лл. 19—20. 6495—6496 гг.

Въ лѣто 6495 [987]. Созва Володимиръ боляры своя и старцы градския, и рече имъ: «се приидоша ко мнѣ Болгаре, рекуще: приими законъ нашъ; посемъ приидоша Нѣмцы, и тѣ хваляху законъ свои; по сихъ приидоша Жидове; сии же Грецы послѣ приидоша, хуляще всѣхъ законы, свои же хваляще, и много глаголаше, сказующе отъ начала миру; /л.19об./ суть же хитро сказающе, и чудно слышати ихъ и любо комуждо; и другии свѣтъ повѣдаютъ быти: да аще кто вѣруетъ въ нашу вѣру, тои паки, умеръ, востанетъ, и не умирати имутъ вовѣки; аще ли въ инъ законъ ступите, то на ономъ свѣтѣ во огнѣ горѣти. Да что ума предасте, и что отвѣщаете». И рѣша боляре и старцы градстии: «княже, ты вѣси, яко своего никто же не хулитъ, но хвалитъ; аще ли хощеши гораздно испытати, то имаши у себе мужи; пославъ, испытаи ¹ отъ нихъ когождо ² службу, и кто како служитъ богу». И бысть люба рѣчь князю и всѣмъ людемъ; и избраша у себе мужи мудры, смысленны, числомъ десять, и рѣша имъ: «идите первое къ Болгаромъ, и испытаите вѣру ихъ и службу». Они же идоша; и пришедше, видѣша ихъ скверная дѣла

и кланение въ ропатѣ, и приидоша въ землю свою. И рече имъ Владимиръ: «идите паки къ Нѣмцемъ и соглядаите такожде, и оттуду идите въ Греки». Они же приидоша въ Нѣмцы, и соглядаша церковь и службу ихъ; и приидоша къ Царюграду и внидоша къ царю. Рече же царь: «испытаите, коея ради вины приидоша къ намъ». Они же, испытавше, повѣдаша вся бывшая. Сия слышавъ царь, радъ бысть и честь велику сотвори имъ въ тотъ день. Наутрия же посла къ патриарху, глаголя сице: «приидоша Русь пытати вѣры нашея; да пристрои церкви и крылосъ, и самъ причинися въ святительския ризы да видятъ службу бога нашего». И сия слышавъ патриархъ, повелѣ созвати крылосъ, и по обычаю сотвориша праздникъ, и кадила вожгоша и пѣния ликъ составиша. И иде царь съ ними въ церковь; и поставиша я на пространнѣ мѣстѣ, показующе имъ церковную красоту и пѣния и службы архиереиски и предстояние диаконъ, и сказающе служения бога своего. Они же вразумѣша бывшее, удивишася и похвалиша служение ихъ. Призваша же царь Василии и Константинъ, рекоша: «идите въ землю вашу»; и отпустиша я съ честию и съ дары великими. Они же приидоша въ землю свою. И созва князь /л.20./ боляры своя и старцы, и рече Володимиръ: «се, приидоша мужи, посланнии нами; да слышимъ отъ нихъ бывшее». И рече имъ: «скажите предъ дружиною». Они же рекоша, яко «приходихомъ первое къ Болгаромъ, смотрихомъ како кланяются въ ропатѣ, стояще безъ пояса, и поклонився, сядетъ и глядитъ сѣмо и овамо, аки бѣшенъ, и нѣсть веселия у нихъ, но печаль и смрадъ великъ, и нѣсть добро законъ ихъ. Приидохомъ же въ Нѣмцы, и видѣхомъ во храмѣ ихъ службу творяща, а красоты не видѣхомъ никоея же. Приидохомъ же въ Греки, и введоша насъ, идѣже служатъ богу своему, и не свѣмы, на небеси ли или на земли есмы были; нѣсть бо вида того на земли или красоты тоя, недоумѣемъ бо сказати; то и вѣмы токмо, и отинудь ¹ богъ съ человѣки пребываетъ; есть служба ихъ паче всѣхъ странъ. Мы не можемъ забыти красоты оныя; всякии бо человѣкъ, аще вкуситъ сладкого, послѣди горести не прииметъ: тако и мы не имамъ здѣ жити». И отвѣщавше же боляре, рекоша: «аще бы лихъ законъ греческии, то не бы баба твоя Ольга прияла его, яже бѣ мудрѣиши всѣхъ человѣкъ». Отвѣщавъ же Володимиръ и рече: «то гдѣ крещение приимемъ». Они же рѣша: «гдѣ ти любо». И минувшу лѣту.

В лѣто 6496 ². [988] Иде Володимиръ съ вои на Корсунь, градъ греческии; затворишася корсуняне во градѣ. И ста Володимиръ об онъ полъ града въ Лименѣ, вдале града единаго поприща; и брряхуся крѣпко граждане.

И рече Володимиръ ко гражданомъ: «аще не вдастеся, имамъ стояти за три лѣта».

лл. 20 об. —21. 6496 г.

И рече Володимиръ: «да пришедши крестятъ мя, и съ сестрою вашею единовѣрникъ хощу быти». И абие послушаста цари и посласта сестру свою и сановники нѣкии и пресвитеры. Она же не хотяше ити: яко «въ поганыя, рече, иду; лучши бы ми здѣ умрети». И рѣша еи брата ¹: «егда како тобою обратитъ богъ Рускую землю на покаяние, а Греческую землю избавиши отъ лютыя работы; видѣши бо, колико зло сотвориша Русь Грекомъ; и нынѣ аще не идеши, тоже имутъ сотворити намъ»; и едва ю принудиша. Она же, всѣдши въ кубару, и цѣловавши ужики своя съ плачемъ, и поиде чрезъ моря. И яко прииде къ Корсуню, излѣзоша корсуняне съ поклономъ, и введоша ю во градъ, и въ полатѣ н> посадиша. По устроению же божию въ сие время абие разболѣстася у Владимира очи, и ничто же видяще, и тужаше вельми, и не домышляше, что сотворити. И посла къ нему царица, сице рекуще: «аще хощеши избыти болѣзни сея, то паки уже вскорѣ крестися; или не крестишися, то не имаши избыти сего». Се слышавъ Володимиръ, рече: «да аще сеВперёдбудетъ, то поВперёдѣ великъ /л.21./ богъ христианскии»; и повелѣ креститися. Епископъ корсунскии съ попы, огласивъ, крести и Володимира; яко возложи руку на нь, абие прозрѣ. Видѣвъ же се Володимиръ незапное исцѣление, прослави бога, рекии: «то перво увидѣхъ бога истиннаго». Се же видѣвши дружина его, мнози крестишася. Крестися же въ церкви святаго Василиска; и есть церкви та стоящи в Корсунѣ на мѣстѣ посредѣ града, идѣже торгъ дѣютъ корсуняне; полата же Володимиря вскраи церкви стоитъ и до сего дне, а царицына за олтаремъ есть и до сего дне. По крещении же приведе царицу на брачение. Се же не вѣдуще право, глаголютъ ², яко крестился есть въ Киевѣ, инии же рѣша въ Василѣвѣ, друзии же инако сказующе.

лл. 23—23 об. 6496 г.

И се рекъ, повелѣ рубити церкви и поставляти по мѣстомъ, идѣже стояше кумиры; и постави церковь святаго Василия на холмѣ, идѣже стояше кумиры Перунъ и прочии, идѣже требы творяху князь и людие. И начаша ставити по городомъ церкви и попы, и людие къ крещению приводя по всѣмъ градомъ и селомъ. И пословъ нача посылати о нарочиты чадѣ дѣти имати, даяти на учение книжное; матери же чадъ своихъ плакахуся по нихъ, еще бо не бяху утвердилися вѣрою, но аки по мертвецѣхъ плакахуся. Симъ бо дѣтемъ разданномъ суще на учение книгамъ, сбыстся пророчество на Рускои земли, глаголющее: «во оны дни услышатъ глусии словеса книжная, ясенъ будетъ языкъ гугнивыхъ». Яко не бѣ прежде слышали словесъ книжныхъ, но по божию строению и по милости своеи помиловавыи ихъ богъ, яко рече пророкъ: «помилую его же аще хощу, помилую»; помилова ны паки банею бытия и обновлениемъ духа; по изволению божию, а не по нашимъ дѣломъ. Благословенъ господь Иисусъ христосъ, иже возлюби новыя люди, Рускую землю просвѣти святымъ крещениемъ. Велии еси господи и чудна дѣла твоя, и величеству твоему нѣсть конца; въ родъ и родъ восхвалимъ дѣла твоя, рекуще /л.23об./ съ Давидомъ: приидите возрадуемся господеви, воскликнемъ богу спасу нашему, исповѣдающеся ему, яко благъ яко въ вѣкъ милость его; яко избавилъ ны есть отъ врагъ нашихъ, рекуще, отъ идолъ суетныхъ. Колико ти радости: ни единъ ни два спасается. Рече бо господь, яко «радость бываетъ о единомъ грѣшницѣ кающемся». Се же ни единъ, ни два, но безчисленное множество ко господу приступиша, святымъ крещениемъ просвѣщены. Яко же пророкъ рече: «воскроплю на вы воду чисту, и очиститеся отъ идолъ вашихъ и отъ грѣхъ вашихъ».

л. 39. 6641—6643 гг.

Въ лѣто 6641 [1133]. Бысть знамение въ солнцѣ предъ вечернею. Въ томъ же лѣтѣ, на зиму, иде Всеволодъ съ новгородцы на Чюдь и взя городъ Юрьевъ на память св. Никифора, февраля въ 9-и день.

Въ лѣто 6642 [1134]. Почаша молвити о суздалстеи воинѣ новгородцы, и убиша мужи своя и свергоша съ моста въ субботу пянтикостную. Въ томъ же лѣтѣ ходи Всеволодъ съ новгородцы, хотя брата своего посадити въ Суздалѣ, и возвратишася на Дубнѣ назадъ, а Изяславъ тогда иде къ Киеву; и раздрася вся земля Руская. Въ томъ же лѣтѣ порубиша новгородцевъ за моремъ въ Дони. И паки въ то же лѣто, на зиму, иде Всеволодъ на Суздаль ратию, и вся Новгородская область, мѣсяца декабря въ 31 день; и восташа дние злии: мразъ, вьялица, страшно зѣло. И бишася на Жданѣ горѣ, и многа зла сотворися ¹: и убиша посадника новгородскаго Иванка, мужа храбра зѣло, и Петрила Микулича, и много добрыхъ мужъ, а суздаледъ болши; и сотворше миръ, и приидоша назадъ. И пустиша митрополита Киеву.

Въ лѣто 6643 [1135]. Ходи Мирославъ посадникъ изъ Новагорода мирити киянъ с черниговцы, и прииде, не успѣ ничто же: сильно бо взмяклася земля Руская. Ярополкъ зваше къ себѣ новгородецъ, а черниговскии къ себѣ; и бишася, и поможе богъ Ольговичю ¹ съ черниговцы, и многи кияне изсѣче, а другия изымаша рукама, мѣсяца августа.

лл. 54 об. — 55, 6723-6724 гг.

Того же лѣта князь Ярославъ ятъ Якуна Заболомича, а по Фому посла по Доброщинича, по новоторжскии посадники, и оба поточи на Тферь. Князь же Ярославъ сотвори вече на Ярославлѣ дворѣ; и идоша на дворъ Якунъ и разграбиша и, и жену его яша; а Якунъ заутра иде съ посадникомъ къ князю, и князь повелѣ яти сына его Христофора. И тогда же убиша пруси Острата на сборъ, и сына его Луготу, и ввергоша и въ греблю мертва; князь же о томъ на новгородцы пожали. Того же лѣта поиде князь Ярославъ на Торжокъ, поимя съ собою Твердислава Михаиловича, Микифора, Полюда, Сбыслава, Симеона, Олексу, и много боляръ, и одаривъ, присла въ Новъгородъ, а самъ сѣде на Торжку. Тои же осени много зла сотворися: поби мразъ обилие по волостемъ, а на Торжку все цѣло бысть. И зая князь рожь на Торжку, не пусти въ городъ ни воза; и послаша по князя Семена Борисовича, Вячеслава Климятинича, Зубца Якуна, и тѣхъ прия, и кого послаше и князь прия. А въ Новѣгородѣ зло бысть вельми: кадь ржи купляху по 10 гривенъ, и овса по 3 гривны, а рѣпы возъ по 2 гривны; ядяху люди соснову кору и листъ липовъ и инии мохъ. О, горе тогда, братие, бяше, дѣти своя даяху одерень; и поставиша скудельницу, и наметаше полну. О, горе бяше, по торгу трупие и по улицамъ трупие, и не можаху псы изъядати человѣкъ, но и по полю лежаху; а Вожане помроша, а останокъ ихъ разыдошася; и тако, по грѣхомъ нашимъ, разыдеся власть наша и градъ нашъ. Новгородцы же, останокъ живыхъ, послаша Юрья Иванковича посадника, Степана Твердиславича и иныхъ мужеи по князя, и тѣхъ прияша; а въ Новгородъ приславъ Ивора Чапоноса, и выведе княгиню свою къ себѣ, дщерь Мстиславлю; и потомъ послаша Мануилу Яглечевича съ послѣднею рѣчию: «поиде въ свою отчину къ святѣи Софии; или не идешъ, а нашъ, княже, повержеши ны». Ярославъ же и тѣхъ не пусти, а гости новгородскии вся прия; и бысть въ Новѣгородѣ печаль и вопль. /л.55./ Тогда же услышавъ Мстиславъ Мстиславичь зло ето, поиде въ Новъгородъ мѣсяца февраля въ 11-и день, и изыма Хота Григориевича, намѣстника Ярославля, и вся дворяне искова; и пришедъ на Ярославль дворъ; и цѣлова честныи крестъ, а новгородцы къ нему, яко съ нимъ въ живогь и въ смерть: «любо изыщутъ мужи новгородстии волости, паки ли свою голову положу за Новъгородъ». Ярославу же бысть вѣсть на Торжекъ, и изгониша твердь, а пути отъ Новагорода засѣкоша, и рѣку Тверцу; а въ Новъгородъ посла 100 мужъ новгородцевъ Мстислава провадити изъ Новагорода; и не яшася по то, но вси быша единодушно, и 100-то мужъ. И посла князь Мстиславъ съ новгородцы къ Ярославу въ Торжекъ попа Юрья св. Иоанна съ Торговища, и свои мужи пусти: «сыну, кланяюся ти; мужи мои и гости пусти, а самъ съ Торжку поиди, а со мною любовь возми». Князь же Ярославъ того не учини и не улюби, пусти попъ безъ мира, а новгородцы созва на поле, вси мужи и гостебницы изымавше, и искова и вся, посла по своимъ городомъ, а товаръ ихъ раздая и кони; а бяше всѣхъ новгородцевъ 2000. И прииде вѣсть въ Новъгородъ; бяше же новгородцевъ мало: а меншии они разыдошася, а иные помре гладомъ. Князь же Мстиславъ сотвори вече на Ярославлѣ дворѣ и рече: «поидемъ, поищемъ мужеи своихъ, а вашеи братии, и волостеи своихъ; да не будетъ Новыи торгъ надъ Новымъгородомъ, ни Новъгородъ подъ Торжкомъ; но гдѣ святая София, ту и Новъгородъ; а во мнозѣ богъ, и въ малѣ богъ и правда.

Въ лѣто 6724 ¹. [1216] Мѣсяца марта въ 1-и день поиде князь Мстиславъ на зятя своего на Ярослава съ новгородцы, а къ Ярославу побѣгоша преступницы кресту: цѣловали бо бяху крестъ честныи къ Мстиславу, со всѣми новгородцы, всѣмъ единако быти.

лл. 67 об. — 71. 6748—6753 гг.

Яко же древле царица Южская приходи къ Соломону, хотя слышати премудрость его; такоже сии, именемъ Андрѣяшъ, видѣвъ князя Александра, и къ своимъ возвратися и рече: «проидохъ страны и языки, не видѣхъ таковаго ни въ царѣхъ царя, ни въ князѣхъ князя». Се же слышавъ король части Римския, отъ полунощныя страны, таковое мужество князя Александра, и помысли въ себѣ: «поиду, рече, пленю землю Александрову». И собра паки силу велику, Свѣя съ княземъ и съ пискупы своими, и Мурмане и Сумъ и ѣмь, и наполни корабли многи зѣло полковъ своихъ, и подвижися въ силѣ велицѣ, пыхая духомъ ратнымъ, и прииде въ рѣку въ Неву, и сташа усть Ижеры, шатаяся своимъ безумиемъ, хотяще восприяти Ладогу и Новъгородъ и всю область Новгородскую. /л.68./ И посла послы, загордѣвся, къ князю Александру въ Новгородъ, тако рекъ ему: «аще можеши противитися, то се уже есмъ здѣ, и пленю землю твою». Александръ же слышавъ словеса ихъ, разгорѣся сердцемъ, и вшедше въ церковь святыя Софии, падши на колѣну предъ олтаремъ, нача молитися со слезами: «боже хвальныи и праведныи, боже великии и крѣпкии, боже превѣчныи, сотворивыи небо и землю, и постави предѣлы языкомъ, и повелѣвыи жити, не преступая въ чюжую часть»; но восприимъ псаломскую пѣснь, и рече: «суди, господи, обидящимъ мя и побори борірщияся со мною, приими оружие и щитъ,Вперёдвъ помощь мнѣ». И скончавъ молитву и воставъ поклонися архиепископу; архиепископъ же Спиридонъ благослови его и отпусти. Онъ же, исходя изъ церкви, утирая слезы, и нача укрѣпляти дружину свою, и рече: «не въ силахъ богъ, но въ правдѣ, помянемъ пѣснословца Давида; сии во оружии, и сии на конѣхъ, мы же во имя господа бога нашего призовемъ; тии спяти быша и падоша». И иде на нихъ въ малѣ дружинѣ, не сождався бо со множествомъ силы своея, но уповая на святую Троицу. Жалостно слышати, яко отецъ его Ярославъ честныи и великии не бѣ вѣдалъ та;<оваго востания сына своего, честнѣишаго и драгаго Александра; ни оному бысть послати когда вѣсти къ отцу своему, уже бо приспѣша ратнии; тѣмъ же паки многи новгородцы не совокупилися бяху, понеже ускори поити князь. И прииде на ня въ недѣлю на соборъ святыхъ отецъ 630, иже въ Халкидонѣ, на память святыхъ мученикъ Кирика и Улиты, и святаго князя Володимира, крестившаго Рускую землю, имѣя велику вѣру ко святымъ мученикомъ къ Борису и Глѣбу. И въ тое время бѣ нѣкто мужъ старѣишина въ земли Иж,ерскои, именемъ Пелгусии, поручена же бѣ ему стража морская; восприятъ же святое крещение, и живяше посредѣ рода своего, погана суща, и наречено бысть имя его во святомъ крещении Филипъ. Живяше бого/л.68об./угодно, въ среду и въ пятокъ пребывая во алчбѣ, тѣмъ же сподоби его богъ видѣниюВперёд. Скажемъ вкратцѣ: увѣдавъ силу ратныхъ, иде противъ князя Александра, да скажетъ ему станы: обрѣте бо ихъ. Стоящу же ему при краи моря, стрегущу обою пути, и пребысть всю нощь во бдѣнии; якоже нача восходити солнце, и услыша шумъ страшенъ по морю, и видѣ носадъ единъ гребущь; посредѣ же стояща Бориса и Глѣэа въ одеждахъ червленыхъ, и бѣста руки держаща на рамѣхъ кождо коему, грѣбцы же сѣдяху аки молнию одѣяни. Рече же Борисъ къ брату своему Глѣбу: «абие вели грѣсти спѣшно, да поможемъ сроднику своему Александрови на невѣрныя языки». Видѣвъ же Пелгусии таковое видѣние и слышавъ таковыи дивныи и грозныи гласъ отъ святыхъ мученикъ Бориса и Глѣба, мнѣ же паки стоящу трепетну, и велии страхъ обдержаше мя, дондеже носадъ отъиде отъ очию его. Потомъ же паки поидоша скоро Александръ князь; онъ же видѣвъ его радостныма очима, исповѣда ему единому, якоже видѣ и слыша. Князь же глагола ему: «сего не рцы никому же». Оттолѣ потщзся находити на ня въ 6 часъ дни; и бысть сѣча велика надъ Римляны: изби множество безчисленно ихъ, и самому королеви возложи печать на лице острымъ своимъ копиемъ. Къ тому же здѣ паки явишася въ полку Александровѣ 6 мужъ храбрыхъ, и мужествоваша съ нимъ крѣпко.

Первыи именемъ Олексичь Гавриилъ; сеи наскочивъ на шнеку и видѣ королевича, мчаща подъ руку, и исшедъ на коня подъ ¹ доски до самого корабля, по неи же схождаху, и втекоша предъ нимъ въ корабль, и они паки обратився, и свергоша его съ конемъ съ доски въ море, божиею же силою отъ тѣхъ изыде неврежденъ, и въ другии паки наскочи на нихъ, и бися крѣпко съ самимъ воеводою посредѣ полку ихъ; и ту убиенъ бысть воевода ихъ Спиридонъ, и пискулъ ихъ такоже убиенъ. Другии же новгородецъ, именемъ Сбыславъ Якуновичъ, сии, наѣхавъ, многажды бияшеся единѣмъ топоромъ, не имущи бо страха въ сердцы, и паде нѣколико отъ руки его, и подивишася силѣ его и храбрости. Третии же Яковъ полочанинъ, ловчии бѣ у князя сии, наѣхавъ на полкъ съ /л.69./ мечемъ, и вельми мужествовавъ, и похвали его князь. Четвертыи новгородецъ, именемъ Миша, сии пѣшъ съ дружиною своею натече, и погуби 3 корабля римлянъ. Пятыи отъ молодыхъ его, именемъ Савасѣи, сии наѣхавъ шатеръ великии златоверхии и подсѣче столпъ шатерныи, и полцы Александровы видѣша падение шатра и возрадовашася. Шестыи отъ слугъ его, именемъ Ратмиръ, сии бися пѣшъ, и оступиша его мнози; онъ же отъ многихъ ранъ паде, и тако скончася. Сия же вся слышавъ отъ господина своего Александра и отъ иныхъ, иже въ то время обрѣтошася въ тои сѣчѣ. Бысть же въ то время чюдо дивно, яко въ древняя дни при Езикии царѣ, егда прииде Сенахиримъ царь Асириискии на Иерусалимъ, хотя плѣнити святыи градъ, и внезапу изыде ангелъ господень и изби отъ полка Асирииска 185 тысящъ, и заутра восташа, обрѣтоша мертва трулия; такоже бысть при побѣдѣ Александровѣ, егда побѣди корабли об онъ полъ рѣки Ижеры: идѣже не бѣ проходно полку Александрову, здѣ обрѣтошася многое множество избиенныхъ отъ ангелъ божиихъ, останокъ же побѣже, а мертвыхъ трупие, останокъ своихъ вящшихъ мужъ накладше корабли 3, и потопишася на мори, а прочимъ ископавше ямы, и вметаша ихъ безчисленно, а инии мнозиязвлени быша; новгородцевъ же ту паде всѣхъ 20 мужъ и съ ладожаны, или менши, богъ вѣсто. Князь же Александръ съ новгородцы приидоша вси здравы во свояси, сохранены быша богомъ и святою Софиею. Того же лѣта взяша Нѣмцы медвѣжане, юрьевцы, вельядцы съ княземъ Ярославомъ Володимиричемъ Изборскъ. И прииде вѣсть въ Плесковъ, яко взяша Нѣмцы Изборскъ, и выидоша плесховичи вси и до души; и бишася съ ними, и побѣдиша я Нѣмцы. Туто же убиша Гаврилу Гориславича воеводу и плесковичь, гонящеся много побиша, а иныхъ рукама изымаша, и лригонивши подъ городъ и зажгоша посадъ весь, и много селъ потравиша около Плескова. И стояша подъ городомъ недѣлю, но города не взяша; но толико бѣжаше ² дѣти поимаше у добрыхъ мужъ въ таль, и абие прочь отъидоша. И тако быша безъ мира; сии бо плесковичи /л.69об./ перевѣтъ держаще съ Нѣмцы, и подвелъ ихъ бяше Твердила Ивановичь съ иными, и самъ поча владѣти Плесковымъ съ Нѣмцы, воюя села новгородская; а инии плесковичи вбѣгоша въ Новъгородъ съ женами и съ дѣтьми. Того же лѣта, на зиму, выиде князь Александръ изъ Новагорода къ отцу Переяславлю съ матерью и съ женою и со всемъ дворомъ своимъ, распрѣвся съ новгогодцы. Тои же зимы приидоша Нѣмцы на Водь с Чюдью, и повоеваша и дань на нихъ возложиша, а городъ учиниша въ Копорье погостѣ, И не то бысть зло, но и Тесово взяша, и гоняхуся за 30 верстъ до Новагорода, гостеи биюще; а сѣмо Лугу и до Сабля. Новгородцы же послаша къ Ярославу по князя, и дастъ имъ сына своего Андрѣя. Тогда же сдумавше новгородцы, послаша владыку съ мужи опять по Александра; а на волость Новгородскую наидоша Литва, Нѣмцы, Чюдь и поима по Луги вси кони и скотъ, и нѣлзѣ бяше орати по селомъ, зане же конеи не бяше, и дастъ Ярославъ сына своего Александра опять.

Въ лѣто 6749 [1241]. Прииде Александръ князь въ Новъгородъ, и рады быша новгородцы. Того же лѣта поиде князь Александръ на Нѣмцы на городъ Копорье, съ новгородцы и съ ладожаны и съ Корѣлою и со Ижеряны, и взя городъ, а Нѣмцы приведе въ Новъгородъ, а иныхъ пусти по своеи воли; а Вожанъ и Чюдь перевѣтниковъ извѣша.

Въ лѣто 6750 ¹ [1242]. Поиде князь Александръ съ новгородды и съ братомъ Андрѣемъ и съ низовцы на Чюдскую землю на Нѣмцы въ зимѣ, въ силѣ велицѣ, да не похвалятся, рекуще: «укоримъ словенскои языкъ ниже себе»; уже бо бяше Псковъ взятъ, и тиуни ихъ посажени. И князь Александръ зая вси пути до Пскова, и изгони князь Псковъ, и изымавъ Нѣмцовъ и Чюдь, и, исковавъ их, поточи въ Новъгородъ, а самъ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ весь въ зажитиа ²; а Домашъ Твердиславичь и Кербетъ быша въ розгонѣ, и убиша ту Домаша, брата посаднича, и иныхъ съ нимъ убиша, а иныхъ рукама поимаша, а друзии къ князю прибѣгоша въ полкъ. Князь же возвратися на озеро; Нѣмцы же /л.70./ и Чюдь поидоша по нихъ. Узрѣвъ же князь Александръ и новгородцы, поставиша полкъ на Чюдскомъ озерѣ, на Узменѣ, у Воронья камени; и наступиша озеро Чюдское: бяше бо обоихъ множество. Бяше бо у Александра князеи множество храбрых; яко же древле у Давида царя сильни крѣпци; такоже мужи Александровы исполнишася духа ратна, и бяху убо сердца имъ аки львомъ; и рекоша: «о, княже нашъ честныи и драгии, нынѣ приспѣ время положити главы своя за тя». Князь же Александръ, воздѣвъ руцѣ на небо, и рече: «суди, боже, и разсуди прю мою отъ языка велерѣчна. Помози ми, господи, яко же древле Моисеови на Амалика и прадѣду моему Ярославу на окаяннаго Святополка». Бѣ бо тогда день суботныи, и восходящу солнцу; и наѣха полкъ Нѣмцы и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозѣ полкъ, и бысть ту сѣча велика Нѣмцамъ и Чюди, трескъ отъ копеиного ломления и звукъ отъ мечнаго сѣчения. Яко и морю померзшу двигнутися и не бѣ видѣти льду; покрыло бо бѣ все кровию. Се же слышахъ отъ самовидца, и рече ми, яко видѣхъ полкъ божии на воздусѣ пришедшии на помощь Александрови. И побѣди я помощию божиею и святыя Софии и святыхъ мученикъ Бориса и Глѣба, еюже ради древле крови пролияша; и Нѣмцы ту падоша, а Чюдь даша плещи; и гонящися били на 7 верстъ по льду до Соболического берега; и паде Чюди безъ числа, а Нѣмцовъ 500, а иныхъ 50 рукама яша и приведоша въ Новъгородъ. А бишася апрѣля въ 5, на похвалу святыя Богородицы, въ суботу. Здѣ же прослави богъ Александра предъ всѣми полки, яко Иисуса Навина у Ерихона. Они же рекли: «имемъ Александра руками»; и сихъ дастъ ему богъ въ руцѣ его, и необрѣтеся противникъ ему въ бранн никогда же. Возвратився же Александръ со славною побѣдою: бяше бо полона множество въ полку его, и ведяху ихъ подлѣ кони, иже именуются божии ритори. Яко приближишася ко граду Пскову князь Александръ, абие срѣтоста ихъ /л.70об./ со кресты игумены и попове въ ризахъ, и народъ многъ предъ градомъ, и поюще славу своему господину князю Александру: «пособивыи господи кроткому Давиду побѣдити иноплеменники, и вѣрному князю нашему оружиемъ крестнымъ свободити градъ Псковъ отъ иноязычныхъ рукою Александровою». О невѣгласи псковичи, аще и се забудите до правнучатъ Александровыхъ, уподобитеся Жидомъ, ихъ же препита господь въ пустыни крастели печены, и си всѣхъ забыша бога своего, изведшаго изъ работы египетския. И начаша слышати имя Александрово по всѣмъВперёдмъ, и до моря Хугюжского, и до горъ Аравитскихъ, и об онуВперёдморя Варяжскаго, и до самого Рима. Того же лѣта послаша Нѣмцы съ поклономъ, тако рекоша: «что есмъ зашли безъ князя вашего, Водь, Лугу, Плесковъ, Лотыголу мечемъ, того ся всего отступаемъ; а что есмя изымали мужъ вашихъ, а тѣми размѣнимся: а мы ваши мужи пустимъ, а вы наши пустите»; и таль плесковскую пустиша, и умиришася. Того же лѣта князь Ярославъ Всеволодичъ позванъ царемъ татарскимъ, и поиде въ Татары къ Батыеви воеводѣ татарску.

Въ лѣто 6751 [1243]. Явися знамение въ Плесковѣ у святаго Иоанна въ монастырѣ, мѣсяца маия въ 18 день, отъ иконы святаго Спаса надъ гробомъ княгининымъ Ярославлѣи Володимерича, юже уби свои пасынокъ въ Медвѣжеи головѣ: иде миро отъ иконы по 12 дни, и натече мира 4 вощаницы яко въ сткляницу; и привезоша въ Новъгородъ двѣ на благословение, а въ Плесковѣ оставиша себѣ двѣ. Того же лѣта мѣсяца августа въ 16-и день преставися рабъ божии Стефанъ посадникъ новгородскии Твердиславичь.

Въ лѣто 6752 ¹. [1244] Преставися княгиня Ярославля, постригся у святаго Георгия въ монастырѣ; ту же и положена бысть по сторонѣ сына своего Феодора, маия въ 4.

Въ лѣто 6753 ². [1245] Уби царь Батыи въ Ордѣ князя Михаила Черниговскаго и воеводу его Феодора, мѣсяца сентября въ 8 день. Сице убо бысть убиение ихъ. Бысть нахождение /л.71./ погакыхъ Татаръ на землю Рускую. Ови убо затворяхуся во градѣхъ; Михаилу же держащу тогда Киевъ, сице приидоша послы отъ царя Батыя; онъ же видѣвъ словеса лести ихъ, повелѣ я избити, а самъ побѣжа въ Угры съ домашними своими; инии же бѣжаша въ дальнююВперёд, а инии крыяхуся въ пещерахъ и въ лѣсѣхъ, мало отъ тѣхъ остася. Тѣхъ же не по колицѣхъ временѣхъ осадиша во градѣхъ и сочтоша я въ число, и начаша на нихъ дань имати. Се же слышавъ князь Михаилъ, возврати людие, иже бяше разбѣглися на чужую землю; и приидоша на свою землю. Татарове же начаша нуждую ³ Батыеви глаголюще имъ: «не подобаетъ вамъ жити на земли кановѣ и Батыевѣ, не поклонившися има»; мнози же, шедше, поклонишася. Обычаи же имѣяша Батыи кановъ: аще кто приидетъ и поклонится ему, не повелѣ предъ ся вести, но приказано бяше волхвомъ вести я сквозѣ огнь и поклонитися кусту и огневи; а иже что съ собою принесоша цареви, отъ всего того взымающе волхвы и вметаютъ е во огнь, таже предъ царя пущаху съ дары. Мнози же князы съ боляры своими идяху сквозѣ огнь и кусту кланяхуся, идоломъ ихъ, славы ради свѣта сего, и прошаху кождо ихъ власти. Они безъ возбранения даяху, да прельстятъ я славою свѣта сего. Преподобному же князю Михаилу пребывающу въ Черниговѣ и видя много прельщающася славою мира сего, посла богъ благодать и даръ святаго духа на нь: вложи ему въ сердце ити предъ царя Батыя и обличити его прелесть, имъ же льститъ христианы.

лл. 73-74. 6753 [1245] -6761 [1253] гг.

Бысть же убиение ихъ мѣсяца сентября въ 20 ⁴ день. Тогда же паки приидоша къ князю грозному Александру послы отъ папы великаго Рима: тако рече папа нашъ: «слышано бысть въ нашеиВперёдѣ про /л.73об./ твое державство, яко же глаголютъ князя честна и дивна; такожъ и грозна; еще бо и земля твоя велика есть; сего ради прислахъ къ тебѣ отъ 12 кардиналу два хитрѣишая, Галда и Гемонта, но послушаеши учения ихъ». Князь же Александръ, сдумавъ съ своими хитрецы, списа къ нему и рече: «отъ Адама и до потопа, а отъ потопа даже до раздѣления языкъ, до начала Авраамия, а отъ раздѣления языкъ, отъ Авраама даже до проития Иизраиль сквозѣ море, отъ исхода сыновъ Иизраилевыхъ до умертвия Давида царя, отъ начала царства Соломоня до Августа, отъ начала Августа до Рождества христова, отъ Рождества христова до страсти Воскресения, и отъ Воскресения же его на небеси возшествие, и сице рекохъ и до царства Константинова, и до 1-го собора и до 7-го сии вся добрѣ свѣдаемъ; и отъ васъ учения не приимемъ». Они же возвратишася во свояси.

О преставлении князя Александра. Како речемъ и скажемъ. О горе тебѣ, бѣдныи человѣче, како можеши сказати и написати кончину господина своего, како не испадета ¹ зѣницы вкупѣ со слезами, како ли не разсѣдѣся сердце отъ многия туги, отца бо человѣкъ можетъ забыти, а господина своего князя добра и правдива не мощно есть забыти, да аще бы мощно, то съ нимъ бы во гробъ влѣзлъ, сице бо онъ пострадавъ къ богови ² крѣпко. Митрополитъ же Кирилъ глагола къ людемъ: «чада моя, разумѣите, яко заиде солнце земли Суздальскои». Иереи и диаконы, черноризцы, нищии, богатии, и вси людие мнозии вопияху, глаголюще: «уже погибаемъ». Святое же тѣло его понесоша ко граду Володимерю. Митрополитъ же купно съ чиномъ церковнымъ, князи и боляре, и весь родъ, малии и велиции, стрѣтоша у Боголюбивемъ со священными /л.74./ кадилы. Отъ множества же народа изгнѣтахуся ³ честнѣмъ одрѣ тѣло его. Бысть же плачь велии и кричание и туга, яко же нѣсть бывала, токмо земли трястися. И положиша его въ Рождествѣ святыя Богородицы мѣсяца ноября въ 23. Бысть же тогда чюдо дивно и памяти достоино: егда же вложиша святое тѣло въ раку, икономъ же Савастиянъ митрополита Кирила приступль и хотя разняти руку его, да вложитъ митрополитъ грамоту душевную; онъ же самъ, яко живъ суще, распростретъ руку свою и взя грамоту отъ руки митрополита; приятъ же ужасть велия, егда отъ раки отступиша. Се же бысть проповѣдано всѣмъ отъ Кирила митрополита и отъ иконома его Савастияна. Се же слышавше, братие, кто не дивится о семъ, яко тѣлу бездушну сущу, привезену отъ дальнихъ странъ въ годъ зимныи; тако прослави угодника своего, иже много трудися за Новъгородъ и за Плесковъ и за всю землю Рускую животъ свои отдая.

Въ лѣто 6760 [1252]. Погорѣ Славно отъ св. Илии и до Нутнои улицы.

Въ лѣто 6761 ¹. [1253] Повоеваша Литва волость Новгородскую, и поидоша съ полономъ; и угониша ихъ новгородцы съ княземъ Василиемъ у Торопца. И тако мсти ихъ кровь христианская, и побѣдиша я, и полонъ отъяша, и приидоша здравы вси. Въ то же лѣто приидоша Нѣмцы подъ Псковъ и пожгоша посадъ, и самихъ многихъ псковичъ биша. И поидоша новгородцы полкомъ къ нимъ изъ Новагорода, и они побѣгоша прочь; и пришедше новгородцы въ Новъгородъ, и покрутившеся идоша за Норову, и сотвориша волость ихъ пусту; и Корѣла такоже много зла сотвориша волости ихъ. Того же лѣта идоша со псковичи воевати ихъ, и они поставиша противу ихъ полкъ, и побѣдиша ихъ новгородцы съ плесковичи силою креста честнаго; сами бо на себе почали окаяннии преступницы правды; и прислаша во Псковъ и въ Новгородъ, хотяще мира на всеи воли новгородскои и на плесковскои, и тако умиришася.