Евр. 4, 15 "Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха".

Слова эти имеют смысл, если Павел убеждён, что обычный первосвященник сострадать людям не может. Плохой человек - хотя, возможно и даже будем надеяться, исправный первосвященник. Барана зарежет умело, в Святая Святых войдёт, но с ребёнком поговорить не умеет.

Что ж, и в русской истории есть прецеденты: святая Мария Скобцова в детстве потеряла веру, поговорив с дядей. Она дядю спросила про зло, про то, почему жалко людей, а дядя высказался в том духе, что жалеть - жалеть, а плетей не жалей. Дядя был всесильный глава православной структуры Константин Победоносцев.

Еврейские первосвященники ярко описаны Иосифом Флавием. Алчность, убийства ради должности и прочие прелести номенклатурной психологии - было, было. Возможно, поэтому нынешние раввины, преемники фарисеев, и не торопятся восстанавливать Храм Соломонов - ведь будет храм, придётся и первосвященников восстанавливать. А те раввинам жить не дадут, проверено, для них все эти блюстители предания - смутьяны, анархисты и болтуны.

Не может посочувствовать другому, даже если очень захочет, тот, кто готов причинить другому боль. Иисус - может посочувствовать, один во всём мире, лучше матери и отца, потому что Он имеет опыт всего за исключением вот этого - Он не хочет причинять боль. Это и есть "искушён во всём, кроме греха".

Спасение в том, что и мы утрачиваем способность причинять боль, в сколь угодно педагогических целях. Царство Божие - не то, где нет боли, а то, где не принимают боль на вооружение. То есть, где вообще нет вооружений.

Человеку в испытании может помочь тот, кто прошёл через испытание сам ("искушен быв, может и искушаемым помощи"). Но "пройти через испытания" означает не стать опытнее, а наоборот - не приобрести опыт. Пройти через огонь, но не спалить сердце. Пройти через боль, но не стать озлобленным. Пройти через неверие, почувствовав его мрак и холод, но не стать неверующим.

Пройти через зло, не став злым - это и есть "потерять душу", "потерять жизнь". Потому что жизнь есть опыт. Мы живём настолько, насколько мы приобретаем опыт. Огонь жжётся - палец в него не совать. Люди злые - доверять им нельзя, любить их опасно, не будешь любить людей - сохранишь жизнь. Вот эту сохранённую жизнь Иисус требует потерять и погубить (Мк. 8, 38, читается на богослужении вместе с этим отрывком из Евр.). Есть опыт, который сохраняет жизнь, но губит носителя жизни. Опыт цинизма, отчаяния, окаменения. Есть отказ от опыта, с которого начинается жизнь - жизнь с Богом, опыт Бога, опыт любви и прощения.

Человек свободен выбирать, что из наличного существования, из повседневности он сделает своим опытом, а что - не заметит или, заметив, отвергнет. "Отрекаюсь от сатаны и всех злых дел его" - то есть, не делаю зло частью своего опыта. Христос - мой опыт, любовь - жизненный багаж, надежда - сумма моего опыта. У меня украли кошелёк? Простить - и кража не станет частью моего опыта, частью моей души. Не простил - значит, подарил карманнику вдогонку часть своей души, а взамен получил гнилое дупло.

Погубить жизнь, взять крест... Тебя приколачивают ко кресту, тебе наносят раны ("стигматы" по-гречески) - и слава Богу. Тебя выталкивают из Иерусалима на пустырь, чтобы там убить - и слава Богу. У Христа тоже были стигматы, Христа тоже вытолкнули, сделали "маргиналом". Только вот оказаться в положении маргинала и стать маргиналом - разные вещи. Как говорил Павел, нас убивают - а мы живы. Нас стигматизируют и ждут, что мы озлобимся - а мы не озлобляемся, потому что не делаем гонение частью своего опыта. Прощаем. Мы должны бы стать маргиналами не только по социальному месту, но по психологии - э нет, это в хоромах царских маргиналы, а мы - Божии, мы не подозрительны, мы любим, мы прощаем. Нам дают факт боли, но мы не делаем его фактом своего опыта, а делаем своим опытом прощение, надежду и любовь Божию.

По проповеди в воскресенье 19 марта 2012

ВСЕ, ПОХОЖИЕ НА КЕСАРЯ, ОДИНАКОВЫ. ВСЕ, ПОХОЖИЕ НА БОГА, РАЗНЫЕ

Евр. 4, 15 «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха»

По проповеди 23 марта 2014 г., №2084, крестопоклонное воскресенье.

Способы лечения можно разделить по принципу «подобное болезни» - «противоположное болезни». Гомеопатия утверждает, что лечит подобное подобным и называет остальную медицину аллопатией.

Можно сравнить эти два вида лечения с двумя лицами любви. Лицо влюблённое радуется тому, что любимый похож на меня – любит те же книги, те кинофильмы и блюда. Лицо любящее радуется тому, что отличает любимого от меня.

Сравнение Иисуса с первосвященником – очень саркастическое. Репутация первосвященников была ниже низкой. Высокий пост, красивые одежды и богатства отделяли их от обычных людей. С «рядовыми верующими» они были схожи одним – греховностью. Убить, украсть, солгать, для первосвященников той эпохи было легче лёгкого. В числе грехов, разумеется, было и бессердечие – оно и у простых людей бывает, но у руководящих работников выпуклее проявляется.

Сравнение Иисуса с первосвященниками помогало понять, что Иисус – сострадателен, что Иисус – не чужой, а свой. Свой, прежде всего, потому что пережил все, что мы переживаем мы. Пережил, прошел, - и отреагировал не как мы. Без греха отреагировал. Уму непостижимо! Значит, можно не только по воде аки по суху, но и по жизни без греха?!

В православной традиции эти слова апостола Павла предваряют чтение на литургии (великим постом, в крестопоклонное воскресенье) слова Спасителя: «Возьми крест свой … Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий» (Мк. 8, 38).

Грех и стыд – одно. Человек грешит, чтобы не было стыдно перед людьми. Засмеют ведь! Не грешить можно только, если Бога стыдно больше, чем людей – того Бога, который в Иисусе открывается. Довольно жалкий Бог, скажем прямо. Бог с крестом – это как Бог в тюрьме. Не «вор в законе», а жалкий какой-нибудь «опущенный», рядом с которым и сесть зазорно. А Иисус глядит в глаза и ждёт, когда всё-таки присядем… Или пойдём к ворам в законе? К ворам в культуре, к ворам в политике, к ворам в культуре? Ко всем тем, кого Спаситель с присущей Ему кротостью назвал выблядками («род прелюбодейный» - это ведь то самое!).

Человека от греха лечит, прежде всего, опыт симпатии, аллопатии, гомеопатии – подобный к подобному. На этом стоит доброе отношение к «своим» - и неважно, бандит свой или святой. Милосердие к тем, с кем нам детей крестить, к ближним, к тем, кто нам помогает. Это очень хорошо, это лучше абсолютного людоедства, но это – даже меньше влюблённости. Это легко превращается в поощрение зла, когда человек грешит из солидарности с грешниками.

Иисус лечит от греха тем, что похож на нас – Его можно любить как «своего», и в этом отношении Ему не надо подражать, Он нам подражает, начиная с Рождества. Это гомеопатия. Но есть и аллопатия. Иисус лечит тем, что показывает – можно быть «как все» и быть как Один Бог. Можно не грешить, потому что Он – не грешит. Это опыт чуждости, инаковости Бога, которая вдруг соединилась с нашим опытом «все козлы». Не надо стыдиться быть иным – милосердным и добрым к врагам, к козлам, к выблядкам. Они, конечно, за это распнут – им меньше всего нужно наше к ним милосердие, потому и враги, потому и козлы и т.п. Ну, что делать!

В обмен мы получаем опыт инаковости не только Бога, но и образа Божьего – человека. Вульгарный, банальный ближний, оказывается – иной! Неповторимый!! Потому что все двойники Гитлера похожи и друг на друга, а все двойники Бога («образ Божий» и означает «двойник Божий») друг на друга, естественно, непохожи – ведь они двойники Уникального, и подобны Ему тем, что каждый уникален.

Вот почему любить означает любить не только, игнорируя слабости, любить снисходительно, как здоровый больного, любить, сознавая, что и ты не совершенство. Любить означает любить в другом совершенство, отличное от того совершенства, которым являешься ты. Собственно, только любовь к другому как Богу позволяет открыть Бога в себе и не при этом не превратиться в дьявола. Такая любовь и есть – попробовать Царства Божия во всей его силе, прежде, чем смерть попробует нас, и тогда Царство Божие заставить смерть выплюнуть нас, когда мы не выплюнем Христа.