ОЧЕРКИ ХРИСТИАНСКОЙ АПОЛОГЕТИКИ

К оглавлению

[1] К последним нужно причислить, например, П. А. Флоренского, утверждавшего в своей книге «Столп и утверждение истины» непримиримое противоречие («антиномию») между разумом и верою и предлагающего отсечение мысли для веры. По справедливому указанию Е. Н. Трубецкого (в его книге «Смысл жизни»), ощущение противоречия веры и разума характерно не для «живой веры», требующей цельной «уверенности в невидимом как видимом», а для полуверы, «маловерия» с типичной для него раздвоенностью души. Когда раздвоена мысль, двоится и все наше существо, пока не улеглась тревога мысли и душа верит только наполовину. Если мы верим в истину, мы должны ради нее не отделываться от вопросов и сомнений ищущей мысли, а доводить их до конца. «Стучите и отверзется вам». Без участия человеческой мысли невозможно и откровение. «Открыть какую-либо тайну можно только существу мыслящему, почему Бог и открывается человеку, а не бессловесной твари». Поэтому человеку вменяется в обязанность деятельное усилие, направленное к уразумению откровения.

[2] Противоречие здесь имеется в виду в смысле несовместимости (в смысле формальной логики), а не в смысле так наз. «диалектических противоречий» (закон единства противоположностей в диалектической логике), соединяемых в высшем единстве, поскольку они относятся к различным сторонам и моментам предмета.

[3] Отсюда так наз. «апофатическое», или «отрицательное» богословие, идея которого развита у отцов Церкви (в особенности восточных), стремящихся дать познание о Боге через отрицание в Нем признаков, свойственных конечному бытию, через возвышение над ними.

[4] Опровержение на защитительную речь.— В кн.: Творения Василия Великого. Рус. пер. Кн. 1. С. 470-473.

[5] Так наивно представлял сотворение мира один профессор-геолог, выступавший на религиозном диспуте с опровержением Библии с химической точки зрения. Он силился показать, что человеческое тело другого химического состава, чем земля, думая, что это имеет какое-либо значение для христианской догматики.

[6] Нельзя, напр., рассматривать дни творения в Библии с астрономической точки зрения и «опровергать» их указанием на то, что процесс развития земли, по данным геологии, совершается в течение весьма длительных периодов. Образ дня не имеет в библейском повествовании никакого отношения к астрономии, к расчету, количества часов и выражает идею законченного периода. Перед лицом Создателя день как тысяча лет.

[7] Как на яркий образец можно указать на попытку проф. Виппера в его брошюре «Возникновение христианства» истолковать евангельскую притчу о «талантах» в отрыве от ее идеи, выражающей развитие данных Богом дарований, как проповедь ростовщичества.

[8] Об этой статье Эйнштейна сообщалось в советской печати. См.: Львов В. Е. Материя и энергия. — «Новый мир», 1936, № 11—12. Близко к мысли о связи между научным творчеством и религиозным мироощущением высказывается в своем курсе геохимии проф. Вернадский (1926 г.).

[9] Данненман Фр. Как создавалась наша картина мира.

[10] В последнее время к этим выводам стала приходить и советская психологическая наука, строящаяся, как известно, на базе рефлексологического учения И. П. Павлова. Так, крупнейший советский психолог С. Л. Рубинштейн подчеркивает в своей книге «Бытие и сознание» (1958) значение «субъективности» психики и роль внутренних факторов в развитии личности. Не только среда (фактор общественный) и наследственность (фактор биологический), но и спонтанность самой личности определяют путь ее развития. «Какие совершенные способы действия, какую совершенную технику не только физического, но и умственного труда не выработало бы человечество, каждый человек все же должен сам ею овладеть. От его личных данных будет зависеть, как он их освоит — в смысле темпов и уровня этого освоения, от его личных качеств будет зависеть, как — насколько творчески — он их будет применять и, тем более, то, какой вклад внесет он сам в дальнейший ход развития культуры, техники, науки, искусства, какие новые способы, методы в той или иной сфере человеческой деятельности, способные войти в общечеловеческий фонд, он создаст» (С. Л. Рубинштейн. Бытие и сознание. М, 1957. С. 304).

Этот вывод С. Л. Рубинштейна имеет очень большое значение и для педагогики. К аналогичным результатам пришла и грузинская психологическая школа, которая на ряде экспериментов создала понятие «установки» — внутреннего момента, предопределяющего характер того или иного мероприятия.

На почве чисто физиологической серии рефлексов к подобным же выводам пришел академик Анохин.

[11] Хвольсон О. Д. Физика наших дней. 1928. С. 323-324.

[12] К этим же выводам приходит и современная философия — Э. Гарманн, Н. О. Лосский. См.: Лосский Н. О. «Материя в системе органического мировоззрения».

[13] Кузнецов Н. Д. Христианская идея Воскресения (рукопись).

[14] Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 1936. С. 36.

[15] Подобные мысли Дарвин неоднократно высказывал и в других своих сочинениях и письмах: «Я абсолютно не имел в виду писать в атеистическом духе»... «Я совершенно согласен с вами, что мои воззрения не являются непременно атеистическими» (из писем к Д. Грею). «В самые крайние моменты колебаний я никогда не был атеистом в том смысле, чтобы отрицать существование Бога» (из писем к Фордсу). «Таинственный вопрос о начале всех начал для нас неразрешим, и я, со своей стороны, должен удовлетвориться скромным уделом агностика» (из автобиографии). В антирелигиозной литературе делается иногда попытка истолковать агностицизм Дарвина и агностицизм вообще как «скрытый стыдливый атеизм» (см. напр.: Гурев «Дарвинизм и атеизм», стр. 197). Здесь допускается очевидная передержка. Логически атеизм и агностицизм (учение о рациональной непознаваемости конечных начал бытия) не имеют между собой ничего общего. Из того, что признается принципиально неразрешимым для рассудка вопрос о Боге, творении и пр. никак не следует, что нет Бога или не было творения.

Если мы что-либо не знаем или не можем объяснить — это никак не значит, что этого нет. Кроме того, неразрешимость вопроса здесь и имеется в виду лишь с рациональной точки зрения. Отсюда никак не исключается возможность восприятия бытия Божия в сверхрациональном духовном опыте.

[16] Как выше указывалось, факты борьбы за существование односторонне подчеркнуты Дарвиным. Столь же несомненные факты сотрудничества и солидарности в мире природы оставлены без внимания дарвинизмом.

[17] Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 19331 С. 57.

[18] Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. 3-е изд. Казань, 1881. С. 31.

[19] «Религия есть вздох угнетенного сознания, настроение бессильного мира, дух бездушной эпохи. Она есть опиум для народа. Уничтожение религии как иллюзорного счастья есть требование действительного счастья» (К. Маркс. К критике философии права Гегеля). В более резкой форме выразил то же Ленин: «Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь» (В. И. Ленин. О религии).

[20] В одной из работ философа проф. А. И. Введенского («О смысле жизни» в сб. «Очерки философии критицизма») дается четкий логический анализ условий, необходимых для признания смысла жизни. Смысл всякой вещи лежит, как показывает этот анализ, вне ее самой. Взятая сама по себе эта вещь — только факт, безразличный к вопросу о смысле и ценности. Только ее значение для чего-то высшего, чем она сама, превращает ее из неосмысленного факта в осмысленную целесообразную вещь.

[21] Прекрасный анализ этого чувства любви к любви самой по себе, а не к любимому дан в «Исповеди» бл. Августина.

[22] В данном случае М. Шелер основывается на критике Аристиппа, данной Аристотелем.

[23] «Если старая философия имела исходным пунктом положение: я есмь абстрактное, только мыслящее существо, тело не относится к моей сущности, то будущая философия начинает, напротив, с положения; я есмь действительное и чувственное существо; тело относится к моей сущности, именно тело в своей цело-купности и есть мое я, моя сущность... Будущая философия мыслит в тесном согласии и мире с чувствами. Она откровенно чувственная философия» (Фейербах Л. ук. соч.).

[24] Эта психология безрелигиозного гуманизма хорошо охарактеризована у Достоевского. «Я, говорит, люблю человечество, но дивлюсь на самого себя. Чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, т. е. порознь, как отдельных лиц. Я, говорит, становлюсь врагом людей, чуть ко мне прикоснутся. Зато всегда так происходило, что чем более я ненавидел людей в частности, тем пламеннее становилась любовь к человечеству вообще» («Братья Карамазовы», ч. 1, кн. 2, гл. IV — из беседы старца Зосимы). В романе Анатоля Франса «Боги жаждут» дан образ фанатической атеистической любви к человечеству из времен французской революции. Герою этого романа любовь к человечеству давала одновременно оправдание невероятной жестокости и нетерпимости в отношении отдельных лиц.

[25] Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М., ГИЗ, 1923. С. 237—238.

[26] Программа и устав Коммунистического интернационала, VI Конгресс Коминтерна III.

[27] В историческом опыте мы встречались с явлением, когда рост производства, производительных сил ради дальнейшего производства и т. д. соединяется одновременно с крайним понижением уровня жизни и приводит к нему.

[28] Энгельс Ф. Анти-Дюринг. 1918. С. 261.

[29] Программа и устав Коминтерна.

[30] Вопрос, с такой яркостью поставленный Достоевским.

[31] Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Ленин В. И. Об обмане народа принципом равенства и свободы.

[32] Разрешение этой проблемы происходит на практике, как мы видели, так, что живое многообразие интересов, стремлений, целей той или иной общественной фазы подчиняется единым, заранее приписываемым этой среде типам, которые как бы ее представляют, выражают ее интересы, образ мыслей и пр. Данная среда — рабочий класс, крестьянство — принимается не такой, какая она есть, во всем своем многообразии, в действительных стремлениях действительных лиц, в нее входящих, а такой, какой она должна быть. Сами марксистские источники признают, например, что конкретная реальная воля и воззрения различных групп рабочего класса далеко не всегда соответствуют объективным интересам и мировоззрению класса, как они понимаются в марксизме (отсюда, напр., наличность многочисленных групп христианских рабочих, с.-д. и пр.). Истинные задачи класса, с этой точки зрения, принимаются и утверждаются лишь определенными группами, которые и должны представлять собой класс, действующими от его имени (партия от имени класса). Чтобы быть истинным рабочим, «представляющим класс», недостаточно быть рабочим только по своему положению, нужно, кроме того, следовать тому типу, который признается выражающим задачи и мировоззрение пролетариата, его объективные интересы, какими они должны быть. Над конкретным, действительным рабочим, крестьянином создаются «стандартные», т. е. условные рабочие и крестьяне, от имени которых действуют различные лица и группы.

[33] Таким путем осуществляется господство одних лиц и групп над другими. Само господство превращается при таком понимании в игру слов.

[34] Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. М., 1918. С. 42.

[35] Там же. С. 43.

[36] Практические, в частности, общественные выводы из монофизитства и несторианства и роль ересей в истории культуры, как противодействующих исторической миссии христианства, ясно охарактеризованы В. Соловьевым в сочинениях: «Религия и Вселенская Церковь» и «Великий спор и христианская политика».

[37] Антоний Великий. Наставления. — В кн.: Добролюбие. М., 1895. Т. 1. 35.

[38] С этой точки зрения, все попытки противопоставить выводы дарвинистической теории о происхождении человека христианству бьют мимо цели и ни в какой степени не затрагивают христианского учения. Они говорят только о процессе возникновения животного организма, который не составляет существа человека. Совершенно бесплодны, наивны, основаны на непонимании самой постановки вопроса о человеке в христианстве усиленные стремления, в целях борьбы с христианством, найти черепа и скелеты переходного от обезьяны к человеку типа. Суть отличия человека от животного, по Библии, заключается в сообщении «земному праху» духа. Человек, заглушивший в себе духовную жизнь, сам приближает себя к этому «переходному типу».

[39] Добротолюбие, т.1, с. 66.

[40] Эти слова апостола направлены против современного ему учения так называемых гностиков, видевших в материи злое начало, отрицавших творение мира Богом и отрицавших брак.

[41] Булгаков С. Н. Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве. — В кн.: История экономической мысли, тт. 1, 3.

[42] В особенности часто это разделение, эти конфликты в среде близких, внутри семьи на почве выбора духовного пути обнаруживаются в духовно критические эпохи, когда открыто выставляется противопоставление двух начал жизни, «двух градов», по выражению бл. Августина, как это было в период первых веков христианства, на который во многих отношениях похожа современная эпоха.

[43] …Апфии, (сестре) возлюбленной, и Архиппу, сподвижнику нашему, и домашней твоей церкви... (Флм. 1:2), ...Приветствуют вас усердно в Господе Акила и Прискилла с домашнею их церковью (1 Кор. 16:19).

[44] По словам православного Катехизиса, в браке сообщается и благодать чистого единодушия к благосло венному рождению и христианскому воспитанию детей.