Есть Частное Время. Оно пришло на смену Времени Прогресса. Время Прогресса породило чудовищнейшие войны XIX-XX столетий.
«Чудовищнейшие», потому что научные достижения были использованы для завоеваний. Если считать в процентах населения, эти войны не были самыми ужасными. Считать, однако, надо в процентах не от населения, а от идеалов, от того, что люди заявляли о своих принципах.
Людоед, прямо заявляющий, что будет жрать всех подряд, ужасен, но чудовище не этот людоед, а отлично воспитанный чиновник вроде Тойнби или Бальфура, из-за упражнений которых в картографии погибли и продолжают гибнуть сотни тысяч людей.
Время Прогресса имело идеал и имело тень от идеала. Идеалом было построение общества без угнетения, с равными возможностями, с заботой о слабых. Тень от идеала: «прогрессорство», высокомерное и слепое притязания пасти «неполноценных», упоение своим богатством и силой, отождествление их с разумом и моральной правотой.
Время Прогресса, как и любая другая эпоха в истории человечества, было временем коммуникации, общения. Изобретение дешёвого книгопечатания, телеграфа, радио, телевидения, свободы слова, массового образования. Миллиарды людей вошли в пространство общения. Инструменты общения были использованы, однако, во многом для всё того же угнетения, как средство монолога, самоутверждения.
Частное Время — это эпоха после Второй мировой войны до наших дней. Её идеал более персоналистичен, он ставит человека выше социума, и это прекрасно. Ставит личную свободу выше коллективных требований, и это великолепно. Однако, и у него есть: «частное» легко оборачивается обычнейшим животным эгоизмом. Желанием защитить своё благополучие. Коммуникационные возможности используются для войны — войны слов, войны цензур, войны милитаризмов. Войны коммуникационные, сражения вранья переходят в настоящие войны. Если оценивать эти войны по количеству погибших, особенно в процентах — сущая мелочёвка. Если же оценивать эти войны по соотношению идеала и реальности, они даже отвратительнее мировых войн. Там хотя бы защищали общие идеалы, а тут — свою личную берлогу.
Это «популизм»? Трамп, Путин, Асад — потеря викторианских высот, надо возвращаться к благородным седым бакенбардам Дизраэли и Гладстона и к неразрывно с ними связанными пятилетними детьми, толкающими вагонетки в шахтах? Конечно, не возвращаться, это демагогия как раз популистов, пародийных консерваторов. Идти вперёд, кропотливо сшивая разрозненное человечество в настоящее «общество», где общие не только идеалы, но и свобода, и знания, и ресурсы, и где конкурируют не за спинами спецназовцев, в тени атомных бомб, а на рынке, свободном по-настоящему — от колючей проволоки и таможенных постов. Пока же наш мир качественно недалеко ушёл от средневековых княжеств, где через каждые десять километров были шлагбаума и где социальные лифты выглядели как виселицы и колья для бунтовщиков.