АНТРОПОЛОГИЯ ВОСТОЧНЫЕ ОТЦЫ И УЧИТЕЛИ ЦЕРКВИ V BEKAК оглавлению О МИСТИЧЕСКОМ БОГОСЛОВИИГЛАВА 1
Что такое божественный сумрак 1. Троица пресущественная, пребожественная и преблагая, руководящая премудростью христиан, направь нас к таинственных слов пренепознаваемой пресветлой и высочайшей вершине, где простые, абсолютные и неизменные таинства богословия, окутанные пресветлым сумраком сокровенно-таинственного молчания, в глубочайшей тьме пресветейшим образом сияют и совершенно таинственно и невидимо прекрасным блеском преисполняют безглазые умы. Молюсь, чтобы было мне так. Ты же, дорогой Тимофей, усердно прилежа мистическим созерцаниям, оставь как чувственную, так и умственную деятельность и вообще все чувственное и умозрительное, все не сущее и сущее и изо всех сил устремись к соединению с Тем, Кто выше всякой сущности и познания. Неудержимым и абсолютным из себя и из всего исступлением все оста вивший и от всего освободившийся, ты, безусловно будешь возведен к пресущественному сиянию божественной тьмы. 2. Смотри, однако же, чтобы никто из непосвященных об этом не услышал. Таковыми я называю привязанных к сущему, воображающих, что ничего сверх сущего сверхсущественно не существует, но полагающих, что своим собственным разумом они способны ведать «Положившего тьму покровом Своим» (2 Цар. 22, 12; Пс. 17, 12). Если выше таковых оказываются Божественные тайноучения, то что и говорить о еще менее причастных к тайнам, которые лежащую над всем Причину изображают как последнее из сущего и утверждают, что Она ничем не превосходит создаваемых ими безбожных многообразных форм?! Подобает между тем Ей, как всеобщей Причине, приписывать все качества сущего и еще более подобает их отрицать, поскольку Она превыше всего суща; и не надо при этом считать, что отрицание противоречит утверждению, так как Она намного первичнее и выше умалений, выше всякого и отрицания, и утверждения. 3. Так, божественный Варфоломей говорит ведь, что и велико богословие, и мало и Евангелие и пространно, и велико, но при этом и кратко. Мне кажется, он совершенным образом понимал, что и много словесна благая Причина всего, и малоречива, и даже бессловесна на столько, что не имеет ни слова, ни мысли по причине того, что все Она сверхсущественно превосходит и неприкрыто и истинно изъявляется одним тем, кто, нечистое все и чистое превзойдя и на все и всяческие святые вершины восхождение одолев и все божественные светы, и звуки, и речи небесные оставив, вступает в сумрак, где воистину пребы вает, как говорит Писание, Тот, Кто вне всего. И ведь не сразу божественный Моисей - сначала ему было повеле но очиститься самому и от неочищенных отделиться - лишь после вся ческого очищения услышал многогласные трубы и увидел светы мно гие, чисто сияющие, и разнообразные лучи. После этого он покинул толпу и с избранными священниками достиг вершины божественных восхождений. Но и там он собеседовал не с Самим Богом и видел не Его Самого, ибо Тот незрим, но место, где Тот стоял. Это указывает, как мне кажется, на то, что божественнейшие и высочайшие из предметов созерцания и разумения являются всего лишь некоторыми гипотети ческими выражениями подножий все Превосходящего, с помощью ко торых обнаруживается превышающее всякое мышление присутствие Того, Кто опирается на умственные вершины Его святейших мест. И тогда Моисей отрывается от всего зримого и зрящего и в сумрак неведения проникает воистину таинственный, после чего оставляет вся кое познавательное восприятие и в совершенной темноте и незрячести оказывается, весь будучи за пределами всего, ни себе, ни чему-либо другому не принадлежа, с совершенно не ведающей всякого знания бездеятельностью, в наилучшем смысле соединяясь и ничего-не-знанием сверхразумное уразумевая. ГЛАВА 2
Как подобает восходить ко всеобщей и все превосходящей Причине и Ее воспевать Молимся о том, чтобы оказаться нам в этом пресветлом сумраке и посредством невидения и неведения видеть и разуметь то, что выше созерцания и знания, что невозможно ни видеть, ни знать, ибо это и есть поистине видеть и ведать; и чтобы Пресущественного пресущественно воспеть путем отъятия всего сущего, подобно создателям самородно цельной статуи изымая все облегающее и препятствующее чистому восприятию сокровенного, одним отъятием выявляя как таковую со кровенную красоту. Подобает, как мне кажется, отъятия предпочитать прибавлениям. Ибо, прилагая, мы сходим от первейших через среднее к последним, а в этом случае, восходя от последних к первейшим, все отнимаем, чтобы, открыв, уразуметь то неведение, прикровенное в сфере сущего познаваемым, и увидеть тот пресущественный сумрак, скрываемый всяческим светом, связанным с сущим. ГЛАВА 3
Каково катафатическое богословие и каково апофатическое В «Богословских очерках» мы раскрыли, что принадлежит собствен но катафатическому богословию: почему божественная и благая Приро да называется единственной, почему тройственной, что в ней именуется Отцовством и Сыновством, прояснению чего служит богословие Духа, как от невещественного и неделимого Блага происходят в сердце благо стные светы и пребывают в нем, в самих себе и друг в друге неотрывны ми от совечного их возникновению Пребывалища; почему пресуществен ный Иисус восуществляется естественными для человека истинами; и остальное, что явлено Писанием, разъяснено в «Богословских очерках». В книге же «О божественных именах» говорится о том, почему Бог именуется Благим, почему Сущим, почему Жизнью, Премудрос тью, Силой и прочим, чем пользуется умозрительное богоименование. В «Символическом же богословии» - каковы от чувственного на божественное метонимии; что такое божественные формы; каковы бо жественные образы, части, органы; что представляют собой божествен ные места, миры; каковы стремления, страдания, негодования; что такое упоения и похмелья; каковы клятвы и проклятия; что - сны; каковы пробуждения и что представляют собой прочие священнозданные фор мы символического богословия. Ты, я думаю, видел, насколько последнее многословнее первого. По добает ведь «Богословским очеркам» и раскрытию божественных имен быть короче «Символического богословия». Ибо по мере нашего вос хождения вверх речи вследствие сокращения умозрений сокращаются. Так что и ныне, входя в сущий выше ума сумрак, мы обретаем не мало словие, но совершенную бессловесность и неразумение. А оттуда, сверху, до пределов нисходя, слово по мере нисхождения соответствующим образом распространяется. Но теперь, восходя от ниж него к высшему, по мере восхождения оно сокращается и после полного восхождения будет вовсе беззвучным и все соединится с невыразимым. Почему, спрашиваешь ты, утверждения о божественном начиная с первичного, божественные отъятия мы начинаем с последнего? Потому что, высказывая утверждение о все Превосходящем, подобает начинать гипотетическую катафазу с более тому родственного. Отнимая же от того, что выше всякого отъятия, начинать отнимать с более от того удаленного. Разве не более Бог жизнь и благость, нежели воздух и камень? И не в большей ли мере не бывает Он в похмелье и не гнева ется, чем не может быть выражен словом или помыслен? ГЛАВА 4
Что ничем из чувственного не является, превосходя его, Причина всего чувственного Итак, мы утверждаем, что Причина всего, будучи выше всего, и не сущностна, и нежизненна, не бессловесна, не лишена ума и не есть тело; не имеет ни образа, ни вида, ни качества, или количества, или величины; на каком-то месте не пребывает, невидима, чувственного осязания не имеет; не воспринимает и воспринимаемой не является; Ей не свой ственны беспорядок, смута и беспокойство, возбуждаемые страстями материи; Она не бессильна, как неподверженная чувственным болезням, не имеет недостатка в свете; ни изменения, ни тления, ни разделения, ни лишения, ни излияния не претерпевает и ничего другого из чувственно го Она не представляет Собой и не имеет. ГЛАВА 5
Что ничем из умственного не является, превосходя его, Причина всего умственного Далее восходя, говорим, что Она не душа, не ум; ни воображения, или мнения, или слова, или разумения Она не имеет; и Она не есть ни слово, ни мысль; Она и словом не выразима и не уразумеваема; Она и не число, и не порядок, не величина и не малость, не равенство и не нера венство, не подобие и не отличие; и Она не стоит, не движется, не пребывает в покое, не имеет силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь; Она не есть ни сущность, ни век, ни время; Ей не свойственно умственное восприятие; Она не знание, не истина, не царство, не премудрость; Она не единое и не единство, не божествен ность или благость; Она не есть дух в известном нам смысле, не сынов ство, не отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему или чье му-нибудь из сущего восприятию; Она не что-то из не-сущего и не что-то из сущего; ни сущее не знает Ее такой, какова Она есть, ни Она не знает сущего таким, каково оно есть; Ей не свойственны ни слово, ни имя, ни знание; Она не тьма и не свет, не заблуждение и не истина; к Ней совершенно не применимы ни утверждение, ни отрицание; и, когда мы прилагаем к Ней или отнимаем от Нее что-то из того, что за Ее пределами, мы и не прилагаем и не отнимаем, поскольку выше всякого утверждения совершенная и единая Причина всего и выше всякого отрицания превосходство Ее, как совершенно для всего запредельной. Губы в сверкающий ум погрузив, начертанные Богом, Ты превозносишь священных имен красоту, и по смерти Живопремудрою речью поя богогласные гимны. Сосвященнику Тимофею - священник Дионисий О БОЖЕСТВЕННЫХ ИМЕНАХ ГЛАВА 1
Какова цель сочинения и каково предание о Божественных именах 1. А теперь, о блаженный, после «Богословских очерков» перейдем к разъяснению, насколько это возможно, Божественных имен. И да будет у нас правилом обнаруживать истинный смысл того, что говорится о Боге, «не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении движимой духом силы» (ср. : 1 Кор. 2, 4) богословов, каковое невыра зимо и непостижимо соединяет нас с невыразимым и непостижимым гораздо лучше, чем это доступно нашей словесной и умственной силе и энергии. Совершенно ведь не подобает сметь сказать или подумать что-либо о сверхсущественной и сокровенной Божественности помимо того, что боговидно явлено нам священными Речениями. Ведь неведение ее пре вышающей слово, ум и сущность сверхсущественности должны посвя щать ей те, кто устремляется к горнему - насколько сиянием богона чальных Речений открывает себя и кто ради высших осияний облекает свое стремление к Божественному целомудрием и благочестием. Ибо, если необходимо хоть сколько-нибудь верить всемудрому и истинней шему богословию, Божественное открывает себя и бывает воспринимае мо в соответствии со способностью каждого из умов, причем богона чальная благость в спасительной справедливости подобающим Божеству образом отделяет безмерность, как невместимую от измеримого. Как для чувственного неуловимо и невидимо умственное, а для наде ленного обликом и образом - простое и не имеющее образа и для сфор мированного в виде тел неощутимая и безвидная бесформенность бесте лесного, так, согласно тому же слову Истины, выше сущностей находит ся сверхсущественная неопределенность и превышающее ум единство выше умов. И никакой мыслью превышающее мысль Единое не пости жимо; и никаким словом превышающее слово Добро не выразимо; Еди ница, делающая единой всякую единицу; Сверхсущественная сущность; Ум непомыслимый; Слово неизрекаемое; Бессловесность, Непомысли мость и Безымянность, сущая иным, нежели все сущее, образом; Причина всеобщего бытия. Сама не сущая, ибо пребывающая за пределом всякой сущности, - как Она Сама по-настоящему и доступным для познания образом, пожалуй, может Себя открыть. 2. Итак, не подобает, как было сказано, сметь сказать что-либо или подумать об этой сверхсущественной и сокровенной Божественности помимо того, что боговидно изъяснено нам священными Речениями. Ибо какое бы то ни было понимание и созерцание ее - как она сама подобающим Добру образом сообщила о себе в Речениях - недоступно для всего сущего, так как она сверхсущественно запредельна для всего. И ты найдешь, что много богословов воспели ее не только как невидимую и необъемлемую, но и как недоступную для исследования и изучения, потому что нет никаких признаков того, чтобы кто-то проник в ее сокровенную безграничность. Однако же Добро не совершенно непричастно ничему из сущего, но, воздвигнув только в Себе Самом источник Своего сверхсущественного света, Оно приличествующим Добру образом проявляется осияниями, соразмерными каждому из сущих, и возвышает до возможного созерца ния, приобщения и уподобления Ему священные умы, насколько позво лительно, подобающим священному образом устремляющиеся к Нему, не дерзающие в самоуверенной расслабленности на высшее, чем следует, богоявление и не соскальзывающие немощно вниз, к худшему, но креп ко стоящие и неуклонно устремляющиеся к сияющему им свету, со священным благочестием целомудренно и Божественно окрыляемые соизмеримой любовью допущенных осияний. 3. Повинуясь этим богоначальным узам, управляющим всеми святыми порядками сверхнебесных сущностей, чтя превышающую ум и сущность тайну Богоначалия священным не дерзающим на исследование умственным благочестием, неизреченное же - целомудренным молчанием, мы устремляемся навстречу лучам, сияющим нам в священных Речениях, их светом ведомые к богоначальным песнопениям, ими сверхмирно просвещаемые, вдохновляемые на священные песнословия, на созерцание соразмерно нам даруемых ими богоначальных светов, на воспевание благодатного Началам всяческого священного светоявления так, как Оно Само выразило Себя в священных Речениях. Например, что Оно Причина всего, Начало, Сущность и Жизнь; отпадающих от Него призвание и восстановление; соскользнувших к тому, что губит Божественный образ, ионовление и формирование заново; колеблющихся от какого-нибудь нечестивого потрясения священное утверждение; безопасность устоявших; руководство, помогающее восходящим взойти к Нему ввысь; просвещаемых осияние; посвящаемых священноначалие; обоживаемых Богоначалие; опрощаемых простота; объединямых единство; сверхначальное сверхсущностное начало всякого начала; добрый податель сокровенного, насколько это возможно; и просто сказать, Жизнь живущего и Сущность существующего, всякой жизни и сущности Начало и Причина в силу Своей вводящей сущее в бытие и поддерживающей его там благости. 4. Этому мы научены Божественными Речениями. И ты найдешь, что всякое, можно сказать, священное песнословие богословов, изъясняя и воспевая благодетельные выступления Богоначалия, приуготовляет Бо жественные имена. Так, мы видим, что почти во всяком богословском сочинении Богоначалие священно воспевается или как Монада и Еди ница - по причине простоты и единства сверхъестественной неделимос ти, коей, как единящей силой, мы соединяемы, и наши частные различия сверхмирно объединяемы, и мы собираемы в боговидную монаду и бого подобное единство; или как Троица - по причине триипостасного прояв ления сверхсущественной плодовитости, из которой происходит и соглас но которой «именуется всякое отечество на небе и на земле» (Еф. 3, 15), или как Причина всего сущего, поскольку все было приведено в бытие благодаря Ее сотворяющей сущности благости; или как Премудрое и Прекрасное - как сохраняющее все сущее, не нарушая его собственной природы, и как исполненное всяческой Божественной гармонией и свя щенной красотой; в особенности же как Человеколюбивое, поскольку Оно поистине и полностью одной из Своих ипостасей приобщилось нашей природы, тем самым призвав к Себе и возвысив человеческую удаленность, из которой и был неизреченно составлен единый Иисус, и тем самым протяженность времени воспринял Вечный, и внутри нашей природы оказался сверхсущественно Превзошедший всякий порядок всякой природы, сохраняя пребывалище Своих свойств неизменным и неслиянным. И остальные, сколько их есть, Божественно воздействую щие светы изъяснительно даровало нам тайное предание наших бого вдохновенных руководителей. В этом и мы были наставлены, насколько это возможно для нас теперь посредством священных завес свойствен ного Речениям и священноначальным преданиям человеколюбия, оку тывающего умственное чувственным, сверхсущественное существующим, обволакивающего формами и видами бесформенное и не имеющее вида, сверхъестественную же лишенную образа простоту разнообразными частными символами умножающего и изображающего. А тогда, когда мы станем нетленными и бессмертными и сподобимся блаженнейшего свойственного Христу покоя и всегда, согласно Речению, с Господом будем (1 Фес. 4, 17), тогда мы будем исполняться видимого богоявле ния в пречистых видениях, озаряющих нас светлейшим сиянием, как учеников во время того Божественнейшего Преображения, бесстраст ным и нематериальным умом причащаясь Его умственного светодаяния и превосходящего ум соединения, когда неведомым и блаженным обра зом - в Божественнейшем подражании сверхнебесным умам - мы окажемся достижимы для пресветлых лучей, ибо, как говорит истина Рече ний, мы будем равны ангелам и сынами Божиими, будучи сынами Вос кресения (Лк. 20, 36). Ныне же мы, насколько нам возможно, пользуемся, говоря о Божественном, доступными нам символами, а от них по мере сил уст ремляемся опять же к простой и соединенной истине умственных созер цаний и после всякого свойственного нам разумения боговидений пре кращаем умственную деятельность и достигаем по мере возможности сверхсущественного света, в котором все пределы всех разумов в выс шей степени неизреченно предсуществуют, каковой свет ни помыслить, ни описать, ни каким-либо образом рассмотреть невозможно, поскольку он за пределами всего, сверхнепознаваем и сверхсущественно содержит в себе прежде осуществления границы всех осуществленных разумов и сил и все вообще непостижимой для всего, пребывающей выше сверх небесных умов, силой. Ведь если всякое познание связано с сущим и имеет в сущем предел, то находящееся за пределами сущности находит ся и за пределами всякого познания. 5. И если Оно превосходит всякое слово и всякое знание и пребыва ет превыше любого ума и сущности, все сущее объемля, объединяя, соче тая и охватывая заранее, Само же, будучи для всего совершенно необъем лемо, не воспринимаемо ни чувством, ни воображением, ни суждением, ни именем, ни словом, ни касанием, ни познанием, как же мы можем написать сочинение «О Божественных именах», когда сверхсущественное Боже ство оказывается неназываемым и пребывающим выше имен? Но, как мы сказали в «Богословских очерках», о Едином, Непознава емом, Сверхсущественном, Самом-по-себе-добре, какое Оно только мо жет быть, - я имею в виду троичную, равную в Божестве и в добре Единицу, - ни сказать, ни помыслить невозможно. Но и ангелоподоб ные соединениям святых сил, каковые следует назвать либо явлениями, либо передачами сверхнепознаваемой и пресветлой Благости, ни речи, ни познанию не подлежат и бывают ведомы лишь ангелам, удостоенным того, что выше их ангельского знания. С таковым соединяющиеся, подражая по возможности ангелам, бо говидные умы, поскольку по прекращении всяческой умственной дея тельности происходит соединение обожаемых умов со сверхбожествен ным светом, воспевают это самым подходящим образом путем отрица ния всего сущего, - до такой степени будучи поистине и сверхъесте ственно просвещены блаженнейшим соединением с тем, что является Причиной всего сущего, Само же - Ничем, как всему сверхсуществен но запредельное. Богоначальная сверхсущественность, каково бы ни было сверхбытие сверхблагости, не должна воспеваться никем, кто любит Истину, превышающую всякую истину, ни как слово или сила, ни как ум, или жизнь, или сущность, но - как всякому свойству, движению, жизни, воображе нию, мнению, имени, слову, мысли, размышлению, сущности, состоянию, пребыванию, единству, пределу, беспредельности, всему тому, что суще ствует, превосходительно запредельная. Поскольку же, будучи бытием Благости, самим фактом своего бытия Она является причиной всего сущего, благоначальный Промысл Богоначалия следует воспевать, исхо дя из всего причиненного Им, потому что в Нем - все и Его ради, и Он существует прежде всего, и все в Нем состоялось, и Его бытие есть причина появления и пребывания всего, и Его все желает: умные и разумные - разумно, низшие их - чувственно, а остальные - либо в соответствии с движением живого, либо как вещества, соответствующим образом приспособленные к существованию. 6. Зная это, богословы и воспевают Его и как Безымянного, и как сообразного всякому имени. Он безымянен, говорят, потому что Богоначалие сказало в одном символическом богоявлении из разряда таинственных видений, упрекая спросившего: «Каково имя Твое?» - и как бы отводя его от всякого знания Божия имени: «Почему ты спрашиваешь имя Мое? Оно чудес но» (Быт. 32, 29). И не является ли поистине удивительным такое «имя, которое выше всякого имени» (Флп. 2, 9), - неназываемое, пре бывающее превыше всякого имени, именуемого и в этом веке и в будущем (ср. : Еф. 1, 21). Многоименен же Он потому что при этом Его представляют гово рящим: «Я есмь Сущий» (Исх. 3, 14), «Жизнь» (Ин. 14, 6), «Свет» (Ин. 8, 12), «Бог» (Быт. 28, 13), «Истина» (Им. 14, 6), и в то же время те же самые богомудры воспевают Причину всего, заимствуя имена из всего причиненного Ею, как-то: «Благой» (Мф. 19, 17), «Прекрасный» (Лс. 26, 4), «Мудрый», «Возлюбленный» (Ис. 5, 1), «Бог богов» (Пс. 49, 1), «Господь господ» (Пс. 135, 3), «Святая святых», «Вечный» (Втор. 33, 27), «Сущий» (Исх. 3, 14) и «Причина веков», «Податель Жизни», «Премудрость» (Притч. 9; Откр. 1, 30), «Ум» (1 Кор. 2, 16), «Слово» (Ин. 1, 1), «Сведущий», «Обладающий заранее всеми сокро вищами всякого знания» (ср. : Кол. 2, 3), «Сила», «Властелин», «Царь Царствующих», «Ветхий денми» (Дан. 7, 9), «Нестареющий и Неизмен нный», «Спасение», «Справедливость» (ср. : Иер. 23, 6), «Освящение» (Откр. 1, 30), «Избавление» (Там же), «Превосходящий всех величи ем» и сущий «в дыхании тонком». Говорят также, что Она в умах, в душах, в телах, в небе и на земле, вместе с тем Сама в Себе, в мире, вокруг мира, над миром, над небом, над сущим; Ее называют солнцем, звездой, «огнем», «водой», «духом», росой, облаком, самоцветом, камнем, всем сущим и ничем из сущего. 7. Таким образом, ко всеобщей все превышающей Причине подходит и анонимность, и все имена сущего как к настоящей Царице всего, от Которой все зависит и Которой все принадлежит, как Причине, как Началу, как Завершению. В соответствии с Речением Она является «всем во всем», и Она по праву воспевается как Основа всего, все начинающая, доводящая до совершенства и сохраняющая, защита всего и очаг, к Себе все привлекающая и делающая это объединенно, неудержимо и запредельно. Ибо Она - Причина не только связи, жизни, или совершенства, чтобы всего лишь от одного или другого из этих попечений называться Сверхименной благостью: все сущее Она заранее просто и неограниченно содержала в Себе все приводящими в исполнение благостями единого Своего беспричинного Промысла и всеми существами по праву и воспевается и называется. 8. Таким образом, богословы заимствуют имена для Нее не только от всеобщих или частных промыслов, или предметов предпопечения, но и из некоторых Божественных видений, озаривших посвященных или пророков в священных храмах или в других местах. Превосходящую и всякое имя Благость они называют именами то одной, то другой причины и силы, придавая Ей то человеческие, то огненные, то янтарные формы и вид, воспевая Ее «очи» (Пс. 11,4; 90, 8), «уши» (Иак. 5, 4), «волосы» (Дан. 7, 9), «лицо» (Пс. 33, 17), «руки» (Иов 10, 8), «спину», «крылья» (Пс. 90, 4), «плечи» (Там же), «зад» (Втор. 33, 23) и «ноги» (Втор. 24, 10). Они снабжают Ее венками (Откр. 14, 14), престолами (Иез. 1, 26), кубками, чашами (Пс. 74, 9; Притч. 9, 2 - 3) и другими полными таинственного смысла вещами, о которых мы скажем по мере сил в «Символическом богословии». А теперь, собрав из Речений то, что имеет отношение к настояще му сочинению, и пользуясь сказанным как неким правилом, взирая на него, перейдем к раскрытию умопостигаемых Божиих имен. И, как того требует иерархический устав, всякий раз, когда мы богослов ствуем, мы должны зрящей Бога мыслью созерцать в полном смысле слова являющие Бога видения и созерцание, и священные уши под ставлять разъяснениям священных Божиих имен, на святом святое, согласно Божественному Преданию, основывая, ограждая его от на смешек и глумления непосвященных - главное же, если только во обще найдутся такие люди, избавляя их тем самым от богоборства. И тебе, о добрый Тимофей, надо оберегать себя от таких вещей, следуя священнейшему правилу не говорить и не показывать непос вященным ничего Божественного. Мне же да даст Бог боголепно воспеть добродейственную многоименность неназываемой и неименуе мой Божественности и да не отнимет «слово Истины» от уст моих. ГЛАВА 2
О соединенном и раздельном богословии и что такое божественные соединение и разделение 1. Как цельное богоначалыгое бытие определяющая и изъявляющая, чем бы то ни являлось, воспета Речениями Сама-по-себе благость. Ибо можно ли извлечь из священного богословия что-то иное, когда оно гово рит, что этому научило само Богоначалие, сказав: Что ты спрашиваешь Меня о благом? Никто не благ, кроме единого Бога (ср. : Мф. 19, 17). Как было изложено и разъяснено нами в другом месте, все приличе ствующие Богу имена всегда воспеваются Речениями как относящиеся не к какой-то части, но ко всей Божественности во всей ее целостности, всеобщности и полноте, и все они нераздельно, абсолютно, безусловно и всецело применимы ко всей цельности Бесцельной и полной Божествен ности. И если, как мы отмечали в «Богословских очерках», кто-то ста нет утверждать, что это сказано не обо всей Божественности, тот безос новательно дерзнет хулить и делить сверхсоединенную Единицу. Подобает, таким образом, говорить, что это относится ко всей Божественности. Ведь Само благоприродное Слово сказало: Я добр (ср. : Мф. 20, 15; Ин. 10, И), а один из боговдохновенных пророков воспевает Дух как благой (Пс. 142, 10). И опять же, если скажут, что слова Я есмь Сущий (Исх. 3, 14) относятся не ко всей Божественности, но лишь к одной ее части, то как же они воспримут слова: Это гово рит Сущий, который был и грядет, Вседержитель (Откр. 1, 8) \\Ты же пребываешь (Пс. 101, 27), а также «Дух истины», «Сущий», «от Отца исходящий»? (Ин. 15, 26) И если Жизненачалие не целостно, как они говорят, то может ли быть истинным священное слово, гласящее: Как Отец воскрешает мерт вых и оживляет, так и Сын оживляет кого хочет (Ин. 5, 21), - и что Дух животворит? (Ин. 6, 63) Поскольку же вся Божествен ность господствует надо всем, я полагаю, невозможно сказать - ка сается ли то Богородящей Божественности или Сыновней, -сколь ко раз богословие говорит «Господь» об Отце и сколько раз о Сыне. Но Господом является также и Дух (ср. : 2 Кор. 3, 17). Имена «Добро», «Мудрость» применяются ко всей Божественнос ти, равно и имена «Свет», «Боготворящий», «Причина» и все, что при надлежит всему Богоначалию, включается Речениями во всякое бого начальное славословие - и в сжатом виде, например: «Все от Бога» (1 Кор. 11,12), и пространным образом, например: «Все через Него и в Нем было создано» (ср. : Ин. 1,3; Рим. 11, 36), «Все в Нем состави лось», «Пошлешь Духа Твоего, и созиждутся» (Пс. 103, 30). И можно сказать одним словом, как сказало Само богоначальное Слово: «Я и Отец едины» (Ин. 10, 30) и «Все, что имеет Отец, Мое» и «Все Мое Твое и Твое Мое» (ср. : Ин. 16, 15). И опять же принадлежащее Отцу и Ему он прилагает как общее достояние в равной степени также к богоначальному Духу, как-то: Бо жественные дела, святыня, источающая и неоскудевающая причина и раздаяние благолепных даров. И, я думаю, никто из тех, кто вскормлен неразвращенными мыслями Божественных Речений, не станет спорить с тем, что, по богосовершенному Слову, все приличествующее Божествен ности присуще Богоначалию во всей его полноте. Итак, сказав здесь об этом вкратце и отчасти, а в другом месте достаточно с помощью Речений показав и установив, какое целостное богоименование предстоит нам разъяснить, будем применять его ко всей полноте Божественности. 2. Если же кто-нибудь скажет, что тем самым мы привносим слияние в боголепное разделение, мы не сочтем такой довод достаточным, чтобы его самого убедить в своей истинности. А если найдется кто-то, вообще противящийся Речениям, тот окажется совершенно далек и от нашей философии, и если уж он не заботится о том, чтобы извлечь для себя из Речений богомудрие, то зачем нам стараться обучить его богословскому знанию? Если же он обращает взгляд на истину Речений, то и мы, пользуясь этим мерилом и светом для ее защиты, будем, по мере наших сил, неуклонно шествовать, говоря, что богословие одно передает соединенно, а другое раздельно и ни соединенное разделять непозволительно, ни разделенное сливать, но те, кто ему следует, должны по мере сил устремляться к Божественным сияниям. И, оттуда восприняв Божественные изъяснения как некое прекраснейшее мерило истины, постараемся беречь тамошнее сокровище в самих себе, не прибавляя к нему, не убавляя от него и не извращая его, сбережением Речений оберегаемые и их сбережением обретая силу их оберегать. 3. Итак, объединяющие наименования относятся ко всецелой Божественности, что мы с помощью Речений более полно показали в «Богословских очерках». Таковы «Сверхдоброе», «Сверхбожественное», «Сверхсущественное», «Сверхживое», «Сверхмудрое», а также все выражения отрицания, предполагающие превосходство, и все понятия причинности, как-то: «Благое», «Красота», «Сущее», «Порождающее жизнь», «Мудрое» - и все другие наименования, которые Причина всего благого получает по своим благолепным дарам. Признаки же раздельности - сверхсущественные имена, и особенно сти Отца, Сына и Духа. Они никак не могут быть переставлены или использованы как полностью общие. Отдельным является, кроме того, совершенное и непреложное бытие Иисуса в нашей природе, а также все сопряженные с этим сущностные тайны человеколюбия. 4. Однако же мне представляется, подобает нам вернуться назад, что бы лучше объяснить образ Божественного единства и различия, дабы все наше рассуждение было понятно, не содержа ничего двусмысленного и неточного, раскрывая мысли по возможности четко, ясно и стройно. Ибо, как мы говорили в другом месте, люди, посвященные в священ ные предания нашего богословия, Божественным единством называют сокровенные и неисходные сверхпребывания сверхнеизреченного и сверхнепознаваемого постоянства, разделениями же - благолепные выступления богоначалия во вне и его изъяснения. Следуя священ ным Речениям, они говорят, что и у упомянутого единства, а также у разделения есть какие-то свои собственные соединения и разделения. Так, в Божественном единстве, т. е. сверхсущественности, единым и общим для изначальной Троицы является сверхсущественное суще ствование, сверхбожественная Божественность, сверхблагая благость, все превышающая, превосходящая какую бы то ни было особость, тождественность, сверхъединоначальное единство, безмолвие, много гласие, неведение, всеведение, утверждение всего, отрицание всего, то, что превышает всякое утверждение и отрицание, присутствие и пре бывание начальных ипостасей, если так можно сказать, друг в друге, полностью сверхобъединенное, но ни единой частью не слитное, подоб но тому - если воспользоваться примером из чувственной и близкой нам сферы, как свет каждого из светильников, находящихся в одной комнате, полностью проникает в свет других и остается особенным, сохраняя по отношению к другим свои отличия: он объединяется с ним, отличаясь, и отличается, объединяясь. И, когда в комнате много светильников, мы видим, что свет их всех сливается в одно нерасчле нимое свечение, и я думаю, никто не в силах в пронизанном общим светом воздухе отличить свет одного из светильников от света друго го и увидеть один из них, не видя другого, поскольку все они неслиян но растворены друг в друге. Если же кто-нибудь вынесет какой-то один из светильников из дома, выйдет наружу и весь его свет, ни один из других светов с собой не увлекая и другим своего не оставляя. А ведь имело место, как я сказал, полнейшее соединение каждого из них с каждым другим, без какого-либо смешения и слияния каких бы то ни было составляющих их частей, причем свет был источаем нематериальным огнем в по-настоя щему материальном теле - воздухе. Поэтому мы говорим, что сверхсущественное единство превосходит не только единство в телесной среде, но даже единство душ и самих умов, которыми неслиянно и сверхмирно обладают при полном проник новении друг в друга боговидные сверхнебесные светы благодаря уча стию по мере их сил во все превосходящем единстве. 5. Помимо того что в самом единстве каждая из начальных ипостасей сохраняет, как я уже сказал, свое собственное бытие, не смешиваясь и не сливаясь с другими, сверхсущественные богословия говорят и еще об одном различии: не может быть повернуто наоборот все относящееся к сверхсущественному богорождению: единственным Источником сверхсущественной Божественности является Отец; Сын же не есть Отец, и Отец не есть Сын; и гимны свято сохраняют особые хвалы для каждой из богоначальных ипостасей. Вот признаки единения и деления, соответствующие невыразимым единству и раздельности. Если благолепный выход во вне самой божественной сверхъединой Благости по причине Ее увеличения и переполнения есть признак бо жественной делимости, то признаками единства являются: происходя щее по божественном разделении безудержное наделение благами, сози дание новых существ, их животворение, наделение их разумом и другие дары все причиняющей Благости, в соответствии с чем -по причастиям и причаствующим - и воспевается непричастно Причаствуемая. И это присуще всей вообще, объединенной и единой Божественнос ти - то, что Она каждым из причащающихся причаствуется вся, и никто не причащается лишь какой-то Ее части. Подобно этому, все находящиеся в окружности радиусы причастны ее центру, и оттиски печати имеют много общего с ее оригиналом: оригинал присутствует в каждом из отпечатков весь и ни в одном из них лишь какой-то своей частью. Непричастность же всепричинной Божественности пре восходит и это, поскольку ни прикоснуться к Ней невозможно, ни других каких-либо средств для соединяющего с Ней приобщения при частвующих не существует. 6. И если кто-нибудь скажет, что печать не во всех отпечатках видна целиком и одинаково, то этому не печать причина (поскольку она одна и та же во всех случаях): различие особенностей воспринимающего материала создает дефекты в оттисках одной и той же целой печати. Так, если материал окажется мягким, пластичным, гладким и восприимчивым, а не невосприимчивым и жестким, не рыхлым, не мятым, получится чистый, ясный и прочный оттиск. Если же какого-то из перечисленных свойств недостанет, это окажется причиной дефекта, неясности и негодности отпечатка и многого другого, что происходит при неудачном соприкосновении. От общего благолепного действия Божия в нашей природе отдель ны полное и истинное восприятие от нас нашей сущности, совершен ное ради нас сверхсущественным Словом, и Его деяния и страда ние - лучшие, превосходные дела Его человеческого богодействия. Ведь Отец и Дух нисколько не соучаствовали в этом со Словом, если только кто-нибудь не скажет, что лишь благодаря благолепному и человеколюбивому единству воли и общему высшему невыразимому богодействию совершил все это для нас Тот, Кто пребывает как Бог и Божие Слово неизменным. Подобно этому, и мы стараемся, говоря, и соединять Божественное, и разделять, поскольку само Божественное и едино, и разделяется. 7. Те боголепные причины видов единства и разделения, которые мы нашли в Речениях, мы по возможности изложили в «Богословских очерках», рассказав о каждой из них: одни из них раскрыв истинным словом и объяснив, обратив священный и незамутненный ум к светлым видениям Речений, а к другим, как к тайным, - в соответствии с превышающим возможности умственного постижения Божественным преданием приобщившись. Ведь все Божественное, явленное нам, познается только путем сопри частности. А каково оно в своем начале и основании - это выше ума, выше всякой сущности к познания. Так что, когда мы называем Богом, Жизнью, Сущностью, Светом или Словом сверхсущественную Сокро венность, мы имеем в виду не что другое, как исходящие из Нее в нашу среду силы, боготворящие, создающие сущности, производящие жизнь и дарующие премудрость. Мы же приходим к Ней, лишь оставив всякую умственную деятельность, не зная никакого обожения, ни жизни, ни сущности, которые точно соответствовали бы запредельной все превос ходящей Причине. Также и то, что источником Божественности является Отец, а Сын и Дух - произведения богородящей Божественности, если так можно выразиться, побеги богорастения, своего рода цветы, или сверхсуще ственные светы, мы восприняли из священных Речений. А каким обра зом это так- невозможно ни сказать, ни помыслить. 8. Вся сила нашей умственной деятельности дает нам способность понимать лишь то, что всякое представление о Божественном Отечестве и Сыновстве дарованы и нам, и сверхнебесным силам запредельными всему Отценачалием и Сыноначалием, благодаря Которым боговидные умы становятся и называются богами, сыновьями Божиими, и отцами богов - речь идет, конечно, об отцовстве и сыновстве в духовном смысле, т. е. о явлении бестелесном, нематериальном, умозрительном, богоначальный же Дух пребывает выше всякой умственной невещественности и обожения, и Отец и Сын в высшей степени запредельны всякому Божественному Отечеству и Сыновству. Нет ведь точного подобия между следствиями и причинами: след ствия воспринимают образы причин, сами же причины для следствий запредельны и существуют выше их, согласно самому своему изна чальному смыслу. Если воспользоваться примером из нашей жизни, то наслаждения и печали считаются причинами того, что человек наслаждается и печалится, сами же они не наслаждаются и не печалятся. И о греющем и жгущем огне не говорят, что он сам обжигается или греется. И если кто-то скажет, что саможизнь живет или что самосвет освещается, тот скажет, по моему мнению, неправильно, если только не скажет это в каком-то ином отношении, ибо то, чем характеризуются следствия, заранее в избытке заключено в причинах как свойственное их существу. 9. Иисусово же богоздание в нашем облике ярче всякого богословия, оно не выразимо никакими словами, не допустимо никакому уму, в том числе самому первому из самых старших ангелов. Мы таинственным образом знаем, что Он восуществился как человек, но не ведаем того, как воплотился Он - вопреки природе, по иному закону - от девственных кровей и как имеющими телесную массу и материальный вес сухими ногами ходил Он по неустойчивой водной стихии, а также прочего, что касается сверхприродной физиологии Иисуса. В другом месте нами сказано об этом достаточно, и наш истинный наставник в своих «Основах богословия» превосходно воспел это же - либо почерпнутое им у священных богословов, либо полученное в результате вдумчивого исследования Речений после долгого кропот ливого их изучения, или же открытое ему неким божественнейшим вдохновением, когда он не только узнавал, но и переживал божествен ное и от испытываемой к нему, если так можно выразиться, симпатии достиг совершенства в ненаучимом и таинственном единстве его и вере. И, чтобы очень коротко представить многие и блаженные видения его державной мысли, приведу то, что он говорит об Иисусе в составлен ных им «Основах богословия». Из «Основ богословия» святейшего Иерофея 10. Являющаяся причиной всего и исполняющая все Божественность Сына, сохраняющая части в согласии с целым, сама ни частью, ни целым не являясь и являясь и целым и частью, все в себе, и часть и целое, содержащая, превосходящая и всему предшествующая, она совершенна среди несовершенного как началосовершительница, но и несовершенна среди совершенного как сверхсовершенная и предсовершенная; вид, творящий виды в том, что не имеет вида, как видоначало; безвидная среди видов, как превосходящая вид; сущность, во все сущности, не касаясь их, проникающая и сверхсущественная, для всякой сущности запредельная; все начала и чины разделяющая и выше всякого начала и чина пребывающая; она мера всего сущего, она вечность, и она выше вечности и до вечности, она восполнение недостаточного и переполнение исполненного; она неизреченна, безмолвна, превышает ум, превышает жизнь, превышает сущность. Ей сверхъестественно свойственно сверхъестественное, сверхсущественно - сверхсущественное. Поскольку же Пребожественный по человеколюбию снизошел до природы и поистине восуществился и стал человеком (да будет милос тиво к нам Воспеваемое, превосходящее ум и слово), обладает, пребы вая в том, сверхъестественным и сверхсущественным, нисколько не по страдав от неизменного и неслиянного причастия к нам в преисполне нии Своего невыразимого опоражнивания, Он был новейшим всего нового; среди того, что для нас естественно, - сверхъестественным; среди принадлежащих существу - сверхсущественным, все наше от нас выше нас имея в изобилии. 11. Так что этого достаточно. Вернемся к цели нашего сочинения, раскрывая по мере наших сил общие и соединенные имена Божествен ного разделения. И чтобы ясно по порядку сразу все разграничить, скажем, что Божественное разделение представляет собой, как мы уже говорили, благолепные выходы Богоначалия во вне. Даруемое всему сущему и сверхизливающее причастность всех благ, Оно соединенно разделяется, умножается единично и увеличивается многократно, от единства не отлучаясь. Поскольку Бог есть Сущий сверхсущественно, дарует суще му бытие и производит все сущности, говорят, что это Единое Сущее многократно увеличивается благодаря появлению из Него многого су щего, причем Оно нисколько не умаляется и остается единым во мно жестве; соединенным, выступая во вне и, разделяясь, полным по той причине, что Оно сверхсущественно пребывает запредельным по отно шению и ко всему сущему, и к объединяющему все исхождению во вне, и к неиссякающему излиянию Его неуменьшающихся преподаний. Но, будучи един и сообщая единство и всякой части, и целому, и единому, и множеству, Оно сверхсущественно существует в равной степени как Единое, не представляющее Собой ни часть множества, ни многочастное целое. И при том Оно не есть единое, к единому непричастно и единого не имеет. Далеко от этого Единое, превышающее единое; Единое для всего сущего; неделимое множество; ненаполняемое переполнение, вся кое единое, множество приводящее, совершенствующее и содержащее. Опять же, оттого что благодаря происходящему из Него обожению и восприятию по мере сил каждого Божия образа появляется множество богов, представляется и говорят, что имеет место разделение и многократ ное умножение единого Бога, но Он от этого ничуть не менее Начало-Бог и Сверх-Бог, сверхсущественно единый Бог, неделимый среди делимого, единый Сам с Собой, со множеством не смешивающийся и неумножаемый. Это сверхъестественно уразумев, общий наш и наставника руководи тель к Божественному светоподанию, великий в Божественном, «свет мира», вдохновенно говорит в своих Божественных писаниях следую щее: Ибо, хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много; но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Кото рым все, и мы Им (1 Кор. 8, 5 - 6). Ибо единства господствуют над Божественными разделениями и преобладают, и объединенное не стра дает при неотрывном от Единого объединяющем разделении. Эти общие и соединенные разделения или благолепные исхождения во вне всецелой Божественности мы постараемся по мере сил воспеть, руководствуясь Божественными именами, которые являют ее в Речени ях, прежде, как уже сказано, отдав себе отчет в том, что все благотворящие Божественные имена, применяемые к богоначальным ипостасям, следует воспринимать как относящиеся ко всей богоначальной целост ъности без изъятий. Далее |
