Лк. 2, 47 все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его.№19 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Ответам - на что? В предыдущей фразе говорится, что Иисус предлагал вопросы. Ситуация простая - вопросы оставались без ответа. Они превосходили понимание мудрецов. Перед нами, естественно, не семинар исследователей-учёных, где не задают вопросов с подковыркой, чтобы продемонстрировать собеседнику его несовершенство. Там - мастерская мысли, тут мастерская сердца. Речь идёт даже не о вопросах этики - этика довольно точная дисциплина - а о вопросах самопознания. Формально - загадывание именно загадок, шарад, где с самого начала и говорящий, и слушающий понимают, что для отгадки нужно нечто большее, чем знания, нужно изменение точки зрения. Ровно то же в беседе Иисуса с Никодимом, где старику ставится в разных формах один-единственный вопрос: "Когда же ты родишься?" Кой тебе годик? Отвечать надо не "восемьдесят", правильный ответ: "да я ещё и не появлялся на свет Божий". Или как в беседе с энтузиастом, который хотел всё бросить и идти за Иисусом: "Чем Сын Божий отличается от лисиц и зайцев?" Правильный ответ: "У Сына Божия нет норы, и идти за Ним - некуда". Разница в том, что тут ситуация абсолютно ребяческая, почему Лука и не потрудился привести пример хотя бы одной загадки-отгадки. Через год Иисус станет взрослым и уже никогда не будет говорить с мудрецами, никогда не будет встревать в чужой разговор. Он будет не дразнить, а приводить в ярость. Этот эпизод останется ярким воспоминанием - воспоминанием не Иисуса, а Марии. Ну, конечно, от каждого зависит, воспринимать ли Бога как ребячливую вечность, которая играет с тобой замысловато-пустыми шарадами, напыщенно-покровительственно торчать посреди Храма как мудрец перед Спасителем. Или всё-таки перебить Бога и задать Ему свой вопрос - он у каждой неповторимый. Может, "есть ли Ты". Может, "есть ли я". Может, "вспомнишь ли Ты меня, когда я умру". Есть ли во мне кто-то, кого нельзя описать в надгробной надписи, кто может вместить лишь бесконечная Память Божия... |