ВВЕДЕНИЕ В ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ
5. Любовь Божия
Заповедь о любви содержится в Евангелии в трех формулировках: «люби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 19, 19); «как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ио. 13, 35), «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ио. 3, 16).
Вот и «здравствуй, Троица».
Потому что если человек любит себя саморазрушительно, одержим духом разрушения, то его любовь к другому есть убийство. Потому что если Сын любит людей, будучи не в силах дать им Духа Любви, Духа Отца, не будучи самим этим Духом, то Сын не имеет права призывать людей к любви, и попытка любить друг друга наподобие Христа – психопатия. Потому что если Бог отдает Сына, не будучи единым с ним в таком смысле, в каком ни один человек со своим сыном не един, то это отдавание не самопожертвование, а такой же грех, как у Тараса Бульбы с Андрием.
Грамматически эти заповеди вовсе не заповеди. Ведь первое и главное значение слова «заповедь» - «запрет». Заповедник – место, где запрещено убивать. Но по смыслу – это именно запреты убивать. Любить ближнего как себя есть запрет на самоубийство. Всякий убийца совершает самоубийство, этим себя внутренне и оправдывает. Вот откуда интуитивный ужас к мыслям о самоубийстве. Вот почему самый непростительный грех, хула на Духа Святого – это именно помышления о самоубийстве, которые всегда лишь овечья шкура на помышлениях об убийстве. Желать смерти, причем себе, именно себе, кого знаешь изнутри, кем дышишь, - означает говорить «нет» собственному дыханию, дыханию как жизни и принципу жизни.
Другое дело, что как убийство есть лишь вывернутое самоубийство, так самоубийство часто есть лишь убийство («доведение до самоубийства»), а иногда самоубийство есть победа над убийством. В этом смысле прав Дюркгейм и легион с ним – Иисус самоубийца. Не предал, не скурвился, не стал живым трупом, - значит, самоубийца, а мы не виноваты! Но Иисус не самоубийца, который кончает с собой, потому что хотел бы в себе убить все человечество, Иисус не самоубийца, который доведен до самоубийства окружающими, Иисус – самоубийца, который побеждает убийство, а в воскресении побеждает и смерть.
Как, собственно, Иисус возлюбил апостолов? Да так, что погиб, вместо того, чтобы наслаждаться долгими приятными разговорами с апостолами. Как Бог Отец любит Иисуса? Да так, что посылает Его на гибель – и гибнет вместе с Ним, гибнет в Нем. Как человек любит себя? Да так, что готов погибнуть, лишь бы остаться собой. А если предает себя, свои идеалы, свою личность, лишь бы сохранить биомассу, то… Вот об этом и молитва перед причастием «да не скажу врагам тайну Твою». У Бога нет никакой тайны, кроме тайны человеческой личности. Не предать Бога означает не предать себя – и, увы, часто это означает смерть плоти. Потерю каких-то нескольких лет – ну что такое даже сотня лет в сравнении с вечностью! – но эта потеря перевешивает вечность. Человек может погибнуть за другого на пять минут раньше, чем человек умер бы естественным образом, но эти пять минут равны бесконечности.
Когда Иисус призвает учеников любить друг друга, как Он возлюбил их – в этом нет ни малейшего призыва к нюням и маргариткам, к слащавым обнимашкам и слиянию в экстазе. Это призыв к постоянной готовности погибнуть за другого, лишь бы сохраниться как личность. Что, в конце концов, апостолы и совершили. Но из этого следует не сентиментальность, а нечто противоположное. Родители готовы же погибнуть за ребенка, но это не отменяет их родительства – дисциплинирования ребенка, лидерства по отношению к ребенку, обучения ребенка свободе и достоинству на своем личном примере в отношениях с ним. Нет ни привкуса сентиментальности в отношениях между солдатами, готовыми погибнуть друг за друга в бою. Да и Сам Спаситель, сказав про любовь Свою к ученикам, тут же так врезал Петру под дых – «трижды отречешься» - что не дай Бог нам такое повторять. Нет, не сентиментальная умильность, хотя, конечно, дай Бог, и не казарменная суровость, а что-то – нет, не среднее, а просто человечное, эталон чего и находится в Троице – живет в Отце, показывается в Сыне, дается в Духе.
См. подробнее Ио. 3, 16.
