Иерофей (Влахос)

По изданию: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1998. 134 с.

Посвящается моим духовным чадам, которые последовали "тернистыми путями" пастырского служения и монашеского жительства

Богословие Православной Церкви, по крайней мере в течение некоторого времени, переживало, как известно, состояние своего рода "вавилонского пленения" у богословской мысли Запада. Разумеется, речь идет не о святоотеческом богословии нашей Церкви, а о влиянии, которое испытали православные богословские школы.

Это влияние проявляется главным образом в способе формулирования и изложения некоторых истин веры. В качестве примера можно привести понятие так называемого "удовлетворения божественной справедливости", мнение, согласно которому первородный грех есть наследственная вина, передающаяся от поколения к поколению.

Результатом этого влияния стало обмирщение в Церкви, в частности в богословии и пастырстве. Следует сказать, что православный народ не претерпел подобного влияния и в большинстве своем остается верным Православному Преданию.

Сейчас многие стремятся обрести и пережить духовный опыт нашей Церкви. Этому стремлению способствуют как богословские сочинения, так и церковные традиции благочестия. Православное Предание направляет и пронизывает всю церковную деятельность: проповедничество, пастырское служение, дела милосердия и благотворительность.

Из Православия постепенно изгоняется варлаамизм [1] как принцип западного богословия и духовной жизни. Изучение и издание святоотеческих творений пробуждают интерес к православной церковной жизни, православной духовности.

Однако совершенно необходимо определить основы православной духовности, поскольку нередко, обращаясь к учению святых отцов, мы воспринимаем его в известной мере в толковании западного богословия, то есть некоторые аспекты святоотеческого учения понимаются неверно. Таков случай с терминами (делание) и (созерцание), которые часто используются, но при этом толкуются в западном ключе. И мы совершаем ошибку, если перетолковываем эти термины, а не употребляем их в духе Православного Предания.

Содержание настоящей книги составляет краткое введение в православную духовность. Автор не ставит своей целью в полном объеме исследовать данный предмет, а лишь намеревается совершить своего рода "малый вход" в область Православного церковного Предания.

Надо заметить, что смысл термина "духовность" применительно к Православной Церкви лучше было бы передать словосочетанием "духовная жизнь", поскольку речь идет не о каком-то абстрактном состоянии (как в западном богословии), но о действии Святого Духа в человеке. Однако в этой книге несколько условно используется все же термин "духовность", при том что мы анализируем смысл этого термина с точки зрения Православного Предания и подчеркиваем отличие его от иного, ложного понимания духовности. Таким образом, с одной стороны, мы идем навстречу современному человеку, которому привычнее слово "духовность", а с другой - мы понимаем этот термин в сугубо православном смысле.

В этой книге основные элементы православной духовности изложены простыми словами. Чтобы не слишком утомлять читателя, я опускаю многие ссылки, которые интересующиеся могут найти в других моих публикациях.

Данная работа - всего лишь краткое введение, как уже было сказано, "малый вход". Блажен тот читатель, которому она поможет совершить свой "великий вход" в православную духовную традицию, как бы на "литургию верных", причаститься трезвящей и одновременно пьянящей благодати Святого Духа.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ "ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНОСТЬ"

Прежде чем говорить о православной духовности, дадим точное определение каждому из двух слов, составляющих это понятие, - "православный" и "духовность". Так поступали и святые отцы Церкви. Преподобный Иоанн Дамаскин в своей замечательной книге "Источник познания", а именно в разделах, названных "Философские главы", анализирует значения слов "сущность", "природа", "ипостась", "лицо", "событие" и др. Поскольку термины могут определяться по-разному в зависимости от контекста, Дамаскин объясняет, почему они определены у него именно таким образом.

Прилагательное "православный" происходит от существительного "православие" и означает признак, отличающий Православную Церковь от других христианских вероисповеданий. Под словом "православие" понимается истинное знание о Боге и творении. Такое определение дает святой Анастасий Синаит.

"Православие есть неложное мнение о Боге и твари, или истинное понятие обо всем, или учение о сущем, как оно есть". Святитель Анастасий Синаит

Термин "православие" (греч. ортодоксиа) состоит из двух слов: правый, истинный (ортос) и слава (докса). Слово "докса" означает, с одной стороны, верование, учение, веру, а с другой - славословие. Эти значения тесно связаны между собой. Правильное учение о Боге включает правильное славословие Бога, ибо если Бог абстрактный, то и молитва этому Богу также будет абстрактной. Если же Бог личный, то и молитва принимает личностный характер. Бог открыл истинную веру, истинное учение. И мы говорим, что учение о Боге и обо всем, что связано со спасением личности, есть Откровение Бога, а не открытие человека.

Бог открыл эту истину тем людям, которые были к тому подготовлены. Апостол Иуда, брат Господень, призывает подвизаться за веру, однажды преданную святым (Иуд.1,3). Здесь, как и в других подобных местах Писания, ясно видно, что Бог открывает Себя, и открывает прежде всего святым, то есть тем, кто достиг такого состояния духовной жизни, чтобы воспринять это Откровение. Святые Апостолы сначала освятились, а затем восприняли Откровение. И это Откровение они передали своим духовным чадам не только через научение их, но, главным образом, через Таинства, через их духовное возрождение. Чтобы сохранить эту веру, Апостолы и святые отцы запечатлели ее в определениях и догматах. Мы принимаем догматы и определения - иначе говоря, принимаем эту откровенную истину и остаемся в лоне Церкви, чтобы исцелиться. Ибо вера - это, с одной стороны, Откровение для очищенных и исцеленных, а с другой - прямой путь, приводящий к обожению (теозис) тех, кто избрал этот путь.

Существительное "духовность" (пневматикотис) происходит от прилагательного "духовный" (пневматикос). Следовательно, духовность - это состояние духовного человека. У духовного человека определенный тип поведения, определенный образ мыслей: он руководствуется иными мотивами, чем недуховные люди.

Однако духовность Православной Церкви не ведет к абстрактной религиозной жизни, она не есть плод внутреннего усилия человека. Духовность - не абстрактная религиозная жизнь, потому что Церковь - это Тело Христово, а не просто религия, которая теоретически верует в Единого Бога. Второе Лицо Святой Троицы, Слово Божие, приняло человеческую природу, соединило ее в Своей Ипостаси с Божественной природой и ради нас стало Главой Церкви. Итак, Церковь есть Тело Богочеловека Христа. Духовность не есть также проявление душевных энергий, таких как разум, чувства, гнев и т.д. Об этом важно сказать, ибо многие люди склонны называть духовным человека, который развивает свои умственные способности: ученого, художника, поэта, актера. Такое толкование не принимается Православной Церковью. Разумеется, мы ничего не имеем против ученых или поэтов, но не можем называть их духовными людьми в строго православном смысле слова.

По учению Апостола Павла, духовный человек четко отличается от человека душевного. Духовным является тот человек, который имеет в себе действие Святого Духа, тогда как душевным человеком является тот, у кого есть душа и тело, но кто не стяжал Святого Духа, дающего жизнь душе.

Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может (1Кор.2,14-15).

И в том же Послании к Коринфянам Апостол Павел проводит различие между духовным человеком и плотским. Плотской человек не имеет Святого Духа в своем сердце, но сохраняет все другие духотелесные функции человеческого существа. Поэтому очевидно, что термин "плотской человек" относится не к телу, но означает душевного человека, который лишен Всесвятого Духа и в своих действиях соотносится только со своим так называемым биологическим "я".

И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю поступаете? (1Кор.3,1-3).

Если мы соединим вышеприведенные отрывки со словами из Послания к Римлянам, где говорится об усыновлении христиан по благодати, то убедимся, что, согласно Апостолу Павлу, духовный человек - это тот, кто стал сыном Божиим по благодати.

Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божий. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления. Которым взываем: "Авва, Отче!" Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы - дети Божии (Рим.8,12-16). Духовным является тот человек, который свидетельствует о Святом Духе внутри своего сердца и твердо знает, что он является жилищем Святого Триединого Бога. Таким образом, он ясно понимает, что он - сын Божий по благодати, и в сердце своем он взывает: "Авва, Отче". По утверждению святых, этот душевный вопль и есть, по сути, умно-сердечная молитва.

Святитель Василий Великий, исследуя, что значат слова: "человек становится храмом Всесвятого Духа", богодухновенно учит, что храмом Святого Духа является человек, чей ум не подвержен смущениям от искушений и от постоянных забот, но стремится к Богу и общается с Ним. Таким образом, духовный человек имеет внутри себя Духа Святого, что подтверждается его непрестанным памятованием о Боге.

Согласно святителю Григорию Паламе, подобно тому как человек, наделенный разумом, называется разумным, так и тот, кто обогащен Святым Духом, называется духовным. Итак, духовным называется "новый человек", возрожденный благодатью Всесвятого Духа.

Эту точку зрения разделяют все святые отцы. Преподобный Симеон Новый Богослов, например, говорит, что "в духе ходит" тот человек, кто благоразумен, терпелив, кроток, кто молится и созерцает Бога.

"Непрерывно занятый внутренним деланием, он (человек) становится мудрым, великодушным, щедрым, смиренномудрым. И более того, он созерцает, богословствует и молится; это и значит, как говорит Апостол, то, что он в духе ходит...". Преподобный Симеон Новый Богослов

Следовательно, именно такого человека в первую очередь и можно назвать духовным.

По слову преподобного Симеона Нового Богослова, пока рассудок (логикон) и ум (нус) [2] как части человеческой души в познании и чувствах не "облеклись" в образ Христов, человек называется плотским, поскольку у него нет духовного разумения. Этот плотской человек похож на слепого, который не может видеть солнечного света. В самом деле, он и слеп, и мертв. Напротив, человек духовный, который приобщился энергиям Духа Святого, жив по Богу.

"Тот, кто не облек в познании и чувствах своего разумного и умного человека в образ Господа нашего Иисуса Христа, небесного Человека и Бога, есть только кровь и плоть и не может воспринять чувство духовного разумения со слов, подобно тому как и слепцы от рождения не могут познать солнечный свет только со слов". Преподобный Симеон Новый Богослов

Как мы отметили ранее, приобщение Всесвятому Духу преображает человека из плотского в духовного, и потому, согласно православному учению, духовный человек есть по преимуществу святой. Конечно, это говорится с той точки зрения, что святой - это тот, кто в той или иной мере причастен нетварной благодати Божией, обоживающей энергии Бога. Святые являются носителями и выразителями православной духовности. Они живут в Боге и постоянно свидетельствуют о Нем. В этом смысле православная духовность не абстрактна, но воплощается в личностях святых. Следовательно, святые - это не просто хорошие, высоконравственные люди в строгом смысле слова, это не просто те, у кого хороший характер, но те, в ком действует Всесвятой Дух. У нас есть доказательства существования святых. Прежде всего, это их православное учение. Святые восприняли и воспринимают Откровение Божие, живут им и выражают его. Святые - это безошибочное мерило Вселенских Соборов. Еще одно подтверждение - их святые мощи. Существование святых мощей - свидетельство того, что через ум благодать Божия преобразила и тело; таким образом, тело приобщается действиям Всесвятого Духа.

Главное дело Церкви - вести человека к обожению, к общению и единению с Богом. Церковь ведет к обожению всего человека, его души и тела, поэтому в известном смысле можно сказать, что дело Церкви - "производить святые мощи".

Таким образом, православная духовность - это опыт жизни во Христе, атмосфера нового человека, возрожденного благодатью Божией. Речь идет не об абстрактном эмоциональном и психологическом состоянии, но о единении человека с Богом.

В этих рамках мы можем выявить некоторые характерные черты православной духовности. Прежде всего, она христоцентрична, поскольку Христос - единственное "средство исцеления" людей в силу ипостасного соединения Божественной и человеческой природы в Его Личности. Во-вторых, православная духовность триадоцентрична, поскольку Христос всегда соединен с Отцом и Святым Духом. Все Таинства совершаются во имя Триединого Бога. Христос есть Глава Церкви и не мыслится вне ее. Следовательно, православная духовность церковноцентрична, ибо только в Церкви мы можем прийти к общению со Христом. Наконец, как мы объясним далее, православная духовность невозможна без Таинств и подвижнической жизни.

ОТЛИЧИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ДУХОВНОСТИ ОТ ДРУГИХ ТРАДИЦИЙ

Все сказанное ясно показывает, что православная духовность четко отличается от какой-либо другой духовности восточного и западного типа. Между разными видами духовности не может существовать никакого смешения, ибо средоточием православной духовности является Богочеловек, в то время как другие религии замыкаются на человеке. Различие видно главным образом в догматах, в учении. Потому мы и называем духовность православной, чтобы не смешивать ее с какой бы то ни было другой. Разумеется, определение "православный" должно быть соединено с понятием "церковный", ибо как Православие не может существовать вне Церкви, так и Церковь не может существовать вне Православия.

Догматы - это решения Вселенских Соборов по различным вопросам веры. Догматы, по большей части, называются определениями, потому что они проводят границу между истиной и заблуждением, между болезнью и здравием. Догматические определения выражают откровенную истину, определяют жизнь Церкви. Следовательно, с одной стороны, они являются выражением Откровения, а с другой - служат целительным средством, ведущим человека к общению с Богом, к цели нашего существования. Догматические различия определяют различия во врачевании. Если человек не следует по верному пути, он никогда не сможет достичь своего предназначения. Если он не принимает нужных лекарств, он не сможет обрести здоровье - не исцелится. Сравнивая православную духовность с традициями других конфессий, мы обнаружим четкое различие в средствах и методе лечения.

Учение святых отцов исходит из того, что Церковь - врачебница, которая лечит израненного человека. Этот образ используется во многих местах Священного Писания. Вот одно из них - притча о добром самарянине.

Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе (Лк.10,33-35).

Самарянин в этой притче представляет Христа, исцелившего раненого человека и приведшего его в гостиницу, то есть в лечебницу - Церковь. Ясно, что Христос предстает здесь как Целитель, как Врач, Который лечит человеческие немощи, Церковь же есть истинная лечебница. Характерно, что святитель Иоанн Златоуст, рассматривая эту притчу, обращает внимание на те же истины, которые мы только что подчеркнули. Человек ниспал из небесного жительства, сделавшись жертвой диавольского обмана, и попал к разбойникам, то есть к диаволу и силам, ему подчиненным. Раны, которые он получил, суть различные грехи, как говорит пророк Давид: "Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего" (Пс.37), ибо "всякий грех производит гниение и рану". Самарянин и есть Сам Христос, Который сошел с Небес, чтобы исцелить раненого человека. Он использовал вино и елей для ран - другими словами, "смешав Дух Святой со Своей Кровью, оживотворил человека" [3]). Он посадил его на Своего осла, то есть воспринял человеческую плоть на плечи Своего Божества и вознес к Отцу на Небеса. Затем добрый Самарянин, Христос, привел человека в большую, чудную и просторную гостиницу - во Вселенскую Церковь. Он вручил его хозяину гостиницы, то есть Апостолу Павлу, "а через Павла - всем епископам, священникам и служителям каждой Церкви", говоря: "Заботься о народе из язычников, который Я передал тебе в Церкви. Когда недугуют люди, пораженные грехами, врачуй их, наложив на них пластырь: изречения пророков и евангельское учение, наставления и утешения Ветхого и Нового Завета". Так, согласно святителю Иоанну Златоусту, Павел есть тот, кто утверждает Церкви Божий, "врачуя всех людей духовными наставлениями, предлагая каждому необходимое".

В толковании этой притчи святителем Иоанном Златоустом ясно показано, что Церковь - это лечебница, врачующая людей, пораженных грехом, а епископы и иереи, подобно Апостолу Павлу, суть исцелители народа Божия.

Именно это и есть дело православного богословия. Говоря о православном богословии, мы имеем в виду не просто историю богословия. Последняя, разумеется, составляет часть богословия, но она не имеет абсолютного или исключительного характера. В святоотеческом предании богословы - это боговидцы. Святитель Григорий Палама называет и Варлаама богословом, но при этом подчеркивает, что интеллектуальное богословие, то есть собственное умствование, весьма отличается от опыта боговидения. Богословы, по мысли святи теля Григория Паламы, суть боговидцы, те, кто во всем руководствовался установлениями Церкви и достиг совершенной веры, просвещения разума и обожения. Богословие есть плод врачевания человека и путь, ведущий к исцелению и стяжанию богопознания.

Западное же богословие отделилось от восточного православного богословия и, вместо того чтобы быть врачующим, стало по преимуществу рассудочным и чувственным. На Западе развилось схоластическое богословие, противостоящее православному: западное богословие рационально, оно основано на работе ума, тогда как православное богословие - это богословие исихастов, оно основано на безмолвии ума.

Схоластическое богословие пыталось логически) осмыслить Откровение Божие и привести богословие) в соответствие с философией. Для такого подхода характерно изречение Ансельма Кентерберийского: "Верую, чтобы понять". Схоласты вначале признавали Бога, а за тем пытались доказать Его существование логическими доводами и рациональными категориями. В Православной Церкви, по выражению святых отцов, вера - это Откровение Бога человеку. Мы принимаем веру от слышания (Рим.10,17) не для того, чтобы затем понять ее рационально, но чтобы очистить сердце и достичь веры от созерцания[4], чтобы пережить Откровение.

Схоластическое богословие достигло наивысшего расцвета в лице Фомы Аквинского, которого латиняне почитают святым. Он утверждал, что христианские истины делятся на естественные и сверхъестественные. Естественные истины, подобные истине существования Бога, могут быть доказаны философскими методами, тогда как сверхъестественные истины, такие как Троичность Бога, Воплощение Слова, Воскресение тел, не могут быть доказаны философией, равно как и не могут быть опровергнуты. Схоластика тесно соединила богословие с философией, особенно с метафизикой. В результате претерпела изменения вера, а само схоластическое богословие окончательно дискредитировало себя, когда рухнул идол Запада - метафизика. Именно схоластика в значительной мере повинна в той трагической ситуации, которая существует сейчас на Западе в области веры. Святые отцы учат, что нет естественных и метафизических категорий, но говорят о тварном и нетварном. Святые отцы никогда не принимали метафизику Аристотеля. Однако в мои намерения не входит распространяться далее по этому вопросу.

Западные богословы средневековья считали схоластическое богословие дальнейшим развитием богословия святых отцов. Отсюда в Европе берет свое начало учение о том, что схоластическое богословие выше святоотеческого. Следовательно, схоласты, чья деятельность рассудочна, полагают себя выше святых отцов Церкви и человеческое знание, плод рассудка, ставят выше Откровения и духовного опыта. Именно в этом контексте следует рассматривать и полемику святителя Григория Паламы с Варлаамом. По существу, Варлаам был схоластическим богословом, пытавшимся внедрить схоластическое богословие на Православном Востоке. Он считал, что мы не можем в точности знать, что есть Святой Дух (плод сего - агностицизм); что философы Древней Греции выше пророков и апостолов (поскольку разум выше апостольского созерцания); что свет Преображения есть нечто тварное, исчезающее; что образ жизни исихастов, то есть очищение сердца и непрестанная умная молитва, не является необходимым в богопознании. Все это взгляды схоластического богословия, которое на практике стало сильно обмирщенным. Святитель Григорий Палама предвидел опасность этих взглядов для Православия; силой Святого Духа, а также опытом, который стяжал как последователь святых отцов, он противостоял этой великой опасности и сохранил в чистоте православную веру и Православное Предание[5].

Если в свете вышесказанного мы сопоставим православную духовность с римокатолической и протестантской, то сразу же обнаружим различие. Протестанты не имеют традиции духовного врачевания. Они полагают, что рассудочная вера в Бога и есть наше спасение. Но спасение - это не проблема умственного восприятия истины, а преображение и обожение человека по благодати. Это преображение происходит в результате соответствующего врачевания человеческой личности, как будет видно в последующих главах. Из Священного Писания явствует, что есть вера от слышания Слова и вера от созерцания - видения Бога. Сначала мы принимаем веру от слышания, чтобы исцелиться, а затем достигаем веры от созерцания, которая спасает человека. Протестанты, - поскольку они считают, что принятие истин веры, теоретическое принятие Божественного Откровения, то есть вера от слышания, спасает человека, - не имеют традиции духовного исцеления. Следует сказать, что такая концепция спасения весьма наивна.

Латиняне также не обладают столь совершенной традицией духовного исцеления, которой располагает Православная Церковь. Их учение о filioque - это показатель неспособности их богословия понять связь, которая существует между личными и общими свойствами Трех Ипостасей. Они смешивают личностные свойства: нерожденность Отца, рожденность Сына и исхождение Святого Духа. Отец есть причина рождения Сына и исхождения Святого Духа. Эта неспособность понять и неумение выразить догмат о Троице показывает отсутствие духовного опыта и правильного понимания Откровения. Три ученика Христа (Петр, Иаков и Иоанн) видели славу Христа на горе Фавор и одновременно слышали непостижимый для обычного слуха голос Отца: "Сей есть Сын Мой возлюбленный" (Мф.17,5. Мк.9,7. Лк.9,35), и видели схождение Святого Духа в облаке, ибо, по словам святителя Григория Паламы, облако есть присутствие Святого Духа. Таким образом, именно в созерцании и через Откровение ученики Христа приобрели знание Триединого Бога. Им было открыто, что Бог есть одна Сущность в Трех Ипостасях.

Так учит и преподобный Симеон Новый Богослов. В своих гимнах он не единожды повторял, что, созерцая нетварный Свет, созерцающий получает Откровение Троичного Бога. Во время боговидения святые не смешивают ипостасные свойства. То, что латинская традиция дошла до смешения ипостасных свойств и учения об исхождении Святого Духа и от Сына, указывает на отсутствие у них богословия, основанного на опыте. Тот факт, что латиняне считают благодать тварной, означает, что у них нет опыта стяжания благодати Божией, ибо когда человек приобретает опыт богопознания, то есть когда он стяжал благодать, он начинает хорошо понимать, что эта благодать нетварна. Без такого опыта не может быть правильной системы духовного врачевания. И действительно, во всей латинской традиции мы не найдем всех тех целительных средств, которые имеются в Православном Предании. У латинян не говорится об уме (нус), ум не отличается от рассудка (логикои). У них нет учения о том, что помраченность ума - это духовная болезнь, а просвещение ума - это исцеление. Многие хорошо известные латинские тексты отличаются сентиментальностью и ограничиваются бесплодным морализированием. Православная Церковь, напротив, располагает богатой духовной традицией в этой области, из чего явствует, что у нее есть истинные средства исцеления.

Истинность всякой веры свидетельствуется теми результатами врачевания, которых она достигает. Если вера способна исцелять человека - значит, это истинная вера. Если она не врачует, то не является истинной. То же самое можно сказать и о врачебной науке. Настоящий врач - это тот, кто знает, как лечить, и достигает положительных результатов, в то время как шарлатан не может исцелить. Это же верно и относительно души. Различие между Православием, латинской традицией и протестантскими конфессиями проявляется прежде всего в вопросе о возможности и путях духовного исцеления. Это различие выражено в догматах каждого вероисповедания. Догматы же не являются философией, как богословие - не то же, что философия. Если православная духовность четко отличается от духовности других христианских вероисповеданий, то, разумеется, еще больше она отличается от духовности восточных религий, которые не веруют в Богочеловека Христа и в Святую Троицу. Эти последние традиции находятся под влиянием философских взглядов, несостоятельных с точки зрения Откровения Божия. Им неведомо представление о личности и ипостасном начале. Любовь как основной принцип жизни отсутствует вовсе. В восточных религиях можно, конечно, найти стремление к очищению разума от образов и помыслов, но, по сути, это движение в никуда, в небытие. Там нет пути, который вел бы к обожению человека. Кроме того, восточные религии содержат в себе элементы демонической "духовности ".

Вот почему православную духовность и восточные религии разделяет бескрайняя пропасть, несмотря на некоторое внешнее подобие в терминологии. Например, восточные религии могут пользоваться терминами "экстаз", "бесстрастие", "интуиция", "ум", "просвещение" и так далее, но они наполнены совершенно иным содержанием, нежели соответствующие термины православной духовности.

По Священному Преданию Православной Церкви, сердце и ум являются средоточием православной духовности. Именно это средоточие должен уврачевать человек, чтобы исцелиться душой и телом. Ведь Господь сказал: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф.5,8). Чтобы увидеть, что такое сердце и ум человека, начнем с исследования души.

Из повествования книги Бытия в Ветхом Завете мы знаем, что Бог сначала создал тело человека, а затем вдунул и создал душу. Говоря "создал душу", сразу уточним, что душа не является частицей Бога, духновением Бога, как утверждают некоторые. Но, как говорит святитель Иоанн Златоуст, духновение Бога есть действие Святого Духа, и это действие Святого Духа создало душу, не будучи само душой. Это определение первостепенной важности, ибо из него следует, что мы не можем рассматривать душу саму по себе, но толь ко в связи с Богом. Душа каждого человека одна, но, как говорит святитель Григорий Палама, "душа одна и в то же время имеет много сил". В другом случае он отмечает, что как Бог есть Троица: Ум, Слово и Дух, так и душа человека соответственно имеет троичную природу: ум, являющийся средоточием жизни человека; слово, порождаемое умом, и дух - "умная любовь человека".

Душа теснейшим образом связана с телом человека. Ее местонахождение не ограничивается только какой-то одной частью человеческого тела. Согласно православному учению, Бог управляет миром через Свои нетварные энергии. Как Бог действует в природе, так, по с лову преподобного Григория Синаита, и "душа действует в членах тела и направляет каждый член к собственному действию". Итак, как Бог управляет миром, так душа - телом.

По выражению святителя Григория Паламы, душа содержит тело, с которым она была создана, она "повсюду в теле", она его наполняет и животворит. Не тело содержит в себе душу, а душа содержит тело, с которым соединена.

"Ангел и душа, будучи бестелесны, находятся не в одном месте, но и не повсюду. Ибо они не содержат все, но и сами нуждаются в Содержащем. Итак, они находятся в Содержащем все и Объемлющем, Им соответственно ограничиваемые. Соответственно, и душа, содержащая тело, с которым и была создана, находится повсюду в теле, не в одном месте и не как охватываемая телом, но как содержащая, охватывающая и животворящая его и имеющая его (т.е. тело) по образу Божию". Святитель Григорий Палама

Сильна связь души и тела, но отчетливо видится и различие между ними. Человек двусоставен, он состоит из души и тела, которые сосуществуют одновременно без какого-либо смешения. Поэтому человек - это не только душа и не только тело, но душа совокупно с телом. Душа животворит все тело человека и каждую его часть своими промыслительными силами. Когда отсутствует какой-нибудь член человеческого тела, например, когда у человека нет глаз, это не означает, что у души меньше промыслительных сил. Иначе говоря, душа не отождествляется со своими промыслительными силами, но она неделимо содержит в себе "все промыслительные силы тела"[6].

Святитель Григорий Нисский с присущей ему выразительностью говорит: "Душа, являясь бестелесной и не ограниченной местом, вся вмещается во всем: и в своем свете и в теле; и нет части, освещаемой ею, где бы она вся не присутствовала. Ибо она не под властью тела, но сама владеет им, и не она находится в теле, как в сосуде и ли мехе, но более тело - в ней"[7].

Все, что здесь говорилось о душе, может показаться чересчур теоретичным, но без этого невозможно постигнуть учение Церкви; сказанное совершенно необходимо, чтобы изложить учение о сердце и уме, центральное в православной духовности. Иначе мы не сможем понять, из чего исходит Православная Церковь и что она стремится исцелить.

Подобно тому как Бог имеет Сущность и энергию, душа как образ Божий также имеет сущность и энергию. Разумеется, Сущность и энергия Божий нетварны, в то время как сущность и энергия души тварны. Нет ни одной вещи, которая не имела бы энергии. Сущность Солнца - вне атмосферы Земли, в то время как его световая, тепловая энергия достигает Земли и освещает, обогревает нас. То же самое происходит и со всеми вещами. Сущность души сконцентрирована в сердце не как в сосуде, а как в действующем органе, в то время как энергия души проявляется через помыслы.

Согласно святителю Григорию Паламе, душа называется еще и умом. Но умом называется как сущность души, то есть сердце, так и ее энергия, которая проявляется в помыслах.

"Умом называется и действие ума, проявляющееся в помыслах и мыслях. Ум есть и та действующая сила, которую Писание называет сердцем". Святитель Григорий Палама

В библейско-святоотеческой традиции эти термины взаимозаменяемы, но чтобы избежать смешения, мы можем говорить о душе как о духовной составной части человека, о сердце как о сущности души и об уме как об энергии души. Таким образом, когда ум входит в сердце и действует в нем, то достигается единство между умом (энергией), сердцем (сущностью) и душой. По этому вопросу приведем исчерпывающе точное высказывание святителя Григория Паламы: "Когда единое ума становится тройственным, оставаясь при этом единым, тогда соединяется с Богоначальной Троической Единицей, затворяя всякий вход для прелести и стоя выше плоти, мира и миродержителя... Единое ума становится тройственным, оставаясь единым в своем обращении к самому себе и через самого себя в восхождении к Богу".

Вся аскетика Церкви имеет целью обожение человека в его общении с Троичным Богом. Это достигается тогда, когда энергия души (ум) возвращается внутрь своей сущности (сердце) и восходит к Богу. Чтобы достичь единства с Богом, следует сперва при помощи благодати Божией достичь единства души. Грех фактически есть рассеяние сил души, прежде всего рассеяние энергии души, то есть ума, на тварное и отделение ума от сердца.

После этих разъяснении необходимо подробнее рассмотреть, что такое сердце и ум согласно Православному Преданию. Сердце - это средоточие душевно-телесной организации человека, поскольку, как мы уже ранее сказали, существует нерушимый союз между душой и телом. Средоточие этого союза и называется сердцем. Сердце - это место (души), которое обретается через подвиг при помощи благодати. Это то место, в котором открывается и является Бог. Такое определение может показаться абстрактным, но следует сказать, что это вопрос духовного опыта. Никто не может логически и рассудочно определить, что такое сердечное место. Во всяком случае, сердце есть объединяющее начало трех способностей души: разумной, вожделевательной и раздражительной. Когда человек живет внутренней жизнью, то есть когда его ум возвращается от прежнего своего рассеяния к внутреннему миру, когда человек обретает плач и глубочайшее покаяние, тогда он чувствует существование этого центра, существование сердца. Там ощущается боль и духовная скорбь, там человек переживает благодать Божию, там он слышит и глас Божий. Согласно святоотеческому преданию, сущность души, называемая сердцем, находится в сердце - именно как в телесном органе, а не как в сосуде. Это следует истолковать в вышеозначенном смысле, что душа охватывает тело и животворит его, что не душа содержится в теле, но она сама содержит тело человека. Именно в этой перспективе преподобный Никодим Святогорец говорит о том, что сердце - это центр природный, поскольку оттуда расходится кровь по всему телу; центр противоприродный, поскольку там господствуют страсти, и центр сверхприродный, поскольку там действует благодать Божия. Подтверждения этому находим в Священном Писании.

Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5,28). Но по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога (Рим.2,5). Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим.5,5). Верою вселиться Христу в сердца ваши (Еф.3,17).

В свою очередь ум - это энергия души. Согласно святым отцам, ум называется также оком души. Его естественное место - в сердце, чтобы быть соединенным с сущностью души и иметь непрестанное памятование о Боге. Он совершает противоестественное движение, когда оказывается порабощенным твари и страстям. Следует отметить, что в православной традиции проводится различие между умом (разумом) и рассудком. Рассудок действует в мозгу, а ум в своем естественном состоянии должен быть соединен с сердцем. В святом человеке, который является носителем и выражением православной духовности, рассудок работает и осознает окружающий мир, в то время как ум пребывает в сердце, творя непрерывную молитву. Отделение ума от рассудка есть признак духовного здоровья человека, что и является целью православной духовности. В данном вопросе весьма показательны два отрывка из творений святителя Василия Великого. В одном из них речь идет об уме, который отличается от рассудка, и именно ум является руководителем души. "Таким образом, мы становимся храмом Божиим, когда постоянство памяти не прерывается земными заботами, когда ум не колеблется от неожиданных нападений страстей, но боголюбец, избежав всего этого, удаляется к Богу и, изгоняя то, что влечет нас к злу, проводит время в занятиях, ведущих к добродетели".

Здесь говорится о том, что в духовном человеке, который стал храмом Божиим, храмом Святого Духа, рассудок и ум существуют и действуют одновременно. Рассудок имеет земные попечения и занимается ими, а ум занят непрестанным памятованием о Боге. Поскольку у м человека соединен с сердцем и имеет общение с Богом, то человека не смущают внезапные искушения, то есть искушения, обусловленные тленностью и бренностью человека.

В другом рассуждении святитель Василий Великий говорит о возвращении ума в сердце и его восхождении к Богу: "Ибо ум, не рассеивающийся на внешнее и не расточаемый чувствами на мир, обращен к самому себе и через себя восходит к помыслу о Боге. Освещенный и просвещенный этой красотой, он забывает о самом естестве и не имеет заботы о пище, не влечется душой к заботам об окружающем, но, будучи свободен от земных попечении, возлагает все свое усердие на созидание вечных благ: как появятся в нем благоразумие и мужество, а также справедливость и разум и другие добродетели, за этими общими добродетелями следующие, которые ему надлежит исполнять в течение жизни с усердием?"

Это рассуждение можно объяснить на основании контекста и в связи со всем учением святителя Василия Великого. Ум, который рассеивается на внешнее и расточается на мир чувствами, болен, склонен к падению, расточителен. Он должен вернуться от своего рассеяния в сердце, к своему естественному состоянию - единению с сердцем, и тогда он соединится с Богом. В состоянии обожения ум, просвещенный нетварным Светом, забывает даже о своей природе и душа не заботится ни о пище, ни о покрове. Это не означает, что человек не заботится о еде и других вещах. Но, поскольку он достиг состояния созерцания (видения Бога) и обожения, его телесные (но не душевные) силы приглушены; иначе говоря, душа и ум не подчинены миру и материальным вещам. Человек занят ими, но не порабощен тварным вещам. Василий Великий ясно говорит, что на пути этого возвращения ума в сердце приобретается всяческая добродетель: благоразумие, мужество, справедливость и мудрость, как и все остальные добродетели.

Протоиерей Иоанн Романидис говорит, что в живых организмах присутствуют две известные системы памяти. Во-первых, это "клеточная память, которая обусловливает развитие и рост индивидуума относительно самого себя", то есть известная ДНК, носитель генетического кода, определяющая все в человеческом организме. Во-вторых, "мозговая клеточная память, обусловливающая функции и отношения индивидуума к самому себе и окружающему миру", то есть та деятельность мозга, которая на основании запечатленной информации о прошлом и знания, приобретаемого опытом и учением, определяет отношения человека с его собратьями. Кроме того, "у людей есть почти не действующая или подсознательно действующая память сердца, которая активизируется через умную молитву, осуществляет непрерывное памятование о Боге, способствующее нормализации всех остальных связей человека". Следовательно, святой, носитель православной духовности, обладает всеми тремя видами памяти, которые действуют в нем параллельно и не влияют друг на друга. Святой - это наиболее естественный из людей. Он осознает происходящее в мире, вовлечен в различные заботы, и все-таки, поскольку ум его достиг естественного действия, святой "живет на земле, но является небесным гражданином".

Итак, средоточием православной духовности является сердце, внутри которого неотлучно должен действовать ум человека. Энергия души - ум - должна вернуться в сущность души - сердце - и, соединенные таким образом, эти силы при помощи благодати Божией обретают единение и общение со Святой Троицей. Всякая духовность вне этой перспективы не православна, но лишь моралистична, лицемерна, абстрактна и рассудочна.

В предыдущих главах было показано, что главное дело Церкви - исцеление человека. Итак, Православная Церковь есть лечебница, врачебница души. Это не означает, что Церковь игнорирует другие направления пастырской деятельности, ведь предмет ее заботы - весь человек, состоящий из души и тела. Она проявляет интерес и к естественным наукам, к экономическим и социальным проблемам, но главное в ее пастырском служении - врачевание души, ибо когда исцеляется душа, тогда разрешаются и многие другие трудные вопросы . Некоторые люди обвиняют Православную Церковь в том, что она недостаточно активно включается в общественные проблемы. Однако Церковь печется обо всем, что касается человека, и это очевидно из содержания молитв, возносимых за богослужениями, а также из творений и учения святых отцов. Подобно тому как больница в первую очередь занимается исцелением тела, но при этом в поле ее внимания и другие проблемы человека, так и Православная Церковь. Она исцеляет то, что является главным в личности человека, а в результате - и всего человека. Поэтому даже в периоды общественных потрясений, когда по существу разваливаются государственные механизмы и ущемляются даже внешние свободы народа, Церковь продолжает свою работу по врачеванию человека.

Врачевание человеческой личности - это путь к совершенству, которое, по сути, тождественно обожению, ибо в святоотеческом богословии обожение и совершенство - синонимы. Это врачевание совершенно необходимо, поскольку грехопадение человека, происшедшее в личности Адама, проявляется в немощи человеческой природы. До грехопадения Адам в Раю созерцал Бога. Книга Бытия свидетельствует о том, что Адам имел общение с Богом, но ему надлежало путем свободно избранного подвига удержаться в этом состоянии, укрепиться в нем еще больше и достичь совершенного общения и единения с Богом.

Преподобный Иоанн Дамаскин очень выразительно описывает это состояние изначальной праведности. Адам был чист и в то же время получал пищу для души от созерцания Бога. Его ум был просвещен, а это прежде всего означает, что он был храмом Святого Духа и имел непрестанное памятование о Боге.

Вот что сказано в синаксаре Недели сырной: "В шестый убо день Адам создася рукою Божиею, почтен быв и образом, вдуновением. И вземъ заповедь, абие даже до шестаго часа в рай поживе; таже преступив сию, оттуду изгнася. Евреин убо Филон сто, рече, лет Адаму в рай сотворити; друзии же, седмь дней или лет глаголют, чести ради седмаго числа. И яко в шестый час руце простер, и плода коснуся; яви и Новый Адам Христос, в шестый час и день длани простер на кресте, онаго исцеляя пагубу. Посреде же тли и нетления создан бысть, да еже изберет произволением, оно и притяжет. Бе же убо мощно Богу и безгрешна сего сотворити; но да будет и того произволение исправление. Сего ради закон дает, всех убо касатися садов, сего же ни; негли от всех созданий Божественныя силы бываемое познание помышляти; а еже о естестве Божий, никакоже. Еже убо и Богослов Григорий, любо премудрствуяй, древесем быти, мысли божественней; садом же, Боговидению. Сиречь, повеле (глаголет) Бог Адаму о всех убо иных стихиях и качествах пещися, и помышляти умом, и прославляти Бога оттуду; сия бо истинно пища, негли же и о своем естестве. О Бозе убо, кто же естеством, и где, и како все от не сущаго приведе, никакоже искати. Он же другая убо оставль, яже о Бозе наипаче испытуяй бяше, и онаго естество опасне изведоваяй; яко убо еще несовершен сый и препрост, и младенец, в сицевая испаде, сатане Евою мечтание ему вложившу обожения. Великий же и божественный Златоуст, сугубу некую силу древу оному имети глаголет; и на земли глаголет раю быти, и умну ему, и чувственну любопремудрствует, якоже бе Адам; и оба посреде тли и нетления; вкупе и писание соблюдая; и ниже паки пребываяй при писмени".

Перевод на современный язык: "В шестой день Адам был создан рукою Божиею, удостоившись и образа, через вдуновение. И, приняв заповедь, благополучно пребывал в Раю до шестого часа; после же, преступив заповедь, был изгнан оттуда. Филон Иудей говорил, что Адам пребывал в Раю сто лет, иные же, из-за почтения к седмерице, полагают, что семь дней или же лет. И подобно тому как он в шестом часу руки простер и коснулся плода, так и Новый Адам - Христос в шестом часу шестого дня простер длани на кресте, избавляя его (Адама) от пагубы. Между тлением и нетлением он был создан, чтобы стяжал то, что сам изберет своим произволением. Богу было ведь возможно сотворить его и неспособным ко греху, но (он был создан свободным) - чтобы обнаружилось его произволение. Посему дает заповедь: от всех насаждений вкушать, от сего же - нет, равно как через все творение Божественную силу познавать, естество же Божие не исследовать никоим образом. Григорий Богослов мудро рассуждает о том, что за древеса то были, о Божественном замысле, и о садах и Боговидении. А именно, он говорит, что Бог повелел Адаму печься о всех иных стихиях и свойствах, и помышлять умом, и посему прославлять Бога, ибо это истинная пища, как и попечение о своем естестве. О Боге же - Кто есть по естеству, и где и как все от не сущего произвел, - ничего не выведывать. Тот же все иное оставил, но более всего о Боге любопытствовал и о природе Его старательно разузнавал; поскольку был он еще несовершен и несведущ, и младенец, то впал в сие, когда сатана через Еву вложил ему мечтание стать равным Богу. Великий и божественный Златоуст говорит, что древо оное сугубую некую силу имело; говорит, что Рай был на земле, мудро заключает, что был он умным и чувственным, таким же был сотворен и Адам, оба пребывали между тлением и нетлением, вкупе и заповедь соблюдали, и перестали затем придерживаться заповеди".

Прародительский грех состоит в помрачении ума и потере богообщения. Это, разумеется, имело и другие последствия: человек облекся в "кожаные ризы" тления и смертности. Ум глубоко помрачился. Другими словами, человек лишился просвещения своего ума; это означает, что его ум стал нечистым, страстным, а его тело облеклось в тление и смертность. Таким образом, мы с рождения носим в себе тление и смертность: человек рождается в мир обреченным на смерть. Следовательно, из-за грехопадения мы испытываем всеобъемлющий недуг. Болезнью поражены душа и тело, и поскольку человек есть венец творения, микрокосм внутри макрокосма, то тление поразило и всю тварь. "Ум острупися, тело оболезнися, недугует дух, слово изнеможе, житие умертвися, конец при дверех. Темже, моя окаянная душе, что сотвориши, егда приидет Судия испытати твоя?" - так сказано в Каноне великом святого Андрея Критского.

Действительно, когда мы говорим о прародительском грехе и его последствиях, то подразумеваем три вещи: во-первых, ухудшение работоспособности ума, поскольку ум перестал работать правильно; во-вторых, отождествление ума с рассудком (до определенной степен и обожествление рассудка); в-третьих, порабощение ума страстям, страху, обстоятельствам окружающей среды. Это и есть настоящая смерть человека. Он претерпел полный распад, его внутреннее сознание ослаблено, ум объят мраком. И как пребывает во тьме все тело, когда повреждено зрение, совершенно так же поражается болезнью все духовное существо, если страдает слепотой око души - ум. Об этом как раз и говорит Господь: "Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?" (Мф.6,23).

Помимо расстройства всей внутренней деятельности души, первородный грех привел также и к расстройству внешних связей человека. Теперь он враждебно смотрит на других людей, на Бога, на мир и на все творение. Его ум не в состоянии восходить к Богу, и это пытается сделать рассудок. В результате создаются идолы и, соответственно, идолопоклоннические религии, а кроме того, и еретические уклонения от истины. Ум, неспособный увидеть в человеке образ Божий, под воздействием страстей воспринимает его совсем иначе. Человек эксплуатирует своего собрата, руководствуясь честолюбием, самолюбием и сребролюбием. Он рассматривает своего ближнего как сосуд или орудие собственного наслаждения, а также создает себе кумира из всей твари. Происходит то, о чем говорит Апостол Павел в Послании к Римлянам: "Называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся" (Рим.1,22-23).

Как следствие этого, человек нуждается в исцелении, то есть в очищении, чтобы достичь просвещения ума, состояния, в котором пребывал Адам до грехопадения, а затем достичь обожения. И все это дело Божественного Домостроительства осуществляется благодаря вочеловечению Христа и деятельности Церкви. Именно в этом смысле необходимо рассматривать многие литургические фрагменты, где Христос предстает как Врач и Целитель душ и телес, а также различные святоотеческие тексты, из которых следует, что главное дело Христа - исцелять.

Еретик Аполлинарий (IV в.) утверждал, что Христос Своим Вочеловечением воспринял душу и тело, но не ум. Иными словами, он полагал, что Христос воспринял от Богородицы человеческое естество, но без восприятия человеческого ума. Отвергая эту ересь, святитель Григорий Богослов говорил, что Христос обрел всю полноту человеческой природы, ибо то, что не воспринято, не исцеляется, тогда как то, что соединяется с Богом, спасается. Если бы Адам согрешил только какой-то частью своего существа, то она и была бы воспринята Богом, чтобы быть спасенной. Однако поскольку согрешил весь Адам и стала немощной вся человеческая природа, то нужно было воспринять всю ее, чтобы она исцелилась. Из этого учения святителя Григория видно, что исцеление человеческого естества произошло с Вочеловечением Сына и Слова Божия, и потому Христос есть поистине Врач и Целитель человека.

Вот слова святителя Григория Богослова: "Если кто-то уповал на безумного человека, он воистину лишен разума и недостоин того, чтобы спастись целиком. Ибо, что не воспринято, то не уврачевано; что же соединилось с Богом, то и спасается. Если бы Адам пал наполовину, то воспринятое и спасаемое то же было бы наполовину. А если весь, то он соединяется со всем рожденным и спасается целиком".

После грехопадения человек нуждался в исцелении. Это совершилось с Вочеловечением Христа и с тех пор является делом Церкви. Церковь врачует человека и в первую очередь то, что немощствует в его личности, - ум и сердце. Все отцы Церкви побуждают человека к врачеванию.

"Если ты не совсем отчаялся и не оставил всякую надежду, то прибегни к Врачу, помолись, исцели раны ранами, сотвори подобное подобному, более того, уврачуй свои большие недуги меньшими средствами". Святитель Григорий Богослов

Человек исцеляется энергией Божией, источник которой нетварен и открывается в лице Иисуса Христа. Сила Христова, которой исцеляется человек, дается ему как дар и потому называется Божественной благодатью. Следовательно, если мы говорим "нетварная энергия" и "Божественная благодать", то имеем в виду одно и то же. Апостол Павел пишет: "Ибо благодатью вы спасены через веру, и cиe не от вас. Божий дар" (Еф.2,8).

Пребывая по благодати в лоне Церкви, человек должен сначала благодатью очистить свое сердце от страстей, достичь просвещения ума, то есть состояния Адама до грехопадения, а затем возвыситься до обожения, которое есть общение и единение человека с Богом и которое отождествляется со спасением. Таковы ступени духовного совершенства - основы православной духовности.

Однако, прежде чем мы рассмотрим стадии духовного совершенства, то есть путь и способ исцеления человека, следует немного сказать о Божественной благодати, ибо она теснейшим образом связана с очищением, просвещением и обожением.

Когда мы говорим об очищении, просвещении и обожении в православной духовности, то имеем в виду не стадии антропоцентрической деятельности, но результаты действия нетварной энергии Божией. Когда Божественная благодать (сила Божия) очищает человека от страстей, она называется очищающей; когда она просвещает его ум, она называется просвещающей; когда же она обоживает человека, то она называется обоживающей. Благодать и сила Божия во всех случаях одна и та же, но она именуется по-разному в зависимости от ее действия.

Говоря о Триедином Боге, святые отцы учат, что в Боге следует различать Сущность, или Природу, энергию, или Божественную благодать, и Лица. Каждое Лицо Святой Троицы имеет Сущность и личные свойства. Личные свойства присущи каждому Лицу Троицы. Сущность у всех Трех Лиц единая, и, естественно, единой является и энергия. Создание и воссоздание мира и человека - это общее действие (энергия) Троичного Бога. Спасение человека - это действие энергии Троичного Бога, но "в Лице Иисуса Христа", поскольку Христос вочеловечился "благоволением Отца и содействием Святого Духа".

Следует отметить, что энергии Божий "природны", то есть они соединены с Природой Бога, но в то же время они и ипостасны. Чтобы сказанное было понятно, обратимся к учению преподобного Иоанна Дамаскина по этому вопросу.

"Следует знать, что одно есть действие, а другое действующее, иное дело, иное деятель. Ведь действие есть деятельное и существенное движение природы; а действующее - это природа, из которой происходит действие; дело есть результат действия; деятель же - это тот, кто использует действие, то есть ипостась". Преподобный Иоанн Дамаскин

Это означает, что Божественная энергия есть движение Божественной Природы, через которое человек общается и соединяется с Богом. Нет ни Сущности без энергии, ни энергии без Сущности. Но Божественная энергия открывается и становится достоянием человека через Ипостась, потому что деятель и есть Ипостась, Лицо. Так, энергия Божия природна, но не самоипостасна[8]. Хотя она не самоипостасна, она воипостазирована: она действует и становится достоянием человека через Ипостаси. Иначе говоря, через Откровение и Вочеловечение Христа[9] мы познаем Бога, приходим в общение с Ним и становимся причастными Его нетварной благодати и энергии.

Выше мы говорили, что нетварная энергия. Божественная благодать, в зависимости от своих проявлений имеет различные названия. Так, мы говорим об очищающей, просвещающей и обоживающей энергии Божией. Соответственно, возможны три ступени духовного совершенствования: очищение сердца, просвещение ума и обожение. Подобно тому как для приобретения человеческого знания необходимо успешно пройти начальную, среднюю и высшую школу, так и для того, чтобы обрести Божественное познание, следует пройти через эти три этапа духовного совершенствования. Так достигается исцеление человека.

Прежде чем перейти к анализу этих трех ступеней духовного совершенствования, мы должны подчеркнуть два основных момента, которые помогут нам избежать превратного понимания святоотеческого учения по этому предмету.

Во-первых, речь идет не об этапах, которые являются результатом человеческих усилий, но об энергии Божией. Речь идет не о мерках, которые связаны с внешним упражнением человеческой воли, но о плодах и результатах действия нетварной благодати Божией. Эти ступени, естественно, осваиваются теми людьми, которые содействуют и соответствуют Божественной благодати.

Во-вторых, различие этих духовных ступеней не является неподвижным и строго разграниченным. В народном образовании, когда кто-то прошел курс начальной школы, то ему уже нет необходимости возвращаться назад. В Богочеловеческом образовании, которое мы получаем в Церкви, нет такого правила, ибо все эти три ступени взаимозаменяемы. Чтобы достичь созерцания Бога, человек должен пройти очищение и просвещение. Когда он достигнет созерцания Бога, то есть третьей ступени духовного совершенствования, то, оставаясь на ней определенное время, он затем снова может возвратиться "назад", к ступени просвещения ума. Если же человек недостаточно бдителен, то от просвещения ума он снова придет к стадии очищения.

Во всем святоотеческом предании речь идет о трех ступенях духовного совершенствования как о трех стадиях исцеления человека. Святитель Дионисий Ареопагит говорит об очищении, просвещении и совершенстве. То же самое различие проводит святитель Григорий Нисский. Преподобный Максим Исповедник также говорит о деятельном любомудрии (очищении), естественном созерцании (просвещении) и мистическом богословии (обожении). Преподобный Симеон Новый Богослов составил деятельные, гностические и богословские главы. Также и святитель Григорий Палама делит свои "главы" на нравственные, природные и богословские. Во всем Православном Предании мы находим упоминания об этих трех ступенях совершенствования. Так человек исцеляется и познает на опыте Предание, становится "Преданием" и творит Предание. Он является носителем Предания.

Характерен подзаголовок "Добротолюбия", составленного трудами преподобного Никодима Святогорца и святителя Макария, епископа Коринфского: "Добротолюбие святых подвижников, созданное святыми и богоносными отцами нашими, в котором через осуществляемое деланием и созерцанием нравственное любомудрие ум очищается, просвещается и совершенствуется". Это собрание творений святых отцов учит, как человеку исцелить свой ум, проходя через три ступени духовной жизни. Как известно, "Добротолюбие", представляющее во всей полноте путь исцеления человека, является важнейшим руководством для духовной жизни.

Для того, чтобы это учение святых отцов Церкви стало более понятным, остановимся подробно на учении преподобного Никиты Стифата, где анализируются три этапа духовной жизни. Преподобный Никита является носителем Предания, выразителем традиционного взгляда Православной Церкви на духовное возрождение.

"Три есть степени в преуспевающих в восхождении к совершенству: очистительная, просветительная и таинственная, или совершительная. Первая свойственна новоначальным, вторая - средним и третья - совершенным. По трем сим степеням восходя по порядку, рачительный подвижник возрастает в соответствии с возрастанием Христа и приходит в мужа совершенна в меру возраста исполнения Христова (Еф.4,13)"[10]. Преподобный Никита Стифат

В своих трудах преподобный Никита Стифат постоянно говорит об этом восхождении: "Согласно чинам и степеням любомудрой жизни, нам всем следует идти вперед и усердно восходить к надлежащему, будучи всегда движимыми о Боге и никогда не знающими остановки в добре. Таким образом от деятельного подвига нужно восходить к естественному созерцанию твари; от него - к таинственному богословию Слова и в нем (богословии) почить от всех дел телесного подвига как имевших место прежде для смирения тела и для получения отчетливого знания истинного различения. Если же мы не получили знание этого различения и не знаем, как идти вперед и устремляться к совершенству, то тогда мы хуже тех, кто живет по миру. Получившие же это знание не помышляют ни о пределе преуспеяния, имеющего цену, ни об остановке в восхождении до тех пор, пока не взойдут к надлежащим другим достоинствам и пока не успокоятся в устремлении к ним".

Это восхождение предполагает ступени очищения сердца и просвещения ума:

"Сперва нам нужно в очистительном чине стать чистыми от материальной скверны помыслов, затем обрести просвещенные и озаренные мысленные очи в другом чине, просветительном, что завершается через таинственную, скрытую в Боге премудрость. Таким образом следует восходить в науке священного познания, служащей посредством тем в приобретении нового и старого сокровища (Мф.13,52), кто имеет уши (Мф.13,9), чтобы стать щедрыми обладателями таинственных сокровенных идей этой науки, сопричисленными к лику избранных, имеющих духовный слух, и отделяемыми от менее совершенных, чтобы не давать святыни псам и не метать бисер Слова перед свиноподобными душами, которые оставят его без употребления". Преподобный Никита Стифат

Только тогда человек становится богословом и передает таинственные знания Божественной мудрости тем, кто может их воспринять.

Кроме этих общих сведений о трех чинах спасаемых и трех ступенях духовного совершенствования, преподобный Никита Стифат обстоятельно описывает ту атмосферу, в которой происходит прохождение этих ступеней духовной жизни.

Очистительный чин, к которому прибегают те, кто только начал подвиг благочестия, тесно связан с покаянием. Говоря о покаянии, мы имеем в виду, с одной стороны, отложение ветхого земного человека, а с другой стороны, облечение в нового человека, который обновляется действием Всесвятого Духа. Это покаяние, которое переживается во время очищения, выражается в пренебрежении к материальному (особенно в пренебрежении к страстям, связанным материальным миром), в "переплавлении" плоти постом и бдением, в бегстве от всякой причины, вызывающей страсть, в пролитии слез, раскаянии в прошлых делах, в устроении внешних дел духом праведности, в очищении ума от всякой скверны через святое умиление, в нисхождении Логоса в ум. Вообще же покаяние находит выражение в последующей подвижнической жизни. Человек гасит силу своей греховной природы, заграждает уста диких зверей - страстей, становится духовно крепким.

Просветительный чин есть первая ступень бесстрастия. Отличительной чертой этого чина является познание всего существующего, созерцание логосов твари[11] и причастие Святому Духу. Плодами просвещения явля (здесь пропуск в тексте - А.Л.) опаляющей сердце, умное отверзение очей сердца и рождение слова познания внутри ума, проявляющееся в духовных помыслах. Иначе говоря, в этом состоянии человек имеет непрерывную умную молитву и обретает познание Бога. Кроме того, он познает предметы божественные и человеческие и переживает откровение тайн Царства Небесного. В этом состоянии человек пребывает на Небе, как пророк Илия, и созерцает Небеса.

Мистический и совершительный чин - это чин совершенных, тех, кто на деле становятся богословами Церкви. Обоженный человек вступает в общение с ангельскими силами, приходит к созерцанию нетварного Света, и Святым Духом ему открываются глубины Божии, то есть он видит нетварную энергию Божию - проявление вовне Сущности Божией. Такой человек познает многие тайны Божии, также и из Священного Писания, которые сокрыты от других людей. Подобно Апостолу Павлу, он восходит "до третьего неба" богословия, и слышит неизреченные глаголы, и видит то, чего не могут видеть очи плотского человека. Он становится богословом Церкви и переживает блаженное упокоение, "совершенный в совершенном Боге".

Иногда приходится сталкиваться с утверждением, что определение этапов духовной жизни возникло под влиянием древнегреческой философии и, в первую очередь, неоплатонизма, также трактующего об аскетизме и познании Божественного. Однако при внимательном рассмотрении становится ясно, что философы Древней Греции, говоря об очищении и просвещении, имели в виду совершенно иное, нежели то, чему учат святые отцы. В платоновской философии очищение - это умерщвление вожделевательного и раздражительного начал; платоники верили, что человек есть главным образом разумное начало, тогда как вожделение и раздражительность являются результатами грехопадения. Так что, говоря об очищении, они имели в виду, в первую очередь, умерщвление этих сил души. Просвещение же для древних философов означало познание архетипов бытия, поскольку они верили, что с грехопадением человек забыл эти архетипы и в этом состоит его трагедия и приговор. В Православии же очищение, просвещение и обожение имеют другое содержание и другой характер.

Следует сказать, что святые отцы, говоря об очищении, просвещении и обожении, не были под влиянием древнегреческой философии или неоплатонизма, они отправлялись от собственного опыта, ибо пережили это в действительности. Этот опыт богообщения прослеживается как в Ветхом, так и в Новом Завете, разумеется, при отличительных особенностях в том и другом случае. В Священном Писании есть многочисленные свидетельства тому, что человек, прежде чем взойти к Богу, должен сперва очистить свое сердце от страстей, а затем обрести просветленный ум с непрестанным памятованием о Боге. Сначала мы рассмотрим учение Христа о познании тайн Царствия Божия. После притчи о сеятеле ученики просят Его разъяснить им смысл ее. Тогда Христос сказал: "Вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят, и слыша не разумеют" (Лк.8,10).

Из этого ответа Христа видно, что есть люди, которые слушают Слово Божие в притчах, ибо они не готовы воспринимать тайны Царствия Божия из-за своей нечистоты. Другие же, подобно этим ученикам, удостоились воспринять тайны Царствия Божия, благодаря очищению: они оставили мир и последовали за Христом. И третью категорию христиан являет нам пример тех трех учеников, которые взошли на гору Фавор и сподобились увидеть Царствие Божие. Так и из века в век: одни слышат Слово Божие в притчах, другие достойны видения небесных тайн, но еще не приобщились их, третьи же достойны созерцания Бога и зрят Самого Бога.

Из Нагорной проповеди, и прежде всего из Заповедей Блаженства, также следует, что человек должен очиститься от страстей, очистить свое сердце от всех помыслов, обитающих в нем, обрести смирение духа, чтобы стать достойным увидеть Бога. Слово Христа ясно:

"Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят"
(Мф.5,3-8).

Заповеди Блаженства показывают духовную стезю человека, путь обожения, путь, который ведет к исцелению. Сознание своей духовной нищеты, то есть осознание страстей, вселившихся в сердце, приводит человека к покаянию и блаженной скорби. В меру глубины этой скорби в его душу приходит Божественное утешение. Именно на этом пути человек обретает смирение и внутреннее спокойствие. Живя в духовном смирении, он еще сильнее жаждет Божия оправдания и стремится к соблюдению заповедей Божиих в своей повседневной жизни. Храня заповеди Божий, он сподобляется познания милости Божией и еще больше очищает свое сердце. В очищении души и заключается назначение заповедей. Одни из них относятся к очищению разумного, другие - к очищению раздражительного начала души. И когда душа очищается от страстей, человек достигает созерцания Бога.

Заповеди Блаженства раскрывают суть духовной жизни и способ исцеления человека. Человек, соблюдающий заповеди, запечатлевается печатью Святого Духа и становится членом Тела Христова, храмом Всесвятого Духа.

В притче о блудном сыне усматриваются три разряда спасаемых людей. К первому разряду относятся рабы (отец сказал рабам своим). Ко второму разряду причисляются наемники (сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом). К третьему разряду принадлежат сыны, чада отца (у некоторого человека было два сына). Следовательно, в притче у отца были сыны, наемники и рабы (Лк.15,22,17,11). Учение святых отцов также выражает взгляд, что спасаемые разделяются на три чина. Во-первых, это рабы, которые хранят волю Божию, чтобы избежать ада; во-вторых - наемники, которые хранят заповеди, чтобы обрести рай; в третьих - сыны, которые делают все из любви к Богу, ибо чувствуют себя Его чадами. Эти три чина в действительности соответствуют трем этапам духовной жизни: очищению, просвещению и обожению.

"Есть три побуждения, по которым мы понуждаемся творить добро, как говорит святой Василий... Первое - это когда мы делаем из страха перед осуждением и находимся в рабском состоянии; второе - чтобы получить награду, и находимся в состоянии наемничества; а третье - ради самого добра, и тогда пребываем в состоянии сынов. Ибо сын исполняет волю своего отца не из страха и не желая получить от него награду, но желая послужить ему, желая почтить и успокоить его". Преподобный авва Дорофей

Кроме учения Христа об очищении сердца, просвещении ума и обожении, в Новом Завете есть и другие места, где речь идет о пути ко спасению и обожению. Приведу только несколько отрывков из посланий Апостола Павла.

Вот как Апостол пишет об очищении сердца: "Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню во страхе Божием" (2Кор.7,1).

Святость совершается в страхе Божием и, в первую очередь, через очищение. Только через очищение сердца мы можем приобщиться освящающей, то есть обоживающей, энергии Божией.

Есть много упоминаний и о просвещении ума, которое проявляется главным образом в умной молитве. Укажем некоторые из них. Апостол Павел в Первом Послании к Коринфянам учит, что только тот, кто имеет в себе Духа Святого, может назвать Иисуса Христа Господом: "Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (1Кор.12,3). Здесь имеется в виду не служение умом, но так называемое умное делание - та молитва, которая творится в сердце человека, ибо для того, чтобы молиться умом, присутствие Всесвятого Духа необязательно.

Каждый может молиться в уме и называть Христа Господом. Тем не менее Апостол Павел говорит: "Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым". Слово "никто" означает, что только Святым Духом человек может творить умную молитву в сердце.

Если рассмотреть эту цитату в свете всего учения Апостола Павла, то станет совершенно ясно, что речь идет о сердечной молитве, которая творится в сердце на ступени просвещения ума Святым Духом. Христианам из Ефеса он пишет: "... но исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу" (Еф.5,18-19). Псалмы, славословия и духовные песнопения произносятся в сердце только тогда, когда человек исполнен Духа Святого.

Умная молитва творится в сердце, когда человек во Святом Духе обрел усыновление, то есть стал сыном Божиим по благодати. Апостол Павел пишет в Послании к Римлянам: "Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления. Которым взываем: "Авва, Отче!" Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы - дети Божий" (Рим.8,14-16). Умная молитва, которая творится в сердце в Духе Святом, тесно связана с усыновлением по благодати. Это означает, что ей предшествует очищение сердца, посредством которого из сердца изгоняются все помыслы, и затем человек становится сыном Божиим по благодати, и, естественно, он молится, говоря: "Авва, Отче". Тогда он, без сомнения, становится действительным членом Церкви, ибо опять-таки, по божественному Апостолу, если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим.8,9).

Это состояние Апостол Павел называет просвещением, то есть нисхождением в сердце человека Божественной благодати, которая сначала его очистила, а теперь просвещает, потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа (2Кор.46). Духовная тьма - это помрачение ума. Благодать Божия, которая приходит в лице Иисуса Христа, светит в сердце просвещенного и дарует ему познание славы Божией.

Можно привести многие цитаты об обожении и созерцании Бога. Часто Апостол Павел сам ссылается на откровение, которое получил от Бога: что он видел Христа в славе Его, что он есть Апостол Иисуса Христа. Очень показателен опыт его восхождения на третье небо и восхищения в рай.

Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли - не знаю, вне ли тела - не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю - в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи". И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова (2Кор.12,1-9).

Как мы знаем из святого церковного предания, созерцание Бога происходит через обожение человека, и именно благодаря этому человек приобщается обоживающей энергии Божией.

Духовная жизнь, следовательно, не есть некое антропоцентрическое состояние, но опыт усвоения нетварной благодати Божией. Это не философская спекуляция, но приобщение благодати Божией. Апостол Петр также сподобился видения славы Божией на горе Фавор.

Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням исследуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе. И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших, зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божий человек и будучи движимы Духом Святым (2Пет.1,16-21).

Христианское Откровение, таким образом, - это не умозрительное построение, но опыт общения с Живым Богом; в то же время из вышесказанного ясно, что человек должен держаться пророческого слова, как светильника, освещающего ему путь, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших (2Пет.1,19).

Следовательно, в Новом Завете как в словах Христа, так и в словах Апостолов ясно прослеживаются три этапа духовной жизни, ступени духовного совершенствования и исцеления человека: очищение сердца, просвещение ума и обожение. Это и есть истинный путь чело века к обожению. Адам в Раю пребывал в состоянии просвещения и созерцания Бога. Однако он потерял ту славу, которую имел, в результате совершенного им греха. На деле грех и есть потеря славы Божией, то есть боговидения. Апостол Павел говорит: "...потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе..." (Рим.3,23-24). Грех приводит к потере славы Божией, Боговидения. И, естественно, с Вочеловечением Христа у человека появляется возможность оправдаться, достичь Боговидения и обожения. Таким образом, оправдание есть обожение и спасение человека.

В учении святых отцов три этапа духовной жизни характеризуются с помощью терминов "делание" (практис) и "созерцание" (теориа). Полагаю, что этой теме нужно уделить специальное внимание, с одной стороны, чтобы яснее понять, что такое покаяние и очищение сердца, а с другой - чтобы убедиться в том, насколько неверно истолковываются в наше время термины "делание" и "созерцание". Я бы хотел начать со второго момента.

Читая творения святых отцов, многие не вникают в глубокий смысл этих терминов, воспринимая их сквозь призму западной мысли. Для них созерцание - это умозрение, теоретическое познание истины, основанное на логических построениях, тогда как делание - усвоение и применение на деле теоретических представлений. Иные же понимают созерцание как размышление о божественных предметах, а делание - как миссионерское служение, претворение в жизнь этих разумных мыслей. Однако в святоотеческом предании термины "созерцание" и "делание" означают совсем другое.

Святитель Григорий Богослов говорит, что похвальны и созерцание и делание, ибо созерцание возвышает ум человека над земными вещами, направляет его во Святая Святых и восстанавливает его в изначальной природе, в то время как делание принимает Христа и служит Ему, доказывая любовь делами. Очевидно, что созерцание - это видение Бога, восстановление и обращение ума к Богу, а делание - это то, что ведет к этой любви.

"И скажем об этом короче: хорошо созерцание и хорошо делание; первое возносит отсюда и помещает во Святая Святых, и ум наш возводит к сродственному; второе же, восприняв Христа и послужив Ему, доказывает свою любовь и делами". Святитель Григорий Богослов

В другом случае святитель Григорий Богослов, беседуя о последней страшной казни египетской - смерти первенцев, говорит, что для того, чтобы избежать ангела погибели, нам нужно помазать косяки нашего ума - делание и созерцание - великой спасительной печатью, Кровью Христовой. Таким образом, делание и созерцание связаны с умом, являются его опорами (как косяки - для двери) и врачуются Кровью Христовой. Это, несомненно, связано с нашим сораспятием, с погребением, совоскресением и совознесением со Христом.

Из всего святоотеческого предания явствует, что делание - это очищение сердца от страстей, а созерцание - это просвещение ума и видение нетварной славы Божией. По мысли святителя Григория Богослова, делание - это предвестник созерцания. Согласно Илии Пресвитеру, делание есть пост для тела и бдение, псалмопение и молитва уст, а также молчание, которое досточестнее слова. Кроме того, делание рук - это то, что совершается без ропота. Преподобный Исаак Сирин говорит, что созерцание - это "зрение ума". Конечно, следует заметить, что не существует ни делания, независимого от созерцания, ни созерцания, независимого от делания. Это означает, что через очищение человек идет к созерцанию Бога, а когда прекращается созерцание, снова начинается делание.

"Не существует ни прочного делания вне созерцания, ни истинного созерцания без делания. Ибо необходимо, чтобы и делание было разумным, и созерцание деятельным". Преподобный Максим Исповедник

Святитель Григорий Палама еще более глубоко раскрывает тему делания и созерцания. Он учит, что созерцание Бога - это не что иное, как Боговидение. Делание же, по сути, есть "восхождение к истинному созерцанию, или Боговидению". Так что созерцание - это не размышление о слышенном или о виденном, но видение Бога. Соответственно, делание - это не что иное, как очищение сердца, покаяние, безмолвный образ жизни, воспитание в подвиге безмолвия. Итак, по слову святителя Григория Паламы, делание приравнивается к исихазму, священному безмолвию, которое есть безмолвие ума, порывание со всем мирским, забвение дольнего, посвящение горнему, отложение всех помыслов ради лучшего. Через такое делание - священное безмолвие - "мы освобождаемся от дольних и устремляемся к Богу". Это и есть тот путь и способ восхождения к Богу, которым следовала Пресвятая Богородица и достигла обожения, а затем стала Матерью Бога Слова.

"Итак, к этому стремясь, Дева (ибо совершенно необходимо, чтобы посланники встретились с теми, к кому посланы) обретает руководителем себе священное безмолвие; безмолвие ума и оставление мира, забвение дольних, посвящение себя горним, обращение помыслов в к лучшему; это истинное делание, восхождение к истинному созерцанию, или Боговидению, точнее говоря, оно единственное является показателем истинно здоровой души, потому что всякая иная добродетель - это только одно лекарство для немощной души против дурных страстей, укоренившихся вследствие нерадения, а созерцание есть плод выздоровевшей души, как бы некая цель и идея богозданная; ибо путем созерцания человек обоживается, не путем рассудочных аналогий, на основании слов или видимых предметов - прочь это (ибо это низко и свойственно человеку), но от воспитания в безмолвии.

В результате мы освобождаемся от дольних и устремляемся к Богу, как бы пребывая в высших сферах жизни, усердно прилежа молитвам и молениям день и ночь, неким образом касаемся неприкосновенного и блаженного сего естества". Святитель Григорий Палама

Итак, делание - это очищение сердца, это и есть истинное покаяние, которое проповедовали Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн, Христос и, конечно, все Его Апостолы. Ибо покаяние - это необходимая предпосылка для того, чтобы стать причастником Царствия Божия.

Очищение сердца, нашего внутреннего мира, - это первый этап духовной жизни, который мы должны пройти, чтобы достичь спасения. Далее рассмотрим, что именно подразумевают святые отцы, когда говорят об очищении сердца. Прежде всего, они имеют в виду три вещи. Во-первых, это исцеление душевных сил, так, чтобы они действовали согласно естеству и сверх естества, но не вопреки ему. Душа человека нераздельна, но в ней несколько сил. Из них три главные силы - ум, желание и воля. В своем естественном состоянии эти силы должны быть направлены к Богу. Ум должен искать Бога, желание - желать Бога, а воля должна делать все, чтобы достичь общения и единения с Богом. Однако мы это естественное движение душевных сил направляем в противоположную сторону, и они у нас извращены. Ум, вместо того чтобы быть обращенным к Богу, страдает неведением Бога. Желание, вместо того чтобы желать Бога, склоняется в узкие рамки себялюбия, а воля, вместо того чтобы стремиться достичь Бога, единения с Богом, порабощается страстям, находится под их тиранией. Следовательно, очищение - это освобождение этих сил и обращение их к Богу.

Во-вторых, очищение - это освобождение человека от наслаждения и страдания, иначе говоря, избавление человека от тирании наслаждения и страдания. Когда человек очищается, он освобождается от их господства. В нем воцаряются духовные радости, и человек не впадает в скорбь или уныние, если какие-то люди, проблемы, невзгоды причиняют ему страдания.

В-третьих, очищение - это избавление сердца от различных помыслов, которые гнездятся в нем. Их местопребыванием должен быть рассудок, а не сердце. Что это значит? Когда приходит помысел, а мы при этом недостаточно бдительны, то он затем становится желанием, которое стремится быть исполненным. Это означает, что помысел из разумной силы обратился в страстную, то есть стал силой вожделевательной и побудительной. Исполненный помысел, ставший страстью, фактически проникает в сердце и укрепляется там. Отцы говорят, что сердце очищается от помыслов покаянием и теми аскетическими упражнениями, которыми располагает Церковь и которые вдохновлены Божественной благодатью. Простая мысль может пребывать в рассудке, но не находит пути в сердце. Когда все помыслы изгнаны и сердце очищено, там воцаряется одно лишь слово молитвы. Вот почему молитва "Господи Иисусе Христе, помилуй мя" называется односложной молитвой (монологисти). Таким образом, простая память сердца помогает удерживать непрестанную молитву, тогда как рассудок служит местом для простых помыслов - обычных мыслей о предметах, свободных от страсти.

Эти три состояния и составляют то, что святые отцы называют очищением сердца. Когда сердце очищается, тогда человек становится более общительным и уравновешенным и среди людей ведет себя подобающим образом, ибо из себялюбивого он становится боголюбивым и человеколюбивым. Корыстная любовь обращается в любовь бескорыстную. Если прежде человек любил эгоистично, любовью, которая требовала отдачи, то теперь он любит чистой любовью, которая ничего не ищет для себя. Он любит, не ожидая ответной любви. Он любит независимо от того, любят ли его другие. В его действиях нет никакого своекорыстия. И когда любовь корыстная преобразуется в любовь чистую, чуждую всякой корысти, мы говорим о становлении истинного человека. Это преображение и называется исцелением человека.

Деланием в святоотеческом предании называется и нравственность. Когда святитель Григорий Палама в своих творениях говорит о нравственности, он, по сути, развивает тему очищения сердца, и там описывается весь путь исцеления человека. Нравственность в Православном Предании - не отвлеченное понятие и не фарисейский внешний образ жизни, это - подвижничество. И когда святые отцы говорят о нравственности, то они имеют в виду подвижничество. А поскольку подвижничество - это переход и путь человека от нечистоты ума к его очищению, а от него - к просвещению, то и под православной нравственностью понимается очищение человека.

Если делание в святоотеческом предании есть очищение сердца, то созерцание - это, с одной стороны, просвещение ума, а с другой - видение нетварного Света. Так, по учению святителя Григория Паламы, созерцание Бога- это соединение человека с Богом, которое происходит в результате обожения, и это приносит человеку познание Бога. Созерцание, единение, обожение и богопознание - понятия в святоотеческом предании синонимичные.

Таков путь исцеления человека. Подобно тому как у каждой науки есть своя стезя, которой она ведет человека к познанию, так и Церковь знает путь, который ведет человека к Богу. И этот путь - очищение сердца, просвещение ума и обожение, иначе называемые деланием и созерцанием.

Православная духовность имеет своим средоточием Христа и Церковь. Это означает, что человек освящается и спасается через Богочеловека Христа, живя в лоне Церкви, которая есть благословенное Тело Христово.

Христос не существует вне Святой Троицы и вне Церкви. Поэтому, пребывая в лоне Церкви, которая является врачебницей, мы можем получить исцеление.

Приобщение нетварной благодати Божией и церковной жизни совершается посредством Таинств и подвигов. Через Таинства в наше сердце приходит нетварная благодать и энергия Божия; через подвижническую жизнь мы, с одной стороны, готовим почву для того, чтобы благодать Божия действовала в сердце цельбоносно и спасительно, а с другой - сохраняем Божественную благодать, которую получили в Таинствах.

Святитель Николай Кавасила в своей книге "О жизни во Христе" пространно говорит о том, что возрождение человека происходит через Таинства, но что при этом требуется и собственное наше содействие. Он пишет: "Происходит сие, с одной стороны, от Бога, с другой - от нашего тщания, и это полностью Его дело, но от нас требуется ревность".

Энергия Божия подается через Таинства. Крещение дает человеку бытие и делает его личностью во Христе. Миропомазание содействует духовному росту и развитию. Божественная Евхаристия соединяет нас в единое тело с воскресшим Христом.

"...Крещение дарует бытие и всецелое [личностное] существование о Христе, ибо оно, приняв мертвых и растленных, первое из всех Таинств вводит их в жизнь. Помазание же миром совершает рожденного, влагая подобающее сей жизни действие. Божественная же Евхаристия сохраняет и поддерживает его жизнь и здравие, ибо чтобы сохранить уже приобретенное и подкрепить живущих, подает хлеб жизни". Святитель Николай Кавасила[12]

Если энергия Божия подается через Таинства, то содействие, ответ на этот великий дар, есть дело нашего усердия и ревности. Бог действует, а человек содействует. Для того, чтобы сохранить Божественную благодать, от нас требуется наш собственный подвиг. Николай Кавасила говорит и об этом в вышеупомянутом труде, в специальной главе "Каким образом сохранить нам то, что получено через Таинства".

Значение Таинств, через которые мы получаем Божественную благодать, поистине велико. Николай Кавасила говорит: "И через священные эти Таинства, как через врата, в мрачный тот мир входит Солнце правды и умерщвляет жизнь, устрояемую по стихиям этого мира, воскрешает премирную, и свет мира побеждает мир, на что указывает Он Сам, говоря: Я победил мир (Ин.16,13), вводя в смертное и изменяющееся тело жизнь постоянную и бессмертную". Все святые нашей Церкви говорят о соединенности Таинств с подвигом. Рассмотрим подробно, что говорил об этом святитель Григорий Палама. Прежде всего он подчеркивает, что Таинства называются так потому, что их нельзя просто увидеть, ибо они духовны и неизреченны. Поэтому когда человек приступает к Таинствам, он должен иметь в виду не только то, что видно телесными очами, но и то, что не зримо и является духовным.

"Таинства потому так и называются, что они - не видимое просто, но являются чем-то духовным и сокровенным; ибо об этом Господь сказал: "Дух животворит; плоть не пользует нимало" (Ин.6,63); если будешь смотреть только на видимое, не получишь никакой пользы; если же на духовное, то есть духовно воззришь на этот предложенный хлеб, то, приобщаясь, будешь оживотворен". Святитель Григорий Палама

Далее святитель Григорий говорит, что одного лишь Крещения недостаточно, необходимо также соблюдение заповедей Божиих, то есть подвижническая жизнь. Причем подвижническая жизнь отнюдь не предполагает непременно монашеский образ жизни, это именно соблюдение заповедей Божиих всеми последователями Христа. Наше усердие в выполнении заповедей Божиих и есть подвиг о Христе. По Воскресении Христос сказал Своим ученикам: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам" (Мф.28,19-20).

Отсюда следует, что Апостолы должны были учить народы, во-первых, "крестя", а во-вторых - "уча их соблюдать" поведенное. Вот почему святитель Григорий подчеркивает, что недостаточно одного лишь Крещения для того, чтобы сделать человека последователем Евангелия, необходимо еще и соблюдение Божественных заповедей. Святитель Григорий Палама - вселенский учитель и отец Церкви. Все отцы Церкви являются вселенскими, ибо взгляды их никогда не были однобокими, позиции - разобщенными, они не возводили в абсолют одну составную часть истины, пренебрегая другой; им было присуще духовное равновесие именно потому, что они были обновлены Святым Духом. "Вселенскость" святителя Григория нашла выражение в его позиции по отношению к распространенным в то время двум еретическим мнениям, исказившим духовную жизнь, - по вопросу о Таинствах и о подвижничестве.

Носителями одного из них были мессалиане, древние еретики, которые возродились в эпоху святителя Григория. Согласно их мнению, Таинства Церкви - Святое Крещение и Божественная Евхаристия - не столь важны для спасения человека. Они утверждали, что лишь умная молитва соединяет человека с Богом, что именно она, а не жизнь в Таинствах очищает человека и приводит его к обожению. Кроме того, мессалиане учили, что в сердце одновременно находятся Божественная благодать и сатана. Другими словами, мессалиане отдавали чрезмерное предпочтение подвигу безмолвия в ущерб Таинствам Церкви.

Другое еретическое воззрение, идущее главным образом от западных христиан, выражал во времена святителя Григория Паламы философ Варлаам. Варлаам, с которым и вел полемику святитель Григорий, придавал решающее значение Таинствам Церкви, отрицая подвиги безмолвия. Он вооружался против исихазма и всего, что связано с умной молитвой. Главным для него было участие в Святых Таинствах Церкви. Варлаам говорил и о молитве, но очень отвлеченно и рассудочно. Прежде всего он подчеркивал, что благодать Божия является тварной и что созерцание Бога - это созерцание тварного света. Вообще он презирал исихастов и с насмешкой отзывался об исихастской традиции Церкви - самой основе всех догматов и жизни всех святых отцов.

Святитель Григорий Палама в равной степени боролся с обеими тенденциями. Он полагал, как полагает и Церковь, что преувеличение значимости одной части доктрины и недооценка другой представляют собой отклонение от Православия и, следовательно, удаление от спасения. Он подчеркивал, что для исцеления человека и, следовательно, для нашего спасения необходимо соединение жизни в Таинствах с жизнью подвижнической. Немыслима спасительная жизнь в Таинствах без необходимого предварительного условия - безмолвной жизни. И немыслима безмолвная жизнь вне Таинств Церкви. Следовательно, по мысли святителя Григория, исцеление души достигается путем жизни в безмолвии и приобщения к Таинствам. Вне этого соединения не может быть православной жизни и православного богословия.

Во многих своих беседах святитель Григорий говорит о том, сколь велико значение Таинств Церкви. В одной из таких бесед он учит, что Христос освящает существо каждого человека и дарует оставление грехов "через Божественное Крещение, через соблюдение Его заповедей, через покаяние, которое Он даровал падшим, и через Причащение Его Тела и Крови". Два главных Таинства Церкви - Крещение и Святое Причастие - вместе с соблюдением заповедей Христа приносят отпущение грехов и освящают человека. Через Святое Крещение Христос становится Отцом человеческого рода, а через Святое Причастие - Матерью. Святитель Григорий использует это сравнение, говоря, что Христос нас "питает Своими сосцами, как любвеобильная мать кормит грудных детей". И далее он развивает эту аналогию, именуя двумя сосцами (Церкви и Христа) два главных Таинства: Святое Крещение и Святое Причастие. В другой беседе он снова говорит о силе этих двух Таинств. Христос принял человеческое естество и потому подобно нам имел душу и тело. Через тело Он претерпел страдания, смерть и погребение, а после восстал из мертвых и, таким образом, даровал нам совершать Бескровную Жертву и пользоваться плодами спасения.

"Видите ли вы, что род и сродство Христовы не по естеству произрастают, но по благодати и закону благодати?.. Ибо все, кто крестился во Христа, облеклись во Христа, по Павлу, будучи чадами других по естеству, становятся сверх естества чадами Христа, победившего таким образом естество, подобно тому как Он Сам без семени воплотился от Духа Свята и Приснодевы Марии". Святитель Григорий Палама

Сошествием души во ад и ее исшествием оттуда Он передал нам вечный свет и жизнь, а в знак этого Он даровал нам Таинство Святого Крещения, так, чтобы "через него мы получили спасение, через это Таинство обоживая душу и тело и воспринимая семена Жизни Вечной". Душа и тело освящаются в обоих Таинствах, и от обоих зависит наше спасение. "В этих двух Таинствах сосредоточивается все, что у нас есть, спасение - все Богочеловеческое Домостроительство".

Итак, святитель Григорий определенно связывает спасение человека со Святыми Таинствами Церкви. Он не умаляет их значения, как то делали мессалиане и евхиты, но, напротив, считает их сердцевиной духовной жизни. Во многих своих беседах он подробно останавливается на каждом из Таинств.

Однако святитель Григорий столь же определенно утверждает, что Таинства должны соединяться с подвижнической жизнью Церкви. В противном случае благодать через Святые Таинства действует не во спасение и исцеление, но в осуждение. Поэтому наряду с учением о Таинствах святитель Григорий говорит и о жизни в безмолвии. Благодать через Таинства обильно даруется тем людям, которые должным образом к ней себя подготовили. Мы совершенно недостойны этого дара, но Бог нас делает достойными из недостойных. Однако при этом необходимо наше содействие через покаяние.

"Мы соделываем себя достойными через покаяние, более же приближаем себя через дела покаяния к Тому, Кто может сотворить достойных из недостойных". Святитель Григорий Палама.

Чтобы подтвердить эту истину, святитель Григорий приводит примеры из Ветхого Завета. Когда евреи шли в Землю Обетованную, они уклонялись в греховные похотения, им не пошли на пользу данные им образы Таинств, и потому Бог оставил их, и они не вошли в Землю Обетованную. То же самое произойдет и с христианами. Святое Крещение и все последующие Таинства не избавят их от вечного осуждения, если они "будут жить нераскаянными и не будут повиноваться Божественным заповедям". В другом отрывке он говорит, что Святой Дух, единосущный Отцу и Сыну, Сам "приходит и отходит". При этом Он пребывает с раскаявшимися грешниками и не отходит от них, а от нераскаянных грешников удаляется, как произошло с Саулом, лишившимся благодати Божией. Вот почему тот, кто участвует в Таинствах, должен жить в покаянии.

Как пишет святитель Григорий, земной подвиг состоит в том, чтобы жить так называемой жизнью в безмолвии, которая есть способ исцеления человека. Представляя Пресвятую Богородицу как образец безмолвной жизни, святитель Григорий подробно говорит о том, что цель человека - достичь обожения, общения и единения с Богом. Это достигается старанием умертвить рассудок, чувства, воображение и тщеславие, сосредоточить свой ум в сердце, чтобы через сердце ум поднялся к Богу. Тем самым, благодаря также Таинству Крещения, человек становится "новорожденным младенцем", наделенным скрытой мудростью, которая выкажет себя позднее. Возрожденный человек через Святое Крещение восприял силу, чтобы стать причастником славы Сына Божия, если только он поистине будет жить новой жизнью и соблюдать евангельские заповеди.

То, о чем мы говорили до сих пор, ясно показывает, что соединение Таинств и подвижнической жизни обязательно. И это не только учение святителя Николая Кавасилы и святителя Григория Паламы, но и предание Православной Церкви. Всякая духовность, которая не зиждется на этом основании, неправославна. Иначе говоря, через Таинства Божественная благодать действует в соответствии с тем состоянием, в котором находится наша душа. Так, благодать Божия одного очищает, другого просвещает, третьего обоживает. Благодаря этому учению, православный христианин прекрасно осознает связь между Таинствами и стадиями духовной жизни. Отсюда очевидна и тесная связь между Таинствами и жизнью в подвиге.

Церковное предание на этот счет говорит определенно. Здесь стоит рассмотреть два примера: один касается связи Крещения и подвижнической жизни, другой - Святого Причастия и подвижнической жизни. Крещению в Древней Церкви предшествовал период подготовки, чтобы оглашенные по возможности достойно приступали к "вводящему в Церковь Таинству". Как показывают литургическая традиция и творения святых отцов, было два разряда оглашенных. Первый объединял более совершенных. Его составляли те, кто принял веру, но еще не принял Крещения. Они частично участвовали в церковных молитвах по благословению священника. Другой разряд объединял менее совершенных - слушающих. Они стояли в церковном притворе до чтения Священного Писания, а затем должны были покинуть храм. Иногда оглашенные из более совершенного чина за какой-либо проступок снова низводились во второй, менее совершенный, чин. В этом состояла пастырская забота об оглашенных. Церковь уделяла этому большое внимание.

Показателен способ принятия новых членов, как его определяет Второй Вселенский Собор. По этому правилу в первый день после чтения специальной молитвы они начинают именоваться христианами; на второй день их причисляют к чину оглашенных; на третий читают заклинания, затем научают их основам веры, то есть оглашают, далее велят им стоять в церкви, чтобы слушать Священное Писание, наконец, крестят. Вот это правило: "В первый день мы делаем их христианами, во второй - оглашенными, затем на третий заклинаем их троекратным дуновением в лицо и в уши и таким образом оглашаем их и ставим проводить время в Церкви и слушать Писание, и тогда крестим их".

Вышеприведенное правило наряду с учением святых отцов и церковной практикой свидетельствует о том, что оглашение не было лишь формальным посвящением в основы веры, но являлось в полной мере литургическим деянием и служило духовному исцелению. Это особенно хорошо видно в "Огласительных поучениях" святителя Кирилла Иерусалимского. Святитель предписывает оглашенным исповедоваться перед Крещением: "Настоящее время - это время исповеди". Далее он предлагает им пройти через заклинания, которые читались постоянно: "Займись заклинаниями". Наконец он побуждает их изучать веру: "Будь прилежен к огласительным беседам и помни прочитанное". Всеми этими способами оглашенные должны очистить свои сердца. "Покажи в подвиге свое сердце очищенным. Очисти свой сосуд, что бы он воспринял более благодати", - наставляет святитель Кирилл.

Период оглашения продолжался от одного до трех лет. Разумеется, бывали особые случаи, когда это время сокращалось. Первый Вселенский Собор установил: "Оглашенному необходим год, а после Крещения дополнительное испытание".

Но и после Крещения пребывание в подвиге продолжается. Это означает, что после Крещения христиане должны были исполнять волю Божию, как и говорилось выше. Кроме того, если кто-то из крещеных впадал в тяжкие прегрешения, которые показывали, что он не является живым членом Церкви, то, естественно, он снова попадал в разряд оглашенных. Конечно, над такими людьми не совершалось снова Таинство Крещения, но, во всяком случае, им полагалось снова пройти через этап покаяния. Вообще, Церковь определила четыре степени покаяния. К первой относились "плачущие", которые стояли вне храма и просили милости у христиан. Ко второй степени относились "слушающие", которые оставались на Божественной литургии до чтения Писания и затем удалялись из храма вместе с оглашенными. К третьей степени принадлежали "припадающие", которые оставались в храме в течение всей Божественной литургии, но стояли на коленях. К четвертой степени причислялись "предстоящие", которые стояли вместе с верными до конца Божественной литургии, но не причащались. Наконец, после последовательного прохождения всех этих степеней, они причащались Пречистых Тайн Тела и Крови Христовых. Описание этих степеней шаг за шагом мы читаем в правилах Василия Великого.

"Убивший по своей воле, а затем раскаявшийся да будет отстранен от Тайн на двадцать лет. Эти двадцать лет пусть распределятся для него следующим образом. Четыре года он должен плакать вне дверей, стоя возле священного здания и умоляя входящих верных творить о себе молитву, исповедуя свое беззаконие. Через четыре года он принимается в слушающие Писание и исходит с ними в течение пяти лет. Семь лет он молится с припадающими и исходит [прежде Причащения]. Четыре года после этого он только стоит с верными, но не причащается. Когда все это бывает исполнено, да причастится Святых Тайн". (Правило Василия Великого 56-е)

Весь этот порядок закрепляется в церковных канонах, ибо грех рассматривается как болезнь и отпадение от общения с Богом. Это главным образом и прежде всего помрачение ума, и, следовательно, покаяние есть врачевание и просвещение ума. Василий Великий, определяя срок отстранения от Божественного Причастия, делает это для исцеления впавшего в грех человека. Вот почему он афористично замечает: "Исцеление определяется не сроком, но образом покаяния". Вообще же очевидно, что как до крещения, так и после него требуется аскетическое делание.

То же самое касается и Святого Причастия, принятия Святых Тайн. Перед Святым Причастием требуется борение и духовный подвиг. Святитель Николай Кавасила, поясняя слова Христа: "Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий" (Ин.6,27) и слова Апостола Павла: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (2Фес.3,10), говорит о том тяжелом труде, который предшествует Святому Причастию. Если ради пищи тленной требуется труд в поте лица, то столь же необходимо потрудиться для Святого Причастия. Христос через Таинства становится нашим соратником. Соратник же не предлагает руку помощи ленивым и унылым, но тем, кто крепок и дерзновен, кто тверд и решителен перед лицом противника.

"Христос, насыщая нас, способствует нам. Споборник же подает руку не лежащим и расслабленным, а исполненным силы и дерзновения и мужественно противостоящим врагу". Святитель Николай Кавасила[13]

Но и после Святого Причастия требуется особый подвиг, чтобы сохранить Божественную благодать Таинств. Мы убеждаемся в этом, читая молитвы по Святом Причащении. Верующий просит у Бога, чтобы Он дал ему покаяние, слезы и силы остаться частицей Господа наш его Иисуса Христа.

"Давый пищу мне плоть Твою волею, огнь сый и опаляяй недостойныя, да не опалиши мене, Содетелю мой; паче же пройди во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце. Попали терние всех моих прегрешений. Душу очисти, освяти помышления. Составы утверди с костьми вкупе. Чувств просвети простую пятерицу. Всего мя спригвозди страху Твоему. Присно покрый, соблюди же, и сохрани мя от всякаго дела и слова душетленнаго. Очисти, и омый, и украси мя, удобри, вразуми и просвети мя. Покажи мя Твое селение единаго Духа , и не ктому селение греха. Да яко Твоего дому, входом Причащения, яко огня мене бежит всяк злодей, всяка страсть" (Симеон Метафраст. 3-я молитва по Святом Причащении).

Верующий обращается с молитвой к Божией Матери, чтобы Она ходатайствовала перед Своим Сыном о даровании ему покаяния и сокрушения сердца: "Но, рождшая истинный Свет, просвети моя умныя очи сердца; Яже источник безсмертия рождшая, оживотвори мя умерщвленнаго грехом; Яже милостиваго Бога любоблагоутробная Мати, помилуй мя, и даждь ми умиление, и сокрушение в сердце моем, и смирение в мыслех моих, и воззвание в пленениих помышлений моих". (5-я молитва по Святом Причащении)

Таким образом, и до и после Святого Причастия необходима жизнь в подвиге, ибо благодать Божия, получаемая через Приобщение Тела и Крови Христовых, действует в соответствии с состоянием человека. Если человек находится на ступени очищения, она очищает его; если он на ступени просвещения, то просвещает; если же он приближается к обожению, то она обоживает еще более. Таким образом, Святое Причастие становится очищением, просвещением и обожением. Однако когда человек не пребывает в покаянии, хотя и находится на стадии очищения, тогда Святое Причастие становится для него огнем и наказанием, действует в осуждение.

В заключение еще раз отметим, что необходимость соединения Таинств и аскетического делания свидетельствуется всем церковным преданием. Разделение их порождает ошибочные представления и нестроения в духовной жизни, а это противоречит православной духовности.

БОГОСЛОВИЕ ОТЦОВ-ИСИХАСТОВ И ОТЦОВ-ПАСТЫРЕЙ

Богословие в собственном смысле - это слово о Боге. Насколько богословие истинно и насколько оно есть Боговидение, настолько и слово о Боге истинно. Быть Боговидцем требуется от настоящего и истинного богослова. В учении святых отцов Церкви богослов отождествляется с Боговидцем. Только тот, кто видел Бога и через обожение соединился с Ним, обрел истинное знание о Боге. Поэтому, как говорит святитель Григорий Богослов, богословы - это "утвердившиеся в созерцании", то есть те, кто достиг созерцания, ибо они перед тем очистились от страстей или, по крайней мере, очищаются от них. Отсюда ясно, что богословие Церкви - едино, не существует богословия аскетического и пастырского. Богословие одновременно является аскетическим и пастырским. Это означает, что святые отцы не подразделяются четко на аскетов-пустынников и тех, кто подвизался в миру. Конечно, мы можем провести внешнее и условное различие и говорить об отцах, которые всю жизнь провели в пустыне, и об отцах, которые осуществляли пастырское служение. Но необходимо сказать, что и это разделение надуманно по двум причинам: во-первых, так называемые отцы-пастыри прошли трезвение и очищение сердца; во-вторых, так называемые отцы-аскеты, жившие в уединении, косвенным образом несли пастырское служение своей молитвой за весь мир, а также наставлением паломников, которые приходили к ним за исцелением.

Подлинное призвание богословия - это исцеление человека. Истинный богослов знает недуг и способен его исцелить. Ведь несомненно, что болезнь - это по сути дела помрачение ума. Истинное же богословие - аскетическое, трезвенное, и истинный богослов по существу трезвенен, поскольку он должен распознавать все тайны духовного борения и обладать интуицией, которая развивается как итог его собственного духовного восхождения ко здравию.

Следовательно, все православное богословие трезвенно, ибо оно призвано к исцелению человека. Оно врачует человека и освобождает его ум от власти рассудка, окружающей обстановки и страстей. А достигается это в трезвении и молитве.

Трезвение - это бдение, духовное бодрствование. Христос сказал Своим ученикам: "Бодрствуйте и молитесь" (Мф.26,41). Апостол Павел также наставлял своего ученика Тимофея: "Ты будь бдителен во всем" (2Тим.4,5). Итак, трезвение - это духовное бодрствование, то есть готовность ума не принимать никакого искусительного помысла[14]. Согласно святым отцам, трезвение - это стояние ума у врат сердца, дабы в него не вошел никакой помысел и не возникло искушение совершить грех. Трезвение тесно связано с молитвой. По слову преподобного Максима Исповедника, трезвение сохраняет ум чистым от искушающих внушений, а молитва вносит в сердце обильную благодать. Вот почему трезвение называют стражем сердца. Следовательно, трезвение и молитва, другими словами, бдение и молитва - это духовные средства, составляющие "любомудрие о Христе".

Деятельное любомудрие, о котором говорит преподобный Максим Исповедник, - это не теоретическое размышление, но внутреннее умное делание, благодаря которому человек становится подходящим орудием Божественного Откровения. Именно таким образом человек становится носителем Откровения и познает Бога. Сердце освобождается от всех помыслов и хранит только одно - непрестанную молитву:

"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго". Никакого другого помысла оно не принимает. Разумеется, когда мы говорим об отложении помыслов, то имеем в виду не освобождение рассудка от помыслов, но освобождение ума человека, или сердца. Так очищается сердце и через молитву получает обильную благодать от Бога. Такой образ духовной жизни называется умным безмолвием - исихией, исихазмом. Исихазм - это не что иное, как духовный "метод", которым сердце очищается до такой степени, что хранит в себе только имя Христово.

И в то же самое время это есть общественное делание, ибо когда человек исцеляется, он сразу становится и в большей степени общественно полезным человеком. Когда сообщество, семья объединяет людей здоровых, то там практически не возникает серьезных социальных и семейных проблем. Индивидуальные особенности каждого человека, его характер могут стать причиной каких-либо трудностей, но исцеленный человек быстро поймет, как их преодолеть, и все будет в порядке. Это можно видеть и на примере некоторых подвижников, когда подчас и проявляются какие-то недостатки из-за немощи, старости или свойств характера, но даже и эти недостатки, поскольку на подобных людях почивает нетварная благодать Божия, умиляют окружающих, не вызывают гнева, а воспринимаются как проявления человеческой индивидуальности.

Далее хотелось бы выделить несколько моментов, из которых видно, что человек трезвенный есть человек общественный по преимуществу.

1. Величайшее общественное деяние в истории человеческого рода осуществила Пресвятая Богородица. Божия Матерь не имела какой-либо должности в первой Церкви, Она не несла, подобно Апостолам, пастырского служения, но Сама пребывала в молчании и молитве. Тем не менее Она осуществила великое пастырское дело.

Святитель Григорий Палама говорит, что после Вознесения Христа на Небо Пречистая жила в смиренном терпении и подвижничестве, молясь за весь мир и подавая советы Апостолам, которые проповедовали по всему миру. Для Апостолов Богородица была столпом опоры, Ее молитвам они внимали, к Ее мудрому содействию они прибегали в проповеди Евангелия. Своими молитвами и действенной помощью Она премного споспешествовала священной миссии Апостолов.

"Но и после восхождения на Небеса Воплотившегося от Нее, Ее выше ума и слова величие столько же было почтено Ее могущественнейшим и многообразным подвигом и молитвами за весь мир, а также усердием, наставлениями и поощрениями к Божиим проповедникам, распространившимся до концов земли. Она была для всех одновременно слышимой и видимой опорой и утешением, и всяческой помощницей в проповеди Евангелия; и таким образом проводя жизнь в высшей степени подвижническую, Она явилась образцом устроения ума и слова". Святитель Григорий Палама

Служение Божией Матери не ограничивается только этим. Всесвятая исполнила величайшую миссию в истории, ибо приуготовила Самое Себя и достигла обожения Ей одной ведомым способом, стала "Благодатной" и удостоилась стать Матерью Сына и Слова Божия. От Нее восприняло плоть Второе Лицо Святой Троицы для Своего Вочеловечения. Так, с одной стороны, Она научила нас тому пути, которым и мы должны следовать, если пожелаем пройти от состояния "по образу" до состояния "по подобию" Божию; с другой же стороны, Она дала нам самое могучее средство исцеления нашей немощи, явилась причиной величайшей радости для человечества, послужив Вочеловечению Христа.

Великое служение людям мы видим, конечно, и в жизни истинных исихастов. Занимаясь очищением своего сердца и своим собственным исцелением, они принесли огромную пользу человечеству. Возрождение хотя бы одного человека производит сильнейший отзвук во вселенной. Само существование исихастов, их молитвы, учение - это непрерывающаяся в продолжение веков апостольская миссия. Они благословляют и освящают мир и после своей смерти своими святыми мощами. Так в глубоком молитвенном молчании совершается самая энергическая деятельность на благо людей.

2. Возрожденный Божественной благодатью человек становится в большей степени общественно полезным. Хороший пример тому содержит притча о блудном сыне в толковании святителя Григория Паламы. Богатством и опорой является наш ум. Когда ум утвержден в Боге, мы пребываем в хорошем состоянии. Когда же мы открываем двери страстям, тогда ум рассеивается и постоянно блуждает по земным и плотским предметам в многообразных наслаждениях и страстных помыслах. Попутно он отвращает нас от истинной любви, от любви к Богу и к ближнему, внушая пристрастие к бесполезным вещам и жажду пустой славы. Так развиваются сластолюбие, сребролюбие и тщеславие. Тогда человек становится больным, как говорит святитель Григорий Палама, он делается несчастным, поскольку ему не приносят радости ни солнечное сияние, ни свежее дуновение ветра.

Расточительность ума, удаление его от Бога имеют губительные последствия не только для отдельного человека, поскольку эта порча делает его больным, но и для всего общества, ибо тогда человек в погоне, за осуществлением своих безумных желаний легко приходит в ярость и вооружается против своих сотоварищей. Он становится человеконенавистником и уподобляется диким животным.

"Если (ум) не внимает Божественным заповедям вооружившего его Владыки, то он сражается с ближним, свирепствует против сородичей, неистовствует на тех, кто не соглашается с его безумными желаниями, и - увы! - человек становится человекоубийцей, уподобившись не только скотам несмысленным, но и пресмыкающимся и ядовитым животным: скорпиону, змее, порождениям ехидниным, - и это те, кому назначено быть сынами Божиими". Святитель Григорий Палама

Следовательно, когда ум удаляется от Бога, человек становится антисоциальным и опасным для общества; когда же ум из своего рассеяния возвращается в сердце и затем возвышается к Богу, то человек делается все более и более полезен обществу. Исцелившись сам, он привносит здоровье в общественное устроение.

3. Из вышесказанного вытекает, что человек, являющийся носителем православной духовности, внутренне целен, он не подчиняется тирании помыслов. Хорошо известно, что помыслы создают страшные психологические проблемы, доводя даже до безумия.

Когда мы говорим о помыслах, то имеем в виду не просто мысли, но внушения рассудка, соединенные с образами и побуждениями, приходящими через зрение или слух, или через то и другое вместе. Помыслы, таким образом, - это образы и побуждения, неотделимые от внушения. К примеру, образ, связанный со славой, богатством, наслаждением. Этот образ сопровождается мыслью: "Если ты так поступишь, то обретешь славу и деньги и не будешь знать нужды". Эти мудрования и именуются помыслами, и через присущую им силу внушения они могут перерасти в грех. Происходит "сочетание" - препирание с помыслом человека, еще сомневающегося в целесообразности поступка. Следующий шаг - "сосложение": человек решает поступить по велению помысла. Тотчас возникает желание, и грех совершается. На стадии "сочетания" помысел старается вызвать удовольствие, чтобы пленить ум и в конечном счете поработить человека.

По учению святых отцов, помыслы бывают простые и сложные. Простые помыслы ненавязчивы, в то время как сложные соединяются со страстью и идеей. Преподобный Максим проводит различие между страстью, идеей и предметом. Золото, например, - это предмет, так же как мужчина или женщина. Простая память о предмете - это идея. Страсть же - это неразумная любовь или безрассудная ненависть к какому-либо предмету. Помыслы перерастают в грех и страсть. Страсть не только рождается из помысла, но и укрепляется им. Она пускает глубокие корни, и тогда человеку уже трудно измениться. Помыслы буквально разлагают душу. Они приводят в смятение все силы души: вожделевательную, разумную и раздражительную. Святые отцы относят на счет помыслов не только падения личности, но и нарушения человеческих взаимоотношений. Более того, многие телесные недуги происходят от необузданных помыслов. Наконец, человек, которым владеют помыслы, теряет чистосердечность и возможность душевного общения с Богом.

"И вот поэтому мы не делаем успехов, поэтому мы не нуждаемся ни в чем, но все время низлагаемся своими помыслами друг против друга и мучим самих себя, поскольку каждый себя оправдывает, каждый себя прощает, как было сказано, ничего не храня сам, но от ближнего требуя соблюдения заповедей". Преподобный Авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 7-е.

Тот, кто строго следует по пути исцеления, освобождается от помыслов; он становится внутренне уравновешенным, его поведение нормально. Он и сам не мучается и не мучает других. Это очень важно, потому что если мы понаблюдаем за людьми психически неуравновешенными, то убедимся в том, что они одержимы навязчивыми идеями и стереотипами мышления и неспособны избавиться от них. "Таково искусство лукавого; и этими своими стрелами он отравляет всякую душу" (Исихий пресвитер)[15].

4. Аскетическая, трезвенная жизнь есть жизнь общественная, именно общественная по преимуществу, ибо она помогает человеку восстановить природные силы своей души и выполнять свое естественное назначение (т.е. Божий замысел).

Согласно учению святых отцов, страсти - это не сторонние силы, которые пришли в нас извне и которые мы должны искоренять, но скорее это энергии души, которые повреждены и нуждаются в преображении. С точки зрения учения о страстях, душа человека имеет три силы: разумную, вожделевательную и раздражительную, или, как их другими словами определяют святые отцы, ум, желание и гнев. Эти три силы души должны быть обращены на служение Богу. Однако когда он и, вместо того чтобы служить Богу, обращаются против Бога и против собратьев, они становятся страстями. Поэтому страсть - это противоестественное движение души.

Преподобный Иоанн Синаит Лествичник хорошо поясняет это на нескольких примерах: "По естеству, например, мы имеем семя для чадородия, а мы употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев, но на древнего оного змия; а мы употребляем оный против ближнего. Нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали добродетелям; а мы ревнуем порокам. От естества есть в душе желание славы, но только горней. Естественно и гордиться и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддерживать жизнь, а не для сластолюбия"[16].

Итак, страсти - это противное природе действие сил души.

С точки зрения православной духовности, когда человек избавляется от самомнения, которое порождает любовь к земным благам, стяжательство и честолюбие, он обретает любовь к Богу и человеколюбие. Он действительно любит людей, видит в каждом человеке образ Божий, невзирая на некоторые поверхностные проявления, и потому становится общественным человеком. Кто может отрицать ту истину, что человек способен заражать своими недугами общественные установления, а в свою очередь больной общественный организм усугубляет недуги личности? Когда же нездоровый человек оказывается у власти, он порождает огромные общественные проблемы.

Что же касается человека исихастской традиции, то он не только не причиняет хлопот службам общественного порядка, но полезен и необходим обществу. Будучи сам преображенным, он становится утешителем для тех, кто измучен разного рода проблемами.

5. Одна из величайших проблем человека и всего общества - это смерть. Она мучает человека как угроза его существованию, а также как угроза его близким. Смерть страшна для человека, ибо она разрывает единство души и тела, разрушает союз близких людей. Известно, что смерть - это источник греха. Она является не только результатом греха, но и его причиной.

Итак, да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его (Рим.6,12). Жало же смерти - грех (1Кор.15,56). ...Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7,23-24).

Человек рождается смертным и тленным. С самого своего рождения мы сталкиваемся с неизбежностью болезней и возможностью смерти. Это порождает чувство страха и ужасную неуверенность. Стремления преуспеть в жизни, сделать карьеру, заработать кучу денег или застраховаться в лучших страховых компаниях, добиться человеческого признания - все это порождения интуитивного страха смерти. Страсти сребролюбия и стяжательства являются еще одним следствием тленности и смертности нашей природы.

Когда смерть вторгается в круг самых близких людей, человек чувствует нанесенный ею удар. Он впадает в отчаяние и депрессию. Еще безысходной представляется трагичность смерти, когда человек сам приблизится к ней. Если у него нет веры в Бога, ему трудно преодолеть эти горестные моменты.

Христианин же, который живет православной духовной жизнью, в святых добродетелях и святых Таинствах Церкви, преодолевает смертность. Через Святое Крещение и Божественное Причастие он выходит за пределы биологического существования и обретает свою духовную ипостась. Он имеет молитвенное общение со святыми, хорошо знает, что существует Церковь торжествующая, что смерть упразднена Воскресением Христовым. Он знает, что есть и иная жизнь, в которую он вступит, чтобы жить вечно в любви Божией, без тления и смерти. Он также знает, что тела восстанут нетленными и духовными.

Некоторые люди утверждают, что Церковь не занимается общественными делами. Это неверно, ибо Церковь осуществляет многообразную и плодотворную общественную деятельность. Если мы внимательно исследуем этот вопрос, то обнаружим, что архиереи и священники на местах организуют работу по оказанию помощи бедным, одиноким, старым, больным, сиротам. Однако мы должны сказать, что при всем этом важнейшее общественное служение Церкви состоит в том, что она помогает человеку в преодолении страха смерти. Разве не бывает так, что некоторые семьи едва ли не сокрушает невосполнимая потеря любимого человека? И не есть ли это серьезнейшая социальная проблема? Далее, как мы уже подчеркивали выше, разве смертность и тленность нашей природы не порождают множество общественных проблем, возбуждая жажду богатства, приобретения денег, собственности и т.д.? Церковь через своих пастырей освобождает человека от этих мучительных проблем. Она готовит человека к тому, чтобы свой смертный час он встретил в бдении и спокойствии, а главное - с верой в Бога. На Святой Горе Афон я встречал монахов, которые не боятся смерти, как, впрочем, это бывает со всеми святыми. Вот как святитель Афанасий Великий описывает кончину преподобного Антония Великого в окружении братии: "Сказав это и облобызав их, он вытянул ноги, взглянул на пришедших к нему как на друзей, обрадовавшись им, ибо было видно, что он лежит с радостным лицом, почил и отошел к отцам".

6. Исцеленный и здравый человек создает истинные культурные ценности. Святые отцы Церкви оставили нам в наследство замечательные произведения искусства - как плоды своей святости: величественные храмы, монастырские сооружения, прекрасные в свое время и в наши дни; непревзойденную иконопись; изумительные песнопения несравненной поэтической ценности, не говоря о высоте веры и благочестия; музыку, которой отдают должное современные знаменитые музыковеды. Духовно здоровый человек создает великие произведения - плоды собственного возрождения.

7. Носитель православной духовности любит Бога и своим просвещенным умом зрит логосы бытия, то есть видит нетварную энергию Бога во всем творении, и потому он бережно относится к природе и ко всему творению. Таким образом, можно сказать, что он способствует разрешению и так называемой экологической проблемы.

Сегодня чрезмерное потребление материальных благ неизбежно ведет к расширению производства. Расширение производства влечет за собой страшные экологические последствия, поскольку природа подвергается технологическому насилию. Неудивительно, что природа, подвергшаяся такому насилию, "наказывает" обитателей земли. Ведь загрязнение окружающей среды зависит от страстей сластолюбия, любостяжания и тщеславия. Сегодня природа страждет под властью одержимого страстями человека. В наши дни как никогда необходим аскетический образ жизни. Подвижническая жизнь Православной Церкви, как мы ее описали ранее, оказывает благотворное воздействие на окружающий мир. Это видно из Житий многих святых, которые чрезвычайно чтили природу. Они любили природу не из сентиментальности, а потому, что ввиду своей чистоты видели энергию Божию во всем творении. На Святой Горе мы встречаем подобные примеры в изобилии.

"Один раз без нужды я убил муху, и она, бедная, ползла по земле с выпавшими внутренностями, и трое суток я плакал из-за своей жестокости, и до сих пор все помню этот случай.

Как-то у меня на балконе кладовой завелись летучие мыши, и я облил их кипятком, и снова пролил много слез, с тех пор никогда не обижаю бессловесную тварь.

Однажды по дороге, идя в Старый (Нагорный) Руссик, я увидел убитую змею, разорванную на куски, каждый из которых судорожно дергался. И стало мне жаль всякую страдающую тварь, и я много рыдал перед Богом.

Дух Божий учит душу любить все живое так, что и зеленого листа на дереве она не хочет повредить, и на цветок полевой старается не наступить. Так Дух Божий научает любви ко всем, и душа сострадает всякому существу, любит даже врагов и жалеет даже бесов, что они отпали от добра". Преподобный Силуан Афонский. Св.-Троицкая Сергиева Лавра, 1998. С. 433.

Известно, что творение не имеет нравственного выбора. Следовательно, оно пало не само по себе, но было вовлечено в тление человеком. Грех Адама имел страшные последствия и для твари. Поэтому грех каждого человека, равно как и его святость, отражается и на творении.

"Приближается смиренномудрый к губительным зверям, и едва только взор их падает на него, как свирепость укрощается, и они приближаются к нему как к своему господину, и ласкаются головами своими, и лижут его руки и ноги. Ибо это благоухание исходило от Адама до грехопадения (когда зверей приводили к нему, и он давал им имена в Раю), и они обоняли его. И это было отнято у нас". Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 53. М., 1993. С.235. Репринт.

Итак, православная духовность одновременно и аскетична и благотворна для общества. И она именно постольку полезна для общества, социальна, поскольку аскетична в полном смысле слова. Жизнь общества без духовности на деле антиобщественна.

Православная духовность доступна для всех людей, принятие ее не ограничено какими-либо особыми сословиями людей. Все крещенные во имя Триединого Бога должны соблюдать заповеди Христовы. Нет исключений на пути к обожению, на пути от состояния "по образу Божию" до состояния "по подобию". Апостол Павел ясно говорит: "Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись" (Гал.3,27).

Из предыдущих глав следует, что суть и цель православной духовности были определены Иисусом Христом и святыми Апостолами. Приведенные выше отрывки из Священного Писания показывают, что первые христиане жили поистине духовной жизнью, достигали просвещения ума и имели непрестанную молитву.

Говоря о девстве и браке, Апостол Павел пишет, что неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1Кор.7,32-33), но при этом подчеркивает: "Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие" (1Кор.7,29). В апостольские времена и вступившие в брак жили в подвиге и имели личный опыт духовной жизни. Нельзя упускать из виду, что все послания Апостола Павла различным Церквам были адресованы христианам, которые состояли в браке и имели семьи. И именно в этих посланиях Апостол Павел говорит об очищении сердца, просвещении души, об обретении умной молитвы, о непрестанной сердечной молитве, о Богосыновстве по благодати, о жизни во Святом Духе. Эти послания открывают, что христиане первых апостольских Церквей жили так, как живут сегодня монахи в святых обителях. Однако позднее, когда с прекращением гонений христианство стало официальной государственной религией, в Церковь проникло обмирщение, и подвижнический образ жизни был во многом утрачен. Именно тогда и развилось, монашество как попытка сохранить самую сущность духовной жизни.

Поэтому святые отцы подчеркивают, что монашество - это своего рода продолжение апостольских времен и жизни первой Церкви, а монахи, "живущие в ангельском образе", - это те, кто приносит глубочайшее покаяние и стремится строго соблюдать заповеди Христовы. Каждый православный монах, живущий по таким правилам, является апостолом Христовым, мучеником и пророком. Монашество есть жизнь апостольская, пророческая и мученическая.

Чтобы постичь суть монашеской жизни, следует вчитаться в Заповеди Блаженства. Монах начинает свою жизнь с глубокого покаяния, слезного плача, который приносит милость Божию, и очищения сердца. В Евангелии и посланиях Апостола Павла присутствуют все те элементы, которые составляют содержание истинного и святоотеческого монашества. Те же элементы выделены в Последовании монашеского пострига. Из него видно, что в течение искуса будущий монах пребывает как бы в чине оглашенных, живя в глубоком покаянии и проходя очищение сердца. Это и есть "первая любовь", о которой говорит евангелист Иоанн в Апокалипсисе. Когда завершается покаяние, происходит монашеский постриг, который называется "вторым Крещением".

"О новаго звания! О дара тайны! второе крещение приемлеши днесь, брате, богатством Человеколюбца Бога даров, и от грехов твоих очищаешися, и сын Света бываеши, и Сам Христос Бог наш срадуется со святыми своими Ангелы о покаянии твоем, закалая тебе тельца упитанного". (Оглашение из чина пострига в великую схиму)

Монашеский постриг называется Таинством, потому что монах испытывает действие очищающей и просвещающей силы Божией. Кроме того, второе Крещение, по слову преподобного Симеона Нового Богослова, - это Крещение Духом, то есть просвещение ума и обретение умной молитвы. При монашеском постриге говорится: "И от грехов своих очищаешися и сын Света бываеши", и это показывает, что монах до пострига переживает очищение сердца, а при постриге обретает просвещение ума. В монашестве явлены апостольская жизнь и духовное устроение первых христиан, засвидетельствованные в Посланиях и Деяниях Апостолов. "Сотвори его орган доброгласен, псалтырь[17] красен Святаго Духа, яко да отсюду по преспеянию совлекся ветхаго человека, тлеющаго по сластолюбию прелестника многообразного змия, облечется в Новаго Адама, по Богу созданнаго в преподобии и правде. Утверди его всегда язвы и крест Иисусов носити на теле своем, имже ему мир распятся, и той мирови". [18]

Монашеская жизнь - апостольское и евангельское устроение, ибо ей предшествует умерщвление ветхого человека, и монах становится храмом Всесвятого Духа. В молитвах чина пострига подчеркивается именно эта мысль.

Христиане, вступившие в брак, также призваны жить по Евангелию и заповедям Христовым. Никто не освобождается от ответственности. Каждый должен пройти покаяние, преодолеть себялюбие и стяжать любовь к Богу и ближним.

Совершенно очевидно, что обстоятельства жизни в браке иные, нежели в монастыре, поэтому некоторая поправка необходима. Ведь то, что для монаха - монастырь, для состоящего в браке - семья. Именно семья является местом подвига для живущего в супружестве. В семье он призван исполнить волю Божию.

"Сам Владыко Пресвятый... благослови брак сей, и подаждь рабом Твоим сим живот мирен, долгоденствие, целомудрие, друг ко другу любовь,в союзе мира; семя долгожизненное, о чадех благодать, неувядаемый славы венец; сподоби я видети чада чадов, ложе ею ненаветно соблюди. И даждь има от росы небесныя свыше, и от тука земнаго. Исполни домы их пшеницы, вина и елея, и всякия благостыни, да преподают к требующим, даруя купно и сущим с ними вся яже ко спасению прошения". (Молитва Таинства Венчания)

Свое учение о браке Церковь поместила в молитвы Таинства Венчания. Супруги должны жить в любви и целомудрии, следуя заповедям Божиим. И вышеприведенная молитва утверждает, что в супружеской жизни должны соблюдаться целомудрие, любовь, милосердие, причем главной целью семейной жизни является спасение.

Важны молитвы, завершающие Таинство, когда священник молится о том, чтобы оба супруга исполняли заповеди Божий.

"Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися якоже Исаак, и умножися якоже Иаков, ходяй в мире, и делаяй в правде заповеди Божия. И ты, невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль, веселящеся о своем муже, хранящи пределы закона, зане тако благоволи Бог". (Из молитвы Таинства Венчания)

Упоминание мужей и жен Ветхого Завета, которые удостоились Боговидения, и молитва о соблюдении заповедей Божиих и законов естества показывают подвижнический и спасительный характер брака о Христе.

Святые отцы учат, что зачатие, чревоношение и рождение человека суть "кожаные ризы", в которые был облечен Адам после грехопадения. Однако супружеские отношения были благословлены Богом.

Преподобный Максим Исповедник пишет, что брак, такой, каким мы его знаем сегодня, есть результат грехопадения.

"Прежняя цель была, чтобы мы не чрез брак рождались от тления, преступление же заповеди привнесло брак". Преподобный Максим Исповедник

Святитель Иоанн Златоуст учит, что Евангельские заповеди являются общими для всех людей - и для монахов, и для вступивших в брак. "Ибо все у нас, сочетавшихся браком, общее с монахами, кроме брака. Более того, Павел велит по этому поводу во всем сравняться с ними, говоря, что мимо идет образ мира сего, чтобы имеющие жен были, как не имеющие". Святитель Иоанн Златоуст "От всех людей требуется послушание Евангелию: и от монахов, и от состоящих в супружестве". Святитель Василий Великий Святитель Григорий Палама, говоря о чистоте сердца, считает, что и состоящие в браке могут быть в этом усердны.

"И тем, кто живет в супружестве, возможно обрести эту чистоту, но с намного большими затруднениями". Святитель Григорий Палама

Тот факт, что многие святые как Ветхого, так и Нового Завета, состоявшие в браке, имели умную молитву, показывает, что и супружеские отношения не могут помешать правильной православной духовной жизни. Пророчица Анна, мать пророка Самуила, хранила в сердце своем умную молитву и молилась непрестанно, когда пребывала в скорби души (1Цар.1,10).

Таким образом, с точки зрения православной духовности, подразделение христиан на не состоящих и состоящих в браке, на монахов и мирян несущественно, тогда как весьма важно различие между имеющими Духа Святого и не имеющими Его. Православная традиция не делит людей на привилегированных и непривилегированных. Под руководством духовного отца все могут следовать заповедям Христовым и жить по правилам

1. Задачей этой книги не является детальный анализ всех аспектов православной духовности. Это скорее введение в основы Православного Предания. Читатель может затем обратиться к другим трудам для дополнения своих знаний по данному предмету.

2. Мы показали, что духовным является тот, кто причастен энергиям Всесвятого Духа, кто становится жилищем Святого Духа. Речь идет не о какой-то отвлеченной, сентиментальной и рассудочной духовности. Носителем православной духовности является, прежде всего, подвижник, чья святость открывается через его учение и мощи. Человек недуховный, не стяжавший благодати Святого Духа, называется душевным и плотским.

3. Именно в этом и заключается различие между православной духовностью и другими "духовностями". Православная духовность совершенно определенно отличается от "духовностей" Востока и Запада. Различие в учении порождает различие в морали. Сущность православной духовности в том, что она целительна, она исцеляет немощи человека и создает из него личность.

4. Говоря об исцелении, мы в первую очередь имеем в виду врачевание сердца, которое является психофизическим центром человека. Речь идет не о лечении внешних признаков болезни, а о внутреннем совершенствовании, об исправлении сердечного устроения. Ум в состоянии немощи распыляется и расточается через чувства в мир. Он отождествляется с рассудком, и вот почему он должен быть снова возвращен внутрь сердца, что и является делом православной духовности. Именно по этой причине Православная Церковь называется врачебницей, лечебницей души.

5. Православная Церковь не только учит о необходимости исцеления, но указывает и способ его достижения. Поскольку обычный человек имеет нечистый ум и нечистое сердце, он должен пройти три этапа духовного становления - очищение сердца, просвещение ума и обожение. Православие имеет сходство не с философией, а с прикладными дисциплинами, главным образом с медициной. Дело в том, что действенность лечебной практики Православной Церкви может быть подтверждена ее результатами. Три этапа духовной жизни - это, по сути, приобщение очистительной, просвещающей и обоживающей энергии Святой Троицы, ибо эти этапы достигаются посредством благодати Божией.

6. Помимо этого разделения (очищение, просвещение и обожение), с духовной жизнью связано и другое: "делание" и "созерцание". Это отнюдь не какие-то другие состояния, но те же самые, поскольку делание означает очищение и покаяние, тогда как созерцание есть просвещение ума и обожение.

7. Исцеление всего человека - главная цель православной духовности - совершается через церковные Таинства и подвижническую жизнь. Во всем церковном предании видна связь Таинств и подвига. Несение подвига предваряет Таинства, а после них продолжается жизнь в подвиге. Разрыв связи между Таинствами и подвигом ведет либо к формальной и сухой морализации, либо к полному обмирщению.

8. В православной духовности не существует также разделения на богословие исихастов и богословие пастырей Церкви; святые отцы также не могут быть четко поделены на аскетов-пустынников и тех, кто подвизался в миру. "Здоровая" общительность и дружество являются следствием трезвения, и трезвение - это основа истинной общительности. Освобождение души от помыслов, страстей, тирании смерти способствует равновесию человека, как психологическому, так и социальному. Таким путем разрешаются все общественные, политические, экологические и семейные проблемы.

9. В православной традиции не существует разделения между монахами и мирянами - в том смысле, что все должны в жизни следовать заповедям Христовым. Различается просто место несения подвига и его мера, в то время как цель одна и та же. Мы все призваны возрасти от состояния "по образу Божию" к состоянию "по подобию".

10. Сердцевиной православной духовности является Христос, ибо во Христе произошло ипостасное соединение Божественного и человеческого естества нераздельно, неслиянно и неизменно. Вот почему Христос - это единственное лекарство для спасения и исцеления человека. Поскольку Христа нельзя рассматривать обособлено от других Лиц Святой Троицы и от Церкви, которая является Его Телом, то средоточие православной духовности - это в то же время Святая Троица и Церковь.

11. Православная Церковь, которая является духовной врачебницей, владеет методом исцеления человека. И сегодня в Православной Церкви есть христиане, которые проходят ступени очищения, просвещения и обожения. Именно в этом мы видим роль Православной Церкви и православной духовности. Исцеленный человек одновременно разрешает все свои житейские и социальные проблемы.

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Еретическое учение (XIV в.). Его адепты - варлаамиты, последователи калабрийского монаха Варлаама, считали, что свет, озаривший Господа на Фаворе, был сотворенным; свт. Григорий Палама, опровергая варлаамитов, утверждал, что Фаворский свет - естественное свойство и энергия Божества. Варлаамиты подвергали насмешкам и нападкам подвижническую жизнь афонских монахов.
2. Нус - слово это в святоотеческих творениях употребляется в разных значениях. Оно может обозначать душу, сердце, определенную силу души. Кроме того, оно обозначает око души, чистейшую ее часть. Означало также энергию ума (в отличие от рассудка).
3. Согласно другому толкованию, "масло соответствует утешительному слову, а вино - вяжущему слову. Смешанные вместе, они суть учение, собирающее рассеянный помысел".
4. См. словарь терминов в конце книги.
5. См.: Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствующих. М.: Канон, 1995.
6. См.: Philokalia. , 1976. Т.4. С.156.
7. См.: PG. Т. 45. 217В.
8. Т.е. не имеет своей, отдельной ипостаси. - Ред.
9. Т.е. через Ипостась Бога Слова.
10. Добротолюбие. В 5-ти т. ТСЛ, 1992. Т. 5. С.151. 52.
11. Логос - может означать идею или смысл, заложенный Творцом в творения.
12. Свт. Николай Кавасила. Семь слов о жизни во Христе. Репринт. М.: Паломник, б. г. c.8.
13. Свт. Николай Кавасила. Семь слов о жизни во Христе. Репринт. М. Паломник, б. г. С. 94.
14. Помыслы - это не только мысли, но чувства, образы и т. д., все, что привходит в рассудок.
15. Преп. Исихий, пресвитер Иерусалимский. К Феодулу... слово о трезвении и молитве // Добротолюбие. ТСЛ, 1992. Т.2. Репринт.
16. Преп. Иоанн, игумен Синайской горы. Лествица. Слово 26. Гл. 155.
17. В данном случае имеются в виду музыкальный инструмент псалтерион. - Ред.
18. Молитва последования великого и ангельского образа // Требник [большой]. ТСЛ, 1992. Л.85. Репринт.

СЛОВАРЬ
Аскеза (подвиг) (аскезис). Так называется устремление человека к духовной жизни и тот метод, который он использует для прохождения трех ее этапов: очищения сердца, просвещения ума и обожения. Поскольку это достигается через заповеди Христовы, то подвиг - это стремление человека исполнить эти заповеди. Подвиг, таким образом, связан с соблюдением заповедей Христовых и исцелением человека.
Безмолвие (исихия). Это мир в сердце, спокойствие ума, освобождение сердца от помыслов, от страстей и воздействия окружающего мира, пребывание в Боге. Безмолвие есть единственный путь для достижения обожения. Безмолвие телесное помогает человеку достичь умного безмолвия. Безмолвник - это тот, кто особыми способами борется за водворение ума в сердце.
Бесстрастие (апатеия). Это не умерщвление страстной силы души, то есть вожделевательной (желание) и раздражительной (гнев), но ее преобразование. У души есть три силы: разумная, вожделевательная и раздражительная. Две последние (вожделевательная и раздражительная) составляют страстную часть души. Когда все силы души обращаются и направляются на служение Богу, то это состояние души называется бесстрастием.
Богословие - богослов (теология-теологос). Богословие - это познание Бога. Это не плод изучения книг и упражнения рассудка, но, с одной стороны, плод познания Бога и личный опыт в этом, а с другой - это путь, который ведет к исцелению человека и познанию Бога. Богослов - тот, кто прошел путь от очищения сердца к просвещению ума и обожению. Так он приобрел познание Бога и получил право говорить о Боге. Богословом может быть назван и тот, кто, не имея личного опыта, воспринимает опыт святых.
Ведение (гносис). Это не рассуждение о Боге и не рассудочное знание о Боге, но личный опыт общения с Богом. Познание Бога тесно связано с созерцанием нетварного Света. Это знание несравненно выше рассудочного знания и достигается через обожение человека. Человек через обожение приходит к видению нетварного Света. Обожение есть общение и единение человека с Богом. Это единение приносит истинное знание Бога, которое отличается от знания, полученного из книг и научения.
Воображение (фантасиа). Чешуя, "кожаная риза" разумной части души, которая покрывает ум и помрачает его. Это следствие грехопадения. Аскетическая брань состоит в очищении ума от действия воображения.
Грех (амартиа). На языке богословия грех - это помрачение ума. Когда ум бежит из сердца, он более не имеет памяти Божией. Он распыляется через чувства на окружающее, и тогда совершаются грехи. Поскольку это распыление происходит через дела, то и такие дела называются грехом. Грех начинается с так называемого сосложения и проходит этапы желания, действия и страсти.
Делание - деятельный (практис-практикос). Делание - это опыт очищения сердца, который является первым этапом духовной жизни. Деятельный человек - тот, кто подвизается, чтобы очистить свое сердце. В святоотеческом богословии деятельный человек определяется как пастырь, смотрящий за животными - страстными силами души и стремящийся приручить их.
Наслаждение (гдои). Удовольствие, которое испытывает человек от обладания какой-либо вещью, идеей и т.д. Сообразно с тем, что существуют душа и тело, различают наслаждение духовное и телесное. Наслаждение, имеющее своей причиной Бога, умиротворяет, тогда как наслаждение от греха и диавола приносит беспокойство. Наслаждение, вызывающее боль и смятение, также происходит от диавола и связано со страстями.
Нетварный Свет (актистон Фос) - энергия Божия, которая много раз наблюдалась как Свет. Эта энергия Божия есть вечная слава Божества. Она называется нетварным Светом, ибо он не сотворен, но есть сияние Божественной природы.
Обожение (феосис). Это причастность нетварной обоживающей благодати Божией. Обожение отождествляется и связано с созерцанием нетварного Света. Оно называется обожением по благодати, ибо достигается действием благодати Божией. Это совместное действие Бога и человека, потому что Бог является действующим, а человек - содействующим.
Очищение (катарсис). Очищение относится, главным образом, к душе. В святоотеческом богословии понятие "очищение" употребляется для определения трех состояний. Первое - это отметание от сердца всех помыслов. Помыслы называются так потому, что они должны находиться в рассудке. Второе - это стремление к подвигу, чтобы силы души (разумная, вожделевательная, раздражительная) действовали согласно естеству и сверх естества (т.е. чтобы они обратились к Богу), но не противестества. Третье - это аскетический метод, посредством которого человек от любви корыстной приходит к любви бескорыстной.
Памятование о Боге (мнеми Феон). Это непрестанное призывание имени Божия. Это памятование осуществляется не просто рассудком, но чистым умом. Достигается и выражается умной молитвой.
Память смертная (мнеми фанатон). Это не только и не столько ощущение, что когда-нибудь придет конец биологическому существованию, но, главным образом, ощущение смертности, "кожаных риз", в которые облекся человек после грехопадения. Память смертная возникает по благодати Божией и вызывает стремление к покаянию. Кроме того, память смертная - это глубокое переживание потери благодати Божией.
Печаль (липи). Внутренняя душевная боль. Бывает печаль по Боге и печаль по мире. Первая способствует духовному росту, так как руководствуется упованием на Бога и побуждает человека к духовным подвигам. Она обладает большой силой и энергией. Вторая же приводит человека к отчаянию и душевно-телесному расслаблению.
Помыслы (логисмои). Так называются мысли, которые соединяются с образами и различными раздражениями, происходящими от чувств и воображения. Из помысла проистекает грех, то есть возникают желание, действие и страсть. Они называются помыслами, потому что действуют прежде всего в рассудке.
Послушник (ипотактикос). В узком смысле слова - монах, который находится на послушании у какого-нибудь старца с целью исцелиться и обрести обожение по благодати, усыновление. В широком смысле слова - это всякий христианин, который живет под духовным руководством своего духовного отца.
Просвещение (фотисмос). После устранения из сердца всех помыслов в него возвращается ум и молитва становится непрестанной. Это называется просвещением ума. Поэтому просвещение ума тесно связано с умной молитвой.
Рассудительность (диакрисис). Речь идет не о способности мозга к размышлению, но об энергии благодати Божией, о даре, который проявляется в чистом уме. Рассудительность - это прежде всего способность отличать тварное от нетварного, энергию Божию от энергии диавола, и в то же время способность отличать энергии Божии от душевно-телесных энергий человека. Благодаря этому дарованию, человек может определить, какие состояния являются чувственными, какие энергии - бесовскими, а что есть проявление духовной жизни.
Рассудок (логикон). Это сила души, через которую мы осознаем окружающий мир и входим в соприкосновение с ним. С помощью ума мы обретаем опыт познания Бога, а с помощью рассудка, когда есть необходимость, излагаем, насколько возможно, результаты этого опыта.
Сердце (кардиа). Это средоточие духовной жизни человека. Это то место, которое открывается путем подвига в благодати и в котором открывается Сам Бог. Кроме того, оно называется средоточием душевных сил - действий души (разумной, вожделевательной и раздражительной).
Скорбь (пенфос). Сильная душевная печаль. Скорбь по Боге - это действие благодати Божией; она тесно связана с покаянием, плачем, слезами. Она называется радостотворной скорбью, ибо не вызывает психологических аномалий, но порождает в душе внутренний мир и стремление жить по заповедям Христовым.
Созерцание - созерцательный (феориа - феоритикос). Созерцание есть зрение, видение славы Божией. Созерцание отождествляется с видением нетварного Света, нетварной энергии Божией, с единением человека с Богом, с обожением человека. Таким образом, созерцание, видение и обожение тесно связаны между собой. Созерцание имеет различные ступени: озарение, зрение, непрестанное зрение (в течение часов, дней, недель, месяцев). Умная молитва есть первый этап созерцания. Созерцатель - человек, пребывающий на этой стадии. В святоотеческом богословии подвижник, достигший созерцания, именуется пастырем овец.
Старец (герон, геронтас). Клирик или монах, который посредством благодати Божией помогает послушникам исцеляться, то есть проходить путь от очищения сердца к просвещению ума и обожению. Страсть (пафос). Последний этап в развитии греха. Этапы развития греха следующие: нападение через помыслы (прилог), сочетание, сосложение, желание, действие, страсть. Страсть - это повторяющееся действие, при котором она набирает силу и завладевает человеком. В аскетическом богословии страсть определяется как противоестественное движение сил души.
Трезвение (инпсис). Духовное бдение, постоянное внимание к тому, чтобы помысел не покинул рассудок и не вошел в сердце. В сердце должен находиться именно ум, а не помыслы. Это духовное бдение и называется трезвением.
Ум (нус). Это слово в святоотеческом учении употребляется в различных значениях. Иногда оно обозначает душу, иногда - сердце, иногда - энергию души. Однако ум - это, в первую очередь, око души, самая чистая ее часть, высшее внимание. Умом называется и умное делание, ум не отождествляется с рассудком.
Умная молитва (ноера просенксн). Это молитва, творимая умом. Когда ум освободится от порабощения рассудку, страстям, окружающему миру и сосредоточится в сердце, тогда возникает умная молитва. Таким образом, умная молитва творится умом в сердце, в то время как рассудочная молитва творится рассудком.
Уныние (акидиа). Духовное расслабление сил души, состояние, в котором налицо полное безразличие к молитве, посту и вообще бездействие в отношении исполнения Евангельских заповедей. Поскольку человек - существо душевно-телесное, это означает, что душевное уныние отражается и на теле. Это душевно-телесное бессилие и отупение, душевно-телесное расслабление.
Экстаз (экстасис). Это не исступление души из тела, но удаление ума от рассудка и окружающего мира и обращение его в сердце. При этом не приостанавливается действие психических и мыслительных способностей подвижника, но происходит сдерживание телесной деятельности (сна, еды и т.д.).

О Пасхе в свете патрологии и литургического предания Церкви

Пер. с греческого Дмитрия Гоцкалюка под редакцией священника Андрея Дудченко. Оп.: kiev-orthodox.org, 2005.

Воскресение Христово - уникальное историческое событие - отличает христианство от какой бы то ни было другой религии. В прочих религиях основатели - смертны, тогда как Главой нашей Церкви является воскресший Христос. Христово Воскресение - это обновление человеческой природы, воссоздание человеческого рода, переживание Царства Божия, пришедшего в силе.

В Церкви мы постоянно проповедуем о Воскресении Христовом, потому что оно имеет огромное значение для жизни верующего. Мы не ошибемся, если сравним Воскресение Христово с настоящим переворотом в мироздании, так как благодаря Воскресению человек возвратился на свое изначальное место - и даже поднялся еще выше. Речь идет об исправлении, восстановлении человека, произошедших через Воскресение Христово.

Апостол Павел говорит: «А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна…» (1 Кор. 15, 17). Истинность и сила веры обязаны светлому событию Воскресения Христова. Без него христиане «несчастнее всех человеков» (1 Кор. 15, 19).
1

Из богослужебных текстов видно, что празднование Воскресения начинается с Великой Субботы. Об этом говорит богослужение Великой Субботы, а также и проповеди Святых Отцов, которые в этот день посвящены воскресению и победе.

Это видно также из иконописной традиции. Каноническая икона Воскресения Христова - это изображение Его сошествия во ад. Конечно, существуют иконы Воскресения, на которых изображают явление Христа мироносицам и ученикам. Однако в подлинном смысле иконой Воскресения является изображение сокрушения смерти, когда душа Христа, соединенная с Божеством, спустилась во ад и освободила души всех находившихся там и ожидавших Его как Спасителя. «Смерти празднуем умерщвление, адово же разрушение» - поем мы в церкви. Разрешение ада и умерщвление смерти есть глубочайший смысл праздника.

Задумаемся о том, что мы подразумеваем, когда говорим об аде и о нисхождении в него Христа. Слово «ад» в Новом Завете соответствует древнееврейскому «шеолу», темному, невидимому царству мертвых. В Ветхом Завете ад представлялся как некое пространство в недрах земли, но это нужно понимать символически, согласно воззрениям той эпохи, согласно которым земля находится посередине, небо сверху, а ад под землей. Исходя из того, что души не материальны, а бесплотны и невещественны, мы не можем думать об аде как о каком-то месте. Можно сказать, что души людей, находящиеся во власти диавола и смерти, находятся в аду. Именно в этом смысле мы должны рассматривать учение Церкви о нисхождении Христа во ад. Христос вошел во власть смерти, согласился умереть - после чего силой Своего Божества победил смерть, совершенно обессилил ее и Своей собственной силой и властью дал возможность каждому человеку избегать господства, власти и силы смерти и диавола.

Для понимания этого очень важно Огласительное слово cв. Иоанна Златоуста, которое читается за Пасхальной Литургией. Наряду с прочим в нем говорится, что ад, встретив Христа, «огорчися, упразднися, поруган бысть, умертвися, низложися, связася». Далее говорится, что со смертью Христа на кресте ад, приняв смертное тело, оказался перед Богом, приняв землю-прах, встретил небо, приняв то, что видел, то есть человеческое тело, человеческую природу, был побежден тем, чего не видел, то есть Божеством.

Очевидно, что цель, ради которой Христос сошел во ад, есть упразднение ада и смерти. Это событие было предречено еще в Ветхом Завете. Пророк Исайя приводит слова Бога: «Я пойду пред тобою, и горы уравняю, медные двери сокрушу, и запоры железные сломаю» (Ис. 45, 2). Иоанн Златоуст, толкуя это событие, замечает, что не сказано «открою врата медные», но «сокрушу», чтобы место заключения стало просто ненужным. Также не сказал, что «сниму запоры», но «сломаю» - чтобы показать тюрьму бессильной, потому что туда, где нет ни двери, ни запора, если кто-либо и попадется - не может быть удерживаем. Если Христос что-либо разрушает или превращает в пепел, то никто не может это восстановить.

Далее, Христос снизошел во ад, чтобы наполнить все светом Своего Божества. Апостол Павел свидетельствует об этом, говоря: «А ‘вошел’ что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший, он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» (Еф. 4, 9-10). Таким образом, нисхождение Христа в преисподнюю земли произошло для того, чтобы все наполнилось Его светом и чтобы действительно была ниспровержена держава смерти. Святой Григорий говорит, что почитатели Бога должны были найтись не только в вышних, но и в нижних, так чтобы все исполнилось и наполнилось славой Божией. В этой перспективе написаны также тропари Церкви: «Дабы исполнить всяческая славою Твоею снишед в преисподняя земли». Св. Иоанн Дамаскин торжественно поет: «Ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя, да празднует убо всякая тварь востание Христово, в немже утверждается».
2

День Великой Субботы, когда душа Христа вместе с Божеством находилась в аду, а тело пребывало во гробе, когда была побеждена держава диавола и смерти, считается Православной Церковью великим днем, поскольку соединяется с днем Воскресения.

В литургических текстах седьмой день творения, в который Бог после творения мира и человека «почил от всех дел Своих», сопоставляется с днем Великой Субботы, в который и Христос почил от всего, что было сделано для спасения человека. Поэтому мы поем: «сия же есть благословенная Суббота».

Из книги Бытия мы знаем, что после того как Бог за шесть дней (периодов времени) создал весь мир и человека, в седьмой день Он почил от дел, которые творил (Быт. 2, 3). Поэтому Моисеем было определено, чтобы в седьмой день - субботу, которая означает «покой», иудеи отдыхали и посвящали этот день богослужению и молитве (Исх. 12, 16).

Существует толкование, согласно которому заповедь об оставлении работы в субботу была дана Богом, прежде всего, для воссоздания и обновления человека, что должно было произойти посредством смерти Христа на Кресте и Воскресения. Начало воссоздания и обновления было положено в день Великой Субботы, однако очевидное, осязаемое начало пакибытия открылось в день Воскресения. Поэтому и мы, хотя и чтим субботу «как день нашего воссоздания», более почитаем воскресный день.

Субботство в православном Предании имеет еще и другое значение. Оно является успокоением человека, утихомириванием, так называемым священным безмолвием (исихией) во всей полноте этого смысла. Апостол Павел, упомянув, что субботство остается обязательным для народа Божия, указывает: «итак, постараемся войти в покой оный…» (Евр. 4, 11). Святой Григорий Палама говорит, что когда человек удалит от своего ума всякий помысел и когда посредством настойчивости и непрестанной молитвы ум возвратится в сердце, тогда он погрузится в божественное упокоение, то есть в Боговидение, в созерцание Бога.

Этот покой, это безмолвие не есть бездействие, как можно было бы подумать, но великое делание. Как Бог, Который хотя и почил в седьмой день, все равно продолжал управлять миром, так и человек, пребывая в состоянии духовного созерцания, творит величайшее дело - соединяется с Богом, а затем любит то, что любит и Бог. Поэтому можно сказать, что всякий может пережить Воскресение Христово из своего упокоения, из такого способа жизни. Насколько кто-либо входит в божественное субботство, в божественный покой, настолько он переживает воскресение. Пожелание «счастливого Воскресения», должно сопровождаться пожеланием «счастливого покоя».
3

Воскресенье в так называемом недельном круге является первым днем, с которого берет начало отсчета вся неделя, однако одновременно он является также и днем восьмым, поскольку следует сразу же за субботой - седьмым днем. Первый день творения Моисей не называет первым, но одним. И Василий Великий, толкуя эти слова, говорит, что святое воскресенье, в которое воскрес Христос, Моисей называет одним днем, чтобы направить наш разум к будущей вечной жизни. Сейчас воскресенье является прообразом будущей жизни, а тогда оно уже будет самим «восьмым днем» (веком). Если задуматься над тем, что недельный круг символизирует собой человеческую жизнь и что воскресенье - это прообраз будущего восьмого дня, тогда этот век действительно является одним и единственным днем. Василий Великий называет Воскресенье «истоком дней», «ровесником свету». В воскресенье, в первый день создания, был сотворен свет. В Воскресение Христа, в первый день воссоздания, явился свет Воскресения, он же является Светом Преображения и Пятидесятницы. Человеческая природа Христа сбросила с себя смертность и тленность.

Помимо этого, воскресный день называется также днем святым и нареченным, так как именно в этот день произошли все великие Господские праздники. Отцы Церкви полагают, что Благовещение Богородицы, Рождество Христово и Воскресение - основные события жизни Христа - произошли в один и тот же день недели. В этот же день должно произойти и Второе Христово пришествие и, конечно же, всеобщее воскресение мертвых. Поэтому христиане придают воскресному дню столь огромное значение и важность, а также стремятся его всячески освящать. Помимо ежегодной Пасхи существует и Пасха недельная - так называемая малая Пасха, светоносный день воскресения.
4

После Своего воскресения Христос явился женам-мироносицам и Своим ученикам. Некоторые задаются вопросом: почему Христос не явился всем людям, а главное, распявшим Его и отрицавшим Его Воскресение, чтобы те уверовали в Него?

Человек, знакомый с православным преданием, не может ставить подобные вопросы, потому что он знает, что явление Христа никогда не происходит для зрелищности и принуждения человека. Христос никого не принуждает верить. Кроме того, явление Бога человеку - это критический момент в жизни последнего. В будущей жизни, после Второго пришествия Христа, Его увидят все. Для подготовленных и очищенных явление Бога станет откровением Царства радости, в то время как для нечестивых оно же будет адом. То же самое произошло бы и в данной ситуации. Поэтому Бог по Своей любви и человеколюбию не явился к отрицавшим и распинавшим Его.

Однако явление Христа Своим ученикам после Воскресения не было событием, произошедшим исключительно для них. Все, кто прошел соответствующую стадию излечения и очищения, удостаиваются участвовать в Христовом Воскресении и видеть Воскресшего Христа. В этой перспективе мы должны рассматривать и случай с апостолом Павлом, которому также явился Воскресший Христос: «А после всех явился и мне, как (некоему) извергу», - пишет апостол. (1 Кор. 15, 8). Тем не менее известно, что ап. Павел во время Воскресения был иудеем-зилотом (ревнителем), ко Христу он обратился лишь после Пятидесятницы, когда и произошло явление ему Воскресшего Христа.

Случай с апостолом Павлом показывает, что явление Воскресшего Христа напрямую зависит от духовного состояния человека. Несмотря на то, что Христос воскрес в определенный день и час, всегда на протяжении веков существуют свидетели Его Воскресения.
5

В текстах Священного Писания приводится одиннадцать явлений Воскресшего Христа, из которых десять произошли в промежутке между Воскресением и Вознесением и одно после Пятидесятницы. Вполне возможно, что существовали и другие явления Воскресшего Спасителя. Характерны слова Евангелиста Луки из Апостольских Деяний: «Которым (ученикам) и явил Себя живым по страдании Своем со многими верными доказательствами, в продолжении сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием» (Деян. 1, 3).

Церковь в своих песнопениях свидетельствует, что Ангел Господень благовествовал Богородице о воскресении Христа: «Ангел вопияше Благодатней: чистая Дево, радуйся… Твой Сын воскресе тридневен от гроба». В Евангелиях, однако, ничего не говорится о том, видела ли Богородица Своего воскресшего Сына. Но существуют выражения, упоминающие о «другой Марии». Евангелист Матфей пишет: «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Мф. 28, 1). Св. Григорий Палама, толкуя этот стих Священного Писания, говорит, что речь явно идет о Богородице, которая первой пришла ко гробу.

Первыми после Богородицы воскресшего Христа увидели жены-мироносицы. Апостолы, напуганные произошедшими событиями, закрылись в горнице, тогда как женщины с любовью, теплотой и мужеством, не дожидаясь рассвета, пошли ко гробу, дабы умастить благовониями тело Иисуса. Их не испугала ни темнота, ни пустынность места, ни стражники, приставленные ко гробу. А это значит, что для того, чтобы удостоиться узреть Воскресшего Христа, необходимы любовь и мужество.

Первое явление Христа женам-мироносицам имеет также глубокий богословский смысл. Святой Григорий Палама учит, что Воскресение Христа является обновлением человеческой природы и ее оживотворением, воссозданием и возвращением первого Адама к бессмертной жизни. Первого Адама, после его сотворения, первой увидела женщина, так как в то время не существовало никого другого, кто бы мог его увидеть, поскольку Ева была сотворена после него. Так же и нового Адама в момент его исхождения из гроба не видел никто, но лишь по прошествии некоторого времени первыми Его увидели женщины. Таким образом, мироносицы стали Евангелистами из Евангелистов и апостолами из апостолов.
6

После Воскресения Христос является собранию учеников, находившихся в горнице. Первый раз это было в отсутствие Фомы, а другой раз - в следующее воскресенье в присутствии Фомы (Ин. 20, 19-29).

Согласно св. Григорию Паламе, Христос является не тому или иному отдельному ученику, но всему собранию, а потому Фома и не мог увидеть Его, так как отсутствовал. Когда же в следующее воскресенье он уже был вместе с прочими учениками, то тогда и ему удалось приобщиться к этому великому опыту. По этой причине св. Григорий и нам советует, чтобы мы не отсутствовали на воскресных собраниях в церкви, дабы не приключилось с нами то, что случилось с Фомой.

Существует, однако, и более глубокое объяснение причины, по которой Фома не мог лицезреть Христа в первый день. Апостол Фома, согласно толкованию блаж. Феофилакта, был сомневающимся и считал Воскресение Христа невозможным. То есть, он еще не достиг такого внутреннего духовного состояния, которое позволило бы ему созерцать воскресшего Христа. Задержка Христа с очередным явлением на целую неделю имела своей целью ни что иное, как душевное приготовление Фомы. Подготовившись должным образом, и он стал богословом, исповедуя: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20, 28).
7

Одно из явлений Христа ученикам произошло на Тивериадском озере, когда те рыбачили в открытом море (Ин. 21, 1-14). Мы здесь не будем приводить подробностей произошедшего события и описывать способ явления, но подчеркнем лишь некоторые интересные моменты.

Первое - то, что ученики не узнали Христа. Это объясняется тем, что явление Христа есть не просто Его видимое присутствие, но откровение, раскрытие Им Самого Себя. Евангелист Иоанн ясно говорит: «После того обнаружил Себя снова Иисус…» (русский перевод этого отрывка «опять явился Иисус…» является неточным). Христос открывал Самого Себя тогда, когда Сам этого хотел.

Второе - откровение Христа происходит соответственно духовному состоянию людей. Поэтому после необычайной ловли рыбы первым, кто Его узнал, был Иоанн, который и объявил об этом Петру. И тогда Петр опоясался одеждою и бросился в море, чтобы быстрее добраться до Христа. Св. Григорий Палама говорит, что Иоанн «был более других готов к тому, чтобы узнать Бога», в то время как Петр был «снова самым горячим и более других готовым к делу». Следовательно, таким образом, к созерцанию более всех готов Иоанн, а ревностнее всех и более всех готов к делу Петр. Это показывает, что через созерцание узнается Бог, а за этим следует действие.

Третье - когда ученики вышли на сушу, то увидели «…разложенные угли и на них лежащую рыбу и хлеб…». Ученики видят рыбу, которая не была поймана из озера. Из рассказа Евангелиста Луки о явлении Христа ученикам видно, что Он на их глазах съел часть печеной рыбы и сотового меда. Разумеется, после Воскресения Христос не имел нужды в принятии пищи. Однако Он делает это для удостоверения учеников в том, что перед ними не призрак, но их Учитель и Господь с подлинным телом. В одном из Своих явлений ученикам Христос, видя, что в их сердце существуют помыслы неверия, сказал: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это - Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24, 39). Тело Христа было не призраком, но в то же время это было уже и не то тело, которое так хорошо знали ученики до крестной смерти Христа.

Поскольку после Воскресения обоженная человеческая природа Христа не лишилась своих естественных свойств, поэтому, несмотря на то, что Христос находится на небесах, Он изображается Церковью на всех иконах с осязаемым телом. На небесах Христос не пребывает бестелесным или невещественным. Христос всегда остается Богочеловеком, поскольку с самого момента соединения обе природы Христа пребывают нераздельными и неделимыми.

Созерцания Воскресшего Христа удостоились многие святые. Православная Церковь, являющаяся Телом Христовым, предлагает нам участие в опыте Воскресения. Святой Симеон Новый Богослов, упоминая молитву «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, единому безгрешному», учит, что мы обращаемся не к Воскресению, которое видели ученики, то есть не к одному только историческому факту, - но к Воскресению, или скорее к Воскресшему Христу, созерцаемому нами в недрах Церкви. Мы не говорим: «в воскресение Христово уверовавше», но «видевше». Существует много верующих в Воскресение, но есть также и такие, пусть даже немногие, которые ежечасно видят Воскресшего Христа, лучезарного и сияющего «в молниях нетления и божества». Потому что действительно, Воскресение Христа «есть наше воскресение, воскресение долу лежащих». Таким образом, одни являются свидетелями Христова Воскресения «от слышания», а другие - «от видения». Именно последние и являются, прежде всего, свидетелями Христова Воскресения.
8

Христово Воскресение ни в коем случае не должно праздноваться как только историческое событие; оно - событие онтологическое, оно дает нам причастие благодати Воскресения. Для достижения этого, по учению всех Отцов Церкви, требуется очищение как телесных, так и душевных чувств. Св. Иоанн Дамаскин поет: «Очистим чувствия и узрим…». Следовательно, очищение является необходимой предпосылкой созерцания и общения с Богом. Св. Григорий Богослов говорит: «Поэтому в первую очередь нужно очистить себя, и лишь потом - уже чистым - говорить».

Цель духовной жизни человека - соединение с Воскресшим Христом, созерцание Его в глубинах своего сердца. Христос воскресает внутри сердца, умерщвляя страстные помыслы, которые возникают под бесовским воздействием, и преодолевает страстные образы и греховные помышления, как некогда преодолел печати гроба. Таким образом, речь идет не о внешнем, формальном праздновании, но о внутреннем. Св. Григорий Богослов рекомендует праздновать Пасху не по-мирски торжественно, но по-Божьему и пре-мирно.

Участие в таинстве Воскресения является переживанием обожения. Посвятивший себя непостижимой силе Воскресения на собственном опыте познает цель создания мира Христом. Действительно, человек создан для того, чтобы достичь обожения, и чтобы мир принял освящение через человека. Отсюда следует, что тот, кто посвящает себя этой непостижимой силе Воскресения, достигает обожения и таким образом исполняет цель своего существования.

Воскресение Христа - это величайшее событие в истории. Чрез Христово Воскресение жизнь и смерть приобретают совсем иной смысл. Жизнь для нас - не совокупность исторических событий, но общение с Богом, а удаление от Христа - настоящая смерть.

В Огласительном слове святого Иоанна Златоуста - поистине победном, триумфальном гимне - говорится, что в Воскресении Христовом разрешились все человеческие беды.

Никто не должен рыдать о своей бедности, как и вообще о лишении материальных благ, потому что «явилось общее Царство».

Никто не должен отчаиваться в соделанных им грехах, потому что «прощение воссияло от гроба».

Никто не должен бояться смерти, потому что «освободила нас смерть Спасителя».

Универсальность Воскресения Христова абсолютна, его плоды даруются всем без исключения. Насколько мы замыкаемся в собственной ограниченности и не входим в радость учеников, зрящих воскресшего Господа, настолько рыдаем, отчаиваемся и боимся.

Митрополит Иерофей (Влахос)

ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНОСТЬ

О Пасхе в свете патрологии и литургического предания Церкви