Одним из критерием «сектантства» часто считают особую сплочённость членов религиозной организации. «Тоталитаризм» вообще — «один Бог, один фюрер, одна нация».
Чем тотальная сплочённость отличается от нормальной солидарности, и как избежать тотальной сплочённости, не превратившись в груду щебня, где каждый осколок сам по себе, так что получается очень удобная посылка для дорожек на даче очередного фюрера?
Сразу надо заметить, что как раз в реальном тоталитарном обществе, каковым остаётся по сей день Россия, налицо полная разобщённость под видом тотального единства. «Все как один», но при этом каждый за себя в несравненно большей степени, чем при самом ужасном капитализме или рабовладении. Это сценарий казармы или тюремной камеры. Каждый за себя, но все одинаково изображают полную покорность воле того, кто за пределами отведённого им пространства. Лидер тоталитарной структуры всегда вне её, и это не случайно, это одно из условий игры, поскольку тоталитаризм есть одна из форм идолопоклонства.
Солидарность не есть «солидность», единство атомов в камне. Солидарность находится не на одном из концов шкалы, а посередине.
Критерий достаточно прост: солидарность заступается за другого, а не за себя. За себя взвоет даже камешек — неважно, лежит он на тропинке или вцементирован в пирамиду. Человеческое достоинство начинается там, где начинается достоинство другого. Вот — гравитационное поле человечности.
В этом смысле, к примеру, солидарность Свидетелей Иеговы сильно преувеличена. Они не выступают против гонений на других верующих, они всегда принципиально защищают только себя.
Это вполне «библейская» позиция, поскольку в архаическом обществе господствовала именно «ограниченная солидарность», солидарность для своей группы. Даже слова апостола Павла о том, что «нет ни иудея, ни еллина» — не космополитизм, ведь «во Христе нет». В Церкви нет, а за пределами Церкви — полно. Лишь очень редко Библия говорит о «всех народах» и их приходе к Богу, о том, что Бог открыт для всех народов — и эти редкие фразы и есть Божие Откровение, прорвавшееся в человеческое разумение.
Тоталитаризм создаёт иллюзию тотальной солидарности через объявление всех, кто не входит в тотальное «всё» нелюдьми. Несубъектами. Червяки. Тараканы. Бациллы. Вирусы. Калёным железом. Серной кислотой. Рукавицами Ежова.
Организационная модель Свидетелей Иеговы воспринимается как неправильная в современном мире, потому что она очень точно воспроизводит архаические модели. Это не случайно: Свидетели Иеговы намеренно создавали свою организацию как въедливые реконструкторы, по тексту Нового Завета. Очень возможно, что «первые христиане» — во всяком случае, некоторые из них — действительно жили именно так, во всяком случае, Дидахе или рапорт Плиния Младшего дают основания для такой оценки. Для их времени это была достаточно нормальная практика.
Современный мир предпочитает более гибкую модель. Такие формы как римо-католический Opus Dei или русский православный монастырь кажутся архаичными и, если не именуются «тоталитарными структурами», то лишь в силу социальных конвенций.
Чем измеряется «гибкость»? Коммуникационными возможностями. Солидарность есть подключение своей коммуникационной системы к другой. Не «вхождение» в другую как её часть, не «интеграция», а именно «подключение». С точки зрения бюрократической, это бессмыслица. Бюрократия есть функция от власти, а власть принципиально отлична от коммуникации. Власть стоит не на обмене информации, а на приказе и исполнении приказа.
При этом в бизнес-структурах модель, по которой живут Свидетели Иеговы, считается абсолютно нормальной и, возможно, она для бизнеса и нормальна. «Тело» ведь на латыни «корпоре», так что Церковь, Тело Христово с точки зрения предпринимателя это вполне «корпорация» — и к своему телу, он относится так же.
Хороший пример структуры, которая может быть основана на власти, а может быть основана на коммуникации — школа. «Традиционная» школа абсолютно подпадает под определение «тоталитарная». Домашнее образование само по себе от этого не лечит — ведь тоталитарной может быть и семья. Тем не менее, внутри любой школы сохраняются в какой-то степени и отношения коммуникативные, а не командные, и школа тем успешнее, чем более развита коммуникация. Другое дело, что считать успехом — карьеру, количество денег, количество подчинённых, километры завоёванной земли или — знания, друзей, мир.
Корпоративные или прямо властные отношения в религиозных общинах, да и в любых сообществах, были нормальными в течение веков. В Новое время они становятся всё более устаревшими, потому что коммуникационная революция исходит из совершенно других принципов и ведёт к другим моделям. Тем более надо понимать, что критика Свидетелей Иеговы и других «тоталитарных сект» исходит всегда — всегда! — как раз не от гуманистов, не от передовиков информационной цивилизованности, а от сил, тянущих в прошлое, видящих в солидарности — любой — угрозу для власти, иерархизма, тупого тюремного доминирования.