церковь даже той самостоятельности, что уже была, Филарет чуть не ушел. Было так. В первый день вечером всё затянулось. И кто-то из епархиальных архиереев, не помню кто – надо стенограмму послушать, – предложил вообще лишить Украинскую Церковь даже той автономии, самоуправления, что у неё была, и всё отыграть назад. В этот момент Филарет встал из президиума, стал собирать свои бумаги и сказал – я эту фразу хорошо помню, дословно: "Ну, на таком соборе мне вообще делать нечего, где даже собираются независимости лишать". Встал, собрал бумаги и начал уходить. Алексий растерялся полностью. Кирилл, который сидел чуть-чуть сбоку, на краю президиума справа, тут же взял слово, собрался, – он самый оказался сообразительный, и говорит: "Я хочу, чтобы все ясно себе представляли, что сейчас здесь происходит. А происходит страшный раскол Церкви". И сказал еще несколько слов, очень убедительно, ярко, мне понравилось. В итоге Филарет сел обратно на место, и стали дальше говорить. С Филаретом ушел только один епископ, Яков. Когда Филарет вставал из президиума, Яков вообще успел выйти из зала. Он там видимо подождал, Филарет не вышел, и он минут через 15 вернулся. Некоторые даже рассмеялись. И вот когда Филарет, наконец, пообещал ради мира церковного уйти в отставку, раз его фигура так мешает, после этого у всех как бы камень с плеч свалился, все такие радостные-довольные были. И у меня сложилось впечатление, может я тогда такой наивный был, но у меня сложилось впечатление, что так оно и будет, что он уйдёт в отставку. Алексий потом много раз в кулуарах говорил, когда светским объяснял: "Ну, вы понимаете, Филарет, когда вернулся в Киев, – его же шантажировали, его шантажировал этот Кравчук, личной жизнью его шантажировали, ну мы же знаем…". Вот так Алексий обычно говорил потом, я много раз это слышал. — А как проходил собор 11 июня 1992 г., на котором приняли решение "лишить митрополита Филарета священного сана"? — Вот, первый собор был такой интересный, живой, на нём что-то живое и реальное происходило, чувствовалось, что действительно решалась какая-то реальная судьба Церкви. Я сидел там, и ни есть, ни пить не хотелось. Мы сидели до полуночи и чувствовали, что это действительно история. На следующем соборе всё было срежиссировано в духе Кирилла и ОВЦС. Настолько пересушено, и все пришли такие, знаете, кислые, всё было с заведомо известным результатом, всем скучно, не интересно. Хуже, чем партийный съезд КПСС. Кто-то встал, вяло повякал дежурные слова. Проголосовали единогласно, и всё. Скучно, не интересно. И они хотели этому придать какую-то помпезность, значимость, но этого не получилось. Всем всё понятно. И разочарование. — Что думали об "украинском вопросе" после этих событий? — Могу только предполагать. Патриарх человек увлекающийся. У него вода из этой темы ушла, и ему стало не интересно. Он занялся другим – ну, например, стали сжирать Питирима (митрополит, бывший глава Издательского отдела и главный редактор "Журнала Московской Патриархии"; патриарх Пимен хотел видеть его своим преемником; ныне покойный – ред.), в чём я тоже был вынужден принять активное участие. Потом – он же человек болезненно самолюбивый, Алексий, он этого Киева, Украины, бояться стал, как удара по самолюбию. Не скажу, что он трус, но он человек с больным самолюбием. Ему когда "девятка" (9 управление КГБ, обеспечивало охрану высших лиц государства – ред.) расчищала дорогу в Софийский собор в 1990-ом, он это очень хорошо запомнил. — Поэтому и не приезжает в Киев? — Мне кажется, он боится. Он же не хочет, чтобы его там тухлыми яйцами закидали и освистали. Он хочет во славе, в почёте приехать. Чтобы толпы народа его встречали. Как он всегда говорил, когда я у него работал: "Массовость, массовость!". А тут массовости не будет, еще и оскорбят, или чего-то еще. Он умеет себя вести, когда он "царь зверей", а когда он не первый и не единственный, и в рот ему не смотрят, он теряется. У многих такая, типично архиерейская болезнь. Питирим покойный такой же был. Поэтому и не едет Алексий в Украину, совершенно ясно. Да и с чем он поедет? Визит должен иметь какой-то результат, быть подготовленным. А чего он скажет? О Сабодане ходят упорные слухи, что он якобы спился, пресса пишет, что часть епархий, по слухам, превратилась чуть ли не в рассадник гомосексуализма. Вопросы об этом будут ставить, а на них надо будет отвечать. И на Украине ему не будет приём приготовлен, как в России. Здесь он относится к числу государственных лиц, принимаемых за счет бюджета, а на Украине он будет такой же, как все. Приведу один пример, ярко иллюстрирующий отношение Алексия как к визитам, так и к своей персоне. В первые годы его патриаршества многие удивлялись, почему он так часто служит, ездит по епархиям. Будучи митрополитом, он так часто никогда не служил. Всё объясняется очень просто – у него блокнотик был, где он подсчитывал, сколько служб, поездок у него, и он иногда сравнивал: а сколько, например, у папы (Иоанна Павла II). И у папы все время больше получалось. Как-то по наивности мы в одном издании напечатали, сколько зарубежных поездок совершил папа. Так патриарх мне на это попенял! Такое вот было заочное "соцсоревнование". — Из Ваших слов следует, что в Москве хорошо знают о тех проблемах, которые есть в жизни УПЦ МП. Почему же не наведут порядок? Неужели так строго придерживаются статуса "независимости и самостоятельности в управлении"? — Они у себя на месте порядок навести не могут, в "континентальной части" РПЦ. Я уверяю, что никому не хочется ещё и порядком на Украине заниматься. "Пусть, мол, Сабодан сам со своими голубыми разбирается". Насколько я помню, ни у кого особого желания жизнь и карьеру класть на наведение порядка на Украине никогда не было. — Какую оценку Вы можете дать митрополиту, а теперь патриарху Филарету? — Если брать Синод РПЦ по срезу на конец Советского Союза, то Филарет, безусловно, наиболее талантливый и умный аппаратчик, с ним можно сравнить отчасти только Ювеналия Пояркова. У него наибольшая штабная культура, наибольшая административная культура. Внутренняя дисциплина и работоспособность наибольшая среди всех. То, что он смог создать работоспособную структуру, Церковь, выжить в условиях тяжелейшего на него человеческого давления, сохранить при этом и здоровье, и трезвость ума, – это у меня, безусловно, вызывает человеческое уважение. Я считаю, что человек, который смог противостоять системе – это личность, заслуживающая уважения в любом случае. Для меня, если сказать в двух словах, он – видный деятель украинского национально-освободительного движения. Как государственный деятель, он наиболее адекватный, способный и талантливый. Не без недостатков, конечно – но кто же из людей без недостатков? Хотя в результате того расклада политических интриг, которые были в 1990 году, у него не было ни одного шанса стать Московским Патриархом, жизнь потом показала, что он был бы наилучшим кандидатом на Московский Патриарший престол. Это не только моё мнение, я его слышал от многих, в том числе от архиереев. Году к 2000-му, не сразу, стало ясно, что если бы его избрали Патриархом Московским, то, во-первых, не было бы украинского раскола, во-вторых, многих бы болезней в Московском Патриархате тоже не было бы. Многое пошло бы по-другому. Он более сильный руководитель, чем Алексий, тем более чем Сабодан. Но в истории сослагательного наклонения нет, и гадать, как было бы на самом деле – дело неблагодарное.
* ФСБ подтянула РПЦ
К своему «пи-ару» Реакция чекистского ведомства на обвинения в причастности к взрывам жилых домов Москве развивалась на прошлой неделе по всем законам спецпропаганды. На ликвидацию PR-прорыва и срочный face-lifting ФСБ подтянула по давней советской традиции даже «агентов в рясах». Перед международным женским днём патриарх Московский и всея Руси Алексий II срочно приехал в невесёлое здание на Лубянке и освятил домовый храм ФСБ. Чекистский храм
Церковь на территории комплекса ФСБ, закрытую в 1934 году, отреставрировали ещё в августе прошлого года, но, видимо, только теперь, когда рейтинг спецслужб вновь пошёл вниз, этот информационный повод пригодился: в ряды защитников режима опять призвана гвардия в чёрных халатах - старый конь бороды не испортит. В советские годы КГБ постоянно привлекало «церковников» к идеологической поддержке своих акций. В основном - под личиной «борьбы за мир» (к слову сказать, именно патриарх Алексий возглавлял в молодости комиссию Христианской мирной конференции и был сопредседателем Конференции европейских церквей).
Официальный пресс-релиз, размещённый на www-сайте Русской православной церкви (РПЦ), пестрит знаковыми подробностями: храм нескромно освятили в честь Софии, Премудрости Божией - вот, оказывается, где ей положено обитать! Читаем дальше: «После освящения со словами благодарности (здесь и далее выделено нами - авт.) к святейшему патриарху Алексию обратился [директор ФСБ] Николай Патрушев». Патрушев тоже не стал скромничать: он «отметил, что... сотрудники... несут нелегкую службу по защите Российского государства». Ему вторил и патриарх: он выразил надежду, сообщил «Интерфакс», что «молитвы в новом храме помогут сотрудникам ФСБ нести нелегкую службу обеспечения безопасности страны от внешних и внутренних если не врагов, то недоброжелателей». Дальше, в добавление к уже имеющейся доктрине информационной безопасности (в рамках которой разогнали независимое телевидение), патриарх заявил, что «сегодня под угрозой оказалась и духовная безопасность России, потому что в нашу жизнь врываются силы, которые калечат души людей и пытаются заполнить духовный вакуум». То есть фактически он попросил чекистов помочь ему своими действенными методами в борьбе с конкурентами - протестантами да католиками.
В заключении патриарх, сообщает пресс-релиз РПЦ, «выразил надежду, что сотрудники ФСБ и жители Москвы станут часто бывать в этом храме». Заметим, что церковь находится на ведомственной территории, так что побывать там можно будет скорее всего только в двух случаях: став агентом ФСБ или будучи доставленным во внутренний двор Лубянки в фургоне «Мясо». Впрочем, для прохода в здание главе РПЦ Патрушев «вручил символический ключ от храма». Было ли вручено также удостоверение-«вездеход» - пресс-релиз умалчивает.
Но самое трогательное - это обмен подарками. Мало того что один из пределов (боковых пристроек) храма освятили в честь небесного покровителя Николая Патрушева - святителя Николая Мирликийского. Так ещё и икону этого святителя патриарх подарил главному чекисту. В ответ, словно по басне Крылова «Кукушка и петух», Патрушев подарил Алексию икону его небесного покровителя - святителя Алексия Московского. Умилённый таким вниманием патриарх сделал подарок и храму - икону Божий Матери «Умиление»!
Стоит ли говорить, что за скобками чекистского торжества остался вопрос духовного окормления неправославных сотрудников ФСБ: надо думать, мусульманам, буддистам, зороастристам и «неправильным» христианам (католикам, лютеранам, баптистам, адвентистам и т.д.) теперь надо крепко задуматься: начальник Патрушев недвусмысленно намекнул, как сотруднику надлежит веровать. Короткая память
Вдумчивый читатель заметит, что на этой первой церковной церемонии в недрах закрытого ведомства совсем не шла речь о казалось бы самом главном. Ведь именно ЧК-НКВД-ОГПУ-КГБ-МГБ было главным гонителем церкви и верующих в советские годы. Именно в застенках Лубянки (перечитайте «Архипелаг...»!) погибли тысячи епископов, священников, мирян РПЦ. Уже в 70-е годы деятельность пятого главного управления КГБ, отвечавшего за идеологические диверсии, обернулась «делами» священников Дмитрия Дудко и Глеба Якунина (если первого удалось «сломать», то второй в 1979 году получил пять лет тюрьмы и столько же - ссылки за пастырскую деятельность, признанную «антисоветской агитацией»). Чекисты сживали со свету святого патриарха Тихона, чекисты заставляли одних верующих стучать на других; на Лубянку вызывали за простое размножение Библии на ксероксе или ротаторе! Казалось бы, не плохо хотя бы извинится. Но Патрушев об этих славных страницах биографии своей «Конторы Глубокого Бурения» молчал, как рыба об лёд. Не стал ставить его в неудобное положение и пожилой патриарх.
И вот почему. Есть ещё одна глава во взаимоотношениях РПЦ и КГБ. Слишком многие церковные иерархи имели агентурные клички и как минимум - писали отчёты в это ведомство о своих встречах с зарубежными религиозными деятелями. ФСБ до сих пор не раскрыло документы о сотрудничестве церкви со спецслужбами. Завеса приподнялась только один раз. В 1992 году Верховный Совет России принял постановление о создании депутатской комиссии по расследованию обстоятельств путча 1991 года. Вошёл в неё и депутат священник Глеб Якунин. В те демократические времена ФСБ вынуждено было допустить депутатов в свои секретные архивы: чекисты скрыли только папки после 1988 года. За три месяца работы Якунину, помимо профильных документов по путчу, удалось получить и предать огласке немало документов по церковной теме. Однако патриарх Алексий, не добившись разрешения президента Ельцина на закрытие допуска к гэ-бэшным архивам, добился того же самого через Руслана Хасбулатова: Верховный Совет комиссию ликвидировал. Ну а через несколько месяцев последовала и номенклатурная месть: Синод РПЦ запретил Якунину вновь избираться депутатом и патриарх Алексий лишил его священного сана.
Была и ещё одна попытка пролить свет на закулисные взаимоотношения РПЦ и КГБ. Архиепископ (ныне - митрополит) Виленский и Литовский Хризостом (Мартишкин) - был единственным иерархом РПЦ, открыто признавшим факт своих контактов с КГБ. На архиерейском соборе в 1992 году он выступил с предложением создать церковную комиссию по расследованию контактов священнослужителей со спецслужбами, предложил официально от имени РПЦ запросить соответствующие документы с Лубянки, с тем чтобы поставить в этом болезненном вопросе точку раз и навсегда. Комиссию создали, но самого Хризостома назначать её главой испугались. Собралась эта комиссий всего один раз (и то почему-то в Костроме), никакой реальной работы не вела. Кстати, один из её членов, зам патриарха по Москве, скандально известный архиепископ Истринский Арсений (Епифанов), участвовал 6 марта в освящении фэ-эс-бэшной церкви.
Тем не менее многие факты из церковно-спецслужбистского романа стали известны общественности. Вот цитата из отчёта начальника 1-го отдела КГБ Эстонской ССР полковника П.Тоома: «Агент Дроздов. 1929 года рождения, священник православной церкви, с высшим образованием, кандидат богословия, в совершенстве владеет русским, эстонским и слабо немецким языками. Завербован 28 февраля 1958 года на патриотических чувствах для выявления и разработки антисоветского элемента из числа православного духовенства, среди которых он имеет связи, представляющие для органов КГБ оперативный интерес. При вербовке учитывалось в будущем (после закрепления на практической работе) выдвижение его через имеющиеся возможности на пост Епископа Таллинского и Эстонского.
За период сотрудничества с органами КГБ «Дроздов» зарекомендовал себя с положительной стороны, в явках аккуратен, энергичный и общительный. Хорошо разбирается в теоретических вопросах богословия и международной обстановке. К выполнению наших заданий относится с желанием и уже представил ряд заслуживающих внимания материалов, по которым проводится документация преступной деятельности члена правления Йыхвиской православной церкви Чуркина и его жены, злоупотребляющей служебным положением при оформлении пенсий некоторым гражданам (брала взятки). Проведением этого мероприятия предоставится возможность закрепить «Дроздова» на практической работе с органами КГБ.
Кроме того, «Дроздов» представил также ценные материалы на разрабатываемого по делу-формуляр священника Поведского. В настоящее время он работает над совершенствованием знаний немецкого языка. После закрепления агента на практической работе с органами госбезопасности в конкретных агентурных разработках намечаем также использование его в наших интересах путем направления в капиталистические государства в составе церковных делегаций».
Биографические факты, приведённые здесь, совпадают с биографическими данными патриарха Алексия II. Сам он, конечно, отрицает своё какое-либо «сотрудничество» с КГБ (официальная церковная трактовка такова: «сотрудничество» подразумевает общую цель. Её не было. А в «контактах» ничего крамольного нет). Однако высказывается опосредованно. Так, осенью 1994 года в Хельсинки, в ответ на прямой вопрос финского тележурналиста: «Ваше святейшество, Вы агент КГБ?» Он ответил: «Я считаю неэтичным задавать такие вопросы тем священнослужителям, кто не уехал из страны, а перенёс все невзгоды атеистического режима в России. Я жил в то время, когда за веру уже не сажали, но что пришлось пережить в душе - одному Богу известно».
Ну а в день освящения фэ-эс-бэшной церкви патриарх Алексий выступил и с ещё одним высокодуховным заявлением. «Интерфакс» сообщил: «Предстоятель РПЦ признался, что «с интересом ждет нынешнее послание президента России Федеральному Собранию». По мнению патриарха, президент затронет тему «дальнейшего укрепления вертикали власти...» На Лубянке убедили? Прокомментировать факт открытия ведомственного храма в ФСБ мы попросили упоминавшихся в нашем тексте священника Глеба Якунина, митрополита Виленского и Литовского Хризостома (Мартишкина) и бывшего председателя Совета по делам религий Константина Харчева. Священник Глеб Якунин (политзаключённый в 1979 - 1987 годах):
«Средоточием литургической жизни является таинство евхаристии. Но причастие Таин Христовых невозможно без исповеди. И вот как она будет сочетаться со служебными инструкциями ФСБ - я не понимаю. Священник будет их штатным сотрудником? Если нет, то что делать со сведениями, составляющими гостайну? И вообще: сотрудники ФСБ - люди под присягой, находятся на рабочем месте. Как они могут исповедоваться, например, в подготовке взрывов жилых домов? А если кто-то и решится, как будут обстоять дела с тайной исповеди? Может, лучше исповедоваться сразу в «жучок»? Или директору ФСБ, одетому словно опричнику, в рясу?» Митрополит Виленский и Литовский Хризостом (Мартишкин), единственный иерарх РПЦ, открыто признавший в 1990 году факт своих контактов с сотрудниками КГБ:
«Во-первых, мне до такой степени опротивела пресса... У нас спекулируют всем чем только можно, в том числе и «всенародным покаянием»... С конца второго века церковь перестала практиковать публичное покаяние, как могущее ввести в соблазн...
Во-вторых, нет госструктур, с которыми нельзя было бы входить в контакт. Можно оставаться честным, общаясь с любой институцией власти. И можно оскверняться, ходя в церковь, ставя свечу и общаясь с духовенством по своим корыстным целям... Что касается меня, то я входил в контакт с КГБ, но не был стукачом. Например, я, как епископ, получал согласие КГБ на назначение на приход священников. Я доказывал «сотрудникам» правоту своих действий и не пел те песни, которых они от меня ждали: про справедливость строя и мудрость правителей. Меня за это, конечно, воспитывали. (Несколько лет владыка Хризостом пробыл в опале: его перевели в Сибирь. - ред.) На архиерейском соборе в 1992 году я хотел, чтобы мы эту проблему (церковь и КГБ) обсудили. Почему мало кто меня поддержал? Наверное, боялись. Я думаю, обычная трусость. Не все ведь такие глупые, как я. Я всегда выскакивал и получал по физиономии.
Ну а храм в ФСБ - это хорошо. Нельзя дискриминировать прихожан по профессиональному признаку. Я встречал честных и порядочных в частной жизни сотрудников органов. Пусть молятся. Константин Харчев, председатель Совета по делам религий в 1984 - 1989 гг.
«Пусть Николай Патрушев ответит на три вопроса: дата вступления в ВЛКСМ, дата вступления в КПСС и дата святого крещения. И ещё - об иконе, которую ФСБ подарило патриарху: у кого она была изъята?» На ещё один аспект освящения храма РПЦ в ФСБ обращает внимание письмо нашего читателя М.Кондакова, поступившее в редакцию по e-mail:
«Предельно символично освящение храма на Лубянке, совершенное... в день смерти Сталина (Сталин умер 5 марта 1953 года. - ред.). Когда гуманистически настроенная общественность собралась у Соловецкого камня, дабы почтить память убитых гебистскими палачами жертв, «Его Святейшеству» благоугодно было преподнести наследникам этих палачей храм. Большего плевка своему народу и памяти «новомучеников российских» трудно придумать! ...Действия явно подпадают под состав, предусмотренный ст. 282 УК РФ: «Возбуждение религиозной вражды».
М.Кондаков, прихожанин Богоявленского собора с 1982 года
«Новые Известия»
12.03.02.
|
