Власть и верующие: из церковной истории начала 1920-х годовОп.: Нестор. - 2000. - №1. Номер страницы перед текста на странице. Authorities and believers: from the history of Church in the early 1920-es. Based on the documents from the FSB archive (St. Petersburg an Leningrad region). (Introduction and commentary by S.L. Firsov) The unique documents shed more light on the relations between the State and the Church in the Secular Soviet Russia, where the authorities strove to put the Church personnel under the State supervision. В течение последних десяти лет новейшая история русской православной церкви стала для отечественных исследователей одной из приоритетных тем, что случайным назвать никак нельзя. «Перестройка» и «гласность» позволили ученым не только познакомиться с ранее запретными материалами партийных и государственных архивов, но и по-новому, без идеологической пристрастности, взглянуть на советскую схему государственно-церковных отношений, заявить о ее откровенной надуманности. Последнее обстоятельство мне представляется даже более важным, чем колоссальное расширение источниковой базы. Сложившаяся в годы господства «единственно правильного» учения, эта схема предусматривала предельно простую характеристику дореволюционной политики русской церкви как политики безоглядной поддержки господствующих классов, отказаться от которой ее заставило только опасение лишиться поддержки верующих, приветствовавших новый «справедливый» строй. Всячески подчеркивая ненависть «церковников» к Советской власти, многие отечественные историки до начала 1990-х годов пытались доказать, что большевики лишь отвечали на «удары», преодолевая изначальную ненависть «князей церкви». При этом не только не скрывалось, но всячески подчеркивалось, что В.И.Ленин характеризовал православие как «полицейскую религию», называл православную церковь «ведомством полицейского православия», а клириков - «жандармами во Христе», «темными инквизиторами», «урядниками казенного православия». Подобная предубежденность лидера большевиков, казалось бы, должна была учитываться при анализе взаимоотношений Церкви и первого в мире социалистического государства © Фирсов С.Л., 2000. 206 и объяснять (если не оправдывать) недоверие большинства клириков и активных мирян к церковной политике безбожных властей. Но этого не происходило. Причины, думается, понятны и без комментариев. Еще в 1987 г., в предисловии ко второму изданикШтги «Тихонов-щина и ее крах», ее автор - Р.Ю.Плаксин (1987: 4) без стеснения цитировал речь П.А.Красикова - обвинителя на процессе «контрреволюционного духовенства», происходившего в Петрограде летом 1922 г., который убеждал слушателей, «что в организации контрреволюции церковь сыграла огромную роль». Впрочем, говоря «контрреволюция», Р.Ю.Плаксин имел в виду иное - антинародную деятельность церкви, доказывая, что Ее борьба с Советской властью - не случайное явление. Надуманность и декларативность подобных заявлений вскоре стала настолько очевидной, что спустя всего три года после выхода книги о «тихоновщине» постановлением Президиума Верховного Суда РСФСР от 31 октября 1990 г. приговор Петроградского губернского ревтрибунала по делу «контрреволюционного духовенства» 1922 г. был отменен, а само дело прекращено за отсутствием в действиях осужденных состава преступления (Постановление 1991: 5-9). Такое решение можно считать не только восстановлением исторической справедливости, но и крахом многолетнего постулата об «антинародности» православной церкви. Решение Верховного Суда стало важным психологическим рубежом, оказавшим принципиальное влияние на историографическую традицию, сложившуюся за десятки лет в СССР. Доказательством произошедших изменений можно считать выход в свет книги В.А. Алексеева «Иллюзии и догмы» (М., 1991), которая характеризовалась как полемическое повествование об исторических уроках левачества на «антирелигиозном фронте». Однако по-настоящему глубоко тема государственно-церковных отношений стала изучаться уже после развала СССР. Именно тогда появились замечательные монографии М.В.Шкаровского, Н.А.Кри-вовой, А.Н.Кашеварова, протоиерея Владислава Цыпина и многих других. Были изданы уникальные собрания источников: «Акты Святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943» (М., 1994); «Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917 -1941. Документы и фотоматериалы» (М., 1996); «Архивы Кремля. Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг.» (Тт. 1,2. М.; Новосибирск, 1997-1998); «Следственное дело патриарха Тихона» (М., 2000) и др. Интересные публикации стали появляться в периодических изданиях (журналах и альманахах), была переведена и опубликована монография тшнадского профессора русского происхождения Д.В.Пос-пеловского «Русская православная церковь в XX веке» (М., 1995). Таким образом, за сравнительно короткий временной отрезок 207 многие вопросы церковной истории советской поры получили свое освещение. Однако это вовсе не значит, что проведенная работа позволяет заявить о разрешении всех основных вопросов государственно-церковных отношений 1920-х - 1940-х гг. Скорее мы можем говорить о новых возможностях, которые теперь открываются перед исследователями. Например, в изучении обновленчества. Публикуемые ниже документы имеют к предыстории обновленчества опосредованное отношение, но, как мне кажется, их не стоит игнорировать. Любому непредвзятому исследователю давно было ясно, что между лидерами обновленцев - А.И.Введенским, В.Д.Красницким и «иже с ними» - с одной стороны, и сотрудниками ГПУ - с другой, существовала прочная связь. Связь эта была столь очевидна, что ее не всегда и скрывали. Характерно, что интересовавшийся ранней историей обновленчества А.Э.Левитин-Краснов, - диакон «митрополита» А.И.Введенского, в 1940-х годах (во время войны) наивно сказал своему «архиерею»: «За всем ходом событий в мае 1922 г. {когда патриарх Тихон был отстранен от власти и руль церковного корабля был захвачен «революционными» священниками -С.Ф.] чувствуется чья-то дирижерская палочка». Введенский сразу же согласился, подчеркнув, что «было место, в котором делалась религиозная погода» (Левитин-Краснов, Шавров 1996: 66). Теперь, после издания «Архивов Кремля», намеки Введенского, равно как и догадки историков получили документальное подтвер-ждение. Стало совершенно ясно, что большевики рассчитывали использовать оппозиционное патриарху Тихону духовенство в роли «троянского коня», которого хотели ввести в институциональную церковь для ее разрушения. При этом власти не заблуждались относительно будущего «революционных» батюшек в советской стране. В совершенно секретной записке от 30 марта 1922 г., адресованной членам Политбюро ЦК РКП (б) Л.Д.Троцкий отмечал намечающиеся два течения в русской церкви: «открыто контрреволюционное с черносотенно-монархической идеологией и - "советское". Идеология "советского"духовенства, -писал Троцкий, - по-видимому, вроде сменовеховской, т.е. буржуазно-соглашательская». 208 Он полагал, что «сменовеховское духовенство» - опаснейший враг завтрашнего дня, но «сегодня» оно выгодно власти. А раз так - на него необходимо опереться, «не ангажируясь политически, а тем более принципиально». Но запоздалую «реформацию» записка Троцкого не предусматривала: церковные попутчики нужны были большевикам лишь для решения своих стратегических планов. Именно поэтому Троцкий предлагал всячески содействовать «сменовеховскому» духовенству, ибо «нет более бешеного ругателя, чем оп[п]ози-ционный поп» (Архивы Кремля 1997:162,163). 208 Увы, правильность последней сентенции коммунистического вождя доказывают многочисленные статьи «прогрессивных священников», которые стали активно печататься с весны 1922 г. Первый из публикуемых ниже документов также можно считать своеобразным тому подтверждением. Но этот документ появился спустя три месяца после того, как Троцкий направил в Политбюро свою записку. За это время произошло множество событий, повлиявших как на судьбу русской церкви в целом, так и на судьбы ее иерархов - в частности. В течение весны - лета 1922 г., используя кампанию по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья и других регионов страны, большевики раскрутили маховик «антитихоновской» агитации и создали благоприятную для церковных раскольников ситуацию. Май 1922 г. стал поворотным в объявленной безбожными властями войне против церкви. Именно тогда стало окончательно понятно, что цель большевиков - не договориться со священноначалием об участии православной конфессии в сборе средств для голодающих, а Ее дискредитация. Образовавшееся в Москве при поддержке ГПУ обновленческое Высшее церковное управление командировало в Петроград протоиерея А.И.Введенского, который 25 мая посетил митрополита Вениамина (некогда покровительствовавшего ему) и предъявил удостоверение члена ВЦУ. Не увидев на нем подписи патриарха, митрополит отказался признать полномочия Введенского и вскоре за учиненный раскол отлучил его, а также священников В.Красницкого, Е.Белкова и всех присоединившихся к ним, от церкви - до покаяния. Власти решили использовать этот случай в своей игре и опубликовали текст митрополичьего «Послания к петроградской православной пастве» в центральной городской газете (Петроградская правда. 1922.30 мая. (№118)). Вскоре после случившегося, митрополиту Вениамину были предъявлены обвинения и его арестовали. Управляющим епархией стал первый викарий Петрограда - епископ Ямбургс-кий Алексий (Симанский). По словам А.Э.Левитина-Краснова, вскоре после своего вступления в должность, епископ Алексий был вызван «в некое нецерковное учреждение», где ему предъявили ультиматум: священников Введенского, Красницкого и Белкова необходимо восстановить в церковных правах, т. е. снять наложенное митрополитом Вениамином отлучение; в ином случае митрополита расстреляют. Испросив неделю на размышление, епископ провел несколько совещаний в Епархиальном совете, где в конце концов победила точка зрения, согласно которой для спасения жизни митрополита стоит идти на все. Было подготовлено специальное обращение к пастве, распространенное среди верующих 4 июня 1922 г. В дальнейшем, узнав, что митрополит все-таки расстрелян, епископ Алексий разрыдался. Подобные рассказы Левитин-Краснов слышал и от самого Введенского, а также от митрополитов Николая (Ярушевича) и Гурия (Егорова) (Левитин-Краснов, Шавров 1996: 83-84). 209 Однако, в публикуемом ниже документе неизвестный корреспондент сообщает Введенскому, что епископы Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич) изначально были против отлучения. Проверить это заявление сегодня вряд ли возможно, но специальная характеристика авторов митрополичьего послания от 28 мая, помещенная на страницах того же письма, заставляет предположить, что его составитель не преследовал цели специально «реабилитировать» Алексия и Николая за счет «компрометации» других клириков епархии, близких к митрополиту Петроградскому. Впрочем, о документе мы поговорим чуть позже. Пока же важно восстановить (разумеется, только схематически) ту обстановку, которая сложилась в Петрограде весной-летом 1922 г. и без которой трудно понять действия местных чекистов, бдительно наблюдавших за разворачивавшимися событиями и не забывавшими информировать о них своих московских начальников. 10 июня 1922 г. в Петрограде открылся процесс, главной целью которого было доказать стремление «реакционных» петроградских клириков и мирян во главе с митрополитом Вениамином оказать сопротивление советским властям в их стремлении изъять церковные ценности на пользу голодающим. Говоря юридическим языком, митрополит и привлеченные с ним по «делу» 11 человек обвинялись в том, что в период исполнения декрета от 23 февраля 1922 г. об изъятии церковных ценностей они организовались в преступную контрреволюционную группу, поставившею себе целью борьбу с Советской властью. Остальные 47 подсудимых обвинялись в более «мелких» преступлениях: распространении воззваний митрополита, участии «в толпе», учинявшей беспорядки при изъятии церковных ценностей и т. п. По тем временам обвинения были значительными и грозили самыми суровыми последствиями. Но, как ни странно, в центральной советской прессе освещение церковного процесса привлекало меньшее внимание журналистов, чем описание проходившего параллельно с ним процесса над эсерами. Последний открылся 8 июня 1922 г. в Москве и именно ему центральные газеты уделяли главное внимание: начиная со 126 номера (9 июня, пятница) «Правда» регулярно публиковала на своих страницах разворот под общим заголовком «Суд над эсерами». Такой же разворот регулярно публиковала и «Петроградская правда». Понятно, что эсеры рассматривались как идеологический враг, опасность которого заключалась не только в том, что они были социалистами и наиболее активными борцами с прежним строем, но ив поддержке эсеровских лозунгов крестьянской Россией (что доказали еще выборы в Учредительное собрание). Введение большевиками НЭПа рассматривалось партией эсеров как свидетельство полного банкротства их идеологии и стремление сохранить свою власть в стране во что бы 210 то ни стало. В.И.Ленин полагал, что эсеров (как, впрочем, и меньшевиков - тоже социалистов) необходимо держать в тюрьме. Не случайно, поэтому, партия эсеров в то время обвинялась во всех смертных грехах: организации антисоветских заговоров, мятежей, террористических актов, а также в уничтожении хлебных запасов, порче сельскохозяйственного инвентаря и тому подобных преступлениях. Летом 1922 г. большевики сумели организовать процесс над членами ЦК и активистами этой партии, посадив на скамью подсудимых 34 человека. В итоге, суд, продолжавшийся два месяца (с 8 июня по 7 августа) приговорил 12 человек в высшей мере наказания. Но Президиум ВЦИК помиловал 10 человек, а приведение приговора смертникам отложил. 14 января 1924 г. и им заменили смертный приговор на 5-летний тюремный срок. Дискредитировав эсеров как врагов трудового народа и объявив их перерожденцами и контрреволюционерами, большевики по сути уничтожили партию. Но если эсеры были прежде всего политическими врагами Советской власти, то православная церковь - врагом идеологическим. В стране, где подавляющее большинство населения все еще не умело читать и писать и оставалось религиозным (прежде всего сельские жители) главным врагом должны были считаться «церковники». Но, несмотря на это, процессы против них освещались в советской прессе гораздо менее масштабно. В чем было дело? Можно предположить, что власти сознательно не хотели показывать значимость «церковного вопроса», предпочитая решать проблему разложения церкви с помощью секретных служб и руками тех, кого Л.Д.Троцкий называл «сменовеховскими попами». Я не могу утверждать наверняка, но имею возможность предположить, что открытие процесса над митрополитом Вениамином не случайно совпало по времени с открытием процесса над эсерами. На «эсеровском» фоне дело о сопротивлении изъятию церковных ценностей смотрелось не выигрышно, хотя последствия его были для подсудимых «церковников» более тяжкими: из десяти приговоренных к высшей мере наказания помиловали шестерых, но четырех подсудимых - в конце концов расстреляли. Отсрочки смертного приговора, как это было с эеровскими лидерами, не произошло. Впрочем, центральные газеты все-таки оповещали своих читателей о происходившем в стенах Петроградской государственной филармонии. Как правило, в «Правде» на второй странице помещалась лаконичная надпись: «Суд над церковниками». Информацию передавали по телефону. Уже первая публикация - от 10 июня 1922 г. -преследовала цель показать двоемыслие «церковников», стремившихся как только возможно помешать власти в реализации декрета 23 февраля. Интересен язык публикаций: «С февраля и до мая с. г., - говорилось в первой из них, - в целом ряде церквей имели место публичные скопища с ПОГРОМНЫМИ целями, руководимые ЧЕРНОСОТЕННЫМИ дирижерами». Власть и Верующие: из церковной истории... 211 Далее приводились примеры протестов верующих, которые характеризовались не иначе как состоявшие «преимущественно из торговцев, хулиганов и, частично, из лиц интеллигентных профессий и учащихся. РАБОЧИХ и КРЕСТЬЯН НЕ БЫЛО. В этих скопищах, ПО СУЩЕСТВУ ПОГРОМНЫХ, - вновь напоминали читателям, - идет фактическая церковная агитация: растолковывается и обсуждается воззвание Петроградского митрополита, запретившего под знаком отлучения от Церкви отдачу церковных ценностей как осквернение святыни. Ясно было, что эти скопища и волнения не случайные, что где-то существует направляющая организующая рука" (выделено мной - С.Ф.) Далее власть по-своему интерпретировала сношения митрополита Вениамина со Смольным, стараясь доказать, что он не столько хотел урегулировать вопрос о церковных ценностях, сколько затянуть дело и накалить обстановку. В этой связи логичным (с точки зрения власти) было и обвинение: привлеченные к суду клирики и миряне «приносили явный ушерб диктатуре рабочего класса и пролетарской революции и содействовали той части международной буржуазии, которая стремится к свержению всего рабоче-крестьянского правительства". До установления вины по суду газета резюмировала, что, таким образом, обвиняемые виновны в преступлениях, предусмотренных статьями 62 к 119УК (Правда. 1922. 10июня.№127). В последующих публикациях корреспонденты «Правды» не упускали случая, чтобы вновь и вновь высмеять приходившую к дверям филармонии публику ("мещанские платочки, старческие косынки, мало осмысленные физиономии, торгашеская упитанность, - словом вся постоянная клиентура приходского храма"). Показательно, что центральная газета большевиков, столь скупо и цинично писавшая о процессе, поместила на своих страницах специальное сообщение о здоровье А.И. Введенского, раненного в первый же день слушания дела одной из фанатичных приверженец митрополита Вениамина (Правда. 1922. 1 5 июня. № 1 3 1). Гораздо более подробно сообщала о процессе «Петроградская правда» (хотя и на ее страницах «эсеровскому процессу» уделялось значительно больше места). 11 июня в газете над полосой, где помещали материалы о процессе, появился броский заголовок: «Петроград судит тех, кто осмелился пойти против Советской Республики и трудового народа. Черносотенным попам нет пощады». В тот же день газета опубликовала, выделив отдельной строкой, сообщение о покушении на Введенского (о здоровье которого четыре дня спустя и сообщала читателям центральная «Прав- 212 да»). Очевидно, что Введенскому сочувствовали, выставляя его жертвой диких фанатичек (Петроградская правда. 1922.11 июня. (№ 128). Налицо противопоставление «прогрессивного» клирика «мракобесам» и «черносотенцам».* Кстати, слово черносотенец - один из постоянных эпитетов, который использовали для характеристики верующих, и подсудимых, и поддерживавших их за стенами зала заседаний. Неуместность этой фразы демонстрировалась хотя бы тем, что защитником митрополита Вениамина выступал еврей Я.С.Гурович, с гордостью заявивший, «что еврейство всего мира питает уважение к русскому духовенству и всегда будет благодарно последнему за позицию, занятую русским духовенством в деле Бейтса» (Наука и религия. 1991. № 5. С. 12). Отводя обвинения в черносотенстве обвиняемых, Я.С.Гурович не смог изменить хода событий: сценарий суда был написан задолго до его речи. После объявления приговора (5 июля 1922 г.) протоиерей А.И.Введенский сразу же послал письмо с просьбой о помиловании приговоренных к расстрелу. Отмечая моральное значение этого приговора и самодовольно характеризуя себя «инициатором того обновления церкви, которое хочет сделать церковь не содержанкой капитала, а борцом за трудовой народ против насилия эксплуататоров, своим богатством делающих положение пролетариата нестерпимым», Введенский пытался убедить хозяина Петрограда Г.Е.Зиновьева в том, что «расстрел создаст из этих церковников мучеников для толпы» (Архивы Кремля 1997: 233). Новое ходатайство Введенский направил 25 июля 1922 г. уже А.И.Рыкову. В нем он просил не расстреливать митрополита Вениамина и архимандрита Сергия (Шеина), выставляя Петроградского архиерея недалеким, но искренним и совершенно аполитичным клириком: «Если вообще будут расстрелы, — мы, Живая Церковь (и я прежде всего лично), - откровенно и, по-своему, справедливо отмечает Введенский, - бу- * Чего стоит описание произошедшего: «Появление священника Введенского, участвующего в качестве свидетеля в процессе, встречается свистом и гиком кучки фанатичек. Совершенно обезумевшие женщины бегут за <предателем> и <Иудой>, как кричат они на ходу. Одна старуха нагибается, поднимает с земли булыжник и, истерически визжа, бросает его в Введенского. Камень попадает в голову и разбивает висок». 213 дем в глазах толпы убийцами этих несчастных. Попытка оздоровления Церкви будет сорвана» (Архивы Кремля 1997:241). Было ли обращение Введенского лицемерием? Скорее всего нет. Он глубоко почитал митрополита Вениамина до произошедших в начале 1922 г. событий, да и владыка ценил таланты молодого клирика. Возможно предположить, что первоначально, начиная сотрудничество с ГПУ по «обновлению» православной церкви, Введенский надеялся привлечь на свою сторону и митрополита. О такой надежде пишет и протоиерей Владислав Цыпин (1997.4 84). Как известно, из этой затеи ничего не вышло. Более того, получилось откровенное предательство. И Введенский, человек умный, не мог этого не понимать. Трагичность ситуации обострялась еще и тем, что согласившись играть по указке ГПУ, молодой священнослужитель оказался принципиально несвободен: ведь правила игры определял не он. Единственно, на что он мог рассчитывать - это на свою известность и даже необходимость властям предержащим. История показала, что в тех условиях у Введенского не было шансов использовать этот «козырь». Однако в православном мире на него смотрели как на влиятельного клирика, который многое может. Именно поэтому, как мне кажется, неизвестный «служащий» Александро-Невской лавры и прислал Введенскому публикуемое ниже письмо. Надо сказать, что письмо это уже использовалось в интересной статье В.В.Антонова «Приходские православные братства в Петрограде (1920-е годы)», опубликованной в 15 томе исторического альманаха «Минувшее». Правда, автора интересовал не вопрос, связанный с предысторией обновленчества и ролью в нем А.И.Введенского, а деятельность братств, прежде всего Александро-Невского. Занимаясь поиском материала, В.В.Антонов нашел в интересующем его деле донос, который он датировал 11 июля (что, видимо, ошибочно). Перечисляя поименованных в доносе лиц, имевших влияние на митрополита, а также цитируя ту его часть, где говорится о составителе отлучения и о тех, кто был против этого, автор подчеркивает: «чекисты обратили внимание на донос и вызвали к себе названных братчиц, но их допрос мало что дал» (Антонов 1994: 440). Действительно, их допрос мало что дал следователям, стремившимся сформулировать обвинение против активистов братств, но само письмо-донос и сопутствующие ему справки, по моему мнению, могут дать важную информацию о том, как ГПУ получало интересующие его материалы и кто был его информатором не только за страх, но и за совесть. Само письмо хранится в Архиве Управления Федеральной Службы Безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (П-88399. Т. 2. Л. 339 - 340). Неизвестный «служащий» Лавры напечатал его на пишущей машинке. Орфография старая. Отослано оно было на домашний адрес А.И.Введенского, который жил в то 214 время на той же Шпалерной улице, где находился и дом предварительного заключения - место заключения митрополита Вениамина. Перепутано отчество Введенского - вместо «Ивановича» («И.») он назван «Н.». Впрочем, хотя автор и перепутал букву, он в первых же строках письма заявляет, что когда-то «очень близко» стоял к Введенскому, но, обиженный им, теперь отошел от него, хотя и продолжает следить за «делом обновления церкви божией». Можно с малой долей вероятности предположить, что неизвестный был близок к Введенскому по «Всероссийскому союзу демократического православного духовенства и мирян», во главе которого о. Александр (вместе с депутатом IV Государственной думы священником Д.Я.Поповым) стоял в 1917 г. Но это предположение мне нечем подкрепить. Ясно одно: только левые взгляды автора могли заставить его откровенно обратиться к бывшему единомышленнику. Очевидно также, что он был вхож в ближайшее окружение митрополита Вениамина и оно ему доверяло. Скорее всего, письмо было написано в конце июня - в начале июля 1922 г., видимо вскоре после 26 июня, когда настоятель Введенской церкви Петрограда протоиерей Николай Васильевич Соболев (к тому времени вдовый) согласился с предложением заместителя председателя обновленческого ВЦУ Красницкого принять управление епархией и был хиротонисан во епископа Петроградского. Предположить это меня заставило упоминание автора о скором приезде в Петроград «нового владыки»: «Если Вы хотите, чтобы приезд Нового Владыки обошелся благополучно...» Письмо это было перехвачено спецслужбами: военная политическая цензура «совершенно секретно» препроводила начальнику К.Р.О. (видимо, контрразведывательного отдела) «для сведения» анонимное письмо на имя Введенского. На бланке ГПУ, с которым направлялось письмо, начальник отдела всероссийской политической цензуры Новик черными чернилами написал резолюцию: «Снять копию, а это направить адресату. 8/VII». Через три дня - 11 июля - начальник военцензуры был проинформирован (начальником петроградского ГПО) о возвращении адресованного на имя А.Н.Введенского письма. (Архив Управления ФСБ по С.-Петербургу и Лен. области. П-88399. Т. 2. Л. 341,342). Итак, письмо перепечатали (по новой орфографии) и пустили в «дело». Скорее всего, письмо перехватили целенаправлено: имя протоиерея Введенского к тому времени было хорошо известно работникам ГПУ< Именно этим можно объяснить перлюстрацию его письма. Но удивляет другое. В Архиве Управления хранится как копия письма (что в виду упомянутых документов вполне понятно), но 215 и подлинник, с описания которого я начал рассказ о документе. Что это значит? Есть два варианта ответа. Во-первых, чекисты могли «запамятовать» и не отправить письмо по назначению. Во-вторых, сам протоиерей, понимая, что письмо, которое он получил, могли прочитать чужие глаза, отослал его «компетентным органам». Разберем первый вариант. Для того, чтобы «запамятовать» у чекистов должны были быть серьезные причины. Имелись ли они? Мне представляется, что нет. Обновленческий «архиепископ» Николай Соболев прибывал в Петроград 16 июля 1922 г. Подготовить его торжественный въезд, не омраченный никакими эксцессами сторонников митрополита Вениамина, было в интересах властей. В этой ситуации они, исходя из практической целесообразности, просто обязаны были содействовать обновленцам, в том числе и одному из наиболее популярных - Введенскому. Письмо преследовало цель подготовить его к возможным неприятностям, указав, кто эти неприятности может устроить. Таким образом, у чекистов не было резона «забывать» об отправлении письма. Косвенное тому доказательство - сводка № 3 VI отделения Секретного отдела ГПУ «О расколе духовенства» за период с 15 июля по 20 августа 1922 г., отпечатанная лишь для шести человек: Ф.Э.Дзер-жинского, И.С.Уншлихта, В.Р.Менжинского, Л.Д .Троцкого, И.В.Сталина и Т.П.Самсонова. Разбирая ситуацию «по губерниям», сотрудники VI отдела информировали ответственных работников партии и ГПУ: «в Петроградской епархии за организацию демонстративного шествия с пением молитвы "Царю небесный ", направлявшегося в ДПЗ за получением благословения Вениамина (в толпе участвовало около 200 женщин), за создание у Казанского собора 6-ти тысячной толпы, где сгрудившись толпа препятствовала совершению богослужения вновь назначенным ВЦУарх/иепископом/ Николаем и дискредитировала Советскую власть, 42 человека изолировано, следствие по делу 32 закончено и передано в Губревтрибунал, в отношении же 10 продолжается. По случаю назначения прот[оиерея] СОБОЛЕВА Петроградским епископом, - специально сообщалось всводке, - в храмах устраивались приходские собрания, наних личность СОБОЛЕВА детально обсуждалась. При энергичном содействии обновленческой группы принимаются резолюции в положительном смысле» (Архивы Кремля 1998:323). Теперь несколько слов о втором варианте. Как мне кажется, он наиболее правдоподобен. Введенский мог направить в ГПУ письмо не только (и не столько) из желания получить «поощрительные очки» от своих политических «кураторов» из секретных служб, сколько в надежде таким специфическим способом доказать свой тезис о добром, но «слабовольном» митрополите и тем самым спасти ему жизнь. Ведь в доносе сообщалось, что отлучение «прогрессивного» священника Введенского составил не митрополит Вениамин, а епископ Иннокентий (Тихонов), да и вообще все дела митрополита решались узким кругом лиц. Итак, - «недостаток мужества пойти против тол- 216 пы», как писал о Петроградском архипастыре А.И.Рыкову Введенский. И только. Что же касается судьбы остальных, указанных в письме, то «прогрессивный» священник скорее всего об этом не задумывался или же полагал, что их (особенно женщин) слишком сурово не накажут. Такое предположение, думается, объясняет появление в Архиве Управления ФСБ и копии, и подлинника адресованного А.И.Вве-денскому письма. Остальные материалы, помещенные вслед на названным письмом и двумя справками ГПУ, также весьма показательны для характеристики летних месяцев 1922 г. Один из них - постановление от 24 августа. В этом постановлении следователь Петроградского губернского революционного трибунала с фамилией великого немецкого реформатора - Лютер рассматривал дело за №1472 по обвинению 33-х человек в контрреволюции. Краткая история этого дела такова. 18 июля 1922 г. уполномоченный 1-го отдела ПГО ГПУ И.Коршунов установил, что инициаторами и организаторами шествия от Алексан-дро-Невской лавры к ДПЗ, где в то время сидел митрополит Вениамин, «являлась нелегальная организация "братство"». Шествие это состояло из почти 200-от женщин. О нем-то и говорилось в специальной сводке VI отделения Секретного отдела ГПУ, приведенной мною выше. Разумеется, всех манифестанток арестовывать было глупо. Но повод для усиления антицерковных репрессий также нельзя было упускать. Его и не упустили. Исследовавший жизнь приходских православных братств В.В.Антонов (1994: 439) справедливо замечает: «Следствия по делу митрополита и других, формально арестованных из-за "сопротивления" изъятию церковных ценностей, велись в петроградском ГПУ параллельно, и потому братчикам постоянно задавались вопросы об их отношении к изъятию и действиям прот. Александра Введенского». То, что власти преследовали одну цель - дискредитировать церковь и развалить ее изнутри, противопоставив «реакционерам» - «прогрессивное» духовенство, не вызывает никаких сомнений. И уничтожение православных братств можно рассматривать именно как составную часть «генерального плана» большевистских властей. Собственно говоря, следователь Лютер, рассматривавший это дело 24 августа (т. е. уже после расстрела митрополита и трех его подельников), и должен был доказать контрреволюционность братчиков. Правда, в постановлении он не сумел полновесно мотивировать «контрреволюционность» обвиняемых, лишь заявив, что нелегальной религиозной организацией «Братство» является «ввиду незарегист-рирования в Отделе Управления согласно обязательного постановления Петрогубисполкома». Соответственно этому организаторы «Братства"(епископ Иннокентий и братья Лев и Гурий Егоровы) обвинялись в создании нелегальной религиозной структуры, а большинство - лишь в принадлежности к этой нелегальной структуре. Исключение 217 составили только три человека: В.Б.Шкловский обвинялся в изготовлении нелегальной литературы, В.Н. Кисилева - в хранении револьвера, а В.П.Палевич - в нарушении общественного порядка. Но и в данном случае дело невозможно было разбирать в суде трибунала. Его направили на доследование. При этом большинство освободили под подписку о невыезде. Под стражей оставили только семь человек. Показательно, что следователь, ведший дело, был человеком недостаточно грамотным: в публикуемом ниже документе (Архив Управления ФСБ. П-88399. Т. 1. Л. 620 - 620-об.) он неправильно (очевидно, на слух) записал имена и фамилии, причем у арестованных монахов указывал их монашеское имя и мирское отчество, - например епископ Иннокентий (в миру Борис Дмитриевич Тихонов) у него значится Тихоновым Иннокентием Дмитреевичем. Эти семеро в конце концов были наказаны. Постановлением комиссии НКВД по административным высылкам от 23 ноября 1923 г., которое завершает помещенную ниже подборку документов (См. : Архив Управления ФСБ. П-88399. Т. 1 . Л. [706 - 707]), все они (за исключением Льва (Егорова), также наказанного, но по другому делу) были подвергнуты ссылке или лишению свободы. Показательно, что среди набора обвинений фигурировала и клевета. По мнению властей, подследственные заявляли: То, что в постановлении комиссии НКВД по административным высылкам это было специально прописано - факт весьма показательный. Получалось, что власти старались как можно дольше скрывать свой «секрет полишинеля» - ведь тогда оголялась истинная ее цель: не победить «контрреволюцию» в церкви, а подорвать ее единство. Не случайно, трактуя обновленческое движение, советские историки долгие годы без стеснения лгали: "Поражение московской патриархии в ее борьбе против декрета об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, возмущение верующих подобной позицией руководства православной церкви привели к значительному увеличению рядов оппозиционного духовенства, к организационному оформлению обновленчества» (Плаксин 1987: 192). Такая позиция позволяла игнорировать проблему противостояния власти и верующих, «размывая» ее большей частью механически сконструированной проблемой противостояния «левых» и «правых» в самой православной церкви. В этой связи как нельзя кстати приходилось и завещательное послание патриарха Тихона, напечатанное вскоре после его кончины в «Известиях» (15 апреля 1925 г.) и воспринятое многими православными как подложное. (В нем святитель призывал верующих отказаться от политиканства, объявлял ложными все измышления о своей несвободе и призывал подчиняться Совете- 218 кой власти не за страх, а за совесть). Советские историки писали, что этим посланием и раскаянием патриарха у обновленцев было выбито оружие, с помощью которого они завоевывали симпатии верующих. Отсюда следовал вывод: как только исчезли политические различия между «тихоновцами» и обновленцами, верующие стали возвращаться в «традиционную» церковь. На самом деле все было гораздо сложнее: откровенная непопулярность завещательного послания в православной среде доказывает это лучше всего. О сложности протекавших в 1920-е годы процессов заставляют нас задуматься и публикуемые документы. Проблема взаимоотношений власти и верующих в те времена постепенно перестает рассматриваться как проблема, - власти не выгодно говорить о реальной массовой поддержке православия, о миллионах верующих и тысячах религиозных активистов. Поэтому стремление подавить самостоятельные религиозные организации, показать их «реакционность» становятся приоритетными задачами власти. Становление системы тотального контроля над обществом естественно не могло миновать и церкви. Как мы можем видеть, и здесь использовался старый принцип «разделяй и властвуй». Политическая целесообразность всегда ценилась выше абстрактного гуманизма. Показательно, что незаконно репрессированные епископ Иннокентий (Тихонов), архимандрит Гурий (Егоров), В. Б. Шкловский, Н. Д. Красильников, А. М. Шабельский и В. П. Палевич были посмертно реабилитированы лишь в наше время - 17 ноября 1998 г. (См.: Архив Управления ФСБ по С.-Петербургу и Ленинградской области. П-88399. Т. 1. [Л. 707]). ЛИТЕРАТУРА Антонов 1994 - Антонов В.В. Приходские православные братства в Петрограде (1920-е годы) // Минувшее. Исторический альманах. М.; СПб., 1994. Архивы Кремля 1997 - Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922 -1925 гг. / Изд. подготовили Н.Н. Покровский, С. Г. Петров. М.; Новосибирск, 1997. Т. 1. Архивы Кремля 1998 - Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922 -1925 гг. / Изд. подготовили Н.Н.Покровский, С. Г. Петров. М.; Новосибирск, 1998. Т. 2. Левитин-Краснов, Шавров 1996 - Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М.; Kusnacht, 1996. Плаксин 1987 - Плаксин Р. Ю. Тихоновщина и ее крах. Позиция православной церкви в период Великой октябрьской социалистической революции и гражданской войны. Л., 1987. Постановление 1991 - Постановление Президиума Верховного Суда РСФСР // Наука и религия. 1991. №5. Цыпин 1997 - Цыпин В., прот. История русской церкви. 1917 -1997 // История русской церкви. М., 1997. Кн. IX. 219 Власть и верующие: из церковной истории начала 1920-х годов. Документы № 1 Адрес: Шпалерная, 34 1, Протоиерею А.Н.Введенскому2. К Вам пишет, дорогой отец Александр, человек, очень близко стоявший к Вам когда-то, а теперь обиженный Вами, отошел от Вас, но зорко следит за Вашим делом обновления Церкви Божией. Ксли Вы хотите, чтобы приезд нового Владыки3 обошелся благополучно, то примите меры к тому, чтобы следующие лица были немедленно арестованы: Васильева Антонина Васильевна /Боткинские бараки. Она всё прсмя ходит по тюрьмам и раздает письма заключенных священников по разным лицам и говорит, что поступила в Кр[асный] крест только для этого. Селюгина Клавдия Савельевна \ \ Волкова Ольга Петровна \ \ Обе братчицы Крестового братства, любимицы митрополита, с Селюгиной живет О. Волкова на одной кварт[ире]. Звереву Марианну Сергеевну /Пантелеймоновская, 9/ Мудьюгинy Веру Николаевну 4 /2-я Рождественская, 27, кв. 45/ Симо Клавдию Адамовну 5/Невский, 176, здание Еп[архиально-го] уч[или]ща Петровскую Анну Александровну 6/Здание Лавры, Конный двор/ Постникову Ек[атерину] Григорьевну7 Грязнову Марию Ник[олаевну] /Конный двор Лавры/ Все последние шесть ходили в прошлое Воскресение в Сергиеву Пустынь пешком с целью по дороге разнести весть о новом митрополите. Они заказывали молебен особый. Глафира Мятилева /жила по Гончарной, 5, но переехала в др[гой] дом по Гончарной, так у нес переписка с митрополитом Макарием8, Патриархом Тихоном9 и разными такого рода людьми. Все эти женщины — интеллигентные кликуши, кот[орые] развращают темные массы около церквей. Затеем обратите особое внимание на Братство Лавры10. Закройте его поскорей. Имейте в виду, что Ваше отлучение" составлено Иннокентием Тихо- 220 новым12 и по его настоянию послано, вопреки мольбам Епископов Алексия13 и Николая14 к митрополиту не делать этого. О [тец] Иннокентий вернулся из Ладоги и всю ночь просидел у митрополита15, составляя эту грамоту. Вообще все дела митрополита решались: Иннокентий, Гурий16, Лев17, Парийский18, Н.М.Егоров пр[о]ф19 [,] Аксенов20 и более видные братчицы. Есть еще очень вредное существо из кликуш митрополита, но она ненормальная[,] кстати сейчас арестована с толпой у Дворянского Собр[ания]21. Ее необходимо еще долго продержать: Талицкая Елена Александровна. Она — в Д.П.З. [Подпись:] Один из служащих Лавры. С подлинным верно: [подпись]. [Неразборчиво] №2 2563/С 11/VII. О[собый]. С[ектор]. Совершенно] секретно. Нач[альнику] воен[ной] цензуры. При сем возвращается письмо, адресованное на имя А.Н. Введенского для отправления по назначению. Приложение: Упомянутое. Нач[альник]петро [градского] ГПО Секретарь [подпись] №3 РСФСР Воен[ная] Полит[ическая] Цензура. Гос [ударственное] Полит[ическое] Управление при Наркомвнугделе Начальнику К. P.O. Полномочное] представ[итсльство] в Петро[градском]воен [ном]округе. Совершенно] секретно. [2?] июля 1922 г. № 1802 Петроград Препровождается для Вашего сведения 1 — простое письмо /анонимное/ на имя протоиерея Введенского. 221 Приложение: Упомянутое. Нач [альник] от [дела] всер [оссийской] полит [итической] цен-з[уры] /Новик/. [На бумаге черными чернилами резолюция]: "Снять копию, а это направить адресату 8/VII". № 4 . Постановление. 1922 года Августа "24" дня, я, следователь Петрогубревтри-бунала ЛЮТЕР, рассмотрев дело за № 1472 по обвинению гр. гр. 1) Тихонова Инокентия Дмитриевича, 2) Егорова Гурия Михайловича, 3) Егорова Льва Михайловича, 4) Шкловского Владимира Борисовича22, 5) Шабельского Александра Михайловича23, 6) Красильникова Николая Дмитриевича24, 7) Лемишсвского Эмануила Викторовича25, 8) Протопопова Серафима Александровича26, 9) Лебедева Виталия Федоровича27, 10)Чокай Ивана Ивановича28, 11) Кремлевского Петра Мансстриановича29, 12) Ивановского Петра Никандровича30, 13) Всртоградского Николая Николаевича31, 14) Волоцкого Аполлинария Александровича, 15) Вельского Иллариона Ивановича32, 16) Платонова Семена Федоровича33, 17) Рудинского Николая Семеновича34, 18) Заборовского Ивана Ивановича, 19) Платонова Николая Федоровича35, 20) Сиренского Николая Александровича, 21) Ярушевича Николая Акрофее-вича, 22) Щеброва Ивана Павловича36, 23) Соколова Алексея37, 24) Палсвич Варвару Панкратьевну38, 25) Костецкую Ольгу Осиповну39, 26) Киселеву Веру Николаевну40, 27) Миллер Евгению Сергеевну41, 28) Звереву Марию Сергеевну, 29) Васильеву Антонину Васильевну, 30) Мудьюгину Веру Николаевну, 31) Постникову Екатерину Григорьевну, 32) Никифорову Марию Александровну, 33) Окинчиц-Савицкую Марию Петровну, — в контрреволюции. Нашел: Что при Крестовой церкви в Ал[ександро]- Невской] Лавре существовала нелегальная религиозная организация "Братство". Нелегальной является в виду незарегистрирования в Отделе Управления согласно обязательного постановления Петро-губисполкома, опубликованного в Вестнике Петросовета от 27-го Августа 1921 года за № 35, почему и главные руководители и 222 организаторы нелегальной] религ[иозной] орг[аниза]ции "Братства" Тихонов, Егоровы Лев и Гурий, обвиняются в организации нелегальной] орг[аниза]ции "Братство" , а остальные в принадлежности к нелегальной организации "Братство". Кроме того обвиняются Шкловский в изготовлении и распространении нелегальной литературы, Кисилева в хранении без соответствующего на то разрешения револьвера, и Палевич в нарушении общественного порядка. Принимая во внимание, что совершенные преступные деяния по своему характеру неподсудны суду Трибунала, а также требование П. Г. О. Г. П. У. согласно отношения от 22/ VIII — 22 года за № 1024 о направлении дела обратно в П. Г. О. Постановил: Дело за № 1472 передать в ПГО ГПУ для доследования. Справка: Обвиняемые 1) Тихонов Ин. Дм. 2) Егоров Гурий Мих. 3) Егоров Лев Мих. 4) Шкловский Вл. Бор. ; 5) Красильников Ник. Дм. 6) Шабельский Ал-др Мих. 7) Палевич Варвара Панкр. под стражей во 2-м Исправительном] доме. [У остальных взяли подписки о невыезде] Постановлением комиссии НКВД по административным высылкам от 23 ноября 1923 года Тихонов, Егоров, Шкловский, Красильников, Шабельский и Палевич признаны виновными в агитации против изъятия церковных ценностей, в клевете, что сов [стекая] власть заключила соглашение с обновленческим церк[овным] движением, в организации шествия верующих в знак протеста против ареста митр [ополита Вениамина], и по ст[атье] 73 УК РСФСР в ред[акции] 1922 года подвергнуть: Шкловский, Красильников и Шабельский лишению свободы сроком на 2 года каждый; Тихонов и Егоров — ссылке в Туркестан сроком на 2 года каждый; Палевич — ссылке в Оренбургскую область сроком на 2 года. [В отношении остальных 25-ти человек дело было прекращено, а подписки о невыезде ликвидированы]. 223 Примечания 1. Анонимное письмо было направлено на домашний адрес f А.И.Введенского, проживавшего в то время по Шпалерной улице в доме 34, квартира 17. На той же Шпалерной улице находился и дом предварительного заключения. 2. Введенский Александр Иванович (30.VIII. 1889 —8. VIII. 1946) — известный церковный деятель первой половины XX столетия. Родился в Витебске в семье преподавателя классических языков, в последствии ставшего директором гимназии и действительным статским советником. Окончил С.-Петербургский университет (историко-филологический факультет). Экстерном (в 1914) сдал курс в Санкт-Петербургской духовной академии. Согласно одним данным, стал священником в 1914 (27. VIII); по другим — в 1913. В качестве клирика ведомства протопресвитера военного и морского духовенства участвовал в войне. С 1916 — священник Николаевской церкви Кавалерийского училища. После февральской революции 1917 — один из лидеров "Всероссийского союза демократического православного духовенства и мирян". В годы гражданской войны сдал экстерном курс в нескольких петроградских ВУЗах, получив дипломы биолога, юриста, физика, математика. В 1919 торговал газетами. С 1920 — настоятель петроградской церкви свв. Захарии и Елизаветы. С 1921 — протоиерей. Активный деятель обновленческого раскола, один из лидеров "Прогрессивной группы петроградского духовенства". 28. V. 1922 запрещен в священнослужении митрополитом Вениамином (Казанским). Организовал обновленческую группу СОДАЦ (Союз общин Древле-апостольской церкви). Участвовал в работе Поместного "Собора" 1923. 19. V. 1923 г. в брачном состоянии хиротонисан во епископа Крутицкого. Вскоре — "архиепископ", управляющий обновленческой Московской епархией. В 1924 номинальный "архиепископ Лондонский и всея Европы", доктор богословия, митрополит. Имел титул "Апологета и Благовестни-ка истины Христовой". Во второй половине 1920-х часто выступал с лекциями и участвовал в дискуссиях на религиозные темы. К началу 1930-х гг. — настоятель храма Христа Спасителя в Москве, затем последовательно его резиденциями были: храм святых апостолов Петра и Павла на Басманной улице, Никольский храм на Новослободской улице, церковь Спаса на Спасской и, с конца 1936 г., — церковь св. Пимена Великого. С 1932 — ректор обновленческой "Московской Богословской Академии"; с 1933 — доктор христианской философии. В середине 1930- х женился вторым браком. Постоянный член, затем заместитель председателя обновленческого Св. Синода (с 1923). С апреля 1940 — заместитель Первоиерарха, с октября 1941 — "Первоиерарх Православной Церкви в СССР". Во время Великой Отечественной войны проживал в эвакуации (в Ульяновске), где инсценировал . 224 "патриаршую" интронизацию (4. XII. 1941). В дальнейшем от наименования себя титулом патриарха отказался. В конце войны пытался найти возможность официального примирения с православной церковью и её священноначалием. Переговоры не увенчались успехом: Введенский отказался перейти мирянином-сотрудником журнала Московской патриархии. Умер без покаяния, похоронен на Калитниковском кладбище Москвы. 3. Письмо было написано в конце июня — начале июля 1922 г. — в то время, когда Петроградский митрополит Вениамин (Казанский) был еще жив, но было ясно, что его судьба предрешена. В этой связи вопрос о будущем Петроградском владыке выглядел вполне актуальным. Нетрудно предположить, что под "новым владыкой" подразумевался вдовый петроградский протоиерей Николай Васильевич Соболев (12. XII. 1854 — 1932), 26. VI. 1922 хиротонисанный в Москве во епископа Петроградского и Ладожского. 68-летний клирик, по словам историка А. Э. Краснова-Левитина, ''принял архиерейский сан, искренно веря, что это будет способствовать умиротворению Петроградской церкви". (См.: Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., Kusnacht, 1996: С. 143). Однако за спиной о. Н.В.Соболева стоял священник Красницкий — заместитель председателя Высшего церковного управления и откровенный агент ГПУ. Двумя неделями ранее, Красницкий предъявил временно управлявшему Петроградской епархией епископу Алексию (Симанскому) ультиматум, потребовав признать ВЦУ и немедленно вступить в обязанности председателя Петроградского епархиального управления, которое, разумеется, должно было действовать строго по указаниям ВЦУ. Епископ признал предложенные ему условия невозможными для исполнения и 24 июня 1922 сложил с себя полномочия временно управляющего епархией. Тогда Красницкий получил возможность использовать протоиерея Н. В. Соболева и сделал ему предложение возглавить Петроградскую кафедру. Новый "владыка", хиротонисанный без принесения монашеских обетов, прибыл в северную столицу 16 июля 1922 г. и до апреля 1923 являлся обновленческим архиепископом Петроградским. 4. Мудьюгина Вера Николаевна (1874 — 1974) — член Александро-Невского братства. Летом 1922 ненадолго арестовывалась. Мать бывшего Вологодского архиепископа Михаила (Мудьюгина; 1912 — 2000). Умерла и похоронена в Ленинграде. 5. Симо Клавдия Адамовна — по всей видимости, сестра священника Николая Адамовича Симо (1875 — 1935), в 1924 — 1930 гг. настоятеля Андреевского собора г. Кронштадта, арестовывавшегося в 1921 и в 1930. 12 февраля 1931 г. приговорен в 10 годам лагерей. Вскоре после освобождения в 1935 был вновь арестован и расстрелян. Клавдия Адамовна С. была близкой подругой В.Н.Мудьюгиной. 6. Петровская Анна Александровна — православная мирянка. 225 Предположительно, супруга или дочь протоиерея Александра Васильевича Петровского (8. XII. 1868 — 26. IX. 1929), бывшего профессора С.-Петербургской духовной академии, арестовывавшегося в июне 1922 по делу "о сопротивлении изъятию церковных ценностей". 5. VII. 1922 протоиерей Петровский был приговорен к 3 годам строгой изоляции, но через год (23. VII. 1923 г.) — освобожден. 7. Постникова Екатерина Григорьевна (1899 — ?) — православная мирянка. Родилась в Уфимской губернии. Член Александро-Невского братства. Работала в ленинградском военном госпитале. Арестована в декабре 1933 по так называемому делу "евло-гиевцев". Освобождена в феврале 1934 г. Близкая подруга В. Н. Мудьюгиной. 8. Макарий (в миру Михаил Андреевич Парвицкий "Невский"; 1. X. 1835 — 2. III. 1926) — церковный деятель. Родился во Владимирской губернии. В 1854 он окончил Тобольскую духовную семинарию. С 1855 служил в составе Алтайской духовной миссии. В 1861 принял монашеский постриг и был рукоположен во иеромонаха. В 1883 назначен начальником Алтайской миссии; архимандрит. В 1884 хиротонисан во епископа бийского, викария Томской епархии; с 26 мая 1891 — епископ томский и семипалатинский. С 1896 — архиепископ. С 1908 — архиепископ томский и алтайский. В1912 —1917 — митрополит московский и коломенский, постоянный член Св. Синода. Общественное мнение бездоказательно называло его членом так наз. "распутинской партии". После Февральской революции против воли вынужден был уйти на покой (с 20 марта/1 апреля/ 1917 проживал в Николо-Угрешском монастыре). В августе 1920 патриарх Тихон даровал М. пожизненный почетный титул митрополита алтайского. Прославился как подвижник веры, христианский просветитель алтайского народа — "Апостол Алтая" и "Сибирский столп православия". В 1956 останки М. перенесли в г. Загорск, где перезахоронили под Успенским собором. Канонизирован архиеерейс-ким собором РПЦ в 2000. 9. Тихон ( в миру Василий Иванович Беллавин; 19.1. 1865 — 7. IV. 1925) — патриарх Московский и всея России. Родился в деревне Клин Торопецкого уезда Псковской губернии в семье приходского священника. В 1884 закончил Псковскую духовную семинарию, а в 1888 г — С.-Петербургскую духовную академию. Около 2-х лет преподавал в Псковской духовной семинарии, 22. XII. 1891 принял монашеский постриг в честь почитаемого им св. Тихона Задонского. Иеромонах. В 1892 — 1897 — инспектор и затем ректор Холмской духовной семинарии, архимандрит. Председатель Холмского православного богородичного братства. 19.. X. 1897 хиротонисан во епископа люблинского, викария Холмс-ко-Варшавской епархии. В 1898 — 1900 — епископ алеутский и аляскинский, в 1900 — 1907 — алеутский и северо-американский. 226 С 1905 — архиепископ. В 1907 — 1913 — архиепископ ярославский и ростовский. В1913 — 1917 — архиепископ виленский и литовский. В июне 1917 Т. был избран на Московскую кафедру и 14. VIII. 1917 г. получил митрополичий сан. Председатель Поместного собора 1917 — 1918. По жребию 5. XI. 1917 в храме Христа Спасителя был избран и наречен патриархом. Неоднократно арестовывался советскими властями; с 19. V.1922 по 27. VI. 1923 находился под арестом (первоначально в Донском монастыре, затем во внутренней тюрьме ГПУ). 7.1. 1925 , на случай кончины, Т. составил "Завещательное распоряжение о преемстве Высшей церковной власти", назначив кандидатами на местоблюстительство патриаршего престола митрополитов: Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенского), Петра (Полянского). Скончался в больнице Бакуниных на Остоженке 19, в Москве "от приступа грудной жабы" (по официальной версии). 9. X. 1989 канонизирован архиерейским собором РПЦ. 10. Александро-Невское братство возникло в 1919 на базе молодежного кружка, работавшего в лавре с марта 1918. Созданное о. Иннокентием (Тихоновым), А.-Н. братство включало в себя лаврских монахов и мирян обоего пола. Главной целью братства было "воспитаниерелигиозного характера" его членов. Вступить в братство могли все желающие, после того, как уяснялась их преданность религии и церкви. К 1921 общее число братчиков доходило до 70 — 100 человек. Основой духовной жизни были богослужения, проходившие в основном в Крестовой митрополичьей церкви лавры. Весной 1920 по предложению А.-Н. братства в лавре состоялась Первая общебратская конференция, принявшее решение об объединении в союз всех существовавших в Петрограде братств "на почве религиозной и благотворительной деятельности". На конференции приняли также примерный общебратский устав, написанный оо. Иннокентием (Тихоновым), Гурием (Егоровым) и Львом (Егоровым) на основании устава "Православных миссионерских братств во имя Воскресения Христова, учреждаемых при церквах Петрограда" 1915. Был организован и совет общебратского союза. Среди многих братств Петрограда А.-Н. братство в те годы продолжало оставаться главным в городе. Под его началом действовал миссионерский кружок, содружество св. Василия Великого, занимавшееся богословскими проблемами, тюремная "миссия", помогавшая сидевшим клирикам и мирянам и т. д. Большое внимание уделялось катехизации детей. С 1922 официальные власти стали активно бороться против братств. По мнению современного исследователя, на фоне жестокой расправы с митрополитом Вениамином и окружавшими его «дело о братствах» не получило большого общественного отклика: осужденных по нему было немного и наказание относительно слабым. Тем не менее, этими репрессивными и последующими админис- 227 тративными мерами большевикам удалось покончить в Петрограде с легальной деятельностью приходских братств, которые, несомненно, были крепкой опорой и митрополита, и всего духовенства. 11. Митрополитом Вениамином (Казанским) 28. V. 1922 было подписано специальное "Послание к петроградской православной пастве", в котором давался ответ на произошедшие в мае события: сообщения об отречении св. патриарха Тихона, об образовании нового Высшего церковного управления и т. п. "От святейшего патриарха никакого сообщения об его отречении и учреждении нового высшего церковного управления до сего времени мною не получено, — сообщал митрополит в "Послании", — поэтому во всех храмах епархии по-прежнему должно возноситься его имя. По учению церкви епархия, почему-либо лишенная возможности получить распоряжение от своего патриарха, управляется своим епископом, пребывающим в духовном единении с Патриархом. Епархиальный епископ есть глава епархии. Епархия должна быть послушна своему епархиальному епископу и пребывать в единении с ним. <... > К великому прискорбию, в Петроградской церкви это единение нарушено. Петроградские священники: протоиерей Александр Введенский, священник Владимир Красницкий и священник Евгений Белков, без воли своего митрополита, отправились в Москву, приняв там на себя высшее управление церковью. И один из них, протоиерей А. Введенский, по возвращении из Москвы, объявляет об этом всем, не предъявляя на это надлежащего удостоверения святейшегоп атриарха. Этим самым по церковным правилам (Двукр. собор; прав. Вас. Великого) они ставят себя в положение отпавших от общения со святой церковью, доколе не принесут покаяния пред своим епископом. Такому отлучению подлежат и все присоединяющиеся к ним." (Петроградская правда. 1922. 30 мая.№ 118). 12. Иннокентий (в миру Борис Дмитриевич Тихонов; 22. V. 1889 — 1937) — церковный деятель. В 1913 г. принял монашеский постриг, иеромонах (1914 ?). Окончил Петроградскую духовную академию (1915). В 1917 — 1922 — насельник Александро-Невской Лавры, с 1921 — архимандрит. Один из организаторов Алексан-дро-Невского братства. 28. II (22. III.?) 1922 хиротонисан во епископа Ладожского, викария Петроградской епархии. 1. VI. 1922 арестован. В 1923 — 1925 находился в ссылке (вначале И. отправили в Архангельскую губернию, затем /решением от 23. П. 1923 — в Туркестан). 19. XII. 1925 вновь арестован; до 1929 — в заключении и в ссылке. 30. VIII. 1930 назначен епископом благовещенским. 2. XII. 1931 г. вновь осужден. 19. X. 1933 — епископ Старорусский, викарий Новгородской епархии. В январе 1937 назначен архиепископом Харьковским; с 23. III. 1937 — архиепископ винницкий. В том же году арестован и в ноябре расстрелян. 13. Алексий (в миру Сергей Владимирович Симанский; 27. XI. 1877 — 17. IV. 1970) — патриарх Московский и всея Руси. Родился 228 в Москве. Окончил Московский Николаевский лицей, Московский университет (юр. факультет) и МДА (1904). В 1902 постригся в монашество. Прошел путь "ученого монаха". С 1913 — епископ. С 1921 — викарий Петроградской епархии, епископ ямбургский. В 1922 временно возглавлял Петроградскую кафедру на правах автокефалии (с августа по 8 октября), вел переговоры с обновленцами, но вскоре порвал с ними. 21. X. 1922 был арестован и сослан на три года в Семипалатинск. В 1926 — архиепископ хутынский, управлял Новгородской епархией. С июля 1927 — постоянный член Временного Патриаршего Священного Синода при митрополите Сергии (Страгородском). С 18. V. 1932 — митрополит старорусский, с 11. VIII. 1933 — новгородский, затем (с 5. X. 1933) ленинградский (до 1945). После кончины патриарха Сергия согласно завещательному распоряжению последнего вступил в управление русской православной церковью (с мая 1944). На соборе 1945 избран патриархом (2. П.). Был награжден 4 орденами Трудового Красного Знамени, медалями "За оборону Ленинграда" и "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг." Скончался в своей резиденции в селе Лукино под Москвой. 14. Николай (в миру Борис Дорофеевич Ярушевич, 13.1.1892 — 13. XII. 1961) — крупный церковный деятель послевоенного периода. Родился в г. Ковно (современный Каунас). Окончил Петроградскую духовную академию, кандидат богословия. 23. X. 1914 постригся в монахи, был военным священником на фронте. С 1915 — преподавал в столичной академии, защитил магистерскую диссертацию. В 1918 — настоятель Петергофского собора. Архимандрит (с весны 1919 г.), наместник Александро-Невской Лавры (с 14. XII. 1919 ). С 7. IV. 1922 — епископ Петергофский, викарий Петроградской епархии. Ненадолго арестовывался в июле 1922 . С 21. X. 1922 по 10. П. 1923 —управляющий Петроградской автокефалией. С 1923 по 1926 — в ссылке (Коми-Зырянский край). С 19. IV. 1927 по Х.1928 гг. — временно управлял Ленинградской епархией. С 1935 — архиепископ. С 14. XI. 1936 по 4. III. 1937 — настоятель Князь-Владимирского собора, с 4. III. 1938 по 19. V. 1939 — настоятель Николо-Богоявленского собора (в штате собора до 26. X. 1940 г.). В 1936 — 1940 формально управлял Новгородской и Псковской епархиями. С 1940 — архиепископ волынс-кий и луцкий, экзарх Западной Украины и Белоруссии. С 9. III. 1941 — митрополит, с 17. VII. 1941 — митрополит киевский и га-лицкий. С 1944 — митрополит крутицкий, управляющий Московской епархией. Одновременно с 4. IV. 1946 по 21. VI. 1960 — председатель Отдела внешних церковных сношений Московской пат-риархии-Г Резко высказывался о проводившейся Н.С.Хрущевым антирелигиозной кампании, за что был освобожден от всех должностей. Существует неподтвержденная версия, согласно которой Н. был убит по заданию КГБ. Скончался в московской боль- 229 нице. 15. Речь идет о петроградском митрополите Вениамине (в миру Василий Павлович Казанский; 3. VII. 1874 — 13. VIII. 1922). Родился в семье священника Олонецкой епархии. В 1897 г. окончил С.-Петербургскую духовную академию кандидатом богословия. Во время обучения (14. X. 1895) принял монашеский постриг с именем Вениамин — в честь святого мученика V века. 21. XI. 1895 — рукоположен в иеродиакона, а 19. V. 1896 — во иеромонаха. Преподавал в Рижской и Холмской духовных семинариях. С 6. X. 1899 — состоял инспектором С.-Петербургской духовной семинарии. 18. П. 1902 В. был возведен в сан архимандрита. С 2. IV. 1902 г. — ректор Самарской, а с 12. X. 1905 — С.-Петербургской духовных семинарий. 24. I. 1910 был хиротонисан во епископа гдовского. 24. V. 1917 свободным голосованием клира и мирян Петроградской епархии В. был избран архиепископом петроградским и ладожским (с июня 1917 В. носил титул петроградского и гдовского) С 13. VIII. 1917 — митрополит. На поместном соборе 1917 — 1918 был избран членом Священного Синода. 26. I. 1918 В. был назначен и священноархимандритом Александро-Невской лавры. В 1921 активно привлекал духовенство и мирян епархии к оказанию помощи голодающим. 28. V. 1922 обратился к верующим епархии с посланием, в котором выступил в защиту церковных правил. Через день, по обвинению в "противодействии изъятию церковных ценностей, организации контрреволюционной группы" был арестован. Проходил как обвиняемый на судебном процессе 10. VI. — 5. VII. 1922. Приговорен к расстрелу и расстрелян в районе Ириновской железной дороги. Архиерейским собором РПЦ в 1992 причислен к лику святых. 16. Гурий (в миру Вячеслав Михайлович Егоров; 1. VII. 1891 — 12. VII. 1965) — церковный деятель. Родился в Новгородской губернии. В 1911 окончил Петровское коммерческое училище. В Первую мировую войну служил на фронте братом милосердия. В конце 1915 пострижен в мантию и вскоре рукоположен во иеромонаха. В 1917 —закончил Петроградскую духовную академию, кандидат богословия. В 1917 — 1922 занимался в Петроградском университете (на историко-филологическом факультете). Один из организаторов Александро-Невского братства. В 1922 был возведен в сан архимандрита. 1. VI. 1922 г. был арестован. В 1923 — 1925 — отбывал ссылку (вначале Г. отправили в Архангельскую губернию, затем /решением от 23. II. 1923/ — в Туркестан). Неоднократно арестовывался и в дальнейшем. После 1934 проживал у родственников в Ташкенте и в Фергане. С 1945 — наместник Троице-Сергиевой лавры. 25. VIII. 1946 — хиротонисан во епискодта ташкентского и среднеазиатского. С 25. П. 1952 — архиепископ. В 1953 — 1959 — архиепископ саратовский и сталинградский; черниговский и нежинский; днепропетровский и запорожский. 21. V. 1959 назначен митрополитом Минским и Бело- 230 русским, а 19. IX. 1960 — ленинградским и ладожским. С 14. XI. 1961 — митрополит Симферопольский и Крымский. 17. Лев (в миру Леонид Михайлович Егоров; 1889 — 25.1. 1942) — церковный деятель. Брат митрополита Гурия. Окончил С.-Петербургский университет (историко-филологический факультет) и Петроградскую духовную академию. В 1915 принял монашеский постриг, иеромонах. С начала 1922 — архимандрит Алек-сандро-Невской лавры. Один из организаторов Александро-Не-вского братства, глава детского союза при лавре. Арестован 16. VI. 1922 по делу младшего брата — архимандрита Гурия. Был осужден на ссылку, после которой (с 1926) состоял настоятелем собора Феодоровской иконы Божией Матери Ленинграда. Вновь арестовывался в 1927 и в 1932. Последний раз был осужден арестован по делу Ленинградского "филиала" истинно-православной церкви на 10 лет лагерей. Погиб в лагере (поселок Осинники под Новокузнецком). 18. Парийский Лев Николаевич (20. П. 1892 — 23. XI. 1972) — церковный деятель. Родился в С.-Петербурге. В 1915 окончил столичную духовную академию, кандидат богословия. Преподавал историю русской литературы в Калужской и Минской духовных семинариях, Священное Писание Ветхого Завета — в Ленинградском пастырско-богословском училище. Был помощником секретаря канцелярии митрополита Вениамина (Казанского). В мае 1922 арестовывался по делу "о сопротивлении изъятию церковных ценностей". Петроградским губернским революционным трибуналом приговорен к 5 годам заключения. Отбывал в тюрьмах Петрограда. Осенью 1923 был условно освобожден. В дальнейшем состоял псаломщиком-регентом в ленинградских храмах. С мая 1944 — секретарь патриаршего местоблюстителя митрополита Алексия (Симанского), вскоре избранного патриархом. С 1945 П. проживал в Москве, исполняя обязанности секретаря патриарха и секретаря Хозяйственного управления при Св. Синоде, затем (до 1. IV. 1952) — секретаря Учебного комитета при Св. Синоде. Также П. исполнял обязанности секретаря редакции Журнала московской патриархии. С 15. VIII. 1950 nol. IX. 1967 — инспектор Ленинградских духовных академии и семинарии. С 25. 1.1951— магистр богословия. Умер и похоронен в Ленинграде на Серафимовском кладбище. 19. Егоров Николай Михайлович - член Андреевского братства (на Васильевском острове, руководил которым протоиерей Н.Ф.Платонов). После 1922 — обновленец. Профессор. 20. Аксенов Леонид Дмитриевич (1876 — ?) — православный мирянин. Родился в г. Торопце Псковской губернии. До 1917 работал в управлении Св. Синода в Синодальной типографии. Член Александро-Невского братства. Считался знатоком канонического права, руководил состоявшим из 10 — 20 человек "Никольс- 231 ким содружеством". До 1924 — арендатор фитильно-свечного государственного завода "Красное пламя" (бывшего епархиального свечного завода). Арестовывался в апреле 1922 и в феврале 1924 — по делу "Спасского братства". 26. IX. 1924 осужден к 3 годам лагерей. Отбывал заключение на Соловках. С 1924 жил в Любани (Ленинградская губерния). 17. П. 1932 — арестован и отправлен в лагерь. После освобождения жил в г. Сольцы Новгородского округа. Во время Великой Отечественной войны следы А. затерялись. 21. Речь идет о случившемся 10 июня 1922 , около здания бывшего дворянского собрания. Перед открытием процесса по "делу" митрополита Вениамина, который должен был там слушаться, на углу Михайловской и Итальянской улиц собралась огромная толпа верующих, ждавшая появления арестованного митрополита. Когда показалась конная стража, люди встали на колени и запели: "Спаси, Господи, люди Твоя..." Владыка благословил пришедших. Тогда же произошел инцидент с протоиереем А.И.Введенским. "Появление священника Введенского, участвующего в качестве свидетеля в процессе, — писал 11 июня в «Петроградской правде» корреспондент газеты, — встречается свистом и гиком кучки фанатичек. Совершенно обезумевшие женщины бегут за «предателем» и «Иудой», как кричат они на ходу. Одна старуха нагибается, поднимает с земли булыжник и, истерически визжа, бросает его в Введенского. Камень попадает в голову и разбивает в кровь висок". (Петроградская правда. 1923. 11 июня № 128. С. 3). Милиция тогда задержала наиболее активных сторонников митрополита Вениамина. 22. Шкловский Владимир Борисович (12. III. 1889 —24.XI. 1937). Брат Виктора Борисовича Ш. Окончил Ш-е реальное училище С.-Петербурга и (в 1910) С.-Петербургский университет (историко-филологический факультет). С 29. IX. 1910 —лектор французского языка в С.-Петербургской духовной академии. Затем — псаломщик Никольской церкви Петрограда. С 13. X. 1919 по 13. II. 1920 — член комиссии духовно-учебных заведений Петроградской епархии. В 1920 — 1922 — преподаватель Богословского института. Арестован в феврале 1922 ; приговорен к 2 годам ссылки в Архангельскую губернию. В 1926 — 1928 — преподаватель латинского языка на Высших Богословских курсах. Был доцентом Ленинградского Государственного университета. Расстрелян. 232 23. Шабельский Александр Михайлович. Из дворян. До 1917 — служил столоначальником в Министерстве финансов. Член Знаменского православного братства в Петрограде. Арестован в июле 1922. При аресте у Ш. была обнаружена "Памятка братчику" за подписью протоиерея Виталия Лебедева, а также текст (машинописная копия) монархического содержания: "Кровь Царя Мученика да будет свидетелем непоколебимой клятвы моей в единении с Великим Братством, в послушании его уставам и велениям, непреложно хранить тайну, отдать все силы и всю жизнь свою святому делу воссоздания силы, величия и могущества России". (Архив ЦФСБ по СПб. и Ленинградской области. П-88399. Т. 1. Л. 418). В сентябре 1922 выслан в Оренбургскую губернию на 2 года, но решением от 23. II. 1923 место ссылки Ш. изменили, направив в Архангельскую губернию. Дальнейшая судьба неизвестна. 24. Красильников Николай Дмитриевич (1870 — ?) — член Алек-сандро-Невского братства. По образованию — инженер-технолог. Арестован в июле 1922. В сентябре 1922 приговорен к 2 годам ссылки в Архангельскую губернию под гласный надзор местного губернского отдела ГПУ. 25. Мануил (в миру Лемешевский Виктор Викторович; 18. IV. 1884 — 12. VIII. 1968) — церковный деятель. Сын чиновника Министерства финансов, статского советника. Родился в Луге (С.-Петербургской губернии). Учился в столичном университете (на юридическом факультете) — в 1910 ушел с последнего курса. В 1911 принял монашеский постриг. С 1912 — иеромонах. С апреля 1919 — настоятель Никольской (домовой) церкви на Спасской улице Петрограда. В марте 1920 основал при ней Спасское братство. В июле 1922 — арестовывался. 23. IX. 1923 хиротонисан патриархом Тихоном во епископа Лужского, викария Петроградской епархии. Активный борец с обновленчеством. В 23. IX. 1923 — 15. П. 1924 временно управлял Петроградской епархией. В феврале 1924 арестован по обвинению в организации нелегального братства. 3 года провел в заключении (на Соловках). 8. V. 1928 назначен епископом Серпуховским. В мае 1928 гг. был в Ленинграде с целью засвидетельствовать верующим поддержку митрополита Сергия (Страгородского); боролся против иосифлян. 30. I. 1930 вынужденно подал рапорт об увольнении на покой, который был принят. На следующий день М. арестовали. Арестовывался также в январе 1932 ,20. XII. 1933,18. IV. 1939. Осенью 1944 был досрочно освобожден. До назначения епископом Чкаловс-ким (14. П. 1945) жил в Тамбове в распоряжении архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). 4. IX. 1948 вновь арестован. Освобож- 233 ден 7. XII. 1955. 21. XII. 1955 назначен управляющим Чебоксарской епархией; 7. П. 1956 утвержден епископом чебоксарским и чувашским. С 22. III. 1960 — архиепископ куйбышевский и сызранский. С 25. П. 1962 — митрополит. С 1960 — кандидат богословия. С 25. XI. 1965 г. — проживал на покое в г. Куйбышеве. Церковный историк и составитель уникального "Словаря русских архиереев". Учитель митрополита С.-Петербургского Иоанна (Снычева; 1927— 1995). 26. Серафим (в миру Александр Алексеевич Протопопов; 19. X. 1894 — 8.VIII. 1937) — церковный деятель. Родился в станице Акишевской Области Войска Донского в семье врача. В 1913 окончил в Новочеркасске гимназию; учился в Петроградских университете и духовной академии (одновременно). 1. XII. 1917 — принял монашеский постриг; иеромонах. С января 1918 г. по 1922 — настоятель Введенской церкви за Невской заставой в Петрограде. Создал при ней приходское братство. Епископом Мануи-лом (Лемешевским) назначен одним из духовников для клира, принимаемого от обновленцев. 22. I. 1924 назначен епископом колпинским, викарием Петроградской епархии. Арестовывался в 1922 г. и в 1924. 26. IX. 1924 приговорен к 2 годам лагерей. Срок отбывал на Соловках. В ноябре 1926 вернулся в Ленинград. В апреле 1928 был назначен епископом аксайским, затем назначался епископом: сызранским; стерлитамакским; бакинским; рыбинским. 8. П. 1932 арестован. Приговорен к 3 годам лагерей. Освобожден 25. П. 1934. Был управляющим Челябинской, затем Елецкой епархий. С 30. IX. 1935 — архиепископ орловский, с 19. X. 1935 — архиепископ елецкий и задонский. Арестован 14. III. 1937. Расстрелян в г. Липецке. 27. Лебедев Виталий Федорович (24.1. 1874 — Т) — церковный деятель. Родился в Саратовской губернии. Окончил С.-Петербургскую духовную академию. Магистр богословия. С 1904 г. служил в столице, к 1918г. — в церкви равноапостольных Константина и Елены при Павловском военном училище. Возглавлял "Братство Михаила Архангела" при Знаменской церкви. Протоиерей. Арестован 22. XII. 1933 г. по так называемому делу "евло-гиевцев". 25. П. 1934 г. приговорен к заключению в лагерь. 28. Чокой Иван Иванович (1875 — 26. VI. 1962) — клирик Петроградской-Ленинградской епархий. Родился в Бендерском уезде Бессарабской губернии. До февраля 1924 служил в Вознесенском соборе г. Ленинграда. Арестовывался в феврале 1918 г. и в феврале 1924. Последний раз — по делу "Спасского братства". 234 26. IX. 1924 приговорен к 2 годам лагерей. Отбывал на Соловках. Затем служил в ленинградских храмах. В 1933 выслан из Ленинградской области. С 1946 служил в Спасо-Преображенс-ком соборе Ленинграда. Протоиерей. 29. Кремлевский Петр Магистрианович — клирик Петроградской-Ленинградской епархии. В 1902 — 1930 — настоятель церкви св. Мефодия при детском приюте на Суворовском проспекте. В 1930 — апреле 1931 — настоятель церкви свв. Бориса и Глеба на Синопской набережной. В апреле 1931 — июле 1932 — служил в часовне Коневской иконы Божией Матери. С 1932 служил в Николо-Богоявленском соборе. Арестовывался в декабре 1933. В марте 1935 выслан из Ленинграда. Протоиерей. 30. Ивановский Петр Никандрович — клирик Петроградской-Ленинградской епархии. Окончил С.-Петербургскую духовную академию, кандидат богословия. С 14. X. 1913 по 1923 — настоятель церкви св. Андрея Критского при Экспедиции заготовления государственных бумаг. Арестовывался в 1923, приговорен к заключению в лагерь. Заключение отбывал на Соловках. Освобожден осенью 1926. С 21. XI. 1927 служил в Князь-Владимирском соборе. Протоиерей. 31. Вертоградский Николай Николаевич (1876 — 1937) — клирик Петроградской-Ленинградской епархии. Родился в Уфе. Проживал в Луге (Ленинградская область). Служил в Воскресенском соборе. Расстрелян. 32. Иларион (в миру Иван Иванович Вельский; 20. III. 1893 — 31. VIII. 1937) — церковный деятель. Родился в Олонецкой губернии. Окончил Петрозаводскую духовную семинарию. С 3. VII. 1919 —монах Александро-Невской лавры, с 13. VII. 1919 —иеродиакон. К 1922 — иеромонах, секретарь церковного совета, эконом Лавры. В июне 1922 арестовывался по делу религиозной организации "Братство". К октябрю 1924 — игумен Александро-Невской лавры. 14. X. 1924 — хиротонисан во епископа кар-гопольского, викария Олонецкой епархии. С1924 в ссылке в Смоленске. В 1926 — 1927 — епископ поречский, управлял Смоленской епархией. С начала 1928 — епископ Котельнический, викарий Вятской епархии. 4. III. 1928 объявил об отделении от заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). Отрицал таинства сергиан. В апреле 1928 арестован. По сентябрь 1931 г. отбывал заключение на Соловках, до 1933 — в Белбалтлаге. Был заключенным-"запретником", т. е. должен был работать только на тяжелых работах. Затем проживал в г. Козьмодемьянске Марийской АССР. Вновь арестован 235 25. V. 1934, но уже 13. X. 1934 освобожден. 28. VIII. 1937 заседанием тройки НКВД Марийской АССР приговорен к высшей мере наказания и расстрелян в г. Йошкар-Оле. Русской православной церковью за границей причислен к лику святых (1981). 33. Платонов Семен Федорович (1900 — ?) — клирик Петроградской-Ленинградской епархии. Видимо, брат Н. Ф. Платонова. Окончил С.-Петербургскую гимназию и с 1920 служил в Андреевском соборе на Васильевском острове. 34. Рудинский Николай Семенович (1871 —.?) — клирик Петер-бургско-Петроградской епархии. Родился в Ярославской губернии. Окончил С.-Петербургскую духовную академию. В начале XX столетия — один из членов "группы 32-х священников". С мая 1911 по 1922 — настоятель Борисоглебской церкви на Калашни-ковской набережной. Был председателем братства "Борисоглебская лепта милосердия". Преподавал литургику в Богословском институте (с 1920 г.). Осенью 1922 арестовывался. В 1922 — 1924 — в ссылке. В октябре 1924 вернулся в Ленинград. Протоиерей. 35. Платонов Николай Федорович (12. XI. 1889 — 5. III. 1942) — церковный деятель, впоследствии — ренегат. Родился в С.-Петербурге в семье иконописца. Окончил С.-Петербургскую духовную академию (1914). Иерей с 17. V. 1914. Преподавал в столичной духовной семинарии. С 6. VII. 1915 г. — служил в Андреевском соборе. В 1917 состоял в партии конституционных демократов. Ненадолго арестовывался летом 1918, осенью 1919, летом 1922 и летом 1923. Возглавлял Андреевское братство (1919 — 1922). С апреля 1922 по октябрь 1937 — настоятель Андреевского собора. С 1923 г. —обновленец. 8. XI. 1925 хиротонисан обновленцами в брачном состоянии во епископа Охтенского. С 3. VIII. 1926 — архиепископ Гдовский. В 1925 — 1929 — профессор Ленинградского богословского института. С 5. IX. 1934 — митрополит Ленинградский. В декабре 1937 вызывался в НКВД, провел там около недели. После этого — в начале 1938 — публично отрекся от веры, снял сан. Работал сотрудником Музея истории религии и атеизма. Умер от голода в блокадном Ленинграде, по некоторым сообщениям, перед смертью покаявшись в Николо-Богоявленском соборе. Атеистические и "исторические" работы П. выходили в "Ежегодниках МИРА" и в 1960-е годы. 36. Щербов Иван Павлович (1875 — ?) — церковно-общественный деятель. Родился в семье священника. Окончил С.-Петербургскую духовную академию кандидатом богословия. До 1917 г. преподавал в духовной академии. С 1919 заведовал Богословc- 236 ко-пастырским училищем в Александро-Невской лавре. Являлся проректором Богословского института (1920). 37. Соколов Алексей. Протоиерей. Служил в церкви Волковс-кого кладбища. В марте 1935 выслан из Ленинграда. Дальнейшая судьба неизвестна. 38. Палевич Варвара Панкратьевна — православная мирянка. Арестована в июне 1922 за организацию шествия верующих с требованием освободить митрополита Вениамина (Казанского). В сентябре 1922 приговорена к ссылке в Оренбургскую губернию, но решением от 23. П. 1923 место ссылки П. изменили, направив ее в Карелию. Дальнейшая судьба неизвестна. 39. Костецкая Ольга Осиповна (5. XI. 1893 — ?) — православная мирянка. В 1918 окончила словесное отделение Женского педагогического института и сдала экзамены при Петроградском университете. В 1919 поступила на философское отделение факультета общественных наук Петроградского университета. Училась в Богословском институте. Член Александро-Невского братства. Арестовывалась в июле 1922 . В том же году организовала монашескую общину (хотя и продолжала жить в миру); была старшей сестрой. Вновь арестована 17. П. 1932 . 22. III. 1932 — приговорена к 5 годам высьшки в Караганду. Дальнейшая судьба неизвестна. 40. Киселева Вера Николаевна (1898 — ?) — православная мирянка. Член Александро-Невского братства. В 1926 приняла монашеский постриг в Творожковском монастыре. С 1925 — регент хора Алекандро-Невского братства. Арестовывалась в феврале 1932 . Приговорена к 5 годам лагерей. После освобождения проживала в Фергане, руководила церковным хором. 41. Миллер Евгения Сергеевна (1896 — ?) — православная мирянка. Член Александро-Невского братства. Закончила университет в Сорбонне. В июне 1922 была арестована по "церковному делу". Освобождена 18. VIII. 1922. Дальнейшая судьба неизвестна. * Фирсов С.Л.
Краткий обзор обобщающих трудов и серийных изданий по истории Русской Православной Церкви
(«История Русской Церкви» (в 12 томах) и «Материалы по истории Церкви» (в 27 книгах))
S.L.Firsov. The short list of the monographs and the periodical editions on the history of the Russian Orthodox Church.
It presents the short list of the monographs and the periodical editions on the history of the Russian Orthodox Church last ten years.
В последние годы интерес к прошлому русской православной церкви существенно вырос, вышли из печати десятки новых книг, было защищено множество кандидатских и докторских диссертаций. Чтобы только назвать наиболее яркие из них, потребовалось бы подготовить несколько объемных обзоров. Понимая это и желая упростить решение поставленной задачи, я решил ограничиться рассказом о двух изданиях, знакомство с которыми поможет заинтересованному читателю узнать и о том, какие работы по истории РПЦ (монографии, статьи, диссертации) увидели свет в последние годы, и познакомиться с подробной библиографией (отечественной и зарубежной).
Прежде всего необходимо сказать о многотомной «Истории Русской Церкви», вышедшей в издательстве Спасо-Преображенско-го Валаамского монастыря в 12 томах (9 книг и том Приложения). Это уникальное издание, выпущенное к 850-летнему юбилею Москвы. По словам председателя Совета попечителей патриарха Алексия II (Ридигера), обращением которого открывался первый том, «История Русской Церкви» - это попытка впервые в XX столетии «дать последовательное и подробное освещение исторического пути православия на Руси от времен апостола Андрея Первозванного до наших дней».
В обращении патриарха специально отмечалось, что проект не мог бы осуществиться без финансовой поддержки правительства Москвы (не случайно заместителем Председателя Совета попечителей являлся мэр столицы Ю.М.Лужков, а среди его членов были председатели правлений «Инкомбанка», «Мост-Банка», «Русского Национального Банка», банка «Империал» и других).
Правда, помимо Совета попечителей существовал и Научно-редакционный совет, членами которого были как представители русской православной церкви (игумены Андроник Трубачев, Дамас-кин Орловский и др.), так и известные отечественные исследователи (С.Л.Кравец, Я.Н.Щапов и др.). Председателем этого Сове-
420
Нестор 2000, №1
СЛ.Фирсов
та являлся викарий патриарха епископ (в дальнейшем - архиепископ) Истринский Арсений. Без преувеличения можно сказать, что Научно-редакционный совет и привлеченные им ученые проделали огромную работу, подготовив уникальное издание, по качеству и объему информации не имеющее на сегодняшний день аналогов.
Первые семь книг (8 томов) представляют собой «Историю Русской Церкви» митрополита московского и коломенского Макария (Булгакова; 1816 - 1882). Однако, это не просто переиздание давно ставшего классическим труда. Можно сказать, что работа митрополита Макария адаптирована к современному уровню гуманитарных знаний: редакция дополнила ее комментариями, в которых учитываются новейшие достижения исторической науки. Так, помимо примечаний самого митрополита, в книгах издания помещены комментарии научного редактора.
Открывает «Историю Русской Церкви» том, посвященный истории христианства на Руси до князя Владимира. Собственно говоря, эта книга еще не история церкви, а введение в нее. Однако без такого введения многие вопросы церковной истории X - XI веков было бы невозможно аргументированно объяснить. В конце тома дан не только список источников и литературы, использованных митрополитом Макарием, но и дополнения к нему.
Отдельно необходимо остановиться на помещенных в каждом томе вспомогательных справочных материалах. Читатель берет в руки не только исследование, но и справочник, в котором может найти ответы на многие вопросы, опосредованно и непосредственно касающиеся церковной проблематики. Так, при подготовке издания были составлены списки чудотворных икон Божией Матери по времени их явления в России, представлен хронологический список русских святых, хронологический список монастырей русской церкви, повременная летопись важнейших событий в истории РПЦ, хронологический список иерархов. Исключение составляет лишь первая книга, в которой перечислены святые, подвизавшиеся на территории будущей Российской империи до крещения, дан хронологический список византийских императоров, патриархов и основных событий, имевших отношение к истории РПЦ до X века. Точно так же в первой книге указаны монастыри, появившиеся на территории России (в Крыму) до того времени, как православие стало государственной религией страны.
В результате, «История Русской Церкви» митрополита Макария не воспринимается только как памятник исторической мысли, а является удивительно современным и удобным изданием. Невольные погрешности или фактологические ошибки автора исправлены в комментариях; списки новой литературы по теме помогают увидеть динамику изучения той или иной историко-церковнои проблемы. Для удобства каждый том снабжен и указателем имен, географических, этнических и церковно-административных наи-
1
Краткий обзор обобщающих трудов...
421
менований. Дополнительным «украшением» издания можно считать специальные вклейки - иллюстрации, помещаемые в каждой книге. Первый том вышел из печати в Москве в 1994 г. тиражом 50000 экземпляров.
По тем временам (как, собственно, и сегодня) этот тираж необходимо признать весьма значительным. И в дальнейшем он не менялся. Без преувеличения можно сказать, что издание, великолепно исполненное, стало своеобразным подарком «секулярного мира» церкви, первым крупным проектом церковных и светских ученых, исполненном на высоком профессиональном уровне. То, что задачу издания «Истории Русской Церкви» приняло на себя правительство Москвы в союзе с крупнейшими банкирами страны, позволило обеспечить регулярный выход томов в свет.
В следующем, 1995 г., были опубликованы книги вторая (тома 1-3 «Истории» митрополита Макария) и третья (тома 4 - 5). А в 1996 г. издание «Истории» митрополита Макария было завершено (увидели свет книга четвертая (чч. 1 и 2) - тома 6, 7, 8; книга пятая - том 9; книга шестая - тома 10 и 11; и книга седьмая - том 12). Митрополит Макарий не успел написать историю русской церкви XVIII и XIX веков - его не стало. Он не успел даже завершить обзор церковной истории века XVII-ro, окончив его изложением деяний Московского Большого собора, низложением патриарха Никона и поставлением нового - патриарха Иоасафа П. Однако современные исследователи довели изложение церковной истории XVII века до логического завершения, подведя к событиям Синодального периода. В «Приложениях» к седьмой книге помещены три статьи - Д.Ф.Полознева («Московский Патриарх Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адриан»), Н.В.Синициной («Из истории русского раскола») и С.Г.Яковенко («Западнорусская Церковь последней трети XVII века»). Таким образом то, что не успел дописать митрополит Макарий освещено в новом издании.
В том же 1996 г. была выпущена и первая часть восьмой книги «Истории Русской Церкви», посвященной проблемам XVIII - начала XX веков. Ее автором был И.К.Смолич (1898 - 1970) - русский эмигрант, окончивший свою жизнь в Германии. Там, в 1960 г. он завершил первый том «Истории Русской Церкви. 1700 —1917», который в 1964 г. в немецком переводе впервые увидел свет. К 1970 г. И.К.Смолич почти окончил работу и над вторым томом, изданном на немецком языке сравнительно недавно (в 1991 г.). Русский оригинал первого тома оказался утерянным, а второй том автор изначально писал на немецком языке. Следовательно, подготавливая издание восьмой книги, редакция вынуждена была прибегнуть к обратному переводу, используя для этой цели (как основу) перевод первого тома, уже имевшийся в издательском отделе Московского патриархата.
В «Примечаниях», в первой части, кроме списка источников и литературы, основных событий русской церковной и государственной истории указанного периода, списка архиереев, помещены уни-
422____________________Нестор 2000, №1 С.Л.Фирсов
кальные таблицы, позволяющие ознакомиться со структурой синодального церковного управления, бюджетом Св. Синода, духовным образованием, состоянием монашества, отношением православной церкви и приходского духовенства, положением епархий и т. д. Второй том работы И.К.Смолича (книга восьмая, часть 2-ая «Истории Русской Церкви») был издан в 1997 г. Как и в первой части, во второй также помещены обширные приложения. Необходимо отметить наличие обширного списка литературы (и добавления к нему, включающему наименования диссертационных исследований, подготовленных в МДА и в Ленинградской-Петербургской ДА с 1950 по 1994 гг.); хронологических списков: Пресвятой Богородицы и ее прославления в знамениях, чудесах и иконах, а также канонизированных святых, почитаемых подвижников и мучеников РПЦ 1700 -1917 гг., и списка основанных в указанный период монастырей.
Помимо этого, в книге помещены две статьи И.К.Смолича, посвященные отдельным проблемам синодальной истории - о работах предсоборного присутствия 1906 г. и о состоянии русской церкви во время революции (с марта по октябрь 1917 г.) Завершает книгу статья современного исследователя А.С.Буевского «Русская православная церковь и другие Поместные православные Церкви в своих взаимоотношениях в Синодальный период».
В определенной степени этим томом собственно «история» рус-ской церкви и завершается - новейший ее период тесно связан с политическими процессами, продолжающимися и в наше время. Поэтому автор девятой книги издания («История Русской Церкви. 1917 - 1997)» - протоиерей Владислав Цыпин - изначально был обречен на соединение в своей работе элементов исторического анализа с политологическими приемами. Однако, нельзя не признать, что это уникальный обобщающий труд, без обращения к которому не может обойтись ни один исследователь, занимающийся изучением церковных проблем Советского периода.
Книга построена по тому же принципу, что и восемь предыдущих: после основного текста помещены «Примечания», в которых даются статистические данные и хронология исторических событий. Изданная в 1997 г. (точно в срок!), книга протоиерея Владислава Цыпина завершила фундаментальное издание. За это время практически никаких существенных изменений ни в составе Совета попечителей, ни в Научно-редакционном совете не последовало, что можно считать показателем стабильности того коллектива, который взял на себя ответственность научной и финансовой подготовки проекта.
В 1999 г., в Москве, отдельным томом - в качестве приложения к «Истории Русской Церкви» - вышла книга И.К.Смолича «Русское монашество», включающая две его работы - «Русское монашество. Возникновение, развитие и сущность. (988 - 1917)» и «Жизнь и учение старцев. (Путь к совершенной жизни)». Правда, теперь издателем значится не Валаамский монастырь, а.Церковно-научный
Краткий обзор обобщающих трудов...
421
меновании. Дополнительным «украшением» издания можно считать специальные вклейки - иллюстрации, помещаемые в каждой книге. Первый том вышел из печати в Москве в 1994 г. тиражом 50000 экземпляров.
По тем временам (как, собственно, и сегодня) этот тираж необходимо признать весьма значительным. И в дальнейшем он не менялся. Без преувеличения можно сказать, что издание, великолепно исполненное, стало своеобразным подарком «секулярного мира» церкви, первым крупным проектом церковных и светских ученых, исполненном на высоком профессиональном уровне. То, что задачу издания «Истории Русской Церкви» приняло на себя правительство Москвы в союзе с крупнейшими банкирами страны, позволило обеспечить регулярный выход томов в свет.
В следующем, 1995 г., были опубликованы книги вторая (тома 1-3 «Истории» митрополита Макария) и третья (тома 4 - 5). А в 1996 г. издание «Истории» митрополита Макария было завершено (увидели свет книга четвертая (чч. 1 и 2) - тома 6, 7, 8; книга пятая - том 9; книга шестая - тома 10 и 11; и книга седьмая - том 12). Митрополит Макарий не успел написать историю русской церкви XVIII и XIX веков - его не стало. Он не успел даже завершить обзор церковной истории века XVII-ro, окончив его изложением деяний Московского Большого собора, низложением патриарха Никона и поставлением нового - патриарха Иоасафа П. Однако современные исследователи довели изложение церковной истории XVII века до логического завершения, подведя к событиям Синодального периода. В «Приложениях» к седьмой книге помещены три статьи - Д.Ф.Полознева («Московский Патриарх Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адриан»), Н.В.Синициной («Из истории русского раскола») и С.Г.Яковенко («Западнорусская Церковь последней трети XVII века»). Таким образом то, что не успел дописать митрополит Макарий освещено в новом издании.
В том же 1996 г. была выпущена и первая часть восьмой книги «Истории Русской Церкви», посвященной проблемам XVIII - начала XX веков. Ее автором был И.К.Смолич (1898 - 1970) - русский эмигрант, окончивший свою жизнь в Германии. Там, в 1960 г. он завершил первый том «Истории Русской Церкви. 1700 -1917», который в 1964 г. в немецком переводе впервые увидел свет. К 1970 г. И.К.Смолич почти окончил работу и над вторым томом, изданном на немецком языке сравнительно недавно (в 1991 г.). Русский оригинал первого тома оказался утерянным, а второй том автор изначально писал на немецком языке. Следовательно, подготавливая издание восьмой книги, редакция вынуждена была прибегнуть к обратному переводу, используя для этой цели (как основу) перевод первого тома, уже имевшийся в издательском отделе Московского патриархата.
В «Примечаниях», в первой части, кроме списка источников и литературы, основных событий русской церковной и государственной истории указанного периода, списка архиереев, помещены уни-
Краткий обзор обобщающих трудов...
423
центр «Православная энциклопедия», еще с ноября 1996 г. воспринявший права и обязанности монастырского Издательства. Перевод книг с немецкого языка был выполнен православными клириками: протоиереем Владиславом Цыпиным (первая книга) и митрополитом Иоанном (Вендландом) (вторая). Тираж тома составляет 3000 экземпляров. По сравнению с тиражами книг «Истории Русской Церкви» он выглядит исключительно небольшим. Не случайно, буквально сразу по выходе из печати «Русское монашество» стало библиографической редкостью. И здесь особое внимание стоит обратить на обширный список литературы как на русском, так и на многих европейских языках.
Вообще, необходимо сказать, что во всех книгах «Истории Русской Церкви» читатель найдет иностранную литературу и сможет составить впечатление о том, как и что наиболее интенсивно изучают зарубежные ученые-специалисты по русской церковной истории. Показательно, что книгу И.К.Смолича также издали благодаря финансовой поддержке правительства Москвы и ведущих банкиров страны. Столь серьезное отношение к научной деятельности историков церкви - неординарное явление в наше время. Это отношение и позволило завершить грандиозный проект с такими блестящими результатами.
Раньше, чем правительство Москвы решило поддержать идею издания фундаментальной «Истории Русской Церкви», - в 1991 г. (также в столице) издательский отдел штаб-квартиры Всецерков-ного православного молодежного движения приступил к работе над серией «Материалы по истории Церкви». Начатая энтузиастами (прежде всего И.В.Соловьевым, ныне подвизающимся на Крутицком Патриаршем Подворье в Москве), эта серия ежегодно пополняется новыми публикациями, важность которых очевидна. Каждой публикации И.В.Соловьев предпосылает вступительную статью, в которой он, как правило, кратко излагает биографию автора и основные цели, им преследуемые. В некоторых книгах И.В.Соловьев дает лаконичную характеристику тех лиц, о которых в дальнейшем пойдет речь.
Первая книга серии появилась в 1992 г. Это была работа митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона (Докукина; 1929 г. рожд.) «История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России». Написанная еще в 1960 г., книга не потеряла своего значения и сегодня. В следующем году в серии была издана работа протоиерея Сергия Гаккеля «Мать Мария», в которой дана биография и описан подвиг одной из замечательных подвижниц современного православия - монахини Марии (в миру Елизаветы Юрьевны Скобцовой; 1891 - 1945), уничтоженной на-дистами в концлагере Равенсбрюк. Как показало время, тираж этой книги оказался максимальным - 50000 экземпляров. Ни до, ни после эта цифра не была «перекрыта». (К слову, тираж книги митрополита Гедеона составлял 15000 экземпляров).
424
Нестор 2000, №1
СЛ.Фирсов
В 1994 г. серия пополнилась воспоминаниями митрополита Евлогия (Георгиевского; 1868 - 1946), которые впервые были изданы в Париже (YMCA-PRESS, 1947) и с тех пор стали библиографической редкостью. Издание этой книги можно считать показательным: с тех пор в серии «Материалов...» стали публиковаться не только исследования, но и источники по истории русской церкви. Успех этой книги во многом предопределил и дальнейшую судьбу серии: ее заметили. Тираж «Воспоминаний» составил 25000 экземпляров, что для 1994 г. было весьма значительно.
Следующая книга «Материалов...», изданная в том же 1994 г., была учебным пособием, до 1917 г. выдержавшим более 30 переизданий. Речь идет о работе протоиерея Петра Алексеевича Смирнова (ум. 1907) -«История христианской Православной Церкви». В доступной форме о. П.Смирнов - многолетний председатель Учебного комитета при Св. Синоде - излагал всю христианскую историю, вплоть до второй половины ХГХ века. Разумеется, научной ценности эта книга не имеет, но, бесспорно, ценна методологически: и сегодня она может использоваться теми, кто только начинает знакомиться с христианством. Однако ее тираж уже значительно уступал предыдущим, не превышая 5000 экземпляров.
С 1995 г. книги серии начинают издаваться редакционной коллегией, в которую первоначально вошли протоиерей Валентин Чаплин (настоятель Крутицкого патриаршего подворья, игумен Иннокентий (Павлов), И.В.Соловьев и московские историки М. А.Колеров, А.Ю.По-лунов. В дальнейшем, редакционная коллегия пополнилась канадским профессором Д .В.Поспеловским, голландским профессором Вильямом ван дер Бреккеном, швейцарским профессором Э.Бринером, представителем Отдела по религиозному образованию и катехизации В.А.Никитиным, немецким профессором Г.Шульцем, православным священником из Германии Сергием Ильиным и С.Л.Фирсовым. В таком составе редакционная коллегия существует и поныне. С 1995 г. в качестве издателя значится Крутицкое Патриаршее Подворье.
Пятой книгой стал сборник «Из истории христианской Церкви на Родине и за рубежом в XX столетии» (М., 1995. 5000 экз.) В него вошли как давно не переиздававшиеся работы историков (А.В.Карташева и И.А.Стратонова), так и воспоминания о поездке в 1928 г. в Москву литовского и виленского митрополита Елевферия (Богоявленского). Разумеется, очевиден недостаток таких публикаций - они требуют обстоятельных комментариев. Но зная, сколь трудно было издавать каждую книгу серии, я могу сказать, что и появление неоткомментри-рованных текстов в то время было уже достаточным достижением, ибо давало в руки исследователей уникальные источники и работы, за давностью лет практически им недоступные.
Впрочем, упрек в недостаточной подготовке публикаций не всегда возможен. В 1995 г. были отредактированы и впервые опубликованы воспоминания протопресвитера В.В.Зеньковского (1881 - 1962) -выдающегося ученого и церковно-общественного деятеля, рав- Краткий обзор обобщающих трудов...
425
ч*
но как и воспоминания митрополита Нестора (Анисимова; 1885 -1962). Тогда же - в 1995 г. - был издан новый сборник материалов - «Российская Церковь в годы революции (1917 - 1918 гг.)» (5000 экз.), в который вошли уникальные дневники современников и активных участников тех событий: протопресвитера Николая Любимова («Дневник о заседаниях вновь сформированного Синода (12 апреля - 12 июня 1917 г.)») и протоиерея Георгия Голубцова («Поездка на всероссийский церковный Собор. Дневник. (29 января - 18 апреля 1918 г.)»).
А год спустя в серии была издана девятая книга - «Очерки по истории русской церковной смуты» А.Левитина-Краснова и В.Шавро-ва. Известная специалистам преимущественно по «Тамиздату», эта книга стала настоящим подарком для всех, занимающихся историей РПЦ Советского периода. Монография ценна не только содержащимся в ней материалом, но также и тем, что один из авторов (А.Э.Левитин-Краснов) сам был обновленческим клириком и близким к «митрополиту» А.И.Введенскому человеком. Таким образом, это не только исследование, но и уникальные воспоминания. И тем не менее, тираж «Очерков» по сравнению с предыдущими изданиями «Материалов...» снизился, составив всего 3000 экземпляров. Думается, это связано с тем, что традиционные читатели подобной литературы все менее и менее оказывались в состоянии покупать книжные новинки из-за постоянно увеличивавшейся цены на них.
В1996 г. были также изданы: книга профессора Казанской духовной академии П.В.Знаменского (1856 -1917)- «История Русской Церкви» (Книга 10), в течение многих десятилетий использовавшаяся в качестве учебного руководства в духовных семинариях России; «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота» Г.И.Шавельского (Книги 11 и 12) и исследование Л.Л .Регельсона «Трагедия Русской Церкви» (Книга 15). О двух последних изданиях следует сказать особо. «Воспоминания» протопресвитера Г.Шавельско-го впервые увидели свет в нью-йоркском издательстве имени Чехова, в 1954 г. Известные всем исследователям предреволюционной истории России и никогда не лежавшие на полках спецхрана государственных библиотек, эти мемуары давно ждали своего заинтересованного читателя. В 1990-х годах, когда идеализация «потонувшего мира» стала модной и разговоры о «врагах, погубивших императорскую Россию», звучали все чаще, публикация «Воспоминаний» о. Г.Шавельс-кого стала стала своеобразным ответом современным фальсификаторам и мифологизаторам отечественной истории. К сожалению, эти замечательные «Воспоминания» изданы репринтным способом: книга явно выиграла бы, если бы текст снабдили комментариями.
Монография бывшего советского диссидента Л.Л.Регельсона была издана в серии вторым изданием - первое появилось в Париже (YMCA-PRESS, 1977). Правда, автор написал послесловие к своей книге («Двадцать лет спустя»), в котором с сожалением отметил, что многолетнее обсуждение книги показало: ему «так
426
Нестор 2000, №1
СЛ.Фирсов
и не удалось довести до сознания читателей основную мысль - приоритет церковного начала над политическим». Однако, как мне представляется, современное переиздание «Трагедии Русской Церкви» показывает, как развивалась церковная мысль в семидесятые годы и что в ней изменилось за прошедшие четверть века.
В следующем, 1997 г., «Материалы по истории Церкви» пополнились новыми книгами, в том числе и такими важными для историков русской церкви как исследование академика Е.Е.Голубинско-го (1834 - 1912) - капитальный труд, не утративший значения и поныне (хотя со времени первой его публикации прошло столетие). Четыре объемных тома (соответственно, авторские тома 1 и 2, состоящие из двух полутомов) изданы репринтным способом, без внесения каких-либо изменений в текст. Тираж все время уменьшался: если количество экземпляров первого тома составляло 3500 единиц, то четвертого - уже 3000. Фундаментальная «История Русской Церкви» Е.Е.Голубинского, доведенная до эпохи митрополита Макария (1481 (82?) - 1564), имела один крупный недостаток: книгой было тяжело пользоваться, отсутствовали указатели. Понимая этого, современные издатели подготовили отдельный том-приложение к предшествующим четырем (См.: Полунов А.Ю., Соловьев И.В. «Жизнь и труды академика Е.Е.Голубинского». М., 1998), в котором поместили указатель имен, список трудов ученого и его воспоминания. Появление этого издания, состоящего из пяти книг (книги 16-20) можно считать определенным успехом издательства.
В том же 1997 г. был издан сборник («Православная Церковь на Украине и в Польше в XX столетии. 1917 -1950 гг.»), состоящий из двух самостоятельных работ: ученика А.В.Карташева протоиерея Кирилла Фотиева («Попытки Украинской церковной автокефалии в XX в.») и А.К.Свитича («Православная Церковь в Польше и ее автокефалия») (См.: «Материалы...». Книга 14; 3000 экз.). Больная тема церковных расколов XX века исследуется православными учеными русского происхождения, профессионально сформировавшимися вдали от Родины. Собственно говоря, помимо научной ценности, их работы интересны еще и этим.
Тогда же переиздали исследование архимандрита Киприана (Керна), посвященное жизни и деятельности начальника русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина (Капустина; 1817 - 1894). Первый раз книга о. Киприана появилась в Белграде в 1934 г. и с тех пор стала библиографической редкостью. Но не только это побудило издателей переиздать ее. Эта книга также рассказывает об истории Миссии, о современной архимандриту Антонину церковной жизни, богослужебной практике и о многой другом. К тому же книга позволяет понять метод работы православного исследователя - ученого монаха, что интересно и с психологической точки зрения. Тираж этой книги по сравнению с предыдущей упал вдвое, составив 1500 экземпляров.
Краткий обзор обобщающих трудов...
427
Из настоящего обзора нетрудно заметить, что в серии «Материалы по истории церкви» регулярно публикуются источники. Так, и в 1997 г. были изданы мемуары архимандрита Феодосия (Ал-мазова) - («Мои воспоминания. (Записки Соловецкого узника)». 5000 экз.). Текст воспоминаний о. Феодосия, как ранее сборник «Российская церковь в годы революции» и воспоминания митрополита Нестора, подготовил московский исследователь М.И.Одинцов. Эти воспоминания читатель увидел впервые, до настоящей публикации они хранились в архиве. Краткая их история такова. Написанные вскоре после бегства автора из СССР (что случилось в 1930 г.), в 1935 г. воспоминания поступили в так называемый Пражский архив, затем оказались в СССР и ныне хранятся в Государственном Архиве Российской Федерации. На сей раз книга откомментирована, что позволяет лучше и быстрее понимать описываемые автором реалии. Правда, воспоминания о. Феодосия ценны прежде всего как памятник эпохи и уже во вторую очередь - как источник получения новой информации. Но это никак не говорит об их «вторичности». Стоит также сказать, что со времени издания книги архимандрита Феодосия издателем, помимо Крутицкого патриаршего подворья, стало значиться и Общество любителей церковной истории.
В 1998 г. в серии была выпущена книга архимандрита Сергия (Страгородского; 1867 - 1944), будущего патриарха Московского и всея Руси - «По Японии. (Записки миссионера)» (Книга 22, 3000 экз.). Изданная впервые в конце XIX века, эта работа представляет собой литературный рассказ о христианской проповеди и о деятельности Миссии на японской земле. В современных условиях, когда вопрос о миссионерской деятельности церкви вновь ехал актуальным, знакомство с опытом православных прошлого столетия может оказаться востребованным.
В 1999 г. издательство Крутицкого патриаршего подворья выпустило три новых книги, среди которых две - докторские исследования, защищенные в последнее время отечественными учеными. В качестве 24 книги серии была издана работа М.В.Шка-ровского «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939 — 1964 годах)» (3000 экз.). Это первый обобщающий труд, в котором подробно рассматривается не только основная канва взаимоотношений церкви и безбожного государства, но также дается анализ внутренних нестроений РПЦ.
Другая книга серии (26-ая) - монография С.В.Римского, посвященная положению православной церкви в годы царствования императора Александра II. («Российская Церковь в эпоху Великих реформ. (Церковные реформы в России 1860 - 1870-х годов)». 3000 экз.). В течение долгих лет вопрос о соотношении проводимых в империи светских реформ (начиная с отмены крепостного права) с реформами церковными не привлекал внимание отече-
428
Нестор 2000, №1
СЛ.Фирсов
ственных исследователей. К тому же сказывалось и стереотипное восприятие церковно-государственных отношений Синодальной эпохи: церковь рассматривали лишь как «ведомство православного исповедания». С.В.Римский сумел показать, что вопрос о церковных реформах - не фикция, а политическая реальность, что эти реформы (хотя они и не были завершены) необходимо изучать в «связке» с остальными, проведенными правительством Александра II в 1860 - 1870-х годах.
Специально надо сказать и о последней, вышедшей в 1999 г., книге серии - «Руководстве по истории Русской Церкви» профессора А.П.Доброклонского (1856 - 1938). Написанная на основе лекционного курса, книга Доброклонского еще до революции была высоко оценена Св. Синодом как замечательное пособие, полезное не только для учеников духовных семинарий, но также и для преподавателей церковной истории «и для всего русского православного общества». Видимо не будет преувеличением сказать, что «Руководство...» А.П.Доброклонского является полновесными очерками русской церковной истории, в которых рассматриваются принципиальные проблемы РПЦ с домонгольского времени вплоть до «победоносцевского» периода (до 1890-х годов). Из обобщающих трудов по церковной истории, вышедших в Синодальную эпоху, книга А.П.Доброклонского, пожалуй, единственная, в которой изложение доведено почти до начала XX века, и она при этом - не официозна. И К.Смолич считал, что причина тому - самостоятельность многих характеристик «Руководства...». Важно также отметить и «техническую» подготовку книги - издательство озаботилось составлением указателя имен, что существенно облегчило пользование работой А.П.Доброклонского.
В ближайшее время в серии «Материалы по истории Церкви» планируется выпустить еще две книги: монографию «Очерки по истории Русской Церкви в царствование императора Николая II» (Книга 23) и материалы для церковно-исторической и канонической характеристики «обновленческого раскола» (Книга 27). В перспективе издательство думает переиздать и уникальные «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе», впервые увидевшие свет в С.-Петербурге в 1906 г. (Ч. 1 - 3).
Подводя итоги сказанному, думается, необходимо отметить, что осуществляемая издательством Крутицкого патриаршего подворья и Обществом любителей церковной истории работа - отрадное свидетельство успешной деятельности единомышленников, стремящихся к одной только цели - восстановлению исторической правды, без идеологических прикрас и желания использовать церковь в интересах секулярного мира.
СЛ.Фирсов 1
Рецензия: Димитров Хр. Българоунгарски отношени през средновековието. София: Академично издателство «Проф. Марин Дринов», 1998. 423 с.
Книга научного сотрудника Института истории Болгарской Академии наук, доктора Христо Димитрова увидела свет недавно. Тем не менее, я уверен, на многих книжных полках она уже заняла достойное место. Появление монографического исследования болгарско-венгерских отношений в средние века для специалистов, работающих в смежных областях медиевистики, столь же долгожданно, сколь и своевременно. Во-первых, потому что история Венгрии не особенно избалована вниманием ученых Восточной и Юго-Восточной Европы. Во-вторых, потому что давно назрела необходимость вновь посмотреть на содержание богатейших собраний венгерских памятников письменности глазами историков-славистов. Анализируя опыт своих предшественников (введение, с. 5-10), автор отмечает, что прежде изучались лишь отдельные аспекты темы - до системного изучения более чем тысячелетнего периода взаимосвязей двух народов дело «так и не дошло». По этой причине Хр. Димитров выдвинул «амбициозную задачу представить целостное исследование болгарско-венгерских отношений в Средневековье». Изданная монография действительно охватывает все известные до сих пор аспекты двусторонних связей. Более того, основная тема изучена на широком фоне международных отношений средневековой Европы. Наконец, исследователь счел своим профессиональным долгом изложить в своем видении «почти все проблемы болгарской истории», коль скоро они касаются главной сюжетной линии. Моя задача несравненно скромнее - непредвзято рассказать о работе, обратив внимание на ее отдельные (может быть наиболее интересные, глядя из Кишинева) стороны.
В книге, кажется, наиболее подробно в новейшей литературе рассмотрены события войны 894-896 гг. - значительного рубежа в истории болгар, венгров, византийцев, печенегов, хазар, русских (с. 25-37). Предложена стройная версия происшедших перемен; уточнены места, хронология и последствия военных действий. Согласно Хр. Димитрову полулегендарные земли Ателькузу венгров располагались между Днепром и Южным Бугом. До 889 г. эта территория принадлежала болгарам, поэтому появление здесь новых поселенцев обернулось столкновением двух народов. Именно отсюда венгры совершили поход на Киев в 891 г. (не в 898 г.!), а вслед за тем через Карпаты в Моравию. Рассматривая сведения византийских источников и Фулденских анналов,
432
Нестор 2000, № 1
автор выделил три этапа болгарско-венгерской войны. 1). В 894 г. после грабительского набега Моравию и Паннонию на обратном пути в Ателькузу венгры подвергли опустошению земли «задунайской Болгарии» - от Тисы до Днестра. Болгарский царь Симеон едва успел спастись, укрывшись на правом берегу за стенами До-ростола. 2). В 895 г. венгры с помощью византийских кораблей переправились через Дунай. После ряда неудач в тяжелом сражении болгарам удалось остановить их сокрушительный натиск. Это вторжение не стало гибельным для державы Симеона, хотя в решающей битве он потерял 20 тыс. всадников. 3). Весной 896 г., когда основное войско противника находилось в походе, болгары вместе с печенегами совершенно разорили кочевья венгров. Мадьяры навсегда покинули Ателькузу.
Понятно внимание автора к ранней истории валашской государственности, ибо анализ источников высвечивает некоторые предпосылки становления царства Асеней как «валашско-болгар-ского», с точки зрения румынских исследователей, образования. Его, однако, можно трактовать и в плане болгарского политического присутствия по обе стороны от Дуная. При этом первые и не очень достоверные сведения о валашском присутствии в Трансильвании проще отнести к 1165-1166 гг. (с. 65). В связи с ва-лашско-болгарской преемственностью на левобережье цитируется грамота 1231 г., фиксирующая имущественный спор «в самой земле влахов:, существовавшей как земля болгар, (которая) достигала до области Фогараша (Fogas)». По всей видимости, именно тогда Болгария стала уступать свои власть и влияние за Дунаем половцам и венграм (с. 135).
Между тем, вопрос о возможности пребывания валашского (влашского, волошского) на Среднем Дунае в конце IX в. не празден. Здесь камнем преткновения опять является анонимное сочинение «Gesta Hungarorum» (частичный перевод на русский язык см. Шушарин 1961: 135-145; Эрдели 1967: 173-176). Спектр мнений о достоверности сведений этого памятника весьма широк. Однако гиперкритика (История Венгрии 1971: 103, 106, 108, 282-284; Дъерффи 1974: 115-128) в исторической интерпретации непродуктивна, равно как стремление использовать текст в качестве простой иллюстрации к сложившейся концепции (Istoria Romaniei 1962: 42-45; Pascu 1972: 28-32; Istoria romanilor medievala 1991: 23-24, 37). Следуя традиции болгарских историков глубоко изучать материалы этого венгерского источника (напр. Венеди-ков 1979: 67-77), Хр. Димитров обстоятельно разбирает сообщения анонимного нотария и одновременно становится на путь почти ритуального отрицания валашского фактора (с. 47-48, 66). Не совсем верно прочитанным оказалось и настороженное отношение В.Д.Королюка к тезису Шт. Паску «о трех влахо-сла-вянских княжествах» источника (см. Королюк 1985: 193, а не 148-149!). Таким образом, вне поля исследования остались фигура
Рецензии. Аннотации...
433
валашского вождя Гелу (Гелоу, Джелу), валахи в войске Глада, а также общая этно-политическая ситуация в регионе (quam terram habitarent Sclaui, Bulgarii et Blachii ac pastores Romanorum). Однако именно комплексный анализ источника может дать ключ к пониманию причин вытеснения Болгарии из районов, тяготеющих к Карпатам.
Окончательная потеря этих территорий датируется исследователем 1319-1320 гг. До этого Валахия находилась во власти куманско-болгарского рода Шишманов. В качестве доказательства приводятся сведения анонимного «Описания Восточной Европы» 1308 г. (см. Коновалова 1981: 6-25) и грамоты Карла Роберта от 23 октября 1317 г. Когда же венгры вытеснили болгар на правобережье Дуная, воевода половецкого происхождения Бессараб (1310-1352), ставший во главе валахов, признал себя вассалом короля. Под этим углом зрения рассматриваются династические связи рода Бессараба с болгарской царской фамилией в ранний период истории Валахии. В частности, автор остановился на заключенном в начале 20-х гг. XIV в. браке деспота Лове-ча, будущего болгарского царя Ивана Александра (1331-1371), с дочерью валашского господаря. Подчеркивается, что некоторое время после самостоятельного выхода на политическую арену валахи вели военные действия против венгров заодно с болгарами. Во всяком случае, это имело место до 1329-1330 гг. (см. с. 208-216).
Другое значительное событие - венгерское завоевание Видин-ского царства в 1365-1369 гг., имевшее длительную предысторию в отношениях болгар и мадьяров. В этом случае правитель Валахии Владислав Влайку (1364-1377) первоначально оказался на стороне венгерского короля, воюя под Видином в 1366 г. против тырновского царя. Однако затем в борьбе за возвращение потерянных земель Иван Александр действовал заодно с валашским господарем. Правда, этот союз был щедро оплачен болгарами, оценившими помощь соседей в 180000 флоринов. В итоге Иван Срацимир возвратился на престол в Видин, но Хр. Димитров показывает, что западноболгарские земли все еще оставались в сфере влияния венгерской короны (с. 235-241).
При такой постановке проблемы взаимоотношений двух правителей в значительной мере проясняется ряд важных моментов в судьбе болгарских земель в последние годы XIV - первой половине XV вв. Все попытки восстановления болгарской государственности и организация походов в земли, лежащие к югу от Дуная, проходили при ведущем участии Венгрии (с.263-279). Законным наследникам трона оказывали существенную военную и дипломатическую поддержку. Речь идет о сыновьях царей Ивана Срацимира и Ивана Шишмана - Константине и Фрунжине, выступивших против османского господства (ср. Павлов, Тютюн-джиев 1991). Неудачи царевичей и неизменно активная позиция
434
Нестор 2000, № 1
королевства вели к появлению собственно венгерского претендента на болгарское наследство. Как думает автор, болгарским правителем с 1444 г. собирался стать Янош Хуньяди. Не случайно в 1445 г. знаменитый полководец валашского происхождения считал, что под Варной, кроме других военачальников, его подвели и болгарские князья. Выдвижению Яноша явно способствовал усиливавшийся поток эмигрантов на север, когда после катастрофы крестового похода «много храбрых мужей» из Болгарии переселилось в земли Валахии и Венгрии (см. Цветкова 1979: 317-323; Трайков, Жечев 1986: 28).
Отдельный интерес вызывает вопрос о пребывании в Болгарии русских князей и военачальников, проникавших в Юго-Восточную Европу через Венгрию. В частности, Хр. Димитров описывает деятельность на Балканах в третьей четверти XIII в. Ростислава Михайловича (с. 157-165), сына черниговского князя-мученика Всеволода Михайловича и зятя венгерского короля Белы IV. Став тестем и опекуном царя Михаила II Асеня, он выступал посредником при заключении Регинского мира с Никеей, пытался поддержать на тырновском троне Калимана II и по некоторым соображениям мог быть отцом воцарившегося в 1257 г. в Великом Преславе Мицо. Указывая на огромное влияние русского князя на болгарский двор в 1255-1262 гг., автор высказал собственные суждения по многим издавна дискуссионным вопросам (ср. Андреев, Назаров, Павлов 1994: 327-329; Павлов 2000: 170-171,199-200).
Другая заметная фигура на болгарской политической сцене -деспот Яков Святослав (с. 172-198). Этот русский выходец, не потерявший связей с родиной, назван в монографии одним из виновников первого политического раздела Второго Болгарского царства в 1266 г. Как правитель западной части страны, он мог находиться в зависимости от Венгрии, хотя и не являлся вассалом короля. Предполагается, что до 1272 г. венгры только его и признавали царем, именуя imperator Bulgarorum. Исследователь называет столицей Якова Святослава Видин, хотя находки его монет почему-то происходят из Северо-Восточной Болгарии (см. Дочев 1992: 79-81; Андреев, Лазаров, Павлов 1994: 397-398; Павлов 2000:171-174,199-200).
Во всех 11 главах книги исследователю, на мой взгляд, удалось выполнить обещание избегать крайностей. Автор убедительно показал, что в отношениях между двумя странами были не только войны, но и союзы, а венгерский фактор едва ли играл в истории Болгарии более негативную роль, чем многие другие внешнеполитические силы. Хотя работа построена в основном на данных латиноязычных источников венгерского происхождения (в том числе неизвестных и малоизвестных), автор привлек и другие категории исторических памятников. В частности, использованы материалы фольклора, археологии, нумизматики. Строгую
Рецензии. Аннотации...___________________________¦________________ 433
валашского вождя Гелу (Гелоу, Джелу), валахи в войске Глада, а также общая этно-политическая ситуация в регионе (quam terram habitarent Sclaui, Bulgarii et Blachii ac pastores Romanorum). Од- нако именно комплексный анализ источника может дать ключ к пониманию причин вытеснения Болгарии из районов, тяготею- щих к Карпатам.
Окончательная потеря этих территорий датируется исследователем 1319-1320 гг. До этого Валахия находилась во власти куманско-болгарского рода Шишманов. В качестве доказательства приводятся сведения анонимного «Описания Восточной Европы» 1308 г. (см. Коновалова 1981: 6-25) и грамоты Карла Роберта от 23 октября 1317 г. Когда же венгры вытеснили болгар на правобережье Дуная, воевода половецкого происхождения Бессараб (1310-1352), ставший во главе валахов, признал себя вас- салом короля. Под этим углом зрения рассматриваются династи- ческие связи рода Бессараба с болгарской царской фамилией в ранний период истории Валахии. В частности, автор остановился на заключенном в начале 20-х гг. XIV в. браке деспота Лове- ча, будущего болгарского царя Ивана Александра (1331-1371), с дочерью валашского господаря. Подчеркивается, что некоторое время после самостоятельного выхода на политическую арену валахи вели военные действия против венгров заодно с болга- рами. Во всяком случае, это имело место до 1329-1330 гг. (см. с. 208-216).
Другое значительное событие - венгерское завоевание Видин-ского царства в 1365-1369 гг., имевшее длительную предысторию в отношениях болгар и мадьяров. В этом случае правитель Валахии Владислав Влайку (1364-1377) первоначально оказался на стороне венгерского короля, воюя под Видином в 1366 г. против тырновского царя. Однако затем в борьбе за возвращение потерянных земель Иван Александр действовал заодно с валашским господарем. Правда, этот союз был щедро оплачен болгарами, оценившими помощь соседей в 180000 флоринов. В итоге Иван Срацимир возвратился на престол в Видин, но Хр. Димитров показывает, что западноболгарские земли все еще оставались в сфере влияния венгерской короны (с. 235-241).
При такой постановке проблемы взаимоотношений двух правителей в значительной мере проясняется ряд важных моментов в судьбе болгарских земель в последние годы XIV - первой половине XV вв. Все попытки восстановления болгарской государственности и организация походов в земли, лежащие к югу от Дуная, проходили при ведущем участии Венгрии (с.263-279). За- конным наследникам трона оказывали существенную военную и дипломатическую поддержку. Речь идет о сыновьях царей Ива- на Срацимира и Ивана Шишмана - Константине и Фрунжине, выступивших против османского господства (ср. Павлов, Тютюн-джиев 1991). Неудачи царевичей и неизменно активная позиция
Рецензии. Аннотации...
435
академичность книге, выпущенной при содействии Венгерского культурного института в Софии, придают добротные справочные материалы: указатели, комментарии, карты. Кроме того, издание снабжено обширными резюме на венгерском и немецком языках.
В большой работе трудно избежать мелких неточностей (например, В.Д.Королюк ошибочно именуется «молдавским исследователем» - с. 47) и еще сложнее решить все дискуссионные проблемы. Вопросы о прошлом вечны: не легко сказать - чаще остаются старые или возникают новые. Тем не менее, свежие идеи всегда позволяли углубить понимание проблематики, давали импульсы новым исследованиям, помогали обогащать знание: Привычного заключения в книге Хр. Димитрова нет - итоги сведены к одному абзацу (с. 279). Надо полагать, это означает, что заинтересованный читатель в праве ожидать от автора новых оригинальных исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Андреев Й., Назаров И., Павлов П. 1994. Кой кой е в средновековна България. Исторически справочник. София, 1994.
Венедиков И. 1979. Военното и административното устройство на България през IX и X век. София, 1979.
Дочев К. 1992. Монети и парично обръщение в Търново. Велико Търново, 1992.
Дъерффи Д. 1974. Время составления Анонимом «Деяний венгров» и степень достоверности этого сочинения // Летописи и хроники. 1973 г. М., 1974. С. 115-128.
История Венгрии. 1971. Т. I. M., 1971.
Коновалова И.Г. 1981. «Описание Восточной Европы» 1308 г. как источник по истории Карпато-Дунайских земель // Вопросы источниковедения и историографии истории СССР. До октябрьский период. М., 1981. С. 6-25.
Королюк В.Д. 1985. Славяне и восточные романцы в эпоху раннего средневековья. Политическая и этническая история. М.,1985.
Павлов П. 2000. Бунтари и авантюристи в средновековна България. Велико Търново, 2000.
Павлов П., Тютюнджиев И. 1991. Османските турци и краят на средновековна България (Нова хипотеза за завладяването на Видинското царство). Велико Търново, 1991.
Трайков В., Жечев Н. 1986. Българската емиграция в Румъния XIV век - 1878 година и участието и в стопанския, обществе
,* но-политическия и културния живот на румънския народ. София, 1986.
436_____________ Нестор 2000, № 1
Цветкова Б. 1979. Паметна битка народите (Европейският юго
изток и османското завоевание - края на XIV и първата по
ловина на XV в.). Варна. Шушарин В.П. 1961. Русско-венгерские отношения в IX в. // Меж
дународные связи России до XVII в. М., 1961. С. 131-180. Эрдели И. 1967. Извлечения из хроники венгерского Анонима //
Вопросы археологии Урала. Свердловск, Вып. 7. С. 173-181. Istoria Romaniei. 1962. Vol. II. Bucuresti, 1992. Istoria romanilor medievala. 1991. Chisinau; Iasi, 1991. Pascu St. 1972. Voievodatul Transilvaniei. Vol. I. Cluj, 1972.
Н.Д. Руссев (Кишинев) |
