Иоанн Мосх

ЛУГ ДУХОВНЫЙ

К началу

101. Жизнь инока Павла, из Рима.

От отцов той же обители слышали мы также следующий разсказ: жил там авва Павел, родом римлянин. Он скончался незадолго. Однажды он пошел с лошаками. На постоялом дворе оказался ребенок, которого, по козням диавола, лошак раздавил до смерти. Сильно огорченный этим, авва Павел удалился и пришел в Арон. Сделавшись отшельником, он постоянно оплакивал смерть дитяти. "Я был причиной смерти ребенка, и меня будут судить на суде, как убийцу". По близости находилось львиное логовище, и авва Павел ежедневно подходил к логовищу, ударял и раздражал зверя, чтобы тот, поднявшись, растерзал его. Но лев не делал ему никакого вреда. Увидав, что ему не удается раздражить зверя, он решил так: "вот я лягу на пути льва. Он выйдет, направится к реке для утоления жажды и пожрет меня". Лег. Спустя немного, лев, действительно, показался, но, подобно человеку, со всей осторожностью прошел, не задев старца. Тогда старец вразумился, что Бог простил ему его прегрешение. Возвратясь в свою обитель, он жил в ней, принося всем пользу примером своего подвига— до самой кончины своей.

102. Разсказ Софрония софиста о том, что он видел пред своим пострижением.

Когда авва Софроний софист, брат мой, решился принять пострижение, стояли близ него я, авва Схоластик, авва Кирик и некоторые другие отцы. И он говорил нам : "иду я дорогой, и вот предо мною хор Дев... Они плясали, восклицая: "благословен приход твой, Софроний... Софроний увенчан!.."

103. Жизнь и добродетели аввы Стратигия.

Об авве Стратигии, настоятеле той же обители св. отца нашего Феодосия, братия монастыря разсказывала нам, что сравнительно с современными иноками три преимущества возвышали его: частый пост, бдение и великое трудолюбие.

104. Жизнь аввы Нонна пресвитера.

В киновии св. отца нашего Феодосия авва Феодосий, бывший епископом в Капитолиаде, разсказывал нам об авве Нонне : "Однажды ночью, пред тем, как ударять в било, лежа на своей кровати, я услыхал, как кто-то восклицал: "Господи, помилуй!" Голос был тихий и умильный. Насчитав пятьдесят раз: "Господи, помилуй", я захотел посмотреть, кто это молится. Выглянув из окна своей келлии в церковь, я увидал коленопреклоненного старца, и лучезарная звезда сияла над головой его... При свете ее я и узнал старца.

А другой из старцев той же обители разсказал нам об авве Нонне следующее: "Однажды, также до удара в било, выйдя из кельи, я пошел во храм, и вот вижу — пред храмом стоит старец, с воздетыми к небу руками, и молится. И руки его сияли, как горящие лампады. Исполнившись страха, я удалился".

105. Жизнь св. старца Христофора, родом из Рима.

Когда мы были в Александрии, зашли к аввеФеодулу, жившему у св. Софии, в Фаре. Вот что мы узнали от него: "Я отрекся от мира в обители св. отца нашего Феодосия, что в пустыне, близ св. града Христа, Бога нашего. Там я встретил великого старца, по имени Христофора, родом римлянина. Однажды, поклонившись ему, я спросил его:

— Сделай милость, авва, скажи мне, чем ты занимался в молодости?

Долго умолял я старца, и, наконец,видя, что я прошу его для пользы души, он разсказал мне следующее:

— После отречения от мира, чадо мое, я имел горячую иноческую ревность: днем я пел каноны, по ночам уходил в пещеру, туда, где покоятся св. Феодосий и прочие св. отцы, и там молился. Входя в пещеру, я на каждой ступени клал по сту земных поклонов, а всех ступеней восемнадцать. Пройдя все ступени, я оставался там до тех пор, пока не ударяли в било. Тогда я возвращался к службе. Таким образом я провел десять леть: в посте, великом воздержании и подвиге. Однажды, по обычаю, прихожу в пещеру. Исполнив все поклоны по ступеням, я хотел было сойти на пол пещеры, как вдруг пришел в восторженное состояние. Я увидел, что весь пол пещеры наполнен свечами.Одне горели,а другие—нет. Два мужав мантиях—все в белом—приготовляли эти свечи.

— Зачем вы наставили столько свечей,—спросил я,—так что и войти нельзя помолиться?

— То свечи—отцов!—отвечали мне.

— Почему же одне горят, а другие—нет?

— То их воля: желающие зажгли свои...

— Сделайтемилость — горитлимоясвечаили нет?—спрашиваю я.

-Молись, и мы зажжем,—было мне ответом.

— Молись!!—подхватил я.—Да что же я делал... даже до последнего часа?!.

Но тут я пришел в себя и, оглянувшись, никого уже более не видел. Тогда сказал сам себе: Христофор, если желаешь спастись, должен усилить свой подвиг. И утром я удалился из монастыря и ушел на гору Синай, не взяв ничего, кроме одежды, которую носил. Там я подвизался пятьдесят лет... Наконец, слышу голос: "Христофор, Христофор, возвратись в обитель, где ты подвизался добрым подвигом, чтобы окончить жизнь вместе с отцами твоими". И спустя немного времени после этой беседы святая душа его с радостью почила в Господе.

В другой раз тот же авва Феодул разсказал нам о Христофоре: старец однажды поведал мне следующее: "Однажды из монастыря пошел я во св. град на поклонение св. Кресту. Поклонившись и уже выходя, вижу одного брата при входе в предхрамие: ни входит во храм, ни иазад не возвращается. Два ворона смело летали пред лицом его и бросались к его глазам, препятствуя ему вступить во храм. Поняв, что это демоны, я говорю ему:

— Скажи мне, брат, зачем стоишь среди входа и не идешь во храм?

— Прости отче,—отвечалон, — я борюсь спомыслами;одинвнушает мне: - войди,поклонисьсв. Кресту,адругой говорит:нет,ступайназади исполни свое дело. В другой раз поклонишься.

Услыхав это, я взял его за руку и ввел во храм. Вороны тотчас улетели. Заставив его поклониться св. Кресту и св. Христову Воскресению, я отпустил его с миром".

Вот что разсказал мне старец, потому что видел, как я был занят многими делами и не радел о молитве.

106. Разсказ аввы Феодора об иноке, державшемся ереси Севировой.

Тот же авва Феодул в другой раз разсказывал нам: "Есть здесь недалеко от Фара, как раз посредине между св. Софией и св. Фавстом, гостиница. При ней был и гостиник. Однажды он просил меня притти в гостиницу и на несколько дней заменить его. Придя в гостиницу, я нашел остановившегося там одного инока, родом сирийца. Он не имел ничего, кроме власяницы, плаща и нескольких хлебов. Стоя постоянно в одном углу, он день и ночь проводил в песнословии и ни с кем не говорил. Настал воскресный день. Я подхожу к нему и говорю:

— Брат, не сходишь ли ты ко св. Софии, чтобы причаститься св. и божественных Таин?

— Нет ! — отвечал он.

— Отчего же? — спрашиваю его.

— Я принадлежу к последователям Севира и не состою в общении с Церковию.

Услышав, что он не принадлежит ко св. кафолической и апостольской Церкви, а вместе с тем видя его прекрасное поведение и добродетель, я ушел со слезами в свою келлию, запер дверь и, пав на лице свое пред Богом, три дня молился со слезами : "Господи Христе, Боже наш, преклонивый небеса по неизреченному и безконечному человеколюбию и сошедый нашего ради спасения, воплотивыйся от Владычицы Пресв. Богородицы и Приснодевы Марии, открой мне : кто истинно и прямо верует, мы ли, чада Церкви, или последователи Севера?" На третий день Кто-то, незримый, сказал мне : "Иди, Феодул, и увидишь веру его". Придя на утро, я сел против него, надеясь увидать что-либо, по слову, бывшему ко мне. Я сидел около часу, пристально смотря на него. Он стоял и пел песнопения на сирском языке. И вот — Бог мне свидетель! — вижу, чада мои, голубя, парящего над главою его, почерневшего как бы от сажи в трубе, истрепанного и безобразного. Тогда я понял, что явившийся мне черный и безобразный голубь обозначает их веру. Вот что, обливаясь слезами и глубоко вздыхая, поведал мне этот поистине блаженный муж.

107. Жизнь аввы Герасима.

Примерно в миле от святой реки Иордан расположена лавра, зовущаяся лаврой святого аввы Герасима. Когда мы пришли в эту лавру, живущие там отцы рассказали нам об этом святом, что однажды, когда он шел по берегу святого Иордана, ему повстречался лев, который громко рыкал из-за того, что у него болела лапа. Он занозил лапу, и от этого она у него распухла и гноилась. Завидев старца, лев подошел и протянул ему больную лапу, в которой был терн; он плакал на свой лад и просил у старца помощи. А старец, увидев льва в такой беде, сел на землю, взял его лапу и, разрезав, вытащил занозу и выдавил много гною, затем тщательно промыл рану, обвязал ее тряпицей и отпустил зверя. А исцеленный лев уже не уходил от старца, но, как верный ученик, сопровождал его всюду, куда бы тот ни шел, так что старец дивился такой признательности его. И с тех пор авва Герасим стал кормить льва, давая ему хлеб и моченые бобы.

В лавре держали осла, чтобы возить на нем воду для братии. Ведь монахи пьют воду из святого Иордана, а от лавры до реки целая миля. Отцы обыкновенно поручали льву пасти осла на берегу святого Иордана. Однажды, когда лев пас его, осел далеко отошел от него. А тут из Аравии приходят погонщики верблюдов; увидев осла, они угоняют его по пути восвояси. Лев, не уследив за ослом, вернулся в лавру к авве Герасиму очень опечаленным и угрюмым; авва решил, что лев съел осла, и говорит ему: "Где осел?". А тот, как человек, молча стоял, опустив голову. Старец говорит ему: "Ты съел осла? Благословен Господь. Все, что делал осел, отныне будешь делать ты". И вот с той поры на льва по велению старца навьючивали короб с четырьмя кувшинами, и он возил воду.

Однажды на молитву к старцу пришел воин, и, увидев, что лев возит воду, и, узнав причину этого, пожалел его. И вот он вынул три номисмы, и отдал старцам, чтобы они купили для этих нужд осла, а льва освободили от его повинности. Вскоре после того как лев был освобожден от доставки воды, погонщик верблюдов, который увел осла, снова пришел, чтобы в святом граде продать хлеб; захватил он с собой и угнанного осла. Переправившись через святой Иордан, он опять повстречал того льва. Увидев его, погонщик оставил своих верблюдов и убежал. Лев же узнал осла, бросился к нему и, как обычно, взяв в зубы его узду, угнал осла и вместе с ним трех верблюдов; с радостными криками, потому что нашел потерянного осла, лев пришел к старцу. Ведь старец думал, что лев съел осла. Тогда старец Герасим понял, что лев был неправо оклеветан. Он дал льву имя — Иордан. Вместе со старцем лев прожил в лавре пять лет, будучи всегда неразлучен с ним.

Когда же авва Герасим отошел к господу и был схоронен отцами, льва по устроению божию на тот раз не оказалось в лавре. Вскоре он вернулся и стал искать старца. Ученик старца и авва Савватий, увидев льва, говорят ему: "Иордан, старец наш оставил нас сиротами и отошел к господу, на вот поешь". Лев не захотел есть, но непрестанно обращал глаза то в одну, то в другую сторону, чтобы найти своего старца, громко кричал и не мог примириться с его кончиной. Авва Савватий и остальные отцы, глядя на льва и трепля его по спине, говорили ему: "Старец отошел к господу и оставил нас". Говоря так, они не могли утишить его криков и стенаний, но чем более, как им казалось, они врачевали и ободряли его словами, тем сильнее и сильнее лев продолжал плакать, тем громче становилось его надгробное рыдание, и голосом, обликом и глазами он показывал свою печаль о том, что не видит старца. Тогда авва Савватий говорит ему: "Ну, пойдем со мной, если не веришь нам, и я покажу тебе, где лежит наш старец". И, взяв льва, он привел его туда, где они похоронили старца. Могила была в полумиле от церкви. Когда они остановились над могилой аввы Герасима, авва Савватий говорит льву: "Вот старец наш". И авва Савватий преклонил колена. Лев, увидев, как авва высказывает свою печаль, стал, стеная, сильно биться головой оземь и испустил дух тут же у могилы старца.

Это произошло не потому, что лев был наделен разумной душой, но потому, что Бог пожелал прославить тех, кто прославил его, не только при их жизни, но и после смерти их и показать, каково было повиновение животных Адаму до того, как он преступил заповедь божию и был лишен райского блаженства

108. Девственная жизнь пресвитера и жены его.

По прибытии на остров Самос, мы пришли в монастырь, называемый "Хариксенский", к игумену авве Исидору. Это был муж добродетельный, исполненный любви ко всем и украшенный простотою и безконечным смирением.Немного спустя он был епископом в тамошнем городе Савии. Вот что мы узнали от него.

"За восемь миль от города есть селение и в нем храм. Там служит досточудный священник, которого родители против воли заставили вступить в брак. Однако, он не только сам чуждался плотских вожделений, хотя был молод и состоял в законном супружестве, но убедил и свою супругу проводить свою жизнь с ним в целомудрии и чистоте. Они выучили псалтирь и вместе вдвоем занимались псалмопением в храме, сохранив девство до старости. Однажды на этого священника взвели клевету пред епископом. Не зная его образа жизни, епископ послал за ним. Когда его привели из селения, он был заключен под стражу, куда обыкновенно заключаемы были провинившиеся клирики.

Во время пребывания его в темнице настал воскресный день. Ночью является ему юноша, благолепного вида, и говорит ему:

— Возстань,священник,и ступайвсвой храм для совершения св. литургии.

— Я не могу, так как я содержусь в заключении,— отвечает священник.

— Яотверзутебедверитемницы, — сказалявившийся.—Пойдем—иди за мною!

И отворив двери темницы, вышел пред ним и сопровождал его до самого селения на разстоянии мили. С наступлением дня его хватились. Сторож, не найдя его, явился к епископу и сказал:

— Бежал у меня священник... Ключ был при мне.

Епископ, решивши в самом деле, что он бежал, посылает одного из слуг епископского дома, наказавши ему: "ступай и посмотри, нет ли священника в его селе, и пока ничего не говори ему". Слуга отправился, нашел священника совершающим в храме св. литургию и, возвратившись, сказал епископу: "он—там, и я застал его за божественной службой". Епископ, еще более разгневавшись, поклялся, что на утро он вернет его с большим безчестием.

На следующую ночь снова предстает священнику явившийся ему прежде и говорит: "пойдем в город под стражу, куда заключил тебя епископ". Взяв священника, юноша привел его обратно в темницу, так что заведующий ею и не знал об этом. На утро епископ узнает от сторожа, что священник неведомо как оказался под стражею. Епископ призвал священника и стал его разспрашивать, каким образом он мог выйти из темницы и обратно вернуться без ведома сторожа. Тот отвечал, что прекрасный юноша, в светлой одежде, из епископского дома, по словам его, отворил дверь и безпрепятственно довел его, священника, до селения на разстоянии одной мили. В эту ночь обратно привел сюда.—Тогда епископ позвал всех слуг епископского дома, но священник не признал ни одного из них. Тогда епископ понял, что это совершил ангел Божий, чтобы не осталась скрытою добродетельная жизнь священника, но дабы все узнали об ней и воздали хвалу Богу, прославляющему рабов Своих. Получив от жизни священника назидание, епископ отпустил его с миром и сильно порицал клеветников".

109. Жизнь аввы Георгия, никогда не возмущавшегося.

В монастыре св. Феодосия разсказывал нам о настоятеле этой обители, авве Георгии, ученик его авва Феодосий, сам отличавшийся благостью, кротостью и смирением. Он был потом епископом капитолиадским.

"В течении двенадцати лет я наблюдал за ним, не увижу ли его возмущенным хотя один раз, и никогда не видал. А между тем теперь здесь царит распущенность и непослушание... Кто так смиренно опускал очи, как отец наш св. Георгий? Кто затворял так слух свой, как он, блаженный? Кто обуздывал так свой язык, как отец наш? Какой солнечный луч так озарял землю, как отец наш просвещал сердца всех нас"?

110. Наставления св. старца египетского.

Взял я господина Софрония, и мы вместе с ним пришли в г. Александрии в лавру Октодекат к старцу великой добродетели, родом египтянину.

— Дай нам совет, отче, как нам вместе жить, так как господин софист имеет намерение отречься от мира.

— Доброе дело, чадо,—отвечал старец, что желаешь отречься от мира и спасти свою душу. Пребывайте в келлии, где пожелаете жить, трезвенно, молчаливо и в непрестанной молитве,и я уповаю на Бога,чадо,что он пошлет вам вразумление и просветит ваш ум.

— Если желаете спасения, говорил он снова, избегайте общений с людьми.Теперь мы непрестанно стучимся во все двери, обходим грады и страны, где только можем найти пищу сребролюбию или тщеславию и наполнить душу суетностью.

— И так будем убегать (от мира), чада! сказал он еще раз, ибо время близ есть.

— Увы, как много нам придется плакать и раскаиваться в том, в чем теперь не желаем каяться! говорил также он.

— Когда нас превозносят похвалами, мы не умеем смиряться,равнокак—в противном случае—не можем переносить слов. Первое питает в нас славолю-ие, второе причиняет нам, несчастным, скорбь. Но где скорбь и тщеславие, там нет ничего доброго.

— Великие и дивные отцы наши пасли многих. А я, недостойный, и одной овцы не могу упасти,напротив сам постоянно подвержен нападению зверей.

— Вся забота демонов в том только и состоит, чтобы ввергнуть душу в грех и потом довести до отчаяния с целию окончательно погубить. Демоны непрестанно внушают душе: когда умрет и погибнет имя его (пс. 40, 6)? Но если душа бодрствует, она сама будет вопиять против них: не умру, но жив буду и повем дела Господня (пс. 117, 17). Но демоны безстыдны и снова устремляются на душу, внушая ей: превитай по горам яко птица (пс. 10, 1). На это у нас должен быть готов ответ: Той Бог мой и Спас мой, Заступник мой не преселюся (пс: 61, 7)".

— Будь стражем сердца своего, сказал в заключение старец, чтобы не вошел кто-либо чужой со словами : наш ли еси ты, или от супостат? (Иис. Нав. 5, 13).

Глава 111. Поступок юродивого.

Однажды в Александрии вместе с другом Софронием мы отправились в храм в честь Феодосия. Нам встретилея человек плешивый, одетый во власяницу до самых колен. Он нам показался как бы юродивым.

— Дай мне денег, сказал авва Софроний, и ты увидишь добродетель прохожего.

Даю ему пять фолер, а он отдал их тому, кто казался нам юродивым. Тот молча принял. Мы потихоньку шли за ним. Свернув в переулок, он простер правую руку с фолерами к небу, выше головы, потом повергся пред Богом и, положив деньги на землю, удалился.

Глава 112. Жизнь и смерть инока Льва, из Каппадокии.

В царствование благоверного императора и кесаря Тиверия мы пришли в Оазис. Там увидали инока, великого пред Богом, родом из Каппадокии. Имя ему было Лев. Нам многие и много дивного разсказывали об нем. Познакомившись с ним и близко узнав этого святого мужа, мы получили от него великую пользу— особенно от его смирения, безмолвия, нестяжательности и любви, которую он имел ко всем. Этот достопочтенный старец говорил нам:

— Поверьте, чада, я буду царствовать.

— Что ты говоришь, авва?—отвечали мы. Поверь нам—из Каппадокии не было ни одного царя. Понапрасну ты питаешь такие мысли.

— Нет, чада! я буду царствовать, утверждал он.. И никто не мог разубедить его.

Когдэ мазики сделали набег и разрушили всю тамошнюю страну,—пришли и в Оазис. Там многих иноков умертвили, а многих забрали в плен. В числе других взяли из лавры авву Иоанна, который прежде был чтецом в великой константинопольской церкви, также авву Евстафия римлянина и авву Феодора. Все трое были немощны. В плену авва Иоанн говорит варварам: "отведите меня в город. Епископ, по моей просьбе, заплатит вам за меня двадцать четыре номисмы". Один из варваров взял его и подвел его к городу. Авва Иоанн отправился к епископу. В городе оказался авва Лев и другие отцы: они не были захвачены. Придя к епископу, авва Иоанн стал просить его, чтобы он дал за него выкуп. Но у епископа нашлось не более восьми номисм, которые и были предложены варвару. Но тот не соглашался. "Или отдайте мне все двадцать четыре или монаха"! И принуждены были отдать варвару авву Иоанна, несмотря на его горе и слезы. Его отвели в стан варваров. Чрез три дня авва Лев, взяв восемь номисм, пошел в пустыню к варварам и обратился к ним со словами: "возьмите меня и восемь номисм и отпустите иноков. Они немощны и не могут работать. Все равно—вам придется их убить. А я здоров и могу служить вам". Варвары согласились на его предложение и отпустили трех иноков. Авва Лев дошел с ними до какого-то места и, когда изнемог, был обезглавлен. Так авва Лев поступил по слову Писания: больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Иоан. 15, 13). Тогда-то мы поняли смысл его слов: "я буду царствовать". Действительно он достиг царственной высоты, положив душу свою за други своя".

113. Совет аввы Иоанна, из Петры.

Пришли мы к авве Иоанну, из Петры: я и друт мой Софроний и просили у него наставления. Старец сказал нам: "возлюбите нищету и воздержание. Поверьте мне: когда я еще в молодости был в скиту, один из отцев заболел селезенкою. В четырех лаврах скита искали немного уксусу и не могли найти. Такова была у них нищета и воздержание! А между тем отцов было около трех тысяч пяти сот человек".

114. Разсказ об авве Данииле египетском.

В другой раз разсказал нам тот же старец об авве Данииле, родом из Египта. "Однажды старец пришел в Теренуф продать свое рукоделие. Один молодой человек обратился к старцу с просьбою: "ради Бога, зайди, добрый старец, в дом мой и сотвори молитву над женой моей, потому что она неплодна". По просьбе молодого человека, старец пришел к нему в Дом и сотворил молитву над женою его. И по воле Божией, жена зачала во чреве. Тогда некоторые, не боящиеся Бога, стали клеветать на старца, говоря, что безплоден-то был муж, а не жена. Жена зачала от аввы Давиила, Дошли эти речи и до старца. И послал старец сказать мужу: "дай мне знать, когда родит твоя жена". После родов, муж известил старца : "по милости Божией и по твоим молитвам, отче, моя жена родила". Тогда авва Даниил, придя к нему в дом, сказал: "устрой пиршество и созови на него твоих родственников и друзей". Во время пира, старец, взяв младенца на руки, сказал ему пред лицем всех: "кто твой отец" ?— "Вот он"!—ответил младенец, указав на молодого мужа своим пальцем. А младенцу было всего двадцать два дня. И все прославили Бога, хранящего истину—для тех, кто всем сердцем ищет Его".

115. Советы аввы Иоанна, игумена раифского.

Авва Иоанн, киликиянин, игумен раифский, наставлял братию, говоря:

"Чада, удалившись от мира, будем удаляться и от вожделений плотских".

"Будем подражать отцам нашим—строгости и безмолвию, с какими они жили здесь". "Да не оскверним, чада, места сего, которое отцы наши очистили от демонов".

"Здесь место подвижников, а не торговцев".

"Я застал здесь старцев, проживших семьдесят лет в этом месте и питавшихся только травою и финиками".

"Семьдесят шесть лет прожил я здесь, и много зол и ужасов претерпел от демонов".

116. 0 брате, несправедливо обвиненном в похищении денег.

Вот что слышали мы от аввы Андрея мессинского: "Когда я был молод, отправились мы с аввою из Раифа и пришли в Палестину. Там мы остановились у одного старца. У принявшего нас старца была всего одна номисма, да и ту он потерял, забыв, где положил. Он заподозрил меня, как молодого человека, в краже монеты и сказал отцам того места, что брат Андрей взял у него монету. Узнал об этом мой авва и, призвав меня, спросил:

— Скажи, Андрей, ты взял номисму у старца?

— Прости, авва: я не брал ничего.

У меня был плащ, и я продал его за номисму. Придя к старцу, я поклонился ему и сказал:

— Прости меня, авва: сатана посмеялся надо мною— и я взял у тебя номисму.

В келлии старца находился один мирянин. Старец отвечает мне:

— Ступай, чадо, я ничего не потерял. Снова бросился я к ногам старца со словами:

— Ради Господа, возьми номисму—вот она!И сотвори обо мне молитву, потому что сатана внушил мне украсть ее и огорчить тебя.

— Чадо, я вовсе не терял ничего,—снова то же самое сказал старец.

Но я не слушал старца. Тогда мирянин сказал мне: "Действительно, брат, придя вчера к старцу, я нашел его в слезах, в большой скорби, на поклонах. Увидев старца в такой скорби, я спросил его: "сделай Милость, скажи мне, что с тобой? Старец ответил мне : "Я оклеветал брата, будто он взял номисму, между тем я нашел ее там, где сам положил".

Так старец получил тогда от меня назидание. Не бравши номисмы, я принес ее ему и сказал: "возьми номисму, так как я взял ее".

117. 0 брате бесноватом, исцеленном аввою Андреем раифским.

Один брат, одержимый злым духом, пришел на "Дивную гору" к Симеону Столпнику и просил его, чтобы он молитву сотворил о нем и изгнал из него демона.

— Где ты живешь?—спросил его авва Симеон.

— В Раифе.

— Удивляюсь, брат, на тебя: какой ты подвиг совершил, предприняв такое путешествие, чтобы дойти до меня, грешного, когда в твоей лавре живут столь великие отцы. Ступай к авве Андрею и поклонись ему, чтобы он помолился о тебе,—и он немедленно исцелит тебя.

Придя в Раиф, брат бросился к ногам аввы Андрея, как повелел ему авва Симеон:

— Помолись обо мне, авва!

— Авва Симеон получил дар исцелений,—сказал в ответ авва Андрей.

И сотворил молитву. Брат немедленно исцелился и воздал благодарность Богу.

118. Жизнь Мины, инока раифского.

Вот что разсказал нам авва Сергий раифский об одном брате, бывшем у них диаконом, которого звали Миною:

"Однажды он удалился в мир для служения. Что было с ним, мы не знаем, кроме того, что он снял с себя иноческую одежду и стал мирским человеком. Спустя много времени он пошел в Феополь и, проходя Селевкию, увидал издали монастырь св. аввы Симеона Столпника."Дай-ка я зайду, сказал он сам себе, посмотрю на великого Симеона". Раньше ему никогда не приходилосьувидатьего.Пошелиприблизилсяк столпу. Лишь только увидал его авва Симеон, узнал, что он прежде был иноком и посвященбылво диакона. Подозвав слугу, сказал ему: "принеси-ка сюда ножницы".Тот принес. "Благословен Господь!постриги его", сказал Симеон, указывая пальцем на Мину, так как около столпа стояло много народу. Изумившись словам старца и придя в то же время в великий страх, он принял пострижение, не произнеся ни одного слова. Ему пришло на мысль, что Сам Бог открыл св. старцу все, что случилось с ним. "Соверши диаконскую молитву!"—сказал авва Симеон. И когда тот исполнил повеление, святой старец продолжал: "возвратись в Раиф, откуда ушел ты!" Мина отвечал, что ему стыдно и не вынести взоров людских. "Поверь мне, чадо, возразил старец, тебе нечего будет стыдиться. С веселым лицом и с радостью примут тебя отцы. Они возликуют о твоем возвращении. Знай: „ Бог явит тебе знамение—и ты поймешь, что Его милосердие простило тебе грех твой". Действительно, по приходе его в Раиф, отцы приняли его с распростертыми объятиями и допустили его до священнослужения. Однажды, в воскресный день, когда нес он святую и животворящую Кровь Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, внезапно выпал у него глаз. Из этого знамения познали, что Бог простил ему грех, по слову праведного Симеона".

119. 0 явлении диавола в одежде инока в келье старца раифского.

Однажды мы пришли к авве Евсевию, пресвитеру лавры Раифской. Он сказал нам, что в келлию старца в иноческом одеянии явился диавол. На стук в дверь старец отворил и сказал ему: "произнеси молитву!" Диавол произнес: "ныне, и присно, и во веки веков. Аминь". Старец трижды заставлял его сотворить молитву, и диавол все говорил: "ныне, и присно, и во веки веков". "Не добро ты пришел, сказал старец. Сотвори молитву и скажи: "Слава Отцу, и Сыну, и Св. Духу, всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь". После этих слов диавол исчез, как бы убегая от огня.

120. 0 трех умерших иноках, найденных фаранскими рыбаками.

Фаранские рыбаки разсказали нам следующее: "однажды мы прибыли в Вухри по ту сторону Красного моря. Наловив много рыбы, мы стали возвращаться и приблизились к Птелею. Отсюда мы намеревались переправиться в Раиф, но были задержаны противными ветрами. В течение девяноста дней бури на море не утихали. Проходя там великой пустыней, мы нашли под одной скалой трех скончавшихся отшельников. Они были одеты в нижнее платье, а плащи их лежали подле них. Мы подняли их и отнесли на корабль, и немедленно море успокоилось, и противные ветры переменились на благоприятные. Благодаря им, мы переправились и прибыли в Раиф. Тамошние отцы похоронили их с древними старцами.

121. 0 кончине аввы Григория византийского и аввы Григория фаранского.

Отцы того же места (раифские) разсказали нам об авве Григории византийском и об ученике его авве Григории фаранском, что они поселились на каком-то острове Красного моря. На этом острове не было совсем воды, но они доставали себе воду с материка, так как имели при себе судно, на котором и привозили воду. Однажды они спустили судно в море, привязавши его к скале. Но в ту ночь произошла буря на море, веревка оборвалась, и судно погибло. Тогда отцы остались совсем без воды. Прошло восемь месяцев. Прибыли на остров раифские иноки и нашли обоих мертвыми. На спине черепахи нашли надпись: "Авва Григорий фаранский, не пивши воды в течение двадцати восьми дней, скончался, а я—проживши без воды тридцать семь дней"..... Нашли того и другого невредимыми и, взяв их, похоронили в Раифе.

122. 0 двух иноках, которые взошли нагие для причащения во храм и не были никем видимы, кроме аввы Стефана.

Мы пришли на гору Синай, к авве Стефану, из Каппадокии. Ои разсказал нам: "за несколько лет пред сим я был в Раифе, На праздник Тайной Вечери я пришел в церковь. Совершалась литургия, и все отцы предстояли в храме, и вот я вижу, что в храм пришли какие-то два отшельника. Они были наги, и никто из отцев не заметил этого, кроме меня. Причастившись св. Таин, они вышли из храма и стали удаляться. Я также вышел вместе с ними. Когда мы были уже вне храма, я повергся пред ними со словами: "сделайте милость, возьмите меня с собою". Поняв, что я видел их наготу, они сказали мне: "ты—в хорошем месте. Будь спокоен". Но я снова стал просить их, чтобы взяли меня с собой. Они ответили мне: "не можешь ты быть с нами. Оставайся на своем месте. Тут хорошо". Помолившись обо мне, они, на моих глазах, вступили на воды Красного моря и прошли чрез него".

123. Об авве Зосиме киликийском.

Пришлось побывать у аввы Зосимы киликиянина, когда он жил на горе Синае. Старец отказался от епископства и вернулся в свою келлию. Это был великий подвижник. Вот что он разсказал мне: "в молодости я ушел с горы Синая и пришел в Аммониак, чтобы там поселиться. Там я нашел старца, одетого во власяницу. Не успел я еще дать ему приветствие, как он сказал: "Зосима, зачем ты пришел сюда? Уйди отсюда! Ты не можешь остаться здесь". Разсудив, что он знает меня, я бросился к его ногам.

— Сделай милость, старче, скажи мне,почему ты знаешь меня?

— За два дня,—отвечал он, мне явился некто и сказал: "вот к тебе придет инок Зосима. Не дозволяй ему оставаться здесь, потому, что я хочу вверить ему вавилонскую церковь в Египте".

И замолчав, старец отошел от меня на полет брошенного камня. Простояв на молитве около двух часов, он снова подошел ко мне и, поцеловав мне чело. сказал:

— Воистину, чадо, ты к добру пришел. Сам Бог привел тебя сюда, чтобы похоронить меня.

— А сколько лет провел ты здесь, авва?

— Сорок пять лет исполнилось....

И вдруг лицо его стало как бы огненным....

— Мир тебе, чадо, помолись обо мне! Сказав это, раб Божий лег и почил. Вырыв яму, я похоронил его и чрез два дня отошел, прославляя Бога.

124. Разсказ аввы Зосимы о себе самом.

Тот же старец разсказал нам следующее:

"Двадцать два года тому назад приходил я в Порфирит, желая поселиться там. Взял с собою и ученика своего Иоанна. Прибыв на место, мы нашли там двух отшельников и поселились поблизости от них. Один из них был родом из Милета, по имени Феодор, а другой Павел—из Галатии. Феодор был из монастыря аввы Евфимия. Оба носили одежды из кожи газели. Я прожил там около двух лет. Между нами было разстояние в две стадии. Однажды мой ученик сидел, и его укусила змея, отчего он внезапно скончался, весь истекая кровью. В большом горе прихожу я к отшельникам. Увидав меня в большом разстройстве и скорби, — прежде чем я успел им поведать о своем горе, они спросили меня :

— Что с тобой, авва Зосима? Умер брат твой?

— Да!говорю им.

Придя вместе со мною и увидав его распростертым по земле, они сказали мне: "не печалься, авва Зосима. Бог милостив"! И, воззвавши к умершему, сказали : "Брат Иоанн, встань! Ты нужен старцу"! И брат тотчас поднялся с земли. Найдя зверя и взяв его, они пред нами разсекли его надвое. Потом сказали мне : "авва Зосима, ступай на Синай. Бог хочет вверить тебе церковь в Вавилоне (египетском)". И мы немедленно удалились. Когда мы вернулись на Синай, авва синайской обители спустя немного времени послал меня и еще двоих в Александрию. Блаженнейший Аполлинарий, папа александрийский, принял нас и поставил всех троих епископами : одного — в Илиополь, другого — в Леонтополь, а меня — в Вавилон".

125. Подвиг аввы Сергия отшельника.

На Синае некоторые из отцов разсказали нам об отшельниве авве Сергии. "Во время пребывания его на Синае эконом приставил его смотреть за лошаками. Однажды он шел с ними—и вот лев залег па пути. Увидали льва лошаки и их погонщики и, объятые ужасом, разбежались. Тогда авва Сергий, взяв из своей сумы один хлеб, подошел ко льву и говорит ему: "прими благословение отцов и уйди с дороги, чтобы пройти нам". Лев взял хлеб и удалился.

126. Ответ аввы Орента, на горе Синайской.

Отцы того же места разсказывали нам об авве Оренте. "Однажды в воскресенье вошел он в церковь, вывернув свою одеждуи надев ее шерстью вверх. Когда он стал в хоре, ему стали говорить:

— Старче, зачем ты пришел в таком виде,—ты ведь безчестишь нас пред чужими.

Вы извратили Синай, и никто вам ничего не говорит, а меня укоряете за то, что я выворотил одежду? Подите—исправьте то, что вы извратили, и я исправлю то, что я извратил".

127. Жизнь аввы Георгия с горы Синая и поступок благочестивой старицы из Галатии фригийской.

Вот что разсказывала нам игумения Дамиана, жившая в уединении, мать аввы Афиногена, епископа петрского.

"На св. горе Синае был игумен, по имени Георгий, великий подвижник. Когда авва сидел в своей келлии в Великую Субботу, ему пришла мысль: "пойду-ка я, встречу Светлое Христово Воскресение во св. граде и причащусь Св. Таин во св. храме Воскресения Христа, Бога нашего". Целый день старец держал эту мысль в уме и молился. Настал вечер. Приходит ученик и говорит ему: "благослови, отче, итти на правило". Старец отвечал: "иди и когда настанет час св. причащения, приди за мною". Сам все время оставался в келлии. Когда настало время св. причащения во св. храме Воскресения (в Иерусалиме), старец появился подле блаженного епископа Петра, и он преподал ему Св. Тайны вместе с пресвитерами. Потом патриарх спросил своего сидкелла Мину:

— Когда прибыл авва синайский?

— Молитвами твоими, владыко... Я не видел его, владыко, раньше.... только теперь увидал..

— Скажи ему, чтобы не уходил, приказал патриарх синкеллу. Я желаю, чтобы он разделил со мною трапезу.

Синкелл передал слова патриарха старцу. Тот ответил:

— Да будет воля Божия!

Богослужение окончилось, старец поклонился св. гробу и—очутился в своей келлии. Ученик стучится к нему и говорит: "повели, отче! пришло время причащения". Старец пошел в церковь вместе с учеником и причастился.

Между тем архиепископ Петр, опечаленный тем, что старец ослушался его, после праздника послал старцу послание, также и к епископу фаранскому, авве Фотию и к отцам синайским, чтобы они привели к нему авву Георгия. Письма были доставлены по назначению. Тогда авва с своей стороны послал к патриарху трех пресвитеров: авву Стефана каппадокийца, великого старца, авву Зосиму, о котором раньше упоминали, и авву Дулкетия римлянина. Старец оправдывался в письмах и говорил: "да не будет того, святейший владыко, чтобы я презрел св. вестника вашего". "Да будет ведомо Вашему Блаженству, писал далее, что мы чрез шесть месяцев встретимся пред лицем Господа Христа, Бога нашего, и там я поклонюся вам". Отправленные пресвитеры вручили письмо патриарху, причем сказали, что старец уже много лет как не ходил в Палестину. Представили ему и послание фаранского епископа, удостоверявшего в том, что старец уже около семидесяти лет не отлучался со св. горы Синая. Тогда блаженный и благостный архипастырь Петр выставил свидетелями бывших за литургиею в день Пасхи епископов и клир, подтвердивших, что они видели старца и приветствовали его святым целованием (христосовались с ним). После того прошло шесть месяцев: старец и патриарх действительно скончались, согласно предсказанию старца.

Та же мать Дамиана вот что еще разсказала нам: прежде моего удаления в затвор, однажды, в пятницу, я пришла в церковь свв. Космы и Дамиана и провела там всю ночь. Пришла также под вечер одна старица, родом из фригийской Галатии и начала раздавать всем бывшим во храме по две лепты. Я знала ее и раньше, потому что часто она и :мне подавала. Однажды прибыла на богомолье во св. град и прожила здесь год двоюродная сестра—моя и благоверного императора Маврикия. Я взяла ее, и мы отправились к свв. Косьме и Дамиану. В храме я говорю своей родственнице :

— Смотри, моя дорогая, вот идет старушка, подающая каждому по две лепты. Ты не церемонься—возьми.

— Что-ж? кто мне прикажет взять? возразила она с гневом.

— А все-таки возьми, говорю ей. Эта женщина велика в очах Божиих.Всю неделю она проводит в посте и что ни заработает в течение недели—все раздает во храме. Она вдова и ей уже около восьмидесяти лет от роду. Возьми же у ней и потом отдашь другому. Только не отвергай милостыни старушки.

Во время разговора подходит старушка. Проходя, она подавала каждому тихо и молчаливо. Но, подавши моей родственнице, сказала: "возьми и съешь". Когда она ушла, мы догадались, что Бог открыл наш разговор: "возьми и отдай нищему". Моя родственница послала слугу—купить, на две лепты бобов. Скушав их, она утверждала именем Божиим, что бобы были сладки, как мед, не мало дивилась и прославляла Бога, дарующего благодать рабам Своим.

128. Жизнь Аделфия, епископа арабесского, и о св. Иоанне Златоусте.

В лавре св. отца нашего Саввы мы посетили авву Афанасия. Он передал нам то, что сам слышал от аввы Афиногена, епископа петрского, сына игумении Дамианы.

"Бабка моя Ианния имела брата, по имени Аделфия, епископа арабесского, а сестра его была настоятельницей женской обители. Однажды епископ прибыл в обитель навестить сестру. Войдя во внутренний монастырский двор, епископ увидал одну из сестер обители в припадке беснования, распростертую по земле. Призвав сестру, епископ сказал ей:

— Или тебе нравится, что сестра подвергается таким мучениям и безчестию от диавола? Разве не знаешь, что ты, как настоятельница, должна будешь отвечать за каждую из сестер?

— Но что-ж я могу сделать против демона?—возразила сестра.

— Да что-ж ты тут делаешь столько лет?!—сказал епископ.

И,сотворив молитву,исцелил сестру.

Вот что еще разсказал нам авва Афанасий об епископе Аделфие, а он слышал от сестры его, игумении Ианнии. "Когда константинопольский епископ Иоанн Златоуст был сослан в Кукуз, говорила Ианния, то он останавливался в нашем доме. Это произвело в нас великое дерзновение и любовь к Богу. Брат мой Аделфий говорил, как при вести о кончине блаженного Иоанна в ссылке им овладела невыносимая печаль, что этот муж, вселенский учитель, радовавший Церковь Божию речами своими, скончался, лишенный своего престола. "Я просил Бога со слезами, говорил брат, чтобы Он открыл мне, в каком состоянии он находится и причислен ли к лику патриархов. Долго я молился об этом. Однажды, придя в восхищение, я увидал весьма благообразного мужа. Взяв за правую руку, он привел меня в светлое и дивное место и показал мне проповедников благочестия и учителей Церкви. Я озирался вокруг, стараясь увидеть того, кого желала душа моя, великого и возлюбленного моего Иоанна. Показав мне всех и назвав каждого по имени, он снова взял меня за руку и вывел вон. Опечаленный тем, что не видал с отцами св. Иоанна, я последовал за ним. При нашем выходе стоявший при дверях сказал мне:

— Кто только входит сюда, ни один не выходит с печалью.

— Я печалюсь о том.—говорю я,—что я не видал и числе других учителей моего возлюбленнейшего Иоанна, епископа константинопольского.

— Тыговоришь об Иоанне, проповеднике покаяния?—спросил меня мой собеседник.

— Да, об нем.

— Человек во плоти не может увидать его: он предстоит престолу Божию...

129.Жизнь одного отшельника.

В другой раз разсказывал нам авва Афанасий слышанное им от аввы Афиногена, епископа петрского.

"В той стране был столпник, и все, приходившие к нему, стоя внизу, разговаривали с ним, потому что у него не было лестницы. Если какой-нибудь брат говорил ему: "желаю открыть тебе помысл, он кротко отвечал: "войди в кувуклию", и сам сходил в другое отделение столпа. Таким образом они могли беседовать друг с другом: столпник - сверху, а брат - снизу. И никто из стоявших тут посторонних не слышал их разговора.

Со слов аввы Афиногена авва Афанасий о том же столпнике разсказал нам следующее:

"Два пастуха, искренно любившие друг друга, много лет ходили к столпнику и всегда вместе. Однажды пришел один, тайно от другого. Долго он стучал в дверь, и старец не хотел отворить ему, так что тот, соскучившись, удалился. На обратном пути встретился ему друг его, шедший также к столпнику. Уговорил и первого вернуться с собой, чтобы вместе обоим побывать у старца. Постучались. Старец ответил, чтобы вошел только один второй. Войдя, тот начал умолять старца, чтобы дозволил войти и его приятелю. Но старец сказал, что не может принять его. На усиленные и долгие просьбы наконец ответил: "Бог отвращается от него, чадо, и я не могу принять его". Вернулись домой, и первый чрез два дня скончался".

130. Советы аввы Афанасия.

Тот же авва Афанасий говаривал: "отцы наши до самой смерти наблюдали воздержание и нестяжательность, а мы только разширяем чрево и кошельки".

"У отцов наших первая забота была о сосредоточенности в себе самом, а нас занимают горшки и рукоделия".

"Однажды, продолжал авва Афанасий, пришло мпе на ум: что будет с теми, которые подвизаются и с теми, которые не подвизаются? Я пришел в восхищение, и некто, явившись, сказал мне: "следуй за мною. Он привел меня в место, все озаренное светом, и поставил меня у врат. Красоты этих врат трудно описать. И мы слышали внутри врат безконечное множество голосов, прославляющих Бога. Когда мы постучались, кто-то из бывших внутри врат, услышавши нас, спросил нас:

— Что вам нужно?

— Мы желаем войти,—сказал мой путеводитель. Сюда никто не войдет из тех, кто проводит жизнь нерадиво,—отвечал голос извнутри.—Но если желаете войти, идите, подвизайтесь, нисколько не заботясь о том, что в суетном мире".

131. Жизнь аввы Закхея.

Схоластик Прокопий порфиреонит разсказал нам об авве Закхее:

"Два сына мои обучались в Кесарии. Там открылась моровая язва, и я сокрушался о своих детях. Не знал совсем, как поступить. "Если послать за ними и взять их, говорил я себе, все равно—гнева Божия не избежишь нигде. Там их оставить? А если они умрут и я более не увижу их?!." В таком затруднении я, наконец, решил: пойду к авве Закхею. И то он скажет, то и сделаю. Прихожу в св. Сион — его всегда там можно видеть, но и на этот раз я не нашел его там. Увидав его на паперти храма Пресвятой Богородицы, разсказываю ему о своих сыновьях. Выслушав меня, он обратился к востоку и, с распростертыми руками, устремил свой взор на небо. Прошло два часа в молчании. Наконец, обратившись ко мне, произнес: "будь спокоен и не горюй. Дети твои не умрут от моровой язвы и самая язва чрез два дня прекратится в Кесарии". Так и было, по слову старца".

Таков разсказ схоластика Прокопия!

132. "Авва Закхей получил эту милость!"

Когда мы пришли к авве Киприану, по прозванию Кукуля, монастырь которого стоит за вратами Кесарии, он разсказал нам: "когда этот город был опустошаем свирепой и ужасной моровой язвой, я затворился в моей келлии и умолял милосердого Господа, чтобы Он помиловал нас и отвратил грозный гнев Свой. И я слышал голос : "авва Закхей получил эту милость".

133. 0 св. иноке, который сделал неподвижным ловчего сарацинского на два дня.

В Клизме язычник сарацин разсказывал тамошним жителям, а также и нам: "Однажды я отправился на охоту на гору аввы Антония. Подхожу к горе и вижу сидящего инока. В руках у него была книга, которую он читал. Иду прямо к нему, чтобы ограбить его, а, может быть, и убить. Но когда я приблизился к нему, он простер ко мне свою правую руку и сказал: "стой!" И я простоял двое суток, будучи не в состоянии двинуться с места".

— Ради Бога, Которого ты чтишь, отпусти меня, стал я просить.

— Ступай с миром !—сказал инок.

И я получил возможность уйти с того места, на котором стоял.

134. Жизнь Феодора отшельника.

В окрестностях св. Иордана был отшельник,по имени Феодор. Однажды он пришел ко мне в келлию и обратился ко мне со словами:

— Сделай милость, авва Иоанн, поищи мне книгу, содержащую весь Новый Завет.

Разспросив, я узнал, что авва Петр, бывший потом епископом в Халкидоне, имеет книгу. Прихожу к нему и спрашиваю его о книге. Он показал мне Новый Завет на прекрасном пергаменте.

— Сколько стоит?—спрашиваю.

— Три номисмы, говорит авва. Но—ты сам что-ли желаешь купить или другой кто-нибудь?

— Нет, отче! отшельник желает иметь ее.

— Если отшельник, говорить авва Петр, то возьми ее даром. Возьми вот и три номисмы. Если книга понравится ему, пусть возьмет. Еели же не понравится, то купи ему на эти деньги, какую он пожелает.

Взяв книгу, я отнес ее отшельнику, Тот получает книгу и удалился в пустыню. Прошло два месяца. И отшельник снова пришел ко мне.

— Знаешь, авва Иоанн, меня безпокоит мысль, что я даром получил книгу.

— Не безпокойся, говорю ему. Авва Петр богат и добр. Он рад этому.

-Да я-то не успокоюсь, пока не заплачу.

— Но имеешь ли ты деньги?—спрашиваю его.

-Нет, - отвечал отпшельник. Но ты дай мне надеть власяницу.

Отшельник был наг. Я дал ему власяницу и старый головной покров, и он, уйдя, нанялся работать при озере, которое устроивал на Синае патриарх иерусалимский Иоанн. Получая ежедневно плату в пять фолер, он ходил в лавру илиотскую близ меня и ел только по десяти волчьих бобов, несмотря на то, что трудился целый день.

Когда из получаемой платы у него составилась сумма в три номисмы, он сказал мне: "возьми деньги и отдай за книгу. Если же не пожелает, возврати книгу". Я пошел и разсказал авве Петру. Тот не хотел брать ни денег, ни книги. Однако я уговорил его взять деньги и не отвергать труда отшельника. Возвратившись, я снова вручил книгу отшельнику, и он с радостью удалился в пустыню.

135. 0 пяти девах, задумавших бегство из обители.

Вместе с братом моим Софронием пришли в монастырь Евнухов, что близ св. Иордана. Там пресвитер монастыря авва Николай разсказывал нам: "на его родине (он был из Ликии) есть женский монастырь, в котором живут около сорока дев. Пять из них задумали бежать ночью из монастыря и избрать себе мужей. Однажды, когда все монастырки заснули, те взяли одежды и собрались бежать, но все пять вдруг подпали действию диавола. Вследствие этого им не пришлось бежать из монастыря,—напротив, вознося благодарность Богу, оне исповедали свое прегрешение:

"Благодарим всемилостивого Бога, наказавшего нас, чтобы не погибнуть душам нашим".

136. 0 благодеянии аввы Сизинния сарацинке.

Авва Иоанн, пресвитер монастыря Евнухов, передал нам слышанное им от отшельника аввы Сизинния: "однажды ко мне в пещеру, что близ Иордана, пришла сарацинка. Я пел в это время третий час. Войдя в пещеру, она разделась до нага и легла передо мною. Я однако не смутился, но продолжал совершать правило со всем спокойствием и со страхом Божиим. Окончив молитву, говорю ей по-сирийски:

— Встань.—Я поговорю с тобою и тогда сделаю для тебя,что тебе нужно.

Она встала.

— Христианка тыили язычница?—спрашиваю ее.

— Христианка.

— Что ж - разве ты не знаешь, что за блуд будет наказание?

— Да, знаю.

— Зачем же ты ищешь блуда?

— Я голодна.

— Перестань грешить и приходи ко мне ежедневно. Я буду делиться с тобою тем, что Бог пошлет.

С того дня она приходила ко мне ежедневно, и я давал ей пищу, что Бог посылал, до тех пор, пока не ушел из той местности.

137. Разсказ аввы Иоанна об авве Каллинике.

В другой раз разсказывал мне авва Иоанн: "Когда я был еще молод, явилось у меня сильное желание сходить к великим и славным старцам, чтобы принять от них благословение и получить духовное назидание. Я слышал об авве Каллинике, который жил в затворе в монастыре аввы Саввы. Попросив одного из приближенных,чтобы он привел меня к нему, я отправился. Брат, взявшийся представить меня, посадил меня у окна, а сам долго с ним разговаривал. Я в это время размышлял сам в себе: старец никогда не видал меня и не окажет мне благосклонного приема. Отойдя от окна, брат велел мне подойти—поклониться старцу и принять от него благословение, при этом сказал старцу:

— Помолись, отче, о рабе твоем сем, он в первый раз пришел сюда.

— А я все таки знаю его, чадо мое. Двадцать дней тому назад я ходил к св. Иордану. Он встретился со мноюнапути и сказал мне:"помолись обо мне".Я спросил его : "как тебе имя?"—Он отвечал "Иоанн". Вот с тех пор я и знаю его.

Услышав это, я понял, что в тот момент, когда я решился итти к нему, Бог открыл ему мое имя, и кто я.

138. Об авве Сергии отшельнике и об иноке язычнике.

Вот еще разсказ того же старца: "Когда отшельник авва Сергий, покинув Синай, жил в Руве, прислал сюда в монастырь одного молодого инока, чтобы его окрестили. Когда мы спрашивали, зачем ему креститься, слуга аввы Сергия—тоже авва Сергий — сказал нам: "Он пришел к нам, чтобы жить вместе с нами в пустыне. Я, как слуга, его принял и сперва долго его уговаривал, чтобы он сперва испытал себя, способен ли он к такому образу жизни. Узнав об его твердой решимости, я на другой день привел его к старцу. Лишь только старец увидал его, прежде чем я вымолвил слово, сказал мне:

— Чего желает этот брат?

— Он просит позволения остаться с нами.

— Поверь мне, брат: он еще не крещен. Отведи его в монастырь Евнухов, чтобы его окрестили в св. Иордане.

Пораженный этими словами, я стал разспрашивать пришедшего брата, кто он, и откуда. Он отвечал мне, что пришел с Запада, что родители его были язычники. И он сам не знает, крещен он или нет. Тогда, огласив его, мы окрестили его в Иордане. И он остался в монастыре благодаря Бога.

139. Предсказание аввы Сергия о Григории, игумене фаранской обители.

Об этом же отшельнике авве Сергии ученик его авва Сергий армянин разсказывал нам:

Авва Григорий, бывший настоятелем лавры фаранскойЮ много докучал мне просьбами, чтобы я привел его к старцу. Однажды я решил исполнить его просьбу. Старец в то время находился в окрестностях Мертвого моря. Увидав авву Григория, старец любовно облыбзал его и, принеся воды, омыл ему ноги. Весь тот день он беседовал с гостем о пользе душевной, а на другой день отпустил его. По уходе аввы Григория я говорю старцу:

— Знаешь ли, отче? Я очень смутился. Сколько епископов, пресвитеров и многих других я приводил к тебе, и ты никогда никому не омывал ног, кроме одного аввы Григория.

— Чадо! Кто такой авва Григорий, я не знаю, - отвечал старец. Знаю только то, что я принимал в своей пещере патриарха. Я видел на нем омофор, а в руках св. Евангелие.

Так и случилось. Спустя шесть лет Бог удостоил авву Григория сделаться патриархом в Феополе, как предвидел старец".

140. Жизнь Григория, патриарха феопольского.

Некоторые из старцев разсказывали об авве Григории, патриархефеопольском, что он особенно отличался добродетелями: милостыни, непамятозлобия и даром слез. У него было великое сострадание к грешникам. Все это часто мы испытывали на себе самих.

141. Ответ аввы Олимпия.

Один брат посетил авву Олимпия в лавре аввы Герасима, что близ св. Иордана.

— Как можешь ты пероносить столь сильный зной и такое множество насекомых?—спросил брат старца.

— Я терплю насекомых (скнипы), чтобы избежать неусыпающего червя, равным образом переношу и зной, боясь огня вечного. Все это временно, а то не имеет конца.

142. Ответ аввы Александра.

Другой брат пришел однажды в лавру аввы Герасима, к игумену авве Александру.

— Авва, сказал гость, я желаю удалиться из своего настоящего местопребывания, потому что очень скучаю.

— Верный знак,—отвечал авва Александр, что ты вовсе не думаешь ни о вечных мучениях, ни о царстве небесном. Иначе тебе не было бы скучно.

143. Жизнь Давида атамана разбойников, ставшего потом иноком.

По прибытии в Фиваиду, мы пришли в город Антиноэ к софисту Фивамону, ради пользы душевной. Он разсказал нам: "в области города Гермополиса был один разбойник, по имени Давид. Он многих ограбил, совершил много убийств—словом сказать: сделал столько зла, как никто. Однажды, занимаясь разбоем, он находился на горе вместе с своей шайкой человек в тридцать. Тут он пришел в себя и стал сокрушаться о совершенных им злодеяниях. Бросив свою шайку, он пришел в монастырь и постучался в ворота. Вышел привратник.

— Что тебе нужно?—спросил он его.

— Хочу сделаться иноком,—отвечал атаман. Привратник пошел и доложил авве. Авва вышел и увидал, что пред ним—старик.

— Как ты будешьжить здесь?—спросил авва. Здесь братия пребывают в великом труде, в великом подвиге. А ты всю жизнь прожил не так. Где ж тебе выдержать монастырское правило ?

— Нет,я все буду исполнять, упрашивал тот, только прими меня.

Но старец оставался непреклонен. "Не можешь исполнить!" - говорил.

— Ну, так знай! воскликнул атаман, что я—Давид, атаман разбойников, и пришел сюда ради того, чтобы оплакать свои прежние грехи. Если ты не примешь меня, клянусь Живущим на небесах, что я вернусь к старому промыслу, приведу сюда мою шайку, всех вас перебью и сотру с лица земли монастырь ваш!!.

Услышав это, старец ввел его в монастырь, постриг и облек в иноческую одежду. И, начав подвизаться, он превзошел всех воздержанием, послушанием и смиренномудрием, а в монастыре было около семидесяти иноков. Он всех назидал своею жизнию, всем служил примером.

Однажды он сидел в своей келлии,и ему предстал ангел Господень.

— Давид, Давид,ГосподьБогпростилтебе грехи твои—и отселе ты будешь совершать знамения.

— Не могу поверить,—отвечал он ангелу, что в столь короткое время я заслужил прощение моих грехов, которые многочисленнее песка морского.

— Если я не пощадил Захарии, неповерившего мне, когда я возвестилемуо рождении сына, но связал язык его,в наказание за неверие словам моим,— пощажу ли тебя?—сказал ангел. Отныне ты лишен будешь дара слова....

— Как! ? когда я был в мире и совершал безбожные дела и кровопролитие, вскричал Давид, бросившись к ногам ангела,—я мог говорить, а теперь, желая служить Богу и возносить Ему хвалу, теперь ли свяжешь мой язык!?...

— Ты не будешь лишен дара слова во время Божественной службы. а во все остальное время будешь молчать навсегда!

Так и было. И много знамений явил Бог чрез него. Он пел псалмы, но других речей—ни длинных, ни кратких—никто не слыхал от него.

Тот, кто разсказал нам это, прибавил, что ему часто приходилось видеть его. И за это он прославлял Бога.

144. Увещания одного старца в Келлиях

Один брат поучал братию в Келлиях:

"Не пожелаем рабствовать египетским удовольствиям,которые делают нас рабами губителя фараона".

"0, если бы люди имели такое стремление к добру, какое имеют ко злу! 0, если бы они свою любовь к театрам, к пустым празднествам, свою жадность, тщеславие и неправду переменили на любовь к благочестию! Тогда мы познали бы, как мы высоко поставлены Богом и какую силу имеем против демонов".

"Нет ничего выше Бога, нет ничего Ему равного, нет ничего, что сколько-нибудь приближалось бы к равенству с Ним. Что же может быть крепче, что блаженнее того, кому Бог помогает"?

"Бог вездесущ, но — ближе к благочестивым и подвизающимся, к тем, кои славны не одним исповеданием веры, но сияют делами. А где Бог, кто посмеет строить козни ? Или кто будет иметь силу вредить" ?

"Крепость человека не в его природе: она непорочна ; но в (святой) решимости с Божией помощью. Будем, чада, заботиться о душе, как заботимся о теле" !

"Будем собирать целительные средства для души, то есть, благочестие, справедливость, смиренномудрие, послушание. А величайший врач душ, Христос, близок к нам и всегда готов уврачевать нас. Не будем же нерадивы" ....

"Господь наставляет нас быть воздержными, а мы, несчастные, благодаря изнеженности, все более и более стремимся к удовольствиям".

"Предадим себя Богу, по слову Павла, как ожившие из мертвых (Римл. 6, 13). Не озираясь назад, забудем старое, будем стремиться, соответственно нашему назначению к награде вышнего звания (Фил. 3, 13, 14).

Один брат спросил старца :

— Отчего я постоянно осуждаю братьев?

— Потому что ты еще не познал себя самого. Кто знает себя,тот не смотрит на других"

145. Жизнь бл. Геннадия патриарха константинопольского и о чтеце его Харисии.

Мы прибыли в киновию на разстоянии девяти мнль от Александрии, и нашли там двух старцев, которые сказали нам, что они были пресвитерами константинопольской церкви. Они нам разсказывали о блаженном Геннадии, патриархе константинопольском, что он отличался величайшею кротостью, чистотою и воздержанием.

"Многие докучали ему из-за одного клирика, весьма дурного поведения, по имени Харисия. Призвав клирика, патриарх пытался вразумлятьего, но вразумления нисколько на него не действовали. Тогда приказал наказать по правилам отеческим и церковным. Но наказание не принесло ни малейшей пользы: дело доходило до волхования и убийства.... Вот патриарх призывает к себе одного из апокрисиариев, посылает его к св. Елевферию (Харисий был чтецом при его храме) и поручает ему сказать: "св. Елевферий, один из твоих воинов много грешит. Или исправь его или отлучи"!Апокрисиарий отправился в храм св. мученика Елевферия и стал пред жертвенником. Обратясь к гробнице мученика, простер руки свои и воскликнул: "святый мучениче Христов, патриарх Геннадийобъявляет тебечрез меня, грешного: "твой воин много грешит. Или исправь его, или отлучи!" И на другой день нечестивец был найден мертвым.... Все были поражены ужасоми прославили Бога.

146. Видение Евлогия, патриарха константинопольского.

Мы были в Еннате, в киновии "Тугара". Настоятель киновии авва Мина разсказывал намосв.папе Евлогии:

"Однажды ночью, совершая у себя в домовом храме епископии правило, он увидал стоявшего близ него архидиакона Юлиана. Увидав его, он изумился, что он дерзнул войти без доклада. Однако промолчал. Окончив псалмопение, папа сделал земной поклон. Сделал то же самое и явившийся ему в образе архидиакона. Поклонившись, папа встал, но тот оставался простертым на полу.

— Доколе же ты будешь лежать?--сказал папа, обратившись к посетителю.

— Если ты не прострешь руку и сам не поднимешь меня,—отвечал он,—я не могу встать.

Тогда авва, протянув руку и взяв его, поднял. Потом продолжал словословие. Немного спустя оглянувшись, он уже никого не увидал. По окончании утренних молитв, он позвал своего келейника и спросил его:

— Почему ты не сказал мне о приходе архидиакона, и он без доклада пришел ко мне и притом ночью?

Келейник уверял, что он никого не видал, и никто не входил. Не поверив ему, папа сказал:

— Поди—позови сюда привратиика.

Привратник явился. Папа спросил его:

— Не приходил ли сюда архидиакон Юлиан? Тот с клятвою утверждал, что не приходил и не уходил.

И только теперь папа успокоился.

Утром явился архидиакон Юлиан для благословения. Папа спросил его:

— Зачем ты,архидиакон,нарушил порядок и сегодня ночью пришел ко мне без доклада?

— Молитвами твоими, владыко, я не приходил сюда, да я из дому вовсе не отлучался—до настоящего часа.

Тогда великий Евлогий понял, что ему являлся мученик Юлиан, с целию побудить его воздвигнуть его храм, потому что от времени он разваливался и угрожал падением. Чтитель мученика блаженный Евлогий е большою готовностью простер руку свою и воздвиг его храм, выстроив его с основания и благолепно украсив, как подобает храму мученика.

147. Чудесное исправление письма блаженного папы Льва Флавиану

Вот что еще разсказал нам авва Мина, настоятель тойжекиновии,как слышанное отсамого аввы Евлогия. папы александрийского.

Когда я был в Константинополе, я пользовался приязнию архидиакона римской церкви господина Григория, мужа весьма добродетельного. Он мне разсказывал о святейшем и блаженнейшем Льве, папе римском. В римской Церкви записано предание, что папа, написав свое послание к св. Флавиану, патриарху константинопольскому, против нечестивых Евтихия и Нестория, положил его на гробницу верховного апостола Петра и, пребывая в молитве, посте и коленопреклонении, просил верховного ученика: "если я, как человек, что-нибудь пропустил, ты, которому вверены Церковь и этот престол от Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, сам исправь написанное мною". По прошествии сорока дней Апостол явился ему во время молитвы и сказал: "прочитал и исправил". Взяв послание с гроба св. Петра, папа развернул его и нашел исправленным рукою Алостола".

148. Видение Феодора епископа Дарны ливийской о том же блаженном Льве.

Святейший епископ города Дарны вЛивии Феодор разсказал нам:

"Когда я был синкеллом св. папы Евлогия, я увидел во сне благолепного и великого мужа, говорившего мне:

— Извести о моем приходе папу Евлогия.

— Кто ты, владыко, и как прикажешь известить о тебе?

— Я—Лев, папа римский,—отвечал мне явившийся.

Войдя к папе Евлогию, я возвестил ему: "святейший и блаженнейший папа Лев, предстоятель Церкви римской, желает поклониться вам".

Папа Евлогий, лишь только услышал, немедленно встал и поспешил ему навстречу. После взаимных приветствий, сотворив молитву, они сели. Тогда воистину чудный и богоносный Лев обратился к папе Евлогию со словами:

— Знаешь ли, зачем я пришел к вам?

— Нет,—отвечал папа Евлогий.

— Я пришел поблагодарить вас за то, что вы прекрасно и сильно вступились за мое послание, которое я написал к брату нашему Флавиану, патриарху константинопольскому, раскрыли мою мысль и заградилиуста еретиков. Знай, брат, что вы не мне только угодили своим подвигом, а верховному Апостолу Петру и прежде всего Самой, проповедуемой нами, Истине, Которая есть Христос, Бог наш".

Видев не раз, но трижды это сновидение и убежденный троекратным видением, я разсказал об нем св. папе Евлогию. Он, выслушав меня, заплакал.

Простирая руки к небу, он вознес благодарность Богу, говоря: "благодарю Тебя, Господи Христе Боже наш, что удостоил меня, недостойного, быть проповедником Твоей истины, и ради молитв служителей Твоих Петра и Льва благость Твоя приняла малое усердие мое, как две лепты вдовицы".

149. Разсказ Аммоса, патриарха иерусалимского о св. Льве папе римском.

Когда авва Аммос пришел во Иерусалим и был рукоположен в патриарха, пришли поклониться ему все настоятели монастырей. В числе их был и я со своимигуменом. И вот патриарх начал говорить отцам: "молитесь обо мне, отцы, потому что на меня возложено великое и неудобоносимое бремя, и не мало страшит меня патриаршее служение. Петру, Павлу, Моисею и подобным им под силу пасти разумные души, а я—бедный грешник. Но более всего устрашает меня трудность рукоположения. Я читал, что блаженный Лев, бывший предстоятелем Церкви римской, в течение сорока дней пребывал при гробе апостола Петра в непрестанноймолитвеипосте, прося апостола, чтобы он предстательствовал за него пред Богом и испросил ему отпущение его прегрешений.По прошествии сорока дней, апостол Петр явился ему и сказал: "Я молился о тебе, и прощены тебе все твои грехи, кроме—рукоположения. Вот в этом только ты сам должен будешь дать отчет, правильно лирукополагал тыпоставленных тобою".

150. Повесть о епископе городка Ромиллы.

Авва Феодор разсказывал нам, что в тридцати милях от Рима находится городок Ромилла. Там был епископом великий и добродетельный муж. Однажды несколько человек из Ромиллы пришли к блаженнейшему папе римскому Агапиту и оклеветали пред папою своего епископа в том, что он ест из освященного сосуда. Папа, пораженный этим известием, посылает двух клириков, которые пешком привели вРимсвязанного епископаи вверглив темницу. Епископ провел три дня в темнице, и настал воскресный день. На разсвете воскресного дня папа видит во сне, что кто-то говорит ему: "в это воскресенье ни ты и никто из клириков или находящихся в городе епископов не будет совершать литургии, но да совершит ее епископ, которого ты держишь заключенным втемнице. Я желаю, чтобы он совершил сегодня литургию". Папа проснулся и недоумевал относительно видения."Такое обвинение взвели на него—и он будет совершать литургию!?" Но, заснув, он в видении слышит тот же голос: "я сказал тебе, что епископ, состоящий под стражею, да совершит литургию!" И в третий раз то же видение повторилось, и тот же голос слышал недоумевавший папа. Пробудившись, он посылает в темницу за епископом и стал его разспрашивать: "чем ты занимаешься?" На все разспросы епископ повторял только одно: "я грешник". Не добившись ничего более от епископа, папа сказал ему: "сегодня ты будешь совершать литургию".

Епископ стоял пред св. престолом, папа стоял близ него, и диаконы окружали престол. И стал епископ совершать св. возношение... Он уже оканчивал молитву св. приношения, но, прежде чем заключить ее, начал опять снова, а потом в третий и в четвертый раз начинал святое возношение, не оканчивая его... Все былиизумленытакоюмедлительностью...Тогдапапа сказал епископу: "что это значит, что ты вот четыре раза произнес святую молитву и все не можешь ее окончить??" Епископ отвечал: прости меня, св. папа, я не видел, по обыкновению, схождения Св. Духа, потому и не оканчивал молитвы. Но удали от св. престола диакона, держащего рипиду, так как я сам не смею сказать ему". Диакон удалился, по приказанию св. Агапита, немедленно епископ и папа увидели наитие Св. Духа. Покров, лежавший на св. престоле, поднялся сам собою и осенял в течение трех часов папу и епископа и всех диаконов, предстоявших св. престолу.... Тогда св. Агапит понял, что этот епископ велик пред Богом, и оклеветан. И печалясь о том, что причинил ему огорчение, дал себе слово никогда более не решать чего-либо необдуманно, но осмотрительно и терпеливо.

151. Разсказ аввы Иоанна персианина о божественном Григории, папе римском,

Когда мы прибыли в Келлии к авве Иоанну персидскому, он разсказывал нам о блаженнейшем епископе римском Григории Великом.

"Я ходил в Рим на поклонение гробам свв. апостолов Петра и Павла. Однажды я стоял в городе и увидал, что идет папа Григорий, и что ему придется проходить мимо меня. Я решился поклониться ему. Заметив мое намерение,каждыйиз его свиты, один перед другим, говорили мне: "авва, не кланяйся!" Но я не понимал, почему это, и считал вовсе неприличным не поклониться папе. Когда папа приблизился ко мне, заметив мое намерение поклониться ему—говорю, - как перед Богом,братия!—папа первый бросилсяпредо мною на землю и не прежде встал, как я первый стал на ноги. И облобызав меня с великим смиренномудрием, из своих рук дал мне три номисмы и приказал дать мне еще кусуллий и все нужное. Я прославил Бога, даровавшего ему такое смирение, милосердие и любовь ко всем".

152. Жизнь аввы Маркелла скитиота, из лаврыКеллий, и его наставления.

Мы пришли в лавру Келлий к авве скитскому— Маркеллу.Желаябеседойдоставитьнам пользу, старец разсказал нам следующее:

"Когда я жил еще на родине (он был родом из Апамеи), там был наездник по имени Филерем (с греческого—пустынелюбец). Однажды он был побежден в состязании и не получил пальмы, и люди его партии поднялись и начали кричать: "Филерем не получает пальмы в городе". После моего удаления в скит случалось, что иногда одолевал меня помысл уйти в город или в селение—я тотчас говорил себе: "Маркелл! Филерем в городе не получает палмы". И по милости Христа, эти слова так действовали на меня, что я не выходил из скита в течение тридцати пяти лет, пока не пришли варвары, разорившие скит, а я был продан в рабство в Пентаполь".

Тот же авва Маркелл разсказал нам как бы о другом скитском старце (а это был он сам). "Однажды ночью он встал для совершения правила. Начал правило—и слышит звук трубы как-бы на войне. Смущенный этим, старец размышлял: откуда этот звук? Воинов здесь нет, время мирное. Среди этих размышлений, он видит близ себя демона, который сказал ему: "нет, теперь война! Если же не желаешь воевать и подвергаться нападениям, ступай—ложись и спи, и не потерпишь нападений".

В другой раз старец говорил нам: "Поверьте мне, чада, ничто так не возмущает, не безпокоит, не раздражает, не уязвляет, не уничтожает, не оскорбляет и не вооружает против нас демонов и самого виновника зла сатану, как постоянное упражнение в псалмопении. Все священное Писание полезно и чтение его не мало причиняет неприятности демону, но ничто столь не сокрушает его, как Псалтирь. Подобно тому как среди народа—если одна часть его прославляет царя, другая не оскорбляется этим, ие вооружается против прославляющих и только, подвергшись оскорблениям, возмущается и поднимется против них, так и демоны: они не столько огорчаются и возмущаются чтением св. Писания, как пением псалмов. Упражняясь в псалмопении, мы с одной стороны возносим молитву Богу, с другой—проклинаем диавола. Так мы молимся, произнося:(пс. 70, 9). С другой стороны проклинаем демонов:; равным образом: Говорил также старец:

"Поверьте мне, чада, великая честь и хвала, если кто, отрекшись от царства, станет иноком, так как духовные блага выше чувственных, равно как, наоборот, стыд и срам иноку, отказавшемуся от своего звания—хотя бы он и приобрел царство".

"Человек в начале был подобен Богу. Отпав от Бога, уподобился животным".

"Сама природа, братия, возбуждает нас к страстям. Но усиленное подвижничество погашает их". "Узнай на самом опыте добрую жизнь, и тогда не будешь бояться ее, как чего-то невозможного".

"Не удивляйся тому, что, будучи человеком, можешь сделаться равным ангелам. Тебе предстоит слава, одинаковая с ангелами, и сам Подвигоположник обещает ее подвизающимся".

"Ничто так не приближает иноков к Богу, как прекрасная, святая и боголюбезная чистота сердца—она украшает нас и делает нас способными никогда не удаляться от Бога. 0 ней свидетельствует Всесвятый Дух устами божественного Павла (1 Кор. 7, 35)".

"Чада, предоставим брак и рождение чад мирским ! Но худо, если и они взирают только на землю, жаждут временных благ и не радят о грядущих, не—ищут стяжания вечных сокровищ и не могут отрешиться от временных".

"Поспешим уйти от плотской жизни, подобно Израилю, бежавшему от рабства египетского".

"Братия, нам обетованы светлые и сладчайшие дары Божии взмен грубых удовольствий мира".

"Будем избегать матери всех зол—сребролюбия!"

153. Ответ инока брату мирянину.

В Константинополе были два брата – мирянина. Они были очень набожны и много постились. Один из них пришел в Раиф, отрекся от мира и стал иноком. После пришел к нему в Раиф оставшийся в миру брат—навестить брата инока. Живя у брата, мирянин увидал, что инок, брат его, принимает пищу в девятом часу, и, соблазнившись, сказал ему: "брат, в миру ты не вкушал пищи до заката солнца". Монах отвечал ему: "это правда, брат! Но в миру я насыщался чрез уши: пустая людская слава и похвалы не мало питали меня и облегчали труды подвижничества".

154. Жизнь Феодора мирянина, человека Божия.

Авва Иоанн воск говорил нам: "трое нас отшельников пришли к авве Николаю, жившему у потока Бетасимского. Это—между св. Елпидием и монастырем, так называемым "Чужестранных". Войдя к нему в пещеру, мы увидали там одного мирянина. Началась душеспасительная беседа. Авва Николай обратился к мирянину:

— Скажи-же и ты нам что-нибудь.

— Что-ж я, мирской человек, могу сказать вам полезного? 0, если бы я себе самому мог принести пользу!—отвечал тот.

— А все-таки ты можешь сказать что-нибудь, возразил старец.

Тогда мирянин разсказал нам: "вот уже двадцать два года, как солнца никогда не видало меня за едой, кроме субботних и воскресных дней. Я живу работником в селе у одного богатого, но несправедливого и жадного человека. Прожил я у него пятнадцать лет, работая день и ночь. Он не хочет отдавать мне платы и ежегодно не мало обижает меня. Но я сказал себе: "Феодор, если ты вынесешь жизнь у этого человека, он приготовит тебе царство небесное вместо платы, какую ты заслужил... Тело свое я сохранил доселе чистым от прикосновения к женщине".... Выслушав это, мы получили великую пользу для души.

155. Разсказ аввы Иордана о жестокости сарацин.

Вот что еще разсказал нам авва Иордан об авве Николае:

"Старец разсказывал: в царствование благоверного императора Маврикия, когдасарацинский предводитель Намес производил грабежи, я проходил по близости Аннона и Эдона. Увидал трех сарацин и при них юношу замечательной красоты, лет двадцати. Это был пленник. Завидев меня, юноша стал со слезами умолять меня, чтобы я освободил его. Я принялся упрашивать сарацин, чтобы они отпустили его.

-Не пустим!—ответил мне по-гречески один из них.

— Возьмите лучше меня, а его отпустите,—сказал я. Ведь он не может вынести горя.

— Не пустим!—сказал мне тот самый.

— И выкупа не возьмете за него? Отдайте мне его. Я возьму его с собою и принесу вам, что пожелаете.

— Не можем отдать тебе его, возразил мне сарацин, потому что мы обещали нашему жрецу: если найдем что-нибудь хорошее из плена, принесем ему для жертвоприношения. А ты лучше уходи, а не то снесем и тебе голову.

Тогда, повергшись пред Богом, я произнес : "Спасителю наш, Господи Боже, спаси раба Твоего!"

И тотчас три сарацина, объятые бешенством, обнажили мечи и изрубили друг друга.

Я взял юношу к себе в пещеру, и он не пожелал уйти от меня, но отрекся от мира. Проживши иноком семь лет, скончался. Родом он был из Тира".

156. Ответ старца философам.

Два философа пришли однажды к старцу и просили сказать им слово назидания, но старец молчал,

— Что же ты не отвечаешь нам, отче? — спросили философы.

— Что вы филологи, т.е. любословы — это я знаю, но в то же время уверяю вас, что вы вовсе не философы. Доколе будете учиться говорить — вы, никогда не знающие, как и о чем говорить? Вот вам предмет для вашей философии — размышлять непростанно о смерти. И спасайте себя в безмолвии и тишине!

157. Сказание о собачке, показавшей путь брату.

Я и софист Софроний — пришли в лавру Каламон, что близ св. Иордана, к авве Александру. У него мы увидали двух иноков Сувивского Сирского монастыря. Они разсказали нам: "за десять дней приходил сюда чужеземный старец. Зайдя в Сувив Бессов, сделал пожертвование. Потом, обратившись к настоятелю, сказал: "сделай милость, пошли в соседний монастырь Сиров, чтобы пришли и получили пожертвование. Да пусть уж дадут знать и в монастырь Хорембский, чтобы пришли за тем же". Авва послал одного брата к игумену Сувина Сирского. Брат пришел к игумену и говорит:

— Ступай в монастырь Бессов, да извести и Хорембу, чтобы пришли и оттуда.

— Прости, брат,—отвечал старец:—мне совсем некого послать. Будь столь добр, сходи пожалуйста и скажи им сам.

-Но я никогда не ходил туда и не знаю дороги, сказал брат. Тогда старец сказал собачке: "ступай с братом в монастырь Хорембский, чтобы он дал туда известие". И собака пошла с братом и довела его до ворот монастыря". Разсказавшие это показали нам и собаку, потому что она была с ними.

158. Об осле, служившем в обители Марес.

В окрестностях Мертвого моря есть гора, под названием Марес. На горе живут отшельники. У них есть сад,в шести верстах,уподошвы горы,при морском заливе. Садом заведывал один из них.

Всякий раз, как отшельники собирались в сад за овощами, они взнуздывали осла и говорили ему: "ступай в сад к садовнику и принеси нам овощей". И осел один отправлялся к садовнику. Став у двери, он ударял головою в дверь. И тотчас садовник, навьючив его овощами, отпускал. Можно видеть, как осел ежедневно ходит один и служит только старцам, не повинуясь никому другому.

159. Жизнь аввы Софрония воска, и увещанияМины, игумена киновии Севериана.

Авва Мина, настоятель монастыря аввы Севериана, разсказывал нам об авве Софронии, воске:

"Он подвизался в окрестностях Мертвого моря в течение семидесяти лет. Ходил нагим, питался только растениями и не вкушал ничего другого".

Передавал нам также и то, что слышал из уст самого подвижника: "Я молил Господа, чтобы демоны не приближались к моей пешере. И я видел, что они на три стадии подходили к пещере, но не могли приблизиться". Так говорил авва Софроний

Сам авва Мина поучал братию в монастыре: "чада мои, будем избегать светских разговоров. Они, как известно, приносят вред, особенно молодым".

"Во всяком возрасте—стар и млад—должны приносить покаяние, чтобы заслужить жизнь вечную, которая принесет великую славу и честь — молодым за то, что они в цветущем возрасте, в самом разгаре страстей, подклонили выю свою под иго целомудрия, — старцам за то, что смогли искоренить усвоенную в течение многих лет злую привычку".

160. О явлении демона одному старцу в виде отрока, как-бы сарацина.

Павел, настоятель монастыря аввы Феогиия, разсказывал нам :

"Вот что говорил мне один старец-подвижник: однажды я сидел в своей келлии и занимался рукоделием: плел корзины и пел псалмы, как вдруг чрез окно вошел в келлию как бы отрок-сарацин, одетый в азарий и, став передо мною, начал плясать.

— Старик,хорошо ли я пляшу? — спросил мепя. Я ничего не отвечал.

— Как тебе нравится моя пляска, старик ?— снова спросил он меня.

С моей стороны - полное молчание.

— Что-ж, по твоему, негодный старик, ты что-ль великое дело делаешь? Так я тебе скажу, что ты соврал в шестьдесят пятом, в шестьдесят шестом и в шестьдесят седьмом псалмах.

Тогда я встал и повергся пред Богом, и он тотчас исчез.

161. Жизнь аввы Исаакаиз Фив, и о явленииему демона в виде юноши.

В Фиваиде есть город Ликос. От города на разстоянии шести миль—гора, на которой обитают иноки: одни — в пещерах, другие — в келлиях. Придя туда, мы явились к авве Исааку, родом из Фив. Вот что разсказал нам старец: "тому, о чем я хочу разсказать вам, прошло пятьдесят два года. Однажды я занимался своим рукодельем, плел большую сетку от комаров. Сделав ошибку, я очень горевал, что не мог найти ее. Целый день я раздумывал и не знал, что делать, как вдруг чрез окно входит юноша и говорит мне:

— Ты ошибся. Дай-ка мне,я исправлю.

— Ступай вон!—говорю ему.—Прочь от меня...

— Но, ведь, ты введешь себя в изъян, если плохо сработаешь.

— Это - мое дело...

— Но мне жаль тебя, что потеряешь даром свой труд.

— На зло принесло тебя сюда...

— Да, ведь, ты сам заставил меня притти сюда, и ты - мой...

— Почему это?

— Да потому, что ты три воскресенья причащаешься, тая злобу на своего соседа.

— Лжешь ты...

— Нет, не лгу. Ты злишься на него из-за чечевицы. Не правда ли? А я—дух злопамятства, и ты отселе - мой...

Услыхав это, я вышел из келлии, поспешил к брату, поклонился ему в ноги, и мы примирились. Возвратившись в келлию, я нашел, что он сжег сетку и циновку, на которой я молился, злобствуя на наше примирение.

162. Ответ аввы Феодора пентапольского относительно разрешения на вино.

В двадцати милях от Александрии есть лавра, называемая Каламон, лежащая в средине между Октодекатом и Мафорою. Туда мы прибыли вместе с софистом Софронием к аввеФеодору и спросили его:

— Хорошо ли, отче, если мы придем к кому или к нам придет кто-нибудь, и мы разрешили бы на вино?

-Нет! - отвечал старец.

— А как же разрешали древние отцы?

— Древние отцы были велики и сильны—они и могли разрешать и опять запрещать. А наш род, чада, не может разрешать и запрещать. Если мы разрешим, то уже не выдержим строгого подвижничества.

163. Жизнь аввы Павла, из Еллады.

Авва Александр в Каламонском монастыре, что близ св. Иордана, разсказывал нам: "однажды я был у аввы Павла из Еллады в его пещере, и вот кто-то подойдя, постучался в дверь. Старец пошел и отворил ему. Потом вынес хлеб и моченые бобы, предложил пришедшему, и тот стал есть. Я подумал, что это—странник, но, выглянув в окно, вижу, что это—лев.

— Зачем, старче, ты кормишь его?—скажи мне.

— Я заповедал ему не нападать ни на человека, ни на скота. "Приходи, сказал я ему, ежедневно ко мне, и я буду давать тебе корм. И вот семь месяцев как он приходил ко мне дважды в день, и я кормлю его".

Спустя немного времени я снова пришел к нему, чтобы купить сосуды для вина.

— Ну, что, старче, как твой лев?

— Плохо !—отвечал он.

— Что-ж такое случилось?

— Вчера приходит ко мне за пищей, и я вижу подбородок его в крови. Что это значит?—спрашиваю. Ты ослушался меня и ел мясо ? Благословен Господь! не стану больше кормить тебя пищей отцев, кровожадный! Ступай пррчь! Но он не хотел уходить. Тогда, взяв веревку и свив ее втрое, три раза ударил его и прогнал".

164. Ответ аввы Виктора малодушному иноку.

Однажды в Елусскую лавру зашел брат к авве Виктору затворнику и сказал ему :

— Что мне делать, отче : одолевает меня нерадение. . .

— То - болезнь души, отвечал старец. Подобно тому как больные глазами, при усиливающейся болезни, немогутсмотретьнасвет,находяего слишком ярким для себя, между тем как здоровым он вовсе не кажется ярким, так и нерадивые : от незначительного нерадения они уже приходят в безпокойство, между тем как бодрые духом скорее радуются при испытаниях.

165. 0 разбойнике Кириаке.

Один христолюбец разсказывал нам о разбойнике, по имени Кириаке. Кириак разбойничал в окрестностях Эммауса, что теперь Никополь. Он отличался такой жестокостью и безчеловечием, что его прозвали волком. В его шайке были не только христиане, но и иудеи и самаряне. Однажды некоторые из окрестностей Ликополя отправились в Великую Субботу во св. град для крещения детей своих. После крещения они возвращались в свое место,чтобы дома отпраздновать день Светлого Христова Воскресения. Навстречу им попались разбойники, но без атамана.Мужчиныспаслисьбегством. Разбойники—евреи и самаряне, побросав новокрещенныхдетей захватилиженщинисовершили над ними насилие. Бежавших мужей встретил атаман и, остановив, спросил: "что вы бежите?" Те разсказали ему обо всем. Вернув их, он отправился к своей шайке и нашел детей,брошенныхна земле. Узнав, кто совершил гнусное злодеяние, он отрубил негодяям головы и велел мужьям взять детей, чтобы женщины не смели касаться их, так как были осквернены. Атаман охранялихна пути до самогоих местожительства. Спустя немного времени Кириак был схвачеи ипросидел в тюрьме десять лет,и ни один из начальников не казнил его. Впоследствии он и совсембылосвобожден."Радиспасенных детей я избежал злой смерти, говорил он. Они явились мне во сне и говорили: не бойся! Мы молим за тебя!" Я и авва Иоанн,пресвитер монастыря евнухов, разговаривали с ним, и он нам разсказал то же самое, и мы воздали славу Богу.

166. Жизнь разбойника, ставшего иноком и потом добровольно отдавшего себя на казнь.

Авва Савватий говорил нам: "Когда я жил в лавреаввыФирмина,пришелразбойниккавве Зосиме киликиянину и стал просить старца : "окажи мне милость, ради Бога! Я совершил много убийств... Сделай меня иноком, чтобы я мог отстать от злых дел". Старец, наставив его, сделал иноком и облек в ангельский чин. Спустя немного времени, старец сказал ему:"поверьмне,чадо, тебе нельзя оставаться здесь. Если начальник узнает о тебе, возьмет тебя; точно также и враги твои постараются умертвить тебя. Послушайся меня, и я отведу тебя в другую киновию, подальше отсюда". И отвел его в киновию аввы Дорофея,что близ Газы и Маиума.Девять лет прожил он там, изучил псалтирь и весь монашеский устав. Но вот он снова идет в монастырь аввы Фирмина к принявшему его старцу и говорит ему:

— Честный отче, сделай милость—возврати мне мирские одсжды и возьми обратно иноческие.

— Зачем же, чадо?—спросил опечаленный старец.

— Вот уже девять лет, как тебе хорошо известно, я провел в монастыре, постился, сколько было силы у меня, воздерживался и жил в послушании, в безмолвии и страхе Божием, и я хорошо знаю, что благость Божия простила мне много злодеяний..... Но вот я ежедневно вижу пред очами мальчика,говорящего мне: "зачем ты убил меня?" Я вижу его и во сне,и в церкви, и в трапезе, слышу его голос, и нет у меня ни одного часа спокойствия.... Вот почему, отче, я хочу итти, чтобы умереть за мальчика.... Совсем напрасно я убил его".

Взяв свою одежду и надев ее, он ушел из лавры и прибыл в Диосполис, где был схвачен и на другой день обезглавлен.

167. Жизнь и кончина аввы Пимена пустынника.

Агафоник, настоятель Кастеллийской киновии св. отца нашего Саввы, разсказывал нам: "однажды я пришел в Руву к отшельнику авве Пимену. Найдя его, я поведал ему свои помыслы. Настал вечер, и он пустил меня в пещеру. Тогда стояла зима, и в ту ночь было особенно холодно, так что я иззяб страшно. Утром приходит ко мне старец и говорит:

— Что с тобою, чадо?

— Прости, отче!Яочень плохо провел ночь от холода.

— Правда?! Но я, чадо, не озяб.

Я удивился этому, потому что он был наг.

— Сделай милость, скажи мне, почему ты не озяб? - спросил я.

— Пришел лев, лег подле меня и согревал собою. Впрочем я скажу тебе, брат, что я буду съеден зверями.

— За что?!

— Когда я еще находился на нашей родине (они оба были изГалатии), пас овец.Однаждыпроходил странник.Мои собаки бросились на него и на моих глазах растерзали. Я мог бы его спасти, но не сделал этого. Я оставил его без помощи, и мои собаки съели его. Знаю, что и мне предстоит такая же участь...

И действительно чрез три года старец, по его слову, был съеден зверями.

168. Наставления старца аввы Александра.

Авва Александр, старец аввы Викентия, наставлял братию:

"Отцы наши искали пустыни и скорбей, а мы стремимся в города и ищем покоя."

"У отцов наших процветали добродетели: нестяжательность и смирение, а теперь царствуют любостяжание и гордость.

"Отцы наши никогда не умывали лица своего, а для нас открыты общественные бани.

"Увы, чада, утратили мы ангельский образ жизни!"

Ученик старца авва Викентий сказал: "конечно это потому, что мы немощны, отче".—"Что такое говоришь ты, Викентий? возразил старец. Мы-то немощны!? Да мы, чадо, так сильны телом, что могли бы померяться с олимпийскими борцами, но душа у нас слаба"...

И снова поучал старец:

"Мы можем много есть и пить и любим хорошо одеваться, но не можем быть воздержными и смиренномудрыми.

"Горе тебе, Александр! Горе тебе! Какой позор будет для тебя, когда другие будут удостоены венцов!"

169. Жизнь слепого старца в обители аввы Сисоя.

В скиту, в лавре аввы Сисоя жил один слепой старец. Келлия находилась около полумили разстояния от колодца, и он не дозволял, чтобы кто-нибудь другой приносил ему воду. Он сплел себе веревку, один конец привязал у колодца, а другой у своей келлии, веревка же лежала на земле. Отправляясь за водой, он шел по веревке. Старец делал это для того, чтобы по веревке отыскать колодец. Если поднимавшийся от ветра песок засыпал веревку, старец брал ее рукою, стряхивал песок и снова клал на землю. Однажды брат просил старца, чтобы позволил ему приносить воду. Старец отвечал: "как, брат? Я уже двадцать два года ношу себе таким образом воду, и ты хочешь отнять у меня мой труд?"

170. 0 св. подвижнице, скончавшейся в пустыне.

От Иерусалима на разстоянии двадцати тысяч шагов есть обитель, называемая обителью Сампсона. Из этой обители двое из отцов отправились на гору Синай для молитвы. Возвратившись в монастырь, они разсказали нам: "Поклонившись на св. горе, мы уже возвращались обратно и заблудились в пустыне. Много дней носились мы по пескам пустыни, как по морю.

Однажды мы издали заметилинебольшуюпещеруи направились к ней. Приблизившись к пещере, мы увидели около нее небольшой источник и близ него небольшую растительность и следы человека."Поистине здесь живет раб Божий !" сказали мы друг другу. Входим в пещеру, но не видим в ней никого.... Только слышится чей-то стон.... Тщательно осмотрев пещеру, мы нашли что-то в роде яслей, и кто-то лежал там... Подойдя к рабу Божию, мы просили его побеседовать с нами.Ответа нам не было....Мы дотронулись до него.... Тело еще не остыло, но душа уже отошла к Господу... Мы поняли, что он скончался в тот момент, как мы взошли в пещеру. Взявши тело с того места, где оно лежало, мы вырыли могилу в той же пещере. Один из нас снял свой плащ и мы стали завертывать тело старца для погребения. Тут только мы увидели. что то была женщина... И мы воздали хвалу Богу. И, воспев погребальные песни, мы похоронили ее...

171. Жизнь двух превосходных мужей — Феодора философа и Зоила чтеца.

В Александрии жили два дивных и добродетельных мужа: философ авва Феодор и чтец Зоил. С тем и другим мы имели близкое знакомство - с одним ради науки, с другим вследствие того, что мы были одной родины и одинаковых привычек. Авва Феодор Философ ничего не имел, кроме плаща и нескольких книг, спал на скамье и, когда только можно было, ходил в церковь. Потом он постригся в киновии Салама и там скончался. Чтец Зоил отличался таким же безкорыстием, и он также никогда ничего не имел, кроме плаща, притом весьма ветхого, и нескольких книг. Его занятие состояло в списывании книг. И Зоил скончался о Господе и был погребен в Лифазомене, в монастыре аввы Палладия.

Некоторые из отцов,придяк господину Косме, схоластику, спрашивали его об аввеФеодоре философе и чтеце Зоиле: кто из них проявил больше мужества и терпения в подвижничестве ? Тот отвечал: одинаковы были у того и другого и пища, и ложе, и одежда, и воздержание от всего лишнего. И тот и другой отличались одинаковым смирением,нестяжательностью и умеренностью. Авва философ, босой, весьма слабый глазами,изучил ветхий и новый завет. Но он имел утешение в общении с братией, в посещении друзей и находил большое развлечение, когда занимался сам и изъяснял другим. Относительно чтеца Зоила следует сказать, что не только его жизнь на чужой стороне достойна похвалы, но и его уединение, труд без конца и молчаливость... У него не было ни друзей, ни близких и ему не с кем было разговаривать... Чуждый всему мирскому, он ни в чем не видел утехи.... Никогда он не желал пользоваться чужими услугами: сам готовил себе пищу, сам стирал.... Даже не искал отдыха в чтении... но сам всегда готов был служит другим. Он не обращал внимания ни на холод, ни на зной, ни на болезни. Не знал ни смеха, ни печали, ни скуки, ни разсеяния.... Кроме грубости одежды, он терпел от множества паразитов... никогда не падал духом. Впрочем и он, сравнительно с первым, имел немалую отраду в прогулках—свободно и без опасений днем и ночью ходил он всюду, хотя эту свободу уменьшала громадность его труда, делавшая его как-бы изъятым из круга житейских отношений. Каждый получит свою награду соответственно своим подвигам и по мере своего усовершенствования, чистоты ума и сердца, страха Божия и любви, по мере своего служения на пользу общую, безпрерывного славословия и молитвы, глубочайшей веры и сокрытого от людей, но явного для Бога—богоугодного совершенства".

172. Жизнь схоластика Космы.

Огосподине Косме схоластике очень многие разсказывали нам весьма много—одни одно, другие другое. Мы запишем для пользы читателей только то, чему сами былиочевидцами или что тщательно разследовали и проверили. Этот муж отличался смиренномудрием, сострадательностью, воздержанием, целомудрием, молчаливостью, кротостью, обходительностыо, страннолюбием и любовию к бедным. Этот удивительный муж принес нам большую пользу не потому только, что мы видели его и учились у него,но и потому,что унего было большое собрание книг,—больше, чем у кого-либо в Александрии, и он охотно предоставлял пользоваться ими каждому желающему. Впрочем он был очень беден: во всем его доме нельзя было увидать ничего другого, кроме книг, кровати и стола. Всякий человек мог свободно притти к нему, спросить о чем-нибудь для пользы душевной и читать. Я ежедневно приходил к нему и—скажу сущую правду—всегда заставал его или читающим или пишущим против иудеев, так как у него была большая ревность к обращению их на путь истины.Поэтому он и меня часто посылал к некоторым евреям—разсуждать с ними от Писания, потому что сам он редко выходил из дому.

В одно из своих посещений—пользуясь его откровенностью со мной, я спросил его: "сделай милость, скажи мне, сколько лет ты живешь в уединении?" Он молчал. Не дождавшись ответа, снова спрашиваю: "ради Господа, скажи мне". Помолчав немного, он ответил: "тридцать три года". Услышав это, я прославил Бога.

В другой раз придя к нему, я спросил: "сделай великую милоеть,—зная, что я спрашиваю для пользы душевной,—скажи мне: после стольких лет уединения и воздержания чего достиг ты?" Сильно и из глубины души вздохнув, он ответил: "чего же может достигнуть человек—мирянин, тем более сидя в своем доме?" Но я снова стал просить его: "ради Господа, скажи мне—ведь это принесет мне пользу". Побежденный моими мольбами, он ответил: "прости мне,—полагаю, что я успел в трех отношениях—научился не смеяться, не клясться, не говорить неправды".

173. Чудо Феодора отшельника, силою молитвы усладившего воду морскую.

В местности близ св. Иордана жил отшельник, по имени Феодор, скопец. Ему необходимо было отправиться в Константинополь, и он сел на корабль. Плавание по морю земедлилось, и пресной воды не хватило. Матросы и пассажиры пришли в большое уныние и отчаяние. Тогда отшельник встал, простер руки к небу,— к Богу, избавляющему от смерти души наши. Сотворив молитву и осенив море крестным знамением, он сказал матросам : "Благословен Господь! почерпните воды сколько нужно!" Они наполнили все сосуды приятной водой из моря, и все прославили Бога.

174. Чудо низведения дождя, по молитве благочестивого кормчего.

Отшельник авва Григорий разсказывал нам: "уезжаяиз Византии, я сел на корабль. Вместе со мною на том же корабле один писец с женой отплыл на богомолье во св. Град. Хозяин корабля был человек богобоязненный и постник.Во время плавания слуги писца не жалея тратили воду. Среди моря воды не хватило, и настала для всех нас большая беда: жалкое это было зрелище! Женщины, дети, младенцы изнемогали от жажды и лежали, как мертвые. Среди такого бедствия мы пробыли три дня. Надежда на спасение исчезла. . . . Тогда писец, не вынеся горя, извлек меч и порывался умертвить хозяина корабля и матросов. "Это они— виновники нашей гибели, так как не запаслись в достаточном количестве водою", говорил он. Я начал его уговаривать :"не делай этого. Будем лучше молиться Господу нашему Иисусу Христу, истинному Богу нашему, творящему великое и дивное, имже несть числа. Ты посмотри — и сам хозяин корабля уже третий день постится и молится". Писец пришел в себя и успокоился. На четвертый день, около шести часов, хозяин вдруг встал и закричал громким голосом : "Слава тебе, Христе Боже наш!" так ,что мы вздрогнули от его крика. "Растяните кожи!" сказал он. Лишь только положили кожи,внезапно облако явилось над кораблем, и пошел проливной дождь, пока не удовлетворена потребность в воде. При этом вот что особенно поразителыю в чуде : корабль несся по ветру, и облако шло за ним, и дождь падал только на корабль".

175. Об императоре Зеноне—и его сострадательности.

Один из отцов разсказал нам об императоре Зеноне. "Однажды он оскорбил одну женщину в лице ее дочери. Женщина часто молилась в храме Пресвятой Владычицы нашей Богородицы Марии, взывая к Ней со слезами: "накажи императора Зенона". Долгое время она поступала таким образом—и вот Пресвятая Богоматерь, явившись ей, говорит: поверь мне, женщина, я давно бы наказала его, но его десница удерживает Меня". А он был очень сострадателен.

176. Разсказ аввы Палладия о крещении юноши еврея.

Вот что разсказал нам авва Палладий, а он сам слышал от одного из отцев, по имени Андрея, с которым и нам пришлось беседовать. "Когда я был молод, разсказывал Андрей, я вел себя безпорядочно. Началась брань и безпорядки—и вот я, вместе с девятью другими, бежали в Палестину. Впрочем один из них был человек трудолюбивый, а другой—еврей. В пустыне—еврей ослаб до полного изнеможения, и все мы пали духом, не зная, как нам с ним быть. Однако мы не бросили его, но каждый по мере сил своих нес его на себе. Хотели мы донести его до города или до пристани, чтобы не дать ему умереть в пустыне. Но юноша от голода и палящей жажды, от сильнейшей лихорадки и страшного утомления близок был к смерти... У него не было сил и на то,чтобынесли его другие...Тогда, пролив над ним слезы, мы решились оставить его в пустыне...Страх напал на нас, как бы и самим не умереть от жажды. Мы со слезами положили его на песке... Увидав, что мы собираемся уйти от него, он начал заклинать нас:

— Во имя Бога, грядущего судить живых и мертвых, не дайте мне умереть иудеем...я желаю быть христианином... Сделайте милость, окрестите меня, чтобы мне христианиномокончитьмоюжизньиотойтико Господу...

— Брат,—сказали мы ему,—увы,нам этого сделать нельзя: мы—миряне, а это дело—епископов и священников. Да и воды здесь негде взять...

Но он неотступно со слезами заклинал нас:

— Христиане, не лишите меня этого дара...

Мы были в величайшем затруднении. Тогда упомянутый выше трудолюбивый человек, как бы вдохновленный свыше, говорит нам:

— Поднимите его и разденьте!

С большим трудом поставив его на ноги, мы сняли с него одежду. Трудолюбец, наполнив свои руки песком, три раза посыпал еврею на голову, говоря: "крещается раб Божий Феодор во имя Отца, и Сына, и Св. Духа", а мы на каждое призывание святой, единосущной и поклоняемой Троицы возглашали: "аминь!" И — клянусь Господом, братие,—Христос, Сын Бога Живого, исцелил и так укрепил немощного, что в нем не осталось ни малейшего признака слабости. Напротив,—он в добром здоровье, с воспрянувшими силами, бодро пошел впереди нас по пустыне. Придя в Аскалон, мы разсказали все, что произошло с братом на пути, епископу города блаженному Дионисию. Святой муж, выслушав разеказ, был поражен необыкновенным знамением. Однако, собрав весь свой клир, предложил дело ему на обсуждение: следует ли считать действительным крещение, совершенное чрез посыпание песком, или нет? Одни отвечали утвердительно, указывая на поразительное знамение, Другие утверждали противоположное.

— Григорий Богослов,—говорили,—исчисляетвсе образы крещения, а именно: "крещение Моисеево - в воде, а раньше - в облаке и в море, затем—крещение Иоанново,которое, впрочем, уже не было иудейским, потому что состояло не в одном погружении в воду, но сопровождалось покаянием, далее—крещение Иисуса— Духом Святым, и это совершенный образ крещения. Знаю и четвертый образ крещения—исповедничеством и кровию. Есть еще и пятый—слезами…" Какой же образ крещения был совершен над юношей, чтобы мы могли утвердить его?В особенности — вспомним словаГоспода к Никодиму: Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие небесное. (Иоан. 3, 5). Так что-ж?—возражали другие. - Ведь, не писано об апостолах, чтоони крещены.Ужели они не войдут в царствие небесное?

— Нет!—отвечали на это. — Апостолы крещены, как говорит об этом Климент Строматевт в пятом томе своих "Гипотипоз". Изъясняя слово апостола: "Благодарю Бога, что никого из вас не крестил",—он говорит: "Христос, говорят, крестил одного Петра, Петр—Андрея, Андрей—Иакова и Иоанна, а эти—остальных".

Вот что и много другого было высказано. Блаженный епископ Дионисий решил—послать брата на св. Иордан и там крестить его. А того трудолюбца рукоположить во диакона.

177. Несчастная смерть инока египетского, пожелавшего жить в келлии еретика.

Авва Иоанн киликиянин говорит нам следуюшее: "Мы жили в Александрии, в Эннате. Один египетский монах пришел и разсказал нам, что однажды из чужой страны пришел один брат в лавру Келлий, желая поселиться там. Поклонившись пресвитеру он просил, чтобы ему позволено было жить в келлии Евагрия.

— Не можешь ты жить там !—сказал ему пресвитер.

— А если мне не жить там, я и совсем уйду отсюда,—отвечал инок.

— Знаешь, чадо: злой дух живет там. Он ужо совратил Евагрия и, отвратив от правой веры, внушил ему нечестивые мысли—не допускает он жить там кому бы то ни было,—сказал пресвитер.

Но брат стоял на своем.

— Оставаться здесь—так не иначе, как только там!

— Что-ж, - ступай,еслитакая твояволя — живи там,—сказал пресвитер.

Уйдя, брат поселился в той келлии и прожил там неделю. Настало воскресенье—и он явился в церковь. Увидав его, пресвитер утешился. Но в следующий воскресный день он уже не пришел в церковь. Тогда пресвитер попросил двух братий—пойти и узнать, почему его не было в церкви. Братия пришли в келлию и нашли брата с петлей на шее повесившимся.

178. Жизнь старца препростого.

Авва Георгий, пресвитер киновии Схолариевой, поведал нам, что в келлиях жил старец—великий подвижник, он был прост в вере и без разбору причащался, где придется. Однажды явился ему ангел Божий.

— Скажи мне, старец: если ты умрешь, как желаешь ты быть погребенным? Так ли, как погребают египетских иноков или—как иерусалимских?

— Не знаю,—отвечал старец.

— Смотри,—сказал ангел, я приду к тебе чрез три недели- и ты дашь мне ответ.

Старец отправился к другому старцу и разсказал ему то, что слышал от ангела. Старец выслушал и изумился. И долго и пристально посмотрев на него, как бы по вдохновению свыше, спросил старца:

— Где ты причащаешься св. Таин?

— Где придется...

— Смотри—не причащайся нигде вне святой кафолической и апостольской Церкви, в которой прославляются четыре святых собора: Никейский из 318 отцев, Константинопольский из 150, первый Ефесский из 200 и Халкидонский из 630. И вот—когда придет ангел, скажи ему:"желаюбытьпогребеннымпоиерусалимскому обычаю".

По прошествии трех недель пришел ангел и спросил старца:

— Ну,что же, старец? Надумался ли?

— Желаю быть погребенным по-иерусалимски,— отвечал старец.

— Хорошо, хорошо!—сказал ангел.

И старец тотчас предал душу Богу. Все это произошло, чтобы старец не потерял своих подвигов и не был осужден с еретиками.

179. Дивная жизнь отшельницы, из св. града.

Пришли мы однажды к отшельнику авве Иоанну, по прозванию "Огненный". Вот что разсказал он нам со слов аввы Иоанна Моавитского: "во св. граде была одна монахиня, отличавшаяся благочестием и великим усердием в угождении Богу. Диавол, позавидовав девственнице, внушил одному молодому человеку сатанинскую страсть к ней. Но удивительная дева, усмотрев козни диавола и сожалея о молодом человеке, взяла корзинку и, положив в нее немного моченых бобов, удалилась в пустыню. Устраняя юношу от соблазна, она заботилась о спасении души его и себе самой искала безопасности в пустыне. Прошло довольно времени. Промысл Божий устроил так, что не осталась неизвестною ее добродетельная жизнь: в пустыне св. Иордана увидал ее один отшельник.

— Мать, что ты делаешь в этой пустыне?—спросил ее отшельник.

— Прости меня,—отвечала она, желая скрыть свой подвиг. Я сбилась с пути. Сделай милость, отче, ради Господа, укажи мне дорогу.

Но отшельник, узнав свыше об ее подвиге, сказал ей:

— Поверь мне, мать, ты вовсе не теряла пути, и не ищешь его. Хорошо зная, что ложь—от диавола, раскажи мне всю правду: зачем пришла ты сюда ?

— Прости, отче!—отвечала дева.—Один юноша соблазнился мною, и вот почему я удалилась в эту пустыню. Я предпочла скорее умереть здесь, чем служить для кого-нибудь соблазном, по слову апостола.

— Сколько же времени ты прожила здесь?

— По благодати Христа, семнадцать лет.

— Но как же ты питалась?

Отшельница, показав корзинку с мочеными бобами, отвечала:

— Вот эта самаякорзинка,которую ты видишь, вместе со мною вышла из города. В ней было немного вот этих бобов..... Но Бог оказал мне, недостойной, такую милость, что вот сколько времени я питаюсь ими, и они не убавляются. И знай, отче, что Его благость так покрывала меня, что в течении этих семнадцати лет—до нынешнего дня—не видел меня ни один человек, а я видела всех.

Выслушав это, отшельник прославил Бога.

180. Жизнь отшельника Иоанна, обитавшего в пещере близ Соха.

Пресвитер и хранитель сосудов святейшей церкви аскалонской, св. Дионисий повествовал нам оботшельнике авве Иоанне. "Поистине, говорил он, это был великий пред Богом муж в наше время". На сколько он был угоден в очах Божиих, показывает следующее чудо, о котором он нам разсказал. "Старец жил в пещере в окрестностях селения Соха, на разстоянии почти двадцати миль от Иерусалима. В пещере у старца был образ Пресвятой Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, с Предвечным Младенцем, нашим Богом, на руках. Куда бы ни вздумал отлучиться старец,—в глубину ли пустыни, или в Иерусалим на поклонение св. кресту и св. местам, или на гору Синай для молитвы, или к мученикам, почивающим в дальних местах от Иерусалима—старец был великий почитатель мучеников, и ходил то к св. Иоанну в Ефес, то к св. Феодору в Евхаиты, то в Селевкию к св. Фекле в стране исавров, то к св. Сергию в Сафас, то к тому, то к другому святому—уходя, он ставил свечу и поджигал ее по обыкновению, потом, став на молитву и испросив у Бога, чтобы Он управил путь его, взывал, взирая на икону Владычицы: "Пресвятая Владычице Богородице, я ухожу в долгий путь, на много дней. Приими попечение о свече Твоей и сохрани ее, да не погаснет она пред Тобою до моего возвращения. Я же ухожу в надежде на помощь Твою во время путешествия". Произнеся эти слова пред иконой, он отправлялся в путь. И, совершив предположенное путешествие, продолжавшееся иногда месяц, иногда два и три, а то—так пять и шесть мееяцев, он находил дома свечу горящею, как он устроил ее и оставил, отправляясь в путь, и никогда не видал ее потухшею сама собою, ни при пробуждении от сна, ни при возвращении из чужой страны или из пустыни".

181.

Вот что еще разсказывал нам тот же пресвитер Дионисий об этом старце :

"Однажды старец совершал прогулку в окрестностях Соха—по близости от своей пещеры. Прохаживаясь, он увидал огромного льва, который, идя навстречу, приближался к нему. Шел он по очень тесной дороге, лежавшей между двух изгородей, которыми поселяне огораживают свои пашни, разводя колючие растения. Благодаря этим растениям, дорога была так узка, что едва мог пройти один только пеший и при том без всякой ноши. Да и такой-то безпрепятственно едва ли мог пройти. Старец и лев приблизились друг к другу. Ни старец не возвращался, чтобы дать проход льву, ни лев не мог повернуться по крайней тесноте пути. Увидав, что слуга Божий желает пройти и вовсе не намерен вернуться, лев, став на задние ноги и выпрямившись, прижался к изгороди с левой стороны от старца и, надавив ее тяжестью и силой своего тела, образовал небольшое пространство, так что праведник мог безпрепятственно пройти. И старец прошел, слегка задев спину льва. После прохода старца лев встал с плетня и пошел дальше.

Один брат пришел к авве Иоанну и ничего не нашел у него в пещере.

— Как-же ты живешь здесь, отче, не имея самого необходимого?

— Пещера эта что лавка, чадо мое: дай—и возьмешь.

182. Жизнь аввы Александра киликийского, подвергшегося пред кончиной диавольскому нападению.

По близости св. Вифлеема есть монастырь св. Сергия, всего в двух верстах от него, называемый Ксиропотам. Там был весьма благочестивый игумен, авва Евгений, бывший впоследствии епископом Гермополя в той части Египта, которая лежит в соседстве с ближайшей Фиваидой. Мы пришли к нему в монастырь, и вот что разсказал он нам об авве Александре киликиянине: достигши преклонной старости в пещерах св. Иордана, он принял Евгения в свой монастырь. Под конец своей жизни старец не вставал уже с одра в течение трех месяцев. И вот за десять дней до своего отшествия ко Господу, старец подвергся сатанинскому нападению по зависти диавола. Тогда старец начал говорить диаволу: "к вечеру пришел-то ты, несчастный! Не много это значит..... Я ведь ослаб и лежу неподвижно на одре своем. Несчастный, ты против воли обнаружил свое безсилие.... Если бы ты был на самом деле могуч и силен, ты должен был бы подступить ко мне пятьдесят или шестьдесят лет тому назад. Тогда я, с помощью укрепляющего меня Христа, показал бы тебе твое безсилие, низринул бы гордыню твою и сокрушил бы непреклонную выю твою. А теперь... не моя это слабость, это—сокрушившая меня дряхлость. Впрочем, я благодарю Бога. Отходя к Нему, я скажу Ему об обиде, которой подвергся от тебя: после стольких лет подвига и злостраданий, при самой кончине, ты столь жестоко напал на меня"..... Это, равно как и многое другое, повторял он каждый день, а на десятый—с полным спокойствием, в мире предал дух свой Господу Христу.

183. Чудо египетского старца Давида.

Авва Феодор киликиянин разсказывал нам: "когда я еще находился в скиту, был там один старец, по имени Давид. Однажды он пошел жать вместе с другими иноками. Таков был обычай в скиту—отправляться по селениям на жатву. Пошел и старец и нанялся за поденную плату к одному земледельцу. Однажды около шести часов настал палящий зной, и старец, прекратив работу, ушел в какой-то шалаш и присел там. Пришел земледелец и, увидав его в шалаше с гневом сказал ему:

— Что-ж ты не жнешь, старик? Или позабыл, что я плачу тебе деньги?

— Правда твоя! Но настал сильный жар, и зерна пшеницы падают из колосьев на землю. Я пережду немного, пока пройдет жар, чтобы тебе не потерпеть урону.

— Вставай-ка жать, хоть бы и все сгорело...

— Что ж, ты и в самом деле хочешь, чтобы все погорело?—спросил старец.

— Да! Я ведь сказал тебе!—ответил с гневом земледелец.

Старец встал—и вот внезапно запылало поле... Тогда испуганный земледелец бросился в другую сторону, где жали другие старцы, и начал умолять их, чтобы они пришли и упросили старца, да помолится он и да угасит пламя. Те пришли и бросились к ногам старца.

— Да ведь он сам пожелал этого, сказал старец. Но другие старцы умоляли его. Он пошел и, став между горевшим и негоревшим полем, вознес молитву, и тотчас угас огонь на ниве, и все остальное уцелело. Все удивились и воздали славу Богу".

184. I. Благостный старец.

В Александрии, в Эннате, мы пришли для назиданияв монастырь аввы Иоанна евнуха. Здесь нашли мы дряхлого старца, прожившего около восьмидесяти лет в монастыре. Он был так милосерд не только к людям, но и к безсловесным животным, что нам еще не приходилось встречать другого, подобного ему. Что делал старец? У него не было другого дела, кроме следующего: вставши рано, он отправлялся кормить собак, живших в лавре. Потом насыпал муки малым муравьям и пшеницы большим, размачивал сухари и бросал на кровли зданий—для птиц. Проводя так жизнь в монастыре, он не оставил ни двери, ни окна, ни подоконника, ни свечи, ни блюда и, чтобы не распространяться обо всем,—не оставил ничего из земных вещей. Никогда, даже и на один час, он не владел ни книгой, ни деньгами, ни одеждой, но все раздавал нуждающимся, устремив все заботы на грядущие блага (вечной жизни).

Желая изобразить его милосердие и сострадательность, разсказывали нам: "однажды пришел к нему какой-то земледелец и просил у него одну номисму золотом. Старец сам не имел—у него вообще никогда не было золота в руках. Он послал его и занял в монастыре. Крестьянин, взял монету, уверял его, что через месяц возвратит долг. Но вот прошло два года, и земледелец не отдавал долга, да и сам не имел ничего. Авва Иоанн призывает его и говорит:

— Возврати мне номисму, брат!

— Видит Бог, что мне нечем заплатить,—отвечал земледелец.

— А я придумал способ, как тебе заплатить мне долг...

— Что прикажешь—скажи мне: я готов все исполнить, сказал крестьянин. Он думал, что он даст ему какую-нибудь работу.

— В свободное от работы время, когда только тебе будет удобно, приходи сюда и клади по тридцати поклонов. Я буду давать тебе керату за каждый приход.

Сверх того, старец кормил земледельца. Тот согласился на это и, когда ему было удобно, приходил и клал поклоны. Старец давал ему плату, т.е., каждый раз одну керату. Накормив самого, он наделял его еще сухарями на пять человек, по числу его домочадцев. Так составилась сумма в двадцать четыре керата, что составляет номисму. Взяв деньги, старец отпустил крестьянина, давши ему еще от себя—в благословение.

II. Жизнь аввы Иоанна евнуха и — юного инока, не пившего ни воды, ни вина.

Тот же авва Иоанн евнух разсказал нам : "пришлось мне быть в Фиваиде,в киновии аввы Аполлона. Там я видел молодого брата, у которого был и отец по плоти, тоже инок. Этот юноша дал обет в течение всей жизни не пить ни воды, ни вина, смешанного с водою, ни какого-либо другого напитка. Он питался цикорием, бобами, вообще такими овощами, которые, служа пищей, могли бы в тоже время и утолять жажду. Послушание его состояло в том, чтобы сажать хлебы в печь. Так прошло три года—и юноша заболел. От этого недуга он и отошел ко Господу. Во время болезни с ним сделался сильный жар, к тому же он страшно страдал от жажды. Все его уговаривали, чтобы он принял хотя немного вина с водою, но брат наотрез отказался. Тогда авва киновии послал за врачом—не найдет ли тот возможности помочь страдальцу. Врач явился. Увидав брата в тяжком состоянии, врач долго убеждал его принять немного вина с водой, но—все было тщетно. Тогда врач обратился к авве со словами: "принесите мне сюда большое корыто". Влив в него четыре ведра теплой воды, он заставил опустить в нее больного до бедр и держать его в воде в течение часа. И св. старец уверял нас—он сам был в то время, когда поднимали юношу из воды—когда врач смерил воду, в корыте оказалось воды не более одного ведра.... Вот как жили великие подвижники, истощая себя ради Бога, чтобы наследовать вечное блаженство".

III. Старец-молитвенник.

Он же разсказал еще следующее : "в той же киновии я зашел в келлию одного старца. Там я видел каменную плиту, на которой молился старец. Падая на плиту руками и коленами, старец продолбил плиту в тех местах, где касались его руки и колена, на глубину четырех пальцев. Сколько же он положил поклонов?!"

185. Верная жена, дивною мудростию обратившая к вере мужа язычника.

В бытность нашу на острове Самос боголюбивая и нищелюбивая Мария, мать кир Павла кандидата, рассказала. нам, что в городе Нисибисе жила одна христианка, муж ее был язычником. У них было пятьдесят милиарисий. Однажды муж говорит жене своей так: "Отдадим наши милиарисий в рост, чтобы получить с этого хотя бы малую прибыль — ведь, изводя один за одним, мы скоро растратим все". Жена говорит ему в ответ: "Если хочешь отдать их в рост, отдай христианскому Богу". Муж говорит ей: "А где этот христианский Бог, чтобы нам дать ему взаймы?". Она говорит мужу: "Я тебе его покажу, и ты не только не потеряешь деньги, но он заплатит тебе лихву и удвоит сумму, которую получил". Муж говорит ей: "Пойдем, покажи мне его и дадим ему взаймы". Она, взяв своего мужа об руку, ведет его в святую церковь, В нисибисской церкви пять больших дверей. И вот когда женщина привела его на паперть, где расположены эти большие двери, она показала ему на нищих, сказав: "Если ты отдашь им, то это христианский Бог возьмет деньги. Ведь все они — его люди". Тогда муж этой женщины с радостью отдает нищим свои пятьдесят милиарисий и возвращается домой.

Через три месяца, когда у них вышли деньги, муж говорит жене: "Сестра, христианский Бог не считает нужным отдать нам хоть часть своего долга, а мы в крайности". Жена говорит ему в ответ: "Ступай туда, где ты давал деньги, и Бог с превеликой готовностью вернет их тебе". Муж бегом бросился в святую церковь. Оказавшись в том месте, где отдал нищим свои милиарисий, и обойдя всю церковь, он не увидел, как рассчитывал, никого, кто бы вернул ему долг, кроме нищих, опять сидевших там. И когда он раздумывал, к кому обратиться и с кого спросить, замечает, что на мраморных плитах под ногами у него лежит один большой милиарисий из числа тех, которыми он оделил нищих; человек этот наклоняется и, подняв монету, идет в дом свой. И говорит своей жене: "Вот я сходил в вашу церковь и, поверь мне, жена, не увидел христианского Бога, которого, по твоим словам, должен был увидеть, и он мне ничего не вернул — только там, где я роздал пятьдесят милиарисий, я нашел на полу вот этот". Тогда достойная удивления женщина говорит ему: "Бог незримо вернул его тебе. Ведь незрим Бог и незримой силой своей и дланью правит миром. Но ступай, господин мой, купи чего-нибудь, чтобы мы сегодня поели, а Бог снова позаботится о тебе". Муж пошел и купил им хлеба, вина и рыбы. И, вернувшись, дает жене. Она же, взяв рыбу, начинает ее чистить и, разрезав, находит во внутренностях предивный камень, так что женщина поразилась его красоте. Она не знала, что это за камень, но все же не бросила его. Когда возвратился муж ее и они стали есть, она показала ему камень, который нашла, говоря: "Вот какой камень я нашла в рыбе". Он же, взглянув, и сам был удивлен красотой камня, но тоже не знал его природы. После того как они поели, муж говорит: "Дай мне этот камень — я пойду и продам его, если удастся что-нибудь выручить". Ведь и муж ее, будучи, как я сказал, человеком простым, не знал, что это за камень. И вот он берет камень и отправляется к меняле. А тот был еще и серебряных дел мастером. Уже пришло время закрывать лавку (дело было вечером), и пришедший говорит среброделу: "Хочешь купить этот камушек?". Серебряных дел мастер, взглянув на него, говорит: "Сколько ты просишь?". Продающий камень говорит ему: "Дай сколько-нибудь". Тот говорит: "Хочешь пять милиарисии?". А продающий камень, решив, что меняла смеется, говорит: "Столько ты даешь за это?". Сребродел, думая, что пришедший ответил ему насмешливо, говорит: "Хочешь десять милиарисии?". Тот молчал в уверенности, что над ним опять подшучивают. Сребродел говорит ему: "Хочешь за него двадцать милиарисии?". Продающий молчал, ничего не отвечая. Когда серебряных дел мастер дошел до тридцати, а потом до пятидесяти милиарисии, клянясь, что заплатит такие деньги, пришедший, подумав, сообразил, что если бы его камень не был очень дорогим, сребродел не предлагал бы за него пятидесяти милиарисии. Меняла же, понемногу набавляя, посулил наконец триста больших милиарисии. Владелец камня согласился на это, и отдал камень, и в веселии возвращается к жене своей. Она, увидя его, спрашивает: "За сколько ты продал?". Она была уверена, что муж отдал камень за пять или десять фолиев. Тогда муж вынул триста милиарисии, подал ей и сказал, что продал камень за эти деньги. Она же, подивившись доброте человеколюбца Бога, говорит: "Вот, муж, сколь благ, великодушен и богат христианский Бог: видишь, он не только вернул тебе, ссудившему его деньгами, пятьдесят милиарисии, но и лихву, спустя немного дней ушестерив то, что взял взаймы. Знай теперь — нет другого Бога, кроме него, ни на земле, ни на небесах". Убежденный свершившимся чудом и на собственном опыте постигнув истину, человек этот тотчас принял христианство, восславил Господа и спасителя нашего Христа с отцом и святым духом и исполнился величайшей благодарности к своей разумной жене, через которую ему было дано познать истинного Бога.

186. Мосх, тирский купец.

Были мы в Пещерной киновии аввы Саввы у игумена аввы Евстафия. От него мы выслушали следующий разсказ: "был один сборщик пошлин при таможне, по имени Мосх. Во время пребывания нашего в Тире он разсказал нам про себя: служил я сборщиком пошлин при таможне. Однажды уже поздним вечером отправился купаться.Надороге встречаюженщину. Мрак покрывал ее...Я подошелк ней.... и она согласилась итти со мною. От сатанинской радости, я забыл и о купанье и поспешил ужинать. Долго я уговаривал ее, но, несмотря на то, она решительно отказывалась сеть что нибудь. Под конец, встали из-за стола, чтобы возлечь, но лишь только я подошел обнять ее, как она пронзительно вскрикнула, заливаясь слезами...

— 0, горе мне, несчастной!.....

Потрясенный до глубины луши, я спросил ее о причине. Еще более залившись слезами, она разсказала мне, что ее муж был купцом, потерпел кораблекрушение и потерял не только все свое, но и чужое. И вот теперь он под стражею.

— Не зная, на что решиться, чтобы достать для него кусок хлеба, в крайности я решилась торговать собою, к крайнему позору своему, чтобы снискать пропитание... Ведь у нас все отняли…

— А как велик долг его?—спросил я.

— Пять фунтов золота...

Достав золото, я отдал ей со словами:

— Благодарение Богу—я не коснулся тебя. Вот золото, возьми и выкупи мужа—и помолитесь за меня.

Спустя несколько времени, на меня взвели клевету пред государем, что я расточил казенные деньги. Государь послал приказ конфисковать все мое имущество, а меня самого почти нагим отвели в Константинополь и заключили в тюрьму. Долгое время я сидел в одной старой рубашке. Однажды я узнал, что царь решил предать меня смертной казни.... Окончательно потеряв надежду на жизнь, я оплакивал свою участь и среди горьких дум заснул. И вот во сне я вижу как бы ту самую женщину, муж которой некогда содержался в тюрьме.

— Что с тобой, господин Мосх?—спрашивает она. Зачем ты—здесь?

— Я оклеветан и, думаю, скоро казнят меня, отвечал я.

— Не хочешь ли—я скажу о тебе государю, и он освободит тебя ?

— Но разве государь знает тебя?

— Да!

Я пробудился и недоумевал, чтобы это значило. Но вот то же сновидение—во второй и в третий раз, и те же речи....

— Не бойся! Завтра освободят тебя...

На разсвете, по повелению царя, призывают меня во дворец. Лишь только я вошел, и царь, увидев меня в моей нечистой одежде, сказал мне:

— Я милую тебя,—только будь исправен на будущее время.

По правую сторону царя стояла та самая женщина и, ободряя, говорила мне:

— Будь спокоен.... Не бойся!

Царь приказал возвратить мне мое имущество и, наградив щедро сверх того, с большими почестями возстановил меня в прежней должности. Наконец назначил и правителем этой области.

Между тем в следующую ночь является опять во сне та же самая женщииа и говорит:

— Знаешь ли ты меня? Ты ради Бога оказал мне милость и не коснулся меня.... Вот и я избавила тебя от опасности. Видишь ли человеколюбие Божие? Ты оказал мне милость, а я удвоила ее, по отношению к тебе"....

187. Учение аввы Иоанна о стяжании добродетелей.

Из св. Гефсимании мы взошли на св. гору Елеонскую. Там есть монастырь, называемый "монастырь аввы Авраамия". Его основал великий Авраамий, бывший после Евдоксия игуменом новой церкви всехвальной Богородицы и Приснодевы Марии. Во время нашего прихода в Авраамиевом монастыре настоятелем был авва Иоанн из Кизика. Однажды мы спросили его:

— Как усовершенствоваться в добродетели?

— Кто-бы ни пожелал стяжать добродетель,—отвечал он, если прежде не возненавидит противный ей порок, не может снискать ее. Желаешь ли получить дар слез—возненавидь сперва смех. Желаешь стать смиренным—возненавидь самопревозношение. Желаешь воздержания—возненавидь пресыщение. Желаешь ли стать целомудренным—должен возненавидеть сладострастие. Желаешь ли достигнуть безкорыстия—возненавидь все вещественное. Хочешь стать милостивым—возненавидь сребролюбие. Стремящийся к пустынножительству—разлюби города. Хочешь упражняться в молчании возненавидь болтливость. Желающий стать чуждым (всему мирскому)— должен возненавидеть жизнь на показ. Хочешь быть воздержным в гневе—возненавидь светскую жизнь. Ищешь ли непамятозлобия — возненавидь злословие. Не желаешь разсеяния мыслей — оставайся в уединении. Хочешь ли обуздать язык—загради уши свои, чтобы не слышать многого. Желающий всегда пребывать в страхе Божием должен будет ненавидеть телесный покой, возлюбить скорбь и тесноту,—и таким образом получит возможность с чистым сердцем работать Богу.

188. Жизнь двух братьев, сирийских серебряников.

Феодор, игумен Старой лавры, разсказал нам : "В Константинополе были два брата, серебряники по ремеслу, родом— сирийцы. Однажды старший брат говорит младшему :

— Пойдем,побываем в Сирии н приобретем во владение нам родительский дом.

— Зачем уходить обоим? Можно ли нам бросить свое дело? Или ты иди, а я останусь здесь, или я отправлюсь, а ты останешься.

С общего согласия они порешили, чтобы отправился младший брат. Спустя немного времени после его отъезда, оставшийся в Константинополе видит сон : благолепный старец говорит ему : "знаешь ли, что твой брат впал в блуд с женою харчевника?"— Проснувшись, он был очень огорчен и говорил сам себе: это я виноват: зачем отпустил его одного? Спустя несколько времени снова видит во сне того же мужа, который говорит те же слова: "знаешь ли, что твой брат впал с женою харчевника ?" - И снова — великая печаль. . . Но вот в третий раз явившийся говорит ему : "знаешь ли, что брат твой покинул законную жену и связался с женою харчевника ?"... И немедленно пишет он из Константинополя в Сирию брату : "тотчас же бросай все и возвращайся в Византию". Получив письмо, тот, оставив все, явился к брату. Старший, увидав младшего брата, ведет его в соборную церковь и начинает горько укорять:

— Хорошо ли это, что ты впал в блуд с женою харчевника?

Тот, выслушав брата, начал клясться именем Бога Вседержителя :

— Я не понимаю, что ты говоришь: я не предавался распутству, не вступал ни с кем в незаконную связь и ни кого не знал, кроме законной жены.

Старший брат, выслушав это, — спрашивает :

— Не сотворил ли ты еще чего-либо, более тяжкого? Тот отрекался.

— Ничего не сделал я незаконного... Правда, я нашел в нашем селении монахов из секты Севера, и, не зная, что это худо, имел с ними общение. Но другого ничего за собой не знаю.

Тогда старший сообразил, что блуд и означает измену святой кафолической Церкви... Брат впал в ересь акефала Севера, поистине корчемника, опозорил себя и унизил высоту православия.

189. Жена, сохранившая верность мужу— и неожиданная помощь.

В странноприимном доме отцов, в Аскалоне, пресвитер авва Евсевий разсказал нам : "один купец из нашего города, во время плавания, потерял все свое и чужое имущество,— только сам остался цел. Вернувшись домой, он был схвачен заимодавцами и брошен в тюрьму, а дом и все имущество в доме были расхищены. У него ничего не осталось, кроме одежды, которая была на нем и у его жены. Бедная жена, в сильном душевном разстройстве и в большой крайности, думала только о том, как бы прокормить мужа. Однажды она сидела в тюрьме и вкушала пищу вместе с мужем. Знатный человек посетил тюрьму, чтобы раздать милостыню узникам, и, заметив жену подле мужа, был уязвлен ее замечательной красотою и чрез стражу передал ей, чтобы она пришла к нему. Она охотно подошла к нему, надеясь получить от него помощь. Отведя ее в сторону, он сказал ей:

— Что ты тут делаешь? Зачем ты здесь? Та разсказала ему обо всем.

— Если я заплачу долг, согласишься ли провести со мною эту ночь?

— Я слышала, господин мой, что Апостол сказал : жена не властна над своим телом, но муж ее, отвечала воистину прекрасная и целомудренная жена. Позволь, сударь, спросить мужа. Что он скажет, то я и сделаю.

Вернувшись к мужу, она разсказала ему обо всем. Муж и по разуму и по любви к своей жене не польстился на возможность освобождения из-под стражи. Тяжко вздохнув, со слезами, он ответил жене:

— Поди, сестра, и откажи этому человеку. Возложим все упование на Бога: Он не оставит нас до конца.

Жена встала и отпустила того человека, со словами:

— Я говорила моему мужу, и он не согласился. В это время в той же тюрьме сидел разбойник, заключенный еще раньше купца. Подслушав разговор мужа с женою, он, глубоко вздохнув, сказал сам себе: вот какое несчастие постигло этих людей, и все таки не захотели купить свободу ценою позора... Они предпочли целомудрие всякому богатству и все презрели в этой земной жизни... А я, несчастный, забыл совсем о Боге и не потому ли стал убийцею? 0, что мне теперь сделать?... И, подозвав мужа и жену к себе чрез оконце, к тому месту, где был заключен, говорит им :

— Я — разбойник, совершивший много злодеяний и убийств. Знаю, что как только придет начальник, и я буду выведен к нему—меня казнят, как убийцу...

Меня поразила в самое сердце ваша добродетель.... Ступайте вон к тому месту у городской стены, раскопайте его и возьмите себе все деньги, которые найдете... Заплатите ими долги и будьте счастливы... И вспомните обо мне в молитве, чтобы и мне обрести милость...

Спустя немного дней, прибывший в город правитель приказал вывести разбойника из тюрьмы и обезглавить.

Через день жена говорит мужу:

— Не прикажешь ли, господин мой,—я пойду на то место, которое указал разбойник, и посмотрю, правду ли он говорил.

— Как знаешь—так и поступи!—отвечал муж. Взяв небольшой заступ, она под вечер пришла к указанному месту и, раскопав, нашла тщательно скрытый горшок с золотом. Благоразумно распоряжаясь деньгами, она выплачивала по немногу долги. Казалось, будто она занимала то у того, то у другого, пока не выплатила всего долга и наконец не освободила мужа.

— Вот как онисоблюли заповедь Божию, и Господь и Бог наш явил им величие Своего милосердия! заключил разсказывавший.

190. Чудо, явленное чрез авву Вроха египетского.

В Селевкии, близ Антиохии жил авва Врох египетский. Вот что разсказал нам об нем Афанасий антиохийский: "вне города нашел он пустынное место и решился устроить себе там небольшую келлию. Келлию то устроил, но у него не было дерева, чтобы покрытьее. Придя однажды в город, он встретил там одного из богатых граждан Селевкии Анатолия, по прозванию "Кривой". Он сидел у своего дома. Подойдя к нему, старец сказал:

— Сделай милость — дай мне небольшое дерево — покрыть мое жилище.

Но тот с гневом ответил:

— Вот дерево! Ну-ка подними, да и уходи.....

При этом он указал ему на огромное бревно, лежавшее перед домом. Бревно было приготовлено для грузового корабля вместимостью в пятьдесят тысяч (модий).

— Благослови, и я подниму его,—сказал авва Врох.

— БлагословенГосподь! — сказалАнатолийс прежним гневным выражением.

Взявшись за бревно, старец один поднял его с земли и взвалил на плечо. Потом отправился к своей келии.

Пораженный дивным чудом, Анатолий подарил старцу огромное бревно для его надобности. Старец не только покрыл свою келлию, но исправил и много других нужд в своем монастыре.

191. Черты из жизни св. Иоанна Златоуста.

Нам говорили о св. Иоанне Константинопольском, справедливо получившем прозвание Златоустого за изящество и блеск его учительского красноречия: после крещения—он никогда не произносил клятвы и не побуждал никого к клятве, никогда не сказал лжи, избегал шуток и не позволял другим шутить (в своем присутствии).

192. Разсказ об иноке обители св. папы Григория, получившем по смерти разрешение от осуждения.

Один пресвитер, по имени Петр, придя из Рима, разсказывал нам о св. папе Григории: сделавшись папою, он основал многолюдный монастырь, и дал такой устав, чтобы никто из иноков не имел ни малейшей собственности,—даже ни одного обола. Один из братии монастыря имел брата мирянина и просил его, говоря:

— У меня нет исподнего платья. Сделай милость, купи мне.

— Воттриномисмы,—отвечалтот. Куписебе сам, что тебе будет угодно.

Монах взял три монеты, пошел и сказал о том игумену. Игумен доложил об этом его святейшеству—папе. Блаженный Григорий отлучил монаха от св. Причащения, как нарушителя монастырского устава. Спустя немного времени отлученный брат скончался, и папа не знал о том. Прошло два или три дня. Игумен отправился к папе и возвестил ему о кончине брата. Папа был очень горчен тем, что не разрешил брата пред его кончиной от епитимии отлучения. Написав (разрешительную) молитву на листе, он поручил одному из архидиаконов итти и прочитать ее над умершим. То—была молитва, разрешающая брата от кары отлучения. Согласно повелению, архидиакон прочитал грамоту папы над умершим. И вот в ту же ночь игумен видит во сне умершего.

— Где ты был доселе?—спросил игумен.

— Поистине, господин, в темнице. И до вчерашнего дня не был освобожден.

Тогда стало известно всем, что умерший был освобожден от отлучения в тот самый час, как архидиакон прочел над его могилою разрешительную молитву, а вместе с тем душа его избавилась от осуждения.

193. Дивный поступок св. Алоллинария с богатым юношей, впавшим в нищету.

Вот какой разсказ слышали о папе александрийском св. авве Аполлинарии: "он был очень милостив и сострадателен. Вот пример. В Александрии был один юноша, сын знаменитых родителей. После своей смерти они оставили ему большое состояние—в кораблях и в большом количестве золота. Юноша плохо распоряжался своим состоянием, все потерял и впал в крайнюю бедность, не имея даже ничего для пропитания. Не то, чтобы он растратил на излишества, нет— кораблекрушения разорили его. И стал он из великих малым, по слову псалмопевца: "восходят до небес и нисходят до бездн" (Псал. 106, 26). Так и юноша— всех превосходил богатством, а теперь стал ниже всех по своей бедности.

Узнал обо всем этом блаженный Аполлинарий. Видя юношу в таком затруднительном положении и бедности, вспомнив и его родителей, как они были богаты, пожелал оказать ему милость и подать хотя небольшую помощь для пропитания, но, недоумевал, как бы это устроить, не оскорбляя молодого человека. Всякий раз, как только видел его, папе больно было до глубины души, при виде грязной одежды и печального вида юноши—этих признаков крайней бедности. И забота о юноше не покидала папу. Однажды, как бы по вдохновению свыше, он придумал удивительное средство, вполне достойное его святости.

Призвав к себе расходчика св. Церкви, он наедине сказал ему:

— Можешь ли ты сохранить одну мою тайну?

— Надеюсь,владыко,наСынаБожия,—отвечал тот. Если повелишь, не скажу никому, и никто не будет знать того, что ты доверишь рабу твоему.

— Ступай,—сказал папа,—и напиши заемное письмо в пятьдесят фунтов золота,как бы от лица св. Церкви, на имя Макария, отца известного юноши. Чтобы все было впорядке—и свидетели и условия— и принеси лично ко мне.

Получив такое повеление, расходчик немедленно изготовил заемное письмо и вручил папе. Но со смерти отца юноши прошло уже лет десять, а, может быть, и более, между тем грамота имела совсем свежий вид. Папа сказал расходчику:

— Ступай-ка, господин расходчик, запрячь грамоту в пшеницу или в ячмень и чрезнесколькодней принеси ко мне.

Тот исполнил это и в назначенное время принес грамоту папе. Папа сказал:

— Ну, теперь ступай и скажи молодому человеку: сколько ты мне дашь, если я тебе доставлю один документ, который принесет тебе большую пользу? Только смотри—не бери с него больше трех номисм. И отдай ему документ.

— Владыко,—ответил расходчик,—да я и ничего не возьму с него, если повелишь.

— Нет, я непременно хочу,чтобы ты взял три номисмы.

Расходчик отправился к молодому человеку.

— Что ты мне дашь за одну вещь, которая облагодетельствует тебя?

Тот соглашался на все, чего бы он ни пожелал. Тогда расходчик, придумав заранее, говорит юноше:

— Пять или шесть дней тому назад, перебирая в доме бумаги, я нашел вот это заемное письмо и припомнил, что Макарий, отец твой, относясь ко мне с полным доверием, оставил у меня его на несколько дней, но он умер — и вот случилось так,что оно пролежало у меня до нынешнего дня. Оно совсем выпало у меня из головы,и мне не пришло на умотдать его тебе.

— Что же ты желаешь получить за него?

-Три номисмы.

— А состоятельно ли то лицо, за которым числится долг?

— Без сомнения! И состоятельно и милостиво, и ты без всякого затруднения можешь получить долг.

— Видит Бог,—у меня теперь ничего нет.Но если отдадут мне, я тебе дам и больше трех номисм, если пожелаешь.

Тогда расходчик вручил ему заемное письмо в пятьдесят фунтов золота.

Получив документ, молодой человек является к св. папе. Поклонившись, он подает ему вексель. Папа взял, прочитал и сделал вид, будто смутился.

— А где ты был до сих пор?—спросил он юношу. Отец твой умер уже более десяти лет. Ступай-ка, сударь мой, я тебе не дам никакого ответа.

— Поверь мне, владыко, у меня его и не было. Оно хранилось у расходчика. А я и не знал. Дай Бог ему здоровья—он только что отдал его мне со словами: "перебирая бумаги, я нашел его".

Папа, отослал юношу, проговорив:

— Я подумаю.

А бумагу оставил у себя.

Чрез неделю молодой человек приходит к папе. Папа снова начинает укорять его.

— Зачем ты медлил представить бумагу?

По его виду можно было заметить, что он не желает отдать ему даже сколько-нибудь.

— Владыко,—сказалмолодойчеловек : — видит Бог—у меня нет ничего, нечем кормить даже семью. Если Бог наставит вас, сжальтесь надо мною.

Делая вид, будто уступает его мольбам, св. Аполлинариии сказал ему:

— Я заплачутебеполностью. Толькопрошутебя, брат, ты уж не требуй от св. Церкви процентов.

Молодой человек бросился ему в ноги.

— Все, что повелишь и пожелаешь, владыко мой—все исполню. И если пожелаешь убавить и самую сумму, убавь.

-Этого не сделаю.С меня довольно и того, что ты уступаешь нам проценты.

Достав, папа вручил молодому человеку пятьдесят фунтов золота и отпустил его, все еще говоря и прося об уступке процентов.

Вот каков тайный поступок Аполлинария,—вот прекраснейшее деяние, обнаруживающее его сострадательную душу.

Между тем Бог так помог молодому человеку чрез милосердие св. мужа, что он поднялся из столь бедственного состояния и не только вернул все прежнее, по превзошел и родителей своих богатством и капиталами. Вместе с тем все это принесло ему и великую духовную пользу.

194. Совет старца из скита молодому иноку — не ходить по корчмам.

Старец один жил в скиту. Однажды придяв Александрию для того, чтобы продать свое рукоделие, увидал молодого монаха, вошедшего в корчму. Старец опечалился и остановился вне корчмы, чтобы дождаться выхода монаха и побеседовать с ним.Так и было. Лишь только молодой монах вышел, старец,взяв его за руку и отведя в сторону, стал говорить ему:

— Брат,разве ты позабыл,что ты облеченво святую одежду? Или не знаешь, что ты еще юн? Не испытал еще того, как многокозней строит нам Диавол? Не знаешь еще ты, как много вреда для иноков, проводящих время в городе, от того, что они здесь видят, слышат, от различйых сцен городской жизни ?... Вот ты, без зазрения совести, ходишь по корчмам, слышишь и видишь там, чего бы не хотел, и встречаешься там с женщинами.... Пристойно ли это тебе? Умоляю тебя, не делай этого, иди лучше в пустыню, где ты можешь получить спасение.

— Ступай-ка себе, старче! Бог ничего не желает, кроме— чистого сердца,—отвечал молодой инок.

— Слава Тебе, Господи! воскликнул старец, подняв руки к небу. Пятьдесят лет я прожил в скиту, а чистого сердца еще не стяжал, а ты, юный, шатаясь по харчевням, достиг чистоты сердца!..

Бог да сохранит тебя и меня да не посрамит в уповании моем !—сказал в заключение старец.

195. Евагрий философ, обращенный к вере епископом Синезием

Когда мы были в Александрии, пришел туда из Пентаполя Леонтий, апамейский урожденец, муж христолюбивый иблагочестивый. В Кирене он прожил уже много лет. А в Александрию он пришел во времена св. папы Евлогия, патриарха александрийского, в зависимости от которого находилась и кафедра киринийская. Во время нашей беседы он разсказал: "при блаженном папе александриском Феофиле в Кирене был епископ Синезий философ. Прибыв в Кирену, он встретил там одного философа, по имени Евагрия, своего школьного товарища и искреннего друга. Но Евагрий как был, так и остался язычником и предан был идолопоклонству. Епископ Синезий желал и старался отвратить его от идолослужения, мало того—он поставил себе это целью и главной заботой—ради той любви, какую издавна питал к нему. Однако язычник не только не соглашался,— даже вовсе не желал и слушать его убеждений. Несмотря на это, епископ, побуждаемый любовию к нему, не падал духом и не переставал ежедневно наставлять, склонятьи убеждать, чтобы Евагрий, уверовав во Христа, воспринял Его учение. Однажды философ даже прямо сказал епископу:

— Вотчто,господин епископ! из всего,чему учите вы, христиане, более всего возмущает меня то, что настанетконецэтомумиру, и по кончине мира все, от века жившие, люди возстанут в этой плоти, и эта плотьбудетнетленноюибезсмертною,—чтозатем настанет вечная жизнь, и каждый получит воздаяние, что оказывающий милостыню нищим дает взаймы Богу, и расточающий имущество на бедных и нищих собирает себе сокровище на небе, что вместе с вечной жизиью Христос сторицею воздаст ему в грядущем веке— все это, кажется мне, обман, насмешка, басня и пустые слова...

С своей стороны епископ Синезий утверждал, чтс все учение христиан истинно, что в нем нет ничего ложного или чуждого истине, и старался подтвердить истину своих слов многими доказательствами.

Долго епископ добивался своей цели, пока наконец не обратил философа в христианство и затем крестил с детьми и всеми домочадцами. Спустя немного времени, Евагрий вручил епископу три динария золотом в пользу бедных и при этом сказал:

— Прими от меня три динария, раздай бедным и дай мне удостоверительную грамоту, что Христос воздаст мне за это в будущей жизни.

Взяв золото, епископохотнодалемуграмоту, какую тот желал.

Прожив несколько лет после крещения, Евагрий подвергся тяжкой болезни и почувствовал приближение смерти. Пред самой кончиной он говорил своим детям: "когда будете хоронить меня, вложите вот эту грамоту в мои руки и с ней похороните меня". После его смерти дети исполнили его заповедь и зарыли его в могилу вместе с документом. На третий день после погребения он является ночью в сновидении епископу Синезию и говорит: "пойди и в гробу, где я лежу, возьми свою грамоту. Я получил, что следует. Вполне удовлетворенный, я не имею более никакой претензии на тебя и в удостоверение тебя в этом я расписался на твоей грамоте".

Епископ не знал, что философ был погребен с его грамотой.

Призвав в то же утро сыновей философа, епископ сказал им:

— Что вы положили в гроб вместе с философом ?

— Ничего, владыко, кроме обычных погребальных одежд.

Они предположили, что епископ спрашивает о деньгах.

— Как!?—сказал епископ. Разве не положили вы с ним грамоты?

Тут они вспомнили—они никак не могли представить себе, что дело идет о грамоте—и отвечали:

— Точно так, владыко. Умирая, отец дал нам какую-то грамоту и сказал: "при погребении вложите мне в руки грамоту, так чтобы никто об этом не знал".

Тогда епископ разсказал им свой сон, который видел в ту ночь. Потом, взяв детей, духовенство, знатных жителей города и некоторых из простых граждан, пришел к могиле философа. Могилу разрыли, раскрыли гроб: философ лежал и держал в руках грамоту. Взяв грамоту из рук умершего, они развернули ее и нашли только что сделанную собственноручную подпись философа... Вот что было написано : "я, Евагрий философ, тебе, святейшему епископу господину Синезию, желаю радоваться. Я получил по твоей росписке, вполне удовлетворен и не имею никакой претензии на тебя из-за того золота, которое я дал тебе, а чрез тебя Христу Богу и Спасителю нашему". Все присутствовавшие были поражены этим и долго взывали: "Господи, помилуй!" Все прославляли Господа, творящего чудеса и подающего вечное воздаяние рабам Своим.

Тот же господин Леонтий утверждал вместе с тем и то, что грамота с собственноручной подписью философа сохраняется доныне и находится в сокровищнице церкви киренской. Всякий, вновь вступающий в свою должность, ризничий, вместе со священными сосудами, принимает и эту грамоту и бережно хранит ее. Сдавая другому, вместе с сосудами передает и грамоту в полной неповрежденности.

196. Чудо происшедшее с детьми в Апамее, произнесшими во время игры слова св. возношения.

Бывший начальник африканской провинции Георгий,человек христолюбивый, чтивший иноков и нищелюбец, сорадовавшийся всемудобромуибогоугодному, разсказал нам: "на моей родине—он был родом из Апамеи, второй сирийской провинции, из города Торакса— есть местечко, лежащее в сорока милях от города, пазываемое Гонаг. В окрестностях селения, на разстоянии одной мили, дети пасли скот. Однажды дети, как этообыкновеннобываетвихвозрасте, вздумали поиграть. Разыгравшись, они вдруг решили: "давайте устроим собрание иотслужимобедню".Все тотчас согласились, поставили одного в чине священника, двух других произвели во диаконы. Нашли один гладкий камень и начали игру: на камне, как на жертвеннике, положили хлеб и в глиняном кувшине вино. Священник стал пред жертвенником, а диаконы—по сторонам. Священник произносил молитвы св. возношения, а диаконы махали поясами, будто рипидами. Во священники избран был такой, который хорошо знал слова молитвы, так как в церкви вошел в употребление обычай, чтобы дети во время литургии стояли пред святилищем и первые, после духовенства, причащались св. Таин. В иных местах священники имеют обычай громко произносить молитвы св. возношения, почему, часто слыша, дети могли знать их наизусть.

Когда все было устроено по церковному чину, прежде чем приступить к раздроблению хлеба—вдруг огонь ниспал с неба, пожрал все предложенное и совершенно испепелил самый камень, так что не осталось никакого следа ни от камня, ни от того, что приносилось на нем. При виде неожиданного явления дети в страхе замертво попадали на землю и не могли ни встать, ни закричать. Так как они не вернулись в обычное время домой—они без чувстввсеещележалина земле— родители отправились из селения узнать о причине их необычного отсутствия. После розысков они нашли их распростертыминаземле.Детинеузнавалисвоих родителей и ничего не отвечали на разспросы. Увидав их без чувств, родители взяли детей, каждый своего, и отвели домой. Все были в крайнем изумлении, видя детей в таком состоянии. Да и узнать что-либо нельзя было,вследствиебезсознательного состояния детей.В течениецелогодняихпринималисьнеодинраз спрашивать, но не добились никакого ответа. Весь день и ночь прошли в полной неизвестности относительно случившегося.Только на другой день дети понемногу стали приходить в сознание и разсказали, что они делали и что случилось. Тогда родители взяли детей и, пригласивважнейшихжителейселения,пошлинаместо происшествия, где совершилось изумительное чудо. Там заметны еще были следы ниспавшего огня.

Все, кто только слышал о происшествии и убедился своимиглазами в достоверности его,поспешилив город и обовсемпо порядку разсказали епископу. Епископ, удивляясь важности полученных сведений, отправился со всем клиром на место происшествия. Выслушав от детей еще раз разсказ обо всем и увидав следы небесного огня, епископ назначил детей виноки и на самом месте устроил знаменитый монастырь. Над местом, куда ниспал огонь, был устроен храм и поставлен св. жертвенник".

Господйн Георгий прибавил к своему разсказу, что в этом монастыре он видел одного из мальчиков. Вот о каком дивном и небесном знамении разсказал нам христолюбец Георгий!

197. Разсказ Руфина о св. Афанасии и его сверстниках.

Церковный историк Руфин записал из прежнего времени нечто подобное об игре детей. Повествуя о детстве св. Афанасия, этого великого борца и провозвестника истины, бодрого и творившего угодное пред Богом пастыря, говорит, что его предназначение епископскому сану получило свое начало свыше в некотором дивном предчувствии. Мы разскажем, что узнали отдругих,о ранних годах этого мужа, о том, каким он был в отрочестве, напомним и об его воспитании. Святый Александр, бывший папою в Александрии после Ахилла, по предсказанию св. архиепископа и священномученика Петра, осудившего нечестивого Ария, однажды взглянул на море, увидал на морском берегу игравших там по обычаюдетей.Онипредставляли епископа и все, что по чину совершается во храме. Присмотревшись внимательно к игре детей, он увидал, что у них совершаются некоторые таинства. Пораженный этим зрелищем, он немедленно созывает духовенство и разсказывает отом,что видел.Потом послал взять и привести к нему всех детей. Дети явились. Папа спросил их, во что они играли и что при этом делали. Естественно, что ребятишки перепугались и чистосердечно разсказали обо всем по порядку, как между прочим, они крестили некоторых, оглашенных Афанасием, которого дети поставили над собою епископом. Тогда епископ тщательно разспросил, кого дети окрестили—и узнал,что дети в точности исполнили все по чинуБогослужения.Послесовещанияссвоим клиром, папа постановил—вторично не совершать крещения над теми, кто удостоился св. таинства. Относительно же Афанасия и тех, кто избраны были детьми в клирики, он поручил родителям воспитывать их в наставлении и наказании Господнем,в особенности— Афанасия, которого вскоре затем посвятил Богу. Так уже с юных лет обогащаясь благодатными дарами, состоя при епископе, он просиял впоследствии, взойдя сам на высшую степень.... Пригласив к себе родителей Афанасия и тех детей, которые в игре представляли собою священников и диаконов, он, пред лицем Бога, посвятил их на служение Церкви, и с тех пор они содержались на церковные средства.

Прошло немного времени. Афанасий окончил школу первоначального обучения и затем прошел полный курс словесных наук и литературы. Родители, как вверенный Богу залог, отдали его священнику, и, подобноСамуилу, онпродолжалсвоевоспитаниепри храме Божием. Всякий раз, как престарелому Александру приходилось отправляться на соборы епископов, он брал с собою Афанасия, который и носил его священное облачение,—то,что по-еврейски называется—ефод.

Подвиги и борьба Афанасия за Церковь против еретиков были так велики, что к нему можно приложить слово писания: "Аз бо скажу ему, елика подобает ему о имени Моем пострадати" (Деян. IX, 16). Во вражде к нему вся вселенная соединилась,подвиглисьцари земные и царства, и воинства поднялись на него... Но он соблюл слово Божие: аще возстанет на мя брань, на Него аз уповаю(пс. XXVI, 3). Дела его столь славны, что их величие не позволяет ни о чем умолчать, и в то же время столь многочисленны,чтозаставляют предпочесть молчание...Разумтеряется,отказываясь указать, что предпочесть и что опустить... Напомним о немногом, что относится к моей задаче—об остальном пустьгремитслава! Но и слава разскажет гораздо меньше самой правды — не может она ничего не прибавить к правде, ни изобрести чего-либо нового...

198. Ответсв. Афанасия александрийского на вопрос относительно силы крещения.

Однажды спросили св. Афанасия, папу александрийского, можно ли считать, согласно вере и учению христианскому, крещенным того, кто, не веруя на самом деле и лишь притворяясь верующим, испросит себе крещение по каким - либо посторонним обстоятельствам? "Послушайте, отвечал он, что говорят старцы : когда была сильная смертность, многие без околичностей прибегали к св. крещению из страха смерти. Блаженному мученику Петру явился некто в виде ангела и сказал : "доколе будете вы посылать сюда запечатанные мешки, но совершенно пустые, без всякого содержания внутри?" Поэтому, насколько можно заключить из слов ангела, носящие печать крещения, хотя бы и получили его в разсчете на какое-либо благо, считаются крещенными".

199. Разсказ о простом старце, вразумленном людьми, а не ангелами, которых он видел.

Один из отцев разсказывал: был старец— святой и чистый по жизни. Когда он совершал св. литургию, то видел ангелов, стоявших по правой и по левой стороне. Усвоив у еретиков чин службы, и будучи сам не сведущ в божественных догматах, он, по простоте и незлонамеренно, во время службы говорил не то, что должно, не сознавая своей ошибки.

По Промыслу Божию, к нему пришел один брат, сведущий в догматах. Старцу пришлось при нем совершать литургию. И сказал ему брат — он был в сане диакона : "отче, то, что ты сказал во время священнодействия, не согласно с православной верой, но заимствовано у еретиков". Старец, при виде ангелов, предстоящих священнодействию, не обратил никакого внимания на слова брата. Но диакон не переставал утверждать: "ошибаешься, старче! Не принимает этого Церковь..." При этих укоризнах и обличениях, которым он подвергался от диакона, старец, увидав по обычаю ангелов, спросил их:

— Вот что говорит мне диакон. Правда ли это?

— Послушайся его:он правильно говорит,—сказали ему ангелы.

— Почему же вы не сказали мне этого?

— Бог так устроил, чтобы люди были исправляемы людьми же,—отвечали ангелы.

С тех пор старец исправился в службе и воздал благодарность Богу и брату.