РАССКАЗ О СТРАДАНИЯХ СЕМИ МОНАХОВ,

ПРИНАДЛЕЖАЩИЙ НЕИЗВЕСТНОМУ АВТОРУ

СТРАДАНИЯ БЛАЖЕННЫХ МУЧЕНИКОВ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ИЗ КАРФАГЕНА ГОНИМЫ НЕЧЕСТИВЫМ ЦАРЕМ ГУНЕРИХОМ

День шестой Ноны июля1.

(I) Я, намереваясь поведать о триумфе блаженных мучеников и подробно рассказать об известных мне событиях, молю о помощи Бога, чтобы им была предоставлена свобода, а моим жалким и недостойным словам дана была какая бы то ни было сила. Ибо я тогда смогу объявить о тех, кто погиб, если они соблаговолят за меня недостойного помолиться Господу.

(II) Шел седьмой год жесточайшего и преступнейшего правления царя Гунериха2, и вот старинный враг, дремлющий прежде змей, начал шевелить расщепленным натрое ядовитым языком, Кирила же в то время был епископом ариан и, используя помощника3, держал в своих руках и разрушал душу кровавого царя, чтобы таким образом убедить этого безмятежного и престарелого властителя4, что он не в состоянии управлять государством, если только не погубит имени безвинного. Однако, по велению Бога, спустя несколько дней, он, киша червями, испустил дух, настигнутый позорнейшей смертью. Царь же грубыми речами начал издеваться над всеми теми католиками, которые по всей провинции Африке, подобно морскому песку, как сказано было патриарху Аврааму, преумножались5, что при перекре-

170

щивании ударит коротким мечом, и столу того единственного и чистого крещения, которое Христос обелил, очищая вином своей плоти, выдавленным прессом креста, он осквернит чернотой земли и грязными нечистотами. Этот тиран, будучи податлив и жесток, приняв змеиное решение, начал всю Африку в одно и то же время преследовать гибельными эдиктами. Сначала огромные массы епископов и священнослужителей отправил в жестокую ссылку, в отдаленные и гибельные края. Дважды без жалости он приказывал давать им отвратительного вида хлеб, который предназначался для еды только вьючным животным, совершенно без усилий истолченный на мельничном жернове, постоянно покрытый коркой из отрубей. А потом, еще более обезумев в своей нечестивости, чуждый милосердия, даже это приказал убрать. Спустя недолгое время он поручил закрыть одновременно все церкви, причинив ущерб почитаемым как святыня вратам, сделанным из огромных камней; он также приказал распустить все святые монастыри, мужские и женские, со всеми обитателями, по происхождению маврами6. И один был вопль ото всех, один за Христа умирающего, искренний и исполненный чувств. Побежали потоки слез, ибо Господь разрешил им есть этот хлеб слез и утолять жажду слезами по мере или, возможно, без меры. И если восставший из гроба увидел несколько воронов, тщетно жаждущих мертвых тел, то все равно большее число счастливых голубей в образе Троицы. Сколько знатных и достойных мужей, славных и почтенных землевладельцев добровольно променяли землю на небеса и принесли в жертву одновременно и душу и тело. А красивые и знатнейшие женщины наперекор робости натуры, при том что чернь наблюдала за ними, переносили не дрогнув розги и другие мучительные орудия пыток! Сколько детей смеялись, перед всеми презирая гибельные эдикты, прежде чем часть из них вступала на путь соблазнов.

(III) Потом схвачены были и семь братьев, поскольку царь стремился воспрепятствовать их добровольному Божьему служению, а обитали они в одном монастыре, потому что лучше и приятнее для братьев жить вместе. Это были Бонифаций диакон, Серв субдиакон, Рустик субдиакон, Либерат аббат7, Рогат монах, Септим монах и Максим монах, из числа конечно же братьев Маккавеев8, которых родила одна мать католическая церковь и благополучно

171

провела через глубины вечного источника с территории города Капсенского9. Во главе же того монастыря стоял святой Виндемиал10, превосходный епископ и верный служитель Христа. Они пришли в город Карфаген, где впервые змей начал шипеть, маня соблазнами, обещая бренные почести и изобилие разных наслаждений, а также дружбу царя и многое другое, что обычно желают люди, когда дьявол подстерегает их неразумные души. Но все эти Божьи воины с презрением отвергли заразу, восклицая в один голос: «Один Бог, одна вера, одно крещение. И не сможет повториться в нас, с помощью Господа то, что однажды уже было даровано нам святым Евангелием. Что однажды промыто, не должно еще раз промывать, так устроен мир. Ныне делайте, что задумали, терзайте пытками наши тела. Уж лучше временно терпеть умеренное наказание, чем сносить и испытывать вечные муки. Владейте же сами тем, что нам обещаете, но со всем этим богатством вы вскоре погибнете. Ибо ничто не может отвратить нас от установленного тем, кто в едином крещении достоин называться творцом Троицы».

(IV) Что же дальше? Пока они так по Божьей воле с твердостью защищались, приказано было передать их под арест, и поэтому они были отягощены весом железа и заключены в мрачные места", где никто из сострадающих не мог бы их утешить. Но народ этого славного города, всегда верный Господу, дав взятку тюремщикам, днем и ночью посещал мучеников Христа и так укреплялся учением и стойкостью веры, что уже сами они, повинуясь душевному порыву, желали исполнить до конца возмездие во имя Христа и с готовностью жертвовали жизнью, чтобы уготовить могилу гонителю. Весть об этом достигла ушей тирана, который, распалясь и опьяненный яростью, приказал их подвергнуть невиданным доселе пыткам и опутать тяжелейшими цепями, а затем повелел наполнить корабль вязанками сухого дерева, и в нем, в то время как они будут привязаны, в середине моря предать огню.

(V) Когда их выводили из тюрьмы, множество народа провожало этих ратников Троицы, как непорочных агнцев на жертву Богу. И они увидели воочию тяжесть царских оков, подобно некоему ожерелью, так как это были не оковы, а скорее «украшение». Так они шли с уверенностью в себе на казнь, как будто стекаясь на пир, и в один голос во время обхода двора пели для Господа «Слава Богу в небесах и мир

172

людям доброй воли на земле. Священен для нас этот день и весьма приятен всеми торжествами. Вот ныне время приятное и вот ныне день избавления, когда нас за веру Господа нашего ведут на уготованную казнь, но не отрекаемся мы, а лишь все более укрепляемся в вере». И народу в один голос восклицали: «Не бойся, о народ Божий, ни жестоких угроз, ни ужаса нынешних мучений, но умрем лучше за Христа, как и он умер за нас, освобождая нас ценою своей спасительной крови». Одного, однако, по имени Максим, который казался среди них совсем маленьким ребенком, огромными усилиями зачинщики зла стремились отделить от общества святых, говоря: «Мальчик, зачем торопишься на смерть, оставь их, сумасшедший, и послушай нашего совета, как можешь найти средство сохранить жизнь и пройти во дворец великого царя». Тогда он, несмотря на небольшой возраст, зато ума почти старческого, воскликнул: «Никто не отделит меня от святого отца моего Спасителя и от братьев моих, воспитавших меня в монастыре. С ними я обращен в страх Божий, с ними я желаю принять страдания, с помощью которых я, верю, обрету будущую славу. Отступите от меня, так как можете совратить детство мое: Господь хочет воедино свести нас семерых, одновременно удостоить нас быть увенчанными одним мучением. И как никто не может погибнуть из числа семи блаженных Маккавеев12, также и семерное число нашего собрания не понесет никакой потери. Потому что, если я отрекусь от Бога, то и он отречется от меня, ибо сказано им так: кто будет отрицать меня перед лицом человечества, я буду отрицать его перед лицом Отца моего, сущего на небесах, и кто признает меня перед лицом человечества, того и я признаю пред лицом Отца моего, сущего на небесах».

(VI) Приведенные таким образом с поспешностью на морскую казнь, по желанию страшного царя и его жесточайших пособников, с растянутыми руками и ногами, они были доставлены скорее изувеченными, чем скованными. Бревна подожгли, и они воспламенились, но тотчас, по воле Бога, были потушены, и все могли это видеть. Тогда их разожгли опять, добавив еще дров, но снова и снова гасли все вспышки пламени. И когда от этого тиран исполнился великим страхом и позором, он приказал немедленно оглушить их ломом и так по одному, как собак, размозжая черепа, убить. Они же свои непреклонные души посредством

173

такой смерти благополучно вернули Господу. Не испугались быть умерщвленными ударами палок, так как всегда питали надежду на дерево. Но когда их священные тела были брошены в море, то в тот же миг в том же самом месте море поспешило вынести их невредимые тела на берег, что противоречило спокойному состоянию вод; в этом не было ничего для них оскорбительного, так как по обычаю в течение трех дней душе предоставляется отсрочка перед вознесением, не позволено являться к Господу ранее. Этим чудом народ и сам тиран, хоть и был безумен, как передают, очистились. Счастливая же толпа, которая взяла тела святых мучеников, предала их погребению по указанию клира почитаемой карфагенской церкви; и там достойные похвалы диаконы, трижды уже назначаемые господом исповедниками, Салюта-рий и Муритта, стали хранителями мощей.

(VII) Итак, они были похоронены с торжественными гимнами и святой литургией в соседнем монастыре в базилике Бигва, которая также зовется Целерина13, и здесь во свидетельство Троицы блаженнейшие мученики были явлены и довели до конца благой путь борьбы за увенчание Господа своего. Им честь и слава во веки веков. Аминь.

РАССКАЗ О СТРАДАНИЯХ СЕМИ МОНАХОВ

Перевод выполнен по тому же изданию, с. 108—114.

1 13 июля.

2 484 г.

3 1

1 Вероятно, это безымянный нотарий Кирилы, который назначал арианских епископов в провинции (см. Виктора, V, 6). Судя по той смерти, которой этот помощник умер (см. ниже), вполне можно предположить, что этим помощником был бывший донатист Никазий, который, по сообщению Виктора, умер аналогичной смертью в 484 г. и был одним из главных вдохновителей антикатолического эдикта Гунериха (V, 21).

4 Ср. характеристику Гунериха у Виктора как давно проявляющего во всем медлительность (И, 5).

5 Известное событие в жизни патриарха Авраама, когда ему было велено Богом принести в жертву своего сына Исаака. Авраам все приготовил для жертвоприношения, но в последний момент сам Бог указал ему на овна, запутавшегося в кустах, которого Авраам и принес в жертву. За готовность принести Богу самое дорогое — своего сына — Бог объявил Аврааму, что «умножится семя его, как звезды небесные, как песок на берегу моря» (Быт. 22:17).

6 Подобное отношение к маврам, возможно, вызвано опасением за их лояльность в отношении правительства, поскольку в правление Гунериха вспыхнуло крупное восстание берберского (мавританского) населения в горном районе Нумидии (Procop. B.V., I, 8, 5), причем, судя по тексту Прокопия, где-то в начале 480-х гг.

7 От слова «авва», что по-сирийски значит «отец». В древней Иудее так именовали учителей синагоги. На Западе с V в. так именовали настоятелей монастырей.

513

8 Пять братьев Маккавеев защитили Иудею от нападения врагов, сделали Иудею независимой и стали правителями Иудеи, сосредоточив в своих руках гражданскую и духовную власть. Мученики сопоставляются с Маккавеями по двум основным позициям: их, как Маккавеев, несколько братьев, и они, как Маккавеи, вступили в бой (хотя и духовный) с врагом (арианами).

9 Капса — город в Бизацене.

10 О Виндемиале, епископе Капсы, см. Виктора, кн. II, прим. 48.

11 Тюрьма была расположена в комплексе королевского дворца и называлась Анкон (Ргосор. B.V., I, 20, 4).

12 Маккавеев было 5 братьев (1 Макк. 2:2-6).

13 Судя по тексту, это место расположено недалеко от Карфагена. Точное месторасположение Целерины неизвестно, однако известны два епископа этого местечка: Кассиан в начале IV в. и Донат (донатистский епископ) в 412 г. Таким образом, и церковная организация и монастырь здесь достаточно древние.