Интернет очень изменил восприятие другого, потому что резко ослабил возможность что-то скрыть.
Даже полвека назад было нормально делить: вот это я говорю жене, это верующим, это неверующим, это ищущим. Вот это в первый год обучения, это на пятый год. Каждая вошь свой дорожка ползти.
Теперь человек лишь по доброй воле соглашается на какие-то этапы в познании, когда считает это разумным. В восприятии другого это никогда разумным не считается.
Люди стали словно лакеи друг у друга, — видят друг друга и в парадной обстановке, и в интимной.
Конечно, можно попытаться лепить себе имидж, как это делали встарь Керенский или Солженицын, как это делают Трамп и Путин, и кто-то будет идолопоклонствовать с удовольствием. Только в наши дни будет очевидно, насколько это ненатурально и глупо.
Символом этого может быть появление женщин в политике. Женщина, с одной стороны, тщательнее подбирает себе имидж, с другой, эта тщательность не есть попытка — как это обычно у мужчин — представить себя некими идеальными существами.
Поэтому Макрон был немножечко смешон и уступал Меркель, которая и в хорошем костюме всё равно — одетая нудистка, ничего особо не скрывающая, не строящая из себя Бисмарка. А Макрон, кажется, и в душе держит себя как скромный буржуазный Наполеон, наполеонствует, как, впрочем, и Мари Лепэн, которая поэтому не очень и воспринимается как женщина.
Интернет выполнил ту же роль, что рентген. Не надо быть сотрудником спецслужб, чтобы видеть человека в полном объёме. Как при этом не стать циником и мизантропом? Да уж как-нибудь так! Это нетрудно, хотя в России считают иначе. Люди ведь и без расфуфырки и без грима — не скоты, не двуличные твари, а крайне интересные создания. Только инфантилизированная психика выискивает в окружающих грязь.
Речь, однако, не идёт об уничтожении частного пространства. Речь идёт о лучшем, большем, точнейшем знании о другом. Не об интимной жизни другого, а просто о жизни. Не о том, что люди раньше скрывали, а о том, что просто раньше не фиксировали. Хотели бы фиксировать: отсюда всевозможные сувениры, легенды, да и вообще история. Теперь спрос породил, наконец, предложение.