Лк 4, 27 много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина.
№36 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Как и предыдущая фраза, эта - толстый намёк на тонкие обстоятельства, тогда хорошо всем известные. Нееман - не рядовой сириец, а цельный генерал, причём победоносный. Сирийцы не разделяли страха израильтян перед прокажёнными и поэтому терпели нечистого в полководцах? Конечно, нет - нечистоты такого рода боялись и боятся всюду независимо от вероисповедания. Просто болезнь - всегда в нижней части дроби, как сказал бы Толстой, а творческие успехи, включая милитаристскую пакость, в части верхней. Если припрёт - и ч...рта лысого потерпят в генералах-президентах-императорах. Но намёк суровый - ведь "проказой" в Израиле считалась не проказа, а всякое кожное заболевание, так что с точки зрения ханжи совсем-то здоровых, пожалуй, не было. Жара...
Цимес намёка, однако, в другом. Новелла о Неемане - совершенно юмористическая вставка в летопись, причём юмор у древних евреев разыгрывался именно в религиозной тематике, про серьёзные вещи - войну, брак - они как раз не шутили.
Нееман обращается к еврейскому пророку как к продавцу в магазине. Он предлагает плату (совершенно фантастическую) - десять талантов серебра и шесть тысяч сиклей золота. Плюс "десять перемен одежд".
У автора юморески было довольно абстрактное представление о больших деньги. "Десять талантов серебра и десять костюмов" - это как "три миллиарда долларов и зажигалку из золота".
Нееман требует товар надлежащего качества, и представления о признаках такого товара у него вполне еврейские, чёткие. Елисей "выйдет, станет и призовет имя Господа Бога своего, и возложит руку свою на то место и снимет проказу".
Ну да, а мессия снимет римскую оккупацию...
Елисей же поступает с Нееман точь в точь, как поступали с приходящими Иоанн Предтеча, ученики Иоанна Предтечи и апостолы Иисуса - он Неемана крестит:
"И выслал к нему Елисей слугу сказать: пойди, омойся семь раз в Иордане, и обновится тело твое у тебя, и будешь чист".
Нееман сердится - кой ляд, рек и в Сирии есть, да они и малость поречистее Иордана:
"Разве Авана и Фарфар, реки Дамасские, не лучше всех вод Израильских? разве я не мог бы омыться в них и очиститься?"
Но в конце концов, слуги его убеждают послушать Елисея, и проказа исчезает.
Нееман не принимает иудаизм - не совершает обрезания, не объявляет, что будет соблюдать заповеди. Он хочет заплатить за надлежащего качества товар, а Елисей отказывается принимать плату. Полный конфуз! И это - вполне христианский конфуз. Ведь и Храм Соломонов, и жизнь по заповедям, и всё-всё-всё, что люди делают для Бога - это плата Богу. А Бог платы не берёт и в торги не вступает. Ему нужно всё в человеке и всё человечество. Этого- всего - нам жалко. Жмёмся, жмоты...
Так что не случайно односельчане так рассвирепели на Иисуса. Их дважды обругали - изящно, аллегорично, но чётко. Ну как ещё на это ответить? Не каяться же! Хотя это, между прочим, было бы как раз самое разумное и правильное. Но только люди - мы - разумны и правильно только, пока не затронуто наше самолюбие. А как его не затронуть, оно уж у нас в мегавселенных меряется...
