Книга «Цветочки святого Франциска» была написана около 1328 года, видимо, Уголино Брунфорте.
Достаточно близко ко временам Франциска (Брунфорте родился в 1262 году, через 34 года после кончины святого, а умер в середине XIV века). Другое дело, что восприятие мира и представления о достоверности были своеобразные. Так и сейчас люди не бесстрастные регистраторы нейтрино!
Что у святого Франциска было видение распятого Иисуса с огненными крыльями серафима, и что Иисус даровал ему подобие собственных ран, это хорошо известно. Ну и что? А кому-то видится атомная бомба или ещё какая дрянь там, где её нет. Образ сораспятия Христу пронизывает «Цветочки», где нормально мечтать монаху «предать себя в руки своего распятого Господа, приняв обычаи распятого Святого Франциска».
Можно это назвать «страдающим Средневековьем», хотя вообще-то это «сострадающее Средневековье», да и не всё Средневековье, а всего-то несколько человек. Да и эти люди были полнокровные итальянцы, и веселились, и страдали, и много чего. Только они многое не записывали, потому что считали самоочевидным или неважным, а к тому же их почитатели немножечко их обстругивали. Например, в 29 главе «Цветочков» рассказывается о том, сатана является брату Руффино, тоже бывшему коммерсанту из Ассизи, и говорит ему:
— «O Брат Руффино , для чего ты совершаешь епитимьи и молишься, если ты все равно не предназначен для жизни вечной? Верь мне — ибо я знаю, кого я избрал и предназначил, и не верь сыну Петра Бернардоне, если он скажет тебе обратное. Не слушай его советов, ибо никто не знает истины, но лишь я, Сын Божий. Узнай же, что ты в числе проклятых. И сын Петра Бернардоне, отец твой, также как и его отец, проклят, и кто последует за ним — будет проклят».
«Услышав эти слова, Брат Руффино был так ослеплен духом тьмы, что он утратил всю веру и любовь, которые он питал к Святому Франциску прежде, и даже перестал общаться с ним».
К счастью, прозорливый Франциск объясняет, как отличить распятого Настоящего от фальшивого:
«Пусть Брат Руффино скажет ему так: «Открой уста!», и по этому он ясно поймет, что это дьявол, а не Христос. Ибо едва он произнесет сие, тот немедленно исчезнет».
Почему? Отчего? Совершенно непонятно.
Михаил Майзульс, обративший на эту странность внимание, обратился к первоисточнику, где Франциск, оказывается, говорит:
«Apri la bocca; mo' vi ti caco».
«Открой рот, я тебе туда накакаю».
В русском переводе не только рифма потерялась, но вся вторая половина фразы, в которой вся, если можно так выразиться, соль.
Встаёт вопрос: это кощунство? Ну, что цензурировать текст кощунство, это не обсуждается, это очевидно (кстати, и в английском переводе кастрировали эту фразу). Но давать такой совет — кощунство или нет? А вдруг это настоящий Христос?
На что надо железным голосом ответствовать, что настоящий Христос откроет рот. Смиренно, не обидится. «Бог поругаем не бывает»? Да ещё как бывает — читайте о Страстях Господних. Бог поругаем бывает, а вот ругаться Он после Воскресения перестал.
Иллюстрация: фреска Джотто 1328 года, современная написанию «Цветочков». Написана по заказу банкира Барда. Что примечательно, Франциск без бороды — то есть, уже не такой расхристанный нищий, эпатирующий небритостью, каким он был и каким изображался ранее.
На самом деле, эта фреска абсолютно точно иллюстрирует и искушение Руффино, ведь весь цимес искушения в том, что поддельный Распятый ничем не отличается от Оригинала.