Cерафим Климков (1893, с. Вельховец Львовской губ. - 14.02.1970, Москва). Григорий Юрьевич Климков окончил Харьковскую духовную семинарию и Московскую духовную академию, где на него очень повлиял ректор еп. Феодор Поздеевский. В 1917 г. был рукоположен в диаконы (целибатом). В некоторых источниках говорится о рукоположении во священника, что невозможно, потому что во священника он был рукоположен в 1921 г. Служил в храме 9 Мучеников в Москве. Его на неделю арестовывали в марте 1921 года по делу свящ. Евгения Кобранова, которого обвиняли в антисоветских проповедях. В 1921 г. еп. Серафим Звездинский постригает его в монахи с именем Серафим и рукополагает во священники. Он быстро стал популярен как исповедник, иногда до трёх ночи разговаривал с кающимися, а на вопрос, не тяжело ли ему, отвечал: "Ведь это всё души". В 1924 возведен в сан архимандрита. В 1927 арестован и осужден на 5 лет ссылки в г. Обдорске Ямало-Ненецкой АО. Освобожден в 1932. В 1933 г. он жил в Кашире - тут к нему присоединился о. Бекренёв. В 1935 г. он вместе с Бекренёвым переехали в Киржач. Климков стал "катакомбным" священником - как и Поздеевский со Звездинским, он считал недопустимым компромисс с тоталитаризмом (в 1990-е годы сторонники такого компромисса пытались представить дело так, будто он просто был священником "без права открытого служения", что весьма утончённая форма пропаганды). В конце декабря 1936 г. было арестовано два десятка "катакомбников", включая еп. Феодора Поздеевского, в том числе, и в Киржаче были аресты, Климков был взят и расстрелян, но о. Серафим уцелел. У него было несколько верных духовных детей. Сын Арцыбушевой Павел вспоминал: "Скрывающиеся и подпольно служащие батюшки имели свои точки по маленьким городкам, деревням и поселкам, в которых жили их духовные дети, покупая хибарки на самых окраинах селений, на отшибе, ближе к лесам и подальше от людских глаз с тем, чтобы незаметно из леса, через огороды ночами мог бы прийти человек. Живет такая старушенция на отшибе, мало кто ею интересуется, а у нее или в чуланчике, или в сарае, за дровами, аккуратно сложенными, идет служба и народ на ней, пришедший ночами лесными тропами со станции, за много километров. Таких точек много. На одном месте батюшка долго не засиживается, опасно. Темными ночами, проселочными дорогами бредет старичок со старушкой из Дорохова в Верею — двадцать километров. На рассвете, еще не пропели утренние петухи, а они уже в другом месте, в другой хате, а там все готово для службы, и духовные дети, заранее зная где ждать, дожидались. И так из года в год ходят старички проселками, в котомках облачение, сшитое из марли, на груди дарохранительница. У старичков этих есть и имя, и сан, есть великое мужество и преданные дети, хранящие тайну и их, как зеницу ока. Но промеж себя в разговорах говорят они все о какой-то ТЕТЕ. Тетя там-то, тетя сказала то-то, тетя просила, тетя ушла, пришла, будет. Так ТЕТЯ, он же архимандрит Серафим, такую огромную роль сыгравший в духовной жизни моей мамы, Коленьки, моей и многих сотен других, ходил пешком по городам и весям с 1936 по 1941 год. Неуловимом, хотя охотились за ним, как за волком, определив его голову в 25 000 рублей, но иуды не нашлось. Кроме него были и подобные ему ТЕТИ, и каждый по-своему прятался, чтоб приносить бескровную жертву ЗА ВСЕХ и ЗА ВСЯ, не желая разделять "радость" гонителей Христа, по провозглашенной митрополитом Сергием ("Ваша радость, наша радость") декларации. Пути Божий неисповедимы. Если б после кончины патриарха Тихона Церковь Русская не пошла бы на компромисс, спутав когти льва с мягкими лапками кошечки, то и не было бы того сонма мучеников, кровью которых искупаются многие грехопадения русского народа и обновляется вера".Средства на покупку жилья давал (тайно) друг детства Арцыбушевой Иван Мещеринов, ставший академиком филолог. Сперва это был домик в Малоярославце, в 1939 г. купили домик в Дорохово. "Бревенчатые стены, на окнах глухие ставни, у икон лампада. Отец Серафим в полумантии и в марлевой епитрахили, в руке у него шарик ладана, в другой — свечка, - вспоминал Арцыбушев. - Подогревая свечкой, шарик начинает синим дымком наполнять комнатушку благоуханием, батюшка "кадит им крестообразно". "Богородицу и Мата Света в песни возвеличим!"— тихо и проникновенно возглашает он. Все встают на колени и я рядом с мамой. "Величит душа моя Господа, и возрадуется дух мой о Возе Спасе моем", — все поют так тихо и с такими внутренними слезами радости, что душа твоя оставляет этот мир и куда-то уходит, сливаясь с ароматом ладана и растворяясь в покое, забыв все, словно и жизни не было". Когда началась война, о. Серафим уехал на родину и жил в Житомире. В 1942-1944 был в оккупации в Житомире. В 1945 арестован и осужден на 10 лет. Срок отбывал в Краслаге (пос. Межово). Освобождили его в 1953 г. В 1960 пострижен в великую схиму с именем Даниил. Канон. 2006 Апостольской Православной Церковью. Память 1/14 февраля и 27 сентября/10 октября в соборе катакомбных святых. |
