Роман Монтеро отмечал, что сами по себе коммунистические отношения (формальные и неформальные) среди первых верующих в Христа не были чем-то уникальным. Они имели аналоги и в иудейской культуре (ессеи) и в греко-римской (пифагорейцы, отношения клана, отношения «патрон/клиент»). Уникальным, подчёркивает он, был открытый характер этих отношений. В них включались все верующие в Иисуса, независимо от национальности и социального статуса.
Если использовать как модель коммунизма отношения посетителей ресторана, вышедших покурить и любезно дающих друг другу сигаретку, то это всё равно, как если они начнут давать сигареты и всем прохожим, и официантам и поварам, которые выйдут покурить вместе с ними. Такого не бывает.
Именно проповедь универсализма — вера в Иисуса сильнее других качеств людей — отличает тексты апостола Павла. Он с такой энергичностью писал об универсализме веры, поскольку, несомненно, на практике от универсализма было далеко. Об этом ярко свидетельствует внутренний конфликт в иерусалимской общине, когда на общих трапезах стали обделять представителей диаспоры. Конфликт был улажен путём назначения диаконов, которые представляли (судя по их именам) христиан диаспоры.
Интернационализм в Церкви явление не редкое, хотя и не сильно влияющее на отношения между людьми. Всё равно вновь и вновь преобладают связи между «своими».
Настоящая же проблема в том, что интернационализм для «своих», для единоверцев вовсе не тождественен универсализму, открытости для всех. Это и есть ключевая проблема с коммунистическими отношениями: любые ограничения снимают или смягчают многие проблемы, но одновременно уничтожают саму идею коммуны как открытой структуры. В лучшем случае, вместо компактной «нации», пусть даже очень большой, но географически локализованной, образуется «нация» сетевая — международное, всепланетное объединение людей, связанных определённой идеей, но при этом отделённых от людей, этой идеи не принимающих. Всевозможные конгрегации, интернационалы, союзы, церкви, ротари клубы, масонские ложи, — всё это очень мило, но это не универсальный универсализм, это коммунизм-для-своих. Это квадратное колесо.
В очень извращённом виде эта проблема обсуждается в христианстве как проблема «спасения всех» — точнее, имеется в виду (но не выговаривается) проблема «загробного спасения всех». О спасении всех раньше смерти и речи не идёт, ведь тогда обесценивается сама вера в спасение как диалог Бога и человека.
Между тем, коммунизация человечества вполне возможна, если только не ставить её условием единство веры, поведения или идеи, если «ограничиться» человечностью как единственным критерием. Тут начинается множество проблем, но это проблемы, видимо, технического, а не принципиального характера.
Возвращаясь к апостолу Павлу, надо заметить, что он лично не был, видимо, энтузиастом коммунистических отношений. Да, он проповедовал универсализм-для-своих, которые в иерусалимской общине сочетались с коммунистическими отношениями, но сам он нигде к таким отношениям не призывает. Единственное, он организовывал сбор пожертвований «для святых в Иерусалиме», но это поднимает больше вопросов, чем ставит.
Зачем были нужны эти пожертвования? Они были своеобразным аналогом подати на Храм, символизируя единство верующих в Христа? Или коммунистические отношения в иерусалимской общине довели её «до ручки», так что понадобились внешние вливания, как это бывало и с другими коммунистическими проектами? Информации для ответа недостаточно. Церкви с трудом далась (и то не всегда и не везде) победа над разделениями среди христиан между греком и иудеев, бедным и богачом, мужчиной и женщиной, а уж до следующей ступени — победы над разделениями христиан и нехристиан — ещё идти и идти. Но идти, а не сидеть самодовольно в своей коммуне.