ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ

в десяти томах

К общему оглавлению. - См. историю до рождества Христова.

Том II.

Глава XVII. Индия в VI— II вв. до н. э.

Образование империи Маурьев

К первой половине I тысячелетия до н. э. у большинства племён и народностей, населявших Северную Индию, уже сложилось классовое общество, и на большей части этой территории существовали многочисленные мелкие рабовладельческие государства. Первая половина I тысячелетия до н. э.— время постоянных войн между древнеиндийскими государствами, возникновения и крушения отдельных государств, усиления и исчезновения с политической арены царствующих династий.

Северная Индия в VI—IV вв. до н. э.

В начале VI в. до н. э. в Северной Индии, по преданиям, насчитывалось 16 значительных государств. Важнейшие из них были: Анга — в низовьях Ганга; государство Видеха, к VII в. ставшее, видимо, называться Бриджи; Магадха— на территории современного штата Бихар; выше по течению Ганга .— Каши, Кошала и Ватса; по верхнему течению Ганга — государство Панчалов и по верхнему течению Джамны — Куру; в Центральной Индии на плоскогорье Мальва было расположено государство Аванти. В большинстве этих государств был монархический образ правления, только Бриджи представляло собой олигархическую племенную конфедерацию во главе со знатью племени Личчхави.

Развитие экономики, связанное с процессом укрепления рабовладельческих отношений, и обострение социальных противоречий вызывали потребность в образовании более крупных политических объединений. Поэтому в VI—IV вв. между североиндийскими государствами усиливается борьба за политическое преобладание. В результате постоянных междоусобных войн выдвинулись государства

Кошала и Магадха. Цари Кошалы подчинили себе Каши, Ватсу и распространили свою власть на предгорные области Гималаев. Подъём государства Магадхи начался с середины VI в. до н. э., со времени царствования Бимбисары (543—491) из династии Шайшунага, утвердившейся в Магадхе ещё в середине VII в. до н. э. Бимбисара упрочил свою власть внутри государства и завоевал Ангу. Его преемник Аджаташатру, царствовавший примерно с 491 по 459 г. до н. э., после упорной и многолетней борьбы, которая шла с переменным успехом, одержал победу над Кошалой, расширил территорию Магадхи за её счёт и подчинил союзника Кошалы — Бриджи. В результате этого Магадха становится сильнейшим государством Северной Индии, а её столица Паталипутра (ныне Патна, в штате Бихар) — крупнейшим и богатейшим городом Индии.

Потомки Аджаташатру удерживали власть в Магадхе около ста лет. Сведения об этом периоде крайне сбивчивы и неопределённы. Есть основания предполагать, что территориальное расширение Магадхи продолжалось; данные буддийской литературы связывают его с царствованием Калашоки (первая половина IV в. до н. э.). К середине IV в. до н. э. власть царей Магадхи распространилась на всю Северо-Восточную и Центральную Индию. Вскоре после Калашоки (около 364 г.) власть в Магадхе была захвачена придворным цирюльником Махападмой Нандой, происходившим из варны шудр и основавшим новую династию — Нанда. Он был энергичным правителем и воином и, вероятно, завершил подчинение всей долины Ганга, а также государств Центральной Индии к югу от Ганга.

Вторжение Македонского

С VI в. до н. э. начинается более тесное соприкосновение Индии с народами Средней Азии и Ирана. Известно, напримеР, что Дарии I в 519—518 гг. до н. э. подчинил часть территории по течению Инда и что индийская сатрапия входила в состав Персидской державы Ахеменидов до её окончательного крушения (правда, в IV в. до н. э., вероятно, уже только номинально). Известно также, что в армиях персидских царей, воевавших с греками, были и индийские воины. В Европу с этого времени всё чаще начинают проникать сведения об Индии, в своём большинстве мало достоверные. Именно с этого времени у народов Средиземноморья начинает складываться традиционное представление об Индии как «стране чудес».

Преувеличенные слухи о богатствах Индии, возбуждавшие ненасытную алчность завоевателей, побудили македонян и греков, подчинивших Персидскую державу, предпринять в 327 г. до н. э. поход в Индию. Поход был подготовлен очень тщательно.

Пенджаб, который весной 326 г. до н. э. первым из основных индийских территорий подвергся нашествию, был в это время раздроблён на множество мелких государств. Наиболее важными были государства, царями которых были Таксил и Пор, как их называли греки. Таксил подчинился Александру добровольно, так как враждовал с Пором и надеялся найти у Александра поддержку в борьбе со своим соперником. Пор, как уже упоминалось, был разбит в ожесточённой битве на берегу реки Джелама (Гидасп у греков), ранен и взят в плен.

Александр, получив сведения от пленного Пора и от некоего Чандрагупты, бежавшего из Магадхи, о наличии у царя Магадхи сильной армии в 200 тыс. пехоты, 20 тыс. кавалерии, 2 тыс. колесниц и 3 тыс. слонов, тем не менее был уверен в конечном успехе своего похода в долину Ганга, так как ему было известно, что царь Дхана Нанда не очень прочно сидит на престоле. Но войско Александра не разделяло его уверенности в успехе и решительно отказалось продолжать поход за реку Беас (Гифасис у греков). Упорное сопротивление индийцев, видимо, произвело на воинов Александра большое впечатление, сказалась также усталость от многолетнего похода. Вероятно, немалую роль сыграло и то обстоятельство, что Индия, по крайней мере её северо-западная часть, оказалась далеко не столь богатым объектом грабежа и наживы, как предполагали в начале похода (в записках участников похода не упоминается о захвате в Индии золота и драгоценностей). Александр вынужден был отступить.

Из подчинённых территорий Синда и Пенджаба (к западу от Джелама) Александром были созданы две сатрапии; на остальной территории были оставлены местные правители, оказавшиеся теперь в зависимости от сатрапов. Сразу же после ухода армии Александра в Индии начались смуты среди самих македонян и антимакедонские восстания индийцев; результатом этого было быстрое изгнание завоевателей из страны.

Поход Александра не был столь значительным событием для Индии, как для стран Ближнего Востока и Средней Азии. Завоеватели пробыли в стране только несколько лет и подчинили себе сравнительно небольшую её часть, к тому же малозначительную с политической и экономической точки зрения. Тем не менее для Индии этот поход не остался бесследным. С этого времени Индия начинает1 играть всё большую роль в системе международных отношений; выросла сухопутная торговля между Индией и странами Средиземноморья; обмен посольствами между индийскими царями и царями эллинистических государств, а позже и Римом, становится всё более частым явлением. Страны Средиземноморья ближе познакомились с Индией благодаря рассказам, запискам и воспоминаниям участников похода Александра.

Образование империи Мурьев

Антимакедонское восстание, приведшее к изгнанию македонских гарнизонов из Индии, возглавил упомянутый выше Чандрагупта. Воспоминания о Чандрагупте — одном из самых замечательных государственных деятелей в истории Индии — прочно сохранялись в народной памяти. Но вполне достоверных данных о нём и его деятельности очень немного. Сохранилось предание, что он не отличался благородством происхождения, принадлежал к варне шудр и всем был обязан самому себе и своим выдающимся способностям. В молодости он служил у царя Магадхи Дхана Панды, но в результате какого-то столкновения с царём бежал в Пенджаб. Здесь он и встретился с Александром Македонским. Возможно, ещё до окончательного изгнания македонян (около 324 г. до н. э.) или вскоре после изгнания (мнения исследователей на этот счёт расходятся) он организовал поход в Магадху, сверг Дхана Нанду и сам занял престол, положив этим начало династии, с правлением которой связано образование самого мощного в истории древней Индии государства. По родовому имени Чандрагупты основанная им династия носила название Маурья. Сохранились сведения о том, что большую роль в свержении династии Нанда и воцарении Чандрагупты сыграл брахман Каутилья (Чанакья), занимавший впоследствии должность главного советника Чандрагупты, выдающийся государственный деятель, сторонник сильной царской власти.

Вероятно, Чандрагупте удалось подчинить себе всю Северную Индию, но конкретные данные о его завоевательной деятельности до нас почти не дошли. Ко времени его царствования относится ещё одно столкновение с греко-македонянами. Около 305 г. до н. э. Селевк I попытался повторить поход Александра Македонского, но при вторжении в Индию он встретился с совершенно другой политической обстановкой, так как Северная Индия уже была объединена. Подробности войны Селевка с Чандрагуптой нам неизвестны. Условия заключённого между ними мирного договора показывают, что поход Селевка был неудачным. Селевк уступил Чандрагупте значительные территории, соответствующие современному Афганистану и Белуджистану, и дал в жёны индийскому царю-свою дочь, а Чандрагупта передал Селевку 500 боевых слонов, которые сыграли важную роль в дальнейших войнах Селевка.

Умер Чандрагупта, вероятно, около 298 г. до н. э. О его преемнике и сыне Биндусаре, кроме имени, неизвестно почти ничего. Можно предположить, что он не только сохранил все свои владения, но даже значительно расширил их за счёт государств Южной Индии. Вероятно, отражением активной завоевательной деятельности Биндусары является его прозвище Амитрагхата, что значит «истребитель врагов».

Сын его Ашока (около 273—236) до воцарения был наместником в северо-западной, а потом в западной части государства. Ашока получил в наследство от отца огромное государство. За время своего царствования он присоединил ещё одно государство Южной Индии — Калингу (современная Орисса). «Сто пятьдесят тысяч человек было угнано оттуда, сто тысяч убито и во много раз больше умерло»,— рассказывает об этом сам Ашока в одной из сохранившихся от его времени надписей. С подчинением Калинги власть Ашоки распространилась на всю Индию, за исключением крайней южной части полуострова.

Общественно-экономический строй империи Маурьев

Об экономической жизни, общественных отношениях, идеологии и культуре древней Индии второй половины I тысячелетия мы знаем значительно больше, чем о предыдущем периоде, так как .письменные источники гораздо обильнее и более определённо датируются; к сожалению, археологические данные всё ещё скудны. К этому периоду относятся первые попытки кодификации норм обычного права, дающие ценнейший материал, освещающий жизнь индийского народа с различных сторон. Одним из таких сборников является «Манавадхармашастра», обычно переводимый как «Законы Ману», так как составление этого сборника приписывается прародителю людей — Ману. Окончательно он сложился около начала нашей эры, но основной материал относится к периоду, значительно более древнему. В это же время появляются трактаты по различным вопросам. Самым важным из них является «Артхашастра» — «Наука о политике» — руководство царю в управлении государством; составление «Артхашастры» приписывается главному советнику Чандрагупты Каутилье, и весьма возможно, что какое-нибудь его сочинение этого рода легло в основу того трактата, который дошёл до нас. Много данных об Индии этого времени имеется в буддийской и джайнской религиозной литературе, а также в работах греческих и римских авторов. От этого периода осталось значительное количество надписей, которые расшифрованы и содержат важнейшие сведения.

Развитие земледелия, ремесла и торговли

Уже ко времени образования империи Маурьев произошли серьёзные сдвиги в развитии производительных сил. Применение железа для изготовления орудий труда становилось в Индии явлением совершенно обычным, и железо окончательно вытеснило другие металлы.

Сельское хозяйство достигло высокого уровня, причём земледелие уже явно преобладало, а скотоводство имело подсобное значение. Наряду с возделыванием полевых культур — риса, пшеницы, ячменя, а также проса, бобовых, сахарного тростника, хлопка, кунжута — большое значение приобретают садоводство и огородничество. Поскольку земледелие распространялось и на территории, не орошаемые разливами рек, а также на территории, бедные атмосферными осадками, всё шире применялось искусственное орошение посредством каналов, колодцев, прудов, хотя очень крупные сооружения возводились ещё, невидимому, редко. Сбор с одного поля двух урожаев в год становился всё более обычный явлением.

Продолжало развиваться и совершенствоваться ремесло. Начиная с этого времени и в последующие периоды древности и средневековья, Индия для других стран была поставщиком именно ремесленной продукции и в первую очередь высококачественных хлопчатобумажных тканей. Индийские ремесленники достигли. больших успехов в металлургии, холодной обработке металлов, в обработке камня, дерева, кости и т. д. Индийцы умели сооружать плотины, водоподъёмные колёса, здания сложной архитектуры. Существовали царские судоверфи, строившие речные и морские корабли, а также мастерские по изготовлению парусов, канатов, снастей и т. п., оружейные мастерские, монетные дворы и т. д.

Ремесленники населяли главным образом города и занимались обслуживанием нужд государства и потребностей рабовладельческой знати в предметах роскоши и в предметах, которые не производились рабами и челядью в домашнем хозяйстве этой знати. Город и деревня были слабо связаны товарообменом. Сельские жители в своём большинстве в свободное от полевых работ время обычно занимались каким-нибудь ремеслом, чаще всего прядением и ткачеством. Кроме того, имелись сельские ремесленники — кузнецы, гончары, плотники и другие специалисты, полностью удовлетворявшие несложные нужды деревни. Правда, встречаются упоминания о деревнях, все жители которых славились как искусные мастера в каком- нибудь ремесле, но это объясняется, вероятно, близостью к месту нахождения исходного сырья и особыми удобствами его добывания — залежами соответствующих глин или руд, наличием лесов с хорошей строевой и поделочной древесиной и т. д. Но основным занятием жителей в этих деревнях оставалось земледелие.

Несмотря на преобладание натуральных отношений, торговля была относительно развитой. Торговые сделки, купцы и купеческие караваны упоминаются в литературных источниках очень часто. В основном торговля велась предметами роскоши — дорогими тканями, драгоценными камнями, украшениями, благовониями, пряностями; из предметов массового потребления наиболее обычным объектом торговли являлась соль. Для транспортировки грузов использовался вьючный скот и колёсный транспорт. Большое значение имели водные пути сообщения, в особенности река Ганг.

Постепенно развивается торговля с другими странами. Главным портом по торговле с Месопотамией и Египтом был Бхригукачха (современный Броч, у устья Нарбады); торговля с Цейлоном и Юго-Восточной Азией велась в основном через порт Тамралипти (современный Тамлук, в Западном Бенгале). Через всю Северную Индию, от Магадхи до горных проходов на северо-западе, проходила благоустроенная дорога, построенная при Чандрагупте. Она имела не только военно-стратегическое, но и большое торговое значение, так как была основной магистралью, связывавшей долину Ганга и Пенджаб с Ираном и Средней Азией.

Рост торговли привёл к появлению металлических денег. Ещё в первые века I тысячелетия до н. э. в качестве денег использовались куски или связки кусков меди, серебра или золота определённого веса (нишка). В V—IV вв. до н. э. появляются серебряные монеты, называвшиеся каршапана, или дхарана. Возможно, что ещё раньше появилась медная монета. Однако простой обмен товаров, видимо, продолжал оставаться важной формой торговли.

В империи Маурьев торговля подвергалась строгой регламентации со стороны государства. Специальные чиновники следили за правильностью мер и весов, за порядком на рынке. За мошенничество, за продажу недоброкачественных продуктов и т. п. виновные подвергались наказаниям, чаще всего — крупным денежным Древнеиндийский город штрафам. Торговлей занимался и сам царь; его товарами и от его имени торговали специальные царские служащие, в ведении которых находился целый штат торговцев. Торговля некоторыми товарами — продуктами горных разработок, солью, спиртными напитками — являлась царской монополией. Древнеиндийский город

В древней Индии этого периода насчитывалось большое количество многолюдных, богатых и сравнительно благоустроенных городов. Из наиболее важных городов следует отметить столицу Магадхи Паталипутру (современная Патна), Раджагриху (современный Раджгир), Варанаси (современный Бенарес), Такшашилу (Таксила у древних греков; в настоящзе время от города остались только развалины) и уже упоминавшиеся портовыз города Бхригукачха и Тамралипти. Прославленные в «Махабхарате» Хастинапур — столица Кауравов, и Индрапрастха — столица Пандавов (современный город Дели), а также воспетая в «Рамаяне» Айодхья в этот период уже потеряли своё значение. Древнеиндийские города в своём большинстве возникали как столицы государств, и их значение росло или уменьшалось в прямой зависимости от общего ослабления или усиления этих государств, от успехов или неудач их государей в войнах. Таким образом, возникновение и развитие городов не было непосредственным результатом отделения ремесла от сельского хозяйства, и они оставались прежде всего административными центрами, опорными пунктами рабовладельческой знати, хотя неизбежно должны были притягивать некоторое количество ремесленников и торговцев для обслуживания нужд рабовладельцев них государства. Впрочем, многие из городских ремесленников продолжали оставаться также и земледельцами.

Вряд ли города в долине Ганга отличались величественной внешностью. Даже дворцы богачей строились из дерева и только изредка из кирпича, а жилища бедняков были и вовсе жалкими хижинами, поэтому материальных остатков городов сохранилось очень мало.

Укрепления городов также, видимо, были не очень совершенными. Так, даже столица Магадхи Паталипутра, имевшая, как утверждает посол Селевка в Индии Мегасфон, в длину около 15 км, а в ширину около 3 км., была окружена стенами с 570 башнями, но и стены и башни были деревянными.

Вопросами управления городом, взимания пошлин с торговцев и налогов с ремесленников и т. п. ведал штат городских служащих. Ремесленники и купцы в городах были организованы по специальностям в корпорации (шрени). Во главе каждой шрени стоял выборный старшина — шрештхин, который отвечал перед государством за своевременное исполнение членами его шрени государственных повинностей.

Рабство

Мегасфен отметил следующую особенность общественного строя древней Индии: «Достопримечательностью земли индийцев является то, что все индийцы свободны и ни один индиец не является рабом. В этом сходство лакедемонян и индийцев. Ноу лакедемонян рабами являются илоты, и они же выполняют подобающее рабам, у индийцев же никто не является рабом, ни тем более кто-либо из индийцев». Долгое время это категорическое утверждение считалось в исторической науке достаточным доказательством того, что древняя Индия не знала рабства. Но дальнейшее изучение древнеиндийских источников с несомненностью показало, что рабство в Индии было распространено достаточно широко, но вместе с тем рабовладению в Индии был присущ ряд особенностей, которые, вероятно, и ввели в заблуждение Мегасфена.

На древнеиндийском языке — санскрите — понятие «раб» передавалось словом даса, что означало не только «раб», но и «слуга». Особого наименования для понятия «раб» у древних индийцев не выработалось, и термин «даса» обозначал людей с разной степенью личной зависимости до рабской включительно. В древнеиндийских сборниках законов упоминаются многочисленные категории даса (до 15), причём людей, принадлежавших к некоторым из них, никак нельзя считать рабами в точном смысле слова.

Основными источниками рабовладения в IV—III вв. были обращение в рабство военнопленных, продажа или заклад свободных, распространённая шире, чем раньше, долговая кабала, обращение в рабство в наказание за преступление; дети рабыни также были собственностью её хозяина. Рабом мог стать каждый человек, даже члены высших варн, а также представители народностей и племён, рассматриваемых древними индийцами как «варвары» (млеччха). Однако большинство рабов было из членов низших варн и млеччхов, а большинство рабовладельцев — из высших варн. Рабовладельческое государство стремилось ограничить возможности обращения в рабство членов высших варн и облегчить возможности их освобождения от рабства. Рабы принадлежали государству, частным лицам или были коллективной собственностью (например, собственностью общины). Труд рабов использовался в хозяйстве царя и рабовладельческой знати, на строительстве общественных сооружений, в рудниках. Есть известия о существовании крупных царских хозяйств, в значительной мере основанных на рабском труде. Можно предполагать, что некоторые представители рабовладельческой знати также имели такие хозяйства, но для древнеиндийской экономики рабовладельческие латифундии с большим количеством рабов, занятых на полевых работах, не характерны. Существовали крупные царские мастерские (оружейные, ткацкие и др.), но частные мастерские крупных размеров не известны, да и в царских мастерских рабский труд, насколько позволяют судить крайне скудные данные источников, отнюдь не преобладал. Наиболее обычной сферой применения рабского труда было домашнее хозяйство. Естественно, что численность женщин-рабынь, которые имелись в каждой состоятельной семье, была значительно большей, чем численность рабов-мужчин.

Но если труд рабов в древнеиндийской экономике имел меньший удельный вес, чем в экономике развитых рабовладельческих государств Средиземноморья, то это не значит, что он был незначителен. Рабовладельческая знать, не исключая и царя, стремилась к тому, чтобы лично ей принадлежавшее хозяйство было в наибольшей степени самообеспеченным. В этих условиях к числу работ в домашнем хозяйстве относились и такие работы, как снабжение водой, помол и обрушивание зерна, приготовление молочных продуктов, выжимка масла, уход за домашним скотом, плетение цыновок, прядение, ткачество, ремонтно-строительные работы и т. д. Все эти трудоёмкие работы выполнялись рабами наряду с личным услужением.

Рабы были такой же собственностью своих хозяев, как и всякое другое имущество. Раб — двуногое (двипада) — также мог продаваться, закладываться, обмениваться и т. д., как и домашний скот—четвероногое (чатушпада), но в своей производственной деятельности раб был тесно связан с младшими членами большой патриархальной семьи и прочей домашней челядью. Вследствие этого и в повседневной жизни его отношения с хозяином отличались патриархальной простотой; недаром древнеиндийскими законодателями положение раба определилось как соответствующее положению замужней женщины. Наличие патриархальных отношений между рабом и хозяином вовсе не умаляло власти последнего в отношении раба, так как власть главы семьи была и по отношению к членам семьи почти безграничной, вплоть до права продажи жены и детей и применения по отношению к ним любой меры наказания, включая предание смерти. Во всяком случае, рабы обязаны были беспрекословно повиноваться, и жестокие наказания рабов, особенно потомственных,— избиения, заковывание в цепи, клеймение — были явлением обычным.

Немаловажной особенностью рабства в Индии следует считать то, что рабы в значительной части были соотечественниками своих хозяев. При существовании ещё значительных пережитков первобытно-общинных отношений и родовых связей обращение свободного в рабство не могло сразу оборвать семейные и родовые связи. Поэтому раб сохранял, по крайней мере иногда и в некоторых частях страны, право на владение имуществом (приобретённым, полученным в дар, унаследованным), на передачу его по наследству; он часто имел семью, хозяин при обращении с рабом должен был учитывать его принадлежность к той или иной варне.

Наличие различных категорий рабов с неодинаковым положением, распылённость их по мелким рабовладельческим хозяйствам, патриархальная простота отношений хозяина к рабу, преобладание среди рабов женщин — неизбежно должны были затруднять активную классовую борьбу рабов против рабовладельцев, в частности развитие таких высоких её форм, как открытое восстание. Борьба рабов ; против рабовладельцев характеризуется примитивными формами — уклонением от работы, побегами, разбоем и т. п. Не исключено, что рабы сопротивлялись и более активно, но источники не дают на этот счёт прямых указаний.

Несмотря на свою относительную примитивность и неразвитость, рабовладельческие отношения определяли классовую структуру древнеиндийского общества. Владение рабами позволило родо-племенной аристократии выделиться из массы рядовых свободных общинников, добиться экономического и политического преобладания, захватать и поставить себе на службу племенные органы управления, превратившиеся постепенно в государственный аппарат — аппарат господства над рабами и основной массой свободного населения.

Индийская сельская община

Характерной чертой исторического развития Индии является то обстоятельство, что рабство, возникшее в недрах первобытно-общинного строя, не смогло развиться до античных форм. Основным фактором, тормозившим развитие рабовладельческих отношений, была сравнительно большая устойчивость индийской сельской общины, как формы экономической и социальной организации свободного населения.

Важной особенностью производственного процесса в древней Индии, особенностью, бывшей следствием специфических природных условий и низкого уровня развития техники, являлась настоятельная необходимость коллективных усилий организованных масс людей. Такие работы, как вырубка джунглей, осушение или орошение значительных земельных площадей, предохранение их от наводнения при помощи дамб, охрана от диких зверей,— всё это не могло успешно проводиться отдельной семьёй, даже если эта семья была большой, неразделённой.

Сельская община не была одинаковой по своей форме в различных частях страны. В наиболее отсталых районах, ещё мало затронутых развитием рабовладельческих отношений, община была родовой, с коллективной собственностью на средства производства, коллективным трудом и равным распределением продуктов.

В относительно более развитых рабовладельческих государствах земля и источники орошения и водоснабжения находились ещё во владении общины —.коллективное владение этими необходимыми условиями производства являлось одним из важнейших устоев общины, — но коллективной обработки земли уже не было; во многих случаях пахотная земля периодически делилась между семьями полноправных общинников, а в нераздельном пользовании оставались пастбища, выгоны, пустоши и т. д.

Другой основой общины помимо коллективного владения землёй было непосредственное соединение земледелия с ремеслом, превращавшее общину в самодовлеющее экономическое целое. Почти весь продукт производился для непосредственного потребления самой общины, а не, на продажу. К тому же члены общины, как правило, ничего не покупали на стороне, поскольку каждое отдельное хозяйство удовлетворяло большинство своих нужд собственной продукцией, а для получения ремесленных изделий община содержала на свой счёт нескольких ремесленников — кузнеца, плотника, горшечника, серебряных дел мастера и некоторых других. Таким образом, каждая община была очень мало связана экономически с другими общинами и с городами, что значительно замедляло развитие товарно-денежных отношений в стране.

Община была не только самодовлеющей экономической единицей, но и общественным организмом, в значительной мере автономным в политическом отношении. Государственная администрация во внутренние дела общины почти не вмешивалась. У общины была своя сельская администрация, иногда выборная, но иногда и наследственная. Государственные повинности, которые община выполняла, накладывались не на каждого общинника в отдельности, а на всю общину в целом. Это в свою очередь тормозило разложение общины.

Существование общины в условиях рабовладельческих отношений не могло не сказаться и на ней самой. Община иногда имела в коллективной собственности рабов, занятых на различных грязных работах, на ремонте и очистке оросительных сооружений и т. д. Некоторые ремесленники, содержавшиеся за счёт всей общины, повидимому, также были рабами.

Прочность индийской сельской общины была главной причиной, мешавшей широкому развитию рабовладельческих отношений в Индии. Кроме того, существование .общины тормозило развитие частной собственности на основное средство производства — на землю. Поэтому для Индии на протяжении всей рабовладельческой эпохи была характерна государственная верховная собственность на землю. Эта форма собственности позволяла рабовладельческой знати с помощью государственного аппарата не только беспощадно эксплуатировать рабов, но и посредством налогов грабить свободное население Индии.

Государственный строй

Как уже указывалось выше, в большинстве индийских государств еще до объединения их под властью Маурьев государственная власть носила характер восточной деспотии. В империи Маурьев эта форма государства получила дальнейшее развитие.

Идеологами господствующего класса усиленно поддерживался культ царя и распространялось учение о божественном происхождении царской власти. Однако обожествление личности царя не мешало тому, что дворцовые интриги, перевороты, междоусобицы были в древней Индии самыми обычными явлениями. По свидетельству древних писателей, царь Магадхи вынужден был каждую ночь менять свою спальню, чтобы сбить с толку возможных заговорщиков.

При царе был совет — паришад, состоявший из представителей знатнейших семей рабовладельческой аристократии. Паришад имел лишь совещательные функции. Для управления большим государством существовал многочисленный и сложный аппарат, обслуживавший царскую канцелярию, налоговое ведомство, военное ведомство, монетный двор, царское хозяйство. Высшими должностными лицами были: главный мантрин, возглавлявший царскую администрацию, сенапати — командующий войсками, пурохшпа — главный жрец, дхармадъякша —главный авторитет по вопросам судопроизводства и толкования законов, астролог и др. Большую роль в управлении страной играли тайные осведомители, руководство которыми находилось непосредственно в руках царя. Царские чиновники получали жалованье либо деньгами, либо, что бывало чаще, натурой.

Основой государственного административного деления было село — грама. Следующую по величине территориальную единицу составляли десять сёл, два десятка объединялись в двадцатку, пять двадцаток — в сотню, десять сотен — в тысячу. Во главе всех этих административных округов, за исключением грамы, стояли чиновники, получающие жалованье. Высшие из них, в ведении которых находилась тысяча сёл, подчинялись непосредственно царю. Вся территория государства Маурьев делилась на наместничества, за исключением Магадхи, находившейся в ведении самого царя. Наместниками были родственники или близкие доверенные лица царя, но они были не правителями, а скорее наблюдателями, так как государство Маурьев представляло собой сложный комплекс государств и племён, правители которых находились в различных отношениях зависимости; внутренняя администрация этих зависимых и подчинённых государств и племён оставалась автономной.

Армия индийского царя во время войны состояла из его собственного войска, войска союзников и ополчений племён, подчинённых царю. Источники утверждают, что Чандрагупта в случае войны мог собрать армию до 600 тыс. пехоты, 30 тыс. кавалерии и 9 тыс. слонов. Но постоянная армия царя Магадхи была значительно меньшей по численности и состояла в мирное время из наёмников, получавших жалованье натурой или деньгами. Сухопутная армия комплектовалась из четырёх основных родов войск — пехоты, кавалерии, колесниц и слонов, причём боевые слоны были главной ударной силой в сражении. Каждый из этих родов войск имел свою систему управления и своё командование. Кроме того, были ещё управления флотом, а также военным хозяйством и снабжением. Вооружение индийской армии было разнообразным, но основным оружием для всех родов войск был лук.

Для содержания государственного аппарата требовались большие средства. С земледельцев-общинников налоги собирались в виде доли урожая — бхага; согласно источникам, традиционной долей была 1/6, но возможно, что выражение гиадбхага (шестая доля) было только условным термином. Брался налог натурой также со скота, с садов и т. д. Кроме того, свободные земледельцы обязаны были отработать некоторое число дней в году на строительстве общественных сооружений (вишти — налог трудом). Ремесленники обязаны были в виде налога сдавать царю часть своей продукции, а также в некоторых случаях работать на царя; в источниках упоминается об обязанности ремесленников отрабатывать на царя один день в месяц.

Религия: буддизм и джайнизм

Ремесленники отдельных специальностей (например, оружейники) обязаны были сдавать государству всю продукцию. Немаловажным источником дохода для царской казны были косвенные налоги. Торговые сделки облагались многочисленными пошлинами (гиулка), взимавшимися тщательно организованным налоговым аппаратом; уклонение от уплаты торговых пошлин наказывалось очень строго, вплоть до смертной казни.

Судебная система была ещё примитивна. Уголовные дела разбирал глава исполнительной власти в данном округе. Некоторые наиболее важные дела разбирал лично царь. Приговор исполнялся немедленно. При решении гражданских дел применялось третейское разбирательство. Самым обычным наказанием было членовредительство, особенно за нарушение права частной собственности и за нанесение телесных повреждений; но уже наметилась тенденция заменять наказание этого рода денежными штрафами. К этому периоду относятся первые попытки кодификации обычного права. «Сборники законов» — дхармасутры и дхармашастры не были кодексами законов в современном смысле; это были только наставления, основанные на священных текстах и составленные той или иной брахманской богословской школой. Обычно эти сборники были весьма разнообразны по содержанию и наряду с нормами обычного права содержали сведения о космогонии, об управлении государством, о военном деле и т. д.

В период, когда рабовладельческие отношения окончательно оформились, брахманизм — религия раннерабовладельческого общества, освящавшая племенную раздроблённость и исключительность,— не мог уже служить удовлетворительной идеологической основой для складывавшихся крупных рабовладельческих деспотий. Появляется буддизм — идеология относительно развитого рабовладельческого общества в Индии.

В буддийской религиозной литературе, относящейся ко времени, близкому к началу нашей эры, основание этой, религии приписывается странствующему проповеднику Сиддхартхе, известному под прозвищем Шакьямуни («отшельнику из племени шакьев»). Годы его жизни определяются чаще всего между 560 и 480 гг. до н. э. Буддийские предания рассказывают, что Сиддхартха, происходивший, по преданию, из царского рода Гаутамы, 29 лет от роду ушёл из отцовского дома, чтобы найти путь избавления от страданий для себя и для всего человечества. Отшельником и странствующим проповедником он пробыл около 7 лет; наконец, он нашёл истинный путь к спасению и с этих пор стал называться Будда (Буддха), что значит — «осенённый истиной», «просветлённый знанием», «уразумевший». Более 40 лет после этого он бродил по городам и сёлам среднзй части долины Ганга, проповедуя своё религиозное учение, за которым в науке утвердилось название «буддизм».

Личность Будды, как о ней рассказывают буддийские предания, выглядит совершенно легендарной, но миф о Будде по-своему отражает напряжённую обстановку середины I тысячелетия до н. э., обострение социальных противоречий в связи с развитием рабовладения, усилением сословных различий и т. д. Буддизм был одним из учений, которые призывали ограничиться заботами только о личном спасении, отказавшись от попыток переустройства общественных отношений.

В своих основах буддизм, в том виде, в каком он излагался в III—II вв. до н. э., обнаруживает тесную связь с древнеиндийскими племенными религиями и брахманизмом. Буддизм унаследовал анимистические представления об одушевлённости всего живого в природе, о карме, как законе переселения душ, по которому место человека в жизни определяется его грехами или добродетелями в предыдущих существованиях. Но всё это в буддизме сведено в более тщательно разработанную систему. Жизнь, по учению буддизма,— зло, а жить — значит страдать. Следовательно, каждый должен стремиться к тому, чтобы он после смерти не возрождался бы в другом живом существе, так как это означало бы НОВУЮ жизнь, а следовательно, новые страдания. Нирвана—состояние, при котором человек навсегда выключался из процесса перерождений, — вот идеал, к которому следует стремиться. Причиной возрождения человека, по учению о карме, является поступок, деяние. Поступок является следствием желания. Следовательно, путь к нирване — уничтожение всякого желания, отказ от мира и всех привязанностей в жизни.

Из этих основных положений буддизма следует несколько весьма важных выводов. Каждый может спастись от перерождений сам, для этого достаточно отказаться от привязанностей к жизни, от желаний. Следовательно, для богов, игравших в брахманизме роль хранителей людей, не находилось места. Оказывались ненужными жертвоприношения, ибо человеку некого задаривать и незачем. Оказывались излишними и жрецы — исполнители жертвоприношений, знатоки культа, посредники между людьми и богами. Происхождение, этническая или племенная принадлежность, принадлежность к той или иной варне — всё это с точки зрения буддизма само по себе не может ни обеспечить достижения нирваны, ни поставить на пути к этому неодолимые препятствия. Хотя буддийские проповедники никогда не призывали к ликвидации системы варн, но распространение буддизма не могло не способствовать ослаблению этой системы вследствие отрицания им значения этого института. Для буддизма действительно только деление общества на свободных и рабов. Первые равны в своём праве на спасение, вторые оказывались лишёнными этого права, так как они в силу своей личной зависимости не могли быть свободными от совершения поступков.

Для значительной части буржуазной литературы о раннем буддизме характерно одностороннее выделение положений о любви к ближнему, сострадании ко всему живому, всепрощении, содержащихся в буддийской литературе. Но в действительности последовательному буддисту должны быть равно чужды и чувство злобы и чувство любви, иначе неизбежны деяния, а следовательно, и действие закона кармы. Равнодушие к явлениям жизни, проповедуемое буддизмом, использовалось как средство морального разоружения угнетённых в их борьбе против угнетателей, служило препятствием к объединению их усилий в этой борьбе.

В связи с распространением буддизма возникает монашеская община — сангха,— довольно хорошо организованная, с твёр'дой дисциплиной, с монашеской иерархией. В сангху не принимались только рабы; все свободные принимались без различия их общественного положения, но руководящее положение в сангхе занимали выходцы из знатных и богатых семей.

С самого возникновения буддизма, которое может быть отнесено к VI в. до н. э., число его сторонников стало быстро увеличиваться. У угнетённой бедноты буддизм пользовался успехом благодаря проповеди духовного равенства всех свободных, а также вследствие демократичности буддийской сангхи. Зажиточных горожан буддизм привлекал тем, что не требовал ни жертвоприношений, ни обязательного вступления в сангху, ни существенных изменений в образе жизни. Буддийский культ был проще, понятнее; проповедь (совершенно несвойственная брахманизму) произносилась на обычных разговорных языках.

Буддизм проповедовал пассивность и примирение с действительностью, поэтому он рассматривался государством как неопасное учение и не подвергался преследованиям. Он встретил упорного врага только в жречестве. Но антижреческая направленность буддизма вполне устраивала класс рабовладельцев в целом, для которого в этот период главным было богатство, обладание рабами, а не родовитость происхождения; показательно в этом отношении появление царских династий (даже таких могущественных, как Нанды и, возможно, Маурьи) из шудр. Господствующий класс не мог примириться с тем, что одна из частей этого класса — жречество — претендует на привилегированное положение на основании уже обветшалых традиций. Кроме того, буддизм как религия, не связанная с племенными местными культами, мог послужить подходящей идеологической основой для складывеющихся крупных государств. Буддийское духовенство и монашество, в отличие от брахманистского жречества, могло быть организовано в масштабе всей Индии, а потому могло более действенно служить господствующему классу и его государству.

Уже в V в. до н. э. буддизм стал поддерживаться и приниматься рабовладельческой знатью. Согласно буддийским преданиям, при содействии царя Аджаташатру в Магадхе был созван первый буддийский собор, на котором был составлен первый устав буддийских общин, а также были записаны изречения Будды, сохранившиеся к тому времени в памяти его учеников. К первой половине IV в. до н. э. буддийские предания относят созыв второго буддийского собора. Ко времени образования государства Маурьев буддийская монашеская община была серьёзной экономической и идеологической силой. Неудивительно, что цари этой династии использовали буддизм в своих интересах.

В тот же период, что и буддизм, и, вероятно, по тем же причинам сложилось другое религиозное учение — джайнизм. Основателем этой религии или, может быть, её реформатором, как полагают многие исследователи, считается Вардхамана Махавира. Традиционная биография основателя джайнизма сходна с биографией Будды. Ему также приписывается знатное происхождение, он также в зрелом возрасте покинул родительский дом, чтобы жить отшельником. Двенадцать лет вёл он жизнь аскета, а на тринадцатом стал Джиной-победителем. Отсюда и происходит название религии.

Джайнизм, как и буддизм, признаёт за каждым право на спасение души путём самоусовершенствования, а также отрицает брахманистский пантеон богов, жертвоприношение, жречество, религиозное освящение системы варн. Отличием вероучения джайнов является признание вечности души, поэтому и нирвана у джайнов — это не угасание души, а достижение ею вечного блаженства. Джайны отрицают также, что всякая жизнь — зло; по их учению, только дурная жизнь — зло. От буддистов джайнов отличает, кроме того, гфизнание аскетизма как религиозного подвига.

Империя Маурьев в III — II вв. до н.э. Империя Маурьев при Ашоке

Империя Маурьев при Ашоке

Внутренняя жизнь империи Маурьев известна очень мало. Судя по косвенным данным, при Ашоке в основном сложилась охарактеризованная выше административная система. Идеологической основой разноплемённого государства Ашоки стал буддизм, который к этому времени уже доказал свою пригодность в качестве общегосударственной религии. Ашока сам принял буддизм и всячески способствовал его распространению. В 253 г. до н. э. им был созван в Паталипутре буддийский собор, вероятно первый, потому что предания о двух буддийских соборах в V и IV вв. до н. э. являются малодостоверными. Задачей этого собора было — оформить буддизм в единое целое как в основах вероучения, так и в организационном отношении, сделать буддийскую церковь мощным оружием в руках государства. На соборе были утверждены канонические основы буддизма (религиозная литература, ритуал, единые организационные принципы буддийской общины и т. д.) в том виде, в каком он к этому времени сложился в Индии, а также были осуждены возникшие к этому времени ереси. Многочисленные предания сохранили воспоминания об Ашоке, как о строителе буддийских монастырей и ступ — сооружений, хранящих какую-либо реликвию, связанную с Буддой. Эти предания утверждают, что Ашокой было построено 84 тыс. ступ. Вследствие обилия буддийских монастырей (вихара, или бихара) за Магадхой в средние века утвердилось название Бихар.

Важным историческим источником этого периода являются надписи Ашоки, высеченные на скалах и колоннах. Их сохранилось более тридцати в различных частях Индии. Надписи в форме предписаний царя содержат наставления, выдержанные в основном в духе буддийской морали, Кроме того, в надписях подчёркивается необходимость повиноваться властям, слугам царя, родителям и старшим. За выполнением этих наставлений должен был следить специальный штат чиновников во главе с дхармамантрином — советником царя по делам дхармы («Закона», в смысле «Закона благочестия»—так обычно называли буддисты свою религию).

Для времени Ашоки характерна активизация внешней политики Маурьев. Завязываются более тесные связи с эллинистическими государствами (в надписях Ашоки упоминается о связях с Сирией, Египтом, Киреной, Эпиром), а также с некоторыми государствами Юго-Восточной Азии. Для усиления политического влияния державы Маурьев использовались буддийские миссионеры, рассылавшиеся по инициативе и при поддержке государственной власти далеко за пределы Индии. Именно с III в. до н. э. буддизм начинает распространяться на острове Цейлон, а затем в Бирме, Сиаме и Индонезии.

Распад империи Маурьев

Несмотря на все усилия Ашоки укрепить своё государство, многого ему добиться не удалось. Слишком сильны были различия в уровне экономического и общественного развития отдельных частей Индии, слишком она была разноплемённа. Вскоре после смерти Ашоки — в 236 г. — начался распад империи Маурьев; вероятно, уже сыновья Ашоки начинают делить её между собой. Последний представитель династии Маурьев, ещё удерживавшийся в Магадхе, — Брихадратха был около 187 г. до н. э. свергнут и убит своим военачальником Пушьямитрой, основавшим династию Шунга. Наряду с внутренними причинами, обусловливающими недолговечность государств подобного рода, немалую роль в ослаблении и распаде империи Маурьев сыграли завоевательные походы в Индию греко-бактрийцев и парфян.

В начале II в. до н. э. во время правления Деметрия греко-бактрийцами была аодчинена долина реки Кабула и часть Пенджаба. Деметрий и его преемники титуловались на монетах как «цари индийцев». Они совершали грабительские набеги в соседние области Индии. В источниках имеются упоминания о том, что царь Менандр в своих походах в долину Ганга доходил до самой Паталипутры, но подчинить Магадху ему всё же не удалось.

После распада греко-бактрийского царства на территории Северо-Западной Индии образовалось весьма своеобразное государство со столицей в городе Шакала (современный Сиалкот, в Пенджабе), в котором царями были Греки, знать состояла из греков и в значительной мере — из уроженцев Средней Азии, а основная масса населения была индийской. Однако вскоре завоеватели растворились в местном населении, не оставив и следов своего пребывания в стране. Как утверждают буддийские источники, уже Менандр стал буддистом. Его преемники носили чисто индийские имена; монеты, которые они выпускали, имели и греческие и индийские надписи.

Около 140—130 гг. до н. э. эллинистические государства в Бактрии были разгромлены племенами, входившими в состав мощной конфедерации массагетов в Средней Азии, которых в исторической литературе обычно называют китайским наименованием — юэчжи. В конце II в.—начале I в. до н. э. эти племена, вторгшиеся в Индию и называвшиеся здесь шаками, или саками, подчинили себе большую часть Соверо-Занадной Индии, а возможно — даже часть Центральной Индии.

В начале I в. н. э. часть Северо-Западной Индии оказалась подчинённой парфянам. Здесь возникло крупное государство со столицей в Таксиле, независимое от Парфии или зависимое только номинально. Известно, что парфянский титул сатрапа ещё в I — II вв. н. э. носили некоторые правители мелких государств в Западной и Центральной Индии. Находились ли они в какой-либо зависимости от парфянских царей — утверждать с уверенностью невозможно. В Центральной Индии мелкие государства, управляемые царями, считавшими себя прямыми потомками шаков, существовали ещё в IV в. н. э.

Государства Южной Индии

Со II—I вв. до н. э. всё более заметную роль в общей истории Индии начинают играть южноиндийские народы.

Сообщение между Северной и Южной Индией в древности было делом очень трудным, поэтому историческое развитие их происходило в значительной мере независимо друг от друга. Можно с достаточным основанием утверждать, что в целом Южная Индия отставала в своём развитии от Северной Индии. Разложение первобытно-общинного строя и возникновение рабовладельческих отношений в этой части Индии происходило сравнительно поздно и, вероятно, было тесно связано с подчинением её царями Магадхи.

Есть указания на то, что уже за несколько веков до нашей эры существовали торговые связи между странами Ближнего Востока и Южной Индией. Но определённые, точно установленные данные о народах, населявших Южную Индию, о государствах, которые там существовали, имеются только с III в. до н. э. (в первую очередь — в надписях Ашоки). В это время известны народы Южной Индии — калинги, андхры.чолы, пандьи и кералы. Государство калингов (соответствующее примерно территории нынешней Ориссы) было довольно сильным, покорение его далось Ашоке с большим трудом. Андхры населяли территорию, примерно соответствующую территории современного штата Андхра и восточной части штата Хайдерабад (Телингана). Территория андхров при Ашоке входила в империю Маурьев, но когда произошло подчинение андхров Маурьям, установить трудно.

Область к югу от страны андхров называлась в древности Тамилнадом; она была населена различными тамильскими племенами; процесс развития рабовладения происходил здесь независимо от Северной Индии. Народ чола населял восточную часть теперешнего штата Мадрас. К западу от него проживали пандьи. Кералы, родственные тамилам, населяли в основном территорию теперешнего штата Траванкур-Кочин. Об общественном и политическом строе этих народов нам почти ничего не известно, но из того факта, что только эти три индийских народа смогли отстоять свою независимость и не подчинились могущественным царям Магадхи из династии Маурьев, можно заключить, что у них уже были достаточно прочные государственные образования.

Андхры, добившиеся независимости сразу после смерти Ашоки, быстро распространили свою власть на большую часть полуострова; столицей их государства стал город Насик. Их дальнейшее усиление было временно остановлено калингами. Калинги, также ставшие независимыми вскоре после смерти Ашоки, под руководством царя Кхаравелы (конец III в. до н. э.) нанесли ряд поражений андхрам. Всё же к середине I в. до н. э. андхры добились превосходства над калингами, и государство андхров стало в это время сильнейшим в Южной Индии.

Глава XVIII. Индия с I в. до н э. по V в. н. э.

Для периода в истории Индии, начинающегося с I в. до н. э., характерным является постепенный упадок рабовладельческих отношений. Одновременно развивается и усиливается феодальный уклад, ставший с VI в. н. э. определяющим в общественно-экономической структуре страны. Развитие производительных сил с неизбежностью привело к смене рабовладельческой общественной формации феодальной. Вместе с тем Индии был присущ и ряд особенностей, важнейшими из которых являются: замедленный темп исторического развития, сложность и многоукладность общественной структуры, своеобразие процесса формирования в недрах рабовладельческого строя основных классов будущего феодального общества.

Индия в период кушанов в династии Гупт

Как уже упоминалось ранее, политическая гегемония Магадхи в Индии прекратилась с распадом империи Маурьев. ПриШунгах (187—73 гг. до н. э.) власть царей Магадхи распространялась только на среднюю и нижнюю часть долины Ганга. 73 г. до н. э. последний Шунга — Девабхути — был свергнут своим главным советником Васудевой, основавшим новую династию — Канва. Во время правления этой династий политическое значение Магадхи ещё более упало. В 28 г. до н. э. Магадха была завоёвана андхрами. При царе Гаутамипутре (первая половина II в. н. э.) из династии Шатавахана власть андхров распространилась и на часть Центральной Индии к северу от гор Виндхья, где правили государи, называвшие себя сатрапами. В первой половине III в. н. э. государство андхров по неясным для нас причинам распалось. Кушаны в Индии

С начала I в. н. э., как уже указывалось, происходит возвышение одного из племён юэчжи, которое вошло в историю под именем кушанов (в Индии их называли также шаками, хотя этнически они принадлежали, невидимому, не к шакам (сакам), а к тохарам). Основным местом расселения кушанов была территория теперешней Таджикской ССР.

При царе Кадфисе II (47—78) кушаны предприняли завоевательные походы в Индию и подчинили себе многие разрозненные североиндийские государства, возглавлявшиеся царями парфянского или шакского происхождения. Расширение владений кушанов в Индии в последние годы царствования Кадфиса II и в начале правления его преемника Канишки (78— 123) временно приостановилось, так как в их среднеазиатские владения вторглись китайские войска под командованием Бань Чао.

В последующие годы Канишка успешно вторгался в глубь Индии и даже угрожал Паталипутре. На вторую половину царствования Канишки приходится период наибольшего могущества Кушанской империи. В связи с этим год воцарения Канишки стал началом летосчисления, сохранявшегося в Индии в течение всего средневековья и известного под названием «эры шака».

При Канишке кушанами была подчинена вся Северо-Западная Индия до роки Нарбады на юге и города Бенареса на востоке. Столицей Кушанской державы был город Пурушапура (современный Пешавар), расположенный на основном пути, связывавшем индийскую и среднеазиатскую части Кушанской империи.

Ещё при Кадфисе II началась постепенная индианизация кушанов. Индийская культура, восприняв многое из культуры среднеазиатских народов (в том числе и элементы эллинистической культуры — в чеканке монеты, архитектуре, изобразительном искусстве), сама оказала на последнюю огромное влияние. Взаимодействие этих культур особенно ярко видно на примере возникновения в пределах Кушанской империи особого стиля в изобразительном искусстве, называемого кушанским, или «гандхарским» по имени области Гандхара (Гайдара) в долинах рек Кабула и Инда. Индианизация пришельцев особенно усилилась при Канишке. В буддийских преданиях он занимает не менее важное место, чем Ашока. Канишка принял буддизм н был ревностным его покровителем. При нём был созван второй (по буддийским преданиям четвёртый) буддийский собор, определивший основы вероучения реформированного буддизма. Канишка основал много монастырей, возвёл много ступ и буддийских храмов, поощрял миссионерскую деятельность буддийских монахов. Именно при нём буддизм начал широко распространяться в Средней Азии и Китае. Распад Кушанской империи

Свидетельством внутренней борьбы в государстве кушанов, имевшей место даже в период его наибольшего могущества, является сохранившееся в источниках предание, что Канишка был задушен во время восстания, вспыхнувшего в результате недовольства народа широкой завоевательной политикой кушанского царя.

Разноплемённая, не имевшая более или менее прочных внутренних связей Кушанская империя не могла быть устойчивым государством. Уже при втором преемнике Канишки, носившем чисто индийское имя Васудева (140—178), начинается ослабление государства, приведшее к его явному упадку в 30-х годах III в. Возможно, что это находится в связи с усилением государства Сасаыидов в Иране. Кушанскио цари удержались в Гандхаре и части Пенджаба до V в., но их царство было только одним из многих, возникших в первой половине III в. в Северо-Западной Индии на развалинах Кушанской империи.

Период с начала III в. до начала IV в.— один из наименее изученных в древней истории Индии. В этот период на её территории существовало множество мелких и мельчайших государств, постоянно враждовавших между собой. Ни одно из них не претендовало и не могло претендовать на большое значение в масштабе всей страны.

Государство Гупт

В первой половине IV в. Магадха опять становится центром крупнейшего государственного образования, последнего крупного рабовладельческого государства в Индии — государства Гупт, распространившего к V в. свою власть на большую часть Северной Индии, Основателем этого государства был Чандрагупта I — правитель одного из малозначительных царств на территории Магадхи, не являвшегося в то время единым государственным целым. Женитьбой на царевне из могущественного и древнего рода

Личчхави Чандрагупта обеспечил себе поддержку этого рода и значительно увеличил территории своего царства, присоединив в числе других городов и город Паталипутру. Впоследствии Чандрагупта I распространил свою власть на всю Магадху и на центральную часть долины Гав!га. Дата вступления на престол Чапдрагупты I — 320 г. (начало «эры Гупта») - условно считается годом основания государства Гупт, получившего наименование от царствующей династии. Сын Чандрагупты 1 Самудрагупта (330—380) совершил ряд успешных завоевательных походов, подчинив государства в верхней части долины Ганга и в Центральной Индии. Многие мелкие царьки в Бенгалии и предгорьях Гималаев также платили дань удачливому завоевателю. Огромной добычей овладел Самудрагупта в Южной Индии, вглубь которой он совершил большой грабительский поход. Наивысшего могущества государство Гупт достигло при Чандрагупте II Викрамадитье (380—414). Он подчинил шакских царьков в Западной Индии, распространив таким образом свою власть от Бенгальского залива до Аравийского моря, а также овладел большей частью Пенджаба. В середине V в. начались вторжения в Индию так называемых гуннов-эфталитов. Период 450—455 гг. был очень тяжёлым для государства Гупт. Всё же первое наступление эфталитов с большим напряжением сил было отражено, и при Скандагупте (455—467) государство ещё сохраняло территориальное единство и отражало отдельные набеги эфталитов; однако после смерти Скандагупты начинается распад государства Гупт, оказавшегося неспособным к длительному военному напряжению.

К концу V в. власть царей из династии Гупт распространялась уже только на Магадху и па небольшие территории к востоку и югу от неё. Имеются данные о существовании в Магадхе ещё в VIII в. царька, второй частью имени которого было слово «гупта» (Дживитагупта II, 725—731), но нельзя с уверенностью утверждать, что он был потомком цат:ей «Золотого века Гупт» (IV—V вв.).

Государства Южной Индии

Политическая история государств Южной Индии в рассматриваемый период была мало связана с историей Северной Индии. Государства крайнего юга Индии — Чола, Пацдья и Керала — к началу нашей эры были богатыми и процветающими. Здесь находились известные жемчужные ловли, добывался берилл; леса и сады давали пряности и благовония. Имеются упоминания о тысячах рабов, использовавшихся на общественных работах и ловле жемчуга. Через порты (особенно Коркаи) велась торговля с остальной Индией и соседними странами. Крупнейшие города Южной Индии — Каверипаддинам (столица Чола), Мадура (столица Пандья), Тирукарур (столица Кералы) — были экономическими и культурными центрами складывавшихся народностей — тамильской (Чола, Пандья) и малаяли (Керала).

Политическая история этих государств в древности почти неизвестна. Только ко II в. н. э. относятся первые отрывочные данные, да и то лишь династической истории. Из сохранившихся в фольклоре исторических преданий известно о частых войнах южноиндийских государств между собой и с Цейлоном.

В первой половине IV в. сильнейшим государством Южной Индии было государство Паллавов, образовавшееся в начале этого века на севере Чола. Территориальное ядро этого государства находилось к северу от реки Кришны, столицей был город Канчи. Другие южноиндийские государства в той или иной степени зависели от него. Но государство Паллавов сильно пострадало от похода Самудрагупты. В результате на северо-западе Декана выделилось как самостоятельное государство Кадамба, а в центральной части Декана—государства Вакатака (севернее) и Ганга (южнее).

Можно предположить, что в первые века нашей эры народы юга страны (особенно крайнего юга) уже мало отличались от народов Северной Индии по уровню своего общественно-экономического и культурного развития.

Общественно-экономический строй Индии

Уровень экономического развития

В первые века нашей эры в Индии продолжается развитие земледелия, ремесла и торговли. Индийцы научились определять и классифицировать почвы, применять севообороты, использовать удобрения; были освоены новые сельскохозяйственные культуры, например индиго, распространилось шелководство. Осваивались новые территории, ранее занятые джунглями. Всё шире применялось искусственное орошение, причём появились ;уже очень крупные оросительные сооружения.

Значительной степени совершенства достигли городские ремесленники в изготовлении украшений, оружия, тончайших хлопчатобумажных и шёлковых тканей и т. д. Наглядным показателем высокого развития металлургии является находящаяся ныне в Дели железная колонна весом около 6% т и высотой более 7.25 м, отлитая в начале V в.; примечательно, что за прошедшие с тех пор полторы тысячи лет эта колонна почти не подверглась коррозии. Другим свидетельством этого рода является двухметровая медная статуя Будды, отлитая в том же веке. В это время индийцы уже умели строить суда, способные перевозить сотни пассажиров. Высокого совершенства достигло строительное искусство, причём всё больше распространяется строительство зданий из камня, тогда как ранее здания строились в рсновном из дерева и кирпича. Входит в практику сооружение пещерных храпов, требовавшее сложных расчётов, затрат огромного количества труда, большого искусства в монументальной и художественной обработке камня.

По дорогам, на строительство и поддержание которых в хорошем состоянии правители обращали большое внимание, следовали многочисленные купеческие караваны и обозы. Индия вела обширную сухопутную и морскую торговлю. Из Индии вывозились ткани, украшения, слоновая кость, жемчуг, перец, благовония. Ввозились драгоценные и цветные металлы и изделия из них, вина, рабы (музыканты и танцоры). Индийские моряки плавали в Китай, а также через Аравийское море в Красное, используя благоприятствовавшие плаванию муссоны. Оживлённые отношения поддерживались со странами Средиземноморья; имеются данные о существовании в Южной Индии поселений купцов из Средиземноморья, при дворе римских императоров неоднократно бывали послы индийских царей* Античные писатели отмечали, что огромное количество драгоценных металлов уходит в Индию, чтобы никогда больше не вернуться в Средиземноморье. Хотя в самой Индии золота и драгоценных камней добывалось не столь много, как это обычно думают (многие из драгоценных камней, которыми славилась в то время Индия, добывались на Цейлоне и в Бирме), рабовладельческая знать со временем накопила в своих сокровищницах огромное количество драгоценностей. Золотая монета, которая появилась, вероятно, ещё при Маурьях, отличалась при кушанах и Гуптах полноценностью и высоким качеством исполнения.

Период Гупт был последним периодом расцвета рабовладельческого города в Индии, который начал приходить в упадок лишь в VI в. н. э. Города были административными центрами, здесь находились дворцы царей и рабовладельческой знати. В то же время города были средоточиями ремесленного производства, центрами внутренней и внешней торговли, портами; здесь сложилась богатая городская культура. Наряду с религиозным образованием получила распространение и светская школа.

Общественные отношения

В условиях ещё сравнительно устойчивого экономического положения в Индии всё более заметно начали проявляться признаки кризиса рабовладения и формирования новых общественных отношений. Рабовладельческая знать постепенно отказывается от применения труда рабов в своём хозяйстве; это видно, в частности, на примере царского хозяйства, где всё в большей мере начинает использоваться труд свободных, сажаемых на землю на условиях кабальной аренды. В различных политических и экономических трактатах и сборниках норм обычного права того времени постепенное уменьшение роли рабства отражается в признании необходимости ограничить произвол хозяина по отношению к рабу, облегчить для раба возможность получения свободы, в попытках ограничения ростовщичества и кабальных сделок, имевших своим следствием порабощение свободных. Подобного рода попытки были особенно настойчивы в тех случаях, когда порабощение угрожало членам высших варн. Число рабов в сфере производительной деятельности всё более уменьшается. Много рабов продолжает сохраняться лишь в качестве домашней челяди в царских дворцах, в домах знати и богачей (евнухи при гаремах, танцоры и музыканты и т. д.).

Существование общеиндийского государственного объединения — империи Маурьев (IV—II вв. до н. э.) — только в незначительной степени способствовало нивелировке уровня развития общественно-экономических отношений у многочисленных племён и народностей, входивших в её состав. Мало связанные друг с другом экономически, они жили своей особой жизнью. Поэтому и после распада империи характерные различия в уровне развития отдельных народов продолжали существовать.

Складывание феодальных отношений в Индии происходило медленными темпами и растянулось на несколько веков (условно с I в. до н. э. по VI в. н. э.). Рабство как уклад продолжало существовать в Индии и в средние века и даже в новое время.

В первые века нашей эры всё более частыми становятся (изредка имевшие место и раньше) земельные пожалования рабовладельческой знати, жрецам и высшим чиновникам, рассматривавшиеся как форма «кормления» от государства. Земли раздавались в качестве жалованья за службу. В этом случае общинники, работавшие на земле, должны были вносить полагающиеся с них налоги не в казну, а на содержание того лица, которое получило в «кормление»данные земли. Правда, эти земли продолжали оставаться государственными, налоги с общинников взимались государственным налоговым аппаратом. Периоды ослабления центральной государственной власти (а эти периоды наступают со временем всё чаще и чаще) использовались держателями земель для упрочения своего положения, для расширения своих привилегий и для того, чтобы поставить ранее свободных общинников в личную от себя зависимость. Этому способствовало и то обстоятельство, что рабовладельческой знати постепенно удалось добиться права передачи по наследству высших должностей в государство. Появляются и безусловные пожалования. Разумеется, этот процесс протекал далеко не мирным путём. Вследствие войн между индийскими государствами, а также иноземных нашествий происходило перераспределение земельной собственности. Та часть старой рабовладельческой знати, которая оказалась не в состоянии приспособиться к новым условиям, гибла или разорялась и вытеснялась феодализирующимися элементами.

Немалую роль в процессе феодализации сыграли буддийские монастыри, которые получали огромные земельные пожалования вместе с проживавшими на этих землях свободными общинниками. Алчное духовенство буддийских монастырей превращалось в феодалов, а зависимые от них общинники — в эксплуатируемое крестьянство. Там, где буддизм не приобрёл большого распространения, важными очагами феодализации были брахманистские храмы, хотя, в отличие от буддийских монастырей, их роль не была столь значительной. Некоторые племена Индии (в частности, в центральных и южных частях страны) могли в период упадка рабовладельческих государств переходить от первобытно-общинного строя уже непосредственно к феодализму.

Соответственно постепенному изменению экономического положения свободных общинников меняется и их общественный статус. Рассматриваемые ранее как вайшьи, они всё чаще начинают причисляться к шудрам. Вайшьями остались только те, которые смогли в новых условиях сохранить независимое общественное и экономическое положение — купцы, ростовщики, зажиточные городские ремесленники и т. д.

Процесс феодализации индийского общества должен был вызвать обострение классовой борьбы. Закабаление свободных общинников не могло не встретить с их стороны ожесточённого сопротивления. Должны были обостриться противоречия и внутри господствующего класса. Косвенным свидетельством всего этого является внутренняя непрочность индийских государств (начиная с I в. до н. в.), их быстрое возникновение и ещё более быстрое падение, их неспособность успешно противостоять иноземным нашествиям. Но источники, относящиеся к этому периоду, настолько скудны, что не позволяют дать полную картину общественных движений и классовой борьбы; даже данные о царях и династиях, как уже отмечалось, совершенно недостаточны, чтобы осветить более полно явления, происходившие на самой поверхности политической истории.

Начало упадка буддизма

Если попытки создания прочных общеиндийских государственных объединений оказались несостоятельными, то попытки насадить буддизм в качестве господствующей религии были столь же мало успешными. Наибольшего распространения буддизм достиг там, где рабовладельческие отношения были более развитыми (главным образом долина Ганга), или там, где он пользовался поддержкой государственной власти (например, в Северо-Западной Индии при кушанах). На остальной территории продолжали преобладать местные племенные религии, объединяемые обычно под общим наименованием— брахманизм. Но даже в районах своего наибольшего распространения буддизм был связан главным образом с городом; в сельских же местностях старые общинные религиозные верования и культы продолжали существовать наряду с буддизмом. Это обстоятельство, а также то, что буддизм должен был приспосабливаться к обстановке политической раздроблённости (кушанское объединение охватывало далеко не всю Индию и было относительно кратковременным), наложило на него свой отпечаток. Буддийское духовенство начинало приспосабливать культ и вероучение к племенным и общинным верованиям.

Во времена Канишки (I—II вв. н. э.) в отличие от более раннего буддизма, именовавшегося хинаяна («малая колесница», т. е. «узкий путь спасения»), оформляется новая форма буддизма махаяна («большая колесница», т. е. «широкий путь спасения»). Будда в махаяне из учителя, указавшего путь к спасению и первым вошедшего в нирвану, окончательно превращается в божество. Для культа Будды, которого теперь стали считать могущественнейшим из богов, строятся огромные храмы. Создаётся учение об аде и рае, вводится культ бодисатв, т. е: святых, уже достигших ступени Будды, но на время добровольно отказавшихся войти в нирвану для того, чтобы наставлять прочих людей на путь истинный. Приобретает огромное значение обрядовая сторона культа с элементами магии, для чего используются более широко, чем прежде, произведения изобразительного искусства, пышные процессии и церемонии. В завуалированной форме в буддийский культ вводятся даже жертвоприношения — в виде приношения цветов, воскуривания благовоний и т. д.

Максимальное распространение буддизма в Индии заканчивается кушанским периодом. Уже при Гуптах он не играл прежней роли: даже цари этой династии не были буддистами. Местные религии, включившие в себя многочисленные элементы брахманизма, а в значительной мере и буддизма, оказались гораздо более живучими в условиях феодальной раздроблённости Индии в период средневековья и начали постепенно вытеснять буддизм. Они и составили тот комплекс религиозных верований, который обычно называется индуизмом.

Складывание кастового строя

Важной особенностью формирования феодальных отношений в Индии является постепенное оформление кастового строя. Касты — замкнутые общественные группы, занимающие установленное обычаем и законом место в производственной и общественной жизни, принадлежность к которым членов общества определяется их происхождением и наследуется,— существовали в той или иной форме и у некоторых других народов древности (например, в Египте с конца Нового царства). Но в Индии кастовый строй сложился в наиболее законченном виде.

В условиях медленных темпов общественного и экономического развития многие племена древней Индии иногда в течение веков сохраняли свою экономическую самостоятельность, свой образ жизни. У одних племён ведущим типом хозяйства было земледелие, у других — животноводство, у третьих — охота, у четвёртых — рыболовство и т. д. Кроме того, у некоторых из них развивались ремёсла: гончарное, плотничье, кожевенное, примитивная металлургия и т. д. Общественное разделение труда, даже в неразвитом виде, привело к выделению групп людей, занятых в определённой сфере производственной деятельности. Внутренняя консолидация этих групп происходила с развитием рабовладельческого государства уже не на родо-племенной основе, а на основе общности занимаемого места в производственной жизни. Тем не менее в условиях сохранения сельской общины и существования значительных пережитков родо-племенной идеологии складывание этих новых общественных групп неизбежно сопровождалось заимствованием у родовой общины многих черт как в организации, так и в идеологических представлениях. Это видно даже из наименования этих общест венных групп — джати, что означает — род, племя, происхождение; португальское слово «каста» является довольно точным переводом этого слова.

Для каст характерна отчуждённость их друг от друга; члены различных каст не могут вступать в браки; у каждой касты в принципе своя исключительная и неизменная профессия. Помимо того, что кастам были присущи эндогамность и общность занятия, касты в отличие от варн имели внутреннюю администрацию; члены касты были связаны обязательством взаимопомощи, совместным исполнением религиозного культа, регламентацией производственного процесса, определёнными правилами общения с членами других каст и т. д.

Ремесленники, селившиеся в городах и объединявшиеся по специальности (для взаимопомощи, для представительства перед органами государственной власти и т. д.), также образовывали корпорации, постепенно перераставшие в касты. То же происходило с купцами, прислугой и т. д.

Хотя кастовый строй окончательно сложился только в период раннего средневековья, тем не менее касты становятся важным элементом общественной структуры уже около начала нашей эры. Постепенное складывание кастового строя в условиях медленных темпов роста общественного разделения труда, а также внешнее сходство каст и варн привели составителей древнеиндийских сборников законов к заключению, что касты возникли из варн, как результат смешанных браков представителей различных варн. Эта точка зрения одно время господствовала и в буржуазной историографии. Но это не соответствует действительности.

Варны были результатом развития общественного неравенства; основным в системе варн является их различие в правах и обязанностях по отношению к рабовладельческому государству. Возникновение же каст было результатом развития разделения труда, и основным для каст является их место в экономической жизни общества. Однако общественное положение каст также было различным, так как они складывались в условиях уже существовавшего общественного неравенства, в условиях существования варн. Естественно, что касты впервые оформляются внутри варн, к которым относилась производительная часть населения — вайшьи и шудры; касты среди брахманов и кшатриев так и не развились в полной мере: брахманы до сих пор по традиции считаются единой кастой.

Только к периоду упадка рабовладельческих отношений в Индии относятся попытки фиксации в сборниках законов правил и предписаний, касающихся каст и кастового строя. К варне вайшьев вначале были отнесены те касты, члены которых были заняты с точки зрения оседлого земледельца благородными занятиями — земледелием и обслуживанием государства и рабовладельческой знати экономически независимым или квалифицированным трудом: земледельцы, скотоводы (занятые разведением крупного рогатого скота), купцы, зажиточные ремесленники (занятые производством предметов роскоши) и т. д. Касты, основным занятием членов которых оставались менее привилегированные ремёсла (кузнецы, гончары, ткачи и т. д.) или обслуживание земледельческих каст (деревенские ремесленники, пастухи, сторожа и т. д.), оказались отнесёнными к варне шудр.

Отсталые племена, лишаемые земли, оттесняемые в наиболее неудобные для земледелия районы, теряли возможность перейти к более передовым формам хозяйства. Они продолжали заниматься рыболовством, охотой, лесным промыслом и т. д., а их отсталость консервировалась. По мере того, как они подвергались ассимиляции, для них не оказывалось места в системе варн, и они рассматривались как отверженные. Если они селились в городах, их уделом оставались самые неквалифицированные, плохо оплачиваемые, презиравшиеся общественным мнением профессии (подёнщиков, метельщиков улиц, уборщиков нечистот, работников на кладбищах, палачей и т. д.). Вне каст оказывались также бывшие рабы, посаженные на землю рабовладельческой аристократией.

Эти общественные группы со временем составили многочисленные касты «неприкасаемых», с которыми членам «чистых» каст запрещалось всякое общение в обыденной .жизни. Эксплуататорские классы, заинтересованные в максимальной разобщённости трудящихся, насаждали и поддерживали кастовые различия и в особенности насильственную изоляцию от других трудящихся наиболее обездоленных и эксплуатируемых из них, причислявшихся к «неприкасаемым».

В различных районах Индии процесс складывания каст происходил различными темпами и в неодинаковых формах. Сходные касты, относимые в одном районе к шудрам, в другом причислялись к вайшьям. Касты, причислявшиеся водном районе к «неприкасаемым», могли не считаться таковыми в других и т. д. Кроме того, кастовая система отнюдь не была абсолютно неподвижной и застывшей. Возникали новые касты, вследствие изменения общественных условий происходили изменения в статусе отдельных каст, например, как уже указывалось, члены земледельческих каст, считавшиеся в древности вайшьями, с развитием феодальных отношений превращались в шудр.

При медленном темпе развития производительных сил и общественного разделения труда, в условиях господствующей общинной организации и сильнейших пережитков родо-племенной идеологии, при низком уровне техники кастовый строй способствовал (особенно в ремесле) накоплению совершенных производственных навыков и преемственности в их передаче из поколения в поколение.

Идеология и культура древней Индии Борьба между идеализмом и материализмом в древнеиндийской философии

Высокий уровень культуры, достигнутый народами Индии ещё в древности, сложность форм производства и общественной жизни очень рано вызвали попытки осмысления всего окружающего. Развитие древнеиндийской философии носило сложный и противоречивый характер. Философия продолжала тесно переплетаться с мифами и религиозными верованиями, которым правящие классы стремились придать законченный систематический характер. Поэтому господствующим направлением в философии было идеалистическое, тесно связанное с брахманистским и буддийским богословием Брахманистская философия представляет собой сложную смесь различных, иногда противоречивых учений и взглядов. Для неё характерно учение о первичной сущности, мировой душе — брахме, которая в процессе саморазвития создаёт богов и весь видимый мир. Для буддийской философии характерен крайний субъективный идеализм: реально существует только субъект, весь окружающий его мир — иллюзия (майя).

Против господствующей идеалистической философии выступали древнейшие индийские философы-материалисты, отражавшие оппозиционные к официальной идеологии взгляды свободных общинников и городских низов. Древнейшим материалистическим учением, существовавшим, вероятно, ещё в VI—V вв. до н. э., было учение чарвака. Последователи этого учения отрицали авторитет Вед, утверждали, что мир извечно материален, что чувственное восприятие — единственный источник познания и единственное средство доказательства. Они отрицали возможность раздельного существования души и тела, бессмертия души и переселения душ К учению чарвака примыкали другие материалистические учения (частика, локаята), также отрицавшие реальность всего, что не может быть воспринято чувствами, отрицавшие, следовательно, возможность существования потустороннего мира, формулировавшие атомистические взгляды. Сторонники материалистических учений высмеивали брахманистские обряды, жертвоприношения, суеверия.

Математика. Естественные науки

В период начинавшегося упадка рабовладения и складывания феодальных отношений усиливаются гонения на оппозиционные учения, формируется ряд философских систем — откровенно идеалистических (веданта, йога, миманса), идеалистических рационалистического толка (вайгиешика, нъяя) и дуалистических (санкхья). Самой воинствующей из идеалистических школ, целиком поставившей себя на службу богословию, была веданта, основанная на Ведах, считавшихся представителями этой школы безусловным авторитетом. По учению веданты, единственный источник познания — божественное откровение (шрути), т. е. Веды; истина — это единство познающего с Брахмой, мир — эманация Брахмы, законы природы и человеческого общества — творение Брахмы. Человек избавляется от зла и страдания не делами или созерцанием, а познанием божественной сущности Вед. Веданта в феодальной Индии стала философской основой индуизма. Эти шесть философских идеалистических систем (даргиан) считались ортодоксальными, так как они исходили из основных положений, содержащихся в Ведах. Неортодоксальными считались буддийская философия и философия джайнизма.

Для древней индийской философии характерна широта кругозора и глубина мысли. Даже философы-идеалисты, как правило, признавали вечность мира, непрерывность его развития (правда, происходящего по циклам и зависящего от божественной воли), понимали, насколько грандиозна вселенная во времени и пространстве. Поэтому неудивительно, что древняя индийская философия оказала глубокое влияние на развитие философских взглядов у многих народов древности.

Естественные и точные науки в Индии достигли весьма высокого уровня. Нужды ирригационного земледелия вызвали развитие астрономии, которая создавалась независимо от других народов; только со II в. до н. э. начинает сказываться влияние греческой астрономии. Древнеиндийские астрономы делили солнечный год на 12 месяцев по 30 дней в каждом, причём через каждые пять лет добавлялся тринадцатый месяц. Древнеиндийские астрономы знали о шаровидности Земли и предполагали её вращение вокруг своей оси.

Огромный вклад в сокровищницу мировой культуры внесли древнеиндийские математики. Древние индийцы независимо от других народов создали десятичную систему счисления, впервые ставшую известной населению Северо-Западной Индии ещё в период культуры Хараппы, то есть в III тысячелетии до н. э., общепринятую в настоящее время систему начертания чисел (позиционная система) и цифры (в том числе ноль), заимствованные народами Ближнего Востока и ставшие известными в Европе в несколько изменённом виде под названием «арабских цифр» (арабы их называли «индийскими цифрами»). Из трактатов древнеиндийских математиков и астрономов Арьябхаты (V в.) и Варахамихиры (VI в.) видно, что к V в. н.э. индийцы знали извлечение квадратных и кубических корней, умели довольно точно исчислить пи (оно ими определялось в 3,1416), были знакомы с основами тригонометрии. Независимо от других народов древние индийцы заложили основы алгебры и явились в этом отношении учителями арабов и народов Средней Азии, а, как известно, средневековые европейские математики заимствовали основы алгебры от арабов.

Несмотря на то, что развитие медицины задерживалось религиозными предрассудками, рассматривавшими болезни как результат греховной жизни, причём анатомирование считалось делом предосудительным, тем не менее и здесь было достигнуто многое. Судя по сохранившимся медицинским трактатам, древнеиндийские врачи умели распознавать и лечить самые различные болезни, применять сотни различных лекарственных растений, многие минеральные вещества (ртуть, квасцы, нашатырь и т. д.). Хирурги делали сложные операции и славились своим искусством далеко за пределами страны.

Древнеиндийские химики-практики умели получать серную, соляную и азотную кислоты, различные соли, изготовляли краски, лекарства, парфюмерию.

Значительно уступали другим отраслям науки по уровню своего развития географические познания древних индийцев. Не сохранилось ни одного географического труда, ни одной географической карты; неизвестно даже, существовали ли они в древней Индии. Данные античных авторов также позволяют думать, что многие, даже образованные, индийцы имели довольно смутное представление о своей стране и о соседних с нею странах.

Языки и письменность древних индийцев

Как показывают надписи Ашоки, в Индии в III в. до н. э. уже существовала очень развитая и совершенная письменность. Один из шрифтов этих надписей — брахми — лег в основу шрифта деванагари, который вследствие своей простоты и удобства получил широкое распространение в древности и сохранился у многих народов Индии до настоящего времени.

Практические нужды жречества, которое стремилось сохранить в неизменном состоянии священные книги брахманизма в многоязычной стране, дали толчок развитию языкознания. Священные книги древних индийцев — Веды—были записаны на одном из племенных языков Восточного Пенджаба, родственном многим языкам Северной Индии. Веды впоследствии были канонизированы. Разговорные языки между тем развивались, и хотя язык Вед не менялся, потому что тексты выучивались наизусть в их первоначальном виде, но язык более поздних комментариев и эпоса под влиянием разговорных диалектов стал отдаляться от него. Чтобы избежать разрыва между ними, учёный брахман Панини, живший, возможно, в V—IV вв. до н. э., провёл обработку языка поздневедической литературы. Этот язык, в основу которого лёг, повидимому, диалект района нынешнего Дели, преобладавший в поздней ведической литературе, получил название санскрита, т. е. «очищенного» (подразумевается очищение от проникших в него более поздних элементов различных разговорных языков). Работа, проделанная Панини, оказалась столь совершенной по своему научному уровню, что в дальнейшем отклонение от норм грамматики, составленной Панини, рассматривалось как признак вопиющего невежества.

В добуддийский период брахманизм распространялся во вновь возникавших рабовладельческих государствах, принимавших уже сложившуюся в более ранних государствах идеологическую систему. Это приводило к распространению санскрита по всей Индии. Поскольку обучение и образование в древней Индии было в основном богословским, непременным признаком образованности стало знание санскрита.

Между тем разговорные диалекты, ранее близкие санскриту, далеко ушли от него в своём развитии, и он становился всё менее и менее понятен народу.Это тем более относится к племенам, языки которых значительно отличались от языка ведических индийцев. Складывание языков народностей происходило в период формирования племенных конфедераций и государств, ломавших племенные перегородки. Во времена Панини был известен ряд таких языков (пракритов) — шаурасени (вероятно, развившийся непосредственно из того диалекта, который был положен в основу санскрита), матсья, махараштри, магадхи и др.

В условиях значительной политической, экономической, этнической и культурной раздроблённости древней Индии санскрит играл важную роль средства общения между самыми различными племенами и народностями. Всякий учёный и писатель вынужден был писать на санскрите, более или менее известном образованным людям во всей Индии, иначе его произведения остались бы достоянием узкого круга его земляков. Таким образом, то, что обычно называется санскритской литературой, является фактически суммой литератур различных народностей древней Индии. Неизученность санскритской литературы с этой точки зрения, при огромной сложности объекта изучения (обычное отсутствие данных об авторе, времени и месте написания того или иного произведения), не даёт пока ещё возможности определить вклад, который внесли в культурную сокровищницу древней Индии отдельные древнеиндийские народности.

Существование санскрита, как важнейшего литературного языка древней (и отчасти средневековой) Индии, способствовало проникновению элементов этого языка, особенно словарного запаса, во все пракриты. Процесс обогащения словарного запаса складывающихся национальных языков за счёт санскрита имеет место до самого последнего времени. Вместе с тем следует отметить, что господство санскрита, как литературного языка, обучение на этом мёртвом языке ставило преграду распространению образования среди широких народных масс, облегчало жречеству удержание за собой привилегированного положения в области культуры.

Буддийские проповедники и вероучители стремились сломить монополию санскрита в умственной жизни. В отличие от жрецов-брахманов они писали свои книги на пали, близком к разговорным языкам Восточной Индии (в основу его лёг, вероятно, пракрит магадхи). Но поскольку и буддийская литература была со временем канонизирована, пали постигла участь санскрита: он стал мёртвым языком, языком буддийской литературы, буддийского монашества. Такую роль он играет и в настоящее время в странах Юго-Восточной Азии, где распространён буддизм (Цейлон, Бирма, Таиланд).

В связи с той ролью, которую санскрит и пракриты играли в идеологической жизни страны, языкознание в древней Индии достигло высокой ступени развития. Труды древнеиндийских грамматиков — Панини (V—IV вв. до н. э.), Патанджали (II в. до н. э.), Вараручи (II—III вв. н. э.) — поражают современных учёных глубиной мысли и совершенством методов исследования. Изучение трудов древнеиндийских языковедов в большой мере способствовало развитию сравнительного языкознания в Европе в XIX в.

Литература и изобразительные искусства

В своё время уже говорилось о древнейших литературных памятниках Индии—Ведах, эпосе и т. д. Но письменная литература начинает появляться, вероятно, только во второй половине I тысячелетия до н. э. Своего расцвета санскритская литература достигла в период Гупт. В это время (а может быть, и несколько ранее) были записаны на санскрите в окончательном виде «Махабхарата» и «Рамаяна», записываются древнейшие из трактатов (шастр) по различным отраслям знания, в том числе уже упоминавшиеся ранее «Манавадхармашастра» и «Артхашастра».

Появляются сборники народных рассказов, басен и сказок, в которых нашла своё отражение накопленная веками народная мудрость. Наиболее известными из них являются «Панчатантра» («Пять книг») и «Хитопадеша» («Полезное наставление»). Во многих из этих басен и сказок действующими лицами являются животные, в которых легко узнать людей различного общественного положения. Написаны эти рассказы, басни и сказки прозой, содержащиеся же в них поучения — обычно стихами. В некоторых из них сохранилась сатира на царей, вельмож и брахманов, изображаемых несправедливыми, жадными и лицемерными. Эти сборники уже в период раннего средневековья были известны далеко за пределами Индии и переводились на другие языки.

В древней Индии независимо от других стран возникла высокоразвитая драматургия. Индийская драма развилась из древнейшего вида театрального представления — пантомимы, которая сопровождалась рассказом специального сказителя, объяснявшего то, что показывалось зрителям. Позже текст стали произносить сами актёры. Древнейшие из дошедших до нас драм Бхасы и Ашвагхоши (последний был также и крупнейшим поэтом) относятся к первым векам нашей эры, но несомненно, что у этих авторов были предшественники.

Самым выдающимся из индийских писателей древности был Калидаса (V в. н. э.), прославившийся и как лирический поэт, и как создатель эпических поэм, неособенно как драматург. До нас дошли три его драмы, наиболее совершенной из которых является «Шакунтала». Драмы Калидасы, написанные для придворного театра я рассчитанные на знатоков и ценителей искусства, тем не менее сохраняли тесную связь с народным творчеством и отличаются относительной простотой и естественностью, стремлением к раскрытию внутреннего мира героев. Драмы не скованы ни обязательным количеством актов, ни требованием единства времени, места и действия; в них имеются элементы трагического и комического, герои говорят прозой и стихами, вводятся танны и пение; имеются персонажи самые различные — от небожителей до низших слоев общества. Характерной особенностью является то, что боги, цари и знать говорили в драмах на санскрите, другие мужские персонажи и женщины — на различных пракритах. Большого совершенства достигла поэзия; в древней Индии даже многие шастры полностью или частично писались стихами. Образцом лирической поэзии является поэма Калидасы «Мегхадута» («Облако-вестник»).

Наряду с санскритской литературой существовала литература и на других языках. Буддийская литература на языке пали огромна по объёму и по значению и включает в себя различные религиозно-философские трактаты, жизнеописания Будды, канонические сочинения. Особенно интересны джатаки — многочисленные рассказы о событиях, случившихся с Буддой во времена его земных воплощений, предшествующих возрождению его в виде царевича Сиддхартхи. Во многих случаях эти рассказы являются фольклорным материалом. Сборники джатак древнее «Панчатантры» и «Хитопадеши», с которыми имеют много общего. Они оказали, в частности, немалое влияние на арабский фольклор, что видно на примере сказок «Тысяча и одна ночь».

Наряду с санскритской и палийской литературой в первые века нашей эры появляется литература на дравидских языках. Древнейшим её памятником является «Курал»—сборник нравоучительных изречений на тамильском языке; составление его приписывается Тируваллувару — ткачу, принадлежавшему к одной из низших каст.

Количество дошедших до нас литературных памятников (только незначительная часть того, что существовало в действительности), разнообразие жанров, высокий уровень художественного мастерства— всё это позволяет утверждать, что индийская литература этого периода не уступала самым развитым литературам других народов.

Во многих областях изобразительного искусства древние индийцы достигли значительного совершенства. Были высоко развиты ваяние, художественные ремёсла (производство ювелирных изделий, резьба по камню, кости, дереву и т. д.). Высокохудожественные образцы древнеиндийской фресковой живописи сохранились в пещерных храмах — например в храме Аджанты (штат Хайдерабад), состоящем из пещер, которые высекались в скале между II в. до н. э. и VII в. н. э.

Влияние индийской культуры на соседние страны

Ранее уже упоминалось о значительном влиянии, которое оказала индийская культура на народы Средней Азии и Восточного Ирана.

Со времени Кушанской империи значительной индианизации подверглось также тохарское население Восточного Туркестана. Многие города носили индийские названия. Здесь распространяется индийская письменность; в качестве чязыка надписей использовался санскрит: Немалую роль сыграло также распространение буддизма. !

Ещё более значительным было влияние индийской культуры в Юго-Восточной Азии, где выходцами из Индии основывались колонии. Число переселенцев не было особенно значительным, колонизация нигде не привела к индианизации больших масс местного населения; скорее наоборот, индийцы постепенно растворялись в местном населении. Тем не менее народы Юго-Восточной Азии получили возможность ознакомиться с достижениями передовой материальной и духовной культуры народов Индии. Во многих государствах Индо-Китая в официальных надписях употреблялся санскрит, заимствованиями из санскрита и пали обогащался словарный запас местных языков. Уже древнейшие храмовые строения (например, храм в Анкоре, в государстве Кхмер, ступа в Барабудуре на острове Ява и др.) обнаруживают очевидное влияние индийской архитектуры. В первые века нашей эры в странах Юго-Восточной Азии распространяется буддизм, что также способствовало упрочению индийского культурного влияния.