Мф. 8, 8. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой.

Лк. 7, 6-7 Иисус пошел с ними. И когда Он недалеко уже был от дома, сотник прислал к Нему друзей сказать Ему: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой; 7 потому и себя самого не почел я достойным придти к Тебе; но скажи слово, и выздоровеет слуга мой.

№51 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Ср. Причащение.

Иисус сравнил веру сотника, который поверил в возможность заочного исцеления, с верой тех, кто нес больных. Спаситель не стал спорить и со словами сотника о том, что он недостоин принять Иисуса в своем доме. Но христиане призваны быть более сотника. Мы - тысячники. Мы знаем, что недостойны принять Иисуса под кров свой, но мы знаем и то, что здоровье не так важно, как встреча с Христом, а Его доброта больше нашего недостоинства. К чему здоровье, если нет Цели здоровья? Что пользы уметь ходить, если идти некуда? Пусть уж лучше Иисус придет ко мне, расслабленному, не исцеляя меня, и посидит рядом. В жизни слишком часто некуда идти, нет выбора, нет свободы, - Самому Иисусу некуда было идти, кроме Голгофы, и иногда Он не исцеляет, не может исцелить, не нарушая человеческой свободы. Тогда Он сворачивает с крестного пути и приходит к больному, неся Свой Крест. Человек не всегда достоин принять Христа ради здоровья и веселья, но всегда - ради сострадания и сопереживания.

"Недостоинство" - от слова "стоять". Понятие духовное, нравственное - прямо связана с физиологическим ощущением: человек, который где-то находится по праву - или у кого Господь находится по праву - ведет себя естественно, стоит нормально, не дергается. Недостойный человек - не значит плохой по сути своей: Господь всех сотворил хорошими по сути, но как не все умеют стоять прямо, с достоинством, так не все, не всегда и не во всем достойны Господа. Пришел бы Христос к сотнику в дом - скандала, может быть, и не вышло бы, но сотник бы чувствовал себя в высшей степени неуютно: он не иудей, а к нему заходит иудейский пророк. Как держаться, чтобы не показаться изменником своей вере, чтобы не слишком лебезить и не быть фамильярным? Стоять достаточно почтительно и достаточно смиренно, но в то же время достаточно радостно и достаточно торжествующе? Такое умение вырабатывается многими годами богообщения. Но, недостойный вхождения Бога под кров дома, сотник сознает, что чего-то и он достоин, что возможно такое отношение его и Господа, которое будет как раз по нему, как раз его санями и шестком: если Господь просто прикажет, издалека. И он говорит с Иисусом с достоинством - не испытывая, как сперва может показаться - а с достоинством офицера, как говорит с офицерами же. И христианину каждому свое достоинство, своя мера, своя осанка - и, прежде всего, каждый достоин покаяния и может каяться естественно; а уж из покаяния естественно благодать научит достоинству святости - благодать, то есть забота Бога: святость - не наша забота.

*

Старец Никон Оптинский уже после разгона Оптиной как-то отвечал на вопро, что лучше - часто причащаться или реже, и ответил так:

«Что лучше, сказать нельзя. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя - Господа, и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая свое недостоинство, не решился принять, и тоже хорошо поступил. Поступки их, хотя и противоположные, но по побуждению - одинаковые, и явились они пред Господом одинаково достойными. Дело в том, чтобы достойно приготовляться к великому Таинству».

Кажется, впервые подмеченное очередное "евангельское противоречие". Как и прочие "противоречия", это - противоречит лишь стереотипу единообразия. Если говорит не так, как я полагаю нужным, значит - противоречит. А вокруг миллиарды людей и все говорят на свой лад - но это не противоречие, и даже не разноречие, это просто речь. Противоречие кажется там, где свой пуп принимается за точку отсчёта. Это не означает, что нужно вглядываться в пуп Спасителя... Быть достойным Христа означает считать себя недостойным войти в дом любого человека, недостойным сесть на скамью рядом с бродягой, и одновременно стараться, чтобы каждый человек мог обрести мир в твоём доме.

*

Есть противоречия в Евангелии, которые видит лишь верующий - если, конечно, не механически читает. Но если механически, то разве верующий? Вот рассказ об исцелении слуги сотника следует прямо перед рассказом об исцелении тёщи Петра. Тёщу Иисус исцеляет прикосновением, слугу - заочно и хвалит хозяины слуги, что попросил именно о заочном исцелении. Что же, тёща хуже лейтенанта? Язычник лучше единоверцев, которые все старались коснуться Иисуса? Да нет, тут водораздел не по религии или национальности. Тёща была в горячке и уже поэтому ни о чём не просила и не рассуждала особо, да и вообще больной человек думает об одном - о здоровье. Слуга-то сотника, если бы сам просил, тоже, наверное, старался бы прикоснуться. Это не проблема слабой веры, это проблема слабого здоровья.

Бог исцеляет душу от самой страшной болезни - потери Бога - тоже по-разному. Иногда касается нас по нашей просьбе, иногда - по просьбе других. И о других надо молиться, чтобы Бог им дал веру, хотя, возможно, никаких точек соприкосновения между другим и Богом нет. Так ведь эти "точки соприкосновения" часто - камень претыкания, можно подумать, что я молился - вот и нафантазировал Бога. А уж когда вера вдвигается в нашу жизнь, хотя мы о ней вовсе не думаем, - так это уж не отвертеться от такой веры!

В конце концов, в истории с сотником главное исцеление - не слуги, а сотника. У него ведь вера не была изначально, иначе бы он и не приходил, а послал бы к Иисусу вестового. Вера пришла в момент, когда он пришёл к Иисусу. Увидел - и вдруг понял, что тут какое-то соответствие его опыту военного, администратора - и его опыта религиозного. Перед ним - Начальник. И каждый человек, у которого есть опыт профессиональный, эмоциональный, должен стараться так же увидеть Бога через призму этого опыта. Всё подобно Богу, потому что Бог - Творец всего. Только Бог не подобен ничему и никому. Да, Бог - начальник. Но Бог - начальник жизни, в отличие от земных властителей, которые могут лишь отнимать жизнь. И в отношениях с Богом главное - жить. Как апостол Павел сказал в отрывочке, который за православной службой читается вместе с этим текстом: для христианина цель - жизнь, для грешника цель - смерть, и святость есть средство достижения жизни: "Плод ваш есть святость, а конец - жизнь вечная" (Рим. 6, 22). Любой грех - к смерти, и лучший способ, не рассуждая долго, а быстро определять, греховна ли наша мысль, это примерить к ней вот этот критерий - жизни прибавится в мире от того, что мы задумали, или убавится? А святость - вовсе не цель христианской жизни, а её плод, в этом весь яростный пафос послания к римлянам. Дела - итог, а не ступеньки веры. Яблоки вырастают на яблоне, а не яблоня вырастает из яблок. Самое страшное искушение для верующего - сделать святость своей целью. Бог - цель, жизнь - цель. А святость - это уж как Бог даст, и даже не "даст", а просто случится или нет. Нам-то хочется, по слабости нашей, по гордыне нашей, чтобы мир почувствовал наше прикосновение, какие мы праведные-добрые-святые-нежные. А миру нужно здоровье, свет и сладость, и если без прикосновения, дистанционно - так ещё лучше. А как же насчёт пообщаться, познакомиться, чаю попить? А так - в Царстве Небесном будет вечное круговое чаепитие, тогда всем и воздастся, и все друг с другом познакомимся, потрогаемся и растрогаемся.

По проповеди в воскресенье 1 июля 2012 г., 1836.