У еп. Иоанна Шаховского есть книга с исключительно удачным названием: «Апокалипсис мелкого греха». Тот случай, когда название настолько хорошо, что книгу можно и не читать.
Об этом же древний рассказ о монахе, который никого не осуждал за недостатком времени. Он сидел на бархане и считал песчинки: каждая песчинка — один грех. Мой.
Однако, у бархана есть склон. У греха тоже.
Раскольников терзался угрызениями совести, потому что переход был очень резкий от самопознания к убийству.
Вот если бы первую старушку он обругал, вторую старушку толкнул, третью стукнул, а четвёртую зарубил, то никаких угрызений совести не испытывал бы.
Первая колом, вторая соколом, третья мелкой пташечкой. Так становятся алкоголиками.
Электрик входит в кабинет профессора и ахает: «Неужели вы все эти книги прочли?!»
Неужели ты все эти провода знаешь, куда втыкать?
Профессор начинал с одного буклета, электрик начинал с одного шурупа.
Поэтому те, кто убивал людей десятками, испытывал меньше угрызений совести, чем убившие одного человека. Они же постепенно, втягивались. Поступая в тюрьму надзирателем, человек не собирался никого убивать.
Кстати, отдавая ребёнка в кадетское училище, тоже не думали родители, что ребёночек вырастет и их пристрелит. А надо было думать!
К прелюбодеянию, войнам, вранью, зависти и идолопоклонству это, конечно, тоже относится.