«Всё познаётся в сравнении». Какая книга сегодня самая популярная — не считая Библии, Шекспира и сборника правил дорожного движения, то есть книг, издаваемых и покупаемых (или принимаемых) по необходимости, а не из искреннего интереса?
«Пророк» Калила Джебрала, опубликован в 1923 году — каждый день в мире продают по нескольку сотен. 1920-е годы — смешноватый и пошловатый период, и вот смех смехом, а деньги-то капают, во всяком случае, по американскому законодательству. При этом Джебрал гражданства США, в которых жил и умер, не принял, похоронен, согласно его воле, в родном Ливане, в монастыре, который купили на доходы от того же «Пророка», деньги идут родному городу Бшари.
«Пророк» Джебрала, как и «Заратустра» Ницше хороши для возраста, когда от Евангелия тошнит — для юности. Нет, конечно, есть отдельные персонажи, которые совмещают подростковый бунт с христианством (автор этих строк относится к их числу), но всё же это, скорее, исключение. Опасностей у совмещения Евангелия с юностью много — у каждого возраста своя поверхностность, своё легковерие. Легко не верить в Дедмороза, трудно не сменить это неверие на веру в Христа как в настоящего Дедмороза. Заратустра и Пророк Джебрала хороши тем, что на них крупно написано: «Ненастоящие! Внутрь не принимать!! Для наружного употребления!!!»
Джебраловский Пророк хорош, конечно, не тем, что он вымышленный, а тем, что он не умирающий. В Евангелии несколько раз Иисус изображён на границе стихий, между водой и землёй, — вот сейчас уплывёт — и пророк Джебрала именно в этой позиции проповедует. В этой и только в этой. Никакого трагического будущего — то, что надо в юности, которая сама по себе такая трагедия, что не до Голгофы.
Что трагического в юности? Гиперсексуальность — точнее, сочетание гиперсексуальности с социальной маргинальностью. Большего разрыва потребностей и возможностей ни в одном возрасте нет. И тут тебе возвещают:
«Желания — половина жизни; безразличие — половина смерти». «Если цель религии — вознаграждение, если патриотизм служит эгоистичным интересам, а образование — достижению социального положения, то я предпочту быть неверующим, непатриотичным и невежественным».
Движение всё, цель ничто.
«В сердце того, кто страстно стремится к красоте, она сияет ярче, чем в глазах созерцающего её».
Конечно, если покопаться, всё это можно найти у Грина или у Коэльо, так они для русской (Грин) и глобализированной (Коэльо) молодёжи и есть то, что Джебрал для американцев.
Формально Джебрал христианин (маронит), а реально — обычный интеллигент, чьи познания о Христе сформированы, конечно, не Евангелием, а «передовыми исследователями христианства». «Передовые» в 1920-е годы — это популяризаторы немецких теологов XIX века, которые были зациклены на идее, что Иисус — социальный реформатор, а христианство — извращение, созданное апостолом Павлом. Ну что делать, до широкого распространения бикини, холодильников и противозачаточных таблеток на мир глядели через призму социального вопроса. Джебрал добросовестно повторяет:
«Мы, кто знал Иисуса и слышали Его беседы, говорим, что Он учил людей тому, как разорвать цепи их рабства, что люди могут быть свободными от своего вчерашнего дня. Но Павел куёт цепи для человека завтрашнего дня. … Назареянин хотел, чтобы мы жили пылко и восторженно. Человек из Тарса хотел бы, чтобы мы заботились о законах, записанных в древних книгах».
Нужно усердно, старательно, тщательно не читать «человека из Тарса» в подлиннике, чтобы принять его за проповедника Закона. Увы, такова цена знания из третьих рук, на которое обречена юность.
Учил ли Иисус жить «пылко и восторженно»? Ну, каждый учит тому, что умеет сам. «Огонь хотел бы Я свести на землю» — это «пылко и восторженно»? Да не совсем… Совсем нет… Ну да, богатому юноше Иисус посоветовал раздать богатство нищим, но всё-таки это не совсем «стань хиппи и живи в Гоа». Есть же разница между бессеребренничеством и дауншифтингом. Как между велосипедом и велотренажером, как между гефсиманской молитвой и трансцендентальной медитацией.
Но пенять Джебралу за нью-эйдж не стоит — всё равно, что пенять Ницше за Освенцим. Иисус в детстве играл в камешки, в повозочки, в щепочки? Наверняка играл. Может, Он даже в куклы играл — кто его знает, были ли в античности гендерные деления в детских играх. Вот «Пророк» Джебрала и есть такая кукла, Винни-Пух от религии. Или всё же Карлсон? Неважно, важно, что такое должно быть в жизни каждого, а уж какое место книжке про Карлсона или плюшевому медведю в жизни, это очень индивидуально.