Номенклатура и вождизм: история Навального

Виктор Шендерович о Навальном (признаться, если бы кто другой, я бы не обратил внимания):

«Надо демонтировать корпоративный режим, захвативший власть в России. Этим сегодня из политиков успешнее всего занимается именно Навальный. Остальные — в рамках, определённых режимом — время от времени говорят либеральные слова. Демонтаж режима возможен только в результате его полной делегитимизации. Явлинский, Собчак и Ко, легитимизируя очередной захват власти, занимаются сейчас именно тем, что нужно Путину».

Тактически Навальный вовсе не успешен. Он провалил всё, к чему прикасался, как и сейчас провалил. Он знал, что не будет зарегистрирован, но лгал, что действует не ради пропаганды идей, а потому что рассчитывает на успех.

За успех Навального постоянно выдают какие-то проценты. Но в политике успех — это победа на выборах, а не второй результат на выборах. Единственные выборы, на которых Навальный одерживал «победы» — это закрытые и непрозрачные интернет-голосования. Он всегда обвиняет в своих неудачах только других, никогда не себя.

В политике Навальный действует методами бизнесмена, точнее — биржевого спекулянта или создателя финансовой пирамиды. Он не ищет союзников, а заявляет, что «только мы говорим правду», как продавец газировки заявляет, что «только наша газировка вкусная».

Когда Навального не зарегистрировали в качестве кандидата в президенты, было бы логично выдвинуть от его движения другого кандидата. Вообще-то это было логично с самого начала. Среди навальнистов много ярких, умных, талантливых политиков. Но движение, оказывается, всё завязано на личности Навального. Не на идее Навального — идею можно было бы поручить другому, а именно личности.

Стратегически цель демократа в России — создать демократическое правовое государство. Не демонтировать номенклатурократию. Демонтировать номенклатурократию лучше всего личной потомственной диктатурой типа Алиевых или Асада. Пусть Гитлер сметёт «корпоративный режим». Именно поэтому действия Навального, абсолютно гитлеровско-ленинские по методам, вызывают озабоченность.

Режим стоит на штыках и атомной бомбе. Никакую власть Путин не «захватывал» ни разу. Он получил власть из рук Ельцина, а не народа — но признать это многие не решаются, потому что это означает признать, что поддержка Ельцина была обманом и самообманом.

Выборы и борьба с коррупцией митингами не помогут  в борьбе с номенклатурой нимало. В Сирии Путин воевал с нами, он нам показал, что нас ждёт, если мы будем переступать проведённую им черту. Не помогут ни митинги, не вооружённое выступление. Навальный к последнему и не призывает, впрочем. Раковая опухоль слишком велика — начинать надо на очень глубоком уровне, и демдвижение именно на этом уровне работает с самого своего начала. Не делигитимизация власти, а легитимизация права, прав человека, демократии.  Не просто «честность» — Ленин и Гитлер были честными — а свобода.

Хорошо, что за последние 20 лет понятие легитимизации вошло в просторечье. Однако, тезис о том, что «демонтаж возможен только в результате делегитимизации» представляется неверным.

Режим держится на легитимизации двух разных видов. (А) легитимизация насилием — огромным репрессивным аппаратом (Б) легитимизация идеей, идеей империи, идеи насилия, идеей безопасности, коллективизма, ксенофобии.

Народ поддерживает Путина вовсе не потому, что считает Путина честным. Все понимают, что Россией управляют воры и кое-какеры, и всем это нравится, потому что все сами такие же. Точно таков и Навальный — он мошенник, скорее всего, и в финансах, но в речах — абсолютно, и он кое-какер, потому что все делает немного криво с соответствующим результатом.

Собчак и Явлинский, возможно, не лучше Навального по программе, но они и не хуже. Собчак к тому же — просто сподвижница Навального, все их расхождения абсолютно вторичны. Начиная с митинга 2011 года, они всегда выступали в одном стиле, в одних местах, в одном духе.

Явлинский, возможно, не отличается от Собчак и Навального идейно, но как личность это совершенно другой человеческий тип. Не манипулятор, не человек проекта.

В 2011-м белоленточники начинали с требования честных выборов, с попыток контролировать подсчёт голосов. Никаких других идей, никаких вождей. Закончилось призывом к абсентеизму, который исключает, естественно, контроль за подсчётом голосов. Строили на песке — не обсуждая идей, принципиально без идей, ну и провалились в песок, закончив элементарным вождизмом и идеей мессии-вождя, политического идолопоклонства.

В пирамиде навальнистов всё чётко рассчитано, если верить анонимному сотруднику «штаба» Навального:

«Если взять условную пирамиду из ста наших сторонников, то внизу её будут те, кто готов перечислять деньги на нашу работу. Их будет, допустим, семьдесят. На следующем этаже — те, кто готов тратить своё время на агитацию, раздачу газет и листовок, ходить по квартирам. Те, кто в принципе готов тратить какое-то своё время. Их будет, например, двадцать пять. Следующий этаж пирамиды — те, кто готов работать в штабах 24/7. Организовывать, координировать, креативить, делать. Их будет четверо. Остаётся вершина пирамиды. Люди, готовые жертвовать своей свободой, здоровьем, может быть даже жизнью. И это, как правило, один человек. В лучшем случае. Один из ста. И то пока только на бумаге».

Ровно то же в 1870-е проповедовал Нечаев, в 1900-е Ленин, в 1990-е проповедовал Эдуард Лимонов. Ничего подобного не было никогда в демдвижении.

Ленин, политбюро, цека, рядовые большевики. Идея — ничто. Ленин — гений безыдейности, ведь это он придумал НЭП, в котором так  живёт Россия. Отречение от всех принципов марксизма, социализма, коммунизма, ради выживания. Капитализм допускается в объёмах, необходимых для функционирования номенклатурократии. Социализм не допускается ни в каком виде (никакого социализма в России не было), потому что социализм несовместим с номенклатурократией, а капитализм — модифицированный — совместим.

Номенклатурократия требует жертв. Не творчества, не производства, не свободы, а жертв. Разумеется, идея заключается в том, что больше всех жертвует вождь. Что на самом деле гибнут и страдают совсем другие люди, игнорируется.

Далее