Мф 28 7 и пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите. Вот, я сказал вам.

Мк. 16, 7 Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам.

Лк 2, 6 Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, 7 сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть. 8 И вспомнили они слова Его;

№167 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

У Луки этого нет, у него ангел заканчивает напоминанием о том, что Иисус преудпреждал о Своём воскресении во время путешествия по Галилее. Галилея, однако, упоминается всеми тремя синоптиками, и есть некоторое "предварение" - мол, было же раньше сказано. Только двое полагают, что "раньше сказано" про Воскресение, а один - что раньше сказано про встречу в Галилее. Нельзя исключать, у Луки просто фраза не доведена до конца - как если бы ангел говорил: "Ну, вспоминайте, вспоминайте, Он ведь про что? про предательство... про распятие... про воскресение... про встречу в Галилее...".

Это всё объяснить можно. Можно даже объяснить, почему Иоанн не упоминает об этом эпизоде напрочь - предпочёл рассказать о другом эпизоде. Можно (как это делается во всех "согласованиях" Евангелия) расставить тексты четырех евангелий эдакой черезполосицей - тогда окажется, что было две горы, что вознесся Господь вовсе не с той горы, с которой благословлял учеников. Можно - но не нужно. Воскресение всем этим только оскорбляют.

Евангелисты друг другу противоречат и крепко противоречат.

Матфей прямо говорит про то, что ученики в Галилею пошли и что Иисус их там на горе благословил - точка. Матфей даже не упоминает Вознесения.

Марк особенно подчёркивает, что ученики в Галилею не пошли, хотя Иисус звал их туда и через мироносицей, и через двоих в Эммаусе, и что Иисус из за это непослушание крепко выругал.

Лука, хотя описывает подробно явление мироносицам и в Эммаусе, ничего не говорит о желании Иисуса встретиться с апостолами в Галилее и, соответственно, о каких-либо упреках ученикам. Более того: Лука твёрдо убежден, что Иисус запретил ученикам "отлучаться из Иерусалима".

Иоанн на фоне этих разительных нестыковок отдыхает, потому что он, добавляя какие-то подробности, хотя бы ничему особенно не противоречит.

Пытаться склеить из всего этого последовательную картину? Пожалуйста. Именно этим занимаются все "ортодоксальные" библеисты. Достаточно прочесть "Сына Человеческого" о. Александра Меня - вроде бы всё склеено. Хотя нет - потерялись упрёки ученикам за то, что они не пошли в Галилею. И даже появилось утверждение, что они "намеревались вернуться в Галилею". Тогда почему Иисус - согласно Марку - их ругал? Кое-где вылезает лишний клей: откуда-то вдруг стало известно, что "Назаретскую семью, особенно Марию, Мать Спасителя, окружило благоговейное почитание". Наверное... Моисей с Синая спускался, наверное, в ермолке - как может набожный еврей без ермолки беседовать с Богом. А заповеди Божии он записал на чистом листке бумаги, который, по счастью, был вложен в его карманный экземпляр талмуда.

Оставьте евангелистам их противоречия! Они мешали только в короткий викторианский век, когда противоречия в исторической книжке шокировали так же, как руки в карманах или пересечение параллельных прямых. На головы учёных тогда падали спелые сочные яблоки, а не проклятия родственников погибших в Хиросиме. Не может не быть противоречий там, где жизнь, страсть, где двое или трое собрались во имя чего бы то ни было. Не может быть не быть ссор между супругами. Это не противоречия, это - речь. Противоречит сам себе Лука, чей текст безусловно представляет вполне авторское и логичное повествование. Логичное - но противоречивое. В конце первой своей книги Лука пишет, что Иисус явился ученикам, поел с ними и вознесся, а в начале следующей книги ("книги" в ту эпоху - как главы в нашу) спокойно утверждает, что Иисус вознёсся за "несколько дней" до Пятидесятницы. Вот - речь, которая не может не сбоить, не потому, что она сшита из цитат других людей, а именно потому, что она - монолог одного человека. Даже в XIX веке связно, без эканий и путаницы изъяснились только герои романов, и только герои плохих романов. Евангелия, правда, нельзя назвать хорошим романом, но они и не плохой роман. Они - речь, цель которой не объяснить, как было, а объяснить, как будет.

Противоречий в евангелиях боятся те, кто считает непротиворечивость - доказательством истинности, и при этом путает истинность Истины с истинностью рассказов об Истине. Такие люди - условно назовём их фанатиками - полагают, что жития святых их религии лишены выдумок и суеверий, которые есть в легендах других религий, что издания их священных книг лишены опечаток, а их лидеры никогда не говорят неправду. Казнить таких людей нельзя, помиловать их можно, можно даже прислушиваться к их словам, в которых бывают рациональные моменты, но доверять им? Повиноваться им более, нежели Истине? Христианин может идти по воде, не проваливаясь, но если христианин лжёт или хотя бы лукавит - он проваливается сквозь землю, незаметно для окружающих, но очень заметно для подземной части мира. Пусть не радуются - Господь Петра из воды вытащил, когда тот усомнился, вытащит и тех, кто проваливается сквозь землю из-за отсутствия сомнений.

*

Редкая разновидность образа Воскресения в монастыре Сан-Марко во Флоренции: художник соединил два сюжета: ангел и мироносицы, а над пустой гробницей - воскресший Иисус.

Так ведь и в Евангелии "наплыв", который и самый рьяный атеист не заметит и не внесет в число "евангельских противоречий": сперва ангел заявляет, что Иисус ожидает апостолов в Галилее, о чем мироносицы должны доложить ученикам, словно почтальонши, а через несколько минут выясняется, что Иисус не в Галилее и никого не ожидает, а вот Он - ожидает этих самых почтальонш. Вот уж нечаянная радость!

Понятно, что тут не противоречие, а чудо, потому что Иисус, оказывается, может одних ждать далеко-далеко, это не мешает Ему встретить тебя близко-близко.

В сатирической пьесе Булгакова, по которой снят фильм "Иван Васильевич меняет профессию" один проходимистый герой удивляется: "Если меня расстреляли в Баку, я, значит, уж и в Москву не могу приехать?"

Бог - далеко-далеко от меня. Где-то у концов земли. У Него там важные встречи с важными людьми. Я могу и потерпеть коли уж придется потерпеть. Мое дело - сказать другим, где Бог их ждет. Когда Бог на меня найдет время - Бог знает!

Воскресение не в том, что Иисус воскрес и теперь где-то с кем-то возюкается. Такое воскресение никому не нужно. Оно в том, что Иисус может быть одновременно и в Америке, и в России, и вчера, и завтра. И ближе всего Он к тому человеку, который готов ждать, пока Бог поговорит с другим, которому никакие ангелы не заменят Любимого, у которого нет для Бога жалоб, просьб, вопросов, но очень хочется, чтобы Он сказал тебе именно сейчас: "Здравствуй!"