«И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение» (Мк. 8:12).
Хочется дописать к словам Спасителя: «ради чего бы то ни было не дастся роду сему знамение». Для чего бы ни хотели, всё равно не дастся.
Стоит почитать талмудические сказания о чудесных явлениях, сопровождающих изучение Торы. Раввинов окружают ангелы, сияние, слава премудрости. Вот этого ждали и от Иисуса.
Слава Божия распространяется на входящего в эту славу, он начинает светиться. Сияние Божие лучше любого вина и любой еды насыщает.
А Иисус? В пустыне возжаждал — так подлинно ли Он приобщался Божественной Премудрости? Единственный раз показался с Илией и Моисеем, так сразу после этого и был казнён. Ученикам ноги мыл... Хлеб и вино, а не Тору и Премудрость делает центром Своего присутствия.
Иисус словно играет на понижение. Скорее уж согласится превратить пять хлебов в пятьсот, чем согласиться напитать голодных сиянием Своей Славы. Хотя бы камень в хлеб — уже был бы символ, а хлеб в два хлеба это получудо, недочудо. Количество не переходит в качество. А зачем ему переходить, если Иисус — качество, перешедшее в качество, и даже не «перешедшее», а вошедшее.
Знамения — как чайки, свидетельствующие о близости Америки, а когда Америка сама входит в нос твоего корабля, какие нужны знамения... Тут пила и топор нужны, чтобы заделать дыру.