Лк. 24, 37 Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа.

№171 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Что смутились, чего испугались? Смерти конечно - жизни человек не боится. "Дух", "привидение" - это мёртвое, пускай движущееся. Со времён Дарвина люди не только перестали бояться призраков, а стали стремиться увидеть призраков. "Есть призрак, значит, есть и Бог". Коли видимая природа, творение перестало быть доказательством духа Божия в человеке и стало доказательством происхождения человека от обезьяны, так, может, в спиритизме обретёшь ты веру свою... Вот во сне явится к тебе тёща в белом платье с золотым кушаком, значит, бессмертен, поздравляем...

На самом деле, погоня за призраками есть бегство от реальности самого себя, от самоочевидности своей души. Да, наука за последние сто лет изучила мозг со страшной силой, нарисовала, какие участки за что отвечают, но ведь наука в принципе не может сделать выбор в некоторых вопросах. Человек же без труда понимает различие между трактором и трактористом, между мозгом и душой. Наличие в тракторе сиденья не означает, что человек - производное от ж...пы.

Чем очевиднее бессмертие души, тем оно страшнее. Смерть есть распятие бессмертной души на истлевшем теле. Увидеть душу умершего означает убедиться не в бытии Божием, а в небытии человеческом - потому что человек не есть только душа. Увидеть душу без тела так же ужасно, как увидеть брошенную жену (конечно, брошенный муж - ещё трагичнее, настолько, что об этом и думать невозможно). Зрелище черепа вдохновляет, зрелище того, что было внутри черепа, убивает. Убивало бы - но милостив Бог, это всё ложные видения.

Апостолы испугались того, что перед ними не Христос, а христианство. Не Жизнь, а отзвук жизни. Главный враг Духа - душок, спиритуализм, видимость без силы и сущности. Именно таково наше христианство - возвышенное и пустое. Нам нравится смерть, нам нравится, что Господь вознёсся и послал нам Духа - если бы Он остался с нами, это был бы скандал и неуютно. А так - лёгкое благоухание, "дыша духами и туманами"... В чистой белой сорочке... Мы начинаем духовную жизнь с поиска истины такой и Бога такого, чтобы наполнялось всё наше существо, а потом предаём свой поиск и ограничиваемся (и другим предлагаем) след от Бога, Бога, который присыпает нашу жизнь словно сахарная пудра. Зато такой сахарный Бог ничего особенно от нас и не требует. Нам - в отличие от апостолов - было бы страшно, если бы Иисус вошёл в нашу жизнь телом, нам нужно привидение Иисуса.

Господь вознёсся - но это не означает, что Он остался только духообразно. Он пришёл к Павлу - и тот упал. От духа не падают - это было телесное явление. Иисус приходит к мученикам - как приходит друг, как приходит милиционер - и поэтому они укреплялись. Иисус приходит - и в нашей жизни становится теснее, а не просторнее. Иисус вознёсся - и в нашей жизни стало теснее, наше тело стало телеснее, мы перестали быть призраками самих себя. Наша литургия - во плоти, хлеб и вино, наша встреча с Иисусом - встреча с Его Плотью, это пир не духом, а это брачный пир. Вознёсся Иисус - и оказался в нашей жизни, вознёсся - чтобы мы возносились и не посылали другим воздушные поцелуи, но обнимали их всем своим существом.

1666.