НЕВИДИМАЯ БРАНЬ СТАРЦА НИКОДИМА СВЯТОГОРЦА К оглавлению Часть 1Глава десятая КАК ОБУЧИТЬ ВОЛЮ СВОЮ, ЧТОБ ОНА ВО ВСЕХ ДЕЛАХ СВОИХ, ВНУТРЕННИХ И ВНЕШНИХ, КАК ПОСЛЕДНЕЙ ЦЕЛИ ИСКАЛА ОДНОГО БЛАГОУГОЖДЕНИЯ БОГУ Кроме обучительного упражнения ума своего, надлежит тебе управлять и волею своею так, чтоб не позволять ей склоняться на пожелания свои, а, напротив, вести ее к тому, чтоб она совершенно единою была с волею Божиею. И при этом добре содержи в мысли, что недостаточно для тебя того одного, чтоб желать и искать всегда благоугодного Богу, но надлежит еще притом, чтоб ты желал этого, как движимый Самим Богом, и для той единой цели, чтоб угодить Ему от чистого сердца. Для устояния в каковой цели мы имеем выдерживать более сильную борьбу с естеством своим, нежели при всем том, о чем говорено выше. Ибо естество наше так склонно к угождению себе, что во всех делах своих, даже самых добрых и духовных, ищет успокоения и услаждения себя самого, и этим, незаметно и утаенно, похотливо питается как пищею. От сего бывает, что, когда предлежат нам духовные дела, мы тотчас вожделеваем их и устремляемся к ним; однако ж не как движимые волею Божиею или не с тою одною целию, чтоб угодить Богу, но ради того утешения и обрадования, которое порождается в нас, когда вожделеваем и ищем того, чего хочет от нас Бог; каковая прелесть бывает тем скрытнее и утаеннее, чем выше само по себе и духовнее то, чего вожделеваем. Почему я и говорю, что не должно нам довольствоваться тем одним, чтоб желать, чего хочет Бог, но надлежит еще желать сего, как, когда, почему и для чего хочет того Он. И апостол заповедует нам искушать, что есть воля Божия не только благая, но и угодная и совершенная по всем обстоятельствам, говоря: ...не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая, и угодная, и совершенная (Рим. 12, 2). Ибо если в деле будет недостаток хоть по одному какому обстоятельству, или если мы будем совершать его не от всего произволения и не всеусиленно, то явно, что оно несовершенно и есть и именуется. Заключай из сего, что даже когда вожделеваем мы и ищем Самого Бога, то и в этом деле могут иметь место некие неправости и опущения, и в него могут прокрадываться своего рода льщения нашей к себе любви, или нашего самолюбия: так как при этом почасту имеем мы в виду паче собственное наше благо для себя самих, чем волю Божию для Самого Бога, Который благоугождается делами только во славу Его творимыми, и хочет, чтоб мы Его одного любили, Его одного вожделевали и Ему одному работали. Итак, если ты, брате мой, желаешь предохранить себя от таких утаенных препон на пути к совершенству; если желаешь успешно установиться в таком благонастроении, чтоб и желать и делать все только ради того, что того хочет Бог, только во славу Его и для благоугождения Ему, и для работания Ему одному, желающему, чтоб в каждом деле нашем и в каждом помышлении нашем Он один был и началом и концом, — поступай следующим образом. Когда предлежит тебе какое дело, согласное с волею Божиею, или само по себе хорошее, не склоняй тотчас воли своей к нему и не вожделевай его, если прежде не вознесешься умом своим к Богу, чтоб уяснить, что есть прямая воля Божия на то, чтоб желать и совершать такие дела, и что они благоугодны Богу. И когда так сложишься в мыслях, что самою волею Божиею будет определяться у тебя склонение воли твоей, тогда вожделевай его и совершай ради того, что сего желает Бог, ради одного Ему благоугождения и лишь во славу Его. Равным образом, когда желаешь отклониться от того, что несообразно с волею Божиею или нехорошо, не тотчас отвращайся от того, но прежде прилепи око ума своего к воле Божией и уясни себе, что прямая есть воля Божия, чтобы ты отклонился от сего для благоугождения Богу. Ибо лесть естества нашего крайне тонка и немногими распознается: оно утаенно ищет одного своего си, а между тем по видимости так ведет дело, что нам кажется, будто единственная у него цель — благоугождать Богу, чего на деле поистине нет. Таким образом, часто случается, что, желая или не желая чего-либо собственно для себя, в свою угоду, мы думаем, что желаем или не желаем того единственно для угождения Богу. Чтоб избежать такого самопрельщения, исключительное средство — чистота сердца, которая состоит в совлечении ветхого человека и в облечении в нового. К этому направляется вся невидимая брань. Желаешь ли научиться искусству, как это делать, послушай. В начале всякого своего дела надлежит тебе совлещись, сколько возможно, всякого собственного хотения и не желать ни делать, ни отклоняться от дела, если прежде не восчувствуешь, что тебя к тому подвигает и устремляет единственно сознание га то воли Божией. Если во всех своих делах внешних, и наипаче внутренних — душевных, не можешь ты всегда действительно чувствовать это подвижение от Бога, удовольствуйся возможностию его в тебе, именно: всегда имей искренне такое настроение, чтобы во всяком деле ничего не иметь в виду, кроме единого угождения Богу. Чтобы действенно чувствовать подвижение от Бога на дело, это бывает или чрез божественное просвещение, или мысленное озарение, в коих чистым сердцам созерцательно открывается воля Божия, или чрез внутреннее вдохновение Божие, внутренним некиим словом, или чрез другие действия благодати Божией, в чистом сердце действуемые, как-то: теплоту животочную, радость неизреченную, взыграния духовные, умиление, сердечные, слезы, любовь божественную и другие боголюбивые и блаженные чувства, не по воле нашей бывающие, но от Бога, не самодеятельно, а страдательно. Всеми такими чувствами удостоверяемся, что то, что ищем сделать, есть по воле Божией. Прежде же всего надлежит нам теплейшую и чистейшую воссылать к Богу молитву, всеусердно моля Его, однажды, дважды и многажды, просветить тьму нашу и вразумить нас. Трижды помолись, говорят великие старцы Варсонофий и Иоанн, и потом, куда склонится сердце твое, то и делай. Не следует притом забывать, что при всех исчисленных внутренних движениях духовных образующиеся в тебе решения должен ты поверять советом и рассуждением опытнейших. В отношении к делам, которых совершение должно длиться или навсегда, или более или менее долгое время, не только в начале приступания к ним надлежит иметь в сердце искреннее решение трудиться в них только для угождения Богу, но и после, до самого конца должно почасту обновлять такое благонастроение. Ибо если ты не будешь так поступать, то находиться будешь в опасности быть опять оплетену узами естественной к самому себе любви, которая, клонясь более к самоугодию, нежели к богоугождению, с продолжением времени нередко успевает незаметно уклонить нас от первоначального доброго благонастроения и доводит до изменения первых добрых намерений и целей. Посему-то Григорий Синаит и написал: "Каждочасно внимай и настроению воли своей с тщательным рассмотрением, куда она клонится: по Богу ли, ради ли самого добра и для пользы душевной сидишь ты безмолвствуя, поешь, читаешь, молишься и другие проходишь подвиги, чтоб иначе без своего ведома не скрадывать тебе самого себя" (Добротолюбие (греческое). Гл. 19. С. 916). Почему, кто не внимает добре сему, тот после того, как начнет делать какое дело с единственной целию благоугодить Господу, потом мало-помалу нечувствительно вводит в то дело и самоугодие, находя в нем и своим пожеланиям удовлетворение, и это в такой степени, что уже совсем забывает о воле Божией. И связывается он услаждением от того дела так сильно, что если Сам Бог воспрепятствует ему исполнять его или посредством болезни какой, или чрез искушение от людей и бесов, или другим каким образом, он возмущается против того весь и нередко осуждает то одного, то другого, что послужили ему препоной в любимом ему течении дел, иной же раз ропщет на Самого Бога, что служит явным признаком, что их сердечное настроение не Божие, а породилось от поврежденного и гнилого корня самолюбия. Ибо, кто подвигаем бывает на дела одним сознанием воли Божией на то и одним желанием угодить чрез то Богу, тот никогда не вожделевает одного дела паче другого, хотя бы одно из них было высоко и велико, а другое низко и малозначительно, но одинаковое имеет расположение воли к обоим им, поколику они угодны Богу. Почему таковой высокое ли и великое какое дело делает, или низкое и малозначительное, равно бывает покоен и доволен; потому, что всесторонне объят он главным своим намерением и главною своею целию — всегда и во всех делах своих быть лишь благоугождающим Богу, в жизни ли то, или в смерти, как говорит и апостол: Темже и тшцмся, аще входяще, аще отходяще, благоугодни Ему быти (2 Кор. 5, 9). Сего ради, возлюбленне, будь всегда к себе внимателен и сам в себе сосредоточен и старайся всячески направлять дела свои исключительно к сей цели. Если когда подвигнет будешь на какое-либо дело и по такому побуждению душевному, чтоб избежать мучений ада или получить в наследие рай, то ты можешь и это мысленно направить к последней цели твоей — благоугождать Богу хождением в воле Его, потому что Бог хочет, чтобы ты вошел в рай, а не отошел в ад. Это побуждение или цель — благоугождать Богу — и познать никому невозможно вполне, какую имеет силу и мощь в духовной жизни нашей. Ибо пусть какое-либо дело будет по себе самое простое и последнее, но когда оно творится единственно для благоугождения Богу и во славу Его, тогда оно бывает несравненно ценнее в очах Божиих, нежели многие другие высокие, славные и величайшие дела, совершаемые не с этой целию. Почему для Бога приятнее видеть, когда ты один динарий дашь бедному с тою лишь целию, чтобы благоугодить Божественному Его величествию, нежели когда ты обнажился бы от всего своего имущества с другою какою целию, даже с тою, чтобы получить небесные блага, хотя такая цель и добра и желательна. Этот внутренний подвиг, который должно тебе держать при каждом деле, подвиг — направлять свои мысли, чувства и дела к одному богоугождению — сначала покажется тебе трудным, но потом он сделается легким и удобным, если, во-первых, непрерывно будешь упражняться в таком духовном делании, а во-вторых, всегда будешь возгревать в себе вожделение Бога, к Нему воздыхая живым устремлением сердца, как к единому совершеннейшему благу, достойному того, чтоб Его искать для Него Самого, Ему служить и Его любить паче всего другого. Такое искание беспредельного блага в Боге, чем чаще будет происходить в сознании и чем глубже будет проникать в чувство сердца, тем чаще и тем теплее будут совершаться сказанные действия воли нашей и тем скорее и удобнее образуется в нас навык — всякое дело делать по одной любви к Господу и по одному желанию благоугодить Ему, наидостойнейшему всякой любви.
Глава одиннадцатая НЕКОТОРЫЕ НАПОМИНАНИЯ, МОГУЩИЕ ПОДВИГАТЬ ВОЛЮ НАШУ НА ЖЕЛАНИЕ ВСЯКИМ ДЕЛОМ БЛАГОУГОЖДАТЬ БОГУ Чтобы с большим удобством мог ты подвигать волю свою — во всем желать одного угождения Богу и славы Его, припоминай почаще, что Он прежде разными образами почтил тебя и явил к тебе любовь Свою: создал тебя из ничего по образу и подобию Своему и все другие твари сотворил на служение тебе; избавил тебя от рабства диавола, послав не ангела какого, но Сына Своего Единородного, чтобы Он искупил тебя не тленною ценой злата и серебра, но бесценною кровию Своею и Своею смертию, самою мучительною; после же всего этого каждый час и каждое мгновение сохраняет тебя от врагов; борется за тебя Божественною благодатию Своею; уготовляет в питание и защищение тебя в Пречистых Тайнах тело и кровь возлюбленного Сына Своего. Все это есть знак великой чести и любви к тебе Бога; чести так великой, что и постигнуть нельзя, как столь великий Владыка всяческих оказывает такую честь нашему ничтожеству и непотребству. Суди посему, коликое чествование и коликое благоговеинство должны мы воздавать столь безмерному Величеству, сотворившему для нас такие и толикие предивные дела. Если земным царям, благодетельствующим нам, не можем мы удержаться, чтобы не воздавать за то благодарением, прославлением, чествованием и повиновением, то в какой безмерной мере должны все такое воздавать мы, ничтожнейшие, Высочайшему Царю всяческих, столько нас возлюбившему и облагодетельствовавшему, что и числа тому невозможно определить. Паче же всего этого, теперь сказанного, содержи всегда в памяти, что Божеское величие само по себе достойно всякого чествования, поклонения и чистосердечного служения на благоугождение Ему.
Глава двенадцатая О МНОГИХ ЖЕЛАНИЯХ И СТРЕМЛЕНИЯХ, СУЩИХ В ЧЕЛОВЕКЕ, И О БОРЬБЕ ИХ МЕЖДУ СОБОЮ Знай, что в этой невидимой брани две воли, сущие в нас, воюют между собою: одна принадлежит разумной части души, и потому называется волею разумною, высшею; а другая принадлежит чувственной нашей части, и потому называется волею чувственною, низшею, общее же называется она волею бессловесною, плотскою, страстною. Высшая воля желает всегда одного добра, а низшая — лишь зла. То и другое совершается само собою, почему ни доброе желание само по себе не вменяется нам в добро, ни злое в зло. Вменение зависит от склонения нашего свободного произволения; почему, когда склоняемся мы произволением своим на доброе желание, оно вменяется нам в добро, а когда склоняемся на злое желание, оно вменяется нам в зло. Желания сии одно другому сопутствуют: когда приходит доброе желание, тотчас выступает против него желание злое, и когда приходит желание злое, тотчас выступает против него желание доброе. Произволение же наше свободно следовать тому и другому, и к какому желанию склоняется оно, то и бывает на этот раз победительным. В этом и состоит вся невидимая наша духовная брань. Цель ее для нас должна состоять в том, чтоб никак не позволять свободному произволению своему склоняться на желание низшей, плотской и страстной воли, а всегда следовать одной воле высшей, разумной; ибо она есть воля Божия, следовать коей есть коренный закон нашего бытия: ...Бога бойся и заповеди Его храни; яко сие всяк человек, — говорит Премудрый (Еккл. 12, 13), То и другое желание влечет к себе наше произволение и желает подчинить его себе. Подави низшее желание и склонись на высшее — и победа за тобой; а изберешь низшее, презрев высшее, — побежденным окажешься. Святой Павел пишет о сем: внутри нас происходит борение: Обретаю убо закон, хотящу ми творити доброе, яко мне злое прилежит. Соуслаждаюся бо закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удех моих, противу воюющ закону ума моего, и пленяющ мя законом греховным, сушим во удех моих (Рим. 7, 21-23). И всем предписывает как закон: ...духом ходите, и похоти плотския не совершайте (Гал. 5, 16). А этого без борьбы с плотию достигнуть нельзя. Особенно великий подвиг и тяжелый труд должны бывают испытывать вначале те, которые, прежде своей решимости изменить мирскую и плотскую жизнь на жизнь богоугодную и предаться делам любви и искреннего работания Богу, связали себя злыми навыками чрез частое удовлетворение желаний своей плотской и страстной воли. В них окрест свободного произволения хотя с одной стороны стоят возжеланные им требования разумной воли, Богом воздействуемые, но зато и с другой стоят все еще не без сочувствия встречаемые пожелания воли плотской и страстной и, противоборствуя первым, влекут его на свою сторону с такою силою, как иной раз влекут ужем подъяремное животное, и только благодать Божия дает им силу устаивать в однажды принятом намерении. Время противоборства им и неуступание победы ослабляет силу их, но борьба от этого не прекращается. Потому пусть никто не мечтает стяжать истинное христианское благонастроение и христианские добродетели и работать Богу как подобает, если не хочет нудить себя на отвержение и поборение всяких страстных движений плотской воли, не только больших, но и малых, которым он прежде привык удовлетворять охотно и любительно. В том-то, что по саможалению не хотят себя понуждать и себе отказывать решительно во всем, и лежит главная причина, почему так мало достигающих полного совершенства христианского. Ибо, когда они, с трудом победив большие страстные склонности, не хотят потом нудить себя на препобеждение малых, кажущихся ничтожными, то, поелику сии малые суть порождения и выражения больших, удовлеторяя им, питают они сии последние, которые потому все продолжают жить и действовать в сердце, хотя обнаруживаются не в больших размерах. Сердце потому при этом остается страстным и нечистым, и главное — нимало не отрешенным от самоугодия и саможаления, которые всегда оставляют в сомнительном достоинстве всякие дела богоугождения. Например, есть такие, которые, не присвояя себе чужого, не в меру любят свое и, с одной стороны, слишком много уповают на него, с другой — бывают туги на благотворение; другие, не домогаясь почестей недобрыми средствами, не ставят, однако ж, их ни во что, а нередко и желают их, если бы как-нибудь устроилось получение их, будто против воли их; иные опять соблюдают подолгу положенные посты, не отказываются, однако ж, удовлетворять желание поесть вдоволь и сладко, чем вполне уничтожается достоинство поста; некоторые живут целомудренно, однако ж, продолжают держать сношения и знакомства с нравящимися им лицами и услаждаются тем, не хотя вникнуть, что чрез это они большое воздвигают в себе препятствие к совершенству в духовной жизни и единению с Богом. Приложу сюда же невнимание некоторых к естественным недостаткам своего характера, которые, хотя не зависят от произвола, делают, однако ж, его повинным суду, когда кто, видя, как они мешают делу духовной жизни, не заботится не только совершенно их уничтожить, но и вложить в безвредные пределы, когда это возможно с помощию благодати Божией, при должном к себе внимании и ревности. Таковы, например: нелюдимость, вспыльчивость, впечатлительность и вследствие того не рассуждающая быстрота в словах, движениях и делах, суровость и ворчливость, упорство и спорливость, и подобное. Все такие несовершенства и немощи естественные следует исправлять, у одних отнимая излишества, к другим прилагая недостающее, и те и другие преобразуя в соответственные добрые качества. Ибо ничто естественное, как бы оно дико и упорно ни было, не может устоять против произволения, когда оно, вооружась благодатию Божиею, возревнует со всем вниманием и тщанием противостоять тому. Вследствие вышесказанного бывает, что иные и делают добрые дела, но дела сии остаются несовершенными, храмлющими, сплетенными с похотями, царствующими в мире (см.: Ин. 2, 16). Оттого лица сии нимало не преуспевают на пути ко спасению, но вращаются на одном месте, а нередко возвращаются вспять и впадают в прежние грехи, так как, видно, и сначала не вполне возлюбили они добрую во Христе жизнь, не всецело преисполнились чувством благодарения к Богу, избавившему их от власти диавола, и не с совершенною решимостию положили работать Ему единому на благоугождение Ему. Отсюда же происходит и то, что такие всегда остаются необученными в добре и слепыми и не узревают опасности, в какой находятся, думая, что положение их прочно и им не угрожает никакая беда. Сего ради, возлюбленный во Христе брате мой, убеждаю тебя, возлюби притрудность и тягостность, какие неизбежно сопровождают внутреннюю брань нашу, если не желаешь всегда быть побеждаемым. Так советует и премудрый Сирах: Не возненавиди трудного дела (Сир. 7, 15). Потому что на этом все в брани сей стоит как на основании. Чем сильнее возлюбишь ты эту притрудность или безжалостное к себе самоутруждение в подвигах, тем скорейшую и полнейшую одержишь ты победу над собой и тем, что в тебе противоборствует высокому добру, а вследствие того преисполнишься всякою добродетелию и благонастроением, и мир Божий водворится в тебе.
Глава тринадцатая О ТОМ, КАК НАДЛЕЖИТ ВОЕВАТЬ ПРОТИВ БЕЗСЛОВЕСНОЙ ВОЛИ ЧУВСТВЕННОЙ И О ДЕЛАНИЯХ, КАКИЕ ДОЛЖНА ПРОХОДИТЬ ВОЛЯ ЧТОБЫ СТЯЖАТЬ НАВЫК В ДОБРОДЕТЕЛЯХ Всякий раз, как бессловесная воля чувственная, с одной стороны, а воля Божия, совестию изрекаемая, с другой, борят свободное твое произволение и влекут его к себе, ища препобедить его, надлежит тебе, если ты искренний ревнитель о добре, с своей стороны употреблять подобающие приемы, чтоб способствовать воле Божией одержать победу. Для сего: а) как только ощутишь движения низшей чувственной и страстной воли, тотчас всеусильно воспротивься им и отнюдь не допускай, чтоб твое произволение склонялось на них, хотя мало, — подави их, отжени, отрей от себя сильным напряжением воли; б) чтоб это успешнее совершилось и принесло добрый плод, спеши возгреть вседушную неприязнь к такого рода движениям, как к врагам своим, ищущим похитить и погубить душу твою, — разгневайся на них; в) но в то же время не забывай взывать к Подвигопомощнику нашему, Господу Иисусу Христу о помощи, ограждении и укреплении доброй воли твоей, ибо без Него не можем мы иметь успеха ни в чем; г) сии три внутренние действия, искренно воспроизведенные в душе, всякий раз дадут тебе победу над недобрыми движениями. Но это есть только прогнание врагов. Если хочешь их самих поразить в самое сердце, для сего теперь же, если удобно, сделай что-нибудь противоположное тому, что внушало страстное движение, а если можно, положи делать то и всегда. Это последнее наконец совсем избавит тебя от появления испытанных тобою нападений. Поясним это примером. Положим, что кто-нибудь оскорбил тебя чем-нибудь, большим или малым, и у тебя поднялись движения неудовольствия и раздражения с внушениями отплатить. Внимай себе и спеши сознать, что эти движения хотят увлечь тебя не на доброе; потому стань в позу воюющего и защищайся: а) пресеки эти движения, не давай им хода далее внутрь, и никак не допускай своему произволению стать на сторону их, будто правую. Это будет — воспротивиться им; б) но они все стоят на глазах, готовые опять к наступлению; восставь потому неприязнь против них, как против врагов, и разгневайся на них, по чувству самосохранения, пока можешь искренно сказать: Неправду возненавидех и омерзих... (Пс. 118, 163), или: Совершенною ненавистию возненавидех я, во враги быша ми (Пс. 138, 22). Это сильный удар им, и они отодвинутся, но не исчезнут. Затем: в) взывай к Господу: Боже в помощь мою вонми; Господи, помощи ми потщися (Пс. 69, 2). И не переставай взывать, пока и следа не останется вражеских движений и не водворится мир в душе; г) умирившись так, сделай что-нибудь оскорбившему тебя такое, что бы показывало твою к нему мирность и благорасположение: слово дружеское, одолжение подручное и подобное. Это будет исполнением того, что заповедует святой Давид: Уклонися от зла, и сотвори благо... (Пс. 33, 15). Такого рода действия прямо ведут к навыку в добродетели, противоположной тем страстным движениям, которые смущали, а навык сей есть поражение их в сердце или умерщвление. Такого рода действия потрудись предупредить, или сопроводить, или заключить таким внутренним решением, которое навсегда делало бы невозможными подобные страстные движения; именно, в предлагаемом примере, почетши себя достойным всякого оскорбления, произведи в себе желание оскорблений и всякого рода онеправдований, возлюби их и стань готовым с радостию встречать и принимать их, как спасительнейшие врачевства. В других же случаях старайся возбудить и утвердить в себе другие соответственные чувства и расположения. Это будет — изгнать из сердца страсть и заместить ее противоположною ей добродетелью, что и есть цель невидимой брани. Предложу тебе общее на все случаи указание, по руководству святых отцов. Три у нас в душе части, или силы: мысленная, желательная и раздражительная. От этих трех сил по причине повреждения их рождаются и троякого рода неправые помыслы и движения. От силы мысленной рождаются помыслы: неблагодарности к Богу и ропотливости, богозабвения, неведения божеских вещей, нерассудительности, всякого рода хульные помыслы. От силы желательной рождаются помыслы: сластолюбия, славолюбия, сребролюбия, со всеми их многочисленными видоизменениями, составляющими область самоугодия. От силы раздражительной рождаются помыслы: гнева, ненависти, зависти, мщения, злорадства, зложелательства, и все вообще злые помыслы. Все такие помыслы и движения следует тебе побеждать показанными приемами, стараясь всякий раз восставлять и водружать в сердце противоположные им добрые чувства и расположения: вместо неверия — несомненную в Бога веру, вместо ропотливо ста — искреннее благодарение Бога за все, вместо богозабвения — непрестанную углубленную память о Боге вездесущем и всесодержащем, вместо неведения — ясное созерцание или в уме перебирание всех спасительных истин христианских, вместо нерассудительности — чувства, обученные в рассуждении добра и зла, вместо всяких хульных помыслов — богохваление и славословие; равным образом вместо сластолюбия — всякое воздержание, постничество и самоумерщвление, вместо славолюбия — смирение и жажду безвестности, вместо сребролюбия — довольство малым и нищетолюбие; также вместо гнева — кротость, вместо ненависти — любовь, вместо зависти — сорадование, вместо мщения — прощение и мирность, вместо злорадства — сострадание, вместо зложелательства — доброхотство. Кратко совмещу все сие со святым Максимом в следующих положениях: мысленную силу свою укрась непрестанным к Богу вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную — полным самоотвержением и отрешением от всякого самоутодия, силу раздражительную — любовию; и, верное слово, свет ума твоего никогда не помрачится в тебе и сказанные недобрые помыслы не возмогут найти места в тебе. Если ты самодеятельно будешь восставлять в себе утром, вечером и в другие часы дня исчисленные добрые чувства и расположения, то враги невидимые не приближатся к тебе, ибо в таком случае ты будешь походить на полководца, который непрестанно осматривает ополчение свое и строит его в боевой порядок, а на такого нападать, враги это знают, неудобно. Останови побольше внимание свое на последнем пункте, — на действиях, противоположных тем, к каким влекут страстные помыслы, и на водружение в сердце противоположных страстям чувств и расположении. Только этим способом можешь ты искоренить в себе страсти и стать в более безопасное положение. Ибо, пока корни страстей остаются внутри, они всегда будут производить из себя свои порождения и ими затуманивать лик добродетелей, а иногда и совсем закрывать и вытеснять. В таких же случаях мы подлежим опасности опять впасть в прежние грехи и сгубить все труды свои. Ведай потому, что этот последний прием должно тебе не однажды только употребить, но надо употреблять часто, многократно, непрерывно, до тех пор, пока не разобьешь, не расстроишь и не истребишь страстного навыка, против которого вооружаешься; ибо, как навык сей взял силу над сердцем частым повторением известных действий в удовлетворение живущей в нем страсти, так, напротив, для ослабления и уничтожения такой власти надлежит, кроме сердечного его отражения, употребить противоположные прежним действия, противные страсти, ее бьющие и поражающие. Их учащение прогонит страстный навык, убьет движущуюся в нем страсть и укоренит в сердце противоположную добродетель и навык к соответственным ей делам. При этом я не стану много тебе толковать, — так как это само собой видно, — что для приобретения добрых навыков необходимо делать больше дел добрых, чем для навыков недобрых требовалось дел недобрых; потому что худые навыки скорее укореняются, имея помощником и споспешником себе живущий в нас грех, или самоугодие. Почему, как ни будут казаться тебе трудными и неудобоисполнимыми такие, противные твоей страсти, действия, то по причине немощности еще твоей доброй воли, то по причине сопротивления тому твоей воли страстной, самоугодливой, ты ни за что не оставляй их, но всячески нудь себя их делать. Пусть они несовершенны вначале, но всячески они поддержат твою твердость и мужество на брань, и успособят тебе путь к победе. Приложу еще: стой бодренно и, собравшись в себя вниманием, борись мужественно, — и борись не с великими только и сильными, но и с малыми и легкими движениями каждой твоей страсти. Потому что малые открывают дорогу для великих, особенно когда обратятся в привычку. Опыт уже не раз подтверждал, что когда кто мало обращает внимания и заботы об отражении от сердца малых страстных пожеланий, после того как преодолел уже великие, то такой подвергается внезапным и неожиданным нападениям врагов, и таким сильным, что не устаивает в борьбе и падает еще горше прежних падений. Напоминаю тебе, кроме того, что тебе надобно отсекать и умерщвлять всякое пристрастие к вещам, хотя позволительным, но не необходимым, коль скоро замечаешь, что они ослабляют напряжение доброй твоей воли, отвлекают внимание к себе и расстроивают заведенный тобою порядок благочестивой жизни, каковы: прогулки, вечера, беседы, знакомства, стол, сон и подобное. Много добра получишь ты от этого, — подготовишься побеждать себя и во всем другом, сделаешься более сильным и опытным в борьбе с искушениями, избежишь многих и многих сетей диавола, который умеет расстилать их среди этих незазорных стезей и, уверяю, будешь совершать дела не неблагоугодные Богу. Итак, возлюбленне, если последуешь ты моим указаниям и бодренно вступишь в святые вышеозначенные подвиги, то, будь уверен, в короткое время преуспеешь и сделаешься духовным истинно и самым делом, а не лживо и только по имени. Но ведай, что самопротивление и самопринуждение тут — неотложный закон, исключающий всякое самоуслаждение, даже и в духовном порядке жизни. Если ты примешаешь сюда, или исключительно будешь избирать делания лишь приятные, хотя из духовного порядка, то испортишь все свое дело, будешь трудиться, но настоящего плода не получишь, получишь только пустоцвет и ни в чем духовном подлинно и прочно не установишься. Будет казаться, что имеешь нечто духовное, но на деле того не будет. Ибо все истинно духовное производится благодатию Святого Духа; благодать же сия вселяется только в тех, и распяли себя в злостраданиях и произвольных лишениях без всякого саможаления, и чрез то соединились с распеншимся за них Господом Спасителем нашим.
Глава четырнадцатая КАК БЫТЬ, КОГДА ВЫСШАЯ, РАЗУМНАЯ ВОЛЯ КАЖЕТСЯ СОВСЕМ БУДТО ПОБЕЖДАЕМОЮ ВОЛЕЙ НИЗШЕЮ И ВРАГАМИ Если иной раз восчувствуешь такое сильное восстание греховное, что тебе покажется, будто уж и устоять против него не можешь и будто уж сама ретивая ревность противустоять ему иссякла, то смотри, брате мой, не опускай рук, но встрепенись и стой твердо. Это вражеская уловка — помыслом о безнадежности устоять — подсечь самое противостояние и заставить, сложив всякое оружие, отдаться в руки врагов. Приводи тогда пояснее на мысль эту кознь врага и не уступай. Ибо пока ты не склонишься произволением на страстное влечение, ты все состоишь в числе победителей, отражателей и поражателей врага, хотя бы даже сочувствие твое отошло уже на сторону страсти. Принудить же твое произволение никто и ничто не может, или против воли твоей вырвать из рук твоих победу и низложить тебя, какую бы сильную и ожесточенную брань ни поднимали в тебе враги твоего спасения. Бог даровал нашему свободному произволению такую силу, что хотя бы все свойственные человеку чувства, весь мир и все демоны вооружились против него и вступили с ним в схватку, они насиловать его не могут; на его стороне всегда останется свобода возжелать предлагаемого и ими требуемого, если захочет, и не возжелать, если не захочет. Зато оно и отвечает за все и подлежит суду. Запомни же это добре, что как бы ни казался ты себе расслабевшим, ты отнюдь не можешь извинять себя, если склонишься на страстное влечение. Это и совесть твоя скажет тебе. Изготовься же тем ретивее противостоять, чем сильнее нападение, и никогда не отступай от такого решения, при всяком таком случае возглашая в себе командирские слова к нам одного из наших главнокомандующих: стойте... мужайтеся, утверждайтеся... (1 Кор. 16,13). Держа же, таким образом, произволение свое непреклонным на греховное возбуждение и стоящим на стороне требований высшей воли, пускай в дело одно за другим и оружия свои духовные. Главное из них молитва. Ею и воодушевляй себя, говори в себе: Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся; Господь защититель живота моего, от кого устрашуся... Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое; аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю (Пс. 26, 1-3). Не на лук бо мой уповаю, и меч мой не спасет мене... О Бозе похвалимся весь день, и о имени Твоем исповемыся во век (Пс. 43, 7-9). ...Страха же вашего, враги, не убоюся, ниже смятуся. Господа сил, Того освящу, и Той будет вам за меня в страх. На Него уповая пребуду, и Той будет мне во освящение. Аще паки возможете, паки побеждени будете; и иже аще совет совещаете, разорит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас... (ср.: Ис. 8, 12-14, 9, 10). Воодушевясь так, сделай и ты то же, что делает иной раз в видимой брани воин, сильно теснимый врагом: воин немного отскакивает назад, чтоб избрать лучшую точку и присмотреться, как удобнее пустить стрелу в сердце врага, а ты, собрав помыслы свои внутрь и восставив сознание и чувство своего ничтожества и немощности самому сделать должное в это время, прибегни к Богу, вся могущему, и с теплым упованием и слезами призови Его на помощь против борющей тебя страсти, говоря: Воскресни, Господи, помози мне и избави мя имене ради Твоего (ср.: Пс. 43, 27). Побори, Иисусе мой, борющия мя. Приими оружие и щит и востани в помощь мою. Да постыдятся и посрамятся ищущии душу мою, да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии ми злая! (Пс. 34, 1-2, 4). Владычице Богородице, не допусти мне уступить врагам и побежденным быть от них! Ангеле хранителю мой, кровом крил твоих укрой меня от вражеских стрел и мечом твоим порази и отжени их от меня! Потерпи в таких воззваниях и увидишь скорую помощь. Внимай, однако ж, себе пристальнее. Враг знает силу таких воззваний к Богу и спешит упредить их или расстроить бессмысленною, возбуждаемою им, ропотливостию на Бога, зачем попустил Он подвергнуться такому вражескому нападению и такой опасности пасть, чтоб чрез это и воззвания не допустить или пресечь, и Божией помощи сделать недостойным. Как только заметишь такое богопротивное движение, спеши восставить то искреннее и истинное убеждение, что Бог ...не искушает... никогоже, и что каждый искушается от своея похоти влеком и прельщаем (Иак. 1, 13-14). Затем вникни в предшествовавшие дела свои, чувства и помышления, и найдешь, что из них народилась приведшая тебя в опасное положение внутренняя буря. Враг наклеветал на Бога, а твои оплошности прикрыл. Тебе предлежит верою оправдать в себе Бога и рассуждением снять с себя вражеский льстивый покров, обличить себя в поблажках себе и невнимании и, в покаянии исповедав сей внутренний грех пред Богом, возвратиться к воззваниям, как указано, которые возвратят тебе и всегда готовую в таких особенно случаях помощь Божию. После сего, когда внутренняя буря стихнет, борение должно идти по общим правилам невидимой брани, о коих отчасти уже сказано.
Глава пятнадцатая О ТОМ, ЧТО БРАНЬ НАДО ВЕСТИ НЕПРЕСТАННО И МУЖЕСТВЕННО Если желаешь ты победить врагов своих как можно скорее и легче, необходимо тебе, брате, вести брань со всеми страстями своими непрестанно и мужественно, особенно же и преимущественно против самолюбия, или неразумной любви к себе в самоугодии и в саможалении, — потому что оно служит основою и источником всех страстей, и что его иначе укротить нельзя, как непрестанными произвольными самоозлоблениями и любовной встречею скорбей, лишений, напраслин, притеснений со стороны мира и мирских. Опущение из виду этого безжалостного к себе отношения было, есть и будет всегда причиной безуспешности наших духовных побед, их трудности, редкости, несовершенства и непрочности. Итак, эта наша духовная брань должна быть у нас всегдашняя и непрестающая, и должна быть ведена с душевною бодростию и мужеством, что легко ты стяжать можешь, если взыщешь того от Бога. Выходи же на эту брань не колеблясь. Если придет смутительное помышление о ярости и непрестающей злобе, какую питают против тебя враги-демоны, и о многом множестве их полчищ, то с другой стороны помысли и о беспредельно-величайшей силе Божией и о любви Его к тебе, равно как и о несравненно большем множестве ангелов небесных и о молитвах святых. Все они неявно борются за нас с нами против врагов наших, как написано относительно Амалика: яко рукою тайною ратует Господь на Амалика... (Исх. 17, 16). Сколько слабых жен и сколько маловозрастных детей подвигло на брань помышление о такой мощной и всюду готовой помощи! И они одержали верх и победили всю мудрость мира, все козни врага диавола и всю злобу ада. Посему никогда отнюдь не следует тебе устрашаться, когда начнет докучать тебе наплыв помышлений, что брань против тебя врагов слишком сильна, что ей конца нет и она протянется на всю твою жизнь, что не избежать тебе падений и повторения их многократного и разнообразного. Знай, что враги наши со всеми своими кознями состоят в руках Божественного нашего Архистратига, Господа Иисуса Христа, в честь и славу Коего ведешь ты брань. Как Он Сам вводит тебя в брань, то всеконечно не только не допустит врагов твоих сделать тебе насилие и победить тебя, если ты сам произволением своим не перейдешь на сторону их, но будет Сам поборать за тебя и предаст врагов твоих в руки твои побежденными, когда и как сие Ему благоугодно будет, как написано: ...Господь Бог твой ходит в полис твоем, избавляти тя и предати враги твоя в руце твои... (Втор. 23, 14). Если Господь замедлит дать тебе полную победу над врагами и отложит сие до последнего дня жизни твоей, то знай, что это сделает вящшего ради блага для тебя самого; только ты не отступай и не переставай вести брань вседушно. Пусть иной раз и рану получишь, но не слагай оружий и не обращайся в бегство. Одно имей в мысли и намерении —воевать со всем воодушевлением и мужеством, потому что это неизбежно. Нет человека, которого бы миновала брань сия в жизни или в смерти. И кто не ведет брани, чтоб победить страсти и врагов своих, тот неизбежно будет схвачен в плен, здесь ли или там, и предан смерти. Не бесполезно тебе держать при сем в мысли и то, с какою целию Богу благоугодно оставлять нас в таком военном положении. А это вот для чего. Как древле Бог, вводя Израиля в землю обетованную, не все обитавшие там народы повелел истребить, а оставил на месте пять чуждых и враждебных Израилю племен, во-первых, для того, чтобы испытывать, твердо ли верует в Него избранный народ и верно ли исполняет Его заповеди, а во-вторых, для того, чтобы научить народ Свой искусству вести брани (см.: Суд. 2, 21-23; 3, 1-2): так не истребляет Он вдруг и все страсти наши, но оставляет их в нас, чтоб они вели с нами брань до самой смерти, для таковой же цели, именно, чтобы испытывать нашу к Нему любовь и покорность воле Его и научать нас брани духовной. Подробнее излагает сие блаженный Феодорит. Бог, говорит, делает это для того: а) чтобы мы не предавались беспечности и нерадению, но были бдительны, старательны и внимательны; б) чтоб мы не забывали о всегда готовом нападении на нас и не были внезапно окружаемы врагами и побеждаемы страстями; в) чтоб всегда пребывали прибегающими к Богу и помощи от Него ищущими и чающими; г) чтоб не гордились, а смиренно о себе мудрствовали; д) чтоб научились ненавидеть от сердца страсти и врагов, которые так неутомимо нападают на нас; е) чтоб испытывалось, до конца ли сохраняем мы Божию честь, любовь и веру; ж) чтоб побуждать нас точнее исполнять все заповеди Божий и не преступать даже и самых малых; з) чтобы на деле познать, сколь многоценна добродетель, и потому никак не соглашаться оставлять ее и падать в грех; и) чтоб непрестанная брань давала нам возможность стяжевать большие и большие венцы; к) чтобы Бога прославлять, диавола же и грех наипаче посрамлять терпением своим до конца; л) чтоб, навыкши брани в продолжение жизни, не боялись мы ее в час смерти, когда имеет быть самая жестокая против нас брань. Таким образом, будучи окружены всегда столькими и такими врагами, так злобно нас ненавидящими, не можем мы ожидать от них ни мира, ни перемирия, ни пресечения, ни отсрочки брани, а в каждое мгновение должны быть готовы на брань и тотчас же мужественно вступать в нее, как только откроют ее враги. Конечно, было бы лучше, если бы мы вначале не открывали дверей естества своего и не впускали врагов и страстей внутрь себя, в душу и сердце, но после того, как однажды проложили они себе дорогу в нас, нечего уже нам предаваться беспечности, но надлежит вооружиться против них, чтоб изгнать их из себя. Они бесстыжи и упорны и не выйдут, если не изгнать их бранию. К оглавлению |
