Уильям Перл
ХОЛОКОСТ КАК ЗАГОВОР: МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА ГЕНОЦИДА
К оглавлению
Глава 1
Заговор. Психосоциальный контекст
Пожалуй, ни одно современное историческое событие не изучено так тщательно, как Холокост. Опубликованы сотни книг, монографий и статей, снято множество документальных и художественных фильмов. В одной только Библиотеке Конгресса на тему Холокоста содержится свыше 1300 предметов. Какой смысл в еще одной книге?
Если большинство работ освещают вопрос, что именно произошло, то информации о том, как это могло произойти, крайне мало. Эти сведения рассеяны по крупицам, и чтобы получить общую картину, нужно собрать их из множества различных источников. Таким образом, важно не просто собрать как можно больше данных, а помочь читательской аудитории сформировать общее представление о происшедшем.
Данная книга выполняет уникальную, принципиально новую задачу – объединить уже известные сведения о Холокосте с совершенно новыми, прежде неизвестными. Сопоставляя, сочетая и объединяя известные факты с новыми, книга постулирует принципиально иной тезис. В результате читатель приходит к неумолимому выводу: имело место не просто равнодушная безучастность, но осознанное действие. Серия заговоров среди отдельных людей и правительств лишила жертв всякой возможности спастись.
Читатель обратит внимание на подробности участия в Холокосте таких стран, которые традиционно не принято включать в исследования: Швейцария, Советский Союз, страны Латинской Америки, а также Международный комитет красного креста. Все они также проводили политику Холокоста.
Еще одно новшество данного труда – проведение связи между Холокостом и современным международным терроризмом, в частности в идеологии, методах и практике.
Холокост – важный компонент современной политической ситуации. Его основные принципы и методы их применения живы и по сей день. Сегодня они угрожают не просто населению одной или нескольких стран, но самой ткани современной цивилизации, самому существованию мировых демократий.
Во многих отношениях нацизм и Холокост – две действующие модели современного терроризма. Рассмотрим несколько основных фигур, сыгравших ключевую роль в драме Холокоста.
Впервые Гитлер обратил на себя внимание общественности, когда начал призывать совершать теракты против молодой германской республики. 5 августа 1921 года он создал так называемые штурмовые отряды, единственной целью которых было терроризировать политических оппонентов Гитлера. Пополнять эти группы было несложно, в них рекрутировались многочисленные фанатики из «Добровольческого корпуса», действующего по всей Германии. Это была ранняя террористическая организация, которая вскоре после Первой мировой войны совершила множество убийств и актов саботажа против новообразованной Германской республики. В период с 1919 по 1922 годы в законопослушной Германии было совершено 370 политических убийств, включая убийство министра иностранных дел Вальтера Ратенау[1].
Герман Раушнинг в своем труде Gesprache mit Hitler (Цюрих, 1940) цитирует Гитлера: «Жестокость впечатляет. Людей нужно хорошенько напугать. Они хотят чего-то бояться. Им нужен кто-то, кто их напугает, кто-то, кому они смогут подчиниться с содроганием. Ты никогда не замечал, что после перепалки на собрании именно те, кому досталось, первые просят принять их в партию? Что за вздор ты несешь о насилии и как тебя шокируют пытки? Именно этого хотят массы, они хотят ужасаться чему-то».
Снисходительность к самому Гитлеру после его неудачной попытки переворота и усиление его общественной поддержки только укрепили его решимость покончить с германской демократией. Она казалась ему духовно слабой, нежелающей защищать себя.
Генрих Гиммлер, второй по влиятельности человек после Гитлера, начал свою политическую карьеру в Добровольческом корпусе. Затем он встал во главе германских полицейских служб, включая Гестапо, где проводил ту же политику террора, которую практиковал и ранее для дестабилизации молодой республики.
Мартин Борман был личным секретарем Гитлера и в силу этого также обладал большим влиянием. Он тоже вышел из Добровольческого корпуса. В школе Борман убил преподавателя, за что некоторое время провел в тюрьме по приговору веймарского правительства.
Эрнст Рём, выходец из Добровольческого корпуса. Возглавлял штурмовые отряды СС, но позже был убит по приказу Гитлера.
Рудольф Хесс, начальник лагеря смерти Освенцим. Будучи членом Добровольческого корпуса, участвовал в жестоких политических убийствах, за что получил десять лет тюрьмы, но через пять лет получил освобождение и вернулся к терроризму.
Генерал-лейтенант СС Теодор Эйке, первый национальный инспектор концентрационных лагерей. Выходец из Добровольческого корпуса, в котором он был одним их руководителей. Ему успешно удавалось уходить от ареста, за участие в террористической деятельности он был заочно приговорен к смерти. До 1928 года скрывался в Италии, затем вернулся в Германию и вступил в СС. Эйке известен как основатель бригады СС «Мертвая голова», которая занималась охраной концлагерей. Отдельные подразделения этой бригады участвовали в захвате стран, расположенных к востоку от Германии.
Преемником Эйке на посту национального инспектора концлагерей стал генерал-майор СС Рихард Глюкс. Он также был членом Добровольческого корпуса до появления нацистской партии. Примечательно, что, будучи начальником системы концлагерей, Глюкс при этом считался добродушным и веселым человеком. Вот как его описывает в своей автобиографии Рудольф Хесс: «(Он обладает) неиссякаемым рейнским чувством юмора, умеет во всем увидеть смешную сторону. Самые серьезные вещи он заставлял звучать комично, смеялся над ними». Эйхман {1} сразу же стал членом и нацистской партии, и СС, поскольку во времена Добровольческого корпуса он был еще слишком молод.
В этом «добродушии» и «неиссякаемом рейнском чувстве юмора» национального инспектора концлагерей проявился еще один элемент идеологии, роднящий германский нацизм и современный терроризм, – представление о том, что цель оправдывает любые, даже самые варварские средства. Возьмем, к примеру, молодого американского моряка Роберта Стэтхема, зверски убитого террористами в июне 1985 года. Его связали, сломали ребра, ноги, коленные чашки, жестоко избили и затем застрелили в типичной манере СС – выстрелом сзади в затылок. Похитившие его шииты выбросили его расчлененное тело в бейрутском аэропорту, после чего, как сообщается, убийца рассмеялся – вот уж правда, неиссякаемое чувство юмора.
Нацизм и современный терроризм похожи еще в одном отношении. Стремясь к мировому господству, нацизм активно эксплуатировал тему антисемитизма. Ненависть к евреям была для нацистов предисловием к другим теориям, способом привлечь сторонников и деморализовать порабощаемые народы. Сегодняшние террористы используют эти же самые средства для рекламы своих политических целей. Ставится задача расколоть ряды жертв и извратить их систему ценностей. Террористам важно вызвать сочувствие – и часто они его получают. Добровольческий корпус заявлял, что борется ради высокой и справедливой цели – права на самооборону, которое было у всех стран, кроме Германии. Условия Версальского мирного договора, предполагающие разоружение Германии, объявлялись «нравственно ошибочными». Немецкие милитаристы тайно осуществляли перевооружение, и мы знаем, что произошло, как только Германия осознала, что у нее достаточно оружия для начала новой войны. Нынешние террористы тоже всеми силами стараются выставить себя униженными и оскорбленными, скрывая под этой маской настоящее лицо жестокости, агрессии и жажды мирового господства.
Точка зрения, что самые страшные поступки могут найти оправдание и даже санкционированы самим Богом, – еще одна общая черта современного терроризма и Холокоста. Организаторы последних терактов утверждали, что исполняют волю Аллаха: джихад (священная война), «Хезболла» (партия Бога) и т. д. Гитлер тоже не раз утверждал, что выполняет волю Бога. В частности, о Холокосте он сказал: «Уничтожая евреев, я выполняю волю Бога».
Современные террористы вооружены не только пулеметами. У них есть ракеты, противотанковые гранатометы, мощная взрывчатка. Обретение террористами ядерного оружия лишь вопрос времени. Способов для этого достаточно: украсть, подкупить должностных лиц, напрямую получить от тех стран, которым терроризм выгоден. Однажды власти могут получить сообщение, что в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго, Лос-Анджелесе или любом другом крупном городе спрятаны грузовики со взрывчаткой, и если мы не хотим, чтобы они взорвались, нужно выполнить такие-то и такие-то требования. Тогда окажется, что все наши попытки обезопасить страну с помощью современных ракет, самолетов, авианосцев и ядерных субмарин оказались тщетными.
Вот почему так важна и актуальна книга наподобие этой, которая объяснит читателю, что без участия и поддержки широкого ряда стран Холокост был бы невозможен. Особенно это актуально в свете того, что международная политика все больше переплетается с терроризмом.
Многое из того, что мы знаем о Холокосте, известно по документам судов над нацистскими преступниками. Общий объем этих документов измеряется десятками тысяч страниц. Следователи, обвинители и защитники часто представляли данные в виде удобных резюме фактов и выводов, которые затем зачитывались в ходе процесса.
История изучения Холокоста выявляет одну интересную особенность. Первые серьезные труды на эту тему были изданы в 1953 и 1961 годах: это были, соответственно, Окончательное решение (Gerald Reitlinger, The Final Solution) и Уничтожение европейских евреев (R. Hilberg, The Destruction of the European Jews). Вскоре стали выходить все новые и новые труды. Однако у всех исследований тех лет есть одна особенность: они отталкиваются в основном от материала судов, в силу чего описывают только преступления самих немцев и их сообщников. Вопрос об ответственности других стран если и ставился, то крайне редко. Считалось само собой разумеющимся, что во всем виноваты только немцы: в конце концов, это они разработали план Холокоста и привели его в исполнение. Чтобы отойти от этой точки зрения и начать рассматривать Холокост как следствие множества различных факторов, потребовалось время. Непросто было даже сказать об этом.
Затем стали появляться книги, описывающие роль других стран, не сделавших достаточно для спасения жертв нацистов[2]. При всех достоинствах этих книг у них есть один общий недостаток: все они сосредоточивают свое внимание на какой-то одной области или проблеме, на которую обычно указывает заголовок.
Прошло целое поколение, прежде чем появилось осознание, что в «окончательном решении еврейского вопроса» принимало участие несколько народов, а Германия была вовсе не единственным инициатором ужасов Холокоста. Факт в том, что большая часть «цивилизованного» мира закрыла двери перед отчаявшимися жертвами, причем именно тогда, когда шансы спасти их были еще высоки. Это полностью подтверждено документами этих стран. Сегодня настало время сделать следующий шаг – признать, что масса исторических данных неумолимо свидетельствуют: речь идет не просто о небрежности, безразличии, незнании или каких-то иных обычных в таких ситуациях оправданиях, которые позволили осуществиться германскому «решению». Собранные в этой книге факты красноречиво свидетельствуют о существовании заговора между Союзниками (и некоторыми другими странами и организациям) с целью не позволить миллионам спастись от нацистской машины смерти.
Те, от кого зависело спасение невинных жертв, осознанно сделали ровно обратное – не позволили осуществиться ни одной серьезной операции по спасению. Это были намеренные, согласованные действия по недопущению спасательных операций. Предпринимали эти действия как отдельные властные фигуры, так и целые правительства. Все это в совокупности де-факто означает сотрудничество, соучастие и сговор с германскими властями в осуществлении геноцида.
Сложно поверить в грандиозность целей, которые ставили немцы. Еще сложнее принять, что мир «не смог» спасти их жертв. Кажется невероятным, что эта неспособность была не простым бездействием, но осознанным и часто плохо скрываемым действием в поддержку германских планов. Однако в пользу этого вывода молчаливо свидетельствует множество документов.
В качестве примера такого заговора приведем соглашение, существовавшее между Германией и Швейцарией – страной, которую принято считать эталоном гуманитарных принципов.
24 июня 1938 года начальник федеральной полиции Швейцарии доктор Генрих Ротмунд сообщил германской дипломатической миссии в Берне, что необходимо предпринять шаги против «засилья» в Швейцарии венских евреев. Он заверил германского министра, что Швейцарии евреи так же не нужны, как и Германии[3].
10 августа швейцарский посол в Германии позвонил в берлинский офис главы отдела по политическим вопросам Министерства иностранных дел Германии. Он сообщил, что число въезжающих в Швейцарию евреев достигло «чрезвычайных размеров», что только за один день в Базель прибыло 47 евреев и что швейцарское правительство твердо намерено не допустить верьюдунг (евреефикации – слово прямо из словаря нацистов) своей страны. При этом он потребовал остановить безвизовый (на тот момент) въезд немцев в Швейцарию[4]. Однако было одно условие, при котором Швейцария соглашалась отказаться от этого требования: немцы должны были четко пометить паспорта всех евреев (а не только тех, кто едет в Швейцарию), так чтобы их можно было сразу же опознать. 29 сентября 1938 года Швейцария и Германия заключили официальное соглашение, по которому Германия обязалась пометить паспорта всех своих евреев вне зависимости от их намерения отправиться в Швейцарию[5]. В паспортах всех евреев рядом с именем была поставлена большая, размером три сантиметра, красная буква «J».
Через несколько дней, 4 октября, швейцарский Бундесрат после непродолжительных дебатов ратифицировал это соглашение, и 11 ноября стороны обменялись копиями документа. Так появился печально известный еврейский паспорт, многократно усложнивший евреям задачу пересечения границы какой бы то ни было страны.
Существует множество свидетельств о заговорах, которые заперли евреев в контролируемых Германией странах, как в бочке. Мы начали с этого примера потому, что Швейцария веками считалась уникальным местом убежища для жертв гонений всех видов. Из всех стран Швейцария была последней, которую можно было заподозрить в сговоре с нацистской Германией, решившей истребить целый народ.
То, что вопрос вины мирового сообщества в Холокосте первое время не изучался, частично объясняется недопониманием ранних германских планов об «окончательном решении еврейского вопроса». Снова и снова выжившим задают один и тот же вопрос: «Как вам удалось спастись?» Сама формулировка этого вопроса выдает колоссальное недопонимание исторического контекста Холокоста. За исключением самых последних лет нацистского режима вопрос стоял не в том, как спастись, а куда идти.
Сами немцы не просто были готовы, они весьма желали избавиться от евреев на своих территориях. К массовым убийствам привели два фактора: стремление немцев сделать Европу юденрайн (чистой, или свободной, от евреев) и отказ остального мира спасти их, когда это еще можно было сделать. Поскольку решение избавить Европу от евреев было окончательным и бесповоротным, отказ мира принять более-менее существенное число евреев автоматически привел к смертному приговору последним. Немцы все снова и снова показывали миру, что ничто не остановит их в стремлении избавить Европу от всех евреев. Кульминацией этого процесса стал общенациональный погром 9–10 ноября 1938 года, вошедший в историю под названием Хрустальная ночь. Мир же не только отказался впустить жертв, но постоянно ужесточал иммиграционную политику, в чем особенно «отличились» США и Великобритания. Эти страны четко дали понять, что их не интересует судьба миллионов евреев. После этого окончательное истребление со всей его чудовищной эффективностью было лишь делом техники.
Конечно, никто не собирается преуменьшать вину немцев. Однако после прихода к власти Гитлера его партия восемь лет проводила программу эмиграции – более чем достаточно, чтобы мир понял, что может произойти при ее невыполнении. Между 1938 и 1940 годами тысячи беженцев садились на корабли и лодки под нацистскими флагами и по реке Дунай переправлялись через Чехословакию, Венгрию, Югославию, Болгарию и Румынию в Черное море, где пересаживались на морские суда и отправлялись в Палестину. Это можно было сделать только нелегально, поскольку Великобритания заблокировала въезд в Святую землю.
Наконец, когда ситуация стала предельно очевидной, Союзники организовали международную конференцию для обсуждения судьбы беженцев. Эта конференция получила название Эвианской, она проходила с 6 по 15 июля 1938 года, в ней приняли участие 32 страны. Это мероприятия привлекло внимание как самих беженцев, – потому что их судьба в прямом смысле слова зависела от его решений, так и германского Верховного командования, – потому что конференция должна была ответить на вопрос, что мир готов сделать для спасения жертв нацистов. И ответ был дан: ничего.
Конференцию, которая могла стать лучом надежды для миллионов, организовали американцы и англичане. И они же сделали все возможное для ее полного провала.
После Эвианской конференции немцы сделали так, чтобы мир наконец осознал окончательность и бесповоротность их планов. Мы уже упоминали Хрустальную ночь. Далее, Гитлер лично выступил в Рейхстаге – это было 30 января 1939 года, в юбилей его прихода к власти, – и заявил, что в случае войны (а тогда война уже считалась неизбежной) «произойдет истребление еврейской расы в Европе». Это заявление было продублировано в циркулярном письме, которое уже на следующий день, 31 января, Министерство иностранных дел телеграфировало во все иностранные представительства Германии. В этом письме евреи обвинялись в нежелании эмигрировать. В частности, в нем говорилось: «Таким образом, Германия сама возьмет на себя инициативу с целью определить методы, средства и направление для эмиграции евреев из Германии». Что это было за «направление», сам фюрер четко объявил за день до этого[6].
Немцы были настолько уверены, что Хрустальная ночь заставит мир открыть двери, что даже приготовились выпустить из концлагерей тех евреев, кому удалось получить визу – в любую страну. Через четыре дня после Хрустальной ночи, 14 ноября 1938 года, генерал СС Рейнхард Гейдрих, национальный командир Гестапо, послал срочную телеграмму в Инспекторат концлагерей, а также лично начальнику каждого концлагеря, в которой приказывал отпустить тех евреев, которые могли эмигрировать в течение трех недель[7].
Как цивилизованный мир отреагировал на вероятность истребления евреев в случае невозможности эмигрировать? Только еще больше ужесточил иммиграционные ограничения. Приведем еще один пример коллективного саботажа усилий по спасению, имевший место сразу же после Хрустальной ночи и упомянутых официальных объявлений. Этот пример снова показывает, что эти решения носили осознанный, организованный характер, что это было не просто бездействие, но заговор лиц и правительств, результатом которого стало почти полное выполнение программы геноцида. На этот раз мы перенесемся на другую сторону Атлантики.
Узнав о событиях Хрустальной ночи, 9 февраля 1939 года сенатор Нью-Йорка Роберт Вагнер и представитель Массачусетса Эдит Роджерс представили в Конгресс идентичные законопроекты, по которым США должны были принять десять тысяч детей-беженцев в 1939 году и еще десять тысяч в 1940-м. Речь шла о детях до 14 лет. Чтобы закон не опротестовали профсоюзы, предлагалось запретить детям работать: они просто должны были переждать неспокойные времена и затем вернуться к своим родителям. Перемещение и расселение детей должна была взять на себя организация «Комитет американских квакеров на службе общества», которая предложила свои услуги добровольно. Спустя 24 часа после обнародования этого плана четыре тысячи американских семей предложили свои дома для детей-беженцев: радиостанции и газеты буквально захлебнулись в потоке писем от желающих помочь.
Однако группа изоляционистов и антисемитов решила сделать все, чтобы не допустить принятие этого законопроекта. К апрелю, когда должны были начаться слушания по законопроекту, против него выступили тридцать «патриотических организаций», именующих себя Союзными патриотическими обществами[8] во главе с президентом Фрэнсисом Х. Кинникатом. В эту группу входили такие организации как Ветераны иностранных войн, Американский легион, Общество потомков «Мэйфлауэра», Дочери американской революции, Альянс дня Господня Соединенных Штатов, Дочери конфедерации и ряд других.
Кинникат высказался довольно откровенно: «Это всего лишь часть тенденции, уводящей нас обратно к временам, когда мы были наводнены иностранцами, пытавшимися управлять страной по другим принципам, нежели установленные нашими отцами… Строго говоря, это вовсе не закон о беженцах, ибо по существу закона большинство тех, кого мы впустим, относятся к еврейской расе». Противники закона предприняли немало усилий, чтобы не допустить его принятия. Не обошлось без серьезного лоббирования. Полковник Джон Тэйлор от Американского легиона лоббировал против этого закона и за другой закон, от сенатора Северной Каролины Роберта Рэйнолдса, по которому вообще вся иммиграция в США должна быть приостановлена на десять лет. Госпожа Аньес Уотерс от организации «Вдовы ветеранов Первой мировой войны» заявила, что в случае принятия законопроекта США «не смогут гарантировать нашим детям их конституционные права на жизнь, свободу и достижение счастья… если эта страна собирается стать мусорной свалкой для преследуемых меньшинств Европы. Эти беженцы… никогда не станут лояльными американцами».
Ввиду успешности лоббирования против закона его сторонники возложили надежды на веское слово президента. Представительница Конгресса от Нью-Йорка по фамилии О'Дэй написала Рузвельту письмо, в котором попросила поддержать законопроект. Однако президент отказался участвовать в проекте, против которого выступили не только многие республиканцы, но также, и весьма яростно, демократы южных штатов. На поле письма О'Дэй стоит пометка, сделанная лично Рузвельтом: «Архив – не реагировать»[9].
В Вашингтоне больше вопросов обсуждается на дипломатических коктейльных вечеринках, чем на официальных встречах. Господин Пьерпойнт Моффат, руководитель Отдела по делам Европы Госдепартамента США, в своем дневнике лучше, чем в любом официальном документе, объясняет, какие соображения двигали противниками операции по спасению. Сейчас этот дневник находится в Национальном архиве. Там упоминается, что госпожа Хугелинг, жена всемогущего комиссара по иммиграции, сказала: «Проблема с законопроектом Вагнера – Роджерс в том, что 20 тысяч детей очень скоро вырастут в 20 тысяч мерзких взрослых»[10] .
Итак, закон принят не был, заговор антисемитов и изоляционистов удался, и дети никогда не выросли – ни в каких взрослых.
Это было в начале 1939 года. Пять лет и три миллиона мертвых евреев спустя, когда огонь, пожиравший европейское еврейство, разгорелся в полную силу, его раздували ветры с обоих берегов Атлантического океана. Немцы пополнили свой арсенал смертельных инструментов новейшими научными теориями и промышленными методиками. Другие страны, в которых могли бы спастись их жертвы, потуже заперли замки, чтобы фабрики смерти как можно дольше работали на полную силу. Приведем последний в этой главе пример того, что мы называем заговором.
В планы спасения было посвящено Казначейство США, управлявшее иностранными фондами. К концу 1943 года служащие Казначейства начали подозревать, что Госдепартамент препятствует планам спасения. Тогда секретарь казначейства Генри Моргентау младший попросил главного советника Рандолфа Пола прояснить ситуацию и составить по ней подробный отчет. Пол взял себе в помощники своего ассистента, главного советника Джосию Е. Дюбуа младшего. Поскольку вопрос был непростым и довольно деликатным, пришлось привлечь еще одного высокопоставленного чиновника, Джона Пеле из отдела иностранных фондов. То, что им удалось выяснить, было настолько компрометирующим, что Полу, адвокату и главному юристу казначейства, было непросто поставить свою подпись под отчетом. Однако он это сделал.
Отчет занимает восемнадцать страниц, он подготовлен тремя высокопоставленными государственными чиновниками, все протестанты по вероисповеданию. Он озаглавлен следующим образом: «Отчет секретарю о согласии Правительства с убийством евреев». Его выводы говорят сами за себя: «Эти чиновники Государственного департамента виновны в следующем:
1. Они не только не использовали находящиеся в их распоряжении средства Правительства для спасения евреев от Гитлера, но дошли до того, что использовали эти правительственные средства для предотвращения спасения этих евреев.
2. Они не только не стали сотрудничать с частными организациями в работе этих организаций над их собственными программами, но предприняли шаги, чтобы воспрепятствовать исполнению этих программ.
3. Они не только не организовали сбор информации о планах Гитлера по истреблению евреев Европы, но в своих официальных должностях дошли до того, что тайно попытались остановить сбор информации об убийстве еврейского населения Европы.
4. Они попытались скрыть свою вину:
а) утаивая и представляя ситуацию в неверном свете;
б) давая ложные и вводящие в заблуждение объяснения своей неспособности действовать и своим попыткам помешать действиям;
в) делая ложные и вводящие в заблуждение заявления о «действиях», которые они предприняли на данный момент»[11].
Последствия этого отчета мы обсудим в другой главе. Ясно, что события Холокоста нужно рассматривать в том социологическом и психологическом контексте, в котором они произошли. Исследуя историческую обстановку тех дней, мы видим, что рождение и кульминация Холокоста стали возможны благодаря действию двух факторов. Первым из них является глубоко укорененный в сознании мирового сообщества антисемитизм, который, начавшись незадолго до Первой мировой войны, вскоре после нее привел к краху известной на то время системы ценностей. Вторым фактором стало желание получить простые ответы в постоянно деградирующем мире. Холокост стал тем взрывом, в котором разрушились все ценности человеческого общества.
Ни одна человеческая черта не принесла миру столько горя и разрушений, как ненависть одной группы к другой, особенно на религиозной, расовой и национальной почве. С того самого дня, когда одна группа первобытных людей впервые подняла руку на другую, ненависть к «другим» собирает бесконечную дань жизней и имущества, лишая человечества возможности радоваться гармоничной, мирной жизни.
Антисемитизм является самой древней и сильной формой ненависти в мире. Изучением природы и причин этого феномена занималось множество историков, социологов, теологов и психологов. Мы не сможем в рамках этой книги уделить подробное внимание этой проблеме, да и в любом случае она выходит за пределы очерченной темы. Однако чтобы как следует понять сущность германского Окончательного решения, придется уделить этому вопросу некоторое внимание.
У антисемитизма выделяют четыре источника: теологический, психологический, социологический и экономический. Представляется, что эти четыре группы факторов объясняют и происхождение антисемитизма, и его упорное нежелание сходить с мировой сцены даже в эпоху якобы постоянно прогрессирующего просвещения. Конечно, ни один фактор не действует в отрыве от остальных, и в ряде случаев они образуют между собой довольно сложные переплетения.
Мы полагаем, что один из факторов – психологический – часто недооценивается. Речь идет о потребности первобытного человека в различении того, что для него хорошо, а что – плохо. Одних животных держать при себе было хорошо, других – плохо или опасно. Бросить камень себе на ногу – плохо, бросить его во врага, будь-то человек или животное, – хорошо.
Очевидно, что все, на что человек не мог повлиять, приписывалось сверхъестественным силам. Если происходило что-то хорошее, за это «отвечали» добрые духи или боги, плохие события и катастрофы приписывались злым силам.
Именно этот процесс, только на более высоком уровне, нашел отражение в западном мире во время распространения христианства. Внезапный всплеск религиозного чувства вызвал необходимость в злой силе, в дьяволе, угрожающем всему доброму. Исторические процессы, сопровождавшие ранние годы становления христианства, наделили евреев дьявольским образом противников Бога, и эту роль евреи выполняют уже два тысячелетия. Везде, куда проникало христианство, менталитет его сторонников воспринимал именно такой образ еврея.
Чтобы понять природу этих процессов, достаточно вспомнить историю. Самая ранняя церковь была против антиеврейских настроений. В своем Послании римлянам апостол Павел говорит: «Они любимы ради их предков»[12], «Я сам израильтянин, потомок Авраама, член племени Вениамина»[13]. Однако дальнейшие события привели к тому, что церковь начала удаляться от еврейской нации, из которой вышла и членом которой был сам Христос. Большую роль в этом отношении сыграло влияние Рима. Во времена Христа Римская Империя включала в себя практически весь цивилизованный мир, как он представлялся на то время. В древнем Израиле римская власть никогда не признавалась, восстания и бунты следовали один за другим. По римскому закону подозреваемых в восстании ждала та же участь, что и обычных преступников, – распятие. После распятия Христа роль римлян в этом страшном деянии была значительно приуменьшена, что нашло отражение в появившихся впоследствии Евангелиях. В промежуток времени между казнью Христа и написанием Евангелий произошел еще один еврейский бунт против римского ига, в котором обе стороны проявили необычайную жестокость. Поскольку евреи стали объектом всеобщей ненависти, ранние христианские «отцы» совершенно оправданно решили как можно дальше дистанцироваться от своих предков. Если учесть, что христиане старались обратить в новую веру самих римлян, то окончательное отмежевание от еврейства было практически предрешено.
Так первобытный страх человека перед стихиями природы, которые он приписывал добрым или злым силам, стал определяющим фактором в развитии ненависти к евреям. Раннее христианство проводит четкую разницу между силами добра и зла. Поскольку Христос представлял добро, христиане также поместили себя на эту сторону. Зло было «зарезервировано» для неверующих, особенно тех из них, кто не принял Иисуса в качестве Мессии, – евреев.
Для усиления этой мысли и укрепления веры ранние христиане объявили евреев воплощением зла и легионом дьявола. Это была эпоха религиозного брожения, которое подпитывали отчаяние, неуверенность в завтрашнем дне и жизненные неурядицы. За период в двести лет до и после Христа было несколько десятков самопровозглашенных мессий. Все это вызвало необходимость в земном козле отпущения. Христос предложил надежду в кажущемся безнадежным мире, однако после его казни зло из мира не исчезло, и это нужно было как-то объяснить. Представлений о дьяволе было недостаточно, поскольку он был чем-то абстрактным. Зато если в роли дьявола представить земную группу людей, можно одновременно и показать видимость борьбы со злом, и наказать отверженную группу, которую можно безнаказанно грабить и убивать во имя Бога. При этом члены этой группы должны в полной мере осознать всю ошибочность избранного пути. Кроме того, так решалась задача размежевания христианства и иудаизма, без чего невозможно было приступить к обращению других народов.
Эти положения разделяли самые видные проповедники христианства, в учениях которых красной нитью проходит призыв ненавидеть и убивать евреев. Антиеврейские настроения проповедовались с тысяч кафедр, порождая мифы и легенды, многие из которых дожили до наших дней. Считалось, что поскольку евреи убили Христа, этим они навлекли на себя вечное проклятие. Они стали противниками Бога, воплощением дьявола и сатаны.
Одним из наиболее яростных гонителей евреев был Иоанн Златоуст (347–407), Отец церкви и патриарх Константинополя. Он был одаренным оратором и писателем, что помогало ему с легкостью формировать общественное мнение. Его псевдоним красноречиво свидетельствует о том уважении, которым он пользовался среди современников. В 438 году Иоанн Златоуст был причислен к лику святых.
Иоанн пишет о евреях: «(Они) чума вселенной… владение дьявола… Они убивают и калечат друг друга… Они убивают собственное потомство и отдают себя в жертву дьяволу». Синагогу он описывал как «склад» и дом дьявола. Поскольку, с точки зрения Иоанна, они убили Христа, они никогда не смогут искупить этот грех. Если христианин дружит с евреем, он «танцует с дьяволом». Евреев «надлежит убивать».
Взгляды Иоанна Златоуста были положены в основу образовательных программ католических семинарий. В то время римская и греческая системы образования постепенно сходили со сцены, уступая место системе церковной, которая фактически монополизировала образование. Христианство распространялось по Европе очень быстро, а с ним и антисемитизм. Чем мрачнее было Средневековье, тем мрачнее становилась жизнь евреев.
Один из самых страшных мифов о евреях гласил, что они используют в приготовлении пасхальных лепешек (маца) кровь христиан. Уже одного этого мифа, замешанного на примитивных сатанинских элементах, часто было достаточно, чтобы поднять население против евреев, особенно на фоне непростого контекста еврейского праздника Пасхи. Снова и снова, весь период Средних веков и практически до наших дней, по Европе проносились ветры антисемитизма, ненависти и убийств.
Приведем несколько примеров. В 1475 году в итальянском городе Трент пропал мальчик. Это произошло в день Великого поста сразу же после проповеди, которую произнес фанатичный францисканский монах Бернардино де Фельтре. В ней он живо описал страдания Христа и объявил, что евреи должны пострадать за свои грехи, что скоро станет очевидно. Скоро было обнаружено тело пропавшего мальчика. Все члены еврейской общины вплоть до женщин и детей были арестованы по обвинению в ритуальном убийстве. Через пятнадцать дней пыток семнадцать из них «признались» в содеянном преступлении. Один еврей умер в тюрьме, шестеро были сожжены на столбе в ходе праздничной церемонии. Двое обратились в христианство, чем заработали право умереть менее мучительно – через удушение[14] .
Похожая история случилась во французском городе Труа, где в 1171 году по тому же клеветническому обвинению о маце из крови сожгли на столбе тринадцать евреев. В Линкольне (Англия) в 1235 году таким образом погибли восемнадцать евреев, в Фулде (Германия) в 1235-м – еще четверо, и так далее, и так далее.
Когда подобных случаев стало слишком много, особенно в Германии и Франции, папы Григорий IX и Иннокентий IV решили публично опровергнуть миф о кровавой маце, однако к тому времени он уже настолько глубоко укоренился в сознании христианских масс, что заявления пап не возымели должного эффекта. Суды за ритуальное убийство происходили все чаще и чаще, особенно в Восточной Европе – в Польше и России. В 1759 году папа Климент XIV твердо решил искоренить этот миф, однако подобные суды продолжались вплоть до девятнадцатого (Венгрия и Россия) и даже двадцатого века (Австрия). В последнем случае сельский суд приговорил еврея к смерти, но император смягчил наказание, заменив его на несколько лет тюрьмы.
Десятки тысяч евреев погибло во время крестовых походов, когда крестоносцы по пути в Святую землю практиковались в боевых искусствах на беззащитных евреях. Когда Европу захлестнула эпидемия чумы, в этом тоже обвинили евреев – и опять тысячи жертв. Тогда считалось, что евреи заразили колодцы, дабы уменьшить численность христианского населения и установить в мире власть Сатаны и евреев. Интересно отметить, что эта идея снова звучит в так называемых протоколах сионских мудрецов – антисемитской легенде девятнадцатого века.
С началом протестантизма и Реформации ситуация существенно не изменилась. Мартин Лютер так и не избавился от мифологического образа еврея как земного представителя Сатаны. Он опубликовал и распространил несколько антисемитских памфлетов, в одном из которых[15] изложил свое отношение к евреям в виде девяти пунктов. В частности, речь шла о следующем: «1… Их синагоги и церкви следует сжигать. 2. Их дома следует также разрушать и уничтожать. 3. Их следует лишать молитвенных книг и Талмудов. 4. Их раввинам нужно запретить учить под страхом смерти…» И далее в том же духе. Теологический фактор сыграл первостепенную, но не единственную роль в развитии антисемитизма. Имели место и экономические соображения. Начиная со средневековья и вплоть до наших дней евреям было запрещено заниматься большинством профессий. Им нельзя было владеть землей и вступать в гильдии, без которых было невозможно вести экономическую жизнь. Впрочем, одно занятие было словно специально зарезервировано для евреев. Церковь запрещала своей пастве давать в долг под проценты, но европейская экономика достигла того уровня развития, когда стала актуальной потребность в кредитных ресурсах. Именно евреи и взяли на себя функции ростовщиков. Ростовщиков никто не любит, и эта профессия идеально подходила для образа еврея как орудия дьявола.
В конце девятнадцатого – начале двадцатого века появились исследования, объясняющие природу антисемитизма с национальной и расовой точек зрения. Национальная социалистическая теория антисемитизма основана на принципе расы. Однако при ближайшем рассмотрении мы не найдем в ней ничего принципиально нового. Антисемитизм всегда был направлен против всего еврейского народа (или расы, если угодно), однако главная причина всегда коренилась в образе еврея как агента дьявола. Так человек удовлетворял свою потребность в различении добра и зла. Сложные аспекты межнациональных отношений были отброшены и заменены примитивной схемой «хорошие парни – плохие парни». Если о национальности или расе и говорилось, то только с целью объяснить, почему антисемитами становились совершенно нерелигиозные люди.
Сегодня христианское духовенство все чаще признает, что христианское учение сыграло огромную роль в подготовке почвы для Холокоста. Не зря Джон Бейкер, один из ведущих теологов Англиканской церкви и епископ Солсбери, в своей статье Расизм и Библия пишет: «Христианство несет главную ответственность за нацистский геноцид, а также за более ранние погромы в России. Антииудаизм возник не как расизм, но он превратился в расизм в союзе с культурными силами». Бейкер утверждает, что учения Нового Завета подверглись искажению и это искажение нужно удалить. По его словам, христианство на заре своей истории «извергло» антисемитизм[16] .
Еще один источник антисемитизма более позднего происхождения. Речь идет об историческом подлоге, совершенном специально для «обмирщения» антисемитизма, устранения его религиозной составляющей. Французский писатель Морис Жоли написал политический памфлет в адрес Наполеона III, в котором приписал последнему планы завоевания мирового господства. Затем другой французский автор переработал этот текст, заменив Наполеона на другого злодея – собирательный образ еврея. Имя этого автора неизвестно, однако установлено, что он работал на российскую тайную полицию. Он добавил в текст ряд специфических еврейских элементов и заявлений, судя по которым евреи якобы планировали поработить мир под покровом демократических реформ. В результате получился якобы протокол секретного совещания еврейских лидеров, обсуждающих планы мирового господства. Автор назвал свою подделку «Мудрецы Сиона. Протоколы ученых мужей». Известно, что этот текст показывали российскому царю Николаю II как аргумент против демократии, поскольку за ней якобы стоят евреи. При всей своей впечатлительности и антисемитизме царь, тем не менее, знал, что это подделка; на поле рукописи он написал: «Достойное дело не защищают недостойными способами».
Для нашего повествования интересно то, что впервые опубликовали эту подделку именно члены немецкого Добровольческого корпуса. Впрочем, отдельные ее копии ходили по рукам уже в период Гражданской войны в России. С помощью Протоколов бойцы с коммунизмом хотели показать, что идея демократии, за которую выступали большевики, есть не более чем еврейская выдумка. В Германии Добровольческий корпус распространял переведенную версию Протоколов, после чего они оказались в США, где в 1927 году нашли преданного сторонника в лице Генри Форда. Для нацистов Протоколы были стандартным способом сеять семена недоверия и разобщенности в завоеванных странах. Хотя сам факт Холокоста опровергает миф о существовании мировой еврейской власти, Протоколы все же сыграли огромную роль в становлении антисемитизма. В Советском Союзе были напечатаны и распространены десятки тысяч копий этого текста, его постоянно цитировали советские газеты. Использовали его и арабские страны, чтобы подстрекать против евреев свое собственное население и другие государства.
Примечательно, что на Востоке никогда не существовало антисемитизма в том виде, как он известен в христианских странах. Если евреям и приходилось сталкиваться с враждебностью, то это были обычные проявления ксенофобии. Так, японцы познакомились с Протоколами сионских мудрецов перед Второй мировой войной. Поверив в подлинность документа, они решили, что евреи действительно представляют мощную тайную мировую силу, и решили заручиться их дружбой и поддержкой. Однако, видя полную беспомощность евреев перед лицом немецких палачей, японцы скоро поняли, что памфлет не может быть подлинным. Поэтому Япония впустила в Шанхай (тогда под управлением Японии) 25 тысяч еврейских беженцев, в основном из Германии. До начала дружбы с Германией японцы даже хотели подружиться с евреями.
Иными словами, все было готово для трагедии масштабов Холокоста. Человеческая потребность в отделении черного от белого, Бога от дьявола, в сочетании с примитивной жаждой ненавидеть и разрушать высвободила огромную силу, обрушившуюся на евреев.
Тот факт, что вспышки антисемитизма были и до Холокоста, не означает, что Холокост был просто-напросто большим по масштабу и лучшим по организации, но рядовым явлением. (Слово «холокост» единственного рода, образовано от греческих корней холос – «полный» и кост – «сжигание» {2}). В целом ряде аспектов Холокост стал уникальным событием, непохожим на другие акты массовых убийств. Есть только один Холокост. Трагедия, постигшая армян от рук турок в 1915–1922 годах, массовое убийство цыган во Вторую мировую войну, зверское убийство американцами камбоджийцев при отступлении из Юго-Восточной Азии – все это в высшей мере ужасно, однако по причинам, которые мы обсудим ниже, эти события не сравнимы с Холокостом.
Существует по меньшей мере пять факторов, выделяющих Холокост на фоне других случаев массовых репрессий и геноцида: 1) цель; 2) организация; 3) расположение; 4) результаты; 5) международное сотрудничество.
Целью было полное уничтожение еврейского народа: мужчин, женщин и детей, где бы они ни жили. Например, цыган тоже постигла ужасающая катастрофа: из примерно миллиона цыган, живших на контролируемых Германией территориях, погибло 250 тысяч, в основном в Освенциме. Однако, во-первых, три четверти остались живы, во-вторых, никогда не ставилась цель убить всех цыган. Немцы различали между цыганами, жившими в Германии веками, и иммигрантами из других стран, между полезными членами общества и антиобщественными бродягами. Цыгане, жившие в Германии с пятнадцатого века, считались коренными немцами. К ним относились как к полноценным гражданам, они могли пользоваться защитой германских законов. Преследовали и убивали только тех цыган, которые считались асоциальными и «бесполезными». Даже в 1943 году Гиммлер освободил от репрессий многих восточноевропейских цыган, которые не вели кочевой образ жизни и занимались полезными профессиями.
В противоположность этому, евреев убивали всех и каждого. Не делалось исключений ни для кого: ни для ветеранов Первой мировой войны с массой почетных наград, ни для потомков германских евреев, ведущих свою родословную от эпохи римлян. Смягчающие обстоятельства не предусматривались. Евреев убивали не за то, что они сделали или не сделали, но лишь за то, кем они были.
Армяне понесли чудовищные потери от рук турок. В бойне участвовала не только армия, но и толпы горожан. Это был правительственный сговор, однако не существовало целенаправленной государственной программы убийства всех армян, где бы они не жили. Вспомним, что в списке печально известной Ванзейской конференции[17] значились имена евреев всего мира, вплоть до Великобритании, США и Латинской Америки.
Холокост не имеет прецедентов по масштабу и уровню организации. Важно отметить, что Холокост вовсе не был побочным продуктом войны. Он был спланирован и запущен до начала Второй мировой войны и вне всякой связи с ней. Более того, он существенно затруднил военные действия, так как отнял существенную часть трудовых кадров. Были даже созданы специальные воинские подразделения – «айнзацгруппы», занимавшиеся исключительно убийством евреев. Когда армии критически не хватало топлива и транспортных средств, сотни грузовиков везли евреев в пункты сбора и еще сотни использовались персоналом для различных целей. По всей Европе колесили поезда, доставлявшие евреев к местам казни. Были возведены шесть крупных фабрик смерти, самой известной из которых является Освенцим, и в дополнение к ним еще пять менее крупных, в которых убийство осуществлялось промышленным способом по принципу конвейера: Майданек, Треблинка, Собибор, Хелмно и Белжец. Для функционирования этих лагерей смерти требовался не только военный персонал, но и продукция химической промышленности, в первую очередь газ для газовых камер.
По всей Европе была создана шпионская сеть, полностью исключавшая возможность побега. На гигантскую машину смерти работали все гражданские власти, как в Германии, так и в других оккупированных странах. Не имеет прецедентов даже коммерческая выгода, извлеченная из массовой гибели людей: с тел погибших снимались золотые зубы и волосы.
Географическое расположение – еще один фактор, делающий Холокост исключительным случаем геноцида. Он произошел не в далекой Анатолии и не в джунглях Юго-Восточной Азии, а в самом сердце Европы. В его план были посвящены сотни дипломатов, послов, консулов, и они же стали свидетелями безжалостных преследований и убийств. До Второй мировой войны Германия считалось образцом научной мысли. Немецких ученых и врачей приглашали во многие страны для развития науки и культуры. В этом смысле Холокост уникален тем, что произошел в самом центре мировой цивилизации.
Как мы уже отмечали, Холокост не имеет себе равных в пяти отношениях, и одним из важнейших является его результаты. Архитекторам чудовищного Окончательного решения удалось убить шесть миллионов евреев из девяти, живших на европейском континенте. Всего в мире на тот момент проживало 18 миллионов евреев: таким образом, нацисты убили каждого третьего еврея. Ни одна акция геноцида никогда в истории не имела такого «успеха».
В Хрустальную ночь 9 ноября 1938 года, а это за шесть с половиной лет до окончания правления национал-социалистов, в Германии находились сотни иностранных журналистов. Они описали погромы во всех подробностях, и еще больше подробностей сообщили многочисленные консулы (у больших государств были консульства во всех крупных городах). Немцы приказали сжечь все синагоги, разрушить все еврейские магазины, провести массовые аресты и депортации евреев. Те 7500 еврейских магазинов, которым посчастливилось избежать разрушения и «арианизации» (конфискации), теперь были разорены; все, что нельзя было изъять, уничтожалось; около 31 тысячи евреев согнали в поезда и отправили в концлагеря – и все это под пристальным вниманием иностранной прессы и иностранных дипломатических представительств. После фиаско на Эвианской конференции Германия намеренно хотела показать миру, что ждет евреев, если страны будут продолжать держать границы на замке.
Понимал ли мир, что может произойти? Конечно же, понимал. Как и знал о происходящем, когда Холокост уже начался. Проект «Энигма» («Ультра») позволял Союзникам узнавать обо всем, что происходило на оккупированных нацистами территориях. Более того, у СС были собственные радиостанции, шифр которых также был взломан. Всего станций было восемь, они были даже в Харькове, Донецке, Витебске и Симферополе: с их помощью айнзацгруппы ежедневно отчитывались о проделанной работе в штаб Гиммлера – и Союзникам.
Были и другие источники информации, благодаря которым мир знал о плане Окончательного решения. Нейтральная Швейцария кишела шпионами, которые торговали информацией. Это также была финансовая столица мира, в которую регулярно наведывались немецкие бизнесмены. По меньшей мере один из них был настолько шокирован судьбой немецких евреев, что с риском для жизни сообщил подробнейшую информацию еврейским кругам, которые тут же передали ее в Лондон, Нью-Йорк и Вашингтон. Речь идет о так называемом отчете Рейнера. Кроме того, польские партизаны тайно вывезли в Великобританию через Швецию молодого лейтенанта Яна Карски. Этот убежденный католик встретился с евреями и государственными чиновниками Великобритании и США, которым передал подробнейшие сведения о событиях, очевидцами которых он стал. Сегодня Ян Карски – профессор Джорджтаунского университета.
Один офицер американской разведки, в ходе войны помогавший британским спецслужбам, собственными глазами видел отчеты о резне евреев, в том числе о грузовиках смерти с красным крестом на борту. В такие грузовики сажали евреев, накрепко запирали и вводили внутрь диоксид углерода. Грузовик отправлялся в короткую поездку, в ходе которой все его пассажиры умирали, после чего возвращался за новым «грузом».
Немцы старались держать массовые убийства в тайне, но в реализации Окончательного решения участвовали тысячи людей, поэтому в Германии об этом было известно довольно хорошо. Союзники внимательно читали прессу Германии и ее союзников, в которую периодически просачивалась информация о Холокосте, подтверждавшая правоту других источников. Время от времени шведские газеты публиковали рассказы людей, бежавших с оккупированных нацистами территорий, – их рассказы были полны ужасающих подробностей. Стокгольм также нередко посещали немецкие бизнесмены и специалисты, работавшие на германское правительство. Так, 22 октября 1942 года шведская газета Socialdemokraten даже назвала Эйхмана «осознанным массовым убийцей». Незадолго до этого стокгольмский корреспондент лондонской газеты Ивнинг Стэндарт сообщил о том, что только в Вильне, столице Литвы, было убито 60 тысяч евреев.
25 июня 1942 года, почти за три года до окончания Второй мировой войны, респектабельная газета Дэйли телеграф написала: «Немцы убили более 700 тысяч польских евреев – это самая крупная массовая резня за всю мировую историю». В статье упоминался отравляющий газ и ряд других подробностей.
Несколько дней спустя, 30 июня, эта же газета снова сообщает: «В Европе убито более миллиона евреев».
В июне 1942 года газета Нью-Йорк Таймс слово в слово перепечатала статьи Дэйли Телеграф, хотя вторая статья была размещена в неприметном месте глубоко внутри газеты.
Итак, знал ли мир? Однозначно да. Чем больше мы изучаем архивные данные, тем яснее понимаем, что правительства Союзников знали не только общие факты, но и зловещие подробности нацистских зверств. Общественность также понимала, что простое преследование давно перешло в истребление. Публиковались конкретные цифры. Несмотря на это, подобным сообщениям не уделялось достаточно внимания, особенно в Соединенных Штатах. В отсутствие спонсоров, которые могли бы возглавить общественное возмущение, большинство людей предпочло отмахнуться от неудобных знаний.
Наконец, Холокост уникален тем, о чем мы снова и снова говорим в этой книге: так называемый цивилизованный мир не просто знал о нем, но активно в нем участвовал.
***
Поскольку исторические документы не оставляют сомнений в том, что без активного соучастия других стран большинству евреев удалось бы спастись, возникает резонный вопрос: не закрыло ли Правосудие один глаз, когда на скамью подсудимых международного военного трибунала в Нюрнберге сели только нацистские лидеры? Не следовало ли организовать аналогичный процесс и для тех лидеров Союзников и нейтральных стран, которые осознанно и намеренно сотрудничали с немцами в реализации планов истребления?
Конечно, подобный суд был невозможен по политическим причинам. Но разве это обстоятельство смягчает их вину?
