Gordon Daniel. Citizens Without Sovereignty: Equality and Sociability in French Thought, 1670-1789, viii & 270 pp. Princeton: Princeton University Press, 1994.

Один из этапов складывания гражданского общества - с Людовика XIV до 1989 г. Просвещение не как враг абсолютизма, а кк часть истеблишмента, элитарная оппозиция (позиция Норбера Элиа и Роберта Дарнтона). Появление "неполитического полиса" - идеологического и социального пространства, где даже неравные политические граждане пользовались социальным равенством в рамках иерархического общества. Выработка понятия "сосьябилите", "социабельность" -- недемократический эгалитаристский этос 18 в., идеализировавший частную жизнь и практику социального равенства. Социабельность увязана не с демократичностью (позиция Хабермаса), а с абсолютизмом, который ее стимулирвал и с ней сосуществовал. Мужчина и женщина, буржуа и аристократ, встречались в пяти (идеальных) типах социабельности: коммерция, общественная благотворительность, академии, салоны, кафе, публичные библиотеки. Так зарождается модерн: социабельность не как классовое благосостояние, а как сосуществование, conviviality. Гордон опровергает фактами утверждение Токвиля, что накануне 1789 г. у буржуа и аристократа не было места для контактов и встреч. Куртуазная литература устанавливала правила социабельности как основы нового топоса: общества, сосьете. Связь с концепциями естественного права у Гоббса, Боссюэ. Пуфендорф против Гоббса: собственный интерес понуждает людей вступать в связи друг с другом до того, как им это прикажет правительство. Гольбах сплавил старый язык политеса, вежества, с языком естественного права (Энциклопедия). Для него социабельность вполне совместима с абсолютизмом и иерархией. Т.е. просветители - не революционеры, они за равенство лишь в частной жизни, не в политике. Салон как мир-в-себе, независимый от иерархий. Ложность противопоставления иерархичности 17 в. равенству века 18. Новизна 18 в. в том, что "общение" ("конверсация") и "цивильность", civility стали не только идеалом городской элиты, но и философов. Ориентируясь на них стали писать всеобщую историю. Способность к социальной коммуникабельность как критерий модерна. Например, история Жан-Батиста Сюара (Suard): социабельность - это прославление частной жизни, цивилизованное общество - то, где сплавляются коммерция, коммуникация, вежливость и этика. Гордон полагает, что общество умерло, социабельность умерло - но социабельность в его определении (на с. 181) жива: "правила, которые делают возможным обмен между индивидуальностями с различным опытом и мнениями".

Особенно Гордон подчеркивает роль Монтеня - его книга стала учебником для тех людей, которых изучает Гордон. Например, Монтень 61 раз использует термин "коммерция", связывая экономическую активность и политичное поведение (связь между людьми, животными, книгами). Коммерция как матрица цивильного поведения, цивилизующая активность. Монтень 67 раз употребляет слово общество (сосьете), 30 - социальный, 40 - сосиабль, 130 - сивилите. Разумеется, социабилите и цивилизация в 16 в. отсутствовали. И даже термин "частная жизнь", который и в 18 веке редок, у Монтеня встречается шесть раз. Эссе Монтеня деполитизируют сферу, где определяется превосходство людей. Книга отрецензирована Патриком Генри из Уитмен Колледж, http://muse.jhu.edu/demo/phl/20.1br_gordon.html.