Борис УспенскийФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ СЛАВЯНСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ(Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского)К оглавлению XVIII. ПРЯДЕНИЕ, ТКАНЬЕ, ШИТЬЕ И Т. П. В СВЯЗИ С КУЛЬТОМ ВОЛОСА (к с. 106) Характерные запреты (полные или частичные) на прядение, тканье, шитье и т. п. в те или иные дни могут определенно указывать на пережитки культа Волоса: так, в Тамбовской губернии считают, что нельзя прясть под Новый год (день св. Василия Кесарийского), так как в противном случае дух “Волосень” под видом костоеды отъест палец и из него выпадет нечистая кость (Бондаренко, 1890, с. 120); в Белоруссии полагают, что “в день памяти св. Василия и Марины [28 февраля], называемый ,,В о л о с с я и М у р а", можно прясть только „вовну", которой не приходится слюнить; прясть же льна и пеньки нельзя в этот день потому, что можно „отслиниць замурованную зиму", вследствие чего снова пойдут зимние холода” (Никифоровский, 1897, с. 238, № 1871); в обоих случаях Волос ассоциируется со св. Василием (см. § III.1.1 наст. работы, а также экскурс V) и вместе с тем с новолетием (при том, что в одном случае речь идет о январском, а в другом — о мартовском годе). Если форма Волосся в цитированном тексте явно соотносится с именем Волос, то форму Мура можно сопоставить с укр. мора, рус. кикимора, сербск. мора, чеш. тurа, выступающими как обозначение нечистой силы, которая может восходить к женской ипостаси противника Бога Громовержца. Нарушение запрета на прядение и шитье может обусловливать появление змей: отсюда считают, что если в известные дни — например, на Рождество или на Благовещение — взглянуть на веретено, летом встретишься со змеей (Афанасьев, III, с. 132, ср. с. 135; Никифоровский, 1897, с. 235—236, № 1849— 1851; Зеленин, 1914—1916, с. 858; Шейн, III, с. 346; СРНГ, IV, с. 140), ср. веретен(н)ица, веретскище, веретельница, веретiльник как название змеи (СРНГ, IV, с. 135—136; Гринченко, I, с. 135— 136). Отметим, что в Восточной Пруссии запрет на прядение относится к Николину дню: считается, что если прясть в этот день, волк нападет на лошадей (Вреде, 1934—1935, стб. 1091). Точно так же нарушение запрета на прядение, тканье и т. п. в неурочное время наказывается слепотой, которая является признаком змеиной породы (см. наст. работу, § III.5.2, примеч. 116). Характерно в этом же плане, что в случае эпидемического заболевания, наряду с опахиванием селения, обнаруживающим явную связь с культом Волоса (см. § III.5.4 наст. работы), может осуществляться магическое окружение его нитью, когда женщины ночью ткут обыденное полотенце и оставшимися нитками опоясывают селение (Никифоровский, 1897, с. 259—260, № 2037; ср.: Богданович, 1895, с. 168); как опахивание, так и опоясывание выполняют одну и ту же функцию и в конечном счете сводятся, по- 176
видимому, к одному исходному представлению, непосредственно обусловленному культом Волоса. О специальном значении обыденного полотенца и отчасти полотенца вообще см.: Зеленин, 1911 а, ср. также обычаи, связанные с ритуальным пожертвованием полотенца или куска холста (Преображенский, II, с. 437; Зеленин, 1914—1916, с. 157); показательно, что белорусы в некоторых случаях молятся на полотенце как на икону (Шейн, III, с. 64). В ряде поверий проявляется специальная связь прядения со скотом, соответствующая роли Волоса как “скотьего бога”. Так, например, “если в доме прядут или работают над нитками в праздник, то ягнята родятся кривоногими” (Никифоровский, 1897, с. 100, № 679); “во время пряжи шерсти нельзя слюнить нитки... потому что коровы и овцы будут „слюницца"” (там же, № 683); на святках “прясть нельзя потому, что когда баба прядет, то смочит нитку; от этого волы будут пешить, когда мужик выйдет пахать поле” (Шейн, III, с. 377). Ср.: “особенно нельзя [на святках] шить и прясть; от первого не только домашние животные, но и дети могут родиться слепыми, а от второго может свиться колтун в волосах” (Богданович, 1895, с. 89); как слепота, так и волосы непосредственно связаны с культом Волоса. Наряду с запретами на прядение, тканье и шитье, в соответствующие дни запрещается, между прочим, плести и вить, в частности плести лапти, вить веревки, городить изгородь, а также завязывать узлы и т. п.; и в этих случаях нарушение запрета отражается на скоте. Так, в Белоруссии на святках “нельзя прясть, вить веревок и ниток, наматывать их в клубок ... скручивать что-нибудь, связывать, гнуть, плесть лаптей или что-либо другое, шить ... Это все потому, что такие работы имеют дурное влияние на приплод домашнего скота: все будет рождаться с кривыми ногами, или слепыми, или наконец с другими недостатками” (Шейн, I, 1, с. 43); в особенности нельзя на святках “вить веревки и „крутить витки на сгороду" (вить вязь из прутьев для скрепления кольев в изгороди). За нарушение этого освященного обычая, по глубокому верованию белорусов, виновного вскоре же постигает возмездие: в ожидающемся приплоде скота непременно найдется какой-либо недостаток. У родившихся животных или ноги будут изуродованы, словно кто вил из них веревки, или они будут о двух головах, или еще с каким-либо изъяном, будут „кривыми". В более редких случаях такие несчастья постигают и новорожденных младенцев” (Петропавловский, 1908, с. 159—160). В Смоленской губернии “Русальная неделя почитается крестьянами как праздник. По поверию крестьян, кто будет пахать в эту неделю, у того скот будет падать; кто будет сеять, у того градом побьет хлеб; кто будет прясть шерсть, у того овцы будут кружиться; кто будет городить изгородь, вить веревки, вязать бороны, тот зачахнет и согнет того в дугу. Дети лиц, нарушивших Русальную, или кривую, неделю, родятся уродами; при- 177
плод скота у этих хозяев бывает ненормальным” (Добровольский, 1908, с. 16). В свидетельствах такого рода (которые легко было бы умножить), помимо связи со скотом, обращают на себя внимание более или менее регулярно встречающиеся мотивы слепоты и хромоты (ср. в этой связи § III.5.2 наст. работы). Запрещение вить, плести, завязывать, загораживать и т. п. в то или иное время года следует сопоставить с обрядовым плетением венков или “завиванием березки” (когда ветви березы сплетали друг с другом, приплетали их к траве, скручивали вроде венка и т. п.) на Семик и на Троицу (см., например: Зеленин, 1916, с. 235, 240—241, 261—268, 305; Соколова, 1979, с. 190 и ел.). В некоторых местах обряд завивания березки так или иначе ассоциируется с волосами или городьбой и соответственно может именоваться заплетанием “косы” (Макаренко, 1913, с. 168), “завиванием венков для русалок” (Зеленин, 1916, с. 263—264), “запиранием ворот” (Городцов, 1915, с. 5). Плетение венков и завивание березки на Семик и на Троицу — девичьи обряды, которые могли осмысляться самими участницами обрядового действа как жертвоприношение русалкам (Зеленин, 1916, с. 221; Снегирев, IV, с. 9); следует иметь в виду в этой связи, что русалки, как полагают, плетут венки и носят их (Зеленин, 1916, с. 162, 171, 240— 241, 251, 262), а также качаются на связанных деревьях (там же, с. 142, 145—146, 168, 170, 178, 262). Для отношения к витью знаменательно, что слово вихрь, непосредственно ассоциирующееся со злым духом, и в первую очередь с лешим (Н. Толстой, 1976, с. 306—308; Афанасьев, II, с. 329, 341; В. Петров, 1927; Зеленин, 1927, с. 390; Зеленин, II, с. 66, 117; СРНГ, IV, с. 306), этимологически связано с глаголом вить (Фасмер, I, с. 324); такая же связь предполагается и для имени Вий (В. Иванов, 1973, с. 166). Между тем, для отношения к городьбе представляет интерес то обостоятельство, что изгородь (частокол) может носить название чеснок (Даль, IV, с. 599; Дювернуа, 1894, с. 227; Прозоровский, 1869, с. 143—147; Пеннингтон, 1980, с. 386), совпадая тем самым с названием растения; такое же совпадение значений имеет место и в польском языке, ср. польск. czosnek. Слово чеснок как обозначение изгороди и чеснок как название растения, по-видимому, одного происхождения, т. е. этимологически связаны с глаголом чесать (Фасмер, IV, с. 350; Пеннингтон, 1980, с. 386); ср., между тем, выше (§ III.5.1) о магическом значении чеснока как оберега от змей, а также от лешего, русалки и т. п. (отсюда объясняется, возможно, семантическое сближение соответствующего растения и изгороди: как чеснок — растение оберегает от нечистой силы, чеснок—изгородь охраняет от врага). Отметим в связи со сказанным предписание городить изгороди после вешнего Николина дня, которое предполагает, видимо, запрет на соответствующие действия до этого времени (Ермолов, I, с. 266; Каравелов, 1861, с. 223); в других местах городьба запрещается 178
до вешнего Юрьева дня (Добровольский, 1914, с. 208), что легко понять ввиду соотнесенности Георгия и Николы (ср. экскурс VII). |
