Яков Кротов. Богочеловеческая история.

Наполеон — премьера тоталитаризма

Во времена Чехова казалось, что Наполеон далёкое, неактуальное прошлое, предмет для шуток типа «я предпочитаю мясо без горчицы» — маркизе, которая спросила, приглашает её Наполеон на ужин с мужем или без (это, скорее, Чехонте, но всё же Чехов).

А потом пришёл Ленин. Гитлер, Сталин. Путин. Трамп. Возможности разные, а принцип один.

Французский писатель Клод Риббе (р. 1954) назвал Наполеона черновиком Гитлера, но точнее назвать Гитлера массовым, покетбучным переизданием Наполеона. Гитлер ничего нового в сравнении с Наполеоном не представляет, а некоторые существенные черты феномена в Гитлере основательно затушёваны. Какого феномена? Тоталитаризма, конечно. Этот феномен Нового времени дамокловым мечом продолжает висеть над Новым временем. В начале XXI cтолетия он воплотился в Трампе (но и в отсутствии иммунитета к Путину, хотя сам Путин феномен более простого, примитивного уровня, не тоталитаризм, а дикарство). До тех пор, пока во Франции сохраняется культ Наполеона, пока Ватерлоо считается поражением, а не победой, пока Наполеона сравнивают с Аденауэром и другими строителями единой Европы, не чувствуя разницы, до тех пор надо бояться Наполеона.

Наполеон тоталитарен именно тем, что почитатели ставят ему в заслугу: тем, что нёс народам свободу, права, рациональное мышление. Нёс, не спрашивая. Нёс насильно. Он вёл не оборонительные и не завоевательные войны, а просветительские. Особенно трогательно стремление Наполеона цивилизовать англичан. Прогрессср. Цели ставил перед собой вполне гитлеровские и более Гитлера, потому что Гитлер соглашался на независимое существование Испании и Италии, а Наполеон — нет.

Тоталитарен был и стиль Наполеона. Стиль оглушающий как удар тромбоном по голове. Стиль монолога, никогда не диалога.

Поражает сходство войны Наполеона с Россией и Гитлера с нею же. Для обоих это — побочная война, главным врагом для обоих была Англия. Оба хотели сменить Англию в качестве глобусной державы. Оба упредили Россию — если бы не напали они, напала бы она. Разница лишь в том, что Александр I тоталитарен не был нимало, в отличие от Сталина. Сталин хотел завоевать мир, как завещал Ленин, Александру было достаточно восстановить порядок в Европе.

Запрос на тоталитарного идола был огромен, только этим можно объяснить культ Наполеона. Человек трижды бросил свою армию в критический момент. Человек нарушил честное слово, расправившись с турецкими военнопленными в Яффе. Человек потерпел поражения в Трафальгарской битве, в Египте, в Сирии. Человек приказал убить собственных раненых солдат, чтобы они не отягощали его отступление из Яффы. Неимоверное позёрство, сравнимое лишь с Трампом, обнимающим американский флаг и при этом имеющим на лице беспредельно циничную, наглую, глумливую улыбку.

То, что в результате наполеоновского правления понизился средний рост французов, французов не беспокоит. Полезно помнить, однако, что Наполеон продал американцам «Луизиану», а это практически треть США, вся центральная часть. Наполеон не смог удержать Гаити, хотя пытался подавить борьбу гаитян за свободу методами, вполне сопоставимыми с гитлеровскими (из-за чего, собственно, и был прозван «черновик Гитлера»). После разгрома Наполеона Франция вовсе не вернулась к границам 1790 года, она стала меньше в разы. Наполеон оказывался успешен только в сражениях с армиями замшелых континентальных владык, армия же Британии, уже давно сделавшей то, что французы сделали в 1789 году, была ему не по зубам.

Наполеон — первое явление тоталитаризма, поскольку Наполеон первая попытка превращения взрослых людей в детей. Феодализм этим вовсе не страдал. Он мог убить, но не унизить. Он четвертовал, но не заставлял взрослых носить памперсы. Не потому, что феодализм был сознательнее и добрее, а потому что феодализм был безликостью. Безличный коллективизм. В короле почитали святость трона, а не личность короля. Наполеон — святость личности, личности Наполеона. Наполеон — отец отечества не по должности, а по свойствам его драгоценной персоны.

Культ личности (героя) парадоксальным образом уничтожает личность и даже индивидуальность. Поскреби Наполеона — обнаруживается такое же ничтожество, подлое и пустое, как Ленин, Гитлер, Сталин, Путин, Трамп и миллионы их клонов до патер фамилиас любой мещанской семьи включительно. И все противопоставляют себя «системе», как Наполеон противопоставлял свою империю монархии. Все как бы свои, «нормальные», «средние». Против иерархии. Все носители главной добродетели модерна — рациональности. Никакой мистики, никакой религии.

На практике, конечно, и мистика, причём самая паршивая и лживая — мистика власти, и религия, тоже самая фальшивая и безбожная.

Может быть, самое выразительное — обращение с законом. Наполеоновский кодекс, гражданский кодекс… Самое кошмарное в Холокосте, по мысли Ханны Арендт, это то, что его совершали бюрократически, по закону, «ничего личного», просто нужно произвести зачистку. Дератизация. Замок закона имени Кафки. Никакое не злодеяние, а «спор хозяйствующих субъектов» (В.В.Путин).

Самое смешное — что митр. Филарет Дроздов в манифесте по случаю начала войны 1812 года обвинил Наполеона в любви к евреям. Наполеон любил евреев не больше, чем их любит Путин, и все его благодеяния евреям чистая манипуляция, а поскреби — и выплывает:

«Евреи — это подлый, трусливый и жестокий народ. Они, как гусеницы или саранча, которые поедают Францию. Я хотел сделать из них нацию граждан, но они негодны ни к чему кроме торговли подержанным добром».

Формально, Наполеон — это апогей буржуазности, её квинтэссенция. Буржуазное равенство, включающее в себя расизм и классовое расслоение. Буржуазный рационализм, включающий в себя ханжество и суеверия. Буржуазные права буржуа, постоянно генерирующие бесправие тех, у кого нет денег. Но это формально, это не вполне точно, потому что классическая «буржуазность» уходит в прошлое благодаря информационной революции, и сегодняшние её формы, хотя и могут порождать разнообразное зло, до атомного апокалипсиса включительно, но это уже несколько иное зло, которое не поддаётся анализу языком Маркса и Золя.

Освенцим — производное не от антисемитизма. Освенцим — производное от войны. Война в Наполеоне, Гитлере, Путине не случайность, она принципиальна. Поскреби ООН — и покажется всё та же война, которую попытались ввести в рамки. Но нету таких рамок, которые бы устояли перед войной. Пока есть военные парады на Елисейских Полях, Освенцим возможен. Точнее, возможен Наполеон — и это страшная, похоронная возможность недопустимого.

На карикатуре, кстати, в голубом — не военный, это немецкий крестьянин в праздничном камзоле.

См.: История. - Жизнь. - Вера. - Евангелие. - Христос. - Свобода. - Указатели.