Иеромонах Сергий (Рыбко)

См. персоналии истории церкви 21 в.

Иеромонах Сергий (Рыбко) — настоятель храма Сошествия Святаго Духа на апостолов на Лазаревском кладбище г. Москвы. Пострижен в монашество и рукоположен в священный сан в Оптиной пустыни в 1990 году. В юности близко общался с представителями неформальных молодежных движений.

Против полиции нравов, 2010.

Отец Сергий регулярно выступает на радиостанции “Радонеж” с беседами на аскетические темы, является одним из постоянных авторов журнала “Благодатный Огонь” (приложение к журналу “Москва”). Многократно публиковался в газете “Православный Санкт-Петербург” и в других православных и светских изданиях.

*

оявилось христианство, первое тысячелетие, народы определялись. Кто-то выбирал христианство, кто-то ислам, кто-то буддизм. Все это примерно в одно время происходило, в течение нескольких веков. Интересно, почему один народ избрал одно, другой — другое? Человек восточный избрал христианство православное, западный народ — ересь. Между тем в той же Америке существует Православие. И я считаю, что очень стойко оно там закрепилось...

Душа народа выражается, прежде всего, в религии, проявляя то, что ищет народ, смысл жизни. Христианский смысл – любовь к Богу, к ближнему. Суть ислама очень туманная. Рай исламский – много женщин и вина — эгоистический. Буддизм — восточные, холодные люди, смысл жизни – нирвана, саморастворение. Отказ от активной жизни, от активной позиции добра. Холодность, лишенность любви. В христианстве — душа русского народа и тех племен, которые потом объединились в великую Россию. Причем проходило это в добровольном режиме. Я сейчас читаю историю митрополита Макария, очень подробно там все это описано. Русские чаяли новой религии и были обращены в восточное Православие. И именно поэтому потом 1000 лет было процветание России, после которого был отход от христианства, точнее, попытка отхода.

Что называть Церковью? В наших СМИ и в сознании современного человека Церковь значит духовенство. Действительно, духовенство канонами своими ограждено от политической деятельности, поскольку, к примеру, я активный антикоммунист. Но если в мой храм входит коммунист, то я должен с ним как с паствой обращаться. Он мне не враг. Я должен исповедовать, причащать. Я могу быть антикоммунистом дома. А если я буду это демонстрировать, то просто я оттолкну свою паству. И поэтому пастырь должен быть вне политики. Его дело — проповедовать слово Божье. Вечные истины.

— Если заговорили о либерализме, можно ли сказать, что подобная тенденция в Церкви тоже присутствует? Мы говорим о том, что есть некий консерватизм, который опасен, консерватизм пассивности. А есть ли опасность либерального обновленчества, о котором мы говорили достаточно много в свое время, а сейчас почему-то перестали?

— На мой взгляд, его реальная сила не велика. В особенности она ослабла после блаженной кончины митрополита Антония Сурожского. Потому что фактически все обновленцы находили в нем помощь и поддержку. Он, конечно же был великим архипастырем, много сделавшим для Церкви, но, увы, с мировоззрением не во всем православным. Отца Георгия Кочеткова сейчас фактически не слышно, и многие либералы, которые были в Церкви в 90-е годы, свои либеральные взгляды тоже изменили. На мой взгляд, сейчас опаснее консервативно-бюрократическая, изоляционистская тенденция.