Сколько причин у антисемитизма, нацизма и т.п.? А не существует «антисемитизма», «нацизма». Существует убийство, обман и ограбление человека человеком. Не было «холокоста», «шоа», «геноцида». Был человек, убивавший человека. Один раз, второй раз, миллионный раз. Поскольку это человек, не обезьяны, то были убийцы словом и делом. Те, кто голосовал за Гитлера, те, кто работал в бухгалтерии, кто зарабатывал на труде обречённых на смерть. Их вина одинакова, ведь смерть одна.
Все обобщающие слова не обобщают, а разобщают. Я еврей, значит, я в убийствах, обманах и грабежах невиновен. Зато я имею право на компенсацию за убийства других евреев. Я православный, значит, я жертва гонений на православных, дайте мне компенсацию и помните, что я невинная жертва. Я русский... Я серб... Я велосипедист...
Ой как удобно!
Как невозможно при забое скота выпустить всю кровь — только фанатики от религии полагают это возможным — так невозможно выделить виновных в Освенциме. Степень вины разная, но нужно знать и самую малую часть вины.
Мстительность победителей в Первой мировой, их уверенность в своём праве и долги воспитывать немцев рублём и разоружением тоже были причиной Освенцима.
У Гитлера было тяжёлое детство — значит, и патриархальное общество виновато в Шоа. Это не уменьшает вины Гитлера, это увеличивает вину других людей.
Зачем об этом напоминать? Чтобы немцы никогда больше не убивали евреев? Идиотизм! Разве сегодня немцы убивают евреев? Так и будем проповедовать трезвость трезвенникам?
Есть люди, убивающие людей, и есть люди, соучаствующие в этих убийствах. Посмотритесь в зеркало. Ваш труд, ваши деньги никак не связаны с убийствами? Российские бомбы убивают людей в Украине и в Сирии — эти бомбы и бомбардировщики кто-то спроектировал и изготовил. Кто-то учил, стриг, «духовно окормлял» бомбящих, проектирующих, изготавливающих.
Сколько причин у преступлений палачей Ленина, Гитлера, Сталина, Мао? А вот сколько людей не планете, столько и причин — только надо ещё умножить на тридцать три, потому что каждый человек не одной эмоцией, не одной мыслью, не одним суеверием подталкивает других к убийствам и преступлением, а многими.
В конце концов, сегодня соучастники убийств все, кто мыслит качеством — применительно к человеку качество фикция, будь то качество возраста, этничности, культуры, денег. Проводят границу: вот тут убили евреев, тут убили армян, это важно. А тут убили курдов или арабов, это не так важно. Убить ребёнка трагичнее убить взрослого. Убить уборщицу не так важно как убить миллионера.
Сегодня соучастники убийств все, кто мыслит количеством. Убийство одного не так важно, как убийство миллиона. Ради защиты миллиона можно убить одного, полмиллиона, 999 999 тысяч.
Все, кто мыслит победой, соучастники убийств. «Победа» всего лишь псевдоним убийства. Кто больше убил, тот и победил.
Соучастники убийств все, кто полагает, что бывает оборонительная война. Защищаем ценности, цивилизацию, детей, велосипедистов. Война всегда — против, а не за. Война уничтожает даже то слабое единство, которое было до войны, и заменяет его единством в стыде, в желании скрыть от себя и окружающих свой грех — грех победы. Представить грех если не добродетелью — убийство не может быть добродетелью — то великим поступком. Но убийство остаётся убийством, и убийцы не могут образовать государства, они всегда банда. Хотя наклеить на себя этикетку «государство», конечно, могут. Они же победители.
Не нужно мемориалов о жертвах убийств. Мемориалы никого ничему не учат, они всего лишь фиговые листки, «держи вора», агрессивное провозглашение: «Смотрите, мы на стороне жертв, поэтому имеем право убивать, чтобы не было более жертв».
Другой человек — вот единственный мыслимый мемориал, глядя на который надо зарубить на носу, что убивать нельзя, насиловать нельзя, ограничивать свободу нельзя, обворовывать нельзя, лгать нельзя. Другой человек — и расстояние до него не имеет значения, и степень знакомства с ним не имеет значения, и сделал ли он мне добро не имеет значения. Имеет значение лишь то, что он — человек.