а) Коринфская церковь и 1-2 Кор. Ап.Павел впервые попал в Коринф во время своего 2-го путешествия, ок.51. После неудачи в Афинах (Деян 17:16-34) он пешком направился на юг Греции, назначив своему помощнику Тимофею встречу в столице провинции Ахайи — Коринфе. Это был многолюдный торговый центр, расположенный на перешейке между двух морей. Город славился искусством и ремеслами. Обилие увеселительных заведений привлекало в него толпы туристов и матросов, приезжавших сюда сорить деньгами. Развращенность коринфян давно вошла в поговорку, поэтому апостол не ожидал от них ничего доброго и шел в Коринф "в немощи и в страхе и в великом трепете" (1 Кор 2:3). В еврейском квартале он нашел единоверцев Акилу и Прискиллу (Приску), мужа и жену, высланных имп. Клавдием вместе с др.иудеями из Рима. Они содержали мастерскую палаток, и апостол мог трудиться у них, зарабатывая себе на жизнь (Деян 18:1-3). Коринфская синагога считалась самой знаменитой в провинции, и ее раввины пользовались немалым влиянием в диаспоре. Павел каждую субботу ходил туда для бесед; но только после прибытия Тимофея и Сильвана он открыто заговорил об Иисусе Назарянине как о Мессии, Который в уничиженном виде предварил Свой грядущий приход к Славе. Результат превзошел все ожидания: крестился сам начальник синагоги Крисп с семьей (Павел вопреки своему обыкновению сам совершил таинство) и уважаемый член общины Юст, в доме к-рого рядом с синагогой гостил апостол. Но это не избавило миссионеров от враждебных происков ортодоксальной партии. Под ее давлением Криспа отстранили от должности, заменили неким Сосфеном, а новому учению объявили войну. Тогда Павел перенес свою проповедь в дом римлянина по имени Гай. В знак начала нового этапа миссии он также сам крестил его и Стефанаса, первого грека, обращенного в Коринфе. Стефанас был избран Павлом в качестве руководителя молодой церкви. О составе ее свидетельствуют слова апостола: "Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных" (1 Кор 1:26). Впрочем, были в их числе и знатные люди, напр., городской казначей и начальник обществ. работ Ераст, имя к-рого сохранилось на одной коринфской надписи.
Памятуя об инциденте в Афинах, ап.Павел больше не рассчитывал на логические аргументы. "Когда я приходил к вам, братия..., я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор 2:1-2). Быстрый рост общины заставил апостола задержаться в городе дольше, чем обычно. Интриги противников Павла ни к чему не привели. Когда они пытались подать на него в суд и отвели к проконсулу Ахайи Люцию Галлиону, этот образованный римлянин (брат философа Сенеки) отказался разбирать дело Павла. Полтора года прожил апостол в Коринфе, окормляя первую большую языкохрист. общину. Покинув ее, он продолжал пристально следить за ее жизнью. Весной 57, когда Павел находился в Ефесе, он написал коринфянам послание, к-рое до нас не дошло, но содержание его известно. В нем апостол предостерегал от соблазнов, распущенности и от участия в языч. празднествах (1 Кор 5:9-13). Тревога за общину оказалась не напрасной. Вскоре из Коринфа приехали люди от некой христианки по имени Хлоя и сообщили о распрях среди верующих. С тех пор как в Коринфе побывали ученики Кифы (ап.Петра) или сам апостол, нек-рые отшатнулись от Павла и стали именоваться "кифиными", другие защищали авторитет Павла, а третьи объявили себя приверженцами красноречивого христ. учителя из Александрии, Аполлоса. Были и такие, кто вообще отвергал авторитет наставников и называл себя "Христовыми". Кроме того, Павлу стало известно, что один член общины взял в жены свою мачеху, вопреки всем иудейским и римским законам. Ослабление нравств. устоев сказалось и на братских трапезах. Эти и другие факты требовали от апостола срочной поездки в Коринф. Однако прибытие в Ефес старейшин Коринфской церкви, горячо преданных Павлу, на время успокоило его, и он ограничился тем, что написал коринфянам новое письмо (1 Кор). Письмо отвез Тимофей и вернулся с дурными вестями. Оказалось, что споры и нестроения в Коринфе все еще продолжаются. Поэтому апостол изменил свои планы и, не дождавщись, как он хотел, Пятидесятницы, отправился морем прямо в Коринф. Свидание было печальным. Община в целом осталась глухой к упрекам Павла, а один из братьев даже оскорбил его. Апостол возвратился в Ефес в самом мрачном расположении духа и снова написал коринфянам (это послание, написанное "со мн.и слезами", не сохранилось). Языческий мятеж против христиан (Деян 19:23-40) вынудил апостола покинуть Ефес, и он ушел в Троаду, рассчитывая найти там своего помощника Тита. Однако встреча не состоялась. Не медля, он отправился в Македонию, охваченный тревогой. "Плоть наша, — писал он, — не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: отвне — нападения, внутри — страхи" (2 Кор 7:5). Утешился он только в Македонии среди любимых филиппийцев, где нашел и Тита, и Тимофея, и других верных друзей. Они обрадовали его сообщением, что письмо пробудило совесть коринфян, к-рые каялись и выражали надежду еще раз увидеть у себя апостола. Павел хотел немедленно выполнить их просьбу, но рассудил, что торопиться не следует. Лето 57 он провел в Македонии и Иллирии, проповедуя Евангелие, а коринфянам написал еще одно послание (2 Кор). Только поздней осенью, когда кончилась навигация, он пешком отправился в Коринф и пробыл там 3 месяца.
б) 1 Кор: композиция и содержание. Основная тема 1 Кор — Церковь и жизненный идеал членов Церкви. Оно может быть разделено на 6 частей: 1) введение (1:1-9); 2) против разделений среди христиан (1:10-6:20); 3) ответы на животрепещущие вопросы коринфских верующих (7:1-11:1); 4) наставление о евхаристических вечерях (11:2-14:40); 5) тайна воскресения из мертвых (15); 6) заключение (16).
Призывая в письме к церковному единству, апостол отнюдь не желал сковывать свободу верующих жестким догматизмом. "Надлежит быть и разномыслиям между вами, — писал он, — дабы открылись между вами искусные" (11:19). Он проявил великодушную широту, прекрасно сознавая, что есть разница между ним, ап.Петром и красноречивым Аполлосом. Но разнообразие дарований не должно становиться причиной раздоров. Церковь — это Сам Господь. "Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?" (1:13). Даже ревность тех, кто защищал его авторитет, не могла радовать апостола. Словно предвидя, что нек-рые комментаторы в будущем объявят его истинным основателем христианства, он отверг такое преувеличение своей роли. "Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, к-рое есть Иисус Христос" (3:11). Он, Павел, насадил Коринфскую общину, Аполлос трудился над насажденными, но оба они без Христа — ничто. Что значат человеческие таланты и мудрость, когда действует сила Духа Христова? Тем, кто ждет логических доводов или доказательств с помощью чудес, трудно принять Евангелие. "Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости, а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Б о ж и ю силу и Б о ж и ю премудрость. Потому что немудрое Божье премудрее человеков, и немощное Божье сильнее человеков" (1:22-25). Смело говоря о "безумии проповеди", Павел возвращается к дорогой ему теме христианской свободы. Не навязанные аргументы (будь то чудо или голос рассудка), а свободная любовь к Тому, Кто умер за людей смертью, на к-рую обрекали рабов, бандитов и преступников. В Нем, пригвожденном к позорному столбу, нет ничего, что влекло бы к себе людей принудительно. Ведь человека обычно прельщает либо внешняя мощь, либо мощь разума. А на Голгофе мы видим предел унижения. Но именно так явил Себя миру Сын Божий.
Его смерть — не случайность: она связана с таинственным замыслом, определяющим весь ход духовной истории. Бог от века предвидел скорбную участь Мессии на земле. Именно через Крест Он дарует спасение. Эта сокрытая прежде истина открывается только теперь, и не рассуждением, а властью Духа, Который проникает в самое существо человека, позволяя ему познать в орудии казни символ высшей любви Бога к людям.
Церковь есть средоточие Духа Христова. Сам Господь сравнивает Царство Божье с растущим организмом; точно так же и природа Церкви — почва для роста Царства — постигнута апостолом как живое тело, в к-ром воплощается Христос. Это чисто библейский взгляд. По учению пророков, "народ святых" заключен в личности Сына Человеческого, объемлется Им. Апостол пережил это таинство во всей его конкретной реальности. Община верных — не просто братство людей, подобное другим союзам и ассоциациям, а Т е л о Х р и с т о в о.
Вот почему с такой болью отзывается св.Павел на все нестроения и грехи членов Церкви. Он требует порвать общение с кровосмесителем, страстно восстает против тех, кто потворствовал распущенности. Совершающий грех грешит против храма Святого Духа. Такое же преступление против Церкви есть всякая несправедливость. Павлу было известно, что верующие, забыв о своем достоинстве, ведут судебные тяжбы друг против друга. "Как смеет кто у вас, — пишет он, — имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых?.. Для чего бы вам лучше не терпеть лишения?" (6:1,7).
На вопрос о браке Павел дает двойной ответ: "Вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем", даже если один из супругов язычник (7:10 сл.). Лично же Павел склонялся к безбрачию. Не потому, что он отвергал семью, а ввиду скорого конца мира. Впрочем, эту мысль Павел не выдает за веление свыше (7:25). Люди должны соразмерять свои силы и выбирать соответствующий путь.
Как человека Востока, ап.Павла смущали нек-рые обычаи коринфян. Поэтому он требует, чтобы женщины, молясь и проповедуя, надевали на голову покрывало (непокрытая голова считалась признаком куртизанки). Апостол признает традиционное главенство мужа, но не в том смысле, в каком его понимало патриархальное право. Отношения полов он сравнивает с любовью, соединяющей Отца и Сына, Христа и Церковь. Основа брака — в глубоком и полном единении. "Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо, как жена от мужа, так и муж через жену; все же — от Бога" (11:11-12). Слова же Павла о том, что во Христе "нет мужеского пола, ни женского" (Гал 3:28) окончательно сводят на нет попытки толковать мысль апостола как защиту мужского деспотизма.
Остается лишь неясность в конце послания (14:34-35), когда апостол рекомендует женам молчать во время собрания и лишь дома спрашивать своих мужей. Как это совместить с тем, что женщины, по свидетельству самого ап.Павла, пророчествовали (т. е. проповедовали), и с тем, что у него были помощницы-миссионерки (напр., Еводия), а еще раньше дочери Филиппа получили дар пророчества? К тому же не все женщины имели мужей, к-рые могли бы просвещать их дома. Многие комментаторы на этом основании считают указанные строки вставкой, тем более, что в них есть ссылка на авторитет Закона. Если же текст принадлежит ап.Павлу, его надо понимать иначе. Быть может, апостол имел в виду не проповеди и молитву в собрании, а участие женщин в спорах и обсуждении дел общины. В таком случае перед нами боязнь соблазна, т.к. в ту эпоху подобная активность женщин считалась непристойной.
Следует помнить, что апостол не помышлял о перемене существующих в мире порядков. Дни "века сего" сочтены. Каждому лучше оставаться в том положении, в каком он был. Иудей ли он, иноплеменник, свободный или раб — все это уже не имеет значения. Важно только одно — жить во Христе и пребывать перед Богом.
Отвечая на вопрос о пище, "освященной" языческими жрецами, апостол дает понять, что Церковь не может иметь ничего общего с культом политеизма. Приобщение Чаше Христовой несовместимо с языческими трапезами в честь богов. При этом Павел не одобрял щепетильности тех, кто боялся покупать на базаре мясо, принесенное после совершения над ним языч. обрядов. Поскольку богов не существует, все принадлежит Богу. И если "апостольский собор" запретил употреблять идоложертвенное в пищу, запрет этот есть скорее уступка "немощным в вере", сделанная из опасения соблазнить их.
Особенно огорчали апостола слухи об ослабевшей братской любви во время евхаристических трапез. Святая Трапеза есть соучастие в смерти Христовой, а не простое принятие пищи. Между тем, иные превращают вечерю в светскую пирушку, а те, кто побогаче, торопятся съесть и выпить принесенное с собой в ущерб другим. Это — оскорбление Вечери Господней и духа Церкви.
Из споров коринфян, кто из их наставников лучше, видно, что они не обрели еще настоящей веры. Перед Богом все Его служители равны. Однако коринфяне не правы, забывая, что он, Павел, родил их во Христе Иисусе через Евангелие (4:15). Он трудился своими руками, чтобы не дать повод клеветникам и не обременять никого, хотя и имел право пользоваться материальной поддержкой общины. Он был слугой для всех, будучи свободным, считался с мнением и чувствами каждого. "Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев... для чуждых закона — как чуждый закона — не будучи чужд закона пред Богом... для немощных был как немощный... Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере нек-рых" (9:20-22).
У каждого истинного апостола и служителя Христова есть в Церкви свое призвание, свой дар, свое место, подобно тому, как в теле каждая часть имеет свое предназначение. Из множества даров апостол останавливается на "даре языков". В Коринфе мн. молились "языками", и сам апостол подавал в этом пример (14:18).
Молитва "языками" выражалась в экстатическом славословии, к-рое не имело характера внятной речи. Слова в нем уступали таинственным ритмам, сотканным, точно музыка, из одних звуков. Это был спонтанный поток изливающегося чувства, подобный тому, что проявился в первую Пятидесятницу. Несмотря на то, что апостол принимал эту "музыкальную" форму молитвы, он советовал на общих собраниях отдавать предпочтение "пророчеству", т.е. осмысленным речам. Молиться, писал он, нужно "и умом", а не только непосредственным порывом чувства, тем более, что молитва "языками" способна оттолкнуть новичков: со стороны она может выглядеть как "беснование" (14:23).
Ап.Павел настаивал на том, что никакие "восхищения" и экстазы не могут заменить главного — христианской любви. Она есть путь и дар высочайший. Она выше сверхъестественных знамений, выше подвигов и созерцаний. "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы" (13:1 сл.). Этот "гимн любви" — вершина Евангелия Павла. Он вылился из его уст на одном дыхании, точно у человека, пораженного ослепительным светом.
Конец послания посвящен тайне воскресения. Апостол помнил, как шесть лет назад афиняне высмеяли его, едва он заговорил о воскресении. Сама эта идея была глубоко чужда греческой мысли. Страстная любовь эллинов к пластической красоте несла на себе печать меланхолии: ведь вечность принадлежала лишь духовному миру. Зримый мир, согласно Платону, только бледная неверная тень незримого. Современник апостола, Сенека, учил презирать собственное тело. Такой спиритуалистич. взгляд был полной противоположностью библейскому учению, к-рое открывало, что все созданное, в т. ч. и плоть — творение Божье. Человек — цельное двуединое существо, а не дух, томящийся в темнице. Земная жизнь есть необходимый этап перед возрождением все той же человеческой цельности, хотя уже на более высоком уровне.
Провозглашая истину воскресения, апостол исходил из историч. события — восстания Христа из гроба. Отец воскресил Сына Своего, Который стал "первенцем из умерших", открывающим путь ко всеобщему воскресению. Поэтому христианская проповедь и вера тщетны, если не было Воскресения Христова. Но всеобщее воскресение вернет людей не к прежнему состоянию, но преобразит. Первый Адам был только "душою живою", подверженной смерти (от нее его предохраняло лишь Древо Жизни). Глава же возрожденного человечества изменит природу людей так, что дух займет в ней подобающее ему царственное положение. Эта вселенская цель Божья осуществляется не без борьбы. Будучи членом человечества, Сыном земнородной Жены и в то же время Сыном Неба, Христос поразит всех врагов божественной гармонии, включая "последнего врага", смерть.
Бытие Христа открывается апостолу не статически, а в "восхождении". Сначала уничиженный, Он являет Свою мессианскую Славу, восстав из гроба; затем Его Слава распространяется на все мироздание, вплоть до последнего дня, когда пред Ним склонятся все космические силы. "Когда же (Бог) все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Б о г в с е в о в с е м" (15:28). Говоря иначе, Богочеловек приведет всю тварь и людей, с к-рыми Он связан тесными узами, к тому неизреченному бытию, где Сущий царит безраздельно, к полному торжеству Царства Божьего.
Таково светлое, жизнеутверждающее, полное надежды библейское благовестие, к-рое апостол народов противопоставил тоскующему спиритуализму эллинов. Жизнь в о в с е й е е п о л н о т е устремится к вечным горизонтам. Тело, пусть пока и немощное, — не гробница, а храм Духа; человек не только в своей "невидимой части", а целиком, — как он и задуман, — обретет бессмертное бытие в Боге.
в) 2 Кор: композиция и содержание. 2 Кор богословски менее насыщено, чем 1 Кор. Во многом оно является апологией апостола, но в то же время 2 Кор содержит богословие церк. священнослужения и миссии благовестника вообще. По своему плану послание делится на 5 частей: 1) введение (1:1-11); 2) апология ап.Павла (1:12-7:16); 3) вопрос о пожертвованиях для Иерусалимской церкви (8:1-9:15); 4) явление силы Христовой в служении миссионера (10:1-13:10); 5) заключение (13:11-13).
Во 2 Кор ап.Павел как нигде подробно описывает свои злоключения, трудности и опасности, к-рые постоянно сопровождали его. Он задается вопросом: что соблазнило и поколебало коринфян? Авторитет, к-рым окружены другие апостолы? Но по существу, он, Павел, им не уступает, хотя и неискусен в слове. "Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? в безумии говорю: я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах, и многократно при смерти" (11:22-23). А те "лжебратия", к-рые обвиняют его в самозванстве — не кто иные, как люди, лишь принимающие вид апостолов Христовых. Он же сам не ищет человеческой славы. "Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы — рабы ваши для Иисуса" (4:5). Бог, в начале веков повелевший воссиять свету, зажег новый свет Духа в сердцах Своих посланников. Их апостольское служение есть ч у д о спасающего Господа, тайна явления Его в людях, предназначенных Им для проповеди. Пусть он, Павел, слаб, пусть носит свое сокровище в "скудельном сосуде", пусть его гонят и поносят, словно обманщика, его дело — часть спасительного плана Божьего. "Мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещавает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом" (5:20).
Нигде в Писании с такой глубиной не открывается таинство священства, как во 2 Кор. С одной стороны — немощный, страдающий человек, а с другой — власть Духа Божьего, к-рая делает посланца "соработником" Христа Спасителя. Оправдание и примирение совершаются через пастыря душ, как через орудие Господне. Именно сейчас в самой апостольской миссии продолжает осуществляться сотериологич. тайна. "Вот, т е п е р ь, — говорит Павел, — время благоприятное, вот т е п е р ь день спасения" (6:2). Сам Христос повелевает апостолу стать выше буквы древнего Писания и учить о свободе чад Божьих. "Такую уверенность мы имеем в Боге чрез Христа не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога: Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит" (3:4-6).
Однако без вспаханной земли семя Слова не сможет взойти. Без участия самих верующих дело благовестника останется бесплодным сизифовым трудом. И, конечно, все будет напрасно без доверия к тому, кто несет Благую весть. Апостол в к-рый раз возвращается к дням своего призвания, вспоминает о видениях, к-рые нельзя описать словами, о помощи свыше, к-рая являлась именно в моменты болезней и неудач. "Когда я немощен, тогда силен", — говорит он (12:10), и этот парадокс отражает реальность, явленную в его жизни.
Вопрос о помощи нуждающимся иерусалимским христианам был в глазах апостола немаловажным. Для него это не просто акт братской любви, а знак единства Церкви, к-рая связана с *Первообщиной. Он искал единства не только со своими церквами, но со всеми верными, рассеянными по миру, даже теми, к-рые ставили его авторитет под сомнение. Это вытекало из веры апостола в Церковь как целостное Тело Христово.
l Б о г д а ш е в с к и й Д. (еп.Василий), К изъяснению первого послания св. ап. Павла к Коринфянам, (1:18-6:20), Труды КДА, 1911, ? 4-5; *Г о л у б е в М., Обозрение Посланий св. ап. Павла к Коринфянам, СПб., 1861; К е с а р е в Г., Светлая и темная сторона церкви Коринфской по первому посланию к Коринфянам, Саратов, 1890; свящ.К о р с у н Г., Труды св. ап. Павла в Коринфе и первое послание его к тамошним христианам, ВиР, 1910, ? 17; еп.М и х а и л (Лузин), Библейская Наука. Коринфская церковь и послания к коринфянам, Тула, 1906, т. IV, вып. 1; *М у р е т о в М.Д., Новозав. песнь любви в сравнении с "Пиром" Платона и Песнью Песней, Серг.Пос., 1903; е г о ж е, Есть ли указание на духовные браки в 1 Кор 7,36-38 и 9,5? БВ, 1903, ? 4; е г о ж е, Пророчества и языкотворение как знамение для верующих и неверов, Серг.Пос., 1904; е г о ж е, Знание отчасти и самопознание (1 Кор 13,12), БВ, 1905, N 2; *Н е к р а с о в А., Чтение греческого текста Посланий св. ап. Павла. 1 Послание к Коринфянам, ПС, 1889, т.II-III; Р о з а н о в Н.П., Первое послание св. Ап. Павла к Коринфянам, ТБ, т.11; е г о ж е, Второе послание св. Ап. Павла к Коринфянам, там же; С у х а н о в В., О даре языков в древней Церкви, Чернигов, 1914; еп.Ф е о ф а н (Говоров), Толкование первого послания св. Ап.Павла к Коринфянам, М., 1893; е г о ж е, Толкование второго послания св. Ап. Павла к Коринфянам, М., 1894; прот.*Ф и в е й с к и й М., Духовные дарования в древней Церкви, Серг.Пос., 1908; B a r r e t C.K., A Commentary on the First Epistle to the Corinthians, L., 1968; i d., A Commentary to the Second Epistle to Corinthians, L., 1973; i d., The Signs of an Apostle, L., 1970; P a p a h a t z i s N., Ancient Corinth, 1978; Q u e s n e l N., Les Ep€tres aux Corinthiens, 1977; S e n f t Ch., Premi–re №p€tre de saint Paul aux Corinthiens, 1979; T a s k e r R.V., Second Epistle of St.Paul to the Corinthians, Grand Rapids, 1968; W a l t e r E., Der Erste Brief an die Korinther, Duss., 1969 (англ. пер: The First Epistle to the Corinthians, N.Y., 1971); проч. иностр. библиогр. см. в RFIB, PCB, NCCS и во "Введении в НЗ" *Кюммеля.
