Мф. 12, 29 Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его.

Мк. 3, 27 Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его.

Лк. 11, 21 Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; 22 когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него.

Фома, 40 Иисус сказал: Невозможно, чтобы кто-то вошел в дом сильного и взял его силой, если он не свяжет его руки. Тогда (лишь) он разграбит дом его.

№57 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Налицо притча - точнее, образ, но очень развёрнутый, а у Луки даже очень-очень развёрнутый. В число притч, однако, эти слова Иисуса не попали. Вроде бы ясно, что под "сильным" имеется в виду нечистая сила, а под "сильнейшим" - Иисус, но всё-таки "сильнейший" не печатают с большой буквы. А вдруг это всё-таки о каждом? Лука вводит (или сохраняет) одну деталь, которая сразу делает сравнение именно притчей: он упоминает оружие и его делёж после победы. Значит, речь идёт не просто о каком-то толстом мужике, в дом к которого ломятся грабители, а речь идёт о межгосударственном конфликте. "Дом" тут - страна (да и буквально - тут не "дом", "экос", а именно "дворец"). Тогда спрашивается: а с какой стати, собственно, некий "сильнейший" нападает на эту страну? Это что, самооборона?

Вопрос не надуманный. В России 1990-х годов стал очень популярен автор романов, которые пытались изобразить мир Толкина с точки зрения темного царства. Почему всякие светлые эльфы, люди и хоббиты видят в воинах Мордора только зло? Что за карикатура - разве бывает беспросветное зло? Да, они, возможно, людоеды, но у них есть жена, дети, может быть, даже много жён и много детей. На них кричит начальство, с них грозят спустить шкуру, если пытка окажется безрезультатной. И вот они живут себе, как вдруг на них нападают хоббиты и безо всяких переговоров побивают мечами. А как же ООН?

Такой цинизм заявляет о себе, что характерно, не для того, чтобы заявить: "Все одинаково светлые!", а чтобы заявить: "Все одинаково серые!" Конечно, и христианин говорит: "Нет человека безгрешного". Но это говорится именно для того, чтобы защитить человека от греха, а не для того, чтобы защитить грех.

Царство тьмы и есть царство серости - а вовсе не царство запачканной белизны. Серость начинается там, где начинается оправдание греха, самооправдание, утверждение, что белого нет и быть не может. Разумеется, серость лжёт: она вовсе не сидит себе тихонечко в уголочке, она нападает. Грех атакует, ибо нуждается не в жизненном пространстве, а в безжизненном пространстве. Серости нужно уничтожить жизнь, чтобы ничто не напоминало ей о правде, о том, что можно жить по-настоящему, а не по-палачески, не по-предательски. Конечно, греху плохо - и сатане плохо, и его служителям плохо. Но им плохо не потому, что их угнетает добро, а потому, что они - в грехе. Это царство помойки, оно мучается от вонищи, но пенять должно только на себя.

Царство греха не сидит в своих границах, оно постоянно пытается расшириться, чтобы сбежать от себя самого, чтобы дотянуться до свежего воздуха, до свежего человека - и тут же их испоганить. Иисус в этой притче не упоминает агрессивности зла, зато во многих других напоминает о том, откуда все эти "дома сильных" - из бунта. Был виноградник, и слуги восстали и убили наследника... Вооружились... И теперь возмущаются - что это на них отец убитого идёт войной.

Не может серость оправдаться и тем, что она лично - не убивала, а уже родилась в мире, основанном на убийстве. Серости противостоит совесть, а она настойчива: ты можешь не выполнять приказа, можешь не убивать, можешь не морить голодом. Да, возможно, тебе придётся самому умереть от голода, самому погибнуть. Но ты останешься человеком, а так - превратишься в крысу. Наверное, в тебе останутся человеческие черты; палачи тоже чувствовать умеют. Но тем безобразнее будут твои черты, как не страшна крыса, а страшны крысиные черты в человеческом лице - или остатки человеческого в крысиной морде. Кстати, на греческом благодаря современным палеонтологам этот рассказ звучит словно повествование о битве древних чудовищ: "сильный" - "исхирос", "сильнейший" - "исхиротерос". Нападая на сатану Иисус не нуждается ни в чём, что принадлежит сатане. Он - забирает Своё. Царь - вернулся.