Яков Кротов

СВОЙСТВА БЕЗ ЧЕЛОВЕКА

КРАТОЦЕНТРИЗМ

"Крато" по-гречески "власть", "кратоцентризм" - ориентация на власть. Не властолюбие, а опора властолюбия - любовь не к своей собственной власти, а к чужой. Кто любит лишь свою власть, тот дитя и примитивное существо по сравнению с тем, кто любит власть чужую, такое же дитя, как новообращенный христианин - дитя по сравнению со святым аскетом. В грехе тоже есть аскеза, когда передают другому грех, а за собой оставляют невинное, казалось бы, доверие этому другому.

Вообще власть нельзя любить или ненавидеть, она слишком абстрактна. Многие властопоклонники подчеркивают, что они не любят власть, а относятся к ней "технически" - и уже этим якобы они выше тех, кто критикует власть. Диссиденты-де находятся с властью в отношения "любви/ненависти", а вот есть такие херувимы, которые смотрят на власть бесстрастно.

Ненависть к критикующим власть у таких людей - искренняя, глубокая, а всё остальное - фальшивка. Они любят власть, только стыдятся этой любви. Но именно такие стыдливые апологеты власти прокладывают дорогу толпе, подымающей диктатора к небу. Один испанский писатель писал: о диктаторе Франко вспоминали и после его смерти и крушения его политики, вспоминали с ностальгией и подчеркивали, что при его диктатуре люди собирались на площадь, чтобы одобрять его политику, а при демократии на площадь выходят лишь, чтобы критиковать власть. Толстый намек: "Диктаторов народ любит больше. Их и ненавидят больше, но кто их любит - любит горячо, и число их почитателей постоянно растет" (Мариас Хавьер. Белое сердце. СПб.: Амфора, 2002).

Конечно, было бы цинизмом думать, что преклонение перед властью такой уж преобладающий феномен. Если бы это было так, откуда бы брались новые диктаторы? Нет, всякая диктатура возникает не благодаря тому, что диктатору вдруг полюбило большинство, а благодаря насилию над большинством. Но если уж насильник пришёл к власти, доля любящих его быстро возрастает по одной простой причине: растет смертность среди оппозиционеров.

В бойне, которую устраивает власть, выживают те, кто любит власть, кто первое решение проблемы ищет в том, чтобы попросить от власти ее решить. Василий Ключевский писал: "Государству служат худшие люди, а лучшие - только худшими своими свойствами". Любовь к власти и есть худшее из свойств человека. Верить в доброту власти - это мешает и вести переговоры с властью (которые всегда должны быть трезвыми, на равных, с достоинством), это и блокирует желание говорить с равными себе. Множество людей живут в трубе, видят лишь царька, и общаются лишь с ним - кричат, точнее - отпихивая подобных себе. Ненависть, глухота и злоба, с которыми жители России общаются с равными, прямо пропорциональны их упованию на вышестоящих.

*

Власть делает человека старше, чем он есть на самом деле. Власть есть старость, и если человек в пятнадцать лет командует полком, он мгновенно состаривается и страдает всеми болезнями того, кто подошёл к смерти. Люди боятся "маргинализации", боятся остаться без власти, без титула, без визитки. А надо бояться власти, которая говорит: "Я - твоя", но которая делает: "Ты - мой".

Невозможно писать на листе бумаге, который поставлен вертикально. Его и поставить вертикально невозможно - придётся, наверное, повесить, словно бельё на веревке. Листок будет трепыхаться, линии будут метаться и расплываться, бумага будет рваться. Так и происходит, когда отношения с людьми строятся на основаниях власти. То, что должно спокойно лежать, вздёргивается на дыбы. Тот, кто должен быть частью плоскости, становится изувером,тыкающим острием в других.

*

"Борьба за власть - квинтэссенция падшего мира. Чтобы спастись, нужно бежать власти. Какой бы то ни было, всякой... видимой и невидимой (например, власти над душами). Я готов думать, что в этом мире всякая власть - от дьякола. Как человечны люди, никакой власти не имеющие и ни на какую власть не претендующие" (Шмеман. Дневники. С. 53). Христос открывает, что власть не совпадает с иерархией. Иерархизм без власти - возможен, это иерархизм, признавший власть Бога, власть абсолютной Любви, и принявший и для человека ту же самую власть - власть любви, в котором каждый выше другого настолько, насколько каждый склоняется перед другим.

*

Любовь к власти проявляется как готовность приписывать власти чужие заслуги. Идолопоклонство есть кража у Бога и передача украденного идолу. Что при Путине Россия свободна, доказывали, указывая на бессилие Кремля задавить Украину или страны Прибалтики, на возможность переписываться по интернету. Пропагандисты ельцинского режима воспевали его за то, что жизнь продолжается: лампочки горят, заводы работают. Правда, лампочки горят не у всех, цена горения резко возросла, и трудно доказать, что в других условиях не было бы лучше. Но власть сама вступает главным доказывающим: она и судья в своём деле, и адвокат. Недовольный может ответить лишь иронией, как это сделал Игорь Губерман: "Свет партии согрел нам батареи Теплом обогревательной воды, А всякие отдельные евреи Всё время недовольны как жиды".

*

Отчасти невежество, но более порочный круг изначального взгляда на мир делают любовь к власти патологией. Вот Розанов восхваляет "державушку" за то, что она даёт мир и покой русскому человеку, позволяя ему в своё удовольствие писать о знамениях Антихриста - и приводит в пример огромнейший талмуд Стефана Яворского, который чистый украинец, решивший, коли уж его родину завоевали, сделать карьеру на службе завоевателя. И сделал - причем если не сам Яворский, то подобные ему много приложили стараний, чтобы русский человек писать ничего не смел, а если станет - в Тайную канцелярию и на дыбу, а то и на костёр, 18 век всё-таки.

Розанов противопоставляет слово интеллектуала и слово священника - первое холодное и не даёт утешения, второе - даёт. Вроде бы и не очень трезвый священник, а вот как выйдет, да возгласит "Господи, помилуй". Примечательно, что Розанов при этом обнаруживает, что давно не видел священника за богослужением, потому что "Господи, помилуй" - это ответ хора на возгласы священника. Главное же: кто рассудил, что одно слово - утешает, а другое - нет? Сам Розанов и рассудил. Это крайняя субъективность. И она нуждается в крайней объектности - когда государству доверяется контролировать, чтобы не было священников - "самозванцев". Если человек безоговорочно верит любому куску мясу, одетому в епитрахиль, то он рискует чрезвычайно оказаться обманутым - и он призывает Инстанцию, которая бы предотвратила обман механически, которая бы авторитетом внешней сила определила, чьё слово греет, а чьё холодит. И будет такой человек греться у промерзшей печки и приговаривать: "Ай, тепло! Ай, хорошо!"

СЛАСТЬ ВЛАСТИ

Журнал Esquire, декабрь 2010 г.

Пятая колонна русской интеллигенции в мире гламурных журналов. Самое интересное для меня – реферат нескольких американских статей о психологии власти. Правда, реферат озаглавлен совершенно «криво»: «Научные доказательства того, что люди, обладающие властью, - это самовлюбленные. Самонадеянные, бесчувственные, лицемерные и склонные к риску лжецы». Такие «шапки» обычно даются редактором. Реальные выводы исследователей совсем другие, они и не могут выражаться в подобных обобщениях. Эксперименты предваряются формированием «прайминг-эффекта» - своеобразной разновидности внушения, когда у части испытуемых формируется ассоциация с господством, а у части – с подчинением. Первый эксперимент (Lammers, Stapel, 2009). Две ситуации: должен ли врач нарушить закон и не сообщать пациенту о том, что он смертельно болен, и должен ли полицейский пытать преступника, чтобы спасти жизнь похищенному ребёнку. «Властители» отвечают в обоих случаях «нет», «подчинённые» - «да». «Властители» не более жестокие люди (они же защищают преступника от пыток), они более склонны уважать закон. Почему – особый вопрос. Закон для них средство реализации власти, и другой эксперимент показывает, что «властитель» в одной и той же ситуации готов поступить по-разному, в зависимости от того, нужно ли нарушить закон ради другого или ради себя. Ради себя  готовность нарушить закон выше, хотя и не абсолютна.

Lammers, Stapel, Galinsky et al., 2010. «Властители» лицемерят чаще, но только, если «властвующий» считает свою власть законной. Если у них возникают сомнения, они более склонны соблюдать закон. Важно: «подданные» должны сигнализировать «властителям», если считают их пребывание на своём месте незаконным. Лицемерят сильные мира сего лишь потому, что считают логичным, что власть даёт человеку дополнительные права – прежде всего, право нарушать закон.

Эксперимент Corney, Lucas, Mehta, 2010 показывает, что «властители» спокойнее лгут. «Подданные» смущаются, когда лгут, «верхи» же не краснеют (буквально), не выдают себя «ни на эмоциональном, ни на когнитивном, ни на физиологическом или поведенческом уровне». Учёные не указывают причины такого явления, но можно предположить, что человек спокойнее лжёт, когда не боится наказания. Разделение властей и направлено на то, чтобы ни один «властитель» не чувствовал себя абсолютно вне контроля.

Anderson, Galinsky, 2006. «Власть усиливает склонность к риску … не потому, что люди, наделённые властью, больше любят риск, а потому, что они более оптимистично смотрят на жизнь». Такой риск следует отличить от риска человека, который просто не подозревает об опасности – «простолюдин» беззаботен в силу необразованности, незнания, неведения. Опасно оказывается и полное невежество, и знание, подчинённое власти.

Бродяга полагает, что «всё рассосётся», потому что не знает, что цунами уже в километре от него. Диктатор полагает, что «всё рассосётся», когда уже вражеские войска в километре от него, потому что он видит всё через призму власти. Знать всё – недостаточно, надо знать самого себя и вносить соответствующий – очень крупный – коэффициент, а вот это уже не логика, а психология.  Именно поэтому психологически  ядерная война вполне вероятна.

Van Kleef, Oveis et al., 2008. Власть снижает способность к эмпатии. Человек воспринимает чужую боль как информацию, не более, хотя оценивают её так же верно, как безвластные. Власть понижает потребность в социальных связях – а сострадание есть один из важнейших способов социальной связи. Таким образом, власть несёт в себе самой мощный антисоциальный заряд.

Brunell et al., 2008. Наименее важное исследование: нарциссизм помогает человеку прорваться к власти, потому что уверенность в себе кажется окружающим доказательством умения. Однако, нарциссизм подрывает способность человека к руководству.

Пословица выражает это как «по одёжке встречают». Отличить «бросание понтов» от уверенности в себе профессионала обычно невозможно. Поэтому всякие выборы (не говоря уже о наследственной передаче власти) – игра, лотерея. Тут люди имеют дело с гносеологическим тупиком, и постоянная ротация властителей (с возможностью экстренного отстранения от власти) – единственный способ выскочить из этого тупика и не допустить случайной гибели общества, оказавшегося в распоряжении самоуверенного незнайки или маньяка.