Мф. 18, 5 и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает;

Мк. 9, 37 кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня.

См. следующую фразу у Марка.

№91 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.

Ср. Мф. 10, 40.

Марк соединил вместе две фразы, которые у Матфея разделены восемью главами: "кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает" и "кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня". Впрочем, возможно, Матфей их разделил? Сказаны они были ученикам, однако в первом случае речь шла о посылке их с проповедью по окрестностям, а во втором - о посылке их куда подальше, чтобы не спорили про то, кто главнее.

В течение многих веков христиан более всего интересовало, как соотносится Иисус с Отцом - при таком подходе фразу "не Меня, но Пославшего Меня" приходится вертеть и так, и сяк, чтобы не противоречила учению о Троице. Иисуса вталкивают на небеса, а Он сопротивляется - не Я, мол, а Отец. Почему вталкивают? Потому что самим хочется на небеса, причём в первых рядах.

Чуть-чуть, буквально, сдвигается исходная точка - и всё выворачивается наизнанку. Иисус просит быть такими смиренными, чтобы люди к Богу проходили через нас, не замечая нас - а мы делаем вывод, что прийти к Богу нельзя иначе, как засвидетельствовав нам почтение и послушание. Иисус сравнивает Своих последователей с сиротами, которые помрут, если их кто-нибудь не усыновит.

А каких ещё детей можно предложить вот так - взять и "принять"? У кого отец рядом, тех не отдадут. Иисус и Себя сравнивает с сиротой. Это в современном мире усыновляют ребёнка, не зная ничего о его родителях, кроме каких-то медицинских сведений. А в древности было проще - сирот много, и если уж усыновляли, то из уважения к покойному отцу сиротки. Ведь без отца большинство путей было закрыто.

Иисус предлагает не стать полномочными послами высшей Силы, а уж, скорее, представить себе Бога отсутствующим, оказаться в мире, где никакие небесные силы нам не помогут, оглядываться вокруг в поиске людей доброй воли, которые нас накормят и выслушают наш детский лепет. Он Сам именно так и поступил. Не "звездные войны"! Инфантильная уверенность в том, что ты какой-то особый носитель некоей силы неминуемо приводит к вечной войне. Что противоположно "звездным войнам"? "Мир на земле". Стань сиротой, доверься другим как безродный щенок, тогда приблизишься к Богу. Приблизишься, не более того - стать таким же безродным, как Творец мира, всё равно не получится, ведь Он - безначальный, а мы, люди - в Самом Боге имеем начало. Мы родовитые, по образу и подобию Божию, не кот чихнул! А Он - бесподобный и безобразный.

Много есть притч на эту тему, например, о партизане, герое войны, у которого был брат, сотрудничавший с немцами, полицай. Герой войны выше скотника не поднялся в колхозе, а брат стал секретарем райкома. Однажды братья выпивали вместе, и герой пожаловался: "Ну почему так?" - "А потому, - ответил брат, - что ты в анкете пишешь, что у тебя брат предатель и полицай, а я в анкете пишу, что у меня брат герой. Вот меня и продвигают!"

Бог подобен всего лишь человеку - насколько мы подобие Божие. Человек же подобен Самому Богу. Кто должен гордиться сходством? Кто должен учиться смирению? А кто на самом деле смиренен?

*

В Израиле не видели в детях каких-то небесно-чистых ангелочков, кротких и тихих, замечал Иеремиас (1971, 177-8). Такое представления о детях вообще появилось сравнительно недавно. Иисус подчёркивает буквально физический размер ребёнка - он маленький, этим с Христом и схож. Понятно, что "маленький" здесь - слово, отсылающее к другому - "слабый". Ребёнок в особых отношениях с отцом, потому что он всецело от отца зависит, замечал тот же Иеремиас. Сам Иисус вновь и вновь обращается к Отцу, и учеников учиться молиться Богу по-сыновьи, и тут, наконец, подталкивает их к той же молитве, подталкивает в шею - то есть, в гордыню, самое уязвимое место. Большинство людей умиляются ребёнку, но только при условии, что у ребёнка есть родители. Есть герои, которые именно сиротку пожалеют особенно и усыновят, но их меньшинство. Иисус молниеносно переворачивает проблему, совсем как в притчу о милосердном самарянине: дело не в том, как вас примут, а в том, как вы принимаете других. Величие определяется не тем, насколько вы допущены к Богу (Бог бесконечен, и всегда до центра его - бесконечность), а тем, насколько вы допускаете других в своё сердце.