Яков Кротов

V ВЕК: БЛАГОДАТЬ ИЛИ ЗЛОДАТЬ ПРИВОДИТ КО ХРИСТУ

История прежде всего - зеркало историка. С XIX века образовался "приём": объясняя причины "повышенной" религиозности, искать несчастье. Сульпиций Север встретил пятый век (впрочем, нимало о том не подозревая, он считал время от основания Рима) в возрасте пожилом, даже - для того времени - уже старческом, лет пятидесяти. Году в 395 он бросает адвокатуру, оставляет себе одно-единственное имение (да и то формально завещает Церкви, оставляя за собой право пожизненного распоряжения), остальные земли распродает и вырученные деньги раздаёт. Объяснение А.Донченко ровно полтора тысячелетия спустя:

"Внешне могло показаться, что Сульпиций процветал и жизненный путь, расстилавшийся перед ним, был ясным и прямым, но, как это часто бывает, в один момент перед ним был поставлен вопрос о смысле и цели всей его жизни, с ее погоней за мирскими успехами: судя по всему, величайшее потрясение было вызвано неожиданной смертью жены".

У друга Сульпиция Паулина умирают брат и маленький сын - отлично, всё ясно:

"Эти несчастья, судя по всему, побудили Паулина и Ферасию принять окончательное решение оставить мирскую жизнь".

Принцип один: "Гром не грянет, мужик не перекрестится". Пока на столе есть солонка, лорд будет хранить молчание.

В обоих случаях речь не идёт о "принятии монашества" (вопреки Донченко). Паулин с женой имение раздают, но не расстаются, в монастырь не уходят, а поселяются у гробницы человека, которого считают святым. Сульпиций живёт в своём имении, только всю богатую обстановку продаёт, делает дом открытым для нищих бродяг, сам ютится в одном из углов. У историка ХХ века просто нет термина, чтобы обозначить такой образ жизни. Самое большее, что предлагает традиция - "посвящённая жизнь". Сульпиций-де "избавляет себя от земельных владений и оканчивает свою юридическую карьеру с тем, чтобы полностью посвятить себя следованию Христу, как это сделали Мартин и Паулин. Таким образом, он стал, если не монахом, в привычном смысле этого слова, то, по крайней мере, "слугой Божьим".

Вот плата за огосударствление христианства, которое как раз к началу V века стало фактом. Причём, Сульпиций родился около 350 года - следовательно, видел процесс своими глазами. Один эдикт, второй эдикт, одно ограничение язычников, другое... Нельзя не быть христианином, а результат - "быть христианином" становится пустым звуком. Теперь, чтобы следовать за Христом, нужна особая форма. Нужна не обществу, разумеется, а самому себе.

Для Сульпиция вера - результат сочетание благодати Божией и воли человеческой. Он участвовал в полемике на эту тему между Августином и Пелагием. Вот для историка XX века, даже верующего, вера - результат несчастья и, соответственно, безволия. Не благодать, а злодать! Нет воли к жизни нормальной, есть глухая депрессуха, вот и становится человек "слугой Божьим". Не умерла бы жена - не стал бы. Так рассуждает атеист, а верующий, который так рассуждает, втискивает дополнительное звено: мол, несчастье не главная причина, а нечто вроде "толчка", "стимула", "последней капли". Но всё равно это логика садо-мазохизма (Бердяев называл это "христианство спасения"): мир потому не принимает Бога, что слишком хорошо живёт. Вот парочку бы землетрясений, пандемию чумы, экономический кризис покруче - глядишь, и все бы из стрекоз превратились в "слуг Божьих".

Между тем, Евангелие - благая весть. Иисус в ученики призывает вполне здоровых и состоятельных людей и даже не требует от них раздать имение (предложил это тому, кто и не собирался за Ним следовать). Несчастье Иисус берёт на Себя, хотя уж Его страдание ничему научить не может.

См. Сульпиций Север.