Мф 27, 19 Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него.

№156 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Согласно некоторым легендам, жену Пилата звали Прокла. В Коптской и Греческой церквях она включена в список святых (у греков её память 27 октября). Её стали отождествлять и с некоей христианкой Клавдией, которую упоминает ап. Павел (2 Тим. 4, 21). Иногда эти два имени объединяли - Клавдия Прокула. Реже её называли Иустиной.

Сочиненные в IV веке рассказы о Пилате чуть иначе излагают сказанное его женой: "Ничем пред тобой (не виновен) тот праведный муж, ибо я много за Него претерпела в эту ночь". А ведь ничего подобного в оригинале нет. Жена Пилата просит не наказывать Иисуса, но не говорит, что он не виновен. Праведник - да, но праведность - не юридическое понятие.

В Средние века полагали, что жене Пилата приснился бес, который её мучал. В Новое время обычно полагали, что она увидела Иисуса. Средний вариант налицо у Шарлотты Бронте, которая в тридцать лет (1846) опубликована поэму "Сон жены Пилата" (http://digital.library.upenn.edu/women/bronte/poems/pbc-pilate.html). Ей якобы привиделась огромная чёрная туча во всё небо, нависшая над Иерусалимом, крест на Голгофе. Но в основном поэма - обличение мужа, составленное во вполне викторианском духе: тиран и деспот со змеиными глазами. Сомс. Что маловероятно - таким мужьям такие жёны своих снов не рассказывают. Боятся - побьёт, или обсмеёт, или то и другое разом.

Роман модернистской поэтессы Хильды Дулитл (Doolittle, H.D.) "Жена Пилата", написанный в 1929 г. был опубликован "Рэндом Хаус" в 1999 г. Цена книжки быстро упала с 12 долларов до двух. В этом романе жене Пилата дано имя Вероники и она изображена закоренелой визионеркой и духовной феминисткой. Но настоящие откровения редко приходят к тому, кто к ним стремится, кто постоянно "видит откровения". Скорее уж, жена Пилата была вполне практичной и трезвой римлянкой, которая потому и перепугалась, что впервые в её личную жизнь вторглось, во-первых, что-то небесное, во-вторых, мужнины проблемы.

Бывший калифорнийский сенатор Джеймс Милс в 2000 г. выпустил суконным языком написанный роман "Мемуары Понтия Пилата", в которой всё та же жена предстает своеобразной Хилари Клинтон, постоянно вмешивающейся в дела мужа. В 2004 г. Майкл Энис (Ennis) разместил необъятный роман о жене Пилата в интернете на сайте, который так и называется: "http://www.pilateswife.com".

Интерес к жене Пилата характерен для эпохи, которая внимательно разглядывает когти, чтобы понять, принадлежат они льву или голубю, и не подымает головы - а сам Лев стоит перед нами.

Интереснее Матфей: он добавил жену Пилата, чтобы подчернить евреев или чтобы подчернить Пилата? Кажется, всё-таки первое. Между фразой жене и следующей подразумевается (пропущенное ввиду очевидности) логическое звено, что-нибудь вроде: "и Пилат склонился к тому, чтобы послушаться жены". Но тут евреи надавили и взяли верх.

Во всяком случае, Матфей совершенно не утверждает, что сон был от Бога. Иначе бы выходило, что Бог, во-первых, жесток, во-вторых, жесток напрасно. Матфей утверждает, что мир сложен и прочен, что никто не может сослаться на незнание, потому что на правду всегда указывает несколько стрелок. На зло не указывает ничего, кроме фантазмов человеческого греха.

*

Один армянский журналист в 2013 году провёл замечательную параллель между Обамой и Пилатом. Поводом послужила маленькая деталь: Обама сообщил, что его жена против бомбёжек Сирии. Но есть и более существенные: как и Пилат, Обама представляет самое могущественное государство своего времени и региона (Китай во времена Христа был для всех участников евангельских событий за пределами "экумены", "вселенной"). Как и Пилат, Обама старался переложить решение - конгресс США оказывается помесью синедриона с Каиафой. Пусть кровь погибших будет не на мне!

К сожалению, этот журналист - армянский и не в лучшем смысле. Происходящее в Сирии он воспринимает несколько избирательно: "исламисты"-де уничтожают христиан. Как в анекдоте, где еврей, услышав о землетрясении, спрашивает, сколько погибло евреев, и только после этого возмущается. "Исламисты" уже слово из языка ненависти. А если христиан Армении назвать христианистами? Между прочим, одно из самых страшных, антихристианских зрелищ, которые можно видеть в интернетных видеороликах - отряд армянских священников на параде в честь независимости страны. Идут строем, в ногу, размахивая руками, но страшно не это, а то, что они при этом - в епитрахилях. Епитрахиль - символ апостольского пояса, ею накрывают голову кающегося, прощая грехи, и вот эти символы дружно болтаются на шеях армянских - христиан? Да нет, христианистов...

Кстати, при таком взгляде на Сирию, как бы не пришлось защищать Асада - ведь он отнюдь не "исламист", он алавит - относится к очень своеобразному религиозному меньшинству, о котором даже говорят (напрасно), что это потомки крестоносцев, потому что у алавитов есть обряд причащения. Такие вот они эклектичные - так что ж, теперь помогать Асаду как форпосту христианской цивилизации?

История с несостоявшимися (можно надеяться) бомбёжками Сирии имеет две моральки.

Во-первых, политики - тоже люди. Все разговоры про справедливость, защиту слабых и т.п. - демагогия, а на первом месте у политика ровно то же, что у дворника, историка, бизнесмена, ювелира: сохранить своё достоинство. Не потерять лица - потребность у человека настолько капитальная, что она может перевесить даже волю к жизни, даже стремление найти смысл жизни. Обама нашёл способ сохранить лицо - ну и ладушки.

Во-вторых, ещё раз: политика растёт снизу. Она ведь часть жизни. Помните "эффект бабочки"? Этот рассказ Бредбери про то, как гибель бабочки меняет всю эволюцию, продублирован дивным романом Азимова о полиции времени, где высшим искусством считается умение изменить малое. Вот переложил хронополицейский молоток с одной полки на другую - мастер не нашёл молоток сразу, рассердился, изменения стали накапливаться и через сто лет не началась война. Так вот, сегодня папа наорал на сына, а через сто лет в результате этого "исламисты" схватились с "христианистами". И за всякими воплями об "угрозе христианской цивилизации", о "слезинке ребёнка" - неисполненная вопиющим заповедь, грешок, а то и грешище.

Проблема-то в том, что не только Барак Обама похож на Понтия Пилата, и не только на Понтия Пилата похож Барак Обама. Каждый человек похож и на Понтия Пилата, и на Господа Иисуса Христа Сына Божия. Вот он - евангельский узел, который разрубить нельзя, а развязать можно. Чего всем и самим себе желаем.