Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

СВЯЩЕННИК АЛЕКСАНДР МЕНЬ

Расизм перед судом христианства

Оп.: Журнал Московской Патриархии, 1962, № 3


Мы, люди XX столетия, перед глазами которых прошло столько ужасающих картин человеческой жестокости и несправедливости, — жесточайшие войны, угнетение и эксплуатация разных народов — не можем не задавать себе вопроса: каковы причины этих ужасных фактов? Ведь несмотря на значительный рост населения нашей планеты, специально изучавшие этот вопрос ученые с очевидностью доказали, что в настоящий момент ресурсы земли могут с избытком прокормить и обеспечить человечество. Следовательно, на пути к достижению свободы, справедливости и мира на земле стоят исторически сложившаяся несправедливость социального устройства и заблуждения человека. Среди разных заблуждений на одно из первых мест в последнее время выдвинулась расистская идеология, принятая на вооружение нацистами, фашистами и другими темными силами, появившимися на мировой арене в нашем столетии. Благодаря им расистские «теории» превратились в каннибальскую практику, принесшую миру неисчислимые страдания, погубившую миллионы невинных жизней, посеявшую страх и недоверие между народами на многие годы.

Церковь не остается и не может оставаться равнодушной перед лицом этого позорного явления. Ее учение не оставляет места расизму, и во все времена она поднимала голос в защиту единства человеческого рода и равенства всех людей перед Богом. Пытаясь избежать столкновения с христианством, расисты намеревались представить расовую проблему как проблему исключительно научную, относящуюся к иной, нежели религия, сфере, а учение о неравенстве рас объявили последним словом науки. Однако и наука выступила против расизма, убедительно показав, что его принципы, исходные посылки и методы ничего общего с истинной наукой не имеют. Таким образом, расизм предстал перед всем миром как человеконенавистническая идеология, как самое зловещее, демоническое проявление падшей души, — идеология, враждебная как христианству, так и науке.

* * *

Отрицание Церковью расовой неполноценности людей восходит еще к ветхозаветным временам, когда у большинства народов было естественным делом считать иноземца существом низшего порядка. Древние египтяне называли азиатов “сынами дьявола”, “проклятыми”, есть с ними было “мерзость для египтян” (Быт.43.32). Слово “человек” в древнеегипетском языке было эквивалентно слову “египтянин”. Во всех древних цивилизациях мы находим черты презрительного отношения одних народов к другим и представление о том, что одни являются “господами”, другие “рабами”. Ветхозаветные иудеи первоначально не представляли исключения в этом отношении. Их взгляд на хананеев мало чем отличался от взгляда индийских арьев на туземцев или отношения греков к «варварам». Однако религия, возвещенная Израилю, провозгласила равенство всех народов.

Когда мы читаем такие места Библии, как, например, 10-ю главу книги Бытия или 1-ю главу первой книги Паралипоменон, нас невольно поражает мысль: для чего здесь, в Священном Писании, дается это утомительное перечисление многочисленных имен? Какое значение может иметь этот непонятный, на первый взгляд, перечень? Однако в этой так называемой “библейской таблице народов” заключен глубочайший смысл, именно — исповедание единства и братства всего человечества.

Не сразу, а путем долгих и трудных исканий, освободился древний Израиль от старых представлений и проникся духом этого исповедания. Пламенными поборниками идей братства и равноправия всех народов были пророки, которые в годы жестоких войн и истребления целых народов возвысили свой голос, призывая людей к миру, справедливости и правде. Избранничество своего народа они понимали как идею служения всему человечеству, — служения, в котором не должно было быть места национальному превозношению. Они самоотверженно боролись за открывшуюся им истину, преодолевая сопротивление сторонников узкого национализма и ограниченных законников.

Идея братства и равноправия всех народов с особенной яркостью и силой выражена в двух кратких, но поистине великих произведениях ветхозаветной библейской письменности — в книге «Руфь» и в книге пророка Ионы. Современники и последующие поколения, читая трогательную и поэтичную историю моавитянки Руфи, удостоившейся за свою любовь и преданность стать праматерью великого царя, чувствовали, что истинное величие и благородство человеческой души не зависит от происхождения, от принадлежности к той или иной нации. В истории же пророка Ионы, который сначала не хотел исполнить повеление Божие идти проповедовать спасение язычникам, они находили мудрый урок и свидетельство всеобъемлющей любви и милосердия Божия, распространяющегося на все человечество, на все народы без исключения.

Это учение Ветхого Завета о равенстве людей нашло свое завершение и высшее воплощение в учении Евангелия. На вопрос законника «кто мой ближний» Христос ответил притчей о милосердном самарянине, притчей, которая звучала как решительное и недвусмысленное осуждение всякой национальной и религиозной вражды, всякой ненависти и презрения к иноверцам и иноплеменникам.

Насколько решительно осуждает христианство всякие утверждения о неравноценности людей различных рас, можно судить по словам апостола Павла, что во Христе нет ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа (Кол. 3.11). Церковь стояла и стоит на этом принципе и пронесла его через века, несмотря на попытки врагов разрушить его. На страницах нашего журнала (см. ЖМП, N 2, 1962) уже было показано, как христианское учение во все времена неизменно выступало против неравенства народов и рас. Здесь же мы рассмотрим истоки расизма и обратимся к вопросу, действительно ли он может претендовать на обоснованность.

* * *

Как мы уже отмечали, мысль о неравенстве человеческих рас коренится в глубокой дохристианской древности. С момента же вступления Церкви в мир расизм всегда идет рука об руку с антихристианством. В противовес учению Церкви о единстве происхождения человеческого рода язычник Юлиан Отступник в IV веке, оккультист Парацельс, пантеисты Бруно и Ванини в XVI веке утверждали, что различные человеческие расы возникли из различных источников и поэтому не могут считаться равноценными. Открытие Америки вызвало горячие споры в этом отношении, ибо многие не хотели считать туземцев Нового света настоящими людьми; многим казалось, что нет даже надобности доказывать, что они произошли не от общих с жителями Старого света прародителей. Это мнение успокаивало совесть тех, кто с отвращением смотрел на «подвиги» первых колонизаторов Америки, а для самих конквистадоров признание аборигенов Америки за низшие существа, играло роль оправдания их бесчеловечной жестокости. Только специальная булла папы Александра VI остановила распространение этого взгляда, напомнив христианам, что все люди, все расы и народности — дети Божий и братья между собою.

В дальнейшем систему полигенизма и расизма поддерживали Вольтер и Бори де Сен-Венсан. А в XIX веке пропагандистами его явились в первую очередь философствующие естествоиспытатели и философы механистического направления. Выступая против христианского учения о моногенизме и равенстве человеческих рас, такие защитники эволюционного полигенизма, как Карл Фохт, Людвиг Бюхнер, Эрнст Геккель открыто объявили негров и других представителей “цветных” рас “низшими существами”. Так, в поисках недостающего звена между Homo Sapiens и животным миром Э. Геккель считал всех так называемых «дикарей» за полулюдей, развязав тем самым руки неоколониалистам кайзера Вильгельма, стремившимся к захватам в Полинезии. Геккель от имени науки благословлял их бесчинства. «Разум, — писал он, — является большей частью достоянием лишь высших человеческих рас, а у низших весьма несовершенен или же вовсе не развит. Эти первобытные племена, например ведда и австралийские негры, в психологическом отношении стоят ближе к млекопитающим (обезьянам, собакам), чем к высокоцивилизованному европейцу» (Э. Геккель. Чудеса жизни. СПб., 1908, стр.175). Это человек сетовал, что европейцы слишком гуманны с туземцами и прилагают к ним свою мерку “индивидуальной ценности жизни”, то есть фактически отрицал, что убийство негра или папуаса есть преступление большее, чем убийство животного.

Во Франции аналогичные идеи проповедовал Артур Гобино, который в своем трактате о неравенстве человеческих рас пошел еще дальше, считая все существующие расы белых, желтых и черных “низшими”, за исключением некоей расы “белокурых арийцев” — единственной, по его мнению, расы, способной на культурное творчество и развитие. Все мировые цивилизации, согласно Гобино, есть результат смешения “арийцев” с “низшими расами”, которые являются лишь “тормозом культуры”. Чем более силен элемент “низшей” расы в том или другом народе, тем ближе якобы этот народ к деградации и упадку. Появление термина “белокурые арийцы”, который, как мы увидим, совершенно лишен научного содержания, было ярким симптомом того, что расизм перестает маскироваться под научную теорию, а хватается за мифы и полумистическую символику. В год смерти Геккеля на его родине возникла партия, воспринявшая его идеи расизма и “социального дарвинизма”.

Гитлеровские идеологи также воспользовались учением Гобино и воинствующего антихристианина и антигуманиста Ф. Ницше, пустившего в оборот пышные фразы о “расе господ”. Подготавливая беспримерную мировую резню, нацистский режим стремился привить своему народу взгляд, что именно он, германский народ является “чистой расой”, “расой белокурых арийцев”, что именно он призван быть “господином мира”, а все остальные народы лишь “обезьяньи недоростки”, обреченные на порабощение или истребление. Для пропаганды этой идеи были привлечены биология, история, философия. Расизм был облачен в одежды “строгой научности”, и на службу его были поставлены новейшие методы антропологических измерений, статистики, биохимического анализа. Но нацистам было трудно скрыть, что за научной ширмой таилась темная демоническая мистика антихриста и человеконенавистничества. Нацисты провозглашали войну единственным нормальным состоянием человечества, сравнивая ее с борьбой за существование в мире животных. “Это борьба, — писал один из гитлеровских “философов”, — подчиненная всем законам естественного отбора, вконец разрушающая религию и убивающая иллюзии XIX века, разгорелась во всей биологической остроте и естественной обнаженности. Победит в этой борьбе та раса, которая окажется сильнее и чище. От этого неизбежного финала человечество не спасут никакая Лига Наций, никакая пан-Европа, никакой пацифизм. На развалинах мира водрузит свое победное знамя та раса, которая окажется самой сильной и превратит весь культурный мир в дым и пепел” (Э. Бергман). Прошло немного времени, и эти зловещие призывы стали осуществляться на практике. Над миром нависла мрачная тень вечной ночи...

* * *

Отгремела война. Не “высшая раса”, а объединенные усилия многих народов добыли победу в войне, развязанной фашистским режимом. “Могло показаться, — писал французский этнограф М. Лейри, — что с падением Адольфа Гитлера расизм умер; однако такое мнение крайне односторонне, ибо оно основано на предположении, будто в мире не свирепствовало никаких форм расистского зла, кроме той, действительно крайне реакционной и самой злобной его силы, какую представлял собой гитлеровский расизм. Думать так — значило бы забывать о том, что идея врожденного превосходства глубоко укоренилась в сознании большинства белых, даже тех, кто не считает себя расистом” (М. Лейри. Раса и цивилизация. — Сб. “Расовая проблема и общество”. М., 1957, стр.21). Эти слова оказались пророческими: через несколько лет после того, как они были сказаны, расизм снова поднял голову, и одной из ярких форм его рецидива явились трагические события в Южно-Африканском Союзе.

Церковь вновь возвысила свой голос против возрождающего чудовища. Христиане объединились в едином протесте против расизма.

Встречая на протяжении веков осуждение Церкви, расисты пытались объявить ее некомпетентной в вопросе о расах. Они заявляли, что этот вопрос относится к сфере науки, и поэтому Церковь якобы не может произносить здесь своего приговора. Однако даже при поверхностном взгляде становится очевидным, что это утверждение не более чем уловка, имеющая целью прикрыться именем науки.

Прежде всего, что такое раса? Что означает это термин, получивший в наше время какой-то жуткий, зловещий смысл?

В науке под расами понимаются подразделения в пределах одного биологического вида. В животном мире подобные подразделения определяются в первую очередь приспособлением к различным условиям окружающей среды. Для человека, особенно в исторический период его существования, среда уже не играла такой решающей роли. Поэтому внешние отличия людей в цвете кожи, в строении носа, черепа, волос есть наследие далекого предысторического времени, когда природа еще накладывала на внешний облик представителей вида Homo Sapiens свой неизгладимый отпечаток. Разумеется, нет ни малейшего основания утверждать, что тот Homo Sapiens, который обитает в тропическом поясе и приобрел (или сохранил) в результате этого темный пигмент в коже, качественно отличается от представителей вида Homo Sapiens, обитающего не севере и имеющего (или сохранившего) светлый цвет кожи.

Для того, чтобы обосновать качественное превосходство “белой” расы над “цветными”, расисты выдвинули теорию полигенизма, утверждающую, что человеческие расы возникли из разных корней и человечество, следовательно, не имеет единого происхождения. Приняв такую теорию, объявив человеческие расы разными биологическими видами, можно было бы от лица науки провозглашать миф о «неполноценности» одних народов и «необходимости» господства других. Однако это утверждение совершенно лишено научного характера. Об этом красноречиво свидетельствуют хотя бы следующие факты. Метисы всех рас дают нормальное и полноценное потомство, что ясно свидетельствует о единстве человеческого рода. Многие цивилизации возникли на базе смешения ряда рас и народностей (Южная Америка, Южная Азия, Сибирь, Малайский Архипелаг).

Рассуждения расистов о том, что умственные способности «цветных» народов ниже, чем умственные способности белых, оказались совершенно голословным. Наблюдения путешественников показали, что жители самых отдаленных от цивилизованного мира районов способны к умственному развитию не меньше, чем европейцы. Н.Н. Миклухо-Маклай был одним из тех, кто способствовал исчезновению взгляда на так называемых “дикарей” как на существа “низшие” и “неполноценные”. Многое сделала в этом отношении школа антропологов и этнографов, руководимая известным антифашистом священником Вильгельмом Шмидтом (1880-1954). Представители этой школы (В. Копперс, П. Шебеса, Менаж и др.) после многолетних исследований пришли к выводу, что даже такие в общекультурном отношении невысоко стоящие народы, как пигмейские племена, не могут быть названы неполноценными в духовном отношении. Напротив, их отличает высокая нравственность, благородные человеческие чувства и возвышенные религиозные представления (см. также: свящ. Г. Обермайер. Доисторический человек, б.г., стр.483).

Далее очевидным является отсутствие четких границ между человеческими расами. Они как бы плавно переходят одна в другую; между ними существует множество промежуточных форм. Так, например, североамериканские индейцы наряду с ярко выраженными монголоидными признаками имеют и черты, сближающие их с европеоидами, а австралийские аборигены при негроидном характере черт лица обладают типом волос, характерным для белой расы.

Огромной ошибкой явилось смешение понятия расы с понятием нации и языка. Отсюда такие недоразумения, как понятия “арийская” или “семитическая” раса. Языки европеоидов принадлежат главным образом к трем группам, которые принято называть “семитической”, “индо-европейской” и “хамитической”. На языках первой группы говорят современные арабы и говорили ассирийцы, аккадийцы, древние евреи, арамеи, аммориты. Все они принадлежат к белой, европеоидной расе и к ее индо-средиземноморс-кой подрасе. Обособились они как нации лишь в процессе исторического развития. К языкам индоевропейской группы относятся языки большинства народов Европы, Ирана, а также пастушеских племен ариев, которые вторглись в Индию во II тысячелетии до Р.Х.

Здесь перед нами наглядная картина того, как народы, принадлежащие к различным подрасам, говорят на языке одной группы. Так, если арии, греки, италийцы принадлежат к той же индо-средиземноморской подрасе, что и народы семитических языков, то другие народы, говорящие тоже на языках индоевропейской группы, принадлежат к другим подрасам (атланто-балтийской, среднеевропейской, кавказской и т.д.). Таким образом, когда нацисты говорили о “белокурой арийской” расе, они совершенно игнорировали данные науки. В самой Германии среди немцев не было расового единства. Достаточно сказать, что процент брюнетов там был необычайно велик. Президент Баварской академии наук отказал даже Адольфу Гитлеру в принадлежности к “арийской расе”. Дело происходило, конечно, еще до прихода нацистов к власти. “Я видел Гитлера вблизи, — писал недальновидный расист, — лицо и голова его — свидетельство плохой расы. Метис. Низкий убегающий лоб, широкие скулы, маленькие глаза, темные волосы”. Итак, даже сам “фюрер” оказался не соответствующим идеалу “нордического человека”.

Еще дальше пошли расисты, когда стали говорить о таинственной “силе”, якобы заложенной в крови, о “душе расы” и т.п. Здесь исчезала даже наукообразная внешность их “теории”. В своей, осужденной Церковью, книге “Миф XX столетия” Альфред Розенберг писал прямо: “Ныне пробуждается новая вера: миф крови”. Теперь человечество знает, сколько крови было пролито во имя этого мифа. Нацисты утверждали, что пресловутому “нордическому человеку” присуща “особая” душа, он будто бы наделен всеми мыслимыми добродетелями, он, и только он, может якобы творить историю и, следовательно, господствовать. “Человек не северной расы представляет собой ступень от человека к животному”, заявлял один из гитлеровских “ученых” Герман Гаух. Игнорируя все данные антропологии, этнографии и истории, расисты провозгласили свое учение последним достижением науки и поставили его на вооружение национал-социалистов.

Пропаганда расизма, как это было всегда, неразрывно связывалась с антихристианской борьбой. В декрете, подписанном Борманом в июне 1941 года, говорилось о том, что “влияние Церкви должно быть уничтожено полностью и окончательно”.

Итак, мы видим, что мнение тех, кто считает расизм относящимся к чисто научной сфере, совершенно несостоятельно. Расизм — это не наука, а идеология, и притом идеология антихристианская, антигуманная, антинаучная. Бедствия, которые она принесла в мир, неизмеримы. Поэтому христиане всех церквей и всех исповеданий должны без всяких колебаний бороться с этой идеологией человеконенавистничества. Где бы ни был христианин, каков бы ни был его язык, цвет кожи, откуда бы он ни происходил — из Экваториальной Африки или Гренландии, всюду его долг — провозглашать братство народов, их равенство перед Единым Творцом и Хранителем мира — Богом. Огонь любви Христовой, когда она зажигается в человеческих душах, попаляет преграды, созданные людьми, и освещает путь в царство свободы, справедливости и мира.

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова