Яков Кротов. Богочеловеческая история. Вспомогательные материалы: Россия, 1950-е годы.

Панас Феденко

НОВАЯ "ИСТОРИЯ КПСС"

К оглавлению.

В четвертом разделе VI главы Истории КПСС излагаются причины возникновения Февральской революции 1917 г. Поражение России в войне с Германией "Краткий курс" ставил в вину императрице Александре Федоровне, царским министрам и генералам, которые якобы "втихомолку содействовали успехам немецкой армии: вместе с царицей, связанной с немцами, они выдавали немцам военные тайны" (стр. 167). Это ничем не доказанное обвинение в Истории КПСС опущено. Здесь только утверждается, что "царское правительство начало тайные переговоры с Германией о прекращении войны путем сепаратного мира" (стр. 190). Это является тоже измышлением.

События, приведшие к Февральской революции, представлены в этом разделе так, будто бы везде и всюду ими руководили большевики. Например, о забастовке в Петрограде 24 февраля 1917 г написано: "В столице бастовало около 200 тысяч человек. Большевики решили продолжать забастовку, превратить ее во всеобщую стачку и перевести в восстание" (стр. 191). Об участии иных революционных партий и оппозиционных групп в подготовке Февральского переворота 1917 г. авторы Истории КПСС не упоминают. Наоборот, утверждается, будто "большевики были единственной партией, которая обратилась к народу с революционной платформой и призвала массы к окончательному разгрому царизма. Под ударом народных масс, вдохновляемых большевиками, рухнула монархия Романовых" (стр. 191).

Если бы это было так, то непонятно, почему в первые дни революции власть перешла не к большевикам, "вдохновителям революции", а к Комитету Государственной Думы, создавшему Временное Правительство. И в Петроградском Совете Рабочих Депутатов, созванном в конце февраля 1917 года, большевики были в незначительном меньшинстве, огромное большинство в Совете составляли социал-демократы меньшевики и социалисты-революционеры. Если бы в революционном движении преобладали в то время большевики, то это обязательно нашло бы свое отражение на составе Совета Рабочих Депутатов.

История КПСС объясняет создание Временного Правительства без участия социалистов тем, что меньшевики и социалисты-революционеры через участие в этом правительстве боялись потерять доверие масс (стр. 193). Этот вопрос заслуживает

более

глубокого анализа. Отказ меньшевиков к социалистов-революционеров от участия во Временном Правительстве имел причину в теоретическом подходе этих партий к проблемам русской революции. Признавая, согласно взгляду, утвердившемуся под влиянием Плеханова, что русская революция будет буржуазно-демократической, умеренные социалисты считали,

что

буржуазную

революцию

должны

возглавлять либерально-демократические буржуазные партии. В этом отношении социалисты-революционеры, имевшие родоначальниками народников, перешли на точку зрения социал-демократов -- меньшевиков.

До приезда Ленина в Россию в 1917 г. также и большевики в Петрограде и в других городах вместе с Сталиным разделяли традиционную точку зрения, что в России произошла буржуазная революция и что революционные завоевания масс должно "закрепить" буржуазное Временное Правительство.

Формула Петроградского Совета -- оказывать доверие и поддержку Временному Правительству постольку, поскольку оно осуществляло демократические задачи буржуазной революции -- выражала традиционный взгляд русских социалистов на задачи революции. Объяснять тактику большинства советов преобладанием в них мелкобуржуазных партий, как это делают авторы Истории КПСС, является недопустимым искажением действительности: "В то время как большевики во главе масс сражались против царизма, эсеры и меньшевики торопились воспользоваться народной победой и на гребне революционной волны подняться к руководству" (стр. 194). В том то и дело, что никаких чрезвычайных сражений с царизмом в феврале 1917 г. не было. Абсолютизм был свергнут без особых усилий, и представители умеренных социалистов совсем не рвались к власти. С точки зрения успеха демократической революции эта тактика была ошибкой, так как правительство социалистов могло бы успешнее бороться против большевистской демагогии. Но непозволительно приписывать умеренным социалистам те стремления, которых у них в 1917 году не было.

Совершенным искажением действительности является утверждение авторов Истории КПСС, будто бы после Февральской революции 1917 года создалось " переплетение

двух

диктатур:

диктатуры

буржуазии

и революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" (стр. 193). Ни власть Временного Правительства, ни влияние советов не были диктатурами. Эта фраза является повторением мысли, высказанной в "Кратком курсе" на стр 171. Она нужна коммунистам для обоснования и оправдания Октябрьского переворота, устроенного большевиками с целью захвата власти. Этим утверждением мотивируется необходимость "защиты революции" перед "диктатурой буржуазии", и эта защита с логической необходимостью приводит к "диктатуре пролетариата", то есть к однопартийной диктатуре коммунистов.

В "Кратких выводах", заключающих VI главу, излагаются основные мысли, подготовляющие читателя к большевистскому объяснению и пониманию Октябрьского переворота 1917 г. Здесь повторяется утверждение, что "партия развила марксизм, обогатив его учением В. И. Ленина об империализме, учением о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране". Следует заметить, что у Ленина все время боролись два взгляда на путь России к социализму. Первый был усвоен из учения Маркса о необходимости капиталистического развития, подготовляющего экономические основы для перехода к социалистическому хозяйству. Об этом Ленин писал в 1905 г. в брошюре "Две тактики социал-демократии в демократической революции": "Марксизм бесповоротно порвал с бреднями народников, анархистов, будто можно, например, России миновать капиталистическое развитие, выскочить из капитализма или перескочить через него каким-нибудь путем, кроме пути классовой борьбы на почве и в пределах этого самого капитализма ... А из этого положения следует, что реакционна мысль искать спасения рабочему классу в чем бы то ни было, кроме дальнейшего развития капитализма ... Рабочему классу безусловно выгодно устранение всех остатков старины, мешающих широкому, свободному и быстрому развитию капитализма. Буржуазная революция есть именно такой переворот, который всего решительнее сметает остатки старины ... Поэтому, буржуазная революция в высшей степени выгодна пролетариату. Буржуазная революция безусловно необходима в интересах пролетариата ... Только людям, не знающим азбуки научного социализма, этот вывод может казаться новым или странным, парадоксальным. А из этого вывода, между прочим, следует и то положение, что в известном смысле буржуазная революция более выгодна пролетариату, чем буржуазии" (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 3, т. 8, стр. 57).

Но в годы первой мировой войны во взглядах Ленина победило его прежнее увлечение идеями Чернышевского. В журнале "Современник" в 1858 г., в статье "Критика философских предубеждений против общинного владения" Чернышевский доказывал, что в случае победы революции в России "передовой народ" (т. е. революционная интеллигенция) сможет повлиять на хозяйство отсталой России и повести "с первой или второй ступени развития на пятую или шестую", обойдя фазу капиталистического развития. На этот путь "перескакивания" на высшую ступень развития повели Россию большевики путем террора, насилия и неисчислимых жертв. Следует отметить, однако, что авторы Истории КПСС тщательно обходят "марксистские" положения в сочинениях Ленина касательно путей России к социализму, так как они противоречат тому направлению, по которому Ленин и его партия принудили идти народные массы с октября 1917 г. Ленин, наперекор своему восхищению "научным социализмом" Маркса, решил в 1917 году двинуться путем "опыта революции" (выражение из его книги "Государство и революция" 1917 г.), даже не веря в успех, чтобы показать пример всему миру и создать "революционную легенду".

Решившись провести "опыт социалистической революции" в России, Ленин главную надежду возлагал на победу пролетарской революции в передовых странах Западной Европы. Советская пресса 1917--1920 гг. полна сообщений о начавшейся социалистической революции в Германии, Англии, Франции, Голландии и т. д. Этим коммунистическое руководство хотело подбодрить своих единомышленников в борьбе с противниками большевистской диктатуры.

В "Кратких выводах" более откровенно, чем в предыдущих главах, высказывается мысль о том, что империалистические войны в конечном счете полезны для дела "социализма". Война "ускорила развитие капитализма и перерастание

монополистического

капитализма

в государственно-монополистический. Тем самым она усилила объективные предпосылки революции. В. И. Ленин писал, что война явилась всесильным "режиссером революции" (стр. 195). Это подтверждает, что в идеологии большевизма война является одним из звеньев в цепи "прогресса к социализму", о чем уже указывалось в предыдущем нашем изложении взглядов Ленина на войну.

В "Кратких выводах" повторяется мысль, будто Временное Правительство было органом "диктатуры буржуазии", хотя общеизвестно, что Временное Правительство почти не обладало действительной властью, будучи парализовано вмешательством советов при решении важнейших политических вопросов. Тем менее Временное Правительство могло стать "диктатурой буржуазии" после создания коалиции между умеренными социалистами и либерально-буржуазными группами, под председательством Керенского. Однако эти факты не смущают авторов Истории КПСС, они повторяют свои утверждения о "буржуазной диктатуре" Временного Правительства для оправдания коммунистической тирании, наступившей после Октябрьского переворота.

В VII главе Истории КПСС излагаются события после Февральской революции, связанные с дальнейшей победой большевиков в Октябрьском перевороте 1917 года.

Основной проблемой революции 1917 г. в России была война. Падение самодержавия вызвало в массах населения и в армии большое воодушевление и патриотизм. Если при царском режиме пропаганда поражения России вызывала у масс сочувствие, то после революции эти массы поняли, что при поражении России в войне завоевания революции могут быть потеряны. Это чувствовали и большевистские вожди, освобожденные из тюрем и ссылок и вышедшие из подполья после ликвидации самодержавного режима. Поэтому у большевиков после Февральской революции преобладали оборонческие настроения. Они после падения царизма не считали нужным свержение Временного Правительства и стали по существу на позиции меньшевиков и социалистов-революционеров -- доверия этому правительству постольку, поскольку оно будет осуществлять требования демократической революции. И. В. Сталин, редактируя большевистскую газету "Правда" в Петрограде, требовал после падения самодержавия, чтобы Временное Правительство немедленно начало переговоры о заключении мира. Это значило, что Сталин доверял Временному Правительству, надеясь, что оно захочет и сможет приступить к мирным переговорам. Теперь, в связи с посмертным развенчанием Сталина, авторы Истории КПСС сочли нужным привести слова Сталина, в которых он в свое время признал свою позицию в этом вопросе "глубоко ошибочной": "Эту ошибочную позицию я разделял тогда с другими товарищами по партии и отказался от нее полностью лишь в середине апреля, присоединившись к тезисам Ленина" (стр. 201). Очевидно для "равновесия", в связи с указанием на тактическую ошибку Сталина в начале Февральской революции, в Истории КПСС приведен пример "антиленинских" взглядов большевика Каменева из того же периода революции, причем сделано замечание: "Позиция Каменева была продолжением его прежней оппортунистической линии" (стр. 201).

Следует отметить, что в обоих учебниках истории большевистской партии не упоминается совсем о переезде Ленина из Швейцарии в Россию через Германию. Это умолчание очень красноречиво. Большевистские историки обходят этот факт не ввиду его незначительности. Переезд Ленина через Германию (хотя с ним приехали также некоторые меньшевики, которые стоят вне всяких подозрений в отношении связи с немецким правительством) советские историки до сих пор не решаются комментировать, потому что с переездом сопряжены разные обстоятельства, невыгодные для Ленина и его ближайших сотрудников. Несмотря на упорное отрицание вождями большевистской партии сношений Ленина и его ближайших сотрудников с германской агентурой, этот факт документально подтвержден после второй мировой войны. Германские правительственные инстанции, в распоряжении которых находились документы о германской помощи Ленину и его друзьям при следовании через Германию, помощи, направленной к созданию мощной прессы и сильной партийной организации, не были заинтересованы в опубликовании сведений о связях Ленина с германскими разведочными учреждениями во время первой мировой войны. Телеграмма германского статс-секретаря Кюльмана кайзеру Вильгельму в декабре 1917 года содержит сообщение о помощи, которая была оказана большевистской партии "через разные каналы". В ответе Вильгельма II выражено согласие на такую поддержку. Телеграмма взята из архива германского министерства иностранных дел, находящегося в Лондоне, и опубликована в журнале "International Affairs" в апреле 1956 г. В шифрованной телеграмме статс-секретаря Кюльмана императору Вильгельму от 3 декабря 1917 г. говорилось: "Разрыв Антанты и вследствие этого создание политической комбинации, благоприятной для нас, составляют самую важную задачу нашей дипломатии. Россия представлялась мне наиболее слабым звеном в неприятельской цепи. Поэтому задачей было постепенно его (звено. -- П. Ф.) ослабить и, если возможно, устранить. Это было целью подрывной работы, которую мы помогли провести в России в тылу фронта -- в первую очередь энергичной поддержкой сепаратистских тенденций и помощью большевикам. Пока большевики не стали получать от нас постоянной денежной поддержки разными путями и под различными названиями, они не были в состоянии поставить свой главный орган "Правда", вести энергичную пропаганду и заметно расширить первоначально узкий базис своей партии".

Вопрос о том, знал ли Ленин об источнике денег, получаемых на деятельность партии большевиков в 1917 г., легко решить. Правда, Ленин демонстративно отказался встретиться с Гельфандом (Парвусом) в Стокгольме при своем следовании через Германию и Швецию в Россию (Гельфанд-Парвус, бывший член РСДРП, в свое время близкий друг Троцкого, стоял во время первой мировой войны в связи с германскими правительственными кругами, от которых получал средства на пропаганду против России). Однако с его ближайшим сотрудником Фюрстенбергом-Ганецким Ленин поддерживал постоянные сношения. После июльских событий 1917 г. в Петрограде газета "Правда" защищала "революционную честность" Фюрстенберга-Ганецкого.

Нельзя считать Ленина настолько наивным, чтобы он мог поверить, будто бы деньги, полученные им из Германии, исходили от "друзей и товарищей" (немецкой социал-демократической партии). Германская социал-демократическая партия не располагала такими огромными средствами, чтобы жертвовать миллионы на деятельность революционной партии в чужой стране. С другой стороны, Ленин был пораженцем, а социал-демократия Германии в огромном большинстве стояла на оборонческой позиции. Несомненно, Ленин, зная об источнике средств, полученных его партией из Германии, лицемерно принял фикцию, будто бы деньги шли от немецких социал-демократов, хотя ему хорошо были известны связи Парвуса и его сотрудника Фюрстенберга-Ганецкого с германским правительством.

Историк Земан в своем исследовании о связях большевиков с германской агентурой во время первой мировой войны сообщает на основании документов германского министерства иностранных дел, находящихся в Лондоне, что эти связи ограничивались устными докладами, содержание которых не записывалось. Ленин, человек очень осторожный, избегал личного контакта с немецкими представителями и действовал через

таких посредников, как Фюрстенберг-Ганецкий и ему подобные (См. A. B. Zeman, Germany and the Revolution in Russia, 1915--1918, London 1958).

Ни одна партия в России после Февральской революции 1917 г. не располагала такой многочисленной прессой, как большевики. Уже в мае 1917 г. большевистская партия издавала следующие ежедневные газеты: "Правда", центральный орган партии, и "Солдатская правда" (в Петрограде), "Социал-Демократ" (в Москве), "Голос Правды" (Кронштадт), "Волна" (Гельсинки), "Рабочий" (Казань), "Уральская Правда" (Екатеринбург), "Звезда" (Екатеринослав), "Приволжская Правда" (Самара), "Юрьевская Правда" (Юрьев-Тарту), "Голос"

(Киев), "Наша Заря" (Ростов-на-Дону), "Социал-демократ" (Саратов), "Сибирская Правда" (Красноярск), "Пролетарий" (Харьков), а также другие газеты на нерусских языках. Эта периодическая пресса и огромное количество листовок-прокламаций и брошюр требовали громадных расходов, сюда надо прибавить также средства на содержание многочисленных редакторов и агитаторов -- "профессиональных революционеров", которые занимались пропагандой, разъезжая по всей стране. Без средств, полученных большевистскими вождями из германских источников, партия Ленина не была бы в состоянии развернуть даже сотой доли той активности, которая наблюдалась с ее стороны во всех городах и областях России и на фронте в 1917 г. По всей вероятности Л. Троцкий, вступивший в партию большевиков в августе 1917 г., не знал о происхождении средств, из которых финансировалась деятельность большевистской лартии. Он мог совершенно искренне возмущаться "чудовищной клеветой", будто бы вымышленной "буржуазией" и меньшевиками совместно с социалистами-революционерами, на Ленина, скрывшегося после июльского восстания 1917 г. После июльского восстания большевиков в Петрограде в 1917 году было опубликовано в прессе сообщение с некоторыми данными о сношениях Ленина и его ближайших сотрудников с германскими властями. В сообщении названы следующие лица: Ленин, Зиновьев, Александра Коллонтай, Мечислав Козловский, Евгения Суменсон, Яков Фюрстенберг-Ганецкий, Гельфанд (Парвус) и другие. Особое внимание в этом сообщении привлекает личность Гельфанда-Парвуса, который в молодости являлся членом РСДРП, но перед первой мировой войной был уже в связи с германскими властями и во время войны вел пропаганду в разных странах за поражение России. Ему удалось убедить представителей Германии в том, что они должны войти в сношения с группой Ленина, которая стояла на позиции поражения России и своей пропагандой могла бы быть полезна германским интересам.

О сношениях Ленина (при помощи Гельфанда-Парвуса и его подручного, члена социал-демократической партии Польши и Литвы Фюрстенберга-Ганецкого) с германскими властями и о получении вождями большевиков во время первой мировой войны значительных сумм от германского правительства на революционную пропаганду писал в свое время немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн. По этому поводу

после

первой мировой войны социал-демократическими депутатами был сделан в германском Рейхстаге запрос правительству. Министр иностранных дел Симонс дал уклончивый ответ, заявив, что в архивах министерства иностранных дел нет документов о субсидировании большевистской партии. Ответ Симонса не удовлетворил Бернштейна, и в N 4 социал-демократической газеты "Vorwaerts" за 1921 г. он писал: "Заявление министра об отсутствии в министерстве иностранных дел актов о Ленине еще ничего не доказывает, так как я убежден, что и без этих актов министерству иностранных дел хорошо известно, кто и когда субсидировал Ленина миллионами". Хотя Бернштейн и передал свои материалы, свидетельствующие о связях Ленина во время первой мировой войны с германским правительством, в Комиссию по расследованию причин возникновения войны, вопрос этот, однако, так и не был выяснен. С одной стороны, германское правительство не хотело раскрывать своей тайной поддержки большевизма в России, так как это могло вызвать невыгодное для Германии впечатление в разных странах мира; с другой стороны, правительство Германии в то время готовилось к соглашению с советской Россией, которое было оформлено в Рапалло в апреле 1922 г. В тогдашних обстоятельствах германскому правительству было вовсе не выгодно компрометировать своего нового союзника -- советское правительство -- разглашением сведений о связях Ленина с агентурой правительства Вильгельма II. О финансовых связях Ленина с немецкой агентурой через Парвуса и Фюрстенберга-Ганецкого в начале революции 1917 г. свидетельствует письмо Ленина к Фюрстенбергу от 30 марта 1917 г. "На сношения Питера с Стокгольмом не жалейте денег" (В. И. Ленин, Сочинения, т. 35, стр. 253). Фюрстенберг находился в то время в Стокгольме, исполняя поручения Парвуса. Авторам Истории КПСС несомненно известны факты о связях вождя большевизма с Германией. Поэтому, чтобы не вызывать у читателей нежелательных вопросов, они обошли молчанием даже факт переезда Ленина в Россию из Швейцарии через Германию в апреле 1917 г.

Сведения о сношениях Ленина, Зиновьева и др. с германской агентурой были доставлены Временному Правительству. Из сообщения Петроградской Судебной Палаты, напечатанного в газете Плеханова "Единство" (Петроград, 22. 7. 1917), видно, что органы Временного Правительства напали на правильный след в выяснении вопроса о связях большевистских главарей с немецкими агентами. В этом сообщении говорится между прочим: "Из имеющейся в распоряжении судебных властей многочисленной телеграфной корреспонденции усматривается, что между проживающими в Петрограде Суменсон, Ульяновым (Лениным), Коллонтай и Козловским с одной стороны и Фюрстенбергом и Гельфандом (Парвусом) с другой существовала постоянная обширная переписка. Хотя переписка эта имеет указания на коммерческие сделки, тем не менее представляется достаточно оснований заключить, что переписка прикрывает собою сношения шпионского характера. По имеющимся в деле данным, видно, что некоторые русские банки получили от скандинавских банков крупные суммы, выплачиваемые разным лицам, причем в течение только полугода Суменсон со своего текущего счета сняла 750 000 рублей, внесенных на ее счет разными лицами, и на ее счету в настоящее время числится остаток в 180 000 рублей".

Сообщение Петроградской Судебной Палаты было составлено в спешном порядке, и в нем содержатся утверждения, которые Ленину легко было опровергнуть, например, будто бы "Ленин посещал лагери, в которых находились пленные украинцы (в Германии. -- П. Ф.), где вел пропаганду об отделении Украины от России". Очевидно, составители сообщения Петроградской Судебной Палаты приняли всерьез лозунги Ленина о "самоопределении народов вплоть до отделения" и хотели усугубить вину Ленина как якобы сторонника "расчленения России". Однако существо обвинения осталось незыблемым, а именно, что Ленин и его ближайшие сотрудники на средства, полученные из Германии, "организовали пропаганду среди населения и войск с призывом к немедленному отказу от военных против неприятеля действий".

Повидимому, эти обвинения, основанные на фактах, принудили Ленина оставаться на нелегальном положении после июльского восстания. Ленин не явился на вызов судебных властей, и большевики мотивировали это решение тем, что их вождю угрожала расправа без судебного разбирательства. Это объяснение не имело оснований: в то время бессудные расправы не имели места в России. Сообщники Ленина, сторонники свержения Временного Правительства, хотя и были арестованы, но остались целы и невредимы. Троцкий даже бравировал своим сочувствием восстанию и в открытом письме Временному Правительству предложил сам, чтобы его арестовали за участие в подготовке июльского выступления большевиков. Ленин имел основания бояться, что на суде докажут его связь с Германией, и не хотел попасть в тюрьму из-за такой "случайности". Поэтому он скрылся и остался на нелегальном положении вплоть до Октябрьского переворота. Конечно, нельзя согласиться с мнением, будто Ленин, вступив в сношения с Парвусом-Гельфандом, стал агентом германского правительства. Фанатик мировой революции, Ленин умел реально оценить соотношение мировых политических сил. Он понимал, что в борьбе за власть в России его партия найдет сочувствие и поддержку со стороны германского правительства, заинтересованного в выгодном для него мире с Россией. Для достижения "диктатуры пролетариата" Ленин, думается, был готов войти в союз с любой "агентурой". Власть в России и мир с Германией нужны были Ленину для осуществления его идеи -- социалистической революции в мировом масштабе. Пусть эта революция закончилась бы даже неудачей, однако она, по мнению Ленина, дала бы поучительный пример для будущих поколений. Цели вождя большевизма и цели германского правительства сошлись в одном пункте в желании вывести Россию из войны. Этим объясняется помощь партии большевиков со стороны Германии Но в дальнейшем ограниченные задачи германского правительства разошлись с целями Ленина, стремившегося вызвать всеобщую революцию и в первую очередь в самой Германии.

Политическая игра Ленина была чрезвычайно опасна и могла бы закончится ликвидацией большевистской диктатуры в России германскими силами уже в 1918 г. "Историческое счастье" Ленина состояло в том, что русским партнером Германии Вильгельма II было только правительство большевиков. В 1918 г не было ни одной партии в России, которая согласилась бы признать условия Брестского мира. Поэтому Германии "до зарезу" было необходимо сотрудничество с правительством Ленина, пока на Западе продолжалась тяжелая война, истощавшая силы немецких армий. На это Ленин расчитывал. И все же, хотя Ленину эксперимент сотрудничества с агентурой германского правительства удался, авторы Истории КПСС не сочли подходящим упомянуть даже о переезде вождя большевизма в Россию через Германию в 1917 г.

На стр. 206 Истории КПСС есть утверждение, что "после Февральской революции большевики перестали быть пораженцами, ибо самодержавие было свергнуто, в России созданы советы, представлявшие рабочих и крестьян, не заинтересованных в войне". Эти слова находятся в противоречии с последующей фразой: "Партия не стала и на позиции оборончества, ибо это означало бы поддержку империалистической войны, оборону буржуазно-помещичьей власти". Путем к демократическому миру История КПСС считает "братание солдат на фронте, ибо оно революционизировало солдатские массы воюющих стран". Фактически "братание" на фронте использовало командование центральных держав для разложения русского фронта. Позиция большевиков после Февральской революции -- против поражения России в войне, но и против оборончества -- вела практически только к одному исходу: сепаратному миру с центральными державами. Поскольку Ленин не верил в способность буржуазных правительств заключить "демократический мир", ему не оставалось ничего иного, как стремиться к захвату власти в России и заключить мир с центральными державами, чтобы иметь свободу действий для "социалистической революции" в России.

На стр. 207 Истории КПСС авторы высказывают свое возмущение по поводу "чудовищной клеветы, будто В. И. Ленин связан с германским генеральным штабом". Из приведенных выше материалов о сношениях Ленина и его ближайших сотрудников с германской агентурой и о финансовой поддержке, полученной большевиками из Германии, явствует, что возмущение авторов Истории КПСС против "чудовищной клеветы" не имеет оснований.

На стр. 209 авторы Истории КПСС касаются темы сепаратного мира, при изложении хода Конференции партии большевиков в апреле 1917 г.:

"Конференция протестовала

против клеветы, распространяемой капиталистами, будто бы большевики сочувствуют сепаратному миру с Германией". Повидимому большинство членов Апрельской конференции совершенно искренне протестовало против утверждений "капиталистов" о намерении большевиков заключить сепаратный мир с центральными державами. Тайна сношений Ленина с немецкой агентурой через Гельфанда-Парвуса была известна только весьма ограниченному кругу людей, стоявших наиболее близко к вождю большевистской партии.

На Апрельской конференции большевиков обсуждался национальный вопрос. В "Кратком курсе" роль Сталина на этой конференции представлена более выпукло, чем в Истории КПСС. Там сказано, что "Ленин и Сталин еще до революции, накануне империалистической войны, разработали основы политики партии большевиков по национальному вопросу" (стр. 182). В Истории КПСС Сталин уже не стоит на одном уровне с Лениным. О Сталине здесь, соответственно истине, говорится только, что на Апрельской конференции он "изложил национальную политику партии, основанную на ленинских принципах" (стр. 210). В "Кратком курсе" приведена резолюция Апрельской конференции, причем читатель может подумать, что автором резолюции был Сталин. Авторы Истории КПСС устранили эту неясность. "Конференция приняла резолюцию (по национальному вопросу. -- П. Ф.), написанную В. И. Лениным" (стр. 210).

Не преувеличивая роли Сталина на Апрельской конференции, авторы Истории КПСС подвергают его противников, как это было и раньше, в период его возвышения после Ленина, суровому осуждению. Политика Троцкого названа "авантюристической, гибельной". Подобными же словами охарактеризована "оппортунистическая линия" Каменева, Пятакова, Зиновьева и других выдающихся участников Апрельской конференции, которые были ликвидированы как "враги народа" в эпоху Сталинских чисток. Однако, в отличие от "Краткого курса", в Истории КПСС имя Бухарина не упоминается в числе оппонентов Ленина на Апрельской конференции.

В пятом разделе главы VII Истории КПСС говорится о борьбе большевиков за влияние на массы в период, включающий также восстание против Временного Правительства в июле 1917 г. Новым в этом разделе, сравнительно с "Кратким курсом", является попытка авторов приписать противникам большевизма намерение вызвать гражданскую войну в России: "21 апреля ЦК большевиков принял резолюцию, в которой решительно опроверг клевету буржуазных и эсеро-меньшевистских газет, будто бы большевики грозят гражданской войной" (стр 214). Это утверждение решительно противоречит известному тезису Ленина о превращении мировой войны между государствами в войну гражданскую, внутри каждой страны. Повидимому, приводя эту цитату из резолюции ЦК большевистской партии, авторы Истории КПСС рассчитывают на полную неосведомленность или на забывчивость своих читателей касательно теоретических установок и тактики большевиков в 1917 г. Говоря о событиях, предшествовавших июльскому выступлению большевиков против Временного Правительства, авторы Истории КПСС отрицают факт, что инициатива выступления принадлежала большевистской партии. Дело представлено таким образом, будто бы это выступление было спонтанным и "сдержать массы оказалось уже невозможным" (стр. 218). Это объяснение преследует цель большевиков приписать вину за возникновение гражданской войны противникам большевизма.

История КПСС оправдывает решение Ленина, который скрылся из Петрограда после неудачи июльского восстания. Однако по этому поводу в 1917 г. и среди большевиков возникли значительные разногласия. Бегство Ленина после июльских событий 1917 г. удивило и смутило многих его сторонников. Так, например, Н. Суханов, близко стоявший к большевикам, отмечает в своих "Записках о революции": "Каждый другой смертный потребовал бы следствия и суда, даже в более неблагоприятных условиях. Каждый другой смертный сделал бы лично и явно все возможное для своей реабилитации. Однако Ленин предполагал, что другие, его противники, должны это сделать, в то время как он искал безопасности в бегстве ... Во всем мире только он мог поступать подобным образом". Суханов не разделял убеждения Ленина, будто в 1917 г. нельзя было полагаться на беспристрастное судебное разбирательство дела по обвинению Ленина в сношениях с германскими агентами. Поэтому Суханов искал объяснения бегства в "сверхчеловеческих" качествах характера Ленина. В действительности дело обстояло гораздо проще. Органы Временного Правительства напали на правильный след сношений большевистского руководства с людьми, которые передавали большевикам деньги, субсидированные немецкими властями. Опасаясь, что органы Временного Правительства имеют еще больше улик против него, чем упоминалось в сообщении Петроградской судебной палаты, Ленин, человек очень осторожный, счел за благо уклониться от суда бегством в подполье.

В Истории КПСС говорится, что "партия укрыла своего вождя в подполье" (стр. 219). Фактически, Ленин и Зиновьев скрылись по личному решению. Если могли оставаться в Петрограде другие вожди большевистской партии, некоторые под непродолжительным арестом, другие на свободе, и все остались целы и невредимы, то и Ленину и Зиновьеву не грозила большая опасность. Правда, на VI съезде партии большевиков, который состоялся в Петрограде в августе 1917 г., была принята резолюция о солидарности съезда с решением Ленина и Зиновьева, отказавшихся явиться на суд в связи с возбужденным против них делом. (Шестой съезд РСДРП (большевиков), Протоколы, стр. 270, Москва 1958). До этого в большевистской газете "Пролетарское Дело" от 28 июля 1917 г. (нового стиля) было напечатано письмо Ленина и Зиновьева, обращенное ко всем членам партии: "Товарищи! Мы переменили свое намерение подчиниться указу Временного Правительства о нашем аресте"... (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 3, т. 21, стр. 31). Следовательно, Ленин и Зиновьев не обращались к партийным инстанциям ни перед своим бегством в подполье, ни после, но решали вопрос сами. Авторы Истории КПСС утверждают, будто бы "командующий войсками Петроградского военного округа генерал Половцев приказал командиру отряда, специально созданного для поисков В. И. Ленина, расстрелять его на месте" (стр. 219). В "Кратком курсе" об этом нет ни слова. Это утверждение приведено в новой Истории КПСС для дополнительной мотивировки бегства Ленина из Петрограда после июльского восстания.

История КПСС пытается представить власть Временного Правительства после июльского восстания большевиков как "разгул контрреволюции". Остается, однако, непонятным, как при таком "разгуле контрреволюции" Л. Троцкий мог обратиться к Временному Правительству с письмом, в котором просил, чтобы его арестовали, так как он вполне разделяет взгляды Ленина и других большевистских вождей. В своем письме от 10 июля, опубликованном в газете "Новая Жизнь" от 13 июля 1917 г., Троцкий между прочим писал: "...У вас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту т. т. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного Правительства, как и названные товарищи. Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом, контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева." (Л. Троцкий, Сочинения, т. III, 1917, Москва 1924, стр. 166). При "разгуле контрреволюции", о котором повествуется в Истории КПСС, трудно себе представить, чтобы кто-либо сам мог призывать власть к своему аресту. Письмо Троцкого опровергает выдумку авторов нового "Курса". Легенда о "разгуле контрреволюции" повлияла на некоторых исследователей, которые поверили в нее и повторяют измышления большевистской пропаганды. Исаак Дойчер (Deutscher), один из исследователей СССР, стал жертвой такого доверия. В своей книге о Троцком "Prophet Armed" ("Вооруженный пророк", Лондон 1954 г.) Дойчер повторяет измышление о "разгуле контрреволюции" после июльского восстания большевиков в Петрограде в 1917 г.

В четвертом разделе VII главы Истории КПСС говорится о VI съезде большевистской партии, который состоялся между 26 июля и 3 августа 1917 г. Новый учебник истории КПСС устраняет "культ личности" Сталина, который был навязан составителям "Краткого курса". Скрывшийся в подполье Ленин не имел возможности присутствовать на съезде. Поэтому в "Кратком курсе" руководство работой съезда приписано Сталину. В Истории КПСС воздается должное Ленину: "В. И. Ленин не мог присутствовать на съезде, но он руководил его работой" (стр. 220). Сталин упоминается только как докладчик по политическому отчету Центрального Комитета Партии и по вопросу о политическом положении, причем отмечено: "в основу докладов были положены установки В. И. Ленина". Отмена VI съездом лозунга "Вся власть советам" связана также с именем фактического инициатора этого предложения -- Ленина. В "Кратком курсе" это предложение приписано Сталину (стр. 188). Для подтверждения действительного положения, приведена соответствующая цитата из 25 тома Сочинений Ленина (стр. 220). Эта цитата характерна для взглядов Ленина на "советскую власть". Вождь большевиков признавал "власть советов" только в том случае, если она подчинялась воле его партии. Советы, в которых большинство принадлежало меньшевикам и эсерам, Ленин считал вредными, "контрреволюционными".

В этом же разделе упоминается о слиянии группы социал-демократов -- "межрайонцев", во главе с Троцким, с партией большевиков. Казалось бы, что о вражде, которую Сталин питал к своему наиболее выдающемуся сопернику -- Троцкому, нашедшей свое отражение в "Кратком курсе", можно было бы и не упоминать в новом учебнике истории КПСС, -- однако здесь, отрицательное отношение нынешнего руководства КПСС к Троцкому сформулировано тоже в стиле "Краткого курса". В Сталинском учебнике истории ВКП(б) Троцкому приписано намерение при вступлении в большевистскую партию в 1917 г. "расшатать ее и взорвать изнутри", а в новой Истории КПСС сказано, что Троцкий "вошел в партию, чтобы, находясь в ней, бороться против ленинизма и навязать ей свою оппортунистическую антисоциалистическую политику" (стр. 222).

В пятом разделе VII главы Истории КПСС описывается подготовка большевиков к Октябрьскому перевороту 1917 г. и их победа над Временным Правительством.

Попытка государственного переворота, предпринятая генералом Корниловым в августе 1917 г., изложена в Истории КПСС более сжато, чем в "Кратком курсе". Это легкомысленное предприятие дало повод для нового наступления большевистской партии против Временного Правительства. История КПСС отмечает рост влияния большевиков во многих Советах рабочих и солдатских депутатов после Корниловского восстания. При этом упоминается также о победе большевиков в Петроградском Совете. Но об избрании Троцкого председателем Петроградского Совета так же, как и в "Кратком курсе", нет ни слова и в новом учебнике истории КПСС. Авторы новой Истории сообщают только о благоприятной для большевистской партии резолюции Петроградского Совета, которая была принята 31 августа 1917 г. О выборах же нового президиума Совета, состоявшихся 5 сентября, новая История КПСС умалчивает, хотя об этом событии говорилось даже в "Кратком курсе" истории ВКП(б). В отличие от последнего, в новой Истории более подробно излагаются причины успеха большевистского переворота. Из этого изложения обнаруживается с полной ясностью, что решающим элементом в Октябрьском перевороте была армия, не желавшая воевать. "Солдаты на фронтах убедились, что их намереваются заставить четвертую зиму провести в окопах, что правительство буржуазии и помещиков затянет кровавую войну" (стр. 225). И далее: "Недовольство солдат грозило превратиться в восстание. На ближайших к Петрограду и Москве фронтах -- северном и западном -- большая часть солдат шла за большевиками. А только на этих двух фронтах имелось свыше 1 700 тысяч вооруженных солдат. Все запасные полки, а их было более 100, поддерживали большевиков. Гарнизоны по всей стране в подавляющей части стояли за большевиков ... В запасных и тыловых частях насчитывалось без малого 4 миллиона солдат ... Моряки Балтийского флота полностью поддерживали партию большевиков" (стр. 226).

На эти массы солдат, утомленных войной, мог расчитывать Ленин в пропаганде за немедленное прекращение войны. Тем не менее авторы Истории КПСС пытаются изобразить противников большевизма в России как "изменников родины", приписывая им намерение заключить сепаратный мир с Германией: "Русская контрреволюция соглашалась заключить сепаратный мир с Германией, чтобы развязать себе руки внутри страны". Для этого утверждения в Истории КПСС не приводится никаких доказательств, читатель должен принять его на веру. Исходя из этой ложной предпосылки, авторы делают произвольный вывод, будто Октябрьское восстание большевиков против Временного Правительства было необходимо для защиты России от порабощения иностранными государствами: "Истинными патриотами выступали большевики, спасавшие Россию от разгрома ее немецким империализмом, от порабощения иностранными государствами. Сорвать предательский план буржуазии можно было только свержением правительства измены" (стр. 227) Эта патриотическая фраза является новинкой в сравнении с "Кратким курсом". В ней выражается стремление нынешнего руководства КПСС свалить вину за развал русской армии в 1917 г., вызванный безответственной агитацией большевиков, на Временное Правительство и на те партии, которые прилагали все усилия к тому, чтобы сохранить боевую силу армии и не допустить, чтобы революционная Россия стала жертвой германского милитаризма.

Повидимому, авантюристическая тактика Ленина, стремившегося придти к власти на волне недовольства солдатских масс войною, обещая им немедленный мир с Германией, стала теперь в Кремле "не ко двору". Поэтому вожди КПСС пытаются монополизировать патриотизм для своей партии, обвиняя своих противников в "измене". Авторы новой Истории приписывают "английским и французским империалистам" попытки "сговориться с германскими империалистами о мире для совместной борьбы с революцией". Доказательств для этого обвинения не приводится, да и было бы напрасным трудом их искать. Ситуация того времени была такова, что правительства центральных держав, добившись сепаратного мира с Россией, надеялись выиграть войну на Западе. С другой стороны, вступление Америки в войну с центральными державами в 1917 г. усилило уверенность Антанты в конечной победе над центральными державами. Слова авторов Истории КПСС об угрозе "нараставшего революционного движения" в тылу английских и французских армий, якобы принудившего правительства государств Антанты к сговору с Германией, основаны на измышлении, которое не находит подтверждения в фактах. Известны вспышки недовольства среди солдат французской армии, вызванные утомлением окопной войной, но это не было революционным движением.

Пассивность масс дала возможность сравнительно небольшой кучке матросов и солдат, под предводительством большевистской партии, произвести переворот и захватить власть в Петрограде. Об этом писал Л. Троцкий в своей "Истории русской революции": "Где восстание? Картины восстания нет. Нет действий больших масс. Нет драматических столкновений с войсками" (Том II, ч. I, стр. 253).

В новой Истории КПСС приведены некоторые выдержки из книги Ленина "Государство и революция" и комментарии к этой работе, написанной во время пребывания Ленина в добровольном "подпольи". Авторы новой Истории опускают из этой работы Ленина все, что касается "отмирания государства", все, что связано с экономическим равенством, которое в этой книге Ленин отстаивал. Авторов Истории КПСС интересует только "диктатура пролетариата", и они пишут, основываясь на взглядах Ленина, "что в осуществлении и проведении диктатуры пролетариата руководящей и направляющей силой является партия коммунистов" (стр. 229). Вопрос о том, как долго должна коммунистическая партия быть "руководящей и направляющей силой" в обществе, в Истории КПСС вообще не ставится.

В соответствии с курсом нового руководства КПСС на ограничение "культа личности" Сталина, столь ярко проявившегося в "Кратком курсе" истории ВКП(б), авторы Истории КПСС делают поправку к прежнему изложению подготовки большевиков к восстанию против Временного Правительства в октябре 1917 г. В "Кратком курсе" руководство восстанием приписывается Сталину: "16 октября состоялось расширенное заседание ЦК партии. На нем был избран Партийный Центр по руководству восстанием во главе с тов. Сталиным. Этот партийный центр являлся руководящим ядром Военно-революционного Комитета при Петроградском Совете и руководил практически всем восстанием" (стр. 197). В Истории КПСС о роли Сталина не упоминается и говорится не о Партийном Центре, а с "Военно-революционном Центре". Как известно, во главе восстания в октябре 1917 г. стоял Военно-революционный Комитет при Петроградском Совете. Об этом авторы Истории КПСС пишут: "Органом проведения в столице восстания стал Военно-революционный Комитет (ВРК), созданный по предложению ЦК партии при Петроградском Совете. "Военно-революционный Комитет работал под непосредственным руководствам ЦК партии" (стр. 233). Исправляя заведомую неправду "Краткого курса" о руководящей роли Сталина в Октябрьском перевороте 1917 г., авторы нового учебника партийной истории "обезглавливают", однако, Военно-революционный комитет, так как не называют имени председателя этого комитета. Им был Троцкий. Еще и теперь, через 20 лет после убийства Троцкого в Мексике, имя его остается в СССР под запретом даже и в тех случаях, когда факты свидетельствуют о его выдающейся роли в революции. Сам Сталин в первую годовщину Октябрьского переворота писал в N 241 "Правды" от 6 ноября 1918 г. следующее о роли Троцкого в подготовке и руководстве восстанием в ноябре 1917 г.: "Вся работа по практической организации восстания происходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного Комитета партия обязана прежде всего и главным образом т. Троцкому".

Имя Троцкого часто упоминается в Истории КПСС, когда руководству партии желательно бросить обвинение по его адресу (независимо от его обоснованности). Например, как в "Кратком курсе", так и в новой Истории КПСС Троцкому брошен упрек в намерении приурочить восстание против Временного Правительства ко дню созыва Всероссийского съезда Советов. Троцкий, как председатель Петроградского Совета, будучи связан своей деятельностью с массами, был уверен, что большинство участников съезда советов будет на стороне большевиков. Ленин, однако, сомневался в этом и требовал захвата власти перед началом съезда. Его целью было поставить съезд советов перед совершившимся фактом -- новым, большевистским правительством. Авторы Истории КПСС приводят очень характерную цитату из письма Ленина членам ЦК партии от 24 октября 1917 г., с требованием "решать дело сегодня непременно вечером или ночью". В этом письме Ленин, последователь Маркса, который считал, что социалистический строй явится исторической необходимостью, всю надежду возлагал, однако, на восстание. "История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя потерять много завтра, рискуя потерять все" (стр. 235). Эта цитата ставит социалистическое переустройство в зависимость от успеха восстания, фактически восстания крестьянских масс, одетых в солдатские шинели, желавших свергнуть Временное Правительство, чтобы избавиться от войны и военной службы.

Авторы Истории КПСС старательно затушевывают решающую роль солдатской массы в Октябрьской "социалистической революции". Поэтому они утверждают, будто бы "в октябре в Красной гвардии насчитывалось примерно 200 тысяч передовых рабочих, готовых отдать жизнь за революцию и способных увлечь за собой массы трудящихся" (стр. 234). В действительности участие рабочих в Октябрьском перевороте было незначительным. Об этом писал, между прочим, один из вождей русских социал-демократов меньшевиков Федор Дан, бывший в Петрограде во время Октябрьского переворота: "Наименьшим было участие рабочей массы в большевистском перевороте. Только сравнительно маленькие группы рабочих, главным образом из рабочей молодежи, принимали активное участие в создание "красной гвардии" (J. Martow -- Th. Dan, op. cit., S. 304).

Троцкий приводит характерную деталь отношений, сложившихся в 1917 году между Лениным и противниками партийной диктатуры в его собственной партии. На заседании Петроградского Комитета большевиков 1(14) ноября 1917 г. Ленин полемизировал с противниками однопартийной диктатуры (Каменевым, Зиновьевым и др.). В протоколе этого заседания, случайно сохранившемся и опубликованном Троцким, Ленин вполне определенно высказался о том, на кого он рассчитывал как на опору своей власти. Он высказал предположение, что большинство в партии большевиков будут иметь сторонники "соглашателей" -- Каменева и Зиновьева, и что из-за этого произойдет в партии раскол: "Если будет раскол -- пусть. Если будет их большинство -- берите власть в Центральном Исполнительном Комитете и действуйте, а мы пойдем к матросам" (Л. Троцкий, Сталинская школа фальсификаций, Берлин 1932 г., стр 120). Итак, Ленин готов был поднять военный бунт против большинства собственной партии, если оно не было согласно с его политикой.

В новой Истории КПСС еще более старательно, чем в "Кратком курсе", проводится тенденция изобразить Октябрьский переворот как пролетарскую революцию: "Главную боевую силу восстания составляли отряды рабочих Красной гвардии", -- утверждают авторы нового учебника (стр. 236). Моряки Балтийского флота и полки Петроградского гарнизона, выступившие ло призыву большевиков и левых социалистов-революционеров, упоминаются в новой Истории КПСС только между прочим. "Слава победы" приписана Красной гвардии. Цитируя слова Ленина, высказанные перед Октябрьским переворотом, авторы Истории КПСС избегают упомянуть его замечательное изречение, которое характеризует авантюристический подход вождя большевизма к поставленной задаче -- свержения Временного Правительства и захвата власти партией большевиков. Ленин писал, что главное дело -- захватить власть: "политическая цель выяснится после захвата" (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 3, том 21, стр. 362).

А. Луначарский, член большевистского правительства в 1917 г., почувствовал опасность, которую несет гражданская война. Он предвидел, что партийная диктатура приведет к диктатуре одного человека. В речи на заседании Петроградского Комитета 1(14) ноября 1917 г. Луначарский сказал:

"Мы стали очень любить войну, как будто мы не рабочие, а солдаты, военная партия ... Мы в партии полемизируем и будем полемизировать, и останется один человек -- диктатор". (Протокол названного заседания приведен в упомянутой выше книге Троцкого, Сталинская школа фальсификаций, стр. 123). Слова -- пророческие.

В изложении "законодательства" II съезда Советов, которое состояло в утверждении декретов, составленных Лениным, История КПСС дает больше места описанию первых мероприятий большевистского правительства. чем это было в "Кратком курсе" Комментируя декрет о мире, принятый II съездом Советов, авторы Истории КПСС отмечают, сообразно направлению политики Хрущева, что в декрете о мире "провозглашена ленинская идея о возможности сосуществования двух систем с различным общественным устройством" (стр 237). В отличие от "Краткого курса", в новом учебнике истории КПСС изложены мотивы, которые привели большевиков к изданию декрета о земле, составленного согласно программе социалистов-революционеров, с уравнительным землепользованием. Для этого приведены слова Ленина о том, что советская власть -- "демократическое правительство" -- не может "обойти постановление народных низов", хотя бы правительство с этим мнением масс и не было согласно (стр. 238). Конечно, Ленин лицемерил, когда ссылался на "демократизм" своего правительства, заставивший его идти навстречу желаниям большинства населения. Дело обстояло гораздо проще: в 1917 г. большевистская власть была еще очень слаба и должна была считаться с настроениями крестьянских масс и требованиями левых социалистов-революционеров, участвовавших в советском правительстве. Как только большевики создали свой аппарат принуждения, они "забыли" о "постановлении народных низов" и начали диктовать свою волю и рабочим, и крестьянам, хотя называли себя "рабоче-крестьянским правительством".

В шестом разделе VII главы Истории КПСС сделана попытка дать объяснение причинам успеха большевистского переворота. При этом авторы нового учебника истории КПСС совершенно искажают действительность, предшествовавшую Октябрьскому перевороту. Они утверждают, что "пролетариат России был главной движущей силой всего социально-политического развития страны". Как было указано выше, Октябрьский переворот не был пролетарской революцией. Это было по существу восстание солдат, которым большевики обещали немедленный мир. Об этой основной причине победы большевиков над Временным Правительством в октябре 1917 г. авторы Истории КПСС умалчивают. Они, повидимому сами того не замечая, ставят знак равенства между партией большевиков и пролетариатом. Например, в новом учебнике сказано: "На собственном жизненном опыте и в результате большой работы, проведенной партией большевиков, широкие массы крестьянства поняли, что добьются земли, мира, хлеба, свободы только под руководством пролетариата. Завоевав на сторону пролетариата большинство трудящихся крестьян, большевики отвоевали крестьянские резервы у буржуазии" (стр. 239).

Авторы Истории КПСС пишут о "союзе рабочих и крестьян под руководством рабочих". Фактически диктаторское "руководство" над трудящимися города и деревни захватила с самого начала "советской власти" партия большевиков. Эта диктаторская власть сравнительно небольшой группы людей не могла иначе править Россией, как только методами террора. Красноречивым документом, характеризующим положение, создавшееся после захвата власти большевиками, является письмо коммуниста Лозовского в большевистскую фракцию Центрального Исполнительного Комитета, напечатанное в меньшевистской "Рабочей Газете" 18 ноября 1917 г. Протестуя против партийного террора, Лозовский писал: "Я не могу во имя партийной дисциплины молчать перед лицом уничтожения инакомыслящей прессы, обысков, произвольных арестов, гонений и преследований, которые пробуждают глухой ропот во всем населении и вызывают представление, что режим штыка и сабли и есть та самая диктатура пролетариата, о которой социалисты проповедывали в течение долгих десятилетий. Я не могу ... молчать и нести моральную или политическую ответственность, когда ответственный руководитель фракции делает заявления о том, что за одного нашего мы убьем пять противников, -- заявления, имеющие тот недостаток, что они уже делались Гинденбургом, обещавшим сжигать три русских деревни за одну прусскую. Я не могу во имя партийной дисциплины затушевывать глухое недовольство рабочих масс, боровшихся за советскую власть, которая по недоступной их пониманию комбинации оказалась властью чисто большевистской. Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда Военно-революционный Комитет распоряжается бесконтрольно судьбами страны, когда он издает фантастические декреты об исключительных судах, когда он, помимо военных операций, вторгается в область управления страной".

Лозовский, в согласии с десятью выдающимися коммунистами, ушедшими из правительства Ленина в знак протеста против террора, начавшегося с первых дней "советской власти", предлагал "соглашение со всеми социалистическими партиями и немедленное прекращение войны внутри революционной демократии" (Цит. у Л. Троцкого, "1917", том II, стр. 358). В заявлении о выходе из правительства Ленина в ноябре 1917 г. содержится требование создания "социалистического правительства из всех социалистических партий". "Мы полагаем, -- писали 10 членов первого правительства Ленина, -- что вне этого есть только один путь, сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных Комиссаров. Мы на него не можем вступить. Мы видим, что это ведет к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизнью, к установлению безответственного режима и к разгрому революции и страны" (Цит. у Л Троцкого, там же, т. II, стр. 355--356). Это заявление подписали А. Рыков, В. Милютин, А. Шляпников, Д. Рязанов, Н. Дербышев, И. Арбузов, Юренев, Федоров, Ю. Ларин. Из содержания письма видно, что даже эти члены большевистского правительства не понимали существа теории диктатуры Ленина, как власти неограниченной никакими законами (т. е. деспотической), власти однопартийной, опирающейся на физическое насилие, то есть предполагающей применение террора. Коммунисты, поколебавшиеся ввиду начавшегося беззакония и террора своей партии, через некоторое время вернулись под руководство Ленина. Их сердца огрубели и совесть примирилась с кровавым кошмаром, нависшим над народами России под партийной диктатурой.

Между прочим, известный американский дипломат Джордж Кеннан в разговоре с редактором берлинского журнала "Der Monat" (январь 1960 г.) высказал мнение, будто Ленин не сознавал того, что его план ввести в России "социализм" методами политического принуждения неминуемо приведет к террору: "Большевистское движение было принуждено к террору и жестокости необычайной цепью событий, которые их вдруг привели к власти -- после революции в стране с незначительной поддержкой в народе и в слабо развитом пролетариате". Однако еще в 1901 г. Ленин писал в "Искре": "В принципе мы никогда не отрицаем террора и не можем от него отказываться. Это одно из тех военных действий, которые могут быть вполне выгодными и даже существенными в определенный момент боя в известном положении армии и в известных условиях". Об отношении Ленина к террору свидетельствует также его статья, написанная в январе 1918 г., в которой он рекомендовал засадить в тюрьму десяток богачей, дюжину спекулянтов и полдюжины рабочих, уклоняющихся от работы. Кроме того, Ленин требовал расстрела на месте одного из десяти рабочих, уличенных в лености (В. И. Ленин, Сочинения, т. 22, стр. 166). Партии демократического социализма -- социал-демократы и социалисты-революционеры -- и после Октябрьского переворота имели за собой большинство в стране. На это указывает победа демократических социалистических партий над большевиками на выборах во Всероссийское Учредительное Собрание в конце ноября 1917 г. Этот факт не мешает, однако, авторам Истории КПСС называть социал-демократов и социалистов-революционеров "агентами буржуазии". Шаткость позиции Ленина, стремившегося обеспечить для своей партии власть в России, не взирая на большинство населения, которое не мирилось с диктатурой, привела в первые дни после Октябрьского переворота к расколу в высших партийных и правительственных инстанциях. Этот раскол представлен в Истории КПСС как следствие "капитулянства" и "предательской линии" Каменева и Зиновьева, так как они и другие выдающиеся большевики хотели создать правительство с участием меньшевиков и социалистов-революционеров, чтобы избежать гражданской войны, к которой вела политика партийной дикатуры Ленина. Авторы Истории КПСС, судя по их изложению событий, не могут понять глубокого морально-политического кризиса, который переживали многие выдающиеся большевики в ноябре 1917 г., и поэтому искажают действительность. Каменев, Зиновьев, Рыков, Милютин и прочие большевики не отрекались от власти Советов, ведя переговоры с меньшевиками и эсерами о создании однородного социалистического правительства. Наоборот, они хотели коалицией с меньшевиками и эсерами укрепить советскую власть, которую понимали как власть демократическую. Вступая в переговоры с большевиками о создании коалиционного

социалистического

правительства,

меньшевики

и социалисты-революционеры принимали власть советов как факт. Однако Ленин отверг всякую мысль об участии меньшевиков и правых эсеров в его правительстве. Для него "советская власть" была тождественна диктатуре большевистской партии. В Истории КПСС приведены слова Ленина, сказанные им в ноябре 1917 г.: "В России не должно быть иного правительства кроме советского правительства" (стр. 247). Это, в понимании Ленина, было равнозначно правительству, составленному из членов его партии. Партийную власть небольшой группы диктаторов нельзя было насадить иным способом кроме террора. Призрак гражданской войны пугал значительную часть большевиков, и этим объясняются их колебания в ноябре 1917 г.

Новый учебник истории КПСС упоминает о переговорах, которые велись между большевистской делегацией в конце октября 1917 г. с представителями Всероссийского Исполнительного Комитета железнодорожников (Викжель). Эта профессиональная организация имела

во главе меньшевиков и социалистов-революционеров. Каменев, глава большевистской делегации, соглашался принять требования Викжеля об устранении Ленина с поста председателя советского правительства в случае достижения согласия между обеими сторонами об организации нового правительства, составленного из представителей большевиков и демократических социалистов (стр. 246). Эти переговоры свидетельствуют о чрезвычайной слабости большевистского правительства в первые дни после Октябрьского переворота и о нежелании многих большевиков разжигать гражданскую войну. После срыва переговоров с меньшевиками и эсерами произошел кризис в советском правительстве, о котором было упомянуто выше.

В Истории КПСС говорится о роспуске большевистским правительством демократических городских дум и земских управ, которые были избраны на основе демократического закона летом 1917 г., и приводится причина роспуска: будто бы думы и земские управы представляли "интересы буржуазии и помещиков" (стр. 248). Это измышление опровергается тем фактом, что огромное большинство членов органов демократического самоуправления в 1917 г, принадлежало к социалистическим партиям. Обвинение в "буржуазности" городских дум, избранных в 1917 г. на основе демократического закона, опровергается, между прочим, и речью А. Луначарского на заседании Петроградского Комитета партии большевиков 1(14) ноября 1917 г.: "Значит ли, что мы отказываемся от городских дум? Да ведь в них наши сидят" (Л. Троцкий, Сталинская школа фальсификаций, Берлин 1932, стр. 121).

Следует отметить, что влияние буржуазных партий в 1917 г. на массы населения России было незначительным. Авторы Истории КПСС, желая оправдать гражданскую войну среди рабочих и крестьян и террор большевистской партии по отношению к социалистам, принуждены прибегать к явной фальсификации. Борьбу за упрочение партийной диктатуры большевиков авторы Истории КПСС пытаются изобразить как борьбу за утверждение демократии против "происков контрреволюции". Эта тенденция проявляется в рассказе о разгоне большевиками Учредительного Собрания в январе 1918 г. "Краткий курс" лаконично отмечал, что правительству Ленина "нужно было ... распустить буржуазное Учредительное Собрание" (стр. 204, издание 1952 г.). Составители нового учебника истории КПСС захотели более пространно оправдать разгон Учредительного Собрания вооруженной силой большевистского правительства. Они пытаются убедить читателя, будто бы волю народа выражали большевики, захватившие власть посредством восстания 7 ноября (нового стиля) 1917 г., а не Учредительное Собрание, избранное совершенно свободно в конце ноября 1917 г. (Большевики тогда еще не создали своего террористического аппарата). Победу демократических социалистов в выборах в Учредительное Собрание авторы Истории КПСС объясняют тем, что "значительная часть народа не успела еще осмыслить значения социалистической революции" (стр. 252). Учредительное Собрание

здесь названо "контрреволюционными силами", которые противопоставили себя "советской власти и воле большинства народа". Каким образом могла быть высказана эта "воля большинства народа" в пользу правительства Ленина, авторы Истории КПСС не сообщают. Они только упоминают, что Учредительное Собрание 6 января 1918 г. было распущено декретом ВЦИК и что "народ одобрил роспуск буржуазного Учредительного Собрания". Когда и каким образом этот декрет ВЦИК был "одобрен народом", авторы Истории КПСС тоже не указывают и не приводят никаких доказательств того, что Учредительное Собрание по составу своему было "буржуазным". Как известно, огромное

большинство

в

Учредительном

Собрании

составляли социалисты-революционеры. Аргумент большевиков, что Учредительное Собрание, как "буржуазное", необходимо было распустить, так как оно будто бы не выражало воли народа, был пущен в ход в декабре 1917 г.

Известная деятельница польской и германской социал-демократии Роза Люксембург в своей брошюре "Русская революция", написанной в 1918 г., отвергла этот софизм. Она считала, что большевистское правительство, распустив Учредительное Собрание, должно было устроить новые выборы. Она предсказала, что власть иначе сосредоточится в руках дюжины революционеров, которые будут действовать совершенно бесконтрольно (Die Russische Revolution, Berlin 1922). Несмотря на то, что Р. Люксембург, после насильственной смерти в Берлине в январе 1919 г., была причислена большевиками к своему синклиту, ее замечательная критика системы партийной диктатуры, созданной Лениным, до сих пор не была в России опубликована.

Пока в России существовало Временное Правительство, партия большевиков вела в 1917 г. демагогическую пропаганду, будто бы это правительство стремилось "сорвать" созыв Учредительного Собрания. Когда, однако, Временное Правительство назначило выборы в Учредительное Собрание, на 12 ноября (старого стиля) 1917 г., Центральный Комитет большевистской партии обратился с воззванием к народу, заявляя, что "Учредительное Собрание может быть созвано только вопреки нынешнему коалиционному правительству, которое делает и сделает все, чтобы сорвать его". В том же духе была составлена декларация фракции большевиков во Временном Совете Республики (Предпарламент), которую огласил Л. Троцкий на заседании 7(20) октября 1917 г., покидая Предпарламент: "Буржуазные классы, направляющие политику Временного Правительства, поставили себе целью сорвать Учредительное Собрание" (Архив революции 1917 года. Факты и документы. Петербург 1918, стр. 148).

В воззвании большевистской партии, составленном Лениным перед захватом власти, необходимость переворота доказывалась тем, что советская власть "обеспечит своевременный созыв Учредительного Собрания" (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4, т. 26, стр. 215).

26 октября 1917 г., после свержения Временного Правительства, газета большевиков "Правда" писала: "Товарищи! Вы своей кровью обеспечили созыв в срок хозяина земли русской -- Всероссийского Учредительного Собрания". Ленин в своей речи на II съезде Советов 26 октября 1917 г., кроме того, заявил: "Как демократическое правительство, мы не можем обойти постановление народных низов, хотя бы с ними были несогласны ... И если даже крестьяне пойдут и дальше за социалистами-революционерами, и если они даже этой партии дадут в Учредительном Собрании большинство, то и тут мы скажем, -- пусть так!" (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4, т. 26, стр. 226).

В постановлении II съезда Советов о создании советского правительства оно названо "Временным рабочим и крестьянским правительством" и при этом сказано, что оно образовано "для управления страной впредь до созыва Учредительного Собрания". Это постановление составил Ленин (там же, стр. 230). Лицемерие Ленина в отношении Учредительного Собрания раскрылось в полной мере только после его смерти. В 1929 г. были опубликованы "Протоколы Центрального Комитета РСДРП (большевиков)", охватывающие период с августа 1917 г. до февраля 1918 г. В протоколе от 10 октября 1917 г. записаны следующие слова Ленина: "Ждать до Учредительного Собрания, которе явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значит усложнять нашу задачу". Это подтвердил и Л. Троцкий в "Правде" от 20 апреля 1924 г.: "В первые же дни, если не часы, после переворота, Ленин поставил вопрос об Учредительном Собрании. Надо отсрочить, предложил он, отсрочить выборы ... Ему возражали: неудобно отсрочивать. Это будет понято как ликвидация Учредительного Собрания, тем более, что мы сами обвиняли Временное Правительство в оттягивании Учредительного Собрания. Ленин со своей позицией оказался одиноким. Он недовольно поматывал головой и повторял: ошибка, явная ошибка, которая может нам дорого обойтись. Как бы эта ошибка не стоила революции головы ... Выяснилось тем временем, что мы будем в меньшинстве даже с левыми эсерами ... "Надо, конечно, разогнать Учредительное Собрание", говорил Ленин..."

Насильственный роспуск Учредительного Собрания правительством Ленина в январе 1918 г. имел свои кровавые последствия, о которых авторы Истории КПСС предпочли умолчать. Свидетелем упомянутых последствий явился М. Горький, находившийся в то время в оппозиции к политике Ленина. После расстрела мирной демонстрации сторонников Учредительного Собрания в Петрограде 5 января 1918 г. большевистской полицией М. Горький писал в своей газете "Новая жизнь" (9 января 1918 г.): "5-го января 1917 года безоружная петербургская демократия -- рабочие, служащие -- мирно манифестировали в честь Учредительного Собрания ... "Правда" лжет, когда она пишет, что манифестация 5 января была организована буржуями, банкирами и т. д., и что к Таврическому дворцу шли именно "буржуи" и "калединцы". "Правда" лжет, -- она прекрасно знает, что "буржуям" нечему радоваться по поводу открытия Учредительного Собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 -- большевиков. "Правда" знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами российской социал-демократической партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала "Правда", она не скроет позорного факта ... Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы".

На стр. 253 Истории КПСС упоминается декларация 2 Всероссийского съезда Советов об объявлении России Советской республикой "на основе добровольного союза свободных наций, как федерации советских национальных республик". Эту "добровольную федерацию" большевистское правительство учреждало, не спрашивая, желают ли национальные республики, созданные в разных провинциях бывшей Российской империи, подчиниться правительству Ленина. Против строптивых народов Ленин послал из России свою "красную гвардию", чтобы силой оружия принудить национальные республики (например, Украину) к "добровольной федерации". Входить в подробности завоевательной политики советского правительства по отношению к национальным республикам авторы Истории КПСС не сочли нужным.

Во втором разделе VIII главы Истории КПСС излагаются события, приведшие правительство Ленина к сепаратному миру с Германией в Бресте в 1918 г., и комментируется дискуссия на VII съезде Российской Коммунистической партии. В условиях того времени, когда армия окончательно разложилась и тыл был совершенно расстроен, сепаратный мир был необходимостью. В понимании этого положения Ленин превосходил своих противников из других партий, а также и в своей собственной партии. Авторы Истории КПСС обвиняют партии, выступавшие против заключения сепаратного мира с Германией, в том, что их позиция объяснялась будто бы желанием поражения России, "чтобы задушить революцию". Это обвинение нелепо. Противники большевиков могли бы сохранить власть в своих руках после революции 1917 г., если бы решились заключить сепаратный мир. Временное Правительство от этого шага отказалось в силу патриотических чувств и верности союзу с государствами Антанты.

В отличие от "Краткого курса", новый учебник истории КПСС менее пристрастно осуждает позицию Троцкого, Бухарина и других во время переговоров о мире с Германией в Бресте. Правда, авторы называют "предательским" заявление Троцкого, главы советской делегации в Бресте, 10 февраля 1918 г., что Советское правительство не принимает условий мира, поставленных Германией, демобилизует армию и прекращает войну. Однако в Истории КПСС выпущено обвинение по адресу противников подписания мира с Германией -- Троцкого, Бухарина и др., которые якобы хотели сорвать Брестский мир, арестовать Ленина и Сталина, "убить их и сформировать новое правительство из бухаринцев, троцкистов и левых эсеров" (стр. 203). Сталинский "Краткий курс" ссылается на показания обвиняемых в судебном процессе "право-троцкистского блока" в 1938 г. После тайной речи Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 г., в которой он изобличил методы расправы Сталина с его противниками, упоминание о процессе "право-троцкистского блока" и о мнимых "заговорах" против Ленина в 1913 г. авторы новой Истории КПСС не сочли возможным повторять. Это один из примеров "десталинизации" в новом учебнике.

Излагая "план строительства основ социалистической экономики" в третьем разделе VIII главы, авторы новой Истории КПСС трактуют систему хозяйства государственного капитализма, наступившего в России после ликвидации частных капиталистических предприятий. Прежде всего авторы замечают: "При переходе к социализму В. И. Ленин придавал важное значение государственному капитализму" (стр. 265). Более пространно, чем в "Кратком курсе", авторы Истории КПСС объясняют причины введения государственного капитализма в России в 1918 г. и приводят его характерные черты. Они пишут, в частности, что "интересы социализма требуют беспрекословного повиновения масс единой воле руководителей трудового процесса" (стр. 266). Под ярлыком "социализма" приводятся дальше средства, рекомендованные Лениным для повышения продуктивности труда рабочих: трудовая дисциплина под руководством назначенных правительством директоров государственных предприятий, привилегии для "буржуазных специалистов", работающих на предприятиях, "внедрение сдельной оплаты труда, ликвидация уравниловки, организация соревнования, общественное воздействие на лодырей и рвачей" (стр. 267). В "Кратком курсе" "общественное воздействие" очерчено более определенно, там говорится "о методах принуждения" (стр. 211, издание 1945 г.). Против казарменной дисциплины, давшей возможность правительству Ленина ввести усиленную эксплуатацию рабочих на государственных предприятиях, протестовал Н. Бухарин со своими единомышленниками. Взгляды этих "левых коммунистов" изложены в новой Истории КПСС в еще более карикатурном виде, чем это было в "Кратком курсе". Авторы нового учебника истории КПСС утверждают, что Бухарин и его сторонники будто бы "оказались защитниками мелкобуржуазной стихии и анархической разнузданности, поощряли кулаков, спекулянтов и лодырей" (стр. 267).

В новой Истории КПСС неоднократно повторяются слова о "диктатуре пролетариата". Как выглядела эта "диктатура пролетариата" в России с самого начала Октябрьской революции в 1918 г., авторы говорят достаточно откровенно. "В систему диктатуры пролетариата входила партия, советы, профсоюзы и другие массовые организации трудящихся ... Партия вырабатывала такие формы взаимоотношений, которые давали полный простор самодеятельности Советов, как органов государственной власти, и в то же время обеспечивали ведущую роль партии в системе диктатуры пролетариата. Партия выступала как руководящая и направляющая сила советского государства. Она определяла всю политику, объединяла усилия всех общественных организаций трудящихся в их борьбе за учреждение советского строя и переустройство общества на социалистических началах. Через коммунистические фракции партия оказывала политическое воздействие на советы и профсоюзы и проводила в жизнь свои директивы". Эти слова достаточно ясно характеризуют тоталитарную систему партийной диктатуры, завуалированную формулой "диктатура пролетариата", которую коммунисты создали в России под водительством Ленина уже в 1918 г. В "Кратком курсе" эта мысль высказана в более смягченном виде, в главе XII, где излагаются основы Сталинской Конституции 1937 года (стр. 330, издание 1945 года). Итак, как сообщается в Истории КПСС, отношение рабочего класса к диктаторской партии было построено уже в 1918 г. на основе беспрекословного повиновения.

Авторы нового учебника истории КПСС сочли также нужным представить на свой манер и политику диктаторской партии в отношении крестьянства. Хозяйственная разруха, обострившаяся после провозглашения диктатуры большевиков, привела к недостатку продовольствия во многих городах России. Ленин в связи с этим рекомендовал организацию походов "продовольственных отрядов" из городов в деревни. Эти "походы" велись под лозунгом "борьба с кулачеством". Фактически это была война против всего сельского населения, не желавшего отдавать продукты своего труда государству бесплатно. Авторы Истории КПСС пишут, что "они" ("кулаки". -- П. Ф.) "решили дать бой государству рабочих ... на фронте борьбы за хлеб" (стр. 269). В этих словах совершенно растворилась формула большевиков -- "рабоче-крестьянская власть". Что же касается борьбы с "кулачеством", то из всего сказанного по этому поводу в Истории КПСС, становится совершенно ясно, что это был организованный "массовый поход в деревню" городского населения для реквизиции хлеба у крестьян вообще. Попытка создать "комитеты бедноты" в деревнях России для борьбы против "деревенской буржуазии" не была удачной, хотя авторы Истории КПСС утверждают противоположное. Уже к концу 1918 г. комитеты крестьянской бедноты были в России ликвидированы. Правительство Ленина отступило перед угрозой крестьянских восстаний. Зато в областях, захваченных советской Красной армией в 1919 и 1920 гг. (Украина и др.), "комитеты бедноты" были сразу же организованы и существовали там до 1930 г.

Выражением недовольства русского крестьянства политикой "похода в деревню", которую организовал Ленин, было также восстание против правительства большевиков партии левых эсеров. В новой Истории КПСС утверждается, что левых эсеров, поднявших восстание в Москве в 1918 г., "поддерживали иностранные дипломатические миссии". Это новое историческое "открытие" не подтверждено никакими доказательствами. В "Кратком курсе" объяснение восстания левых эсеров дается на основании процесса "право-троцкистского блока" в 1938 г.: будто бы "мятеж левых эсеров был поднят с ведома и согласия Бухарина и Троцкого и являлся частью общего плана контрреволюционного заговора бухаринцев, троцкистов и левых эсеров против советской власти" (стр. 213). Даже левый эсер Блюмкин, убивший германского посланника в Москве графа Мирбаха, назван в "Кратком курсе" "агентом Троцкого". По указанным выше причинам, в новом учебнике истории КПСС процессы против "троцкистов", "бухаринцев" и др., организованные Сталиным для уничтожения элиты "старых большевиков", не упоминаются. Вину за восстание левых эсеров авторы История КПСС сваливает на "иностранные дипломатические миссии".

В Истории КПСС излагается существо Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, принятой на V съезде Советов в июле 1918 г. В "Кратком курсе" она упоминается только в двух строках (на стр. 213). Авторы нового учебника истории КПСС сочли, в частности, необходимым выступить в защиту лишения избирательных прав "эксплуататоров", так как Конституция РСФСР подверглась критике в среде социалистов свободных стран, в частности со стороны теоретика германской социал-демократии Карла Каутского, который вскрыл ленинскую софистику касательно "диктатуры пролетариата". Поэтому в Истории КПСС приводятся демагогические слова из полемической брошюры Ленина "Пролетарская революция и ренегат Каутский". Ленин, утверждал, что якобы партийная диктатура большевиков представляет собой "высший тип демократии пролетарской, советской" (стр. 272). Внимательный анализ того, что понимают авторы Истории КПСС под словами "диктатура пролетариата", опровергает притязания большевиков на право называть свою партийную диктатуру демократией. Поскольку в новом учебнике истории КПСС этому вопросу посвящено почти две страницы, можно заключить, что таким образом делается попытка ответить на запросы читателей в СССР, особенно молодежи. Удастся ли авторам Истории КПСС убедить читателей СССР в том, что защита демократических свобод Каутским была "пустой и лживой фразой буржуазного либерала, защищающего буржуазную демократию и одурачивающего рабочих" (стр. 272), остается под вопросом.

В IX главе Истории КПСС излагаются события, связанные с началом гражданской войны в России и попытками интервенции со стороны государств Антанты, в 1918 г. В частности говорится, что в 1918 г. "с запада и юга -- от Балтийского моря и до Кавказа -- советской стране угрожал германский империализм" (стр. 278). Это утверждение нуждается в существенной поправке: несмотря на отрицательное отношение правительства Вильгельма II к коммунистическому режиму в России, оно не решалось ликвидировать диктатуру коммунистов в Москве, хотя правительство Ленина и опиралось на совсем незначительные военные силы.

Упоминая о японской интервенции на Дальнем Востоке, авторы Истории КПСС утверждают, будто бы "американские войска вместе с японскими интервентами участвовали в боевых операциях против партизан, подвергали преследованиям и казням мирное население" (стр. 279). Как известно, американское правительство относилось отрицательно ко всякого рода интервенциям в России и особенно к японской. В конце концов, по настоянию США, японское правительство увело свои войска с Дальнего Востока в 1922 г.

Авторы Истории КПСС пускают в ход легенду о "заговоре" в Москве, который будто бы "был создан летом 1918 года английским дипломатическим представителем Локкартом при участии французского посла Нуланса и американского посла Френсиса ... Заговорщики намеревались арестовать Совнарком и убить В. И. Ленина" (стр. 279). Этих обвинений по адресу названных дипломатов в "Кратком курсе" нет, а намерение убить Ленина приписывается Бухарину и Троцкому, вместе с левыми эсерами, но без участия иностранцев (стр. 203). Можно представить себе изумление гражданина СССР, усердно изучавшего "Краткий курс" и верившего, что злоумышленниками, покушавшимися на жизнь Ленина в 1918 г. были Бухарин и Троцкий, и вдруг открывшего теперь на стр. 279 Истории КПСС, что убийство Ленина подготовляли дипломаты Англии, Франции и Америки.

Конец первого раздела IX главы Истории КПСС посвящен организации Красной армии. Среди ее организаторов и вождей упоминаются имена некоторых лиц, ликвидированных по приказу Сталина, в частности Блюхер, Лазо и умерший после принудительной операции Фрунзе. Имя Троцкого, однако, не упоминается, несмотря на то, что ему, как наркому военных дел и председателю Реввоенсовета, принадлежала руководящая роль и в организации Красной армии, и в боевых операциях 1918--1920 гг. В "Кратком курсе" он упоминается как руководитель армии с отрицательной стороны, на стр. 224. В новой Истории КПСС имя Троцкого встречается только один раз как председателя Реввоенсовета республики (стр. 298--300). При этом ему приписываются несуразные предложения и распоряжения. Но все же, при всей необъективности нового учебника истории КПСС, в нем отсутствует обвинение, брошенное Троцкому в "Кратком курсе", в намерении "расстрелять целый ряд неугодных ему ответственных военных коммунистов-фронтовиков" (стр. 224). Ответ на это обвинение, инспирированное Сталиным, Троцкий дал в своей книге "Сталинская школа фальсификаций" (стр. 59--60). Игнорируя роль Троцкого в создании Красной армии и в руководстве ею, авторы Истории КПСС, следуя традиции "Краткого курса", превозносят Сталина и Ворошилова, особенно в связи с обороной Царицына (ныне Сталинграда) в 1919 г. (стр. 282).

Во втором разделе IX главы Истории КПСС излагаются события после поражения Германии в войне с державами Антанты, а также характеризуется положение в областях, оккупированных немцами после Брестского мира. В связи с немецкой оккупацией, в частности, сказано: "Немецким оккупантам помогали буржуазные националисты в лице всякого рода националистических партий и так называемых "национальных правительств", создаваемых с помощью интервентов". В данном случае тенденциозно комментируется то, что происходило на территориях, попавших в 1918 г. в орбиту влияния Германии. Национальные правительства, во главе с демократическими социалистами, были созданы до Брестского мира в Белоруссии, на Украине и в Закавказьи (Азербайджан, Армения, Грузия). Вмешательство германских военных властей во внутренние дела Украинской Республики привело к государственному перевороту: вместо демократического правительства, состоявшего из социалистов, власть перешла к генералу Скоропадскому, который образовал новое правительство из представителей русских помещиков и капиталистов, враждебных идее независимого украинского государства. Против этого реакционного режима, навязанного Украине германским правительством, в ноябре 1918 г. вспыхнуло восстание. 15 ноября 1918 г., под руководством украинских социалистических партий, была восстановлена Украинская Республика. Когда победа украинских демократических сил над реакционным режимом Скоропадского, которому помогали остатки германской оккупационной армии, была завершена, Москва бросила против Украины свои войска, объявив социалистическое украинское правительство "вне закона". Подобная ситуация создалась также и в Эстонии, Латвии и Литве, где после поражения Германии были организованы национальные правительства с участием социалистов. Всем этим правительствам авторы Истории КПСС присваивают название "буржуазные националисты".

Против агрессии советских армий в нерусских областях, в защиту национальной независимости, на Украине, в Прибалтике и др., возникло массовое движение. Нерусские народы отвергли "советское правительство", принесенное из Москвы на штыках Красной армии, и упорно отстаивали государственную независимость своих стран и их демократический строй.

О советской агрессии в нерусских областях авторы Истории КПСС пишут в идиллическом тоне: "Начали свою работу советские правительства Украины, Эстонии, Латвии, Литвы и Белоруссии. Совнарком РСФСР признал независимость новых национальных советских республик и оказал им всемерную помощь" (стр. 284). Эта политика советского правительства была прообразом такой же "всемерной помощи", которую Москва оказала после второй мировой войны Болгарии, Румынии, Польше, Чехословакии и Венгрии, "помощью", связанной с созданием коммунистических правительств, зависимых от Кремля.

Советское правительство оказало всемерную помощь своим коммунистическим ставленникам на оккупированных "окраинах" России, имея главной целью решение продовольственной проблемы. Об этом сказано на стр. 286 Истории КПСС: "Наряду с вопросами промышленности и транспорта важнейшей экономической проблемой в гражданской войне стал продовольственный вопрос". Посылая Красную армию на Украину в конце 1918 г. под лозунгом "освобождения украинских рабочих и крестьян от буржуазной власти", правительство Ленина не скрывало действительных целей этой экспедиции. В московской "Правде" от 26 февраля 1919 г. А. Свидерский в статье "Что может дать и что уже дала нам Украина" рисовал в ярких красках продовольственные средства Украины, заметив в заключение, что представители Комиссариата продовольствия РСФСР, посланные на Украину, "начали продовольственную деятельность при помощи экспедиционных отрядов". Свидерскому вторил комиссар продовольствия Шлихтер в речи на заседании Московского совета в феврале 1919 года: "Вы все помните, что когда Украина становилась советской, нам и вам становилось легче на душе с каждым шагом Красной армии вперед. Казалось, что пришел конец всем страданиям. Богатая Украина, плодородная Украина наша ... Я уже упомянул, что у нас есть четыре главных продовольственных отряда. На эти отряды возлагаем все надежды. У нас есть много рабочих, которые наводнят все украинские деревни" (А. Шлихтер, Борьба за хлеб на Украине, Лiтопис Революцii, N 2, Харьков 1928 г.). Тот же Шлихтер сознался, что каждый пуд хлеба, добытый силой у украинских Крестьян, "был облит кровью".

Не решаясь полностью грабить сельское население России, чтобы не вызвать опасного для существования диктатуры сопротивления русского крестьянства, правительство Ленина искало решения продовольственного кризиса в военной оккупации Украины и других стран, где имелись продовольственные запасы. Уже в январе 1919 г., как сообщается в Истории КПСС (стр. 286), советским правительством был принят декрет "О разверстке между производящими губерниями зерновых хлебов и фуража, подлежащих отчуждению в распоряжение государства". Декрет имел в виду, в первую очередь, Украину, куда были направлены отряды Красной армии, а также продовольственные отряды под руководством комиссара Шлихтера. Оккупацию Украины Красной армией, с целью снабжения России продовольствием, советское правительство в Москве считало решающей для дальнейшего существования коммунистической диктатуры в России. Красноречивой иллюстрацией этого является записка Ленина, переданная комиссару Шлихтеру на VIII съезде Коммунистической партии в Москве 19 марта 1919 г.: "1. Получили ли вы на Украине директиву ЦК о 50 миллионах (пудов зерна. -- П. Ф.) к 1 июня? ... 3. Что думаете? Сколько доставите? 4. Не нужны ли здесь (и какие) экстренные меры? 5. Если не подвезете к 1 мая или 1 июня -- мы околеем все. Ленин". (Ежемесячник "Дружба Народов", Москва, ноябрь 1957 г.).

В 1919 г., во время движения Красной армии на Украину, в Москве вышла брошюра о решающем значении оккупации Украины для будущего большевизма под заглавием "Там, где решаются судьбы мировой революции".

Конечно, советское правительство в Москве не умерло бы из-за недостатка продовольствия в 1919 г., но было бы принуждено сделать новый нажим на русское крестьянство, что могло бы, в связи с недовольством городского населения, привести к крушению коммунистической диктатуры.

В третьем разделе IX главы Истории КПСС новым, сравнительно с "Кратким курсом", является упоминание о дискуссии по национальному вопросу на VIII съезде РКП(б). Авторы Истории КПСС пишут, что на этом съезде "Бухарин и Пятаков выступили против признания права наций на самоопределение вплоть до отделения" и что Ленин считал необходимым оставить этот лозунг в программе партии, "ибо нет вещи хуже, чем недоверие наций" (стр. 292). Фактически различия в отношении к действительному самоопределению наций между позициями Ленина, с одной стороны, и Бухарина, Пятакова, с другой, не существовало. Разница была в тактике Бухарин признавал право национального самоопределения только для пролетариата угнетенных народов, а Ленин считал, что, признавая в принципе право народов на независимость, партия в каждом конкретном случае должна решать вопрос о "целесообразности отделения". Бухарин предполагал, что пролетариат в нерусских областях бывшей Российской империи, в значительной части русского происхождения или обрусевший, не захочет отделяться от России, а потому ограничивал право национального самоопределения только рабочим классом. Стремясь к той же цели -- сохранению многонационального централизованного государства под главенством Москвы, Ленин на словах признавал "самоопределение вплоть до отделения", но, опираясь на единую, централизованную коммунистическую партию, он мог решать по своему желанию вопрос о "целесообразности отделения".

На стр. 295 Истории КПСС упоминается о съездах местных большевистских организаций "в некоторых национальных районах страны", причем были созданы коммунистические партии со своими центральными комитетами. Авторы пишут, между прочим, будто одновременно с созданными "во второй половине 1918 года и в начале 1919 года" коммунистическими партиями Литвы, Эстонии, Латвии и т. д., возникла также Коммунистическая партия Украины. Это ошибка. Коммунистическая партия (большевиков) Украины была создана в апреле 1918 г. на конференции в Таганроге. На этой конференции (большевистских организаций Украины) была принята следующая резолюция: "Создать самостоятельную коммунистическую партию, имеющую свой Центральный Комитет и свои партийные съезды и связанную с Российской Коммунистической Партией через международную комиссию III Интернационала)" (Сергiй Мазлах и Василь Шахрай, "До хвилi", Саратов 1919). Эта резолюция конференции большевистских организаций Украины, принятая в Таганроге, встревожила руководство Российской Коммунистической Партии. По настоянию Ленина, члены коммунистических организаций Украины, бывшие в Советской России, созвали в начале июля 1918 г. в Москве съезд, на котором было отклонено решение о независимости Коммунистической Партии Украины от Российской Коммунистической Партии. Была также принята резолюция, что Коммунистическая Партия Украины должна бороться "за революционное объединение Украины с Россией на основе пролетарского централизма з границах Российской Социалистической Советской Республики" ("Коммунист" 5, Москва 1918). Это вполне совпадает с ленинской линией "решения национального вопроса", которая была принята на VIII съезде РКП(б) весной 1918 г. Об этом сообщает История КПСС, излагая вопрос об отношении национальных коммунистических партий к РКП(б): "Ленинская линия состояла в том, что все эти национальные организации должны входить как составные части в единую Российскую Коммунистическую Партию. VIII съезд категорически высказался против создания федерации самостоятельных коммунистических партий и твердо заявил, что необходимо

существование единой централизованной коммунистической партии с единым Центральным Комитетом, руководящим всей работой партии. Центральные Комитеты коммунистических партий национальных советских республик пользуются правами областных комитетов и подчинены ЦК РКП(б)" (стр. 235).

Из этого следует, что коммунистические партии советских национальных республик и правительства этих республик подчинены во всех отношениях Москве. Так выглядит на практике ленинская теория "самоопределения народов". Авторы Истории КПСС называют этот строгий централизм, сосредоточение всей власти над нерусскими народами, ставшими жертвами советской агрессии, осуществлением "ленинского принципа пролетарского интернационализма".

В разделе четвертом IX главы Истории КПСС сообщается о защите Петрограда Красной армией в июле 1919 г. против "белых" войск ген. Юденича. В отличие от "Краткого курса", авторы Истории КПСС упоминают Зиновьева, как ответственного за недостаточную подготовку Петрограда к обороне, и связывают победу над армией Юденича с командировкой Сталина в Петроград, как "уполномоченного ЦК и ВЦИК" (стр. 298). Неизвестно, чем руководились авторы нового учебника истории КПСС, отдавая таким образом новую дань "культу личности" Сталина после его смерти. О ведущей роли Сталина в защите Петрограда против войск Юденича нет ни слова даже в сталинском "Кратком курсе" (стр 226). События, относящиеся к защите Петрограда против армии Юденича в ноябре 1919 г., вполне объективно описал оппонент Троцкого, начальник военной секции ЦК РКП(б) Лашевич в своей книге "Борьба за Петроград". Автор отмечает решающую роль Троцкого в организации обороны Петрограда: "Присутствие Троцкого на месте сразу показало себя: надлежащая дисциплина была восстановлена, и военные и административные учреждения доросли до исполнения своих задач" (J. Deutscher, The Prophet Armed, I, p. 445, London 1954). Было бы излишним приводить цитату из книги Лашевича полностью: она написана почти в духе панегирика военному и организационному таланту Троцкого. Однако о роли Троцкого в организации обороны Петрограда против "белых" из нового учебника истории КПСС читатель ничего не узнает.

В новом учебнике истории КПСС описываются также события, связанные с военными действиями против армии ген. Деникина в 1919 г. Одновременно упоминается о политике советского правительства в отношении Украины (стр. 302). Этот вопрос возник в связи с продвижением Красной армии по территории Украины в конце 1919 г. и был обсужден на VIII Конференции РКП(б). Приведены выдержки из резолюций названной конференции "О советской политике на Украине" и "О советской власти на Украине": "Неуклонно проводя принцип самоопределения наций, ЦК считает необходимым еще раз подтвердить, что РКП(б) стоит на точке зрения признания самостоятельности УССР".

В разъяснение этой резолюции VIII Конференции (о ней в "Кратком курсе" не упоминается) авторы нового учебника пишут, что для борьбы с империализмом был необходим тесный союз всех советских республик и что "определение форм этого союза будет решено самими украинскими рабочими и трудящимися крестьянами; в данное время отношения между РСФСР и УССР определялись федеративной связью" (стр. 303).

Неосведомленному читателю может показаться странным, почему вдруг на VIII Конференции РКП(б) возник украинский вопрос и почему понадобились специальные резолюции названной конференции о политике большевиков в отношении Украины. Краткое изложение событий в Истории КПСС не вносит ясности в этот вопрос и может только вызвать у пытливого читателя недоумение.

Затронув украинский вопрос, авторы Истории КПСС умышленно обошли молчанием ситуацию, которая создалась на Украине в 1919 г. Три антагонистические силы боролись в то время за Украину: 1. Правительство Украинской Народной Республики, во главе с социалистами и при поддержке армии, защищавшей независимость Украины; 2. Правительство РСФСР, пославшее свою Красную армию для завоевания Украины; 3. "Белое" правительство ген. Деникина, стремившееся свергнуть большевистскую власть и сохранить власть России над Украиной. Весной и летом 1919 г. Украину охватило широкое повстанческое движение против Красной армии, поддержанное армией Украинской Народной Республики, которая вела наступление с запада. 31 августа 1919 г. армия Украинской Народной Республики вступила в Киев. Массовое восстание населения Украины против Красной армии было использовано "белой" армией Деникина, продвинувшейся на территорию Украины с юго-востока. Население Украины не примирилось с новым оккупантом, и восстание вспыхнуло с новой силой и против армии Деникина под лозунгом независимости Украинской Народной Республики. Принимая во внимание широкое национальное движение на Украине против "белой" и "красной" России, Ленин провел на VIII Конференции резолюции, в которых указаны меры для ослабления сопротивления украинских народных масс большевистской диктатуре. Эти меры перечисляются в Истории КПСС; среди них -- передача земли безземельным и малоземельным крестьянам (захватив Украину весной 1919 г., большевики начали создавать крупные государственные хозяйства -- совхозы); создание совхозов в строго необходимых размерах, с учетом интересов крестьянства недопущение какого-либо принуждения при объединении крестьян в коммуны, артели и т. п.

Надо обратить особое внимание и на следующее решение VIII конференции, упоминаемое авторами Истории КПСС: "Шире привлекать бедноту и среднее крестьянство к управлению государством, устранять все препятствия для свободного развития украинского языка и культуры" (стр. 303). Эти слова свидетельствуют о том, что советские оккупанты Украины в 1919 г. не допускали большинство населения Украины к управлению государством и препятствовали свободному развитию украинского языка и культуры.

Чтобы усыпить бдительность украинских народных масс, взявшихся за оружие в защиту своих национальных прав и экономических интересов, вожди РКП(б) добились на VIII Конференции утверждения резолюций, в которых было обещано изменение политики партии на Украине.

Авторы Истории КПСС утверждают, будто "резолюция VIII Конференции о советской власти на Украине оказала большую помощь коммунистам Украины и укрепила дружбу народов". Это образец лицемерной пропаганды, которой изобилует новый учебник истории КПСС: фактически великодержавная политика русской большевистской власти на оккупированной Украине в 1920 г. не изменилась и вызвала новые массовые восстания. Какой характер имело "освобождение Украины" Красной армией в конце 1919 г., можно убедиться из резолюции совещания Коммунистической партии Украины в Гомеле в октябре 1919 г.: "Движение на юг и организация советской власти на Украине будет возможна только с помощью регулярных дисциплинированных военных частей (отнюдь не местного происхождения)" ("Лiтопис Революцii" 6, Харьков 1926).

Раздел четвертый IX главы заканчивается упоминанием об "освобождении" Красной армией Азербайджана в апреле 1920 г., Армении в ноябре 1920 г., и Грузии в феврале 1921 г. "По указанию советского правительства на помощь трудящимся Азербайджана пришли войска Красной армии", -- лаконически сообщают авторы Истории КПСС. Подобным образом были так же "освобождены" от свободно избранных демократических правительств Армения и Грузия. Лицемерно звучит совет Ленина большевистскому комиссару Орджоникидзе, сыгравшему активную роль в оккупации Красной армией Грузии в 1921 г., -- "относиться с особым уважением к суверенным органам Грузии и оказывать специальное внимание в обращении с грузинским населением" (В. И. Ленин, Сочинения, т. XXXII, стр. 137). Авторы Истории КПСС утверждают, будто бы "в феврале 1921 года трудящиеся Грузии свергли меньшевиков" (стр. 304). Фактически грузинская армия две недели сдерживала наступление превосходящих сил Красной армии. Население Грузии и после советской оккупации продолжало сопротивление. Наиболее ярким выступлением против большевистского режима, принесенного в Грузию на штыках Красной армии, было восстание в августе 1924 г. Оно было задушено с необычайной жестокостью. В защиту порабощенной Грузии выступили лидеры социалистических партий западноевропейских стран -- Макдональд, Гендерсон, Вандервельде и особенно Карл Каутский, написавший книгу о Грузии (Georgien, eine sozialdemokratische Bauernrepublik, Berlin 1922). В ответ на протесты западных социалистов Политбюро РКП(б) поручило Троцкому написать брошюру для оправдания нападения Советской России на Грузию (Between Red and white, London 1922). Об этих фактах в новой Истории КПСС, как и в прежнем "Кратком курсе", ничего не сообщается советскому читателю: он не должен знать больше того, что предписывает партийное руководство.

В пятом разделе IX главы Истории КПСС изложены политические и военные события 1920 г. Здесь приведена цитата из книги Ленина "Детская болезнь "левизны" в коммунизме", как поучение коммунистам всех стран -- подражать "русскому образцу": "Русский образец показывает всем странам кое-что, и весьма существенное, из их неизбежного и недалекого будущего" (стр. 310). Цитирование этой фразы Ленина в новом учебнике истории КПСС (в "Кратком курсе" этой цитаты нет) указывает на большую самоуверенность его заказчиков. "Русский образец" считается теперь наилучшим примером "построения социализма"; к коммунистам, которые в разных странах ищут своих "путей к социализму", независимо от "русского образца", в Москве относятся подозрительно и даже враждебно (например к Югославии).

Любопытным отклонением от "Краткого курса" является описание в новом учебнике истории КПСС событий, связанных с войной Советской России против Польши в 1920 г. В прежнем, сталинском "Кратком курсе" вина за неудачи Красной армии в этой войне приписана Троцкому, Тухачевскому и их сторонникам в главном штабе Красной армии, которые якобы "сорвали успехи Красной армии" (стр. 231, изд. 1945 г.). В "Кратком курсе" утверждается, будто бы Троцкий, председатель Реввоенсовета, "воспретил взять Львов" конной армии Буденного, где политическим комиссаром был Сталин, приказав перебросить эту армию на северо-восток. "Краткий курс" приписывал Троцкому "вредительство" в войне с Польшей. В новой Истории КПСС об этом ничего не говорится. Неудачи Красной армии в войне против Польши объясняются теперь не "вредительством", а "в значительной мере ошибками советского командования", так как "наступление советских войск шло стремительным темпом" и не был организован подвоз боеприпасов и пополнения. Здесь, на стр. 311, приведены слова Ленина о причине неудачи похода Красной армии на Варшаву в 1920 г.: "Перевес наших сил был переоценен нами". Новая История КПСС указывает также на политическую причину поражения Красной армии под Варшавой: польские народные массы приняли "освободительную борьбу Красной армии за иностранное нашествие" и упорно защищали свою страну. О том, что в обозе Красной армии следовало "советское правительство Польши", во главе с Феликсом Коном, Феликсом Дзержинским и другими, в новой Истории КПСС не упоминается. Эти польские коммунисты должны были принести в родную страну такое же "освобождение", какое принесли грузинские большевики -- Сталин и Орджоникидзе -- в Грузию в 1921 г.

Описывая гражданскую и межнациональные войны, авторы Истории КПСС умалчивают о борьбе армии Украинской Народной Республики против Красной армии в 1919--1920 гг. В этой армии действовали как части Восточной Украины, бывшей провинции царской России, так и войска Западной Украины (Галиция и Буковина), находившейся в составе Австрии до ноября 1918 г. Авторы Истории КПСС ложно представляют все повстанческие движения против "белых" на территории бывшей Российской империи в 1919--1920 гг. как "организованные и руководимые коммунистической партией" (стр. 313). В действительности, массы, восстававшие против реакционной политики "белых" генералов, относились с недоверием и враждебно также и к "красным". В частности, партизанское движение масс против "белых" и "красных" в нерусских областях имело целью национальное освобождение. Большевики отличались от своих "белых" противников более гибкой пропагандой среди нерусских народов, которых "белые" лишили всяких национальных прав. Русские большевики провозглашали для всех народов "самоопределение вплоть до отделения", хотя действительной их целью было тоже воссоздание единого централизованного государства под главенством Москвы. Утверждение авторов, будто бы "советская власть -- это единственная и прочная гарантия действительной свободы и национальной независимости народов" (стр. 313), не находит подтверждения в действительности.

Следует отметить, что в "Кратком курсе" о свободе и независимости народов России нет упоминания, как нет и слов о советской "политике равноправия больших и малых народов". Соответствующие заявления в новом учебнике истории КПСС, очевидно, вызваны новыми политическими задачами современного руководства КПСС, в частности целями пропаганды среди народов Азии и Африки.

Перечисляя имена наиболее заслуженных деятелей КПСС, проявивших себя в гражданской войне, новый учебник партийной истории присоединяет к списку имен, приведенных в "Кратком курсе", также и некоторых, пострадавших от репрессий во время единодержавия Сталина: А. Бубнова, С. Косиора, П. Постышева. Имя Сталина поставлено рядом с именем М. Фрунзе, которого сам Сталин принудил в свое время к ненужной хирургической операции, чтобы избавиться от популярного в армии военного деятеля.

На стр. 316 новой Истории КПСС говорится о красном терроре, который способствовал победе большевиков над их противниками. Авторы нового учебника утверждают, будто в 1918--1920 гг. "применялись меры насилия только к врагам, к пособникам интервенции и внутренней контрреволюции, к агентам и сторонникам Колчака, Деникина и Врангеля". Факты противоречат этому. Восстания рабочих и крестьян, стремившихся к свободе и в равной степени враждебных и "белой", и "красной" диктатурам, не были "контрреволюцией". Однако они подавлялись с неимоверной жестокостью органами большевистской чрезвычайной комиссии (ЧЕКА). Назначенный Лениным в 1919 г. на пост председателя коммунистического правительства Украины румынский коммунист Христиан Раковский издавал приказы -- сносить артиллерийским огнем населенные места, оказавшие сопротивление режиму диктатуры и национального угнетения. (X. Раковский, Борьба за освобождение деревни, Харьков 1920). От красного террора пострадали главным образом рабочие и крестьяне, которым за выражение свободного мнения легко было приписать "контрреволюцию" и без суда казнить по решению ЧЕКА. Цитата из Ленина, приведенная на стр. 316 Истории КПСС будто бы "рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они отстаивают свою советскую власть трудящихся", и что это была основная причина победы большевиков в гражданской войне, не является убедительной. Большевики никогда не имели поддержки большинства населения России, а их опора в нерусских областях была совсем незначительной. Фактически самую большую помощь, не сознавая этого, большевикам оказало "белое" движение, оттолкнувшее от себя народные массы своей реакционной политикой, чем большевизм воспользовался.

Авторы Истории КПСС без всяких оснований утверждают, будто бы "эсеры и меньшевики, анархисты и буржуазные националисты разоблачили себя не только как пособники, но и как активные участники контрреволюции" (стр. 318). Трагедия демократических элементов народов бывшей Российской империи состояла в том, что они находились между двух огней -- диктатурами "красных" и "белых". Режим русских реакционных генералов имел поддержку со стороны правительств Антанты (Англия и Франция). Результатом было усиление позиций большевизма, который выступал с программой социальных реформ и "освобождения народов", требуя за это признания своей партийной диктатуры.

IX глава Истории КПСС заканчивается словами о том, что в 1919--1920 годах "советская страна завоевала возможность мирного сосуществования с капиталистическими странами и обеспечила условия для успешного социалистического строительства" (стр. 318). Эта фраза является отражением нынешней политики правительства СССР, продиктованной техническим прогрессом (атомное оружие), который делает войну "нерентабельной". В 1920 г. наступление Красной армии на Польшу настолько окрылило фантазию Ленина, что ему мерещилось немедленное взятие Варшавы и Данцига и продвижение Красной армии в Германию, где предполагалось помочь "коммунистической революции". Ленин намеревался "прощупать Европу штыком Красной армии". Об этом, между прочим, свидетельствуют заметки, найденные в архиве Троцкого и опубликованные И. Дойчером в его книге "The Prophet Armed" (т. I, стр. 466).

О планах Ленина -- принести "социалистическую революции" в другие страны на штыках Красной армии -- сообщает также бывший американский коммунист Луи Корей. Он вспоминает о разговоре, который он вел с Лениным во время наступления Красной армии на Варшаву летом 1920 г. Ленин говорил своему американскому собеседнику, что "без насилия не может быть революции против капиталистических эксплуататоров; а если вы применяете насилие против ваших собственных капиталистов, почему же не воспользоваться военной силой пролетарского государства против капиталистов, господствующих в других странах, и сломить их господство?" ("Социалистический Вестник" 5, Нью-Йорк, 1951.)

Идея мирного сосуществования с капиталистическими странами возникла у большевистского руководства после 1920 г. вследствие невозможности победоносно двинуть Красную армию на Запад. Это сосуществование совсем не вытекало из большевистских идеологических предпосылок отмеченных Лениным в его работах о пролетарской революции.

Глава Х Истории КПСС посвящена восстановлению народного хозяйства в стране советов после окончания гражданской войны. Говоря об огромных потерях народного хозяйства, о разорении промышленности, авторы не хотят признать, что гражданскую войну с ее последствиями вызвали диктатура и террор большевистского правительства. Без этой диктатуры и гражданской войны, как последствия диктатуры, Россия могла бы сохранить свое народное хозяйство нетронутым, и всякая попытка иностранной интервенции была бы исключена. Политика диктатуры вызвала затяжную борьбу коммунистического правительства с крестьянством. На стр. 321 упоминается об опасности, которая грозила большевистской диктатуре со стороны "кулачества". Легенда о "кулачестве" нужна была большевистскому правительству для оправдания экономической эксплуатации крестьян и партийного террора против крестьянства. По существу, все крестьянство, исключая сельские "подонки общества", имевшие выгоду от ограбления трудовых крестьян по указаниям коммунистической власти, по окончании гражданской войны было враждебно настроено по отношению к диктатуре большевиков. Если не было бы этого недовольства и враждебного отношения крестьян к коммунистической власти, трудно было бы объяснить массовые крестьянские восстания, возникшие в "производящих губерниях" России (например в Тамбовской области), во всех областях Украины, на Дону, в Кубанской области и в Сибири в 1920--1921 гг. Авторы Истории КПСС сваливают вину за эти восстания, которые на Украине, в Туркестане и на Кавказе имели ярко выраженную национальную окраску, на "кадетов, эсеров, меньшевиков, анархистов, буржуазных националистов" (стр. 321), которые якобы "использовали" недовольство крестьян.

Также восстание матросов в Кронштадте в марте 1921 г. авторы Истории КПСС приписывают влиянию "эсеров, меньшевиков, анархистов, белогвардейцев". В действительности, лозунгом Кронштадского восстания было: -- "свободные советы", то есть демократия. Авторы утверждают, что свободные выборы в советы привели бы к "диктатуре буржуазии". Однако надо помнить, что и Кронштадтское восстание моряков, и восстания крестьян сопровождались левыми лозунгами. То же самое было в украинских восстаниях против коммунистов, которые шли под лозунгами социализма и даже анархизма (Махно).

Как в "Кратком курсе", так и в новом учебнике истории КПСС заслуга победы над восставшими матросами в Кронштадте приписана Ворошилову, хотя фактически наступлением на Кронштадт руководили Троцкий и Тухачевский.

В отличие от "Краткого курса", где восстания против большевистской диктатуры объяснялись недовольством крестьян системой принудительного обложения (продразверсткой), в новом учебнике истории КПСС указывается также на недовольство рабочих политикой правительства. Для этого приведены слова Ленина в 1921 г., сказанные после Кронштадтского восстания: "Мы наткнулись на большой -- я полагаю, на самый большой -- внутренний политический кризис Советской России, который привел к недовольству не только значительной части крестьянства, но и рабочих" (стр. 322). Это недовольство рабочих своим тяжелым положением под партийной диктатурой авторы Истории КПСС пытаются объяснять влиянием "мелкобуржуазной стихии". Они видят "мелкобуржуазность" в том, что в 1921 г. "на некоторых предприятиях дело доходило до забастовок" (стр. 322). Следуя логике авторов Истории КПСС, настоящий "пролетариат", голодавший из-за безрассудной экономической политики коммунистического правительства, должен был оставаться довольным своей судьбой и ни в чем не проявлять своего возмущения. Абсурдность этого заявления становится особенно ясной в связи со следующей фразой в Истории КПСС: "На почве голода ... рабочие выражали недовольство экономической политикой советской власти" (стр. 322). Связанную с этим опасность для самого существования диктатуры Ленин понял после восстания матросов в Кронштадте и предложил перейти к новой экономической политике (нэп).