Мф., 22, 30. ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах.

Мк.12:25 Ибо, когда из мертвых воскреснут, [тогда] не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах.

Лк. 20, 34 Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; 35 а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, 36 и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения.

№133 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

См. мужское и женское в христианстве

Текст у Луки отличается, хотя и не принципиально, тем, что добавляет фразу: воскресшие не умирают, потому что они Божьи. Добавление прибавляет оттенок смысла, напоминая о связи брака и смерти. Не эротики и смерти, не секса и смерти, а именно брака как социальной реальности - и смерти как духовной реальности.

Брак слишком часто и слишком долго претендовал говорить от имени эротики, секса, любви. Тогда, конечно, начинаются сплошные трагедии, в которых смерть - очень позитивный выход. Потому что не может быть ничего хуже брачного союза, эксплуатирующего любовь или подменяющего любовь размножением, если этот брачный союз бесконечен. "Стерпится - слюбится", но лишь при условии, что не навсегда. Более того: брак как социальный институт насыщен мертвенностью, является взаимным истязанием-убиванием.

*

В евангелии Фомы есть текст (22), который перекликается сразу с несколькими каноническими изречениями Спасителя. Ничего нового, но очень помогает понять известное.

Начинается с более чем знаменитого «будьте как дети», но в такой форме:

«Иисус увидел младенцев, которые сосали молоко. Он сказал ученикам своим: Эти младенцы, которые сосут молоко, подобны тем, которые входят в царствие».

Ученики удивляются, следует разъяснение, которое, на первый взгляд, ничего не разъясняет и всё запутывает:

«Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, – тогда вы войдете в [царствие]».

Это ровно то же, что выражено в словах Ветхого Завета «и будут двое одна плоть», и в словах Нового Завета

«Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения».

Насколько всё это запредельно для языка, видно из того, что Иисус, сказав про воскресение для мужчин и женщин («замуж не выходят», а не только «не женятся»), далее говорит «сынами воскресения», но не добавляет «дочерьми воскресения». Сверхсексуальность (не путать с асексуальностью, унисексуальностью) — сверхсексуальностью, но сказать на нынешний манер «сынами и дочерьми воскресения» было невозможно. Не распяли бы за это, но плюнули бы и разошлись.

Неужели «пить молоко» что-то разъясняет в призыве быть как дети? И какая связь с призывом подняться выше главного, что делает человека человеком — выше способности классифицировать и анализировать мир? Молоко — да, разъясняет, если вспомнить образ апостола Павла – «чистое словесное молоко». Так ведь и Павел так сказал, потому что образ использован много ранее, в Пс. 8,3, где говорится о том, что Бога прославляют и младенцы, которые умеют лишь грудь сосать (в очаровательном церковнославянском варианте – «из уст ссущих совершил еси хвалу»; ну, конечно, «ссущие» нельзя менять, тут пучины мудрости прибавлены к откровению благодаря мощной силе языка Кирилла и Мефодия).

Бог — не только Отец, но и Мать, воскресение — рождение к вечной жизни. Земная жизнь начинается не с умения отличать внешнее и внутреннее, мужчину от женщины, правое от левого, а с кормления грудью. Небесная жизнь начинается с кормления Словом Божиим. Не с чтения писаного Откровения, а, повторим, с кормления. Ребёнку же не читают инструкцию по сцеживанию грудного молока. Так что здесь — ещё одна аллюзия на Евхаристию, на «ешьте Меня, пейте Меня». Взрослый становится младенцем, когда Бог становится кормилицей и даёт Самого Себя, в Сыне и в Духе.

*

Примечателен исламский вариант к этому месту Евангелия (следует помнить, что Мухаммед не читал Библии, но слышать - слышал оба Завета). Якобы одна из жён спрашивает Мухаммеда: "О, посланник Аллаха, если женщина была замужем два и три и четыре раза, потом умерла и попала в рай, и все ее мужья тоже были взяты в рай, то кто будет ей мужем?"

Мухаммед отвечает: "О, Умм Салама, она сможет выбирать. И выберет того, кто лучше нравом и скажет: Господи! Этот обращался со мной лучше всех. Отдай меня за него". О, Умм Салама, хороший характер - это благо в этой жизни и в будущей" (Налич Т. Ангелы и другие сверхъестественные существа в Исламе. М.: Знак, 2009).

Когда мужчина впервые узнаёт, что женщина тоже испытывает эротическое влечение, фантазирует на эротические темы, сравнивает мужчин, - он сперва радуется. Значит, женщина может откликнуться на его собственные фантазии! Откликнуться искренне, а не просто повинуясь. Но тут же мужчина пугается - и испуг напрочь перешибает радость. Потому что он соображает, что женщина может иметь такие же фантазии, как он сам - жестокие, бездушные, рассматривающие другого исключительно как предмет удовлетворения своих нужд, физиологических и психологических. Неприятно быть объектом!

Что и женщине неприятно быть объектом, мужчина часто не задумывается. Во-первых, потому что мужчина-манипулятор и о другом мужчине думает как об объекте. Во-вторых, потому что мужчины-мачо склонны даже полагать, будто окружающим хотят быть жертвами их манипуляций. И вдруг - такая эротическая фантазия: ты сам будешь предметом выбора! Что-то пикантное в таком мазохизме есть, но всё-таки в гордыне "садо" - основное блюдо, а "мазо" - гарнир.

Воскресение есть победа любви над властью, над гордыней, над бесчеловечным. Воскресение есть победа над порочным (в смысле замкнутости, так-то всё может быть оформлено очень добродетельно и законно) - над порочным кругом эротических отношений как отношений властных. Любовь не выводит из бесконечного лабиринта подчинения и господства, бросания от наглости в неуверенность, от обожествления к озлобленности. Она разрушает этот лабиринт, стартуя из него вверх, к небу.