Лк. 10, 18 Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию;

№97 по согласованию. Только у Луки.

Фразы предыдущая - следующая.

Иисус заверяет учеников в победе над сатаной, причём эта победа совершилась не вдруг: "Я смотрел и увидел...". Глагол употреблён такой, чтобы подчеркнуть: действие длилось. С каждым словом учеников, с каждым чудом веры - сатана отклеивался от неба. Точнее, от поднебесья: по тогдашним представлениям, у звёзд есть ангелы, но звёзды - не ангелы, а уж демоны обитают в самом низшем слое многослойных небес.

Забавно, что Иисус, если обратиться к греческому оригиналу, "теоретизировал" ("теорео" - "наблюдаю"). Ученики делали, Он - наблюдал за результатом, поступая как учёный (есть и сатанинское теоретизирование - когда строят теории без наблюдения фактов).

Это место Евангелия часто связывают с мифом о Люцифере (Ис. 14, 12). Однако, Исайя говорил не о сатане, тем более, не о Люцифере, а о вавилонском царе, которого он назвал "Утренней Звездой, сыном Зари" - "Хелель бен Шахар". Людовик XIV, не дожидаясь Исайи, сам назвал себя "король Солнце", тоже отражает патологическую неспособность отличить блеск золотых одеяний от солнечного сияния. Во-вторых, звезда, да ещё утренняя - это отнюдь не молния, и в Евангелии утренней звездой называется сам Иисус (1 Петр 2, 19). В Откровении Он говорит: "Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя" (22, 16). В обоих случаях употреблено греческое слово "фосфор" - "несущий свет"..

Правда, называя вавилонского кесаря Звездой, Исайя отнюдь не льстил. Он имел в виду реальный вавилонский миф о падшем ангеле. Шахар - божество луны, божество зари, несущее светильник перед верховным божеством. Его сын Хелель - Венера, он освещает путь Солнцу. Хелель падает с неба и становится Азазелом, которому израильтяне приносили в жертву козла отпущения (http://cc.usu.edu/~fath6/bible.htm). Так и вавилонский владыка: решил подняться выше того трона, который ему даровал Бог, значит - упадёт ниже последнего своего раба. Хотел подняться на небо - рухнет в преисподнюю.

Здесь, разумеется, вспоминается опять Иисус, совершивший точно такой же путь: с неба в преисподнюю. С той разницей, что Он сходит с неба по воле Отца, а не вопреки, в преисподнюю отправляется по воле людей, а не по воле Отца, и, наконец - Он подымается из преисподней, подымается не чтобы подняться выше всех, а ради того, чтобы поднять всех за собою (1 Петр. 3, 19-22).