Какое прекрасное слово — «коммуняки». Кто главный враг коммуняк? Коммунисты! Как стыдно хоть немного быть коммунякой, так стыдно хотя бы немного, в пределах Нагорной проповеди, не быть коммунистом.
Ленин и не коммунист, и не коммуняка, а просто социопат-властолюбец, абсолютно безыдейный. Но и члены его клана, тщательно отобранные им люди, тоже были безыдейны. Бердяев метко охарактеризовал Бухарина как благодушного циника. (Троцкий в клан Ульянова не входил никогда, он был использован, не более).
Безыдейность была результатом отбора: ведь Ленин оставлял рядом с собой тех, кто был готов по его приказу радикально изменить позицию по любому вопросу, лишь бы остаться рядом с любимым вождём. Отсев производился безо всякого насилия, если не считать насилием угрозу отлучить от себя. Идол подбирает себе идолопоклонников, для которых единственная идея — быть с идолом.
Такое идолопоклонство — абсолютно типовой процесс, который ежедневно совершают миллионы людей, парами и кружками. Иногда один человек в одной ситуации — идол, в другой — идолопоклонник. Политика есть, помимо прочего, способ не допустить к власти идолов и идолопоклонников, потому что идолопоклонство блокирует обратную связь с избирателями.
Теоретически идолопоклонники со своим идолом могут держать себя в узде, практически такого не бывает. Обычно даже и не требуется особых, юридически оформленных фильтров против идолопоклонства в политике, потому что те, кто не заражён идолопоклонством, брезгливо и неприязненно относятся к идолопоклонникам. В том и катастрофичность путча 25 октября 1917 года, что война и отсутствие политического поля (вытоптанного автократией) допустили к рычагам власти тех, кто в обычной ситуации влачит маргинальное, незаметное для социума существование. «Культ личности» — сперва Ленина, потом Сталина, в наши дни Путина — это уже результат того, что пришедшие к власти идолопоклонники под угрозой смерти навязывают своим подданным своего идола и свой способ мышления.
Культ личности порождает, помимо прочего, несчастнейших людей, которые оказались достаточно гибкими, чтобы идти за идолом, но недостаточно гибкими, чтобы по его указаниям менять идеи. Именно такого типа людей в России стали называть «коммуняками». «Коммунист» — человек идеи, «коммуняка» — раб идеи. Настолько раб, что он даже собственной идее не нужен, он для неё опасен негибкостью, фанатизмом, который делает его неадекватным исполнителем приказов. Между тем, приказы, подлежащие безусловному исполнению, это плоть и кровь идолопоклонничества ленинского типа.