Оглавление книги
Ио 11, 28. Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: «Учитель здесь и зовёт тебя.
№116 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.
Тайно – лучше, видимо, «потихоньку» (так, Иосиф хотел потихоньку отпустить беременную Марию). Потихоньку не от Иисуса – от тех, кто «утешал Марию» (ст. 31). Не вышло – они всё равно увязались за сёстрами.
Формально, кстати, Марфа соврала – Иисус вовсе не просил её звать Марию. Так ведь не только Иисус читал – нет, не чужие мысли, но чужие желания. Это всякий может, но большинство предпочитают проецировать на других свои желания и читать эти проекции, из-за чего, собственно, мир и лежит во злею
Любопытный комментарий Фомы Кемпийского (вообще-то Кемпенского):
«Когда Иисус с тобою, благо тебе во всем, и ничто трудно не кажется. А когда нет с тобою Иисуса, всё тягостно. Когда Иисус внутри не глаголет, жалкая у тебя утеха, а если Иисус возглаголет хотя единым словом, чувствуешь великое утеснение. Не так ли Мария тотчас воспрянула с того места, где плакала, когда сказала ей Марфа: Учитель здесь и зовет тебя»?
Вспоминается анекдот: “Ребе, а Моисей носил ермолку? – Да. – А где это сказано? – “Ну в Торе же говорится: “И поднялся Моисей на гору”. – И где тут про ермолку? – Ну неужели бы Моисей посмел не надеть ермолку?”
Где в Евангелии про то, что Мария пришла в хорошее настроение? Поспешила, это да. Но уж точно Иисус ей Лазаря не мог заменить – если она любила Лазаря, если она любила Иисуса. Иисус никого не заменяет. Пресловутый (среди современных набожных людей) христоцентризм часто – лишь бегство от людей в никуда, вовсе не ко Христу. Христопоклонство бывает, как и любое идолопоклонство. Идол – да, вытесняет из сердца человека всех, кого считает конкурентами. Не идол считает – идолопоклонник считает. Вот это вытеснение реальности фантазмом (идолом может быть и Тора, и свобода, и любимая женщина) – гнилое счастье.
Мария же бежала к Иисусу не потому, что забыла про Лазаря, а потому что вспомнила: Иисус – мог бы исцелить Лазаря. Так может, и воскресить? Она ведь на это намекает.
«Иисус с тобою». Вопрос в том, где точка встречи. Иисус не пришёл к Марии, Он подошёл к месту, куда потом прибежала Мария. Сложность не столько в том, чтобы добежать до Христа, сколько в том, чтобы убежать от себя:
«Блажен, кто разумеет, что есть любить Иисуса и себя самого презирать ради Иисуса. Надобно оставить возлюбленное для возлюбленного, ибо хочет Иисус, чтоб Его одного паче всего любили. Любовь к творению обманчива и непостоянна; любовь к Иисусу блаженна и не колеблется. Кто привлекается к твари, падет вместе с нею, как она падает; кто объемлет Иисуса, тот утвердится вовеки. Его люби, Его соблюди себе другом: когда все отступят, Он не покинет тебя и не даст тебе в конец погибнуть. Хочешь или не хочешь, надобно будет тебе когда-нибудь со всеми разлучиться».
Оставить-то творение дело нехитрое, эту процедуру и смерть производит. Вот как убежать от себя – от себя как идола, разумеется. Кто-то это делает, ходя по психотерапевтам или, напротив, помогая другим психотерапией (идол не может помогать, когда помогаешь, всегда немножко деидолизируешься, но очень уж немножко). Кто-то – оплакивая другого. А кто-то просто молитвой: “Боже, милостив буди ми, грешному!” Тут “грешному” – бегство от себя, “милостив мне” – обретение себя”, а “Боже” – место встречи, которое изменить нельзя.
